CC BY
68РУССКАЯ И МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРА: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
УДК 82-14 (477)
И. В. Остапенко
ОБРАЗНАЯ СФЕРА КАРТИНЫ МИРА В ПЕЙЗАЖНОМ ДИСКУРСЕ ЛИРИКИ А. КУШНЕРА
В статье исследована индивидуально-авторская картина мира А.Кушнера на материале пейзажной лирики. Лирический субъект имеет полифоническую природу; он находится в пограничном «времени» и «пространстве»; художественный образ отличается оригинальностью создания.
Ключевые слова: пейзаж, картина мира, индивидуально-авторская картина мира, лирический субъект, время, пространство, художественный образ.
У статтi до^джено iндивiдуально-авторську картину свiту О.Кушнера на матерiалi пейзажног лiрики. Лiричний суб'ект мае полiфонiчну природу; вт передував в межовому «часо-просторi», художт образи формуються з природного й культурного контекстiв.
Ключов1 слова: пейзаж, картина свiту, iндивiдуально-авторська картина свiту, лiричний суб'ект, час, простiр, художтй образ.
Individually-author s picture of the world ofA.Kushner was studied in the article on material of landscape lyrics. The subject of the statement has polyphonic nature; He is in boundary "time " and "space "; art image differs originality of creation.
Keywords: landscape, picture of the world Individually-author's picture of the world, the subject of the statement, time, space, art image.
Поэзию А. Кушнера назвать в целом пейзажной лирикой нельзя. Но в то же время практически ни одно его стихотворение не обходится без
© И. В. Остапенко, 2014
какого-либо природного образа. Следовательно, целесообразно говорить не о собственно пейзаже в его традиционном понимании, а о пейзажном дискурсе как о коммуникативном событии, которое реализует диалог человека и природы в художественном тексте [9, 62].
В данной статье рассмотрим лирику А. Кушнера с точки зрения экспликации в пейзажном дискурсе картины мира автора, сосредоточив внимание на образной сфере.
В понятие пейзажа как дискурса, на наш взгляд, входят номинации природных реалий в роли: маркеров природного мира, которые очерчивают пространственно-временные координаты художественного мира; самостоятельных художественных образов или их элементов; содержательных элементов лирического сюжета.
Понятие «картины мира» трактуется нами как мир в пред-ставлении человека-субъекта. Ей присуща целостность, системность, структурность, эксклюзивность. Мировоззрение определяет картину мира;мироощуще-ние, мировосприятие, миропонимание проявляются в картине мира. Формируется она в авторском сознании и художественно воплощается в поэтическом тексте. Структурными элементами картины мира являются субъектная сфера, пространственно-временной континуум, образная организация, сюжет. Все эти элементы связаны между собой; соединяющим и определяющим аспектом картины мира является лирический субъект.
Поскольку в лирике все компоненты текста, так или иначе, инициированы лирическим «я» автора, то и пейзаж в первую очередь концептуализирует авторскую позицию (или позицию лирического субъекта во всей парадигматической сложности данного феномена) в виде образов, словесных знаков, их комбинации и порождает динамическое развёртывание лирического сюжета в пространственно-временных измерениях.
