CC BY
32
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2016. № 3 (48). С. 11-25.
УДК 321
ОБЩЕСТВЕННОЕ РАЗДЕЛЕНИЕ СОБСТВЕННОСТИ И ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ
ГОСУДАРСТВ ЕН НОСТЬ
THE SOCIAL DIVISION OF PROPERTY AND DEMOCRATIC STATEHOOD
А. В. БУТАКОВ (A. V. BUTAKOV)
Исследуется генезис демократической государственности с позиции обусловленности общественным разделением собственности.
Ключевые слова: общественное разделение собственности; социальное равенство; социальное неравенство; демократическая государственность.
The article is devoted to the genesis of a democratic statehood from the perspective of conditionality by the social division of property.
Key words: social division of property; social equality; social inequality; democratic statehood.
Двойственная природа социального назначения общественного разделения собственности проявляется в одном направлении как системная дифференциация различных способов её организации, каждый из которых осуществляет свою специфическую социальную функцию; в другом направлении - как системная интеграция всех указанных способов организации собственности, которая в своём функционировании предопределяет их пропорции в формировании потенциально возможного механизма социального равновесия, обеспечивающего развитие гражданского общества и государства по пути прогресса.
Если разумное действительно, а действительное разумно, то реализация положения Г. В. Ф. Гегеля возможна в иной интерпретации его логической последовательности. Если собственность - это разум, то действительность проявляется в существовании общества как социально-нормированного пространства, как своеобразного продукта этого разума [1]. Это социально-нормированное пространство, существующее как продукт человеческого разума, имеет определённым образом регламентированные нормы-правила, конституирующие собственность в виде цивилизационного института, сущность ко-
торого детерминируется различными способами её организации.
Для того чтобы понятийно «выписать» и нормированно «прописать» собственность в качестве социального института, необходим, как известно, соответствующий тип государственности гражданского общества, функционирование которой в лице исторически конкретного государства позволяет выстраивать разумную человеческую деятельность посредством организуемого социально-нормированного пространства. Мир человеческой цивилизации - это пространственная протяжённость социальной нормы, являющейся продуктом разумной деятельности. Учреждение социальной нормы явилось тем Рубиконом, который определил границы протяжённости существования человеческого общества между цивилизацией и животным состоянием индивида.
Социальная норма как действительность человеческого разума, структурно организованного в пределах определённого сообщества, должна быть признана им необходимо полезной. Полезная необходимость социальной нормы при её реализации обусловлена соответствующим принуждением в различных формах его проявления. Так, человеческое
© Бутаков А. В., 2016
сообщество, структурируя себя в определённую организацию и закрепляя за собой право социального нормирования, одновременно устанавливает и право социального принуждения.
Следуя логике рассуждения, можно определить некую зависимую протяжённость между общественным разделением труда, общественным разделением собственности и общественным разделением власти. Труд порождает категорию общественной полезности. Собственность формирует категорию общественной ценности. Власть (государство), в свою очередь, понятийно «выписывая» полезность труда и ценность собственности, «прописывают» соответствующие правила, нормирующие их существование и взаимосвязь, обеспеченную соответствующими механизмами социального принуждения. Самое сложное в этой логической последовательности - установление гражданским обществом посредством его государственной организации определённых пропорций соотносимо-сти между категорией полезности и категорией ценности с обеспечением соответствующими механизмами социального принуждения. Чем выше свойство полезности, признаваемое обществом, тем выше степень его ценностных свойств, тем сильнее нормативные механизмы принуждения в обеспечении их достижения.
Проще говоря, между нормированием социальной полезности, нормированием социальной ценности и нормированием социального принуждения государство должно установить относительно оптимальные пропорции взаимодействия, установив тем самым некий баланс социального равновесия, позволяющий ему двигаться по пути достижения прогресса. Любая диспропорция в нормировании категорий полезности, ценности и принуждения может потенциально спровоцировать наступление социального катаклизма. Отсюда: соединение в одном лице непосредственного производителя и собственника условий и средств производства объективно предполагает наличие наиболее оптимальной пропорции соединения категорий полезности, ценности и принуждения. В противоположность этому разъединение непосредственного производителя и собственника условий и средств производства объ-
ективно порождает существенную множественность вариантов соотнесения между ними параметров полезности, ценности и принуждения.
Следовательно, общественное разделение труда - это специфическая «вотчина», производящая и воспроизводящая свойства полезного; общественное разделение собственности - это ценностная система дифференциации и интеграции социальных функций обеспечения жизнедеятельности; общественное разделение власти - это универсальная система нормирования человеческой деятельности, детерминированная её полезностью и ценностью, обеспеченная социальным принуждением, в котором государство, безусловно, является базисной формой соответствующего регулирования.
Несмотря на то, что государство - это ведущая форма социального самоуправления, я методично использую понятие «общественное разделение власти». Само понятие государства весьма схоластично, особенно в условиях социалистической теории его происхождения и существования, где единство полезности, ценности и власти в одном измерении делало его природу стерильно идеологической, а посему идеально гармоничной. Искусственность этой конструкции обусловила крушение советского социалистического государства.
Преодолевая «жёстко» классовый подход к происхождению и существованию государства, понятие «общественное разделение власти» более рельефно раскрывает процессы влияния различных способов организации собственности на формирование государственности. Каждый из способов организации собственности представляет собой определённый ценностный ориентир дифференциации существования различных социальных функций жизнедеятельности общества. В своей же системной совокупности общественное разделение собственности характеризует собой соответствующий ценностный ориентир интеграции указанных функций в поиске социального равновесия.
