CC BY
17ОБРАЗОВАНИЕ И КАДРЫ ДЛЯ НОВОЙ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ EDUCATION
AND HUMAN RESOURCES FOR THE NEW INDUSTRIALIZATION
O.H. СМОЛИН
д.ф.н., академик РАО,
первый заместитель председателя Комитета Государственной думы по образованию и науке, член Президиума ВЭО России
O.N. SMOLIN
Prof., Dr. of Philosophy, Principal Deputy of the Chairman of the State Duma С ommittee on — education and science, Member of the Presidium of VEO of Russia
АННОТАЦИЯ
Статья посвящена проблемам кадрового кризиса в современной России и задачам кадрового обеспечения новой индустриализации страны.
Главную причину кадрового кризиса автор видит в системных проблемах отечественного образования, особо отмечая среди них:
• хроническое недофинансирование;
• низкий статус педагогического работника;
• бюрократизацию образовательных отношений;
• псевдооптимизацию сети образовательных организаций.
Автор предлагает пути решения названных системных проблем, которые были предложены в многочисленных законодательных инициативах, подготовленных с его участием, включая проект федерального закона «Об образовании для всех». ABSTRACT
The article is dedicated to the problems of human resources crisis in nowadays Russia and to the tasks of staff support for the new industrialization of the country.
The author regards the key causes of the staff crisis in the system problems of the national education, in particular:
• chronicle lack of finance;
• low status of pedagogical worker;
• bureaucratization of educational relations;
• pseudooptimisation of the net of educational institutions.
The author proposes the ways of solving aforementioned system problems that have been offered in the numerous legislative initiatives which having been prepared with his participation including the project of the Federal law «On education for all».
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Новая индустриализация, кадровый кризис, стагнация экономики, системные проблемы образования, хроническое недофинансирование, статус педагогического работника, бюрократизация образования, псевдооптимизация образовательной сети, справедливое распределение, развитие человеческого потенциала. KEYWORDS
New industrialization, staff crisis, economic stagnation, system problems of education, chronicle lack of finance, status of pedagogical worker, bureaucratization of educational relations, pseudooptimisation of the net of educational institutions, just distribution, development of human potential.
38
Идея новой индустриализации объединяет в России самые разные политические силы — от Союза промышленников и предпринимателей до левой оппозиции. И это не случайно: по данным научного руководителя Института экономики РАН Р.С. Гринберга, доля машиностроения и металлообработки в России в 1990 г. составляла 28%, в настоящее время — 12%. А по оценкам вице-президента нанотехнологического общества Г.Г. Малинецкого, количество инноваций по сравнению с советскими временами сократилось приблизительно в 5-7 раз. Объем такого рода тревожных данных можно без труда увеличить в десятки раз. За исключением оборонно-промышленного комплекса и некоторых немногочисленных отраслей народного хозяйства, деиндустриализация налицо.
Особенно ярко проблему высветили международные санкции, показавшие слабость реального сектора экономики в стране. Правда, правящая элита вместо новой индустриализации предложила стране эвфемизм «ипортозамещение». Однако курс на импортозамещение явился ответом на внешние санкции, тогда как новая индустриализация — это, прежде всего, внутренняя потребность страны.
Признание необходимости новой индустриализации неизбежно приводит к постановке задачи ее кадрового обеспечения. Опыт ХХ века убедительно доказывает: все без исключения «экономические чудеса» сопровождались (нередко с опережением) наращиванием инвестиций в образование. Так было в послевоенной Германии, Японии, позднее в Южной Корее, но еще раньше — в СССР.
В СССР уже в 1930-х затраты на образование рассматривали не как «бремя государства» (как говорят современные системные либералы), но как инвестиции в будущее. Тогда
еще не были известны работы экономистов — нобелевских лауреатов, включая Василия Леонтьева, Эдварда Денисона и др., которые полностью это подтверждают. Но на уровне здравого смысла власть это прекрасно понимала.
Данными о доле государственных расходов на образование в 1930-х не располагаю, но только с 1933 по 1937 гг. расходы на школы увеличились в 3,5 раза. В 1950-х они составляли 10-12% от ВВП; в 1970-м, по данным Мирового банка, —7%.
После решения ЦК и Правительства в 1930 г. о введении в стране обязательного начального образования в школах появилось 10 млн новых учеников и 60 тысяч новых учителей. В 1933-1937 гг. в стране было построено почти 19 тысяч новых школ, в т. ч. более 15 тысяч на селе. Одновременно в 1930-х было открыто почти 400 новых вузов.
Современная же ситуация в России характеризуется следующим парадоксом: наряду с Канадой страна является мировым лидером по доле граждан в возрасте от 25 до 64 лет с высшим образованием (см. рис. 1) и при этом испытывает острый кадровый кризис.
Что касается кадрового кризиса, отметим лишь следующее1.
В советское время любой учитель, врач или управленец повышал квалификацию не реже одного раза в пять лет. С тех пор скорость устаревания знаний резко выросла. Будучи президентом, Д. Медведев признавал, что в развитых странах 60-70% населения повышают квалификацию ежегодно, а в России — лишь около 10% (по другим данным, около 5%).
1 Подробнее см.: Смолин О.Н. Русь, куда ж несешься ты? (Некоторые социально-философские и политико-образовательные проблемы) // Философские науки. 2013. № 12. С. 5-19.
40
Рис. 1. Количество людей с высшим образованием в различных странах мира (по данным Организации экономического сотрудничества и развития)
Иностранные фирмы, работающие на территории России, в последнее время с тревогой (разумеется, не о России, но о собственных доходах) отмечают утрату страной одного из главных ее конкурентных преимуществ — высококвалифицированной рабочей силы.
Невозможно отрицать, что деквалификация и падение профессионализма — реальная и весьма серьезная угроза для модернизации и национальной безопасности России.
В данном случае любимые вопросы русской интеллигенции стоит перефразировать: в чем причины кадрового кризиса и как его преодолеть?
На взгляд автора, корни кризиса следует искать не в частных, но в системных проблемах отечественного образования.
Понятие системных проблем
Системные проблемы российского образования имеют по меньшей мере четыре признака:
• охватывают образовательную систему в целом или большинство ее элементов;
• проявляются на всех уровнях образования или большей их части;
• имеют межведомственный характер, требуют совместных усилий нескольких структур законодательной и исполнительной власти;
• как правило, не могут быть решены исключительно средствами политики в области образования, но требуют решений на уровне образовательной политики в целом.