В соответствии с заявленными параметрами рассмотрим поэтические тексты А. Кушнера конца 1960-х - 1980-х годов, в которых эксплицирован пейзажный дискурс. В качестве материала исследования использованы стихотворные тексты, включенные в книги «Канва» (1981) [5], «Таврический сад» (1984) [7], Живая изгородь (1988) [4], «Ночная музыка» (1991) [6], что позволяет получить целостное представление о художественном мире поэта, сформированном в 1960-1980-е гг. Из всего массива текстов отобрано около 150 стихотворений, где пейзажный дискурс представляется наиболее репрезентативным. Заметим, что тема природы в лирике поэта еще не была предметом специального изучения, хотя и отмечалась некоторыми критиками и литературоведами. Так, Д. Ли-
\
хачев акцентирует внимание на урбанистическом аспекте пейзажа: «Лирический сюжет в стихах Кушнера прочно прикреплен к сегодняшнему городскому пейзажу и немыслим без него» [8], а И. Роднянская выявляет интерес автора к природе в контексте культуры [10]. Культуроцентрич-ность поэтики А. Кушнера стала общим местом в литературно-критических и литературоведческих исследованиях его поэзии, природному же миру внимание почти не уделяется. В качестве обнадеживающего исключения можно назвать внимание к кушнеровским природным образам М. Эпштейна, включившего поэзию автора в исследовательское поле своей монографии, посвященной пейзажу в русской поэзии [11]. На наш взгляд, векторы, обозначенные ученым, требуют дальнейшеего развития, поскольку отношения А. Кушнера с природой, отраженные в его пейзажном дискурсе, способны много сказать и о поэте, и о его художественном мире такого, что не просматривается в строго культурологическом дискурсе лирики.
В данном исследовании нас интересуют способ освоения лирическим субъектом мира природы - функционирование образной сферы картины мира автора. Анализ системы образов производился на основе метода сплошной выборки из поэтических текстов А. Кушнера обозначенного периода.
Исходя из общих литературоведческих установок относительно куль-туроцентризма поэтики А. Кушнера, попытаемся проследить механизм ее формирования на предмет корреляции природного и условно культурного миров. Здесь следует обратить внимание на смысл понятия культуры в целом и трактовку его самим поэтом, что достаточно четко представлено в размышлениях Л. Гинзбург относительно поэтики автора: «Кушнера иногда даже упрекают в литературности, книжности. Но противопоставление литературы и жизни в принципе неправомерно. Культура - это историческая форма действительности, литература (настоящая, конечно) -один из аспектов самой жизни. Есть произведения, которые мы только читаем, а есть такие, с которыми мы живем. Включенные в сознание, они всплывают по разным, непредсказуемым поводам, интерпретируя факты жизни. Именно таковы многочисленные культурные реминисценции Куш-нера, его явные и скрытые литературные цитаты. Кушнер не пишет стихи в специально историко-культурном жанре. Культура свободно проникает в разные пласты его поэтического языка, в том числе и в самый бытовой, разговорный пласт» [1].
Соотношение культуры и природы, поэзии как особой формы культуры и живого природного мира в поэзии А. Кушнера осмыслено М. Эп-
штейном. Ученый использует стихотворение А. Кушнера «Есть музыка в прибрежном тростнике...» в качестве иллюстрации своих рассуждений: «Поэзия только потому и может стать частью природы, что несет ей нечто недостающее, в каком-то смысле обогащает ее» [11, 18]. А. Кушнер в этом стихотворении полемизирует с римским поэтом:
«Есть музыка в прибрежном тростнике». Латинский стих я подержал в руке. Прижать его к губам, подуть - польется За звуком звук и в сердце отзовется. Мы музыку из дудки достаем, А думаем, что это мы поем... А все же в песне дорого, Авзоний, Что и не снилось мокрому песку, Речной волне, сырому тростнику, -Какой-то звук щемящий, посторонний
М. Эпштейн считает, что поэт утверждает здесь «несводимость поэзии к природе», которая «и делает ее природой в высшем смысле — не отражением, а творчеством» [11, с. 18]. То есть, устанавливая дистанцию между «поэзией» и «природой», поэт, по мнению ученого, сводит их к общему знаменателю. На наш взгляд, в этом стихотворении важно определить источник «песни»: «Мы музыку из дудки достаем, // А думаем, что это мы поем...» [7, с. 96]. Да, этот «звук» «и не снился» ни «песку», ни «волне», ни «сырому тростнику», а человек слышит «звук щемящий, посторонний», но без них и не было бы этой «музыки». А. Кушнер слышит его именно потому, что ему знаком источник этого звука.
Сам поэт так определяет свой стиль стихотворчества: «... для меня очень важен случайный лирический повод, и чем он случайней, чем незначительней, тем неожиданней, и загадочней, и ближе к тому, что в детской игре называется «холодно, тепло, тепло, горячо!» [2]. Особое внимание автор уделяет включению реалий мира в художественную ткань текста: «Всякое новое стихотворение требует новых поэтических средств» [3].
