CC BY
50Почему же эти песни оказались столь «живучими»? В чем их ценность? Чтобы ответить на эти вопросы, мы провели структурный анализ вышеперечисленных песен. Основные вопросы, которые мы перед собой ставили: какова тематика песни? кто является основным действующим лицом? Какие действия им совершаются? Какие символы отражаются в этих песнях? В результате анализа мы получили:
Тематика: 5 собственно археологических (то есть это песни об археологах и экспедиции), 2 на историческую тематику, 1- вымышленная история.
Главным действующим лицом песен является либо археолог (5 песен из 8), либо какой-то исторический персонаж (2 песни), либо просто лирический герой (1).
Действия, которые совершаются в песне - это тяжелый труд (5 из 8), распитие горячительных напитков (5 из 8), пение песен (6 из 8), прохождение испытаний (6 из 8), хождение по дорогам (4 из 8).
Основные символы: поле, вино (выпивка вообще), ночь, костер, песни, труд, братство, земля, дорога.
В результате получилось, что во всех этих песнях отражаются ценностные ориентиры археологов, их быт (даже в песнях на историческую тематику). В этом кроется одна из причин, по которым они попали в разряд традиционных.
Таким образом, мы пришли к выводу о том, что песенный фольклор археологов КАЭЭ изменяется, как и любой другой, с течением времени: появляются новые люди - привносят новые песни, некоторые из них забываются по тем или иным причинам, некоторые приживаются, но существует некоторый круг песен, которые действительно можно назвать традиционными: они передаются из поколения в поколение.
Список литературы
Башарин, А., Вениг, М., Белецкий, С. Далекое прошлое Пушкиногорья / А. Башарин, М. Вениг, С. Белецкий //www.a-pesni.golosa.info/dvor/a-archeo.htm
Башарин, A.C. Песенный фольклор археологических экспедиций / A.C. Башарин //www.archaeology.ru
Надымов В.Н., исторический факультет Научный руководитель: к.и.н., доцент О.В. Игнатьева
Образ «ящера» в металлопластике пермского звериного стиля: проблема составления типологии образа
Среди различных персонажей, которые можно увидеть на металлических бляшках пермского звериного стиля большое внимание привлекает к себе изображение некоего животного, похожего на крокодила или доисторического динозавра. С легкой руки исследователя Ф.А. Теплоухова оно было названо «ящером» (Теплоухов, 1893, с. 10). Этот самый «герой» вместе с образом чело-века-лося стал «классикой» жанра чудских бляшек периода «золотого века»
ПЗС (V-IX вв. н.э.), так как является ведущим образом стиля и встречается в сюжетах чаще остальных существ. Он же (вместе с упомянутым человеком-лосем) является самым проблемным для исследователей в силу своей экзотичности, фантастичности облика.
Уже Ф.А. Теплоуховым, а затем A.A. Спицыным были обозначены ключевые моменты, которые смогли бы пролить свет на природу и значение образа ящера. Это следующие вопросы:
- Кто прототип данного персонажа?
- Где он зародился (этническая принадлежность)?
- Какова семантика, культурное значение образа?
До сих пор у исследователей однозначных ответов на них нет. Причина этого кроется и в противоречивости самого образа, и в разных подходах, методах изучения ящера. Одним из эффективных способов его исследования является метод типологии. Необходимо систематизировать материал, выделить критерии, по которым можно было бы сравнивать бляшки, обозначить схемы построения их композиции и составить типологию ящера.