В этом смысле каждый из способов организации собственности: частный, смешанный (корпоративный), общий (коллективный) формирует специфический ценностный ориентир определённого сословия их субъектов,
детерминируя тем самым соответствующую дифференциацию. Данная ценностная дифференциация субъектов способов организации собственности и формирует сам генезис общественного разделения власти. Понимание того, что каждый из способов организации собственности - это не только ценностный ориентир деятельности, но и механизм обеспечения конкретной социальной функции существования цивилизации, стимулировало человеческое сообщество к поиску формулы их взаимного интегративного существования.
Появление на цивилизационной авансцене государства в качестве ведущей формы социального самоуправления позволяло сохранить ценностную дифференциацию каждого из способов организации собственности, порождая социальную ценность более высокого порядка - ценность человеческого общежития. Диалектическая обусловленность множественности в единичном и единичного в множественности в форме государства преобразовалась в универсальный принцип обеспечения жизнедеятельности общества: ценностная дифференциация не может существовать без интеграции, а ценностная интеграция не может существовать без её соответствующей дифференциации.
В плоскости практического рассуждения это означает то, что каждый из способов организации собственности, осуществляющий определённую социальную функцию, не может «жить» в длительной исторической перспективе без их совместного сосуществования, т. е. без интеграции. Здесь государство -это специфическая целостность существования дифференциации и интеграции ценностных ориентиров жизнедеятельности общества, одновременно обеспечивающая как реализацию определённых социальных функций, так и формирование социального равновесия в их совместном взаимодействии. Поэтому общественное разделение собственности выступает как естественная предтеча существования общественного разделения власти, т. е. государства как ведущей формы социального самоуправления.
В этом смысле советское государство, отрицающее сам факт своего генетического происхождения, а именно общественное разделение собственности, а посему и общест-
венное разделение власти, естественным образом отрицало свою позитивную историческую перспективу. Сам процесс формирования социального равновесия вне процесса общественного разделения собственности, а значит, и общественного разделения власти превращает государство в чистую субъективность, искусственно моделируемую идеологической доктриной, идущей вне контекста его происхождения и существования.
Общественное разделение собственности и общественное разделение власти - это естественные состояния существования го -сударства, в котором единичное есть условие множественного, а множественное есть условие единичного. Гарантией этому является существование каждого из способов организации собственности (как в отдельности, так и в совокупности). Данное взаимодействие объективно предопределяет и многообразие политических форм общественного разделения власти в рамках её государственной организации. Государство как единая форма интеграции различных способов организации собственности также является и формой интеграции власти, состоящей из объединения различных политических сил, выражающих те или иные ценности соответствующих сословий - субъектов способов организации собственности.
Это не исключает другого - того, что го -сударство на определённом этапе своего существования под воздействием различного рода политико-идеологических доктрин, используя своё монопольное право на принуждение и нормирование социальных отношений, начинает разрушать саму генетику общественного разделения собственности, а значит, и общественного разделения власти. Подобное неизбежно его ведёт к формированию централистской модели управления конкретным гражданским сообществом. В реальности это проявляется в том, что государство, используя свою силу нормированного принуждения, начинает посредством институционального регулирования моделировать различные комбинации существования способов организации собственности. Согласно историческому опыту жизнедеятельности различных государств эти комбинационные варианты могут включать в себя как прямое отрицание существования одного из спосо-
бов организации собственности и возложение его соответствующей социальной функции на другой способ организации собственности, так и существенное ограничение деятельности определённого способа организации собственности, что объективно предопределяет снижение эффективности действия соответствующей социальной функции.
Государство в лице соответствующей бюрократии, стремясь закрепить своё право на монополию всемогущества, всегда потенциально нацелено максимально увеличить параметры действия общего (коллективного) способа организации собственности с возложением на него осуществления иных социальных функций. Так, отрицание частного способа организации собственности неизбежно ведёт к тому, что функция социального развития под воздействием нормированного принуждения государства субъективно возлагается на функционирование общего (коллективного) способа организации собственности. Подобное комбинирование ведёт к тому, что общий (коллективный) способ организации собственности, объективно осуществляющий функцию социального обеспечения, начинает исполнять возложенную на него функцию социального развития, под осуществление которой у него объективно нет соответствующего организационного потенциала.
Частный способ организации собственности бесконечно устремлён на производство и воспроизводство социальной конкуренции, обусловливающей саму идею общественного развития. Вопреки этому общий (коллективный) способ организации собственности со своей функцией социального обеспечения призван лишь объективно минимизировать негативные крайности частного способа организации собственности, не нарушая принципа его общественного предназначения. Возложение же на него осуществления функции социального развития детерминирует «сползание» государства к мобилизационным основам социального управления и постепенному замедлению темпов общественного прогресса в своей исторической перспективе.
Таким образом, первый вариант комбинирования - это отрицание частного способа организации собственности и возложение его социальной функции развития на общий
(коллективный) способ её организации. То есть последнему, наряду со своей функцией социального обеспечения, идеологически предписывается заодно исполнять и функцию социального развития.
Второй вариант комбинирования - это игнорирование государством в лице соответствующей бюрократии возможностей смешанного (корпоративного) способа организации собственности с его функцией поиска социального компромисса (конвергенции). Исполнение этой социальной функции как бы естественным образом также предписывается общему (коллективному) способу её организации. В результате общему (коллективному) способу организации собственности бюрократическим путём «поручается» исполнение ещё одной социальной функции. Происходит своеобразная универсализация общего (коллективного) способа организации собственности, который по мановению бюрократической палочки начинает исполнять все социальные функции, обусловленные иными способами организации собственности. Функция социального развития, функция социального компромисса (конвергенции) и функция социального обеспечения становятся зоной социального пространства действия общего (коллективного) способа организации собственности.
