CC BY
58
Э. Н. Валеев
К ПРОБЛЕМЕ СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ ЭВОЛЮЦИИ МНОГОНАЦИОНАЛЬНОГО ЭТНОСА КАЗАНСКОЙ ГУБЕРНИИ: БИБЛИОТЕЧНАЯ ЛЕТОПИСЬ
Вопросы идентичности многонационального этноса Казанской губернии, его социокультурная эволюция рассмотрена в контексте библиотечно-просветительных проблем. Объективное исследование историко-культурных процессов основано на исторических источниках, некоторые из которых впервые введены в научный оборот. Это способствовало объективному воссозданию исторической ткани, лишенной идеологических рудиментов и мифологизированных притч, что способствовало осмыслению социокультурной эволюции многонационального этноса Казанской губернии.
E. Valeyev
SOCIOCULTURAL EVOLUTION OF MULTINATIONAL ETHNOS IN THE KAZAN GOVERNMENT: LIBRARY CHRONICLE
The issues of identity of the multinational ethnos in the Kazan government and its sociocultural evolution are considered in the context of library and education problems. An objective investigation of historical and cultural processes is based on the historical sources, some of which have been put into scientific circulation for the first time. This contributed to objective reconstruction of historical material deprived of ideological vestiges and mythologised parables, which promoted apprehension of sociocultural evolution of the multinational ethnos in the Kazan government.
Актуализация проблемы идентичности в условиях многонационального Поволжья, Российского государства в целом обусловлена возросшим самосознанием этноса, стремлением постичь традиционные ценности, в контексте которых книге, библиотеке как важнейшим средствам коммуникации, индикаторам духовного развития общества принадлежит особое место. Статус-кво библиотеки рубежа
Х1Х—ХХ вв. определялся неисчерпаемыми культурно-образовательными, просветительными и воспитательными возможностями книги в социально-экономическом, поступательном развитии страны. Появление официальных документов, регламентирующих деятельность библиотек в России, способствовало их большему открытию не только в столичных городах, но и в российской глубинке. Сегодня с полной
манского населения, способствовало открытию в январе 1906 г. нового структурного подразделения при библиотеке — отдела книг на восточных языках.
В истории полиэтнического Казанского края конца XIX — начала ХХ вв. не просто проследить хронологическую последовательность возникновения библиотек, их многообразную деятельность. В эпоху Великих реформ по инициативе органов местного самоуправления открывались библиотеки при земских и городских управах, при народных школах, церквях, волостных правлениях, на дому грамотных крестьян. Библиотеки при земских управах, задуманные первоначально как специальные в целях организации профессионального чтения для членов местных исполнительных органов и для земских специалистов, во многих уездах постепенно переняли функции публичных библиотек и за умеренную плату обслуживали духовенство, мещан, а также представителей «податного сословия». Библиотеки при земских управах порой именовались «педагогическими» или «учительскими». Их содержательная структура не имела принципиальных различий с народными библиотеками. Книжное ядро составляли произведения русской и зарубежной литературы, произведения педагогического, исторического, богословского содержания.
В 80-е гг. XIX столетия Казанское губернское земство провело уникальную просветительную акцию по учреждению образцовых библиотек при народных школах. «Образцовая» библиотека согласно семантической сущности термина призвана стать примером, образцом для подражания по организационным установкам деятельности. Образцовые библиотеки, по одной в каждой волости, были открыты губернским земством при народных школах. Проблема создания каталога для чтения была разрешена местным земством. Составленный список включал 47 названий книг духовного, исторического, сельскохозяйственного содержания, беллетристические
произведения, книги по географии, арифметике и другим отраслям. Образцовые волостные библиотеки открывались в населенных пунктах преимущественно православного вероисповедования. Однако уездным училищным советам вменено в обязанность составление списка книг для населения нерусской национальности для учреждения библиотек в будущем3. Научный интерес к образцовым библиотекам заключается и в том, что их открытие происходило в непростой период истории. На протяжении 80-х гг. XIX в. в правительственных кругах в эпоху государственно-охранительной политики велась работа по составлению нового законодательства по местному самоуправлению. Это направление в образовательной сфере развивалось не без участия его идеолога, К. П. Победоносцева (1827—1907), обер-прокурора Святейшего Синода. Известны его крайне резкие высказывания в адрес органов местного самоуправления. Современники писали о Победоносцеве, что «это человек огромного ума, глубоких знаний, колоссальной эрудиции». Являясь «противником парламентаризма, он осуждал представительный государственный строй и все те учреждения, в которых дается голос самому народу и общественному мнению: и суд присяжных, и печать, и земство»4.