При этом автор различает политику в области образования и образовательную политику.
Политика в области образования — комплекс мер, принимаемых либо программируемых органами власти и местного самоуправления различных уровней, политическими партиями и общественными объединениями в отношении образования как социального института (системы образования).
Государственная образовательная политика — одно из ключевых направлений внутренней политики государства, имеющее целью создание экономических, институциональных и духовно-идеологических условий для осуществления основных функций образования, включая формирование определенного типа (или типов) личности, воспроизводство кадрового потенциала общества и воспитание граждан государства в соответствии с принятой системой ценностей.
42
К системным проблемам образования можно отнести следующие:
1) ценности образовательной политики, ее идеологию;
2) финансирование (точнее, недофинансирование) образования;
3) статус педагога — от воспитателя детского сада до профессора;
4) статус учащегося — от дошкольника до аспиранта;
5) содержание образования — чему учить;
6) в многонациональных странах — проблему языков обучения, соотношения общегосударственных и этнокультурных компонентов в содержании образования;
7) управление образованием — проблема дебюрократизации;
8) развитие сети образовательных организаций, в т. ч. определение их оптимального размещения;
9) современные образовательные технологии — электронное обучение;
10) здоровье учащихся;
11) образование лиц с ограниченными возможностями здоровья — инклюзивное и (или) коррекционное;
12) главный итог — воспитание, формирование личности.
Остановимся лишь на некоторых системных проблемах
современного отечественного образования, порождающих кадровый кризис.
Недофинансирование
Много лет я нахожусь в состоянии, скажем мягко, творческой дискуссии с коллегами — системными либералами из Высшей школы экономики. Но при этом внимательно
смотрю их данные. Давайте откроем последний справочник «Вышки».
1. С 2000 по 2015 г. государственные расходы на образование в России выросли примерно с 215 млрд до 3,035 трлн руб., т. е. приблизительно в 14 раз. Казалось бы, гигантский рост.
2. При этом доля расходов на образование в консолидированном бюджете по отдельным уровням образования почти не изменилась, а в целом даже уменьшилась. Конкретно это выглядит так:
а) суммарные расходы на образование от валового внутреннего продукта в консолидированном бюджете в 2006 г. составляли 3,9%, в 2015 г. — 3,6%;
б) в 2016 и 2017 гг. государственные расходы на образование росли медленнее официальной инфляции, следовательно, их доля от валового внутреннего продукта даже с учетом его уменьшения снижалась.
Другими словами, государство экономило на образовании в 1990-е, на рубеже 2000-х — и продолжает экономить сейчас.
3. По доле расходов на образование в консолидированном бюджете среди стран Организации экономического сотрудничества и развития Россия занимает 22-е место из 33 стран, по которым есть данные (см. табл. 1)2.
4. По доле расходов на образование от валового внутреннего продукта место нашей страны еще хуже — 29-е из 33 (см. табл. 2)3.
2 Доля расходов на образование в России и странах ОЭСР в процентах от общих государственных расходов за 2015 г. (по зарубежным странам данные за 2013 г.). Индикаторы образования: 2017. Статистический сборник (Высшая школа экономики). М. 2017. С. 303.
3 Государственные расходы на образование в России и странах ОЭСР в процентах к ВВП 2015 г. (по зарубежным странам данные за 2013 г.). Индикаторы образования: 2017. Статистический сборник (Высшая школа экономики). М. 2017. С. 302.
44
Таблица 1
Доля расходов на образование в России и странах ОЭСР от общих государственных расходов за 2015 г. (по зарубежным странам данные за 2013 г.), %
Место Страна Всего Высшее образование
1 Новая Зеландия 18.4 4.5
2 Мексика 17.3 4.0
3 Чили 15.4 4.2
4 Швейцария 14.9 4.1
8 Норвегия 13.0 4.3
10 Республика Корея 12.8 2.7
12 США 12.2 4.0
13 Великобритания 12.1 3.0
15 Израиль 11.5 1.6
18 Латвия 11.1 2.2
21 Польша 10.3 2.8
22 Россия 10.2 1.7
33 Венгрия 6.8 1.7
Слабым утешением может служить тот факт, что, по данным Высшей школы экономики, в 2011 г. по этому показателю Россия занимала предпоследнее место среди стран ОЭСР.
Таблица 2
Государственные расходы на образование в России и странах ОЭСР к ВВП 2015 г. (по зарубежным странам данные за 2013 г.), %
Место Страна Расходы
1 Норвегия 6.2
2 Дания 6.1
3 Финляндия 5.6
7 Великобритания 5.2
8 Португалия 5.1
Место Страна Расходы
10 Эстония 5.0
13 Израиль 4.8
17 Канада 4.6
18 Польша 4.4
20 Турция 4.3
21 США 4.2
23 Латвия 4.0
26 Германия 3.7
29 Россия (в 2011 г. занимала предпоследнее место) 3.6
33 Япония 3.2
34 Венгрия 3.1
5. Но самое интересное — измеренные Высшей школой экономики расходы на образование в постоянных ценах, где за 100% приняты расходы в ценах 2006 г.4 (см. табл. 3).
Таблица 3
Динамика расходов на образование в реальном исчислении с учетом инфляции, %
Год Всего Государственные расходы Расходы за счет внебюджетных источников
2010 144 161 94
2011 142 160 88
2012 159 180 95
2013 155 178 85
2014 141 162 78
2015 132 149 78
4 Расходы на образование в Российской Федерации в постоянных ценах. Индикаторы образования: 2017. Статистический сборник (Высшая школа экономики). М. 2017. С. 72.
46
Из таблицы видно, что государственные расходы на образование в России с 2012 по 2015 г. сократились больше чем на 30%. Подчеркну специально: речь идет именно о государственных расходах, а не обо всех расходах на образование.
В 2016 и 2017 гг. в реальном исчислении расходы на образование в стране снижались, ибо их номинальный рост был ниже темпа официальной инфляции. В 2018 г. как минимум на федеральном уровне запланирован некоторый рост расходов на образование: они должны вырасти с 595 до 663,6 млрд руб., т. е. примерно на 11% при плановой инфляции в 4%. Однако в итоге эти расходы в реальном исчислении в лучшем случае приблизятся к уровню 2015 года.
