CC BY
14
УДК 81'373.612.2:801.631.5
ОБРАЗНЫЕ ПАРАДИГМЫ «ТОПОЛЬ - ЧЕЛОВЕК» КАК ПРИЕМ ПЕРСОНИФИКАЦИИ В ЛИРИКЕ XIX-XX ВЕКОВ
THE FIGURATIVE PARADIGMS "POPLAR - MAN" AS A WAY OF PERSONIFICATION IN THE LYRICS OF THE XIX-XX CENTURIES
©2020
М.Г. Соколова M.G. Sokolova
В статье анализируется сочетаемость дендронимов с антропоморфными метафорами в составе образных парадигм как прием персонификации в лирике XIX-XX веков. Установлена семантическая структура образных парадигм тематической сферы «Человек», состоящая из пяти парадигм: 1) «тополь - поведение человека»; 2) «тополь - внешние признаки и внутренние качества и свойства человека»; 3) «тополь - части тела человека»; 4) «тополь - социальные признаки человека»; 5) «тополь - библейские, мифологические и т.п. существа». Выявлен состав образов сравнения в рамках каждой парадигмы, обозначающих: 1) речевую деятельность и звуки; 2) физические действия, процессы и их результат; 3) психическую деятельность; 4) физиологические состояния; 5) физические особенности, возраст, особенности образа жизни, привычки, черты характера, свойства человека; 6) части тела человека; 7) род занятий, положение в обществе, родственные связи; 8) библейские, мифологические и т.п. существа. Определены типы персонификации деревьев в поэтическом языке XIX-XX веков по частеречной принадлежности образов сравнения: глагольная, субстантивная персонификация; адъективная персонификация; наречная персонификация. Доказано, что наиболее часто персонификация в поэтическом языке выражается путем сочетаемости предметов сравнения с глагольными метафорами и метафорическими определениями. Выделены аспекты, задающие область сходства компонентов образной парадигмы: «внешний вид», «состояние», «звук», «действия», «цвет», «густота лиственного покрова», «форма».
Ключевые слова: русская поэзия; поэтический язык; дендронимы; образная парадигма; образ сравнения; предмет сравнения; тропы; персонификация; олицетворение; антропоморфизм; метафора; семантическая структура; поэтический образ; аспект сравнения; категория рода; частеречная классификация персонификации.
The article analyzes the compatibility of dendronyms with anthropomorphic metaphors as parts of the figurative paradigms as the way of personification in the lyrics of the nineteenth and twentieth centuries. The semantic structure of the figurative paradigms of the thematic sphere "man" was established, it consists of 5 paradigms: 1) "poplar - human behavior"; 2) "poplar - external features and internal qualities and properties of a person"; 3) "poplar - part of the human body"; 4) "poplar - social features of a person"; 5) "poplar - biblical, mythological, etc. creatures". The complex of images of comparison within the framework of each paradigm has been revealed: 1) speech activity and sounds; 2) physical actions, processes and their results; 3) mental activity; 4) physiological state; 5) physical features, age, features of lifestyle, habits, character traits, properties of a person; 6) parts of the human body; 7) occupation, position in the society, family bonds; 8) biblical, mythological and other creatures. The types of personification of trees are defined accorging to a part of speech of the comparison images: verb, nouns personification, adjective personification, adverb personification. It is proved that the most frequent personification in the poetic language is expressed by combining the objects of comparison with verbal metaphors and metaphorical definitions. The aspects that define the similarity of the components of the figurative paradigms are highlighted: "appearance", "state", "sound", "action", "color", "density of leaf cover", "form".
Keywords: Russian poetry; poetic language; dendronims; figurative paradigm; comparison image; the subject of comparison; tropes; personification; anthropomorphism; metaphor; semantic structure; poetic image; aspect of comparison; category of gender; classification of personification based on speech parts.