Третий вариант комбинирования. Монопольное положение общего (коллективного) способа организации собственности, обеспеченное всемогуществом государственной бюрократии, предоставляет ей возможность действовать по отношению к иным способам её организации не с позиции их прямого отрицания, а уже с позиции «мягкой силы», т. е. допущения их функционирования, но лишь в тех пределах, в которых она разрешает.
Безусловно, допущение иных способов организации собственности в определённых нормированных пределах не несёт в себе наступления социальных факторов их прямого отрицания. Более того, такое допущение даже социально возможно в условиях переходного этапа существования государства, но лишь в короткой исторической перспективе. В случае же если подобная допустимость социально не преобразовывается в равноправное положение различных способов организации собственности, она также постепенно,
но объективно будет вести государство к его экономической, политической и социальной деградации.
Нарушение генезиса общественного разделения собственности в контексте осуществления соответствующих социальных функций объективно детерминирует и разрушение общественного разделения власти. Практически это выражается в том, что государство в своём социальном управлении начинает переходить на идеологию тотального, в которой идея становления империи начинает играть роль социальной прерогативы. Эта социальная доминанта имперской идеологии, не обеспеченная действием вышеуказанных способов организации собственности либо их ручным правлением, необходимо ведёт данное государство к негативным глобальным последствиям.
Государство, используя потенцию каждого из способов организации собственности: частного, смешанного (корпоративного), общего (коллективного), - формирует посредством социального нормирования определённую комбинацию взаимодействия указанных способов и создаёт общепризнанную структуру социального равновесия, определяя тем самым возможность установления пропорций взаимообусловленности указанных способов (как в отдельности, так и в совокупности). В зависимости от наступления конкретных социальных обстоятельств существования государства, особенно при наступлении социальных бедствий, оно не только вправе, но и обязано формировать такую модель пропорций взаимодействия способов организации собственности, которая в условиях конкретного социального времени может быть оптимальной при обеспечении его деятельности.
Обязательность функционирования каждого из способов организации собственно -сти не отменяет, а наоборот, усиливает функцию государства в поиске оптимальной пропорции их комбинирования в достижении цели общественного прогресса. В то же время государство в положении, когда оно отрицает сам факт существования частного способа организации собственности, а следовательно, и функцию его социального развития, предопределяет наступление такой общественной ситуации, при которой общий (кол-
лективный) способ организации собственно -сти с функцией социального обеспечения объективно не в состоянии взять на себя в длительной исторической перспективе функцию социального развития. При наступлении такой комбинации производство становится последовательно всё менее и менее эффективным, а потребление - всё более и более объёмным.
Возьмём пример из нашего недалёкого прошлого. Обладая одними из лучших чернозёмов в мире по качеству и протяжённости территории, Советский Союз ввозил зерна: в 1970 г. - 2,2 млн т, в 1975 г. - 15,9 млн т, в 1980 г. - 29,4 млн т, в 1985 г. - 45,6 млн т. Та же ситуация с мясом. В 1970 г. Союз возил 165 тыс. т мяса, в 1975 г. - 515 тыс. т, в 1980 г. -821 тыс. т, в 1985 г. - 857 тыс. т. Ещё катастрофичнее выглядит общее отрицательное сальдо торгового баланса Советского Союза по продовольствию. Если в 1970 г. СССР ввозил сельхозпродукции на 1 млрд дол. больше, чем вывозил, то через пятнадцать лет ввоз превышал вывоз в 17,5 раза [2].
Этот процесс диспропорции между темпами производства и потребления уже к кон -цу 1980-х гг. привёл Советский Союз к введению распределения продовольственных и иных товаров народного потребления по карточной системе. Это один из многочисленных примеров советского прошлого, убедительно подтверждающего, что отрицание частного способа организации собственности, даже в небольшой исторической перспективе, приводит к социальному коллапсу государство, в котором вся система нормирования обусловлена действием лишь одного из принципов организации собственности - общего (коллективного).
Концепция системообразующих принципов социального самоуправления исходит из того положения, при котором на определённом этапе существования общество и го -сударство в основании своего поступательного движения имеют один из системообразующих принципов: централизм, полуцентрализм, децентрализм [3]. Каждый из указанных принципов в пределах конкретного социального времени, являясь системообразующим, эффективно может действовать лишь в комбинации с иными системообразующими принципами. Только при этом
условии структурная организация общества и государства, определяя пропорции их взаимодействия, может эффективно «выстраивать» своё движение по пути прогресса.
В этом аспекте способы организации собственности: частный, смешанный (корпоративный), общий (коллективный), - формируясь в своей структурной организации сообразно одному из системообразующих принципов социального самоуправления, также могут действовать лишь в своей естественной комбинации взаимодействия. Исключение даже одного из них из механизма социального нормирования объективно ведёт к разрушению структурной целостности общества и государства в своём поступательном движении.
Частный способ организации собственности в своей доминанте предопределяется функционированием децентрализма как основного системообразующего принципа. Эта доминантность приобретает функциональное состояние лишь тогда, когда децентрализм, становясь основным системообразующим принципом, входит в пропорциональное взаимодействие с иными системообразующими принципами, которые в условиях кон -кретного социального времени имеют функцию вспомогательной организации. Подобное соотношение возможно лишь в той комбинации, когда в условиях конкретного времени функция социального развития приобретает приоритетное начало по отношению к функциям социального компромисса (конвергенции) и социального обеспечения, которые в этом варианте выступают поддерживающими вспомогательными факторами.
Примерно также смешанный (корпоративный) способ организации собственности, действуя с прерогативой поиска социального компромисса, предопределяется в своей структурной основе функционированием полуцентрализма как основного системообразующего принципа. Конвергентная природа структурной организации полуцентрализма формируется из соединения структурных элементов двух иных системообразующих принципов: централизма и децентрализма. Это комбинационно интегрирует воедино лучшие свойства указанных системообразующих принципов, создавая тем самым структурную организацию, обладающую вы-
сокой степенью социальной мобильности, которая позволяет оперативно перенастраивать их взаимодействие в поиске оптимальных пропорций соединения.