Еще хуже обстоят дела с перспективами финансирования науки. Согласно федеральным законам о федеральных бюджетах на соответствующие годы, в 2017 г. из федерального бюджета на гражданскую науку выделялось 439,4 млрд руб., а на 2019 г. запланировано 324,4 млрд руб., т.е. на 115 млрд руб. меньше5. При этом общеизвестно: наука — основа новых технологий, без которых невозможны ни промышленность, ни медицина, ни оборона. Один из парадоксов современной России состоит в следующем: президент требует обеспечить новый прорыв в экономике, а правительство вместе с большинством Государственной думы и тем же президентом, который подписывает федеральные законы о бюджете, планируют деградацию! В XXI веке в стране, остро нуждающейся в модернизации и обложенной международными санкциями, иначе оценивать сокращение расходов на науку нельзя.
5 Тодосийчук А. О бюджетном финансировании науки и инноваций в среднесрочной перспективе // Экономист. 2017. № 2. С. 45.
Остановимся лишь на одной составляющей потерь от экономии на науке. Это потери кадровые. По данным экспертов РАН6, количество высококвалифицированных работников науки за послесоветское время сократилось в 2,7 раза. При этом в 2013 г. за рубеж уехали 20 тысяч таких специалистов, а в 2016 г. — 44 тысячи!
Напомню в этой связи известное высказывание Г.О. Грефа на Гайдаровском форуме 15 января 2016 г.: «Самый страшный наш экспорт, и самый большой наш экспорт, который надо остановить, — это экспорт мозгов. Мы не считаем, сколько мы экспортируем в год, но это, я боюсь, по объему потерь самое большое количество того, чего мы экспортируем. Экспортируем безвозвратно, к сожалению»7.
При этом вывоз капитала из России за послесовет-ские годы, по данным Global Financial Integrity (GFI), за 1994-2012 гг. составлял в среднем 70 млрд долларов в год, т. е. более 1,341 трлн долларов8. А с учетом предшествующих и последующих лет за весь послесоветский период — не менее двух трлн долларов. Соответственно, по мнению Г.О. Грефа, потери от вывоза капитала человеческого этот показатель превышают. И это лишь часть цены, которую страна платит за стремление правительства сэкономить на человеке, включая науку.
На рубеже 2017-2018 гг. активно обсуждалось предложение Центра стратегических разработок (ЦСР) о так называемом бюджетном маневре. Согласно
6 В РАН заявили о возросшей в два раза за три года «утечке мозгов». [Электронный ресурс]. URL: https://www.rbc.ru/society/29/03/2018/5abcc9f59a7947e576977387. (Дата обращения: 28.05.2018).
7 Греф: России нужно быстро бежать, чтобы не остаться в дауншифтерах. [Электронный ресурс]. URL: https://ria.ru/economy/20160115/1360222849.html. (Дата обращения: 28.05.2018).
8 Из России за 19 лет незаконно вывели более $1,3 трлн. [Электронный ресурс]. URL: https://www.rbc.ru/finances/23/09/2015/560264189a7947501326fc58. (Дата обращения: 13.04.2018).
48
обнародованному экспертному докладу ЦСР и Высшей школы экономики под названием «12 решений для нового образования»9, предусматривались три основных варианта:
• оптимальный — увеличение расходов на 1,2% ВВП;
• базовый — их рост на 0,8% ВВП;
• инерционный, позволяющий лишь не ухудшить ситуацию в образовании, — 0,4% ВВП.
Отвечая на вопрос автора этих строк о судьбе 12 образовательных проектов ЦСР, 21 мая 2018 г. А.Л. Кудрин высказался в том смысле, что правительство согласилось с бюджетным маневром, но по минимальному варианту. И потому невозможно прогнозировать, какие именно из проектов и в каком объеме удастся реализовать.
Напомню: оптимальный вариант в стратегии ЦСР предполагает увеличение расходов на образование в России лишь до средних по странам Организации экономического сотрудничества и развития (4,7% от ВВП), тогда как модернизирующимся странам необходим значительно больший объем инвестиций в человеческий потенциал.
При всех моих расхождениях с лидером либерального направления в образовательной политике Ярославом Кузьми-новым, один из пунктов, по которому мы сходимся много лет, состоит в следующем: для модернизации страны расходы на образование необходимо повышать как минимум вдвое — до 7% от валового внутреннего продукта. Именно эта позиция была заложена в проекте федерального закона «Об образовании для всех».
9 Экспертный доклад «12 решений для нового образования». [Электронный ресурс]. URL: https://www.csr.ru/news/ekspertnyj-doklad-12-reshenij-dlya-novogo-obrazovaniya/ (Дата обращения: 13.04.2018).
Низкий статус педагога
В начале 2018 г. Правительство России отчиталось об исполнении майских указов Президента РФ 2012 г. на 94%. Оставим в стороне вопрос о том, каким образом содержание указов и их исполнение было измерено в процентах. Отметим лишь, что в части статуса педагогического работника отчет правительства не соответствует ни социологическим данным, ни даже собственной правительственной статистике.
Приведу данные, полученные в результате опроса пяти тысяч учителей заместителем председателя Комитета по образованию и науке Л.Н. Духаниной по линии Общероссийского народного фронта. Как известно, это организация не только не оппозиционная, но, напротив, созданная для расширения политической базы поддержки президента.
Согласно этим данным в 75 российских регионах из 85 майский указ Президента РФ от 7 мая 2012 г. № 597 и, соответственно, закон об образовании в части оплаты педагогического труда не исполняются. А потому, если внутри полупустого школьного фонда оплаты труда перераспределить деньги от опытных учителей к начинающим, суть дела не изменится.
При этом, по данным ОНФ за 2015 г., средняя нагрузка российского учителя — 28 уроков в неделю, т. е. более 1,5 ставок. Более того, по данным РАНХиГС, количество учителей, работающих на две ставки (36 часов в неделю и более), с 2015 по 2017 г. увеличилось почти вдвое — с 7 до 14%10. И это, среди
10 Мониторинг эффективности школы «Что изменилось в работе учителя за последние годы (2014-2017 гг.)». [Электронный ресурс]. URL: https://www.ranepa.ru/images/News/2018-04/25-04-2018-1-monitoring-otchet.pdf (Дата обращения: 25.04.2018).
0
прочего, — результат неправильно сформулированных показателей в Указе Президента РФ от 7 мая 2012 г. № 597.
Разрыв в оплате труда учителей по регионам — 4,8 раза: от 20 085 руб. в Алтайском крае до 96 220 руб. в Ямало-Ненецком автономном округе.