Антропоморфная метафоризация яв- разными предметами» [3, с. 158]. Совре-
ляется одним из важнейших способов пер- менные лингвисты неоднократно отмечали
сонификации предметных реалий, то есть активное использование наименований рас-
их одушевления [1 ; 2], что обусловлено тений, в том числе и дендронимов, в каче-
«взаимосвязью соответствующих денотатов стве персонифицируемых слов компара-
в реальной действительности: ситуациями, тивных тропов [4-6]. Однако данное явле-
в которых человек-деятель манипулирует ние в настоящий момент исследовано пре-
Образные парадигмы «тополь - человек» как прием персонификации в лирике Х1Х-ХХ веков
имущественно на материале фразеологии и фольклорных текстов.
Антропоморфизм в создании мифопоэ-тических образов деревьев рассматривался в трудах А.Н. Веселовского, А.Н. Афанасьева, О.М. Фрейденберг [7-9], особенности взаимоотношений первобытного человека и природы раскрыты в фундаментальных исследованиях [10-12].
Персонификация как прием поэтического изображения растений гораздо реже становилась объектом изучения в лингвистических работах [3 ; 13]. Недостаточной изученностью характеризуется общая теория персонификации [14 ; 15], в частности вопрос о соотношении персонификации и метафоры [16 ; 17].
В настоящей статье предметом исследования выступает сочетаемость дендрони-мов с антропоморфными метафорами в составе образных парадигм как прием персонификации в русской лирике Х1Х-ХХ веков. При определении предмета исследования мы исходим из понимания образной парадигмы как устойчивого инварианта ряда поэтических образов, образуемого двумя компонентами: предметом сравнения и образом сравнения, например: «тополь - монах» [18 ; 19]. Реализация образной парадигмы в контексте антропоморфной мета-форизации предполагает уточнение названий компонентов структуры парадигмы: олицетворяемое слово, обозначающее предмет сравнения (дендроним), - метафоризи-руемые слова, принадлежащие семантической сфере образа сравнения (человек) [1].
Цель предлагаемой статьи - выявить семантическую структуру и грамматические особенности образных парадигм «тополь - человек» в аспекте репрезентации персонификации в русской лирике XIX-XX веков.
Материалом для исследования стали 311 фрагментов поэтических произведений XIX-XX веков, содержащие персонификацию образа тополя посредством образных парадигм «тополь - человек», отобранных из поэтического подкорпуса Национального корпуса русского языка [20].
Семантическая структура образных парадигм тематической сферы «Человек» включает пять парадигм, выделяемых на основе семантической общности образов сравнения (метафоризируемых слов), актуализирующих персонифицированный образ тополя (предмета сравнения):
1) «тополь - поведение человека» (50% - процент везде указывается от общего количества образов сравнения в данной тематической сфере);
2) «тополь - внешние признаки и внутренние качества и свойства человека» (16,7%);
3) «тополь - части тела человека» (10,8%);
4) «тополь - социальные признаки человека» (13,7%);
5) «тополь - библейские, мифологические и т. п. существа» (1%).
Оставшиеся 7,8% образов сравнения составляют обратимую парадигму «человек - тополь», в которой предмет и образ сравнения меняются местами.
В рамках первой парадигмы персонифицированный образ тополя в поэтическом языке создается с помощью образов сравнения, обозначающих:
- речевую деятельность и звуки: лепетать, петь, ропот, приветствовать, спор и др.;
- физические действия, процессы и их результат: бегать, встать, кланяться, лить, пить, плыть, поймать, помогать, разбежаться, рваться убегать и др.;
- психическую деятельность: печалиться, потрясенье, спокойствие, соболезновать и др.;
- физиологические состояния: бредить, вздохнуть, замечтаться, замирать, мучимый, немота, обомлеть, озноб, ошалелый, полусон, спать, удивленный и т. п.
С точки зрения частеречной принадлежности метафоризируемых слов (образов сравнения) в поэтическом языке используется преимущественно глагольная персонификация деревьев: бегущий, влюбленный, горевать, дремать, засыпая, кланяясь, стесниться, сорваться и др. Кроме гла-
гольной персонификации, в рамках названной парадигмы встречаются и другие ее типы:
- субстантивная персонификация: жажда, лепет, любовь, недуг, память, пение, песнь, сон, тоска;
- адъективная персонификация: больной, сонный;
- наречная персонификация: больно, насмешливо.