Полуцентрализм - это системообразующий принцип, который в своём функционировании структурно обеспечивает организацию преобразования антагонистических свойств его базовых принципов (централизм и децентрализм) с целью стимулирования поступательного движения социума. В общественном разделении собственности структурную функцию полуцентрализма выполняет смешанный (корпоративный) способ её организации. Децентрализм частного способа организации собственности и централизм общего (коллективного) способа её организации в своей структурной комбинации создают организацию, которая в своей деятельности балансирует взаимодействие двух важнейших функций: функции социального развития и функции социального обеспечения. Мобильность этого взаимодействия порождает третью социальную функцию - функцию социального компромисса (конвергенции), структурное оформление которой получило своё выражение в смешанном (корпоративном) способе организации собственности.
Следовательно, смешанный (корпоративный) способ организации собственности представляет собой своеобразный социальный продукт взаимодействия иных способов её организации. Это взаимодействие в своей структурной совокупности есть результат комбинации действия полуцентрализма с иными системообразующими принципами в условиях исторического времени, когда функция поиска социального компромисса (конвергенции) приобретает доминантное значение, поскольку у общества и государства без её осуществления начнётся специфическое «торможение» в реализации функций социального развития и социального обеспечения, ведущее к наступлению негативных последствий. Появление смешанного (корпоративного) способа организации собственности в её общественном разделении было объективно детерминировано самой необходимостью существования функции социального компромисса (конвергенции) как условия функционирования частного и общего (коллективного) способов организации собственности.
Производность функции социального компромисса (конвергенции), как и произ-водность смешанного (корпоративного) способа организации собственности, - это необходимое условие существования функции социального развития и функции социального обеспечения в поступательном движении общества и государства. Институциализация смешанного (корпоративного) способа организации собственности и исполнение им функции социального компромисса (конвер -генции) фиксировалась обществом и государством в качестве специфической «страховки» существования функции социального развития и социального обеспечения, обусловленных соответствующими способами организации собственности.
Особое место в общественном разделении собственности занимает общий (коллективный) способ её организации. Этот способ организации собственности самым естественным образом структурируется на основе централизма как основного системообразующего принципа, действие которого также невозможно без комбинационного взаимодействия с иными системообразующими принципами (полуцентрализмом и децентра-лизмом). Особенность общего (коллективного) способа организации собственности в его комбинационном взаимодействии с иными способами её организации определяется тем, что функция его существования обусловлена структурированием целостности конкретного человеческого сообщества посредством соответствующих форм собственности, детерминированных указанным способом её организации. Именно общий (коллективный) способ организации собственности преобразует некую неопределённость человеческого общения в определённую институцию, известным образом организованную на основе функционирования соответствующей формы собственности (общинная, государственная и др.).
Существование общего (коллективного) способа организации собственности уже само по себе является социальным фактом возникновения и функционирования человеческого сообщества в форме определённой общины или государства. Если появление в социуме частного способа организации собственности было обусловлено самой необходимостью функционирования перманентного
механизма его развития и движения, а соответственно этому - возникновение смешанного (корпоративного) способа организации собственности было детерминировано потребностью определения структурного механизма поиска социального компромисса между способами её организации, то существование общего (коллективного) способа организации собственности было предопределено самой потенцией возможности преобразования человеческого сообщества в формально структурированное объединение с определённой организацией обеспечения длительного взаимодействия и жизнедеятельности.
Это означает, что общий (коллективный) способ организации собственности в своей цивилизационной предопределённости приоритетно обусловлен осуществлять важнейшую функцию жизнедеятельности человеческого общежития - функцию социального обеспечения, которую здесь следует понимать как функцию широчайшего масштаба обеспечения в целом жизнедеятельности конкретной общины или государства.
В силу этой масштабности функция общего (коллективного) способа организации собственности имеет универсальную природу действия. Генетическая универсальность общего (коллективного) способа организации собственности детерминирована тем, что он, являясь структурным механизмом соединения множественности в единичное целое в виде конкретной общины или государства, обладает дополнительной ресурсной потенцией обеспечения их жизнедеятельности по сравнению с частным и смешанным (корпоративным) способами её организации.
Во-первых, общий (коллективный) способ организации собственности посредством конкретных форм его проявления создаёт для возникновения и деятельности отдельной общины или государства организационную обусловленность. Община или государство, известным образом оформляя свой статус в качестве субъекта социального самоуправления, как правило, одномоментно начинают генерировать единое социально-нормированное пространство существования различных способов организации собственности. В классическом варианте это триединая институция частного, смешанного (корпоративного) и общего (коллективного) способов ор-
ганизации собственности. Тем самым общий (коллективный) способ организации собственности в форме общинной или государственной, являясь специфическим прародителем соответствующей общины и государства, вместе с тем создаёт структурный механизм социального нормирования не только для себя как способа организации собственности, но и для существования вышеуказанного триединства.
Во-вторых, прародительская роль общего (коллективного) способа организации собственности, преобразованная посредством механизма нормирования общины или государства, проявляется в том, что он естественным путём, реализуя функцию социального обеспечения, может влиять на параметры существования иных способов организации собственности, а следовательно, и на качество исполнения ими соответствующих социальных функций. Община и государство, используя ресурс общего (коллективного) способа организации собственности во исполнение функции социального обеспечения, потенциально имеют возможность на определённых этапах своего существования впрямую повлиять на эффективность или неэффективность иных способов организации собственности и на функции, ими обусловленные, мотивируя эти действия необходимостью реализации интересов в целом общины или государства.
