CC BY
32
та и предложного дополнения между исследуемым глаголом, основными семантическими индикаторами и дополнительными семантическими уточнителями.
Таким образом, мы пришли к выводу, что если при анализе прямых значений основной целью является установление различительных черт, благодаря которым каждый, глагол отличается от остальных членов синонимической группой, то анализ производных и переносных значений идет дальше, изучая, каким образом эти отличия участвуют в образовании переносных значений. Все переносные значения образованы на основе значений глаголов физического движения, но в них в большей или меньшей степени затушевываются семы физического движения и семы бытия во времени и бытия в пространстве. Сема времени и пространства в переносных значениях представлена в более абстрактной форме.
При образовании переносных значений происходят перераспределение основных и второстепенных дифференцирующих сем, одни из них нейтрализуются «другие, наоборот, активизируются, выступают на первый план в качестве основы нового
Библиографический список
значения, притягивают другие семантические компоненты. Изменения в семантической структуре глагола происходит под влиянием семантики окружения, и в первую очередь, под влиянием основного семантического индикатора [3; 4].
Наличие или отсутствие в семантической структуре индикатора тех или иных признаков служит причиной соответствующих сдвигов в значении глагола. Для непереходных глаголов основным семантическим индикатором обычно служит субъект действия. Очень большую роль в изменении значения глагола играет степень отвлеченности индикатора. Чем больше степень абстрактности, тем радикальнее меняется семантическая структура зависимого глагола.
Большие сдвиги в значении глагола вызывают существительные-индикаторы в функции подлежащего, обозначающие конкретные субстанции, но содержащие в себе семантический компонент «неподвижность, и способность передвигаться» и передавшие эту сему значению глагола». Кроме прямого, возможно и обратное взаимодействие, когда изменившееся значение глагола вызывает перераспределение сем.
1. Блягоз З.У. Глаголы перемещения в современном русском языке. Aвтореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Горький, 1964.
2. Кузнецова 3.B. Лексико-семантические группы русских глаголов. Иркутск, 1989.
3. Aбдулаева П.З., Aбдулаева Х.С., Aлибекова З.Н., Aлиева У.Г., Березова H.B., Богатырева Ж^., Bезетиу E.B., Bовк E.B. и др. Психолого-педагогические проблемы развития высшего образования в России в условиях реализации ФГОС: коллективная монография. Москва, 2018
4. Aбдулгалимов P.M., Aсадулаева Ф.Р, Богатырева Ж^., Bалиева n.B., Bезетиу E.B., Bовк E.B., Гаджиева П.Д., Джаватова T.A., Джам-бекова Т.Б., Джиоева A.P, Джиоева Г.Х., Дубовицкий И.Н., Зинченко A.C. и др. Психологические и педагогические аспекты совершенствования учебно-воспитательного процесса в системе образования России: коллективная монография. Москва, 2018.
References
1. Blyagoz Z.U. Glagoly peremescheniya v sovremennom russkom yazyke. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Gor'kij, 1964.
2. Kuznecova Z.V. Leksiko-semanticheskie gruppy russkih glagolov. Irkutsk, 1989.
3. Abdulaeva P.Z., Abdulaeva H.S., Alibekova Z.N., Alieva U.G., Berezova N.V., Bogatyreva Zh.V., Vezetiu E.V., Vovk E.V. i dr. Psihologo-pedagogicheskie problemy razvitiya vysshego obrazovaniya v Rossii v usloviyah realizacii FGOS: kollektivnaya monografiya. Moskva, 2018
4. Abdulgalimov R.M., Asadulaeva F.R., Bogatyreva Zh.V., Valieva P.V., Vezetiu E.V., Vovk E.V., Gadzhieva P.D., Dzhavatova G.A., Dzhambekova T.B., Dzhioeva A.R., Dzhioeva G.H., Dubovickij I.N., Zinchenko A.S. i dr. Psihologicheskie ipedagogicheskie aspekty sovershenstvovaniya uchebno-vospitatel'nogo processa vsisteme obrazovaniya Rossii: kollektivnaya monografiya. Moskva, 2018.
Статья поступила в редакцию 04.06.18
УДК 821.0 (430)
Orlin G.V., senior teacher, Sakhalin State University (Yuzhno-Sakhalinsk, Russia), E-mail: orlingv@mail.ru
THE IMAGERY AND STYLE IN THE REALISATION OF THE LATENT MEANINGS OF THE GERMAN MYTHICAL BALLADS.