Велико значение и частной инициативы в библиотечной отрасли: библиотеки учреждались дворянами-землевладельцами, купцами, мещанами, издателями-просветителями, книготорговцами и священнослужителями. В этот период были открыты библиотеки из Павленковского фонда в Козмодемьянском, Спасском и Лаишевском уездах Казанской губернии при содействии местного земства. Павлен-ковские библиотеки в Казанской губернии открывались в непростое для страны время. Была приостановлена в стране деятельность Вольного экономического общества, правительство страны усилило репрессии по отношению к земству, видные земцы подвергались гонениям и арестам. В июле
1900 г. был издан закон о предельности земского обложения, который лишал земства существенных средств, часть которых затрачивалось на народное образование5. В Казанской губернии с 1901 по 1906 г. было учреждено лишь 27 павленковских библиотек. Цифра скромная, если соотнести ее с общим количеством библиотек, открытых по всем земским губерниям России — 1 457. Самое большее количество — 194 в соседней Вятской губернии6.
В XIX — начале ХХ в. значительно расширилась социальная среда частного коллекционирования. Появились библиотеки-читальни в родовых имениях Свияжского и Спасского уездов Павла Леонидовича Ухтомского и Николая Николаевича Гал-кина-Враского. В Казани открылись библиотеки Анны Иоакимовны Пальчинской, Лидии Петровны Рейнгардт, Екатерины Сергеевны Ружевской и др. В слободе Казанских пороховых заводов по инициативе Марии Митрофановны Лукницкой, жены генерал-майора, директора пороховых заводов была учреждена бесплатная библиотека-читальня для служащих и рабочих завода, попечителями которой состояли супруги Лукницкие7.
Личные библиотеки родовитой аристократии становились приметным явлением культурно-исторической жизни страны. Примечателен факт формирования частных книжных собраний для народа. Широкий общественный резонанс в российских кругах конца XIX в. вызвало открытие библиотеки для крестьян П. Л. Ухтомским в родовом имении Макулове, Свияжского уезда Казанской губернии. О просветительной деятельности библиотеки писалось в столичной прессе. Современники отмечали универсальный книжный фонд, широкий спектр периодических изданий. Аккуратность и оперативность ведения библиотечной статистики позволила выявить тенденции зарождающихся читательских интересов российского крестьянства. Традиционно наибольшим спросом пользовались труды духовно-нравственного содер-
жания, канонические тексты. Охотно читались сказки, былины, предания, исторические рассказы небольшого объема. Пристальное внимание сельские жители уделили иллюстрированным изданиям — «Ниве» и «Родине». «Книги по отделам земледелия, сельского хозяйства, ремесел и промыслов совсем не читают. Исключение составляют книги по пчеловодству. Читают с большим вниманием, решительно ни с кем, ничем не развлекаются. Много народу привлекают духовно-нравственные беседы. Во время чтений слушатели сидят как окаменелые. Трогательные места вызывают слезы»8.