Способ освоения мира у А. Кушнера формируется уже в раннем творчестве. В стихотворении «Крутить колесико бинокля.» из сборника «Приметы» (1969) [5, с. 69] представлено изменение «длины» взгляда лирического субъекта и изменение, расширение пространства за счет ее уве-
[7, с. 96].
личения. Сначала лирический субъект видит, что «сирень намокла // Вблизи дороги и жилья», затем - «даль озарена». Близость мира и его «подробность» рождают ассоциативную связь с флорентийской живописью. Вербальное описание превращается в живописный пейзаж, где на переднем плане «красный, золотистый, // Как сурик яркий край небес», на заднем «речка в зарослях, и лес», изменение «длины» проекции дает возможность увидеть и «асфальта блеск крупнозернистый», «и даже номер на машине ЛИИ - 12-50», а «в гуще леса // Косынки желтой полотно».
Отличительную черту кушнеровских образов можно назвать реверсивностью авторской оптики. Имеется в виду способ создания образа: описание природы через культурные коды и культурных реалий - через природные. В данном тексте они также показательны: «асфальт» - «крупнозернистый», «яркий край небес» - «как сурик», «в гуще леса» - «косынки желтой полотно». Такая реверсивность присуща всей поэзии автора: «Проходят сады, как войска на параде» [5, с. 112], «Как почерк осени на пушкинский похож!» [5, с. 138], «Сырые облака // По небу тянутся, как траурный обоз, // Через века» [5, с. 139], «Волна в кружевах, // Изломах, изгибах, извивах, // Лепных завитках» [5, с. 200], «Царственно-важный, парадный, большой снегопад» [7, с. 14], «И, два-три желудя подняв с земли усталой, // Два-три солдатика с лежачею судьбой» [7, с. 18].
Еще одна поэтологическая особенность А. Кушнера - «расширение» семантического поля пейзажной номинации путем наполнения метафорическим смыслом.
В саду, задумавшись бог весть о чем, о ком, Под Млечным пологом, над кровлей вставшим дыбом Быть остановленным душистым табаком, Ребристой трубочкой и звездчатым отгибом. О, не рассеянным, а собранным в струю Блаженным запахом, ночным, полубезумным. Вот он врывается, вот рядом я стою, Вот тень склоняется движением бесшумным. Граненый, вытянутый, острый, как кристалл, -Мучнистых, сумеречных бабочек услада
[5, с. 122].
Активизируется многомерный арсенал поэтических средств: парафразы («Млечный полог», «звездчатый отгиб»), метафорические эпитеты
(«блаженным запахом, ночным, полубезумным»), развернутые метафоры («Под Млечным пологом, над кровлей вставшим дыбом»), при том, что описание цветка табака представлено художественно, но биологически точно: «ребристой трубочкой и звездчатым отгибом». Внешний вид цветка-трубочки, источающего аромат («собранный в струю») в ночном саду, небосвод в форме «Млечного полога» вызывают в сознании лирического субъекта череду образов-ассоциаций. «Белый цвет» «табака и, видимо, неэксплицированные ассоциации выводят на медитативные рассуждения, которые рождают риторический вопрос «Век длится обморок или одно мгновенье?»» [5]. Так природные реалии, художественно ограненные, становятся сначала импульсом, а затем средством формирования философского дискурса в поэзии А. Кушнера.
В целом, исследование пейзажного дискурса лирики А. Кушнера 1960-1980-х годов выявили экспликацию следующей картины мира автора. Лирический субъект находится в пограничном «времени» и «пространстве», что обусловливает интенцию к диалогизму на всех уровнях художественного мира. Субъектная структура текстов организована потребностью в собеседнике. Интерсубъектное «я» вступает в диалог не только с другими субъектами речи, но и с миром природы, то есть природа сама может выполнять функцию «ты»-собеседника. Лирическое «я», изначально обособленное от мира природы, постепенно расширяет границы «своего» мира, объединяя природу и культуру.