А вот данные доклада «Последствия введения новой системы оплаты труда в среднем образовании. Как обеспечить учителям достойную зарплату?», полученные в результате анализа официальной статистики экспертным центром Конфедерации труда России и профсоюза «Учитель»11: в 2014 г. средняя заработная плата учителя составляла 30 015 руб., а средняя заработная плата по РФ равнялась 32 495 руб. В 2015 г. это соотношение составило 32 044 руб. к 34 030 руб., а в 2016-м — 34 434 руб. к 36 709 руб. Следовательно, пункт майских указов о доведении заработной платы педагогов до средней зарплаты в регионе до сих пор не выполнен.
Для сравнения приведу данные по заработной плате учителей в некоторых странах мира (курс доллара 65 руб., 2015 г.)12 (см. табл. 4).
Эти данные нуждаются в комментариях.
Во-первых, они не пересчитаны по паритету покупательной способности, и, соответственно, соотношение реальной заработной платы в разных странах может оказаться несколько иным, хотя вряд ли рассчитанные в долларах цены в Греции выше российских.
11 Профсоюз «Учитель» представил Совету по правам человека при Президенте РФ экспертный доклад о зарплатах педагогов. [Электронный ресурс]. URL: http://pedagog-prof.org/stati/1274-profsoyuz-uchitel-predstavil-sovetu-po-pravam-cheloveka-pri-prezidente-rf-ekspertnyj-doklad-o-zarplatakh-pedagogov (Дата обращения: 25.04.2018).
12 Education at a Glance 2015. [Электронный ресурс]. URL: http://download.ei-ie.org/docs/ webdepot/eag2015_en.pdf (Дата обращения: 09.10.2017).
Таблица 4
Зарплата учителей в некоторых странах мира
Страна Зарплата в долларах в год Зарплата в долларах в месяц Зарплата в рублях в месяц
Мексика 68 343 5695 375 830
Германия 61 317 5110 337 191
США 42 695 3558 234 787
Испания 40 752 3396 224 101
Австралия 39 125 3260 215 155
Нидерланды 38 473 3206 211 569
Франция 30 651 2554 168 557
Южная Корея 29 252 2438 160 860
Англия 27 768 2314 152 704
Япония 27 627 2302 151 927
Греция 17 760 1480 97 663
Россия 5724 477 31 477
Во-вторых, приведенная статистика имеет выборочный характер, и реальное место России по уровню заработной платы среди других стран мира несравненно ниже двенадцатого.
В-третьих, совершенно очевидно: не существует прямой корреляции между заработной платой педагогических работников и качеством образования в стране. Финансирование определенного уровня заработной платы — условие, необходимое, но не достаточное для образовательного прорыва. Однако нет сомнений в справедливости лозунга, с которым профсоюзы работников образования регулярно выходят на первомайские и иные массовые акции: «Нищий учитель — страна без будущего!».
Ситуация в высшем образовании не лучше. Пять лет назад в США было проведено исследование заработной платы
профессоров в 28 странах. Как вы думаете, какое место занял российский профессор? 27-е, т. е. предпоследнее, причем его зарплата оказалась ниже, чем в Нигерии и Эфиопии! Думаю, с тех пор ситуация улучшилась. Однако до стран с примерно таким же уровнем экономического развития, как Россия, нам по-прежнему далеко.
Например, в Турции, где автору довелось побывать в университете Анадолу, своему профессору платят 5 тысяч долларов, приглашенному — 3 тысячи долларов. Разумеется, российский профессор с удовольствием поедет в Турцию: ведь его зарплата на родине, за исключением Москвы, вряд ли превышает тысячу долларов, т. е. в пять раз ниже турецкой.
Неслучайно возникла грустная студенческая шутка: если преподаватель требует от вас деньги за зачет или экзамен, знайте: по совету Председателя Правительства он ушел в бизнес!
Способы, с помощью которых власть пытается «втереть очки» народу и самой себе, подтасовывая статистику, весьма разнообразны. Вот один из них, примененный в передовом федеральном вузе в г. Москве (информация из первых рук).
Преподаватель (доцент, профессор), оформленный на полную ставку, переводится на четверть ставки с исчислением зарплаты в соответствии с Указом Президента РФ от 7 мая 2012 г. № 597. Остальная нагрузка оформляется дополнительным соглашением, оплата по которому к указу не имеет никакого отношения. Таким образом, работник получает столько же, сколько и прежде, но для отчета указ исполнен!
В Указе Президента РФ от 7 мая 2018 г. № 204 показатели в отношении оплаты педагогического труда отсутствуют.
При этом, согласно полученной автором конфиденциальной информации, при подготовке указа заместитель Председателя Правительства О.Ю. Голодец и министр образования и науки О.Ю. Васильева пытались включить в него положение, согласно которому средняя заработная плата учителей должна была быть не ниже полутора средних размеров заработной платы по региону. Один из аргументов: майские указы 2012 г. фактически приравняли учителя к среднему медицинскому персоналу.
Однако, на взгляд автора, более правильным был бы иной путь: приравнять зарплату педагогических работников дошкольного, общего и дополнительного образования детей к средней по региону (но не ниже средней по стране) за одну ставку. В противном случае новая норма привела бы к еще большему увеличению нагрузки, при которой о качестве образования пришлось бы забыть.
Отметим в заключение, что правительство имело все возможности действительно исполнить указ от 7 мая 2012 г. № 597 в части оплаты педагогического труда, как и труда иных работников в бюджетной сфере. Согласно изменениям в бюджет 2018 г., которые были приняты Думой в первом чтении 7 июня 2018 г., дополнительные доходы бюджета определяются в объеме 1,815 трлн руб. При этом на цели развития страны из этой суммы выделено лишь 62 млрд руб. Остальные доходы будут направлены в Фонд национального благосостояния, который в действительности к благосостоянию граждан имеет весьма отдаленное отношение.
Бюрократизация
Автор концепции рациональной бюрократии Макс Вебер в свое время доказывал: попытка сверхрационализации
54
приводит к иррационализации. И был прав. Отечественная реальность XXI века вообще и отечественная образовательная политика этого периода в особенности убедительно подтверждают мысль немецкого социолога.