Первыми, кто пытался систематизировать образы бляшек, был Ф.А. Теп-лоухов. Он выделил несколько групп «идолов», исходя из сюжета бляшки. Но в конце XIX века шло только еще накопление материала и о целенаправленном изучении какого-то определенного образа не могло быть речи. Зато уже в начале XX века исследователь A.A. Спицын в своих работах «Древности Камской чуди по коллекции Теплоуховых» и «Шаманские изображения» основательно поработал над материалом. Все бляшки, какие были доступны тогда для изучения. были систематизированы по группам по признаку реальности образа изображаемого животного. Но, к сожалению, образ ящера не был подробно рассмотрен. Первым, кто сделал это, был советский ученый В.В. Чарнолусский. Он критично подошел к анализу образа и справедливо заметил: «...описание ящера Спицын делает формальное и обобщающее по бляшкам, наиболее отвлеченным и труднодоступным для понимания. Это обстоятельство явилось причиной явной противоречивости, неопределенности понятия ящер. Отдельно взятые для сравнения изображения ящера никак не совмещаются друг с другом» (Чарнолусский, 1962, с.260). Главной же заслугой исследователя является то, что он скурпулезно изучил более 100 бляшек с изображением ящера и пришел к выводу, что ящер - это образ, синтезировавший в себе черты шести реальных тотемных животных в ходе межплеменных отношений: «Очевидно, что животные, скрывавшиеся под видом ящера, - все эти волки, выдры и т.д. - не что иное, как эмблемы тотемов, может быть, субтотемов» (Чарнолусский, 1962, с.260). Основным элементом аргументирования теории явилась таблица, где изображения «ящера» были систематизированы по дате и по 6-ти видам животных: волк, выдра, собака, кошка, медведь, кабан. Но и этого не достаточно для убедительного доказательства синкретичности образа (такой же точки зрения придерживаются многие современные исследователи). Необходимо более подробно разобрать бляшки, их сюжеты и самого ящера, исходя из следующих критериев:
- характер композиции бляшек («жанр»);
- количество персонажей в сюжете;
- качество исполнения персонажей;
- реалистичность образа (можно ли идентифицировать его).
Такой подход позволяет нам работать над материалом в искусствоведческом ключе, что актуально для исследования ПЗС.
Нами были собраны около ста доступных изображений бляшек пермского звериного стиля, где присутствует ящер. Источником явились атласы A.A. Спицына. Исходя из подробного анализа этого материала, можно выделить 3 схемы построения композиции, по которым древние мастера изготовляли культовые бляшки (названия их условны):
1) простая схема;
2) схема «картина»;
3) схема «икона».
Простая схема (рис. 1,5,6) представляет собой неоформленную фигурную бляшку без обрамления с одним-двумя персонажами. Типичные варианты композиции: «одинокий ящер», «ящер на ящере», «ящер на животном», «человек на ящере». Бляшки этой схемы преимущественно изготовлены примитивно и обработаны плохо.
Схема «картина» (рис.2,7,8) - бляшка оформлена веревчатым обрамлением и фигурами человеколосей по бокам. Положение бляшки горизонтальное. Все персонажи изображены в профиль. Центральный персонаж - ящер/какое-то млекопитающее/антропоморфное существо. Типичная бляшка: группа человеколосей на ящере в веревчатом обрамлении. Еще встречались варианты композиции: «ящер в окружении различных животных», «животное в окружении фантастических существ на ящере».
Наконец, схема «икона» (рис.3,4). Она характеризуется наличием верев-чатого обрамления и двух-трех человеколосей по бокам центрального персонажа/персонажей. Положение бляшки вертикальное. Центральный персонаж - это человек/человеколось/личина или группа людей/человеколосей. Центральный персонаж изображается и в профиль, и в анфас. Характерно, что ящер всегда находится под ногами центрального персонажа, что трактуется многими исследователями как символизация ящера - хозяина подземного мира. Бляшки этой схемы разнообразны и наиболее подходят под определение своего значения как культовые.
Артефакты схем «картина» и «икона» качественно изготовлены и отлично обработаны, что позволяет им быть изящными и по праву называться произведениями искусства.
Второй шаг - составление типологии изображений ящера с привязкой к характеру общей композиции и учетом количества персонажей. Получается следующая типология ящера:
1. Одиночный образ (рис.5)
2. Образ в паре (рис.6) 2.1 «ящер с ящером»
2.2 «ящер с человеком»
2.3 «ящер с человеколосем»
2.4 «ящер с животным»
3. Образ в сложной композиции (рис.2,3,4,7,8)
3.1 «ящер с человеком / человеколосем»
3.2 «ящер с группой людей / группой человеколосей»
3.3 «ящер с группой животных»
3.4 «ящер с человеком / человеколосем в окружении животных»
3.5 «ящер с личиной».