В-третьих, общий (коллективный) способ организации собственности, несмотря на исключительное положение в механизме формирования общины и государства, потенциально не способен осуществлять социальные функции, обусловленные действием иных способов организации собственности. То есть общий (коллективный) способ организации собственности, выполняя функцию социального обеспечения общины или государства, не в состоянии исполнять как функцию социального развития, так и функцию социального компромисса (конвергенции) на длительную историческую перспективу. Относительно функции социального развития: сама природа происхождения частного способа организации собственности предопределяет существование перманентного производства и воспроизводства социальных антагонизмов, которые в своей множественности
создают неиссякаемый потенциал человеческой конкуренции. В этом состоит смысл и сущность функции социального развития, которая без частного способа организации собственности теряет свою целевую генетику.
Возложение на общий (коллективный) способ организации собственности функции социального развития объективно невозможно. Объективность этого отрицания заключается в том, что если существование социального развития предопределено генерированием социальных антагонизмов, то общий (коллективный) способ организации собственности с его функцией социального обеспечения призван максимально минимизировать свойства этих возникающих социальных антагонизмов. Само отрицание частного способа организации собственности лишает цивилизацию в лице конкретной общины и государства генетического потенциала развития, поскольку социальный антагонизм как источник его существования исчезает, а вме -сте с ним исчезает и социальная конкуренция.
Отрицание частного способа организации собственности автоматически исключает сам смысл функционирования смешанного (корпоративного) способа организации собственности. Если уходит социальный антагонизм частного способа организации собственности, то кому необходима функция социального компромисса (конвергенции)? Нет социального антагонизма - нет социальной проблемы. Наступает всеобщая тотальность общего (коллективного) способа организации собственности, при котором община и государство в поиске социальной гармонии сами лишают себя потенциала развития, исключая частный и смешанный (корпоративный) способы её организации.
В-четвёртых, общий (коллективный) способ организации собственности при разрушении общиной или государством нормированного единства структурного взаимодействия системообразующих принципов социального самоуправления (централизм, полуцентрализм, децентрализм) нарушает комбинацию институционального триединства способов её организации: частного, смешанного (корпоративного), общего (коллективного). В результате подобная тотальность общего (коллективного) способа организации собственности на определённом этапе жизнедея-
тельности общины или государства преобразуется в социальный антагонизм своего существования. Община или государство, лишённые механизмов социального развития и социального компромисса (конвергенции) в виде соответствующих способов организации собственности, начинают непосредственное разрушение статус-кво с последующей деградацией. Если можно так выразиться, это классический вариант. Наряду с ним возможно функционирование иного варианта. Определим его как гибридный. В государстве при действии всех способов организации собственности: частного, смешанного (корпоративного), общего (коллективного) -в преимущественных пропорциях действует общинная форма собственности, которая по структуре своей социальной функции является наиболее примитивной [4] в ряду иных форм проявления общего (коллективного) способа организации собственности.
В государстве, таким образом, параллельно действует две формы проявления общего (коллективного) способа организации собственности: общинная и государственная. Каждая из них имеет различный структурный ресурс своего действия, несмотря на общность исполнения единой социальной функции - функции социального обеспечения. Только общинная собственность исполняет эту функцию на примитивном уровне, а государственная несравненно выше по уровню своего цивилизационного существования. Так складывается внутренняя диспропорция в их реализации, что, безусловно, в решающей степени влияет на эффективность функции социального обеспечения в целом государстве. Это лишь внутренняя диспропорция. Возникает и внешняя. Нельзя в государстве, в котором существующая общинная собственность является доминирующей, ждать того, что она своим действием обеспечит его индустриальное развитие.
В-пятых, прерогатива общего (коллективного) способа организации собственности в её государственной форме по отношению к иным способам организации собственности в решающей степени замедляет эффективность соответствующих социальных функций, а именно: функции социального развития и функции социального компромисса (конвергенции). С одной стороны, как бы
функционирует институциональное триединство всех способов организации собственности, с другой - государственная собственность по отношению к различным формам частного и смешанного (корпоративного) способов её организации стремится к монопольному положению, с третьей - подобная допустимость деятельности частного и смешанного (корпоративного) способов организации собственности объективно предопределяет, что функция социального обеспечения в государстве становится преобладающей по отношению к иным социальным функциям. В результате этого в государстве происходит стимулирование процессов роста количественно-качественных показателей иждивенческих настроений, а в конечном итоге - усиление процессов люмпенизации гражданского общества. Интенсификация процесса люмпенизации гражданского населения, стимулируемая монопольным положением государственной собственности, объективно обусловливает понижение результативности действия как функции социального развития, так и функции социального компромисса (конвергенции). Объективная обусловленность этой тенденции определяется одним простым правилом: чем больше желающих делить, тем меньше желающих работать.
Частный способ организации собственности в силу обусловленности своего существования социальным антагонизмом естественным образом потенциально генерирует такую пропорцию соотношения социального равенства и неравенства, в которой последнее имеет приоритет по отношению к первому. Социальное неравенство есть доминанта действия частного способа организации собственности. В противоположность этому положению общий (коллективный) способ организации собственности потенциально объективирует стремление человеческого сообщества к установлению такой пропорции, в которой социальное равенство, безусловно, начинает доминировать по отношению к социальному неравенству. Смешанный (корпоративный) способ организации собственности в своей исторической протяжённости уже формируется как специфический социальный противовес по отношению к частному способу её организации с его прерогативой соци-
ального неравенства и общему (коллективному) способу с его приоритетом социального равенства, создавая тем самым форму структурного баланса между ними, а значит, и определение оптимальной пропорции соотношения социального неравенства и равенства в условиях конкретного человеческого сообщества.
Функционирование каждого из способов организации собственности объективно стимулирует формирование соответствующей пропорции между социальным равенством и социальным неравенством, детерминируя тем самым существование определённой структурной организации политической власти в форме конкретной государственности. С позиции концепции системообразующих принципов социального самоуправления в структурной организации, в которой централизм выступает в качестве основного системообразующего, социальное равенство является доминирующим в пропорции соотношения к социальному неравенству. Иначе - в структурной организации, где основным системообразующим принципом объективируется децентрализм. Здесь социальное неравенство получает соответствующую прерогативу по отношению к социальному равенству. Соответственно, структурная организация, в которой полуцентрализм выступает как основной системообразующий принцип её функционирования, объективно детерминируется поиском оптимального баланса в соотношении социального равенства и социального неравенства в условиях конкретного исторического времени.
Универсальная мобильность структурной организации государства предопределяется тем, что она представляет собой комбинационный симбиоз различных системообразующих принципов социального самоуправления, один из которых в рамках конкретного времени выступает в качестве основного. Институциональное триединство способов организации собственности в обеспечении указанного комбинационного симбиоза играет определяющую роль. Это проявляется в обусловленности того, какой из способов организации собственности институционального триединства с его соответствующей социальной функцией востребован в качестве определяющего человеческим сообществом в
рамках конкретного государства как социально-нормированного пространства. Но это лишь однолинейная зависимость между способом организации собственности - социальной функцией - системообразующим принципом - соответствующей пропорцией соотношения социального равенства и неравенства.
Универсальная же мобильность имеет в своём основании комплексную циклическую зависимость: институциональное триединство способов организации собственности - основные социальные функции - системообразующие принципы - синтетическая пропорция соотношения социального равенства и неравенства. Комплексный характер этой зависимости формируется тем, что она выступает как своеобразный продукт всеобщего взаимодействия указанных последовательностей, функционирующих в едином социально-нормированном пространстве государства. Потенциал линейной и циклической зависимости остаётся потенциалом, и только государство как ведущая политическая форма социального самоуправления приводит их в состояние функциональной реализации.
Человеческое сообщество, исходя из своих потребностей и мировоззренческих представлений, посредством единого социально-нормированного пространства государства приводит этот потенциал в функциональное состояние, выбирая соответствующую комбинацию взаимодействия способов организации собственности, системообразующих принципов, пропорций соотношения социального равенства и неравенства под углом зрения той социальной функции, которая в условиях определённой исторической протяжённости им признаётся как главенствующая по сравнению с иными, осуществляющими сопутствующее назначение.
Если конкретное сообщество определяет в качестве основной социальной функции своего существования, например, функцию социального обеспечения, то это комбинационное взаимодействие предполагает прерогативу общего (коллективного) способа организации собственности, системообразующего принципа «централизм», социального равенства. Это, в свою очередь, детерминирует соответствующее изменение геометрии формирования социально-нормированного про-
странства государства, направленное на реализацию функции социального обеспечения в качестве стратегической цели. Это положение не исключает комбинационного взаимодействия в реализации иных социальных функций. Просто функция социального развития и функция социального компромисса (конвергенции), а соответственно, частный и смешанный (корпоративный) способы организации собственности, системообразующие принципы (децентрализм, полуцентрализм) и присущие им пропорции соотношения социального равенства и неравенства в условиях определённого времени выполняют вспомогательную роль по отношению к основной социальной функции - функции социального обеспечения, под которую выстраивается соответствующая структурная организация го -сударства.
Или, например, конкретное сообщество определяет в качестве основной функции своего существования функцию социального развития. Тогда структурная организация государства начинает выстраиваться под приоритет частного способа организации собственности, системообразующего принципа «де-централизм» и социального неравенства, формируя тем самым специфическое комбинационное взаимодействие в реализации функции социального обеспечения и функции социального компромисса (конвергенции), а соответственно, общего (коллективного) и смешанного (корпоративного) способов организации собственности, системообразующих принципов «централизм», «полуцентрализм» и присущих им пропорций соотношения социального равенства и неравенства.
Комбинационное взаимодействие институционального триединства способов организации собственности, системообразующих принципов, а значит, социального равенства и неравенства есть непреложное условие существования структурной организации государства. Это комбинационное взаимодействие в определённом смысле представляет собой специфическую цель, гарантирующую существование государства, которая стимулирует мобильную подвижность формирования социального равновесия, нивелирующего наступление крайних состояний в деятельности одного из способов организации собственности, либо одного из сис-
темообразующих принципов, либо социального равенства по отношению к социальному неравенству, либо социального неравенства по отношению к социальному равенству.
Следовательно, структурная организация государства как социально-нормированного пространства - это определённая форма существования социального равновесия, возникающего в результате вышеуказанного комбинационного взаимодействия, несоблюдение которого объективно ведёт к разрушению конкретной государственности. Исходя из этого, смысл существования государственности в целом (как и конкретного государства в частности) - это консолидация определённого человеческого сообщества посредством его структурной организации, которая призвана обеспечить социальное равновесие в его многофункциональной жизнедеятельности.
Реальность государства - это существующее социально-нормированное пространство, в котором максимально определены ролевые функции и коды поведения каждого, ролевые функции и коды поведения немногих и ролевые функции и коды поведения всех. Если говорить проще, государство - это производство вербального нормирования правил, реализация которых обусловлена соответствующим принуждением. Эти вер-бально нормированные правила структурируют человеческую организацию государства по субъектам, объектам, процедурам, нормам-принципам и целям, создавая таким образом единое социально-нормированное пространство своего существования. Человек в этом социально-нормированном пространстве может выступать в едином качестве субъекта и объекта социального самоуправления. Общественное разделение собственности потенциально предопределяет место человека в структурной организации социального самоуправления, а значит, и в общественном разделении власти.