Нашего внимания заслуживает личность дворянина П. Л. Ухтомского, чиновника канцелярии Казанского губернатора, гласного уездного и губернского земств, общественного деятеля и просветителя края. Менталитет российского дворянства определяла идея долга, верного служения Отечеству, его народу, что послужило серьезной мотивацией его благородного поступка. В ноябре 1892 г. им было подано прошение на имя губернатора о выдаче свидетельства на открытие народной читальни. «Учредитель читальни, местный землевладелец Павел Леонидович Ухтомский, дает для читальни помещение, освещение, прислугу, необходимую утвари, снабжает читальню книгами и повременными изданиями. В случае особого разрешения учредитель имеет право приспособлять читальню к народным чтениям и школьным занятиям»9. Читальня Ухтомского была открыта по «Правилам...» от 15 мая 1890 г., функции библиотекаря выполняла его жена Александра Германовна. Просветительное учреждение для крестьян располагалось в центре села, начинало работать осенью, по окончании сельскохозяйственных работ и заканчивало ранней весной с приближением полевых работ. Ежедневное число посетителей составляло 15—20 человек, в дни проведения народных чтений — до 80 посетителей. В правилах пользования библиотекой изложены
нормы поведения посетителей: «воспрещалось вносить с собой книги, газеты, рукописи, письма. Не допускались к чтению пьяные, больные, а также жители тех домов, где есть больные заразными болезнями. Воспрещалось громко разговаривать, употреблять бранные слова. Виновные в тайном уносе книг на дом подлежат законной ответственности»10. Деятельность читальни в Макулове была предметом серьезного обсуждения на заседании Санкт-Петербургского комитета грамотности, состоявшегося в ноябре 1894 г. Виктор Владимирович Девель, секретарь комитета, отмечая ее важное значение в формировании и развитии читательского вкуса у крестьян, в распространении духовно-нравственного просвещения, подверг резкой критике некоторые положения учредительных документов. «У меня побывало в руках немало уставов и правил о народных библиотеках, приходилось немало слышать и читать о внутренних распорядках уже существующих читален. Но я в первый раз натыкаюсь на такое правило сельской читальни — виновные в тайном уносе чего-либо подлежат законной ответственнос-ти»11. Однако несовершенство учредительных документов не снижает гуманно-просветительного поступка дворянина Ухтомского. Позднее в некрологе он назван «беспокойным гласным, но не от злобы, а в знак глубокого уважения к деловой энергии, которая составляла его отличительную черту»12.
Появление библиотек в многонациональном крае по инициативе общественных объединений, профессиональных союзов представляется нам явлением не менее примечательным. Оно явилось выражением потребностей в удовлетворении возрастающих потребностей в самообразовательном чтении рабочих. В декабре 1887 г. казанским губернатором было выдано свидетельство на открытие библиотеки-читальни при Казанском Обществе взаимного вспоможения книгопечатников, призванная бесплатно обслуживать книгой
работников типографий и их семьи. Ответственным лицом по заведованию библиотеки был председатель Общества Николай Фирсович Юшков13. В конце 90-х гг. XIX в. эта библиотека была закрыта. Основанием послужили выявленные в ходе ревизии «недозволенные книги», например альманах Ф. Ф. Павленкова «Вятская незабудка», выявленные Петром Ерастовичем Яни-шевским, старшим чиновником по особым поручениям канцелярии губернатора. «Нарушением явилось и то, что книги, потерявшие интерес, разыгрывались в лотерею, посетители библиотеки часто обменивались меж собой собственными книгами»14. Исследованный неизвестный до сего времени факт являет собой типичный пример отношения власти к библиотеке. Каждая библиотека могла стать источником формирования инакомыслия, политических страстей, что, естественно, беспокоило властные структуры страны.
По ходатайству общественных учреждений в начале XX в. в Казанской губернии наряду со стационарными народными библиотеками были открыты передвижные библиотеки Попечительствами о народной трезвости. Просветительные очаги появились при Торгово-промышленном обществе Алафузовских фабрик и заводов, с отделом книг на арабском и татарском языках, при Торговом Доме «Наследники коммерции-советника И. В. Александрова» и др.