В последнее время по своим разрушительным последствиям бюрократизация отечественного образования вполне сопоставима с другой системной проблемой — недофинансированием. Занимаясь образовательным законодательством в восьми российских парламентах почти 30 лет, убеждаюсь все более и более: образовательные отношения по своей природе преимущественно не формально-юридические, но нравственно-психологические. А потому бюрократизация здесь вредна вдвойне по сравнению с другими сферами общественной жизни, например, сферой экономических отношений.
В последние годы по проблеме бюрократизации: — выпускались специальные поручения Президента РФ по результатам общения с активистами Общероссийского народного фронта 15 декабря 2014 г. Пр-2876. Пункт 6а (Министерству образования и науки Российской Федерации совместно с высшими органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации:
а) принять меры по оптимизации системы отчетности в сфере образования, в том числе путем формирования единого перечня обязательной информации, подлежащей представлению образовательными организациями, и опубликования в открытом доступе отчетов образовательных организаций.
Доклад - до 1 июля 2015 года);
в Комитете Государственной думы VI созыва по образованию под руководством его председателя В.А. Никонова (ав-
тору этих строк довелось быть заместителем председателя) создавалась специальная рабочая группа, которая выработала рекомендации по этому вопросу.
Однако, несмотря на все это, на взгляд автора, процессы бюрократизации намного опережают отдельные меры по ее уменьшению. Она, как раковая опухоль, тяжело поражает процесс обучения, а воспитание просто губит.
Выступая на совете по образованию и науке при Председателе Государственной думы VI созыва С.Е. Нарышкине, Н.И. Булаев, в то время координатор «Единой России» по вопросам образования, заявил, что после ознакомления с докладом комитета его первым желанием было «этот доклад закрыть». И неслучайно: в докладе сообщалось, что ежегодно в среднем каждое отечественное образовательное учреждение заполняет 300 отчетов приблизительно по 11 700 показателям. Прибавлю к этому, что согласно сравнительным международным исследованиям Организации по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР) российский учитель стал мировым рекордсменом по количеству времени, которое затрачивается на отчеты, документацию и иные бюрократические процедуры, — более 4 часов в неделю.
Недавно на прием к автору пришла делегация руководителей школ Омского района Омской области во главе с бывшим начальником районного управления образованием и, как водится, членом «Единой России». Говорили в первую очередь о деньгах и специально просили не обращаться на региональный уровень, но поднимать проблемы на уровне федеральном.
Вот некоторые фрагменты того, что довелось услышать.
Денег, которые выделяются сельской школе, катастрофически не хватает. Необходимо либо резко поднять цену
оплаты за класс/комплект, либо вернуться к единой тарифной сетке.
Стимулирующий фонд в школе составляет 18%. Из него оплачивается:
• классное руководство;
• работа с кабинетами;
• отпускные тем, кто заочно учится;
• до конца календарного года — повышение минимальной заработной платы техническому персоналу; и т. д. и т. п. Собственно на стимулирование практически ничего не остается.
Оклад учителя — около 8000 руб. Чтобы при таком окладе заработать положенные ему 24 тысячи, необходимо, чтобы сам учитель и его ученики участвовали в конкурсах и олимпиадах. Тех и других физически не хватает!
Чтобы учитель мог получить первую категорию, он должен участвовать в мероприятиях областного уровня. Таких мероприятий тоже не хватает.
Второй по остроте омские педагоги назвали проблему бюрократизации. Директор школы, которая в прошлом была студенткой автора этих строк, воспитанная еще в духе советской творческой педагогики, с ужасом говорила, что ей совершенно некогда работать с детьми — весь «пар» уходит в бумаги, отчеты и совещания.
Ученики перегружены общественными делами. Органы молодежной политики работают в основном со школьниками. Ученикам приходится одновременно быть юными пожарными, юными «гибэдэдэшниками», юными банкирами, не говоря уже о спорте и искусстве. Учеников регулярно снимают с занятий. Учеба у детей и дети у педагогов — по остаточному принципу!
Что касается профессионального и высшего образования, то в мае 2018 г. от имени ведущих вузов с критикой бюрократических процедур лицензирования и аккредитации в образовании выступил ректор Высшей школы экономики Я.И. Кузьминов, фактически поддержанный помощником Президента РФ А.А. Фурсенко.
В соответствии с упомянутыми выше рекомендациями комитета разработанный автором и внесенный группой депутатов Государственной думы от политической оппозиции проект закона «Об образовании для всех» содержал два важных требования:
1) запрет для управленческих структур всех уровней запрашивать у образовательных организаций информацию, которая согласно законодательству должна размещаться на их сайтах;
2) проведение не более одной проверки в год накануне нового учебного года (в настоящее время число проверок в высших учебных заведениях измеряется десятками).
Псевдооптимизация
Как было отмечено выше, советская индустриализация 1930-х гг. среди прочего характеризовалась «взрывным» расширением сети образовательных учреждений всех уровней, особенно школ и вузов. Напротив, постсоветская деиндустриализация наряду с другими признаками характеризуется массовым сокращением этой сети. Применительно к школам это выглядит следующим образом (см. табл. 5).
Другими словами, в «лихие 90-е» было закрыто около одной тысячи школ, остальные — в процветающие двухтысячные!
58
Таблица 5
Количество общеобразовательных школ в России
Год Количество школ Количество сельских школ
1990/1991 69,7 тыс.
1995/1996 70,2 тыс.
2000/2001 68,1 тыс.
2005/2006 62,5 тыс. 40,6 тыс.
2006/2007 60,3 тыс.
2007/2008 57,3 тыс.
2008/2009 55,1 тыс.
2009/2010 52,4 тыс.
2010/2011 50,1 тыс.
2011/2012 47,7 тыс.
2012/2013 46,2 тыс.
2013/2014 44,7 тыс.
2014/2015 44,1 тыс.
2015/2016 43,2 тыс. 26,1 тыс.
2016/2017 41,8 тыс.
Напоминаю: в 1930-х гг. в СССР было открыто около 25 тысяч новых школ, в большинстве сельских.
Проект федерального закона «Об образовании для всех», подготовленный автором, содержал следующие специальные предложения в целях сохранения сельских школ и дошкольных образовательных организаций на селе:
1) финансирование организаций независимо от количества детей, получающих образование;
2) запрет ликвидации и (или) реорганизации школы (детского сада) без согласия схода граждан.
Динамика свертывания сети профессиональных учебных заведений, включая бывшие учреждения начального профессионального образования, переименованные в на-
стоящее время в учреждения среднего профессионального образования, выглядит следующим образом (см. табл. 6).
