CC BY
32
Э. Н. Валеев
ОБЩЕСТВЕННЫЕ БИБЛИОТЕКИ КАЗАНСКОЙ ГУБЕРНИИ: К ИСТОРИИ ВОПРОСА
История открытия и функционирования общественных библиотек в Казанской губернии, населенной политеистическим народом, представляет интерес для ученых историков, библиотековедов, филологов, культурологов. Библиотека была и остается важнейшим средством коммуникации, индикатором духовногоразвития общества. Семантический синтез, как результат исследования структуры общественных книжных собраний, состава читателей по совокупности признаков, в том числе по возрастному и социально-демографическому, выявление характерных черт чтения и отношения к книге, печатному слову в целом свидетельствуют о возросшем самосознании и духовном развитии этноса.
Пореформенный период в Казанской губернии ознаменован бурным всплеском просветительных инициатив органов местного самоуправления, общественных объединений, профессиональных союзов и частных лиц. Библиотеки открывались для учащихся народных школ и рабочих заводов, для духовенства, для населения русской национальности, а также для мусульман, евреев, немцев. Статус-кво библиотеки рубежа Х1Х-ХХ веков определялся неисчерпаемыми воспитательными, культурно-образовательными, просветительными возможностями книги в социально-экономическом, поступательном развитии края.
Появление официальных документов, регламентирующих деятельность библиотек в дореволюционной России, способствовало их открытию не только в столичных городах, но и в российской глубинке.
Уже на II губернском земском собрании 1866 года был заслушан доклад управы «Об учреждении сельских библиотек для чтения», в котором отмечалось, что в год отмены крепостного права, по инициативе управляющего Казанской палатой государственных имуществ, начался сбор добровольных пожертвований на открытие сельских библиотек для крестьян. Собранный капитал в размере 1 467 руб. 14 коп. был передан в губернскую управу для использования по назначению. Губернское земское собрание 1866 года вынесло постановление, в котором указывалось: «поручить управе по предмету учреждения библиотек для чтения в селениях казенных
крестьян привести в исполнение» (16, с. 112114). В 80-е годы XIX века по инициативе Казанского губернского земства началось организованное открытие библиотек при земских училищах. В 1881 году на XVII губернском земском собрании была разработана программа развития народного образования, основные положения которой сводились к следующему: четырем училищам из каждого уезда, из числа существующих не менее 5-7 лет и имеющих не менее 40 учеников, выделялся кредит в 2 400 рублей на воскресно-повторительные классы и 1 200 рублей на организацию при них образцовых библиотек. На страницах либерального органа печати, журнала «Русская школа» сообщалось, что «воскресно-повторитель-ные классы в Казанской губернии держатся в значительной степени благодаря существующим при них библиотекам» (2, с. 31). Успешная деятельность библиотек, их востребованность провинциальным обществом позволила Казанскому губернскому земству расширить масштабы просветительной деятельности. В1888 году было принято постановление, по которому планировалось открытие в течение 10 лет 150 образцовых библиотек, по числу волостей в губернии. Эта просветительная акция примечательна продуманностью дела: во-первых, решением проблемы создания каталога - определены источники комплектования, сроки и населенные пункты открытия библиотек, а во-вторых, солидным финансовым обеспечением - из казны губернского земства было выделено 3 000 рублей.
Значительное усиление роли губернского земства в библиотечной отрасли во многих земских губерниях России в конце 90-х годов XIX века во многом будет связано с просветительской деятельностью Санкт-Петербургского комитета грамотности, который способствовал формированию общественного интереса к библиотекам, их роли в реализации программы по всеобщему обучению. Им же были разработаны типовые уставы для бесплатных народных библиотек, учреждаемых земствами, волостями, частными лицами (18). В середине 90-х годов XIX века также Московским комитетом грамотности будут активно разрабатываться каталоги образцовых библиотек на сумму от 50 до 300 рублей. С 1888
по 1891 год в каждом уезде Казанской губернии было учреждено от 11 до 21 библиотеки.