Нам видится весьма симптоматичным факт появления в Казани в начале XX в. немецкой библиотеки для евреев с книгами, периодическими изданиями, географическими картами, атласами и другой печатной продукцией на древнееврейском, русском, немецком, французском, английском и польском языках. При кажущейся локальной значимости данного события оно явилось внутренним фактором самодостаточности, проявлением конституции национального самосознания этноса. В апреле 1910 г. в Казани появилась библиотека немецкого общества, которая призва-
на «формировать устойчивые духовные интересы людей евангелическо-лютеран-ского вероисповедования», заведовала которой княгиня Елизавета Александровна Аргутинская-Долгорукая15. Не менее ярким историческим явлением является появление в Казани библиотеки для евреев. Следует заметить, что численность евреев в Казанской губернии по итогам первой всеобщей переписи населения 1896 г. составляла 1 381 человек. В губернском центре проживало 1 295 человек16. Научной, учебно-воспитательной и врачебно-сани-тарной деятельностью было занято 226 че-ловек17. Инициатором учреждения библиотеки для евреев стало Казанское отделение Общества распространения просвещения между евреями, которое было открыто на Покровской улице 27 ноября 1909 г. под председательством статского советника, доктора Евгения Марковича Идельсона. Головная организация отделения — Общество для распространения просвещения между евреями в России, находилась в Петербурге. Целью данного Общества являлась многоаспектная просветительская деятельность среди евреев России. Для реализации целевой установки планировалось открытие различного рода учебных заведений, библиотек, музеев, выставок, проведение общеобразовательных, специальных и специализированных курсов, публичных чтений. Не менее значимым вектором деятельности являлся сбор текущих статистических сведений в образовательно-просветительной сфере для стратегического планирования, открытия новых учреждений, призванных удовлетворять возрастающие духовные потребности еврейского народа. Оказание адресной материальной помощи учителям и учащимся, выпуск книг для чтения, учебных пособий и периодических изданий явилось проявлением гуманно-просветительных намерений данной общественной организации. Состоять членом столичного Общества мог каждый желающий, членство было ранжировано в следующие группы: пожизненные почет-
ные члены, попечители, действительные члены, благотворители, соревнователи и сотрудники. Статусная мерка члена Общества определялась не только суммой денежного взноса, но и ученой и просветительской деятельностью. Так, например, апатичный член-сотрудник, в течение двух лет не принимавший участия в делах общества, «хотя и производивший установленные взносы, признавался выбывшим из числа членов»18.
По уставу данного Общества его структурные отделения могли открываться в любой губернии, численностью не менее 25 человек. Одно из них было открыто в Казани. В спектре просветительных мероприятий казанского отделения Общества библиотеке отводилось важное место. Хронологическая канва открытия в Казани библиотеки для евреев такова. В мае 1910 г. на имя Казанского губернатора было подано прошение на «устройство и содержание библиотеки» под руководством провизора левидовской аптеки Иосифа Ароновича Рязанского. Свидетельство на право ее открытия согласно уставу о цензуре и печати 1890 г., канцелярией губернатора было выдано лишь 3 января 1914 г. Библиотека была открыта на Николаевской площади Казани, на квартире Елия Мовшовича Шрыро, выпускника казанского императорского университета, который состоял в должности заведующего делами библиотеки. Почти четыре долгих года прошло в переписке канцелярии губернатора, чиновника по особым поручениям, губернского жандармского управления и Министерства внутренних дел в согласовании всех позиций уставной документации. Служебная переписка под грифом «секретно», «конфиденциально» велась также на предмет установления политической благонадежности и наличия высоконравственных качеств персоналий. Так, например, Елий Мовшович Шрыро по политическим убеждениям был причислен к представителям конституционно-демократической партии. К числу объективных причин, сдерживающих от-