Таблица 6
Число образовательных учреждений начального профессионального образования (с 2015 г. профессиональных образовательных организаций, реализующих программы подготовки квалифицированных рабочих и служащих) и среднего профессионального образования
Годы НПО СПО Итого
1990 4328 2603 6931
1995 4166 2612 6778
2000 3893 2589 6482
2005 3392 2905 6297
2010 2356 2850 5206
2015 686 2909 3595
Как видим, и в данном случае большая часть учебных заведений была потеряна не в кризисных 1990-х, но в относительно благополучных нулевых. Это еще раз доказывает, что ключевая проблема — не недостаток средств, но избранный курс образовательной политики.
Особого внимания заслуживает ситуация с высшими учебными заведениями. Приведем данные об их численности (см. табл. № 7).
Таблица 7
Количество учреждений высшего образования (на начало учебного
года)13.
Годы Количество
1914 72
1917 150
1927 90
1940/1941 481
13 Российский статистический ежегодник 2016 // Росстат, 2017.
Годы Количество
1960/1961 430
1990/1991 514
1995/1996 762
2000/2001 965
2005/2006 1068
2008/2009 1134
2011/2012 1080
2012/2013 1046
2013/2014 969
2014/2015 950
2015/2016 896
Наряду с представлениями о бесчисленной армии студентов, роняющей качество и престиж отечественного образования, одна из главных идеологем официальной образовательной политики заключается в том, что падение этого качества — результат прежде всего роста числа вузов. При этом парадокс состоит в том, что фактические противники советской системы образования ищут аргументацию своей позиции именно в советском опыте!
Как известно, одним из первых идею резкого сокращения числа отечественных высших учебных заведений летом 2008 г. высказал министр образования и науки А.А. Фурсен-ко. Тогда он заявил, что в современной России насчитывается боле тысячи вузов, а должно остаться 150-200, включая около 50 университетов14.
Автор ответил депутатским запросом, исполненным по всем правилам для документов данного типа, однако позволил себе озаглавить его перефразированной цитатой из
14 Согласно информации с официального сайта Министерства образования и науки РФ, на совещании по созданию научно-образовательных центров в Российской Федерации, которое провел 24 июля 2008 г. Президент Д.А. Медведев.
Д.А. Медведева: «Не надо кошмарить образование!». Вот лишь несколько вопросов, заданных мною тогда министру и, увы, не утративших актуальности:
1. Кому принадлежит эта радикальнейшая идея, многократно превосходящая аналогичные предложения Е. Гайдара в начале 1990-х гг.? Назовите авторов поименно, ибо народ должен знать своих «героев».
2. С каких пор оценка работы вузов производится по их конкурентоспособности (теперь это называется эффективностью. — Автор), если Законом РФ «Об образовании» установлено, что главная цель образования — удовлетворение потребностей личности, общества и государства?
3. Кем и на основании каких критериев была измерена так называемая конкурентоспособность?
4. Где будет реализовывать свое конституционное право на высшее образование большая часть молодежи, в особенности из регионов России?
5. Приведите примеры государств, в которых реализованы аналогичные «реформы», и анализ их результатов.
На официальный депутатский запрос из Минобрнауки был получен ответ в духе известной песни «Хорошо, все будет хорошо!»15.
В содержательном плане наиболее интересной частью ответа было заявление о том, что идея многократного сокращения числа российских вузов опирается на опыт таких стран, как Бразилия или Китай.
В Бразилии не был, но, насколько могу судить, уровень квалификации ее рабочей силы и индекс развития чело-
15 См. об этом в книге О.Н. Смолина Образование — для всех: Философия. Экономика. Политика. Законодательство. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ИКЦ «Академкнига», 2014. 1120 с., 16 с.: цв. ил.
веческого потенциала пока существенно уступают российским. Не очень понимаю, почему избран именно этот пример.
Что же касается Китая, то университеты в этой стране действительно крупные, однако, в отличие от искусственно созданных российских ФУ (федеральных университетов), как правило, однопрофильные. Например, в год олимпиады (2008) в Пекинском лингвистическом университете насчитывалось около 25 тысяч студентов, однако все они учились на лингвистов. Другими словами, российское Минобрнауки либо избрало странные примеры для подражания, либо базировалось на ложной информации.
Между тем опыт наиболее «продвинутых» в образовательном отношении стран демонстрирует тенденцию, противоположную российской. Так, Норвегия недавно объявила, что нашла, наконец, свою национальную идею: Норвегия открывает университеты! Аналогичная ситуация в США: по данным национального центра образовательной статистики, в стране на конец 2010 г. существовало 4495 университетов, институтов и колледжей, не считая филиалов. Как видим, количество университетов в пересчете на количество населения США примерно вдвое выше российского.
Что же касается статистики советского периода, то стоит напомнить: с тех пор, как был разрушен СССР, прошло более 25 лет, и постиндустриальные тенденции в мире проявились гораздо ярче. Ссылаться же на опыт советской эгалитарной (построенной по принципу «образование — для всех») системы в обоснование необходимости построения системы элитарной (основанной на принципе «качественное образование — для избранных») оригинально и изобретательно, но противоестественно.
Несмотря на отсутствие рациональных аргументов в пользу укрупнения и закрытия нормально работающих вузов, несмотря на обилие аргументов против, такая политика не только не меняется, но, напротив, становится более жесткой. Доказательства тому — Концепция Федеральной целевой программы развития образования на 2016-2020 гг., утвержденная распоряжением Правительства Российской Федерации от 29 декабря 2014 г. № 2765-р.
Цитирую документ: «Предполагается скорректировать типологию и структуру вузовской сети в целом с оптимизацией количества филиалов вузов в сторону их сокращения (сокращение филиалов до 80 процентов). Будет сокращено общее число вузов (до 40 процентов) при условии увеличения численности студентов, получающих качественное высшее образование с использованием современного лабораторного оборудования в федеральных и национальных исследовательских университетах».
Другими словами, если в апреле 2014 г. на правлении Российского союза ректоров министр Д.В. Ливанов говорил о том, что мониторинг призван отделить 30% слабых вузов (предназначенных к закрытию), то к концу года «приговорили» еще 10%!
Исследования и расчеты, на основе которых вынесены оба «приговора», автору не известны и публично никогда не обсуждались. Вполне вероятно, что в данном случае была применена известная формула: «пол — потолок — палец»!