The work reveals questions of stylistic and artistic interpretation of the text that are topical in modern linguistics and literary criticism. In the case of mythical German texts of ballads the author considers multi-level language tools that enable creating peculiar for mythical products syncretic atmosphere of thin interlacing of real and irreal, to reveal those inner meanings which assist to decode text, to create a whole representation of characters and described events. Special attention is paid to morphological and syntactic means having a high stylistic potential. Stylistic inversions in combination with the use of archaic grammatical forms create the effect of the authenticity of the myth of both folklore and author's, on the example of works by I.V. Goethe. The article focuses on the fact that the appeal to the hidden meanings reveals the dual nature of ballad images, explicating semantically conjugated categories (reality-unreality, activity-passivity, the victory of life-the victory over life), relevant for the formation of mythical texts.
Key words: imagery, realization, latent meanings, stylistic potential, works by Goethe, semantically conjugated categories.
Г.В. Орлин, ст. преп. каф. иностранного языка и страноведения, Сахалинский государственный университет,
г. Южно-Сахалинск, Е-mail: or1ingv@mail.ru
ОБРАЗНОСТЬ И СТИЛЬ В РЕАЛИЗАЦИИ СКРЫТЫХ СМЫСЛОВ НЕМЕЦКОЙ МИФИЧЕСКОЙ БАЛЛАДЫ
В статье раскрываются актуальные в современной лингвистике и литературоведении вопросы стилистического и литературного оформления и интерпретации художественного текста. На материале корпуса текстов немецких мифических баллад исследуются разноуровневые языковые средства, позволяющие создать свойственную мифическим произведенияи синкретичную атмосферу тонкого переплетения реального и ирреального мира, выявить те внутренние смыслы, которые помогают декодировать текст, создать целостное представление о персонажах и описываемых событиях. Особое внимание уделяется морфо-синтаксическим средствам, имеющим высокий стилистический потенциал. Стилистические инверсии в сочетании с употреблением архаичных грамматических форм создают эффект аутентичности мифа как фольклорного, так и авторского, на примере произведений И.В. Гёте. В статье акцентируется внимание на том, что обращение к скрытым смыслам раскрывает двойственный характер балладных образов, эксплицируя семантически сопряженные категории (реальность-ирреальность, активность-пассивность, победа жизни - победа над жизнью), актуальные для формирования мифических текстов.
Ключевые слова: образность, реализация, скрытые смыслы, стилистический потенциал, произведения Гёте, семантически сопряженные категории, образность и стиль в реализации скрытых смыслов немецкой мифической баллады.
В данной работе основное внимание сосредоточено на особенностях немецкой мифической баллады со стилистических позиций в соотнесении с образной характеристикой языковых средств. Стилистическая структурация представлена здесь двумя уровнями, высоким и сниженным. Лексика нейтрального уровня не рассматривается, поскольку не является маркером знаковой экспрессивности.
В балладе Гёте «Der Schatzgräber» переход к мифическому компоненту наблюдается в третьей строфе:
1. ... und es kam gleich einem Sterne hinten aus der fernsten Ferne,... heller ward's mit einem Male
von dem Glanz der vollen Schale, die ein schöner Knabe trug.
(Goethe, 46)
Лексемы Sterne, Male с окончанием -е в дательном падеже, а также глагольная словоформа ward (вместо wurde) являются стилистически маркированными дублетами морфологических структур и представляют архаизированную возвышенную форму [1], В словосочетании aus der fernsten Fernе имеет место стилистическая избыточность, позволяющая через данный образ выделить сферу нереальности, поскольку то, что находится в столь отдаленном пространстве, не может быть познанным. В предлагаемом исследовании фактор непознаваемости рассматривается в качестве знака ирреальности.
2. Holde Augen sah ich blinken Unter dichtem Blumenkranze;
in des Trankes Himmelsglanze... Und er hieß mich freundlich trinken;..
(Goethe, 46)
В словосочетании Holde Augen прилагательное hold имеет высокий стиль [2]; в предложной субстантивной группе in des Trankes Himmelsglanze заключен генитив определения в препозиции к определяемому слову. Это архаичная форма, создающая возвышенную окраску; в предложении (2: 4) глагол heißen употребляется в модальном значении и представляет устаревшую форму, архаизм (высокий стиль).
3. Arm am Beutel, krank am Herzen, schleppt' ich meine langen Tage... Und zu enden meine Schmerzen, ging ich einen Schatz zu graben...
(Goethe, 46)
Статус стилистической инверсии приобретает постановка на первое место в предложении группы обстоятельства (3: 1), а также инфинитивной группы с частицей zu (3: 3). Такая стилистическая позиция создает экспрессивный потенциал образности в данном контексте.
4. Und so zog ich Kreis' um Kreise, stellte wunderbare Flammen,...
(Goethe, 46)
Словосочетание Kreis' um Kreise представляет простой контактный повтор. Усиление выразительности повтора достигается путем расширения его за счет предлога um и образно передает действия реального субъекта.
5. Grabe hier nicht mehr vergebens! Tages Arbeit,abends Gäste, saure Wochen, frohe Feste,
sei dein künftig Zauberwort!
(Goethe, 46)
Grabe hier nicht mehr vergebens! - здесь «повелительное (точнее - побудительное) предложение (Aufforderungssatz, Befehlssatz, Imperativsatz) имеет своей задачей вызвать определенное действие со стороны того, к кому оно обращено» [3, с. 37]. Tages Arbeit,abends Gäste, / saure Wochen, frohe Feste являются бытийными предложениями, в основе которых лежит предикативное отношение, состоящее в утверждении бытийных фактов будничного труда и праздничного отдыха, представленных лексемами в именительном падеже (Arbeit - Gäste, Wochen - Feste) [3].
В ряде предложений (1: 1; 2: 4; 3: 3; 4: 1) представлена анафора как вид повтора начального элемента «und», что обеспечивает эпичность изложения.
Актуализация событий в мифическом компоненте баллады проходит через межсубъектное взаимодействие противочленов
текстовой оппозиции «активность - пассивность», в котором появление виртуального субъекта и его обращение, наполненное позитивным смыслом, к реальному субъекту имплицирует некие правила жизни как указание на норму поведения. Стилистическая составляющая баллады показывает высокий потенциал образности, представленный в тексте различными стилистически отмеченными языковыми средствами. Это архаизированные морфологические и синтаксические формы (саксонский генитив, повторы, стилистическая инверсия), словоформы высокого стилистического регистра frug ward, hold, словосочетания schwarz und stürmisch (die Nacht), in des Trankes Himmelsglanze, Mut des reinen Lebens, Zauberwort и другие.
6. Wer reitet so spät durch Nacht und Wind? Es ist der Vater mit seinem Kind;
er hat den Knaben wohl in dem Arm, er fasst ihn sicher, er hält ihn warm.
(Goethe 1, 41)
Стилистические особенности приведенного текста (балладное стихотворение «Erlkönig») проявляются уже в первой строке, которая начинается с вопросительного вопроса (6: 1), вовлекая адресата в событие с образной актуализацией времени (so spät) и пространства (durch Nacht und Wind). Последнее словосочетание представляет собой фольклорный фразеологизм в духе народной стилизации [1]. Трехкратный повтор местоимения er (анафора) говорит о выделении активного субъекта.
7. Mein Sohn,was birgst du so bang dein Gesicht? Siehst, Vater, du den Erlkönig nicht?
Den Erlenkönig mit Kron' und Schweif? Mein Sohn, es ist ein Nebelstreif.
(Goethe 1, 41)
В вопросе (7: 1) словосочетание so bang и вопросительное местоимение was представляют разговорную форму (литературные варианты so bange, warum birgst du), т.е. стилистически сниженный регистр.
В вопросительном предложении (7: 2) обращение Vater и du вопреки языковой норме разделяет главные члены предложения, что свойственно также сниженному стилю.
Словосочетание mit Kron' und Schweif (7: 3) представляет собой фольклорный парный фразеологизм в духе народной стилизации. Лексема Schweif является стилизованным архаизмом как средство высокого стилистического регистра, который рассматривается в работе.
8. «Du liebes Kind, komm, geh mit mir! Gar schöne Spiele spiel' ich mit dir; manch bunte Blumen sind an dem Strand; meine Mutter hat manch gülden Gewand.»
(Goethe 1, 41)
1. Глагольные словоформы geh, spiel без окончания -е ( первая в императиве, вторая в 1-м лице единственного числа) представляют разговорный язык (сниженный стилистический регистр).
2. В предложении (8: 2) прямое дополнение занимает начальное положение, эмфатически выделяя релевантный элемент высказывания виртуального субъекта с целью активизации воздействия на реального субъекта, что представляет стилистическую значимость.
3. В повторе однокоренных слов Spiele spiel' (так называемый figura etymologica) заключена звукопись как стилистическое украшение звуками (аллитерация, в тексте выделено жирным шрифтом); лексема gülden (Gewand) является поэтическим архаизмом, что представляет высокий стиль. Включение средств разговорной речи (1) в общий высокий стиль высказываний виртуального субъекта актуализирует стремление говорящего оптимально воздействовать на слушающего, с одной стороны, приближая его (тезис 1), с другой стороны, демонстрируя ему собственную силу через представление своего высокого ранга (тезисы 2, 3). Таким образом, через сочетание двух стилевых позиций реализуется релевантная оппозиция мифического компонента «реальность - ирреальность» с активностью виртуального субъекта.
9. Mein Vater, mein Vater, und hörest du nicht, was Erlenkönig mir leise verspricht?»...
(Goethe 1, 41)
Обращение Mein Vater, mein Vater выполняет контактоуста-навливающую функцию через повтор, что свойственно разговорной речи; глагольная словоформа hörest с окончанием -е репрезентирует устаревший поэтический стиль.
10. Willst, feiner Knabe, du mit mir gehn? Meine Töchter sollen dich warten schön; meine Töchter führen den nächtlichen Rhein und wiegen und tanzen und singen dich ein.
(Goethe 1, 41)
В вопросе (10: 1) присутствие двойного подлежащего (feiner Knabe, du) показывает сниженный стилистический уровень.
В предложении (10: 2) модальный глагол sollen теряет свое лексическое значение долженствования и используется как средство выражения будущего времени. Лексема schön стоит в конечной позиции, это стилистическая инверсия (expressive Endsstellung).
Предложение (10: 2, 3) содержит повтор (meine Töchter) как стилевоe средство выражения прагматической функции (активность виртуального субъекта). Данный факт является актуальным свойством мифического компонента немецкой баллады.
11. Mein Vater, mein Vater, und siehst du nicht dort Erlkönigs Töchter am düstern Ort?
Mein Sohn, mein Sohn, ich seh' es genau; es scheinen die alten Weiden so grau.
(Goethe 1, 41)
Обращение в балладном стихотворении (11: 1, 3) представляет контактный повтор как отражение стилистически сниженной речи, имеющей обиходный характер.
Субстантивная группа с определением Erlkönigs Töchter является архаичной формой генитива и служит для создания возвышенной окраски при описании ирреального явления.
12. Ich liebe dich, mich reizt deine schöne Gestalt; und bist du nicht willig, so brauch' ich Gewalt. Mein Vater,mein Vater, jetzt fasst er mich an! Erlkönig hat mir ein Leid's getan!
(Goethe 1, 41)
Лексема Gestalt отмечена возвышенным стилем. В предложении mich reizt deine schöne Gestalt (12: 1) присутствует стилистическая инверсия с препозицией аккузатива личного местоимения (mich), что свидетельствует о восприятии говорящим собственной значимости и своей ведущей позиции. В данном тексте вновь сталкиваются две оппозиции (реальность - ирреальность, пассивность - активность), когда мнимый субъект должен использовать максимальный языковой потенциал (deine schöne Gestalt - лесть; so brauch' ich Gewalt - устрашение; ...hat ... ein Leid's getan - физическое воздействие; высокий стиль -демонстрация своего превосходства), чтобы вывести диалогического партнера за пределы реальности. Контекст демонстрирует тот факт, что реальный субъект со слабой внутренней базой (страх: jetzt fasst er mich an; болезнь, возраст: das Kind) не может противостоять динамичному энергетическому воздействию мифической сферы.
13. Dem Vater grauset's, er reitet geschwind, er hält in den Armen das ächzende Kind...
(Goethe 1, 41)
В предложении (13: 1) эмфатический порядок слов представлен начальным положением косвенного дополнения высокого стиля, что позволяет выделить фактор реального субъекта с активной позицией (Vater).
В утверждении (13: 2) конечное положение прямого дополнения при предшествующем предложном представляет стилистическую инверсию.
14. ... erreicht den Hof mit Müh und Not; in seinen Armen das Kind war tot.
(Goethe 1, 41)
В словосочетании mit Müh und Not в слове Müh отсутствует окончание -е, что говорит об особенности артикулирования двух следующих друг за другом гласных на стыке слов. Данное фоностилистическое средство (хиатус) эффективно и выразительно. Подобное стилистическое явление имело место в 3-й, 6-й и 7-й строфах (spiel' ich, seh' ich, brauch' ich). В предложении ... und wiegen und tanzen und singen dich ein (10: 1) выразительная звукопись основывается на различии высокого и глубокого положения языка при произнесении звуков ie - a - i, также в словосочетании durch Nacht und Wind (6: 1) чередуются корневые гласные ( a - i ). Такая звуковая перегласовка рассматривается в исследовании как одно из средств образности.
Действие во всем балладном пространстве отмечается динамизмом. Этому способствует бессоюзная связь предложений, которая присутствует во всем тексте, выражая прерывистое или последовательное наступательное движение. Глагольные лексемы wiegen, tanzen, singen через союз und (10: 4) актуализируют последовательную множественность действий, что позволяет говорить о высоком прагматическом потенциале данного языкового явления. В заключительном предложении In seinen Armen das Kind war tot (14: 4) единственная претеритальная форма war в презентном окружении всей баллады завершает действие, констатируя свершившийся факт. В основе данного балладного текста лежит мифический компонент, репрезентируемый множеством разноуровневых образных средств языка, таких как Erlkönig; mit Kron' und Schweif; ein Nebelstreif; bunte Blumen; schöne Gestalt; gülden Gewand; den nächtlichen Reihn и других, отмеченных уровневой и стилистической неоднозначностью.
В данном тексте (баллада «Der Fischer») представлен эпический компонент через актуализацию действия в прошлом (rauscht', schwoll, saß, sah).
15. Das Wasser rauscht', das Wasser schwoll ein Fischer saß daran,
sah nach dem Angеl ruhevoll, kühl bis ans Herz hinan.
(Goethe 2, 47)
Фоностилистические средства в словах rauscht', schwoll, передающих движение воды, создают звуковой образ. Субъектный фактор реализуется через презентацию психологического состояния героя (ein Fischer): saß ruhevoll, kühl bis ans Herz hinan. Актуализация категории образности проходит также с помощью метафорических номинаций (15: 1, 4), которые являются стилистически отмеченными (высокий стиль).
16. Und wie er sitzt und wie er lauscht, teilt sich die Flut empor;
aus dem bewegten Wasser rauscht ein feuchtes Weib hervor.
(Goethe 2, 47)
Использование презенса непосредственно после имперфекта позволяет увидеть дисконтинуальность событийной сферы как показатель перехода к мифическому компоненту, в котором сталкиваются реальные события (Der Fischer sitzt am Wasser) и нереальные (Aus dem Wasser rauscht ein feuchtes Weib hervor). Переход к мифическому компоненту актуализируется появлением ирреальной сущности в образе русалки (16:3, 4). Конечная позиция подлежащего в указанном предложении выполняет рематическую функцию при выделении актуального компонента высказывания, что позволяет сконцентрировать внимание на образе нового события.
17. Sie sang zu ihm, sie sprach zu ihm:... Ach, wüsstest du, wie's Fischlein ist so wohlig auf dem Grund,
du stiegst herunter, wie du bist, und würdest erst gesund.
(Goethe 2, 47)
В первом предложении (17: 1) заключена бессоюзная сочинительная связь, которая создает эффект динамичности, поскольку действия/события меняются/чередуются.
В существительном Fischlein суффикс -lein (уменьшительно-ласкательный), присоединяясь к именной основе с обозначением лица мужского пола, реализует сему уничижительности (Männlein, Fischlein) [4], что выражает субъективное отношение фамильярности, пренебрежительности, иронии. Иными словами, говорящий (виртуальный субъект) использует языковые средства обиходной речи (сниженный стиль: heruntersteigen, meine Brut, Fischlein... ) с целью сближения с адресатом для оказания оптимального прагматического воздействия. Присутствие в тексте претеритальной формы конъюнктива, представленной бессоюзной моделью со спрягаемой частью сказуемого на первом месте (17: 2), инициирует появление сем «ирреальность» и «желание». Сема «желание» наслаивается на потенциальную ирреальность, степень которой определяется окружающей лексикой [5].
18. Labt sich die Sonne nicht,
der Mond sich nicht im Meer?... Lockt dich der tiefe Himmel nicht, das feuchtverklärte Blau? Lockt dich dein eigen Angesicht nicht her in ew'gen Tau?»
(Goethe 2, 47)
Вопросы, представленные в строфе, «можно рассматривать как имплицитные утверждения, выраженные риторическими вопросами со средствами отрицания, что является как раз маркой утверждения, поскольку все риторические вопросы, содержащие средства отрицания, актуализируют утвердительное суждение» [6, с. 10]. В данном тексте подобные высказывания актуализируют некоторое удивление говорящего по поводу нерешительности адресата. Поэтому приведенные образы (der Mond im Meer, wellenatmend, das feuchtverklärte Blau des Himmels, das Angеsicht in ew'gen Tau) должны обладать высоким прагматическим потенциалом при формировании привлекательной картины потенциальной жизни героя (Fischer) в ирреальном пространстве, чтобы оказать оптимальное воздействие на читающего/слушающего. Риторические вопросы с отрицанием имплицируют неуверенность субъекта речи, что обусловлено фактором недействительности виртуального субъекта даже в его активной позиции.
Сложные прилагательные wellenatmend, feuchtverklärt являются стилистическими неологизмами, которые представляют индивидуальные авторские номинации (hapax legomenon - с греческого «один раз сказанное»). Для данного текста такие лексемы являются средством образности и обладают высоким прагматическим потенциалом.
Лексема Angesicht представляет высокий стилистический уровень в синонимическом ряду ( Angesicht -Gesicht- Schnauze).
В словосочетании dein eigen Angesicht краткая форма прилагательного в препозиции к существительному используется в поэтической речи и может быть на этом основании отнесена к высокому стилю [8].
19. ...wie bei der Liebsten Gruß... halb zog sie ihn, halb sank er hin und ward nicht mehr gesehn.
(Goethe 2, 47)
В предложном словосочетании (19: 1) препозитивное положение определения, выраженного существительным в родительном падеже, эксплицирует архаическую форму и, являясь разновидностью поэтизмов, относится к высокому стилистическому уровню. Лексема ward (19: 3) как архаическая форма современного слова wurde отмечена высоким стилем. Слова halb..., halb... (19: 2) позволяют актуализировать образность через множественность чередующихся действий (halb zog sie ihn, halb sank er hin ...).
Представленные в балладе образы эксплицируют взаимосвязь человека и природы через противопоставление и противодействие в текстовой оппозиции «активность - пассивность». Актуализация событийного фактора в мифическом компоненте баллады проходит через включение стилистически разноплановых образных средств языка, демонстрируя высокий потенциал образности. Это фоностилистические средства (rauscht', schwoll), метафорическая номинация, отмеченная высоким стилем (kühl bis ans Herz hinan), стилистические авторские новообразования (wellenatmend, feuchtverklärt), лексические архаические формы (wie bei der Liebsten Gruß). . 20-20. Herr Oluf reitet spät und weit,
zu bieten auf seine Hochzeitleut.
Aber der Tanz geht so leicht durch den Hain.
(Volksballade, 28)
В приведенном тексте баллады представлено два временных плана, прошедшее и настоящее. Все значительные события происходят во временном пространстве настоящего времени. В словосочетании spät und weit актуализируется пространственно-временной образ продолжительности действия. В предложении (20: 1, 2) предложное дополнение вынесено за инфинитивную рамку, что мотивировано значимостью событийного фактора. Последняя строка текста баллады (20: 3) повторяет начальную (Aber der Tanz geht so leicht durch den Hain), что свидетельствует о наличии рамного повтора как стилистического средства расширения синтаксической структуры.
21. Da tanzen die Elfen auf grünem Land, Erlkönigs Tochter reicht ihm die Hand. Frühmorgen und als es Tag kaum war, da kam die Braut mit der Hochzeitschar.
(Volksballade, 28)
Предложения (21: 1, 4; 25: 2) начинаются с наречия «da», которое примечательно тем, что, являясь связующим звеном, создает образ повествования в народном эпосе. В стилистическом плане повтор служит для смыслового и эмоционального усиления высказываний.
22. Willkommen, Herr Oluf! Was eilst von hier? Tritt her in den Reihen und tanz mit mir....
(Volksballade, 28) Диалог эксплицирует межсубъектное взаимодействие в мнимом и действительном событиях В вопросе Was eilst von hier? имеет место опущение подлежащего в риторическом вопросе, а в глагольной словоформе tanz вариантная форма повелительного наклонения не имеет окончания -е, что свидетельствует о разговорной речи.
23. Hör an, Herr Oluf, tritt tanzen mit mir, zwei güldne Sporen schenk ich dir...
Ich darf nicht tanzen, nicht tanzen ich mag... Hör an, Herr Oluf, tritt tanzen mit mir,... Hör an, Herr Oluf, tritt tanzen mit mir,... Sie tät einen Schlag ihm auf sein Herz, Noch nimmer fühlt' er solchen Schmerz.
(Volksballade, 28) Действие разворачивается динамически. Многочисленные повторы обращения (23: 1, 4, 5) свидетельствуют об активном воздействии мнимого субъекта. После ответных реплик юноши, выразившего трижды отказ (23: 3), также doch tanzen ich nicht darf noch soll, межсубъектное взаимодействие в текстовой оппозиции «победа жизни - победа над жизнью» достигает кульминации через воздействие субъекта ирреальности : в предложении (23: 6, 7) претеритальный конъюнктив tät выражает модальность действительности, констатируя законченность действия [5]. Остальные действия в балладе (кроме диалога) выражены претеритом как основной эпической формой повествования. Синтаксис баллады имеет тенденцию совпадать с ритмическими единствами строк и строф. После того как во второй строфе баллады появляется мнимый субъект, актуализируется драматичность события через противодействие двух сил (реальность-ирреальность).
24. Und als er kam vor Hauses Tür, seine Mutter zitternd stand dafür.
(Volksballade, 28)
25. Die Braut hob auf den Scharlach rot-da lag Herr Oluf, und er war tot.
(Volksballade, 28) Высокий стилистический уровень в балладе представляют лексемы: «güldne (Sporen)» - архаизм, «ein Haupt (von Golde)» -стилистический синоним; сочетания слов «Erlkönigs Tochter», «Erlkönigs Reich», «vor Hauses
Tür» свидетельствуют об использовании в поэтической речи генитива определения в препозиции к определяемому слову, что представляет архаичную, а значит возвышенную форму.
26. Sie hob ihn bleichend auf sein Pferd: «Reit heim nun zu dein'm Fräulein wert».
(Volksballade, 28) В предложениях (26: 2; 25: 1) постпозиция прилагательных «wert», «rot» по отношению к существительному свойственна поэтической речи, что дает основание отнести данное языковое явление к возвышенному стилю.
Глаголы «tanz», «hör an», «reit», «sag an» являются вариантными формами повелительного наклонения без окончания -е и эксплицируют сниженный стилистический уровень, а именно обыденную речь, что свидетельствует о стремлении мнимого субъекта приблизиться к объекту воздействия.
Разноплановые словосочетания «zur Stund», «dein Farbe», «willt Herr Oluf», «sollt sie», «der Bräut'gam mein», а также двучленные высказывания «schenk ich dir», «nähm ich» с вариантной формой глагола в 1-м лице единственного числа без окончания -е указывают на сниженный стиль как следствие разговорной речи, лингвистическими признаками которой среди прочих является неполноструктурная оформленность языковых единиц на морфологическом уровне [8].
27. Sie schenkten Met, sie schenkten Wein; «Wo ist Herr Oluf, der Bräut'gam mein?» «Herr Oluf, er ritt in Wald zur Stund,
er probt allda sein Pferd und Hund».
(Volksballade, 28) Высказывания (27: 3, 4) являют собой разновидность стилистически окрашенного словорасположения в разговорном синтаксисе и номинируются в стилистике как пролепсис.
Анализ стилистического компонента в немецкой мифической балладе позволяет установить два актуальных регистра -разговорный (сниженный), демонстрирующий реальность, и высокий, формирующий образность в пространстве ирреальности. Подобная корреляция представлена адекватными языковыми средствами.
Библиографический список
1. Riesel E., Schendels E. Deutsche Stilistik. Moskau: Verlag Hochschule, 1975.
2. Большой немецко-русский словарь. 13-е изд., стереотип. Москва: Русский язык; Медиа, 2006. 1038(2) с.
3. Адмони В.Г. Введение в синтаксис современного немецкого языка. Москва: Издательство литературы на иностранных языках, 1955.
4. Степанова М.Д. Словарь словообразовательных элементов немецкого языка. Москва: Издательство «Рус. язык», 1979.
5. Гулыга Е.В. Шендельс Е.И. Гоамматико-лексические поля в современном немецком языке. Москва: Просвещение, 1969.
6. Владимирская Л.М. Микрополе утверждения в современном немецком языке: научное издание. Барнаул: Издательство Алтайского государственного университета, 1996.
7. Unvergängliche deutsche Balladen. Hrsg. von Dr. Haselbach. Verlegt bei Keiser, Klagenfurt, 2005.
8. Брандес М.П. Стилистика немецкого языка. Москва: Издательство «Высш. шк.», 1983.
References
1. Riesel E., Schendels E. Deutsche Stilistik. Moskau: Verlag Hochschule, 1975.
2. Bol'shoj nemecko-russkij slovar'. 13-e izd., stereotip. Moskva: Russkij yazyk; Media, 2006. 1038(2) s.
3. Admoni V.G. Vvedenie vsintaksis sovremennogo nemeckogo yazyka. Moskva: Izdatel'stvo literatury na inostrannyh yazykah, 1955.
4. Stepanova M.D. Slovar'slovoobrazovatel'nyh 'elementovnemeckogo yazyka. Moskva: Izdatel'stvo «Rus. yazyk», 1979.
5. Gulyga E.V. Shendel's E.I. Grammatiko-leksicheskie polya vsovremennom nemeckom yazyke. Moskva: Prosveschenie, 1969.
6. Vladimirskaya L.M. Mikropole utverzhdeniya v sovremennom nemeckom yazyke: nauchnoe izdanie. Barnaul: Izdatel'stvo Altajskogo gosudarstvennogo universiteta, 1996.