Однако лишь три года Казанское губернское земство финансировало этот проект. Основной причиной отказа в их финансировании на очередном собрании 1891 года называлось допущенное нарушение принципа разделения земских потребностей на губернские и уездные. С этого времени содержание образцовых библиотек тяжелым бременем легло на уездные земства, которые из скудного бюджета финансировали ученические, учительские и библиотеки для внеклассного чтения. Затянувшаяся на годы реорганизация образцовых библиотек в передвижные и стационарные, школьные и народные коренным образом повлияла на дальнейшую земскую политику в библиотечной отрасли. В Казанской губернии народные библиотеки открывались значительно позже и в меньшем количестве. В многолетних дискуссиях на земских собраниях о дальнейшей судьбе образцовых библиотек оказались незамеченными и не услышанными предложения Санкт-Петербургского комитета грамотности, а впоследствии и душеприказчиков Ф.Ф. Павленкова по открытию народных библиотек. Их гуманные предложения послужили лишь еще одним поводом к обсуждению земскими гласными вопроса о важности и необходимости восстановления финансирования губернским земством образцовых библиотек. «Ходатайство Тетюшского земства о возобновлении ассигновки на образцовые библиотеки, а равно и предложение Комитета грамотности в настоящее время отклонить» (15, с. 84). Лишь в одном Спасском уезде было открыто 2 библиотеки при поддержке столичного Комитета (13, с. 74). Из Павленковского фонда - только 27 библиотек (для сравнения, в соседней Вятской губернии - 194) в трех уездах - Козмодемьянском, Спасском, Лаишевском (1). Не повлияли коренным образом на расширение библиотечной сети в губернии и предложения Московского комитета грамотности. Становление и развитие земских библиотек в Казанской губернии, происходившее в неразрывной связи с народной школой, многом было обусловлено местными условиями. Это усиливает значение регионального подхода в изучении земского библиотечного дела.
Реформы 60-70-х годов XIX века способствовали бурному развитию промышленности, торговли, страна покрывалась сетью железных дорог, общественных и частных банков. Отмечалась тенденция
роста численности рабочих, занятых в промышленном производстве. К концу XIX века в Казанской губернии на предприятиях работало свыше 60 000 человек (17, с. 137). В 80-е годы XIX века в поволжских губерниях стали создаваться профессиональные общества взаимопомощи типографских рабочих, ибо рост печатного производства, расширение типографской базы в крае был обусловлен общественной потребностью в книге. В 1885 году в Казани было открыто «Общество взаимного вспоможения книгопечатников», при котором была открыта библиотека-читальня. Все члены Общества и их семьи имели право бесплатного пользования книгами и периодическими изданиями (5).
Открытие и функционирование общественных библиотек в России находилось под пристальнымвниманием властных структур, ибо библиотеки могли стать не только просветительным учреждением, но и источником свободомыслия, формирования политических страстей, местом свидания лиц, стоящих под негласным надзором полиции. С вступлением на российский престол Александра III было принято «Положение о мерах к сохранению государственного порядка и общественного спокойствия» как временная мера и «печальнаянеобходимость».Принятое как временное, это «Положение...» просуществовало вплоть до1917 года. К середине 80-х годов XIX века был издан еще один официальный документ, который ограничивал свободы высших учебных заведений, демократические начала в их управлении. Согласно «Общему уставу императорских университетов», упразднялась университетская автономия, одновременно усилился правительственный надзор за земскими школами, значительно возросло количество церковно-приходс-ких школ. Именно в этот период был издан циркуляр министра народного просвещения И.Д. Делянова (1818-1897) об ограничении приема детей из низших сословий, «кухаркиных детей», в гимназии, евреев - в высшие учебные заведения. Официальная политика в образовательной и просветительной сферах формировалась при непосредственном участии К.П. Победоносцева (1827-1907), обер-прокурора Святейшего Синода. Права губернаторов были значительно расширены, вплоть до издания распоряжений о производстве обысков и проведения арестов. В ноябре 1897 года П.Е. Янишевским была проведена ревизия библиотечного хозяйства в Казанской губернии, результатом которой явилось закрытие библиотеки при Обществе взаимного вспоможения книгопечатников.
Поводом к ее закрытию послужил факт перевода библиотеки в иное помещение, а также выявленные в ходе проверки выпуски альманаха «Вятская незабудка» Ф.Ф. Павлен-кова (1839-1900). Описанный данный исторический факт являет собой типичный пример отношения российской власти к библиотеке. Нетипичными являлись функции библиотек при профессиональных обществах, которые предоставляли книги для чтения, членам Обществ, так и жителям города за умеренную плату. По сути, эти библиотеки выполняли функции публичных библиотек. Библиотека Казанского вспомогательного общества приказчиков к 1892 году обслуживала печатными изданиями 376 подписчиков. Стоимостная ценность 4 858 томов составляла 4 428 руб. 28 коп. (9).