Что же касается 80% филиалов, то в дополнение к прежней аргументации хочу заметить: в свое время Минобрна-уки проводило курс на создание так называемых вузовских комплексов и призывало региональные власти отдавать небольшие вузы и колледжи под эгиду крупным универ-
64
ситетам, как правило, московским или петербургским. Это касалось и учебных заведений с серьезной историей и хорошей академической традицией. Ныне же они ликвидируются в массовом порядке.
Подводя итоги сказанному в этом разделе, отметим следующее.
1. Насколько известно автору, Федеральная целевая программа развития образования на 2016-2020 гг., утвержденная Распоряжением Правительства от 29 декабря 2014 г. № 2765-р, — едва ли единственная в мире, где под развитием подразумевается массовая ликвидация элементов системы.
2. Реализация программы началась досрочно — в 2014 г. вместо 2016-го. Это доказывает, что в реальной политике не действия осуществляются в соответствии с планами, но планы формируются в соответствии с действиями.
3. «Пятилетка качества» не только началась досрочно, но и была досрочно завершена — в четыре года! Однако и после этого массовое закрытие вузов и филиалов продолжается (см. табл. 8).
Таблица 8
Сеть вузов и их филиалов в России (по данным Рособрнадзора)
Вузы Январь 2014 года Январь 2018 года Сокращение
Государственные вузы 567 484 на 17 %
Филиалы государственных вузов 908 428 2,1 раза
Негосударственные вузы 371 178 в 2.1 раза
Филиалы негосударственных вузов 422 81 в 5,2 раза
4. В процессе формирования программы произошла подмена тезиса: повышение качества образования подменено
сокращением количества учреждений. Реализация программы также достигалась формальным путем: закрывались не те вузы, которые плохо готовили студентов, но те, которые плохо оформляли документацию. В итоге, как и во всех подобных случаях, потери превысили достижения.
Размер — гарантия качества?
Другой, на взгляд автора, ложный тезис, положенный в основу современной отечественной политики в области высшего образования, состоит в том, что более крупные университеты гарантируют и более высокое качество обучения а, следовательно, вузы необходимо укрупнять, создавая большие учебные комплексы16.
Еще 25 июля 2012 г. эта тема стала предметом дискуссии между Председателем Правительства РФ Д.А. Медведевым и автором этих строк. Тогда я пытался убедить руководителя федеральной исполнительной власти в том, что не существует прямой связи между величиной вуза и качеством даваемого им образования. В обоснование привел зарубежный опыт, где ведущие места в рейтингах занимают обычно элитные вузы средних размеров (Массачусетский технологический институт, Гарвард, Оксфорд и т.п.), тогда как наиболее крупные вузы, как правило, ориентированы на массовое образование обычного качества. В ответ председатель правительства заметил, что это соображение справедливо для зарубежного образования, но не для российского, по той простой причине, что в России более крупные вузы — это, как правило, вузы государственные, с давней академической традицией.
16 Подробнее см.: Смолин О.Н. Высшее образование: борьба за качество или покушение на человеческий потенциал? (статья 1) // Социс. 2015. № 6. С. 91-101.
Как видим, и в данном случае происходит подмена тезиса: качество образования действительно связано с наличием у вуза академических традиций, но богатство этих традиций отнюдь не обязательно прямо пропорционально размерам университета. И тем более непонятно, зачем в России сплошь и рядом принудительно объединяют по несколько давно существующих вузов с богатыми академическими традициями?
Между тем отечественная политическая и управленческая элита настолько убедила себя в очевидности тезиса о связи размеров вуза с качеством образования, что этот вопрос публично практически не дискутируется. Так, выступая в дискуссии на Селигере в августе 2014 г., Н.И. Булаев, экс-глава Рособразования и один из лидеров думской «Единой России», утверждал, что хороший университет должен иметь не менее 10 тысяч студентов приведенного контингента. При этом, как и во всех подобных случаях, аргументов и расчетов приведено не было. Остается только гадать, почему именно 10, а не 5, не 15 или 20? Не потому ли, что цифра 10 самая круглая и удобная?
Более того, первая идея, которая возникает при мониторинге вузов в случае выявления так называемой неэффективности, — с кем бы «неэффективный» вуз соединить! Позитивные последствия считаются очевидными, тогда как на самом деле никто и никогда не приводил серьезных доказательств такого позитива с точки зрения повышения качества образования.
Реальный же смысл такой политики может заключаться лишь в так называемой оптимизации, включая:
• сокращение бюджетного набора по родственным специальностям;
• увольнение части преподавателей;
• «уплотнение» использования аудиторного фонда и других площадей с потенциальным высвобождением отдельных зданий. При этом различные целевые показатели реформы столь плохо скоординированы между собой, что последняя задача (рациональная с точки зрения управления имуществом, но не образованием) противоречит установкам авторов мониторинга на увеличение количества квадратных метров в расчете на одного студента.
Напротив, опыт показывает, что именно с позиций качества образования принудительное объединение вузов способно вызвать очевидные отрицательные последствия. В их числе:
• ликвидация различных (в т. ч. соперничающих) научных школ и направлений при объединении нескольких кафедр в одну;
• обострение внутривузовской борьбы за административный ресурс (должности проректоров, деканов, заведующих кафедрами и т. п.) В первые годы после объединения эта борьба постоянно отвлекает коллективы от научной и преподавательской работы;
• снижение управляемости вновь созданными гигантами и усиление действия законов Паркинсона. Их суть, напомню, состоит в том, что чем крупнее социальная система, тем менее она работает на общественные цели и тем более — на самое себя.
Когда в свое время мы спрашивали наших коллег — управленцев из США, почему в Америке довольно много крупных университетов, как правило, получали следующий ответ:
• таким университетом труднее управлять;
68
• он не обеспечивает сокращения управленческих расходов по сравнению с вузом средних размеров;
• не обеспечивает и более высокого качества преподавания;
• в США нет общенациональных образовательных стандартов, и потому нескольким крупным университетам легче о них договориться, чем большому количеству университетов малых и средних.
Как видим, при наличии единых образовательных стандартов в России ситуация прямо противоположная, да и в США, как уже отмечалось, за последние полтора десятилетия количество университетов значительно выросло.
За последние пять лет наиболее важными, а вместе с тем наиболее сомнительными с точки зрения эффективности управления представляются два решения.