7. Unvergängliche deutsche Balladen. Hrsg. von Dr. Haselbach. Verlegt bei Keiser, Klagenfurt, 2005.
8. Brandes M.P. Stilistika nemeckogo yazyka. Moskva: Izdatel'stvo «Vyssh. shk.», 1983.
Статья поступила в редакцию 31.05.18
УДК 81-2
Pleshivtseva E.Yu., Cand. of Sciences (Philosophy), senior lecturer, Novosibirsk State University of Architecture and Civil Engineering (Novosibirsk, Russia), E-mail: albaneiler@mail.ru
Mihaylova G.I., senior teacher, Novosibirsk State University of Architecture and Civil Engineering (Novosibirsk, Russia), E-mail: mihaylova.g@list.ru
THE CONCEPT "FIELD" AS THE REFLECTION OF SPATIAL PERCEPTION IN RUSSIAN AND EUROPEAN CULTURES: LEXICO-PHILOSOPHICAL ANALYSIS. The article is an attempt to analyze the concept "field" and related semantic connotations from the lexical-philosophical point of view. The nature of the semantics of lexical units representing the notion of "space" allows us to conclude that even in such kindred languages as German and English, the conceptualization of the phenomenon of space through the "field" concept occurs in different ways. As for Russian culture, which was formed at the border of European and Eastern cultural and historical tendencies, the concept "field" and the related lexical units are associated with quality of boundless which usually considers as positive in Russian mentality. The authors conclude that there is a close relationship between the linguistic and extralin-guistic aspects. Lexical-philosophical analysis for detailing both the linguistic and the sociocultural picture of the world is undoubtedly productive.
Key words: concept "field", culture, ethnos, sociocultural, extralinguistic, linguoethnic, linguocultural, radial and linear space, spatiotemporal perception, connotation, semantics.
Е.Ю. Плешивцева, канд. филос. наук, доц., Новосибирский государственный архитектурно-строительный университет (Сибстрин), г. Новосибирск, E-mail: albaneiler@mail.ru
Г.И. Михайлова, ст. преп., Новосибирский государственный архитектурно-строительный университет (Сибстрин), г. Новосибирск, E-mail: mihaylova.g@list.ru
ЛЕКСИКО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ КОНЦЕПТА «ПОЛЕ» КАК ОТРАЖЕНИЯ ПРОСТРАНСТВЕННОГО МИРОЧУВСТВОВАНИЯ В РУССКОЙ И ЕВРОПЕЙСКОЙ КУЛЬТУРАХ
В статье проводится лексико-философского анализ концепта «поле» и связанных ним семантических коннотаций. Характер семантики лексических единиц, репрезентирующих понятие «пространство» позволяет прийти к выводу, что даже в таких родственных языках, как немецкий и английский, осмысление феномена пространства через концепт «поле» происходит по-разному; в русской же культуре, сформировавшейся на границе европейских и восточных культурно-исторических тенденций, концепт «поле» и ассоциированные с ним ЛЕ связаны с характеристикой беспредельного, безграничного, что обычно имеет в русском менталитете положительную оценку. Авторы делают вывод о тесной взаимосвязи лингвистического и экстралингвистического аспектов и о продуктивности лексико-философского анализа для описания как языковой, так и социокультурной картины мира.
Ключевые слова: концепт «поле», культура, этнос, социокультурный, экстралингвистический, лингвоэтнический, лингвокультурный, радиальное и линейное пространство, пространственно-временное мирочувствование, коннотация, семантика.
"Language most shows a man. Speak that I may see thee"
Ben Johnson
Для прояснения обозначенной задачи мы должны исходить из понимания взаимосвязи языка, ментальности и культуры. «Язык неотделим от Человека, его носителя, пользователя, одновременно хозяина и слуги. Человек же неотделим от окружающего его мира, продуктом и пользователем которого он является. Язык отражает этот мир и формирует Человека, а через него - и мир, его окружающий» [1].
Анализ концепта «поле» в таких языках как русский, английский и немецкий предполагает прояснить ту область, как языковую, так и экстралингвистическую, для которой концепт «поле» будет выступать как своего рода подмножество по отношению к множеству. Таким максимально широким по объему понятием, такой всеохватывающей культурообразующей координатой будет являться понятие пространства.
Пространственно-временные представления, являясь, прежде всего фактором социокультурным и даже, скорее, физическим и психо-физиологическим, то есть экстралингвистическим