Корреляция пространственно-временной и образной сферы картины мира в пейзажном дискурсе лирики А. Кушнера характеризуется следующими особенностями. Природные реалии попадают в художественный мир и маркируют координаты физического мира, что имеет место преимущественно в ранней лирике, но этот способ введения реалий природы в мир художественный остается актуальным на протяжении всего творчества поэта. Кроме того, природные номинации наполняются метафорическим смыслом и принимают участие в формировании собственно-авторского художественного мира через актуализацию приема реверсивной авторской оптики. В художественном мире поэта природные реалии расширяют свое семантическое поле за счет метафоризации и становятся маркерами авторского мира, созданного для экспликации бытийно-нрав-ственных приоритетов поэта. При этом природные реалии, эксплицирующие картину мира поэта, как правило, и особенно в поэзии 1980-х гг., являются в тексте изначально маркерами физического мира, а затем че-
рез метафоры и метаморфозы наполняются философским смыслом, выводят эмпирическое измерение на трансцендентный уровень. Природные образы не только не уступают культурологическим в количественном или качественном отношении, но зачастую принимают участие в формировании культурных пространств в пейзажном дискурсе лирики А. Кушнера.
Лирический сюжет, реализованный посредством корреляции эмпирического и ментального уровней текста, выявляет когнитивные процессы эволюционирующего авторского сознания. В поэзии А. Кушнера постепенно формируется гармоничная картина мира, соответствующая онтологическим законам и аксиологическим параметрам бытия. Природа при этом сначала является средством установления контактов с миром, затем становится партнером-собеседником, и, наконец, обретает статус языка общения лирического «я» с окружающим миром.
Список использованных источников
1. Гинзбург Л. Я. О литературном герое / Лидия Гинзбург. - Л. : Советский писатель, Ленинградское отд-ние, 1979. - 220, [2] с.
2. Крыщук Н. Карнавал под северным небом : Когда нет надобности писать мемуары : Интервью с Александром Кушнером [Электронный ресурс] / Н. Крыщук // Первое сентября. - 2003. - №7. - Режим доступа : http://ps.1september.ru/artide.php?ro=200300712
3. Кушнер А. «Нет» говорю в тени, а на солнце — «да» [Электронный ресурс] / Беседа с Александром Кушнером ; Записал Николай Крыщук // Первое сентября. - 30.08.2007. - Режим доступа : http:// ps.1september.ru/article.php?ID=200601737
4. Кушнер А. С. Живая изгородь: Книга стихов / Александр Кушнер. - Л.: Сов. писатель, 1988. - 144 с.
5. Кушнер А. С. Канва. Из шести книг / Александр Кушнер. - Л. : Сов. писатель, 1981. - 208 с.
6. Кушнер А. С. Ночная музыка: Книга стихов / Александр Куш-нер. - Л. : Лениздат, 1991. - 112 с.
7. Кушнер А. C. Таврический сад : Стихи / Александр Кушнер. - Л. : Сов. писатель, 1984. - 104 с.
8. Лихачев Д. С. Кратчайший путь : [О поэзии А. С. Кушнера] / Дмитрий Лихачев // Кушнер А. С. Стихотворения / А. С. Кушнер. - Л. : Худ. лит., 1986. - С. 3-12.
9. Остапенко И.В. Природа в русской лирике 1960-1980-х годов: от пейзажа к картине мира : монография / И.В. Остапенко. - Симферополь: ИТ «АРИАЛ», 2012. - 432 с.
10. Роднянская И. Б. Русский журнал / И. Б. Роднянская // http:// magazines.russ. ru/novyi_mi/redkol/kushner/stat .html.
11. Эпштейн М. Н. «Природа, мир, тайник вселенной...» : Система пейзаж. образов в рус. поэзии / М. Н. Эпштейн. - М. : Высш. шк., 1990. - 302,[1] с. : ил.