Такая типология позволяет наглядно увидеть разнообразие композиций и сюжетов металлопластики ПЗС, указывает на глубокую интеграцию образа в культуру, мировоззрение человека, на развитость человеческой фантазии и мышления.
На некоторых бляшках можно с удивлением обнаружить, что ящер был включен даже в быт человека. Например, это плакетки, где один или два человека едут верхом на «ящере». Причем, выглядит это не как сюжет из мифологии, а как сцена из реальной жизни, словно нашего «ящера» хорошо знали и использовали в хозяйстве как обычное домашнее животное. Не значит ли это, что наш персонаж - одомашненный крокодил или неизвестное науке животное? Все-таки нет. В этом нас убедит третий шаг.
Можно составить типологию непосредственно образа «ящера», исходя из наличия каких-то характерных признаков определенных видов животных и возможности его идентификации с ними:
- драконообразный;
- синтетический;
- неопознанный.
У драконообразного (рис.7) типа видны признаки некоторых рептилий и земноводных: длинное тело, хвост, короткие лапы, продолговатая голова без ушей, большая пасть, наличие гребней.
Синтетический тип (рис.8) включает в себя признаки различных видов животных местной фауны. В одном ящере их может быть от 2-х до 5-ти. Встречаются черты рыбы, лисы, выдры, волка, оленя и т.д.
Неопознанный тип (рис.3) примитивно изготовлен, и на нем нет определенных признаков видов зверей. По форме чаще всего это просто контур тела с плохо выраженными конечностями, ртом и глазом.
Изображений, где ящер явно похож на какое-то пресмыкающееся или земноводное животное (крокодил? саламандра? фантастический дракон? динозавр?) слишком мало, чтобы утверждать о прототипе ящера как о реальном животном - одном из выше перечисленных. Таких бляшек из ста насчиталось всего 7 экз. Эта интересная и интригующая версия прототипа не выдерживает конкуренции с остальными бляшками. Но и «синтетический» и «неопознанный» типы ящеров не указывают на определенный прототип, конкретное животное, даже из числа реальных: выдра, щука, олень и т.д. В «неопознанном» типе ящера вообще трудно кого-либо опознать. Ясно только, что это живое существо.
Большая часть изображений этого типа принадлежат к простой схеме, что может говорить, например, что это необработанные заготовки или результат практики учеников металлургов-литейщиков, и к «иконе», где ящер не является центральным персонажем, представляет собой маленькую, плохо обработанную фигурку непонятного вида животного. Наконец, «синтетический» тип ящера. Он составляет львиную долю изображений и встречается во всех трех схемах построения композиции. Он наиболее понятен и логичен, особенно если опираться на теорию происхождения как результата смешения черт тотемических животных.
Итак, подводя итоги, на сегодняшний день можно сделать следующие выводы:
1) «Ящер» - это синкретический образ. Он мог возникнуть в ходе социально-культурных и хозяйственных отношений между племенами различных тотемов. Это обстоятельство, плюс стилизация, разные техники обработки, время, - создали таинственного героя нашего исследования.
2) В связи с первым пунктом логично будет заключить, что ящер - образ оригинальный, не принесенный.
3) Вполне ясно, что образ ящера в культуре, религии местного населения имел значение мифического правителя, «хозяина подземного мира».
Список литературы
Рыбаков, Б.А. Язычество древних славян / Б.А. Рыбаков. - М.: Наука, 1981. С. 52-71.
Спицын, A.A. Древности Камской чуди по коллекции Теплоуховых / A.A. Спицын. - СПб., 1902.
Спицын, A.A. Шаманские изображения / A.A. Спицын // Зап. отд-ния рус. и славянской археол. Рус. археол. Общества. - СПб., 1906. - Т.8. - Вып.1. С. 29-145.
Теплоухов, Ф.А. Древности Пермской чуди в виде баснословных людей и животных / Ф.А. Теплоухов // Пермский край. - Пермь, 1893. - Т.2.
Чарнолусский, В.В. «Ящер» Пермского звериного стиля / В.В. Чарнолус-ский // Сибирский этнографический сборник. - М., 1962. - Вып.4.
Рис.2
Рис.4
Рис.5
Рис.6
Рис.7
Рис.8