В начале XX столетия была открыта народная библиотека для 3 000 рабочих Ала-фузовских фабрик и заводов Казани. Свидетельство на открытие библиотеки при Обществе служащих и рабочих Торгового дома «Наследники коммерции-советника И.В. Александрова было выдано по ходатайству председателя правления (6). Душеприказчики И.И. Алафузова, следуя завещанию покойного, построили Образовательный дом, составляющей которого явилась, наряду с начальным училищем и музеем, библиотека «с сочинениями образцовых писателей, а также с газетами и журналами по прикладным знаниям». Позднее был скомплектован и открыт «особый отделкниг и периодических изданий на татарском языке для рабочих из мусульман. Обязанности подбора книг взял на себя ахун Адмиралтейской мечети Казани Шарафутдин Абы-зов» (12, с. 393). На средства фабрично-тор-гового Товарищества братьев Крестовнико-вых библиотека для рабочих была открыта на Екатерининской улице Казани (12). В слободе Казанских пороховых заводов по инициативе М.М. Лукницкой, жены генерал-майора, начальника заводов, в 1895 году была учреждена библиотека-читальня для служащих и рабочих данного предприятия. Ее попечителями состояли супруги Лукниц-кие (7). Работа библиотеки была основана по «Правилам...», утвержденные министром внутренних дел 15 мая 1890 года. Цель библиотеки заключаласьв организации «полезного чтения той части населения слободы, которая не имела средств на покупку собственных книг» (7, Л.2).
Велико значение частной инициативы в библиотечной отрасли. Библиотеки открывались дворянами-землевладельцами, купцами, мещанами, издателями-просветителями,
книготорговцами и священнослужителями. Появились библиотеки-читальни в родовых имениях Свияжского и Спасского уездов П.Л. Ухтомского и Н.Н. Галкина-Враско-го. Приведенные исторические факты значительно расширяют наши представления о мотивациях формирования книжных коллекций, характеризуют личностные качества российских дворян, которые содержали библиотеки на личные средства. Так, например, по уставным документам библиотеки дворян Лукницких, в случае ее закрытия, книжная коллекция становилась собственностью начального училища в слободе пороховых заводов. В Казани в конце XIX века открылись библиотеки А.И. Паль-чинской, Л.П. Рейнгарт, Е.С. Ружевской и др. Xодатайства об открытии библиотек порой были продиктованы как филантропическими, так и коммерческими мотивами. Статский советник А.И. Корсаков в прошении так изложил свою просьбу: «Вынужденный вследствии тяжелой болезни оставить должность инспектора народных училищ, я вынужден изыскивать способы для обеспечения семьи. Я и моя жена покорнейше просим выдать нам разрешение на открытие библиотеки» (4).
Наряду со стационарными библиотеками для общественного пользования печатными изданиями в Казанской губернии были открыты передвижные библиотеки, позволяющие приблизить библиотечную книгу к месту проживания крестьян. Попечительства о народной трезвости, появившиеся после введения государственной монополии на продажу алкогольных напитков, учреждали небольшие библиотечки при больницах, приемных покоях, при чайных, трактирах, даже при мельницах, «чтоб дать крестьянам, привезшим зерно для помола, с пользой провести свой невольный досуг». Библиотеки-читальни Попечительств о народной трезвости открывались по распоряжению губернских, уездных, городских комитетов. За губернатором сохранялось право надзора за их деятельностью. Полный свод правил о деятельности данных библиотек был утвержден 13 июня 1902 года Министерством финансов, в ведении которого находились Попечительства, по соглашению с министрами внутренних дел и народного просвещения. Казанским губернатором П.А. Полторацким (18421909) были утверждены «Правила для бесплатных библиотек-читален», в которых сказано, что «бесплатные библиотеки-читальни имеют целью предоставить всем жителям селений бесплатное пользование книгами для чтения. Средствами их содержания служат
суммы, ежегодно назначаемые по смете комитетами Попечительств. Библиотеки-читальни помещаются в чайных и других помещениях, приспособленных для хранения, выдачи и чтения книг. Заведующие определяются и увольняются Комитетом с разрешения начальника губернии» (3). В Казанской губернии преобладал передвижной тип библиотек. Так, например, Лаишевское уездное Попечительство о народной трезвости, возглавляемое председателем Г.Бечко-Друзиным, в январе 1903 года учредило 34 передвижные библиотеки. Комплекты книг состоял от 13 до 41 экз., по установленному маршруту и графику рассылались в сельскую местность.
