CC BY
78
россия
в мировой истории
УДК 070(091)
Фролов В. В.
образ японской армии на страницах российского дореволюционного журнала «летопись войны с японией»
В статье рассматривается и анализируется образа армии Японской империи конца XIX — начале XX вв. Основным источником для написания этой работы послужили материалы дореволюционного периодического издания «Летопись войны с Японией». В рамках своего исследования автор проанализировал более 60 выпусков журнала. Данная статья может быть полезна всем тем, кто интересуется, как историей русско-японской войны, так и историей российской журналистики начала XX в.
Ключевые слова: русско-японская война 1904-1905 гг., японская армия, журнал «Летопись войны с Японией», информационная война, история российской журналистики.
Более столетия тому назад, 23 августа 1905 г., в американском городе Портсмуте был подписан мирный договор между Россией и Японией, ознаменовавший официальное завершение русско-японской войны 1904-1905 гг. Эта война стала не просто болезненной пощёчиной для Российской империи, а доказательством неэффективности всего её государственного строя. В силу того обстоятельства, что Россия в ходе этого масштабного военного столкновения со своим дальневосточным соседом в основном терпела поражения, новости с полей войны для её подданных носили в основном нерадужный характер. Несмотря на это, народ получал информацию о событиях русско-японской войны из различных источников (правда, преимущественно проправительственной направленности).
Одним из них было военное издание «Летопись войны с Японией». Этот еженедельный иллюстрированный жур-
нал издавался на протяжении всей войны. Всего в свет вышло 84 номера «Летописи...». Главным редактором издания являлся полковник (впоследствии генерал-майор) Д. Н. Дубенский. Печатался журнал в художественной типографии «Товарищество Р. Голике и А. Вильборг» в Санкт-Петербурге1.
В данной статье мы обратимся к рассмотрению образа армии Японской империи — государства, превратившегося в конце XIX — начале XX вв. в полноправного субъекта международных отношений — на страницах указанного издания. В современной научной литературе к рассмотрению вопросов, связанных с данной темой, в той или иной степени обращались такие исследователи, как Д. Б. Павлов2, С. Г. Серебрякова3, И. А. Сен4, Е. В. Стёпочкина5, В. А. Гринюк6 и др., однако вплоть до настоящего времени «Летопись войны с Японией» как источник для изучения циркулировавших в русском общественно-политическом дискурсе начала XX в. образов врага остаётся практически не изученной.
На страницах «Летописи...» образу вражеской армии уделялось достаточно пристальное внимание на протяжении всего периода военного конфликта. Проблема формирования такого образа имела не только культурологическое, но и прагматическое значение, в том числе в такой важной области, как внешняя политика. В частности, она существенно влияла на
1 Фролов В. В. Журнал «Летопись войны с Японией» как информационный источник о событиях русско-японской войны 1904-1905 гг. // Журнал^тыка — 2015: стан, праблемы i перспектывы: матэрыялы 17-й Мгжнар. навук.-практ. канф., 12-13 л^т. 2015 г., Мшск / Адк. рэд. С. В. Дубовж. Вып. 17. Мшск, 2015. С. 357.
2 Павлов Д. Б. Япония на рубеже XIX-XX вв.: технологии создания позитивного образа на Западе // Япония. Ежегодник. 2009. № 38. С. 235-259.
3 Серебрякова С. Г. Пропагандистская деятельность Японии накануне и во время русско-японской войны (1904-1905 гг.) // Наука и современность. 2016. № 46. С. 14-18.
4 Сен И. А. Русско-японская война и передел международной системы в Восточной Азии // Вестник Забайкальского государственного университета. 2015. № 3. С. 85-106.
5 Стёпочкина Е. В. Эволюция образа врага в провинции во время русско-японской войны 1904-1905 гг. // Вестник Самарского государственного университета. 2008. № 60. С. 64-70.
6 Гринюк В. А. Русско-японская война 1904-1905 г. и Корея // Россия и АТР. 2014. № 1. С. 48-63.
важнейшие политические решения, а значит, в определённой степени могла и повлиять на исход войны.
Журналисты «Летописи войны с Японией» создали образ японской армии, который по мере продолжения боевых действий приобретал новые черты, и в нашей работе мы проследим динамику этих изменений.
В № 2 за 1904 г. постоянный автор «Летописи...» В. Нед-звецкий в своей статье «Военные силы Японии» отмечает, что «Япония, вместе с внешними признаками европейской цивилизации, приняла и европейскую военную систему и европейское военное искусство, но в их внешних формах, не проникнувшись их духом и не внеся в них ничего самобытного»7. По мнению журналиста, в японском военном устройстве самобытен только сам японец, «человек жёлтой расы, сохранивший её типичные внутренние свойства среди внешних европейских порядков». В. Недзвецкий также акцентирует внимание на том, что массы населения, из которого вышли военные силы Японии, характеризуются «физически слабыми, но с закалёнными нервами, лишённые инициативы и способности рождать плодотворные мысли, но чрезвычайно самолюбивыми и обладающими среди многих других качеств необыкновенно развитой, доведённой до виртуозности способностью подражать»8. Японский солдат ловок, хороший гимнