Образы-символы в «Морских романах» Д. Ф. Купера Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Н.М. Гульянц

ОБРАЗЫ-СИМВОЛЫ В «МОРСКИХ РОМАНАХ» Д.Ф. КУПЕРА

Статья посвящена краткому рассмотрению образов-символов в «морских романах» Д. Ф. Купера. Раскрываются некоторые значения таких символов, как море, корабль и капитан, на основе чего делается несколько выводов об их значении в «морскихроманах» Д.Ф. Купера.

Когда мы говорим о символике в произведениях литературы, то мы всегда подразумеваем наличие множества интерпретаций и трактовок образов и произведения в целом. За рядом многочисленных и, порой, противоположных друг другу значений символа скрывается не только идейный смысл произведения и философия жизни самого автора, но и «глубина», «бесконечность» и «вечность» произведения, то, что позволяет ему «жить в веках», открывая все новые и новые смыслы перед читателями.

В «морских романах» Д.Ф. Купера символика также играет большую роль, особенно если учитывать, что автор принадлежал к писателям-романтикам, для которых символ - один из основных способов создания образов и «литературного мира». Символ у романтиков - это не просто многозначный образ, это указание на другое измерение (ирреальное), на другой мир -души, Духа, мечты и идеала, который неподвластен человеку.

Романтизм пронизывает все творчество писателя, даже в поздних романах Д.Ф. Купера можно найти черты этого направления. Они также присутствуют и в «морских романах» писателя, которые занимают особое место в его художественном наследии. Конечно, Купер был не первым, кто обратился к морской тематике. До него многие европейские писатели прибегали к описаниям моря, морских сражений, кораблей, благородных капитанов и пиратов. Но Купер, несомненно, первым сделал море самостоятельным, а иногда и главным, персонажем художественного произведения. «Главное в нем (в «морском романе» Д.Ф. Купера - Н.Г.) - морская стихия, ее притягательность и жестокость, ее непредсказуемость и капризность. Купер... остается романтиком моря, его певцом и глашатаем...» - пишет О.Г. Азарьев [1, с. 694]. И именно поэтому Купер является родоначальником нового жанра, который и принято называть «морской роман». К «морским» произведениям писателя принято относить такие романы, как «Лоцман» (1823), «Красный корсар» (1828), «Морская волшебни-

ца или Бороздящий океаны» (1830), «Два адмирала» (1842), «На суше и на море» (1844), «Майлз Уоллингфорд» (1844), «Колония на кратере» (1847), «Морские львы» (1849).

В современном литературоведении такую литературу часто рассматривают как развлекательно-приключенческую, подростковую и не заслуживающую особого внимания. Но это не так. За мастерски выстроенным сюжетом (почти всегда имеющим в своей основе реальные исторические события, многое рассказывающие нам об истории формирования Америки) кроется глубокая философия жизни, затрагиваются вечные темы и проблемы, раскрываются эстетические категории красоты и гармонии мира, которые, прежде всего, таятся в образах-символах.

В своих «морских романах» Д.Ф. Купер, в основном, использует морскую символику, которая во многом перекликается с общеромантическими образами-символами. Анализируя эти образы, попробуем раскрыть основные значения символов, встречающихся в романах и иногда объединяющих их.

Но перед этим следует сказать несколько слов об общей схеме создания символа в «морских романах» Д.Ф. Купера. Мы обратились к учению о символе известного философа А.Ф. Лосева, изложенному в книге «Проблема символа и реалистическое искусство». Философ разделяет понятия художественного образа и символа, говоря о том, что художественный образ выполняет, прежде всего, эстетическую функцию в произведении, тогда как символ скрывает в себе некие потаенные смыслы. На основе этого разделения мы попытались определить последовательность возникновения символа в произведениях литературы, в частности в романах Д.Ф. Купера: перед читателем сначала появляется внешнее описание предмета или явления, которое впоследствии превращается в художественный образ; он, в свою очередь, усложняется, приобретая множество значений и создавая подтекст, становится в итоге символическим. Эту схему можно изобразить так: описание - художественный образ - символ.

© Н.М. Гульянц, 2009

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 2, 2009

39

Первым наиболее ярким символом, который объединяет все романы, выступает море. Сначала перед нами возникает описание морских просторов, создается образ прекрасной спокойной, иногда даже «спящей», стихии, зовущей человека в путь, как, например, в романе «Морская волшебница» (1830): «Почти неощутимая вечерняя прохлада шла со стороны океана, необъятная ширь которого, разделенная песчаной косой, была совершенно спокойной; но его грудь тяжело вздымалась и опадала, словно кто-то огромный спал там, внизу, мирным сном. <...> ...раскинулась широкая и пустынная водная гладь. Даже морские птицы, сложив усталые крылья, спокойно спали на воде. Широкий простор океана казался огромной необитаемой пустыней или загустевшим и более материальным двойником небесного свода, нависавшего над ним. <...> Глубокая тишина по-прежнему царила вокруг, и дремлющий океан дышал тяжко и равномерно» [4, с. 36].

Но как только корабль отплывает от берега, море просыпается, становиться «живым существом»: «Белые хлопья облаков, которые все утро неподвижно стояли над землей, стали быстро собираться в темную и плотную тучу, которая низко нависла над устьем реки, грозя вскоре затянуть все небо. Шум прибоя стал сильнее, и набегавшие волны чередовались менее равномерно, чем ранним утром. <.> Все в воздухе свидетельствовало о приближающейся грозе, но пока лишь несколько редких крупных капель упало на землю с ясного неба, как при сухом шквале. Вода в бухте потемнела, забурлила и стала темно-зеленой; временами казалось, что порывистый ветер злобно ударяет по поверхности воды, словно желая проявить свою мощь» [4, с. 93]. Море - это уже не просто фон, на котором разворачиваются события, это самостоятельное действующее лицо произведения, принимающее активное участие в судьбе героев. Одних путешественников оно не трогает, а, наоборот, спасает от нападения других вражеских судов и защищает во время бури. Иногда оно даже специально создает шторм, чтобы уберечь любимый корабль (так, буря не дает возможность кораблю английского офицера Ладлоу захватить корабль контрабандистов в «Морской волшебнице»). Но других путешественников море беспощадно губит, топит, сжигает и поглощает как какое-то мифическое существо (вспомним, еще в мифах древней Греции море скрывало страшных чудовищ, создавало препятствия

в виде самодвижущихся скал и т.д., то есть распоряжалось жизнью человека и его судьбой, что правда объяснялось властью Посейдона). Таким образом, море превращается в образ-миф и, соответственно, в образ-символ (так как, по мнению А.Ф. Лосева, миф - это всегда символ [5, с. 125]).

Море - это уже не просто место действия романа, а символ неуправляемой стихии, некого судии, карателя и также устроителя судеб. Так герой «Красного корсара» (1828) скитается по морю, как Одиссей, ищет свою Итаку - свой идеал прекрасного дома - независимую от Великобритании и других европейских стран землю -Соединенные Штаты Америки - то, за что он борется и ради чего умирает. Так, сгорает и тонет корабль героя романа «Морская волшебница» из-за того, что его военное судно преследовало охраняемых морем контрабандистов. На море возникает любовь между героями, здесь пересекаются дороги друзей и врагов (как, например, в романе «На суше и на море» (1844) рассказчик случайно встречает на чужом корабле своего друга Мрамора), здесь герои узнают жизнь, проходят через препятствия, чтобы постигнуть жизненные истины.

Поэтому море - это еще и символ человеческой жизни вообще. После ничего плохого не предвещающего штиля вдруг разыгрывается гроза. Неожиданная буря и шторм обрушиваются на героев (например, в «Красном корсаре» борьба со штормом оказывается неким обрядом инициации для героя, он чудом остается жив, но доказывает свое бесстрашие перед этой стихией). Появляются подводные камни, рифы, вырастают скалы, проплывают вражеские корабли. Море меняет судьбу героев, как корабль курс. Преодолеть все испытания может только настоящий капитан (умный, честный, справедливый, но строгий, не тщеславный и миролюбивый). Так в романах «Морская волшебница», «На суше и на море» и других умирают французские молодые капитаны, гонящиеся за славой и мало разбирающиеся в тактике морских сражений, получившие командование не за хорошую службу, а за знатное происхождение. При этом Д.Ф. Купер продолжает идею просветительской литературы XVIII века о значении гармонии человека и природы. Эта идея проявляется не только в «лесных романах», рассказывающих о жизни индейцев, она присутствует и в «морских романах». Море -часть великой природы, и тот, кто находится в гар-

40

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 2, 2009

монии с этой стихией, тот защищен, а тот, кто нарушает гармонию войной и разрушением, того море никогда не пощадит. Море покровительствует только настоящим морякам, для которых оказывается еще и учителем, оно воспитывает человека, закаливает его, показывая истинные ценности жизни. М.Н. Боброва пишет об этом: «Море -убежище и в то же время школа, в которой ежечасно проверяются воля, собранность, мужество, стойкость человека» [2, с. 107].

Поэтому неоднозначным становится и образ капитана корабля. Он уже не просто герой романа, он символ порядка на море. Мудрость капитана и дисциплина, которую он никогда не нарушает, спасают моряков. В его образе можно увидеть и символ «мудрого управителя в политическом устройстве Америки», где море - толпа людей, ищущих своего правителя [6, с. 126]. Но капитан часто оказывается вне закона (корсаром или контрабандистом). Море для него - это свобода, «символ... нравственной чистоты. бескорыстия. Берег - царство сковывающих условностей, расчетливости...» [2, с. 111]. Поэтому герои любят море и не представляют свою жизнь без него. Так возникает еще одно значение: море - идеальный мир, где человек по-настоящему свободен и независим.

Образ капитана всегда нераздельно слит с образом его корабля. Корабль - самый верный его друг. Вместе они - «чудесное почти одухотворенное существо» [2, с. 108]. Когда другие корабли терпят крушение: волны сносят мачты, подводные камни образуют пробоины, ветер рвет паруса - корабль главного героя проплывает рядом совершенно целым и невредимым, будто под какой-то невидимой аурой. Пред скептически настроенными персонажами происходит явление чуда на земле, волшебства: тот, кто охраняем высшими силами - неуязвим. Само море защищает его, а корабль несет свою службу этой стихии. Он также и неуловим: никто не может догнать и захватить судно, отчего жители островов считают его призраком или игрой воображения моряков. Так, в «Морской волшебнице» английский офицер гоняется за кораблем контрабандистов и не может поймать его: то таинственному кораблю помогает ветер, то, наоборот, безветрие, а когда корабль офицера перекрывает выход контрабандисту из бухты, буря обрушивается на английский фрегат: «.шквал всей своей мощностью обрушился на паруса. Ладлоу забыл обо всем, все его помыслы, как и подобает истинному моряку, те-

перь поглотила судьба его судна. <.> Бухта покрылась белой пеной, завывал и гудел ветер, все рокотало и бесновалось, грохоча, словно тысяча телег. «Кокетка» накренилась под натиском шквала, волны перехлестывали через борт, вода заливала палубу сквозь подветренные шпигаты, и высокие мачты судна наклонились к поверхности бухты, едва не окуная концы реев в воду» [4, с. 9798]. Во время усердной борьбы матросов за сохранность судна и своих жизней таинственная бригантина контрабандистов просто исчезает: «Видимость улучшилась, и сквозь сетку дождя можно было рассмотреть берег. Казалось, что в один миг ночь сменилась днем. Люди, проведшие на море всю свою жизнь, глубоко и облегченно вздохнули, сознавая, что опасность миновала. И теперь, когда прошла первая тревога, они вспомнили про цель своего преследования. Все посмотрели в сторону бригантины, но она исчезла словно по волшебству» [4, с. 98]. Таким образом, корабль становится отдельным персонажем произведения, писатель говорит о нем, как о живом существе и создает образы-легенды. Отсюда и названия романов: «Красный корсар», «Морская волшебница», «Морские львы» и другие. При этом много строк посвящено описанию идеального судна: автор и герои любуются им (чего стоит, например, сравнение корабля, появившегося на горизонте, с блестящей на солнце паутинкой в романе «Морская волшебница»). Корабль - символ «морской» красоты, а также мастерства человека, сотворившего его, и таланта капитана, управляющего им.

Таким образом, Д.Ф. Купер, как родоначальник жанра «морского романа», один из первых описал жизнь человека на воде, создал яркий глубокий символический образ моря, описал красоту этой огромной стихии, которой он восхищается вместе со своими героями на страницах романов. Кроме того, три описанных здесь образа-символа (море, капитан и корабль) играют важную роль в интерпретации произведений писателя. В бесконечном ряде значений символов раскрывается философия жизни самого автора: мы видим, как меняется судьба героев, как гибнут одни и выживают другие, как много решает случай. Но, в то же время, мы осознаем веру автора в человека, в его лучшие качества, в красоту мира, а также в гармонию всего созданного на земле.

Поэтому, когда мы говорим о Д.Ф. Купере, мы говорим о ярком американском писателе-

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 2, 2009

41

романтике, который был не просто создателем приключенческих романов, но и художником-маринистом, историком, и который сыграл определенную роль в формировании американской литературы в целом с ее особенностями, темами и стилем.

Библиографический список

1. Азарьев О.Г. От составителя // Купер Дж.Ф. Избран. соч. в 9 т. Т. 7. - М.: ТЕРРА, 1993. - 699 с.

2. Боброва М.Н. Д.Ф. Купер. Очерки жизни и творчества. - Саратов, 1967. - 212 с.

3. Гиленсон Б.А. История литературы США: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. - М.: Академия, 2003. - 704 с.

4. Купер Д.Ф. «Морская волшебница» или Бороздящий океаны. - М., 1992.

5. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. - М., 1995. - 320 с.

6. Розе Е.Е. Художественные особенности дилогии Д.Ф. Купера о современности «Дома» и «Домой»: Дисс. ... канд. филол. наук. - Великий Новгород, 2004. - 207 с.

А.Г. Джафаров ДИАЛЕКТИЗМЫ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ НАБИ ХАЗРИ

Одним из источников обогащения словарного состава литературного языка является диалектная лексика. «Диалект является материальной основой литературного языка, его источником, находится в тесной связи с языковой системой» [3, с. 187]. «Диалект - это естественный разговорный язык народа, в какой-то мере - этнография языка. Изучая диалекты, мы изучаем народ и его историю» [2, с. 116].

Диалектные слова не подчиняются языковым нормам, это лексические единицы, используемые местными жителями определённой местности. Наличие этих единиц показывает, что границы между диалектами и словами литературного языка чётко не определены. В.В. Виноградов, говоря о взаимосвязи литературного языка и диалектов, отмечал: «У нас ещё мало изучены границы между словами литературного языка и говорами. Пока ещё не определены пути перехода слов из общенародного живого языка в литературный язык » [10, с. 214]. Т.С. Коготовка, подтверждая эту мысль пишет: «Границы употребления слов живого разговорного языка и диалектных слов ещё недостаточно изучены [11, с. 224]. Но несмотря на это, для формирования национального литературного языка некоторые диалектные слова переходят в литературный язык, а некоторые, наоборот, переходят из литературного языка в диалекты. Наблюдения показывают, что и в настоящее время в литературный язык переходят диалектные слова с различной стилистической функцией.

Параллельное существование литературного языка и диалектов обеспечивает взаимное обога-

щение их словарного состава [11, с. 124]. Таким образом, литературный язык, с одной стороны, выбирает нужные, жизненно важные слова, используемые в говорах, и включает в свой словарный состав и тем самым обогащает его. С другой стороны, нормы литературного языка внедряются в местные говоры, притесняя их. В результате этого происходит процесс постепенного вытеснения говоров и обогащения литературного языка [1, с. 78-79].

Говоря о влиянии диалектизмов на развитие и обогащение литературного языка, в первую очередь, нужно отметить необходимость использования этих лексических единиц в художественном стиле литературного языка. Диалектная лексика - это такая вечная база, что с её помощью прежде всего обогащается художественный стиль литературного языка. Потому что диалектные слова переходят в литературный язык большей частью посредством художественных произведений. «Для проникновения диалектизмов в словарный состав языка художественная литература играет большую роль. Так, необходимые для употребления в литературном языке диалектизмы привносятся в художественную литературу со стороны писателей: те из них, которые приобретают общенародный статус, переходят в словарный состав литературного языка, тем самым обогащая его» [3, с. 187]. В отличие от других стилей литературного языка в художественном стиле из-за отсутствия стилистических канонов, писатели широко используют в своих произведениях диалектные слова. А это показывает посредничество художественного стиля в переходе диалектизмов

42

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 2, 2009

© А.Г Джафаров, 2009