Анализируемый материал позволяет сделать вывод о том, что основными аспектами уподобления дерева поведению человека в поэтических контекстах являются:
- «звук» (шелест листвы на ветру по звуку напоминает человеческую речь);
- «состояние» (состояние человека переносится на изображение тополя);
- «действия» (производимые деревом действия вызывают ассоциацию с поведением человека).
Приведем иллюстративные примеры: В самом сердце тополь шепчется с дождем (Вс. А. Рождественский «Ты лети, рябина, на гранитный цоколь...». 1923); Но день померк; главой качаясь сонной, / Заснули тополи, умолкли гальционы (А.Н. Майков «Я в гроте ждал тебя в урочный час...». 1840-1841); Смотрится тополь в окно, / Весь озаренный луной (Д.М. Ратгауз «Снова, как прежде, один...». 1893); Вон тополя шагают по цепочке, выбрасывая по команде почки (С.В. Петров «Как только мне помыслится о тленьи...». 1946) и т. п.;
В рамках второй парадигмы персонифицированный образ тополя в поэтическом языке выражается посредством образов сравнения, обозначающих физические особенности, возраст, особенности образа жизни, привычки, черты характера, свойства человека.
Метафоризируемые в процессе персонификации слова, как правило, принадлежат к адъективной и реже субстантивной лексике: бедный, великан, гордый, кудрявый, ленивый, молодой, нежный, нетленный, одинокий, стройный, чинный и т. п.
Аспектами, задающими область сходства компонентов данной образной парадигмы, являются:
- «внешний вид» (форма кроны и листвы, размер растения, характер поверхности, цвет и т. п. признаки служат источником персонификации дерева);
- «состояние» (субъективное восприятие субъекта переносится на предмет изображения). Например, В возглавьи стройный тополь вырос /И в небо врезался стрелой, / Как мысль (В.Г. Бенедиктов. Могила в мансарде. 1839); Она по-девичьи скользила, порой за камушек задев, а тополь - молодой верзила - шел рядом с нею, обалдев (С.В. Петров. «Средь облаков, песков, лугов...». 1934); Тополь-ленивец, разбужен, жмется от холода, листьями что-то лопочет (С.В. Петров. Рынок. 1940); О, тополь нежный, тополь черный, / Любимец свежих вечеров! (В.В. Хлебников. Каменная баба. 1919) и др.
Образы сравнения в составе остальных из перечисленных выше парадигм представлены преимущественно субстантивной лексикой, обозначающей:
- части тела человека: голова, кровь, нервы, ноги, прическа, рана, рот, руки, спина, тело, уши, чело, язык и др.;
- род занятий, положение в обществе, родственные связи: брат, богослов, друг, инвалид, король, маг, милиционер, монах, отец, полковник, ровесник, рыбак, сирота, сторож, суфлер;
- библейские, мифологические и т.п. существа: призрак, титан.
Аспектами персонификации посредством образов сравнения данных парадигм также являются внешние признаки: «цвет», «густота лиственного покрова», «форма» и т.п.: Кивает мокрой головою / Любой из встречных тополей, / И сад как будто больше вдвое, / Шумнее, ярче и светлей (В.Т. Шаламов «Дождя, как книги, слышен шелест...». 1937-1956); Навсегда ль приказом царских очей / На глазах клена, липы, тополя / Заживо погребен ручей? (В.А. Мо-нина. «Дикая. Тихая...». 1923-1924); Зябнет тополь сиротливый, / Стынут маленькие
Образные парадигмы «тополь - человек» как прием персонификации в лирике XIX-XX веков
руки (В.К. Обухов. Кукольная маркиза. 1933); Играя мальчиком у тополя-титана, / Планету выдумал я раз для детворы, / И прозвище ей дал, гордясь (Д.Л. Андреев. Орлионтана. 1955) и др.