частной книжной коллекции муллы 5-й соборной мечети Казани Галимджана Му-хаметжановича Галеева. Библиотека насчитывала более 3 000 томов и журналов по исламу, истории, юриспруденции, математике, медицине, физике, логике, психологии, философии и языкознанию на арабском, персидском, киргизском, турецком, татарском и русском языках. Труды религиозных деятелей и мыслителей ислама были представлены как в оригиналах, так и в переводах, снабженных комментариями. Это трактаты Ибн Кутайбы (IX в.) и Ибн Бабашада (XI в.), Мухаммада Парса, Абдаллах ан-Нафаси (XIII в.), Муса ибн Мухаммада-ар-Руми (XV в.), ад-Дамамини и др. Энциклопедичность знания, многоязычие текстов характеризовали владельца библиотеки как образованнейшего человека своего времени, научные интересы которого были сфокусированы на познании мира в его многоликих проявлениях. Им было подано прошение в канцелярию казанского губернатора о выдаче свидетельства на открытие бесплатной публичной библиотеки с читальным залом в собственном доме на Сенной улице. Библиотеке предполагалось присвоить наименование — 300-летие царствования на российском престоле династии Романовых. В означенной библиотеке, собранной муллой в течение жизни, было немало драгоценных раритетов. Известным ученым-ориенталистом Николаем Федоровичем Катано-вым (1862—1922), профессором Казанского университета и Духовной Академии, членом Временного комитета по делам печати, так охарактеризовано книжное собрание духовного лидера: «Всего в библиотеке 3 277 томов, перечисленных в каталоге на 148 страницах. Книги изданы в России, Турции, Египте, Марокко, Тунисе, Индии. В число книг включено 780 рукописей, из которых большая часть не издана и имеет высокую научную и материальную ценность. В числе восточных рукописей значится одна, состоящая из двух томов — "Тальфику-ль-ахбар", сочинение
Мурад-Эфендия. Она заключает в себе ложные сведения об отношении в России к ее подданным мусульманам»23. Среди рукописных и старопечатных книг религиозного содержания следует выделить Коран, тафсиры, сборники хадисов, таджвиды.
Открытию библиотеки для публичного пользования жителями города предшествовала продолжительная переписка казанского губернатора с канцелярией министра внутренних дел. Предметом разбирательства явилось установление истины, «служит ли открытие мусульманской библиотеки государственным и местным интересам, не явится ли это упрочением мусульманского сепаратизма».
Анализируя правила работы библиотеки, разработанные ее учредителям, поражаешься масштабами гуманизма этой личности, стремление сеять семена высокой духовности в душах своего народа. Предполагалась выдача на дом особо ценных изданий под залог на недельный срок. Управление делами библиотеки принадлежало коллегиальному органу — Совету из 6 человек. Право председательствования оставалось в роду Галеевых до его прекращения. После смерти учредителя библиотека переходила в собственность прихожан означенной мечети.
Казанский временный комитет по делам печати поддержал прошение Галеева, ибо эта «библиотека по подбору книг призвана служить религиозно-нравственному, научному и общеобразовательному чтению мусульман». Однако в присвоении библиотеке имени Романовых было отказано. Согласно законодательным актам всем учебным, благотворительным, просветительным учреждениям имена высочайших особ и членов императорской фамилии могли присваиваться с их «высочайшего соизволения и полного финансового обеспечения учреждений». Эти законодательные положения входили в противоречие с учредительными документами именной библиотеки, в которых было отмечено, что после смерти учредителя членами Совета биб-
лиотеки должны изыскиваться дополнительные источники, обеспечивающее финансовое благополучие просветительного очага. Так, за библиотекой осталось лишь имя муллы, просветителя Галимджана Му-хаметжановича Галеева, Потомственного Почетного гражданина Казани. Имя Г. М. Галеева ориенталистам более знакомо как Галимджан Баруди яркого представителя идеологии джадидизма, реформаторского общественно-политического движения мусульман Поволжья. Один из постулатов учения заключался в необходимости обновления религии, при сохранении движения к просвещению татар.