С позиций сегодняшнего дня, анализируя исторические факты тех лет, следует отметить, что идея создания Попечи-тельств была несколько идеалистической, ибо нельзя полностью искоренить социальное зло, каким является пьянство, лишь культурно-просветительными мероприятиями. Однако библиотеки при чайно-столо-вых, которые особенно были популярны у крестьян в базарные дни, уподоблялись народному клубу, где можно было поесть, почитать, отдохнуть, побеседовать. Жители губернии имели еще одну возможность приобщиться к книге и чтению.
В истории полиэтнического Казанского края рубежа веков не просто выявить причины и проследить хронологическую последовательность возникновения общественных библиотек. Однако выявленные исторические источники, связанные с учреждением общественной библиотеки для еврейского народа, видятся нам симптоматичным фактом, заслуживающим глубокого анализа. Появление в Казани в начале ХХ века библиотеки для евреев с книгами, периодическими и картографическими изданиями на древнееврейском, русском, немецком, французском, английском и польскомязыках, явилось фактом, свидетельствующим о продолжении либерального курса властей, начало которому было положено Александром II. При кажущейся локальной значимости данного события, оно явилось внутренним фактором самодостаточности, проявлением конституции национального самосознания этноса. Следует заметить, что численность евреев в Казанской губернии по итогам первой всеобщей переписи населения 1896 года составляла лишь 1381 человек, из них в Казани проживало 1 295 человек (14, с. 205). Инициатором учреждения библиотеки было Казанское отделение Общества распространения просвещения между евреями, открытое
в Казани в ноябре 1909 года. Анализ учредительной и делопроизводственной документации библиотеки показал серьезность намерений, компетентность, профессионализм и широкую эрудицию ее сотрудников. Управление библиотекой было возложено на Комитет в составе председателя и товарища председателя, в обязанности которого входило «соблюдение всех действующих законов и правил, а также иного ответственного лица, которому предоставлялось право приглашать заведующего библиотекой для выдачи книг, ведения каталога и составления отчета. Средства на содержание библиотеки складывались из платы за чтение книг, газет, журналов на дому, единовременных пожертвований, сборов с публичных лекций, концертов, спектаклей, литературных вечеров, даваемых в пользу библиотеки» (11).
Открытие общественных библиотек при промышленных предприятиях губернского центра продолжилось в начале XX столетия. Выдача книг на дом поручалась служащим, либо специалистам предприятия. Деятельность библиотек часто зависела от финансовых возможностей, от инициатив руководителей библиотекой. Надзор за их деятельностью осуществляли инспектора народных училищ и священнослужители церквей, которые назначались по представлению попечителя учебного округа и Казанского архиепископа. Однако именно в этот период наступившего нового, мятежного, столетия все чаще слышались призывы к свержения самодержавия. Библиотека потенциально рассматривалась в качестве важнейшего средства политического воспитания масс. И все чаще прошения на открытие библиотек оставались без удовлетворения.
Частная книжная коллекция муллы 5-й Соборной мечети Казани Г.М. Галеева к 1913 году насчитывала более 3 000 томов по исламу, истории, философии, логике, психологии, математике на арабском, персидском, киргизском, турецком, татарском и русском языках. В тот же год им были предприняты практические действия по открытию бесплатной общественной библиотеки с читальным залом в собственном доме на Сенной улице. Учредителем предполагалось присвоить библиотеке наименование - 300-летия царствования Дома Романовых. Открытию библиотеки предшествовала продолжительная переписка казанского губернатора с канцелярией министра внутренних дел. Царские чиновники пытались установить истину: «Служит ли открытие мусульманской библиотеки государственным и местным интересам, не явится ли это упрочением мусульманского
сепаратизма?» (10). Казанским губернатором и временным комитетом по делам печати было поддержано прошение муллы Галеева, однако в наименовании имени династии Романовых было отказано. Согласно нормативным и правовым актам, всем учебным и просветительным учреждениям имена высочайших особ и членов императорской фамилии могли присваиваться с высочайшего соизволения и полного финансового обеспечения со стороны учредителя. Эти требования входили в противоречия с уставными документами библиотеки Галеева, в которых было отмечено, что после смерти учредителя советом библиотеки должны изыскиваться источники, обеспечивающие финансовое благополучие
просветительного учреждения. Так в истории за библиотекой сохранилось наименование - имени муллы и просветителя края Г.М. Галеева, Потомственного Почетного гражданина Казани.