Метафоризируемые слова (образы сравнения) исследователи называют олицетворяющим контекстом [1]. Олицетворяющий контекст, указывающий на предмет сравнения - деревья, в русской лирике XIX-XX веков, по нашим наблюдениям, выражается следующими способами:
- метафорой и сравнением (И грезит пруд, и дремлет тополь сонный, / Вдоль туч скользя вершиной заостренной, / Где воздух, свет и думы - заодно (А.А. Фет. Знакомке с юга. 1854); Сонные тополи в дали горько вздохнули, мучимы вечным обманом, скучным и бедным (Андрей Белый «Бедные дети устали...». 1902); И тополи, стеснившись в ряд, / Качая тихо головою, / Как судьи, шепчут меж собою (А.С. Пушкин. Полтава. 1828-1829); В возглавьи стройный тополь вырос / Ив небо врезался стрелой, / Как мысль (В.Г. Бенедиктов. Могила в мансарде. 1839); Ряды огромных тополей / К реке сходились, как гиганты, / И загорались бриллианты / В зубчатом кружеве ветвей... (М.А. Волошин «Закат сиял улыбкой алой...». 1904));
- эпитетом (Я древний тополь, горд и статен (И.Н. Молчанов. Тополь. 1926); Ленивых тополей теперь не жаль: / Взвился пузатый парус над тобой (М.А. Кузмин «Ты слышишь ветер? Солнце и февраль!..». 1924));
- риторическим обращением (Спи, тополь, спи - иль наяву от тли погибнешь здешних мест (А.С. Присманова. Дорога. 1936); Лишь ты один над мертвыми степями / Таишь, мой тополь, смертный свой недуг / И, трепеща по-прежнему листами, / О вешних днях лепечешь мне, как друг (А.А. Фет. Тополь. 1859)).
Представленная частеречная характеристика образов сравнения в составе парадигм «тополь - человек» подтверждает научные положения о том, что наиболее
часто персонификация в поэтическом языке выражается путем сочетаемости предметов сравнения с глагольными метафорами и метафорическими определениями [2].
Следует отметить, что не всегда категория рода прямо задает направление антропоморфной метафоризации по формуле «род - пол». Рассматриваемый материал демонстрирует, что в поэтических контекстах лексема тополь, имеющая значение мужского рода, может являться носителем как мужского, так и женского образа: Она по-девичьи скользила, порой за камушек задев, а тополь - молодой верзила - шел рядом с нею, обалдев (С.В. Петров. «Средь облаков, песков, лугов...». 1934); О друг, ты жизнь влачишь, без пользы увядая, / Пригнутая к земле, как тополь молодая (А.К. Толстой «О друг, ты жизнь влачишь, без пользы увядая...». 1858); Кругом меня -немые тополя, /Как женщины, завернутые строго (В.Я. Брюсов. In hac lacrimarum valle. 1902). Подобная полосемантическая амбивалентность («катахреза» [1]) тополя объясняется как собственно языковыми причинами, так и фольклорной и мифопоэ-тической традицией [21]. Во-первых, принадлежность лексемы тополь к мужскому роду оформилась в русском литературном языке не сразу; во-вторых, в русской народной лирике широко распространена образная ассоциация «тонкое дерево - девушка» (одно из природных свойств тополя - тонкий ствол и гибкость ветвей) [22], в-третьих, в мифах разных народов тополь часто отождествлялся с женским образом.
Таким образом, в русской лирике XIX-XX веков персонификация является не столько важным когнитивным механизмом мировосприятия, свойственным первобытному обществу, - антропоморфизмом (одушевление и обожествление природных сил и материальных объектов), - сколько эстетическим приемом. Тополь, будучи элементом сезонного пейзажа, часто изображается как собеседник-адресат лирического героя, самостоятельный субъект действия.
* * *
1. Москвин В.П. Русская метафора : очерк семиотической теории. Изд. 2-е, перераб. и доп. М. : Ленанд, 2006. 184 с.
2. Емельянова О.Н. Олицетворение // Энциклопедический словарь-справочник. Выразительные средства русского языка и речевые ошибки и недочеты / под ред. А.П. Сковородникова. М. : Флинта : Наука, 2005. С. 190-192.
3. Петрова З.Ю. Семантическая сочетаемость классов метафор и сравнений в языке художественной литературы (классы «Ткани, изделия из тканей» и «Человек») // Русский язык: исторические судьбы и современность: VI междунар. конгресс исследователей русского языка (Москва, филологический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, 20-23 марта 2019 г.) : труды и материалы / под общ. ред. М.Л. Ремнёвой и О.В. Кукушкиной. М. : Московский университет, 2019. С. 158-159.
4. Капишева Т.Ю. Опыт сопоставления структурно-семантических и когнитивных категорий в русской и немецкой фитонимной фразеологии : автореф. дис. ... канд. филол. наук. Уфа, 2009. 22 с.
5. Хисматова А.Р. Дендронимы в башкирском и немецком языках : автореф. дис. ... канд. филол. наук. Уфа, 2005. 21 с.
6. Исаев Ю.Н. Фитонимический концептуарий как словарь нового типа на материале чувашского и русского языков : монография. Чебоксары : Чуваш. кн. изд-во, 2013. 191 с.
7. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М. : Высшая школа, 1989. 404 с.
8. Афанасьев А.Н. Древо жизни : избр. статьи. М. : Современник, 1983. 464 с.
9. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М. : Лабиринт, 1997. 448 с.
10. Фрэзер Д. Золотая ветвь: исследование магии и религии. М. : Эксмо, 2006. 958 с.
11. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М. : Политиздат, 1989. 573 с.
12. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ : исследования в области мифопоэтического : избранное. М. : Прогресс : Культура, 1995. 624 с
13. Берлова С.А. Персонификация как прием конструирования эпитетов о природе (на материале романа «Джейн Эйр») // Слово. Предложение. Текст: анализ языковой культуры : материалы IX междунар. науч.-практ. конф. 25 декабря 2015 г. : сборник науч. трудов. Краснодар : Априори, 2015. С. 6-11.
14. Серебрякова Е.В. Персонификация в немецкоязычном рекламном тексте // Языки и культуры в современном мире : программа и сборник тезисов докладов участников XII междунар. конф. М. : Национальное общество прикладной лингвистики, 2016. С. 76-77.
15. Ризель Э.Г. Персонификация. Аллегория. Символ // Вопросы романо-германской филологии : сборник науч. трудов МГПИИЯ им. М. Тереза. Вып. 91. М. : МГПИИЯ, 1975. С. 204-209.
16. Константинова С.К. Семантика олицетворения. Курск : Курский гос. пед. ун-т, 1997. 112 с.
17. Некрасова Е.А. Олицетворение // Очерки истории языка русской поэзии XX века: Тропы в индивидуальном стиле и поэтическом языке / отв. ред. В.П. Григорьев. М. : Наука, 1994. 271 с.
18. Павлович Н.В. Язык образов. Парадигмы образов в русском поэтическом языке. 2-е изд., испр. и доп. М. : Азбуковник, 2004. 527 с.
19. Кожевникова Н.А. Гнезда тропов русской литературы XIX-XX веков // Избранные работы по языку художественной литературы / сост. Е.В. Красильникова, Е.Ю. Кукушкина, З.Ю. Петрова ; под общ. ред. З.Ю. Петровой. М. : Знак, 2009. С. 601-604.
20. Национальный корпус русского языка. URL: http:// ruscorpora.ru (дата обращения: 21.06.2019). Все примеры приводятся по данному источнику.
21. Соколова М.Г. «За тополью высокою я вижу там окно.» (особенности категории рода существительного тополь в русской поэзии) // Русская речь. 2018. № 1. С. 11-17.
22. Потебня А.А. О некоторых символах в славянской народной поэзии. М. : Лань, 2013. 243 c.