Первое: включение в состав Крымского федерального университета Крымского государственного медицинского университета (КГМУ) против воли его коллектива. В результате под письмом на имя Президента России было собрано более 10 тысяч подписей протеста, а студенты, преподаватели и выпускники пошли на митинги.
Известные автору аргументы сторонников самостоятельности КГМУ имели по преимуществу образовательный и экономический характер:
• в рамках объединенного университета медицинское направление окажется на втором плане, а это потенциально понизит качество подготовки врачей;
• КГМУ — это бренд, известный в Европе и на Ближнем Востоке. Потеря бренда понизит статус университета и уменьшит его финансирование из внешних источников;
• в частности, значительная часть иностранных студентов, которые уже поступили или намеревались поступить в КГМУ, отказались учиться в Крымском федеральном университете, что угрожает потерей до четверти бюджета вуза.
Отметим: все три негативных прогноза вполне подтвердились. Более того, выход университета из системы Минздрава породил ряд межведомственных проблем, которые прямо сказались на качестве образования.
Напротив, аргументы сторонников принудительного объединения имели по преимуществу политический характер и были направлены не на содержание предмета, но на дискредитацию противников:
• выступая против объединения, руководство КГМУ стремилось скрыть собственные экономические злоупотребления. Однако, чтобы эти злоупотребления выявить, университеты вовсе не обязательно соединять — достаточно поменять руководство вуза либо просто направить в него прокуроров и следователей. Кстати, проведенное расследование особых злоупотреблений не выявило;
• протесты организовывались на украинские деньги. Достоверной информацией по этому поводу автор не располагает, однако гораздо важнее другое: в период воссоединения Крыма с Россией университет выступил за такое воссоединение. Надо было очень постараться, чтобы спровоцировать в нем акции протеста.
Отметим, кстати, что Минздрав России всегда выступал против принудительного включения КГМУ в состав Крымского федерального университета и неофициально поддержал решение парламентских слушаний Комитета Го-
70
сударственной думы по охране здоровья от 7 декабря 2015 г. о восстановлении его самостоятельности: «Правительству Российской Федерации... проработать вопрос о реорганизации Крымского федерального университета им. В.И. Вернадского путем выведения из его состава Медицинской академии им. С.И. Георгиевского и образования в ведении Минздрава России отдельной образовательной организации — Крымского государственного медицинского университета им. С.И. Георгиевского»17.
Второй абсурдный пример бюрократической «оптимизации» — присоединение Московского государственного университета экономики, статистики и информатики (МЭСИ) к Российскому экономическому университету (РЭУ) им. Г.В. Плеханова в рамках задуманного, но не реализованного проекта формирования единственного супервуза на базе экономических университетов Москвы.
Автору, что называется, из первых рук известно, что за этим решением стояли личные мотивы министра образования и науки Д.В. Ливанова. Однако официальное обоснование было иным, а именно:
• согласно официальному министерскому рейтингу МЭСИ с большим отрывом занимал лидирующее положение среди всех вузов страны в области электронного обучения;
• высокопоставленными сотрудниками министерства было заявлено, что объединение двух вузов имеет целью внедрение электронного обучения в объединенном университете и его превращение в этом смысле в образцовый.
17 См. рекомендации Парламентских слушаний «Медицинское образование в межвузовском пространстве России: прошлое, настоящее, будущее».
Итог:
• подавляющее большинство специалистов МЭСИ, включая ректора и научного руководителя, ушли либо в другие вузы, либо в ГГ-компании;
• лидер электронного обучения в стране прекратил свое существование, а РЭУ им. Плеханова никаких преимуществ, кроме увеличения размера, не получил;
• электронное обучение, которое во всем мире признается ключевым направлением образовательной политики в технологическом плане, в России отброшено назад как минимум на десятилетие.
Такова цена синтеза двух системных проблем российского образования: бюрократизации и псевдооптимизации.
*Ь «V «V »1» »1» »1»
Суммируя все сказанное, необходимо отметить, что решение проблемы кадров для новой индустриализации предполагает во многом иной, чем проводимый в настоящее время, курс образовательной политики, в т. ч.:
• радикальное улучшение финансирования системы образования: как минимум до средних показателей по странам ОЭСР (4,7% от ВВП), а в идеале — до 7% от ВВП, как это имело место во всех странах, переживавших ускоренную модернизацию;
• повышение статуса педагогического работника, ориентирами которого могли бы стать показатели, предусмотренные Указом Президента РФ от 7 мая 2012 г. № 597, за норму выполненной работы, равную одной ставке;
• радикальная дебюрократизация управления образованием, включая всю систему законодательства, контроля и надзора, независимо от ведомственной принадлежности;
72
• прекращение т. н. оптимизации сети образовательных организаций и ее восстановление, в т. ч. в малых городах и сельской местности;
• решение иных системных проблем образования из числа сформулированных в начале этой статьи.
Очевидно: без соответствующего кадрового обеспечения
новая индустриализация состояться не может.
Литература
1. Индикаторы образования: 2017. Статистический сборник (Высшая школа экономики). М. 2017.
2. Мониторинг эффективности школы «Что изменилось в работе учителя за последние годы (2014-2017 гг.)». [Электронный ресурс]. URL: https://www.ranepa.ru/images/News/2018-04/25-04-2018-1-monitoring-otchet.pdf (Дата обращения: 25.04.2018).
3. Российский статистический ежегодник 2016 // Росстат, 2017.
4. Смолин О.Н. Высшее образование: борьба за качество или покушение на человеческий потенциал? (статья 1) // Социс. 2015. № 6. С. 91-101.
5. Смолин О.Н. Образование — для всех: Философия. Экономика. Политика. Законодательство. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ИКЦ «Академкнига», 2014. 1120 с., 16 с.: цв. ил.
6. Смолин О.Н. Русь, куда ж несешься ты? (Некоторые социально-философские и политико-образовательные проблемы) // Философские науки. 2013. № 12. С. 5-19.
7. Тодосийчук А. О бюджетном финансировании науки и инноваций в среднесрочной перспективе // Экономист. 2017. № 2. с. 45.
8. Экспертный доклад «12 решений для нового образования». [Электронный ресурс]. URL: https://www.csr.ru/news/ekspertnyj-doklad-12-reshenij-dlya-novogo-obrazovaniya/ (Дата обращения: 13.04.2018).
9. Education at a Glance 2015. [Электронный ресурс]. URL: http:// download.ei-ie.org/docs/webdepot/eag2015_en.pdf (Дата обращения: 09.10.2017).