Каждый из способов организации собственности потенциально генерирует соответствующую структуру организации своего социального самоуправления, иначе говоря, соответствующую демократию, обусловленную функционированием конкретного способа организации собственности сообразно его социальной функции. У частного способа
организации собственности - это демократия социального развития, у смешанного (корпоративного) - это демократия социального компромисса (конвергенции), а у общего (коллективного) - это демократия социального обеспечения.
Понятие «демократия» в современном политико-правовом обиходе настолько неоднозначно и противоречиво, что считаю целесообразным объясниться по данному вопросу. В научной литературе можно встретить понятия, в которых демократия - это и право большинства, это и право меньшинства. Демократии могут быть буржуазные, общенародные, социалистические, не говоря уже об американской, европейской, российской и т. д. Где -то совместно с демократией используются понятия «демократизация», «демократичность», «демократическая ориентация» и т. д. [5] Предпринятое исследование проблемы демократии убедило меня в том, что если следовать канонам теории классового происхождения данного явления, то человеческое сообщество испокон века и до коммунистической формации может существовать, разделённое на два класса: класс угнетателей и класс угнетаемых - в одной редакции, а в другой - класс эксплуататоров и класс эксплуатируемых [6].
Эта классовая антитеза ставит любое человеческое сообщество, государственным образом организованное, в условия социального противостояния одной его части по отношению к другой. Происходит классовая трансформация социального назначения го -сударства и, соответственно, преобразование гоббсовского положения войны всех против всех в войну одних против других, т. е. теряется сам смысл существования государственности как единого социально-нормированного пространства, обусловленного идеей социального равновесия посредством комбинационного взаимодействия триединства способов организации собственности.
Совершенствование общественного разделения труда и, соответственно, общественного разделения собственности потенциально детерминируют соответствующую симметрию общественного разделения власти. В условиях конкретной государственности качественные изменения соотношения в этой последовательности приводят к тому, что ка-
ждая последующая демократия ведёт к упразднению нисходящей. Или, как писал О. Шпенглер, «неодолимая тяга влечет всякую демократию... к упразднению через саму же себя» [7].
Изменения в качестве общественного разделения труда, общественного разделения собственности предопределяют соответствующие изменения в пропорции общественного разделения власти, т. е. становление следующей демократии, которая посредством государственности конституирует изменение качества в указанной последовательности. Поскольку частный способ организации собственности реализует функцию социального развития, то в общественном разделении власти данному сословию собственников детерминируется исполнение этой функции в форме демократии развития. Для данной демократии нормируется право на социальное неравенство, обусловливая параметры его существования соответствующим уровнем общественного разделения труда и общественного разделения собственности, акцентированного на достижении максимальных показателей эффективности функции социального развития.
Стремление к достижению высшей эффективности развития объективно стимулирует формирование крайних состояний социального неравенства. Превращение социального неравенства в социальную дискриминацию естественным образом трансформирует функцию этого сословия из функции социального развития в функцию социального торможения, что, в свою очередь, является сигналом необходимости для упразднения соответствующей конфигурации демократии указанного сословия. И в этом смысл существования иных способов организации собственности и обусловленных ими соответствующих демократий.
Если государство хочет обеспечить реализацию функции социального развития, то оно, перестраивая посредством нормирования комбинацию соотношения между способами организации собственности, осуществляет упразднение соответствующей демократии с заменой её более совершенной, отвечающей цели его поступательного развития. Смешанный (корпоративный) способ организации собственности с функцией социального
компромисса (конвергенции) в механизме общественного разделения власти объективно стимулирует в структурной организации государства существование параметров нормирования, способствующих гармонизации соотношения социального неравенства и равенства, максимально обеспечивая при этом дееспособность функции социального развития частного способа организации собственности.
Функция социального компромисса (конвергенции), стимулируя диффузию частной собственности и, соответственно, количественные параметры её субъектного сословия, формирует кровно родственную демократию по отношению к демократии социального развития - демократию социального компромисса (конвергенции). Демократия социального компромисса (конвергенции), понижая в государстве градус антагонизма социального неравенства, выступает своеобразным коммуникационным каналом нормирования в реализации взаимодействия двух других демократий: демократии социального развития и демократии социального обеспечения, - с тем чтобы социальное развитие поступательно развивалось, а социальное обеспечение было материально обеспечено.
Общий (коллективный) способ организации собственности, осуществляя генерацию функции социального обеспечения, порождает аутентическую пропорцию соотношения социального равенства и неравенства. В этом соотношении социальное равенство обладает соответствующей прерогативой, что, в свою очередь, предопределяет появление особой формы демократии большинства - демократии социального обеспечения. Институциональное триединство способов организации собственности объективно обусловливает существование соответствующего триединства способов их социальной жизнедеятельности посредством конкретных демократий: демократии социального развития; демократии социального компромисса (конвергенции); демократии социального обеспечения. Каждая из этих демократий, выражая специфику соответствующего способа организации собственности, генетически детерминирует особую формулу соотношения социального равенства и неравенства, осуществляя при этом реализацию конкретной социальной функции жизнедеятельности государства.
Триединство соответствующих демократий, каждая из которых обеспечивает реализацию собственного интереса при помощи структурной организации конкретной формулы соотношения пропорции социального равенства и неравенства, есть обязательное условие существования демократической го -сударственности, выражающее единство интереса человеческого сообщества, ею объединённого, в котором «свободное развитие каждого является условием свободного развития всех» [8]. Изъятие из институционального триединства способов организации собственности хотя бы одного из них исключает существование соответствующей демократии, что в конечном счёте ведёт к невозможности функционирования демократической государственности в целом. Институциональное триединство способов организации собственности и аутентическое триединство соответствующих демократий, на мой взгляд, является обязательным условием существования демократической государственности, которая в своём функциональном состоянии призвана обеспечить их гармоничное взаимодействие, направленное на реализацию соответствующих социальных функций жизнедеятельности конкретного человеческого сообщества.