Возвращаясь к страницам истории мусульманской библиотеки в Казани, важно объективно оценить уровень возросшего самосознания мусульман, их гуманные устремления посредством книги передать единоверцам, всему многонациональному этносу края духовное богатство, традиционные ценности во имя нравственного прогресса и миролюбия.
Нами исследован лишь один небольшой сюжет местной истории, связанный с открытием и функционированием библиотеки, которая становилась все более социально востребованной в российском обществе. По мере распространения просвещения и грамотности народа объективно формировалась необходимость в развернутом общении, постепенно расширялась среда, которая включала людей разного возраста, сословия и профессиональной принадлежности. Н. С. Мордвинов это мироощущение именовал емким понятием «духом общественности». Объективное исследование историко-культурных процессов, событий и фактов, связанных с учреждением библиотек общественными организациями и частными лицами, способствует выработке научной платформы, лишенной идеологических рудиментов и мифологизированных притч, способствует осмыслению социокультурной эволюции многонационального народа Казанского края рубежа Х1Х-ХХ вв.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Иконников В. С. Граф Н. С. Мордвинов: Историческая монография. — СПб., издание Д. С. Ко-жанчикова, 1873. - С. 496-497.
2 Систематический каталог русских книг Казанской городской публичной библиотеки. — Казань, типография университета, 1878. — С. XII.
3 НА РТ. — Ф. 81. — Оп. 2. — Д. 381 «а». — Лл. 104, 105.
4 Либрович С. Ф. На книжном посту: Воспоминания, записки, документы. — Пг.; М., издание Т-ва М. О. Вольф, 1916. — С. 317.
5 Сегментом народного образования являлось внешкольное, в том числе и библиотеки.
6 Павленковские бесплатные народные библиотеки // Русская школа. — 1909. — № 7, 8. — С. 122 (2-я паг.).
7 НА РТ. — Ф. 1. — Оп. 3. — Д. 10080. — 56 л.
8 Книговедение. — 1894. — № 7,8. — С. 44—45 (2-я паг.).
9 НА РТ. — Ф. 1. — Оп. 3. — Д. 9054. — Л. 2 об.
10 Учреждение и правила бесплатной народной читальни в селе Макулове Свияжского уезда Казанской губернии. — Казань, типография университета, 1892. — С. 4—5.
11 Девель В. В. В Санкт-Петербургском комитете грамотности // Русская школа. — 1895. — № 1. — С. 261.
12 Памяти Павла Леонидовича Ухтомского // Земская неделя. — 1916. — № 42 (16 октября). — С. 7.
13 НА РТ. — Ф. 1. — Оп. 3. — Д. 7351. — Л. 15.
14 НА РТ. — Ф. 1. — Оп. 3. — Д. 10846. — Л. 14.
15 НА РТ. — Ф. 1. — Оп. 4. — Д. 6951. — Л. 2.
16 Первая всеобщая перепись населения Российской империи / Под ред. Н. А. Тройницкого. Т. XIV. Казанская губерния. - СПб., 1904. - С. 3.
17 Подсчитано по: Первая всеобщая перепись населения Российской империи / Под ред. Н. А. Тройницкого. Т. XIV. Казанская губерния. - СПб., 1904. - С. 188, 205.
18 НА РТ. - Ф. 1. - Оп. 4. - Д. 6955. - Л. 27.
19 То же. - Лл. 7, 7 об.
20 То же. - Л. 3.
21 То же. - Л. 3 об.
22 Юбилей 300-летия царствования Дома Романовых и казанские мусульмане // Казанская газета. - 1913. - № - 4 (27 янв.). - С. 9-10.
23 НА РТ. - Ф. 1. - Оп. 4. - Д. 5632. - Лл. 5,5 об., 8,8 об.