Нами исследован на ареале архивного материала небольшой сюжетбиблиотечной истории на примере Казанской губернии. По мере распространения просвещения, грамотности народа объективно формировалась необходимость в развернутом общении, постепенно расширялась среда, включавшая людей разного возраста, сословия и профессиональной принадлежности. Это мироощущение Н.С. Мордвинов именовал емким понятием - «духом общественности».
Примечания
1. Валеева Н.Г. Павленковские библиотеки Казанской губернии // Научный Татарстан. 2004. № 1,2. С. 149-152.
2. Керчикер И. Из истории народной школы Казанской губернии // Рус. шк. 1894. № 5, 6. С. 15-32.
3. НА РТ. - Ф. 1. - Оп. 3. - Д. 1534. - Лл. 61, 61 об.
4. НА РТ. - Ф. 1. - Оп. 3. - Д. 5998. - Л. 1.
5. НА РТ. - Ф.1.- Оп. 3. - Д. 7351. - Л. 15.
6. НА РТ. - Ф. 1. - Оп. 3. - Д. 9343. - Л. 32.
7. НА РТ. - Ф. 1. - Оп. 3. - Д. 10080. - 56 л.
8. НА РТ. - Ф. 1. - Оп. 4. - Д. 1657. - Лл. 3,4.
9. НА РТ. - Ф. 1. - Оп. 4. - Д. 3744. - Л. 11.
10. НА РТ. - Ф. 1. - Оп. 4. - Д. 5632. - Лл. 2-4.
11. НА РТ. - Ф.1. - Оп. 4. - Д. 6955. - 47 л.
12.Образовательный дом для рабочих Казани // Рус. шк. 1899. № 10. С. 393 (2-я паг.).
13. Отчет о действиях Спасской уездной земской управы Казанской губернии с 1 июля 1894 по 1 июля
1895 года. Казань, 1895. 313 с.
14. Первая Всеобщая перепись населения Российской империи // Казанская губерния. СПб., 1904. Т. XVI. 284 с.
15. Постановления XLVII чрезвычайного Казанского губернского земского собрания, 16-24 февраля
1896 года. Казань, 1896. 153 с.
16. Постановление Казанского губернского земского собрания, состоявшегося во втором очередном заседании его с 20 ноября по 17 декабря 1866 года. Казань, 1867. 262 с.
17. Советская Историческая Энциклопедия. Т. 14. М., 1973. 1038 с.
18. Узаконения о бесплатных народных библиотеках (читальнях) с приложением примерных их уставов, составленных Санкт-Петербургским комитетом грамотности. 2-е изд. СПб., 1894. 31 с.
Ю.Э. Комлев
КОММУНИКАЦИОННАЯ СТРУКТУРА И КЛАССИФИКАЦИЯ СУБЪЕКТОВ В МУЗЕЙНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Как и различные явления, музейная коммуникация постоянно изменяется в зависимости от перемен, происходящих в обществе и в научном познании. В конце XX века, в период глобализации, мировое сообщество вышло на такой сложный уровень своей организации, который для успешного функционирования требовал координации, опирающейся на информационные процессы. Работа с информацией стала одной из производственных сил общества (1).
С каждым годом музей все более естественно воспринимается как органично присущее современному миру коммуникационное пространство. Даже неполный список субъектов музейной коммуникации занял бы слишком много места. Например, с одной стороны - музейный работник: хранитель, исследователь,экспозиционер, художник, дизайнер, педагог, специалист по общественным связям, менеджер по рекламе, или учредитель музея, функционер