Разрушение институционального триединства способов организации собственности и соответствующего триединства демократии неизбежно объективирует движение конкретного государства либо конкретной государственности по пути недемократического существования, преобразуя их в определённые формы тоталитарного и авторитарного политико-правового режима. Разрушение указанных триединств способов организации собственности и демократии, ведущее к становлению тоталитарного и авторитарного политико-правового режима, в основном производится по следующим направлениям:
а) отрицание (упразднение) одного из способов организации собственности, а соответственно, жизнедеятельности конкретной формы демократии, реализующей определённую социальную функцию;
б) ограничение (допустимость) существования одного из способов организации собственности, а следовательно, конкретной демократии при реализации определённой социальной функции;
в) возложение на один из способов организации собственности и соответствующую демократию социальной функции, не обусловленной генезисом её происхождения.
Проиллюстрируем эти позиции на примере частного способа организации собственности. Ликвидация (упразднение) частного способа организации собственности объективируется отрицанием генезиса функции социального развития, а значит, ликвидацией и упразднением соответствующей демократии. Ограничение (допустимость) частного способа организации собственности, в свою очередь, ведёт к ограничению (допустимо -сти) генезиса функции социального развития, а вместе с тем к ограничению (допустимости) соответствующей демократии. Если на общий (коллективный) способ организации собственности возложить генерацию функции социального развития и соответствующей демократии упразднённого частного способа организации собственности, то это объективно детерминирует разрушение генезиса данной функции и наступление негативных социальных последствий в жизнедеятельности общества и государства.
Отрицательные последствия по указанным позициям разрушают институциональное триединство способов организации собственности и соответствующее триединство демократии, что ведёт к наступлению диспропорции в реализации социальных функций конкретной государственности, а значит, и невозможности демократического существования, детерминируя тем самым становление тоталитарной и авторитарной форм её политико-правового режима. Демократическая государственность - это общественное разделение власти, при котором обеспечивается институциональная комбинация взаимодействия и взаимосвязи триединства демократии, обусловленная соответствующим триединством способов организации собственности, генерирующим осуществление основных социальных функций её жизнедеятельности. Это во-первых.
Во-вторых, демократическая государственность - это способ правления собственников, при котором частный способ организации собственности, выполняя функцию социального развития, является базисным для существования иных способов её организа-
ции. Базисное положение частного способа организации собственности предопределяется тем, что он структурирует социальную организацию в соответствии с децентрализмом в качестве основного системообразующего принципа, детерминирующего производство и воспроизводство социальных антагонизмов, преобразуемых социальной конкуренцией в функциональный механизм социального развития жизнедеятельности. Смешанный (корпоративный) и общий (коллективный) способы организации собственности, осуществляя функции социального компромисса (конвергенции) и социального обеспечения, представляют собой, с одной стороны, специфический целевой механизм управления социальными антагонизмами, с другой - решение вечной проблемы справедливости, способствуя при этом максимальной эффективности функции социального развития частного способа организации собственности.
В-третьих, демократическая государственность - это структурное объединение интересов различных социальных сословий собственников посредством законных процедур. Каждый способ организации собственности генерирует соответствующий сословный интерес и собственную демократию в конкретной пропорции соотношения социального равенства и неравенства. Гармонизация этих различий при осуществлении основных социальных функций жизнедеятельности человеческого сообщества невозможна без её правового нормирования. Правовое нормирование государства - это механизм структурной организации определения формулы социального равновесия, объединяющей интересы различных сословий собственников и фиксирующей конкретные пропорции соотношения между социальным равенством и неравенством в их жизнедеятельности. В этом смысле демократия - это верховенство правовой процедуры как способа нормирования государства, обусловленного определением социального равновесия, достаточного для движения человеческого общества по пути прогресса.
1. Гегель Г. В. Ф. Философия права. - М., 1990. -С. 101, 109.
2. См.: Никонов А. П. Свобода от равенства и братства. Моральный кодекс строителя капи-
тализма. - М. : ЭНАС ; СПб. : Питер, 2011. -С. 90.
3. См. подробнее: Бутаков А. В. Нормативный структурализм: концептуальные положения. -Омск : ОмГУ, 1996. - С. 48-90.
4. См., например: Беленький В. X Социальная конвергенция и исторический процесс. Опыт марксистского анализа // Социс. - 2013. -№ 4. - С. 72 ; Бородач М. В. Размышления о методологии исследования в современной юридической науке феномена собственности и связанных с ним правовых явлений // Государство и право. - 2014. - № 11. - С. 49-50.
5. См., например: Лепешкин А. И. Курс советского государственного права : в 2 т. - М., 1961-1962 ; Скуратов Ю. И. Система социалистического самоуправления советского народа. - Свердловск : Изд-во Урал. ун-та, 1987 ; Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце ХХ века. - М. : Россий-
ская политическая энциклопедия
(РОССПЭН), 2003 ; Современное государство: вопросы теории / А. Д. Керимов. - М. : Норма, 2008 ; Мельвиль А. Ю. Задержавшиеся и/или несостоявшиеся демократизации: почему и как? // Полис. - 2010. - № 4. -С. 73-76.
6. См., например: Бутаков А. В. К исследованию новейшей истории российской государственности: Неподъёмная демократия? -Омск, 2012.
7. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки мифологии мировой истории : в 2 т. - М. : Мысль, 1993. - Т. 2. - С. 474, 486. См. подробнее: Бу-таков А. В. К исследованию новейшей истории российской государственности... - Омск, 2012. - С. 27-28.
8. Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии // Собр. соч. - 2-е изд. - Т. 4. -С. 447.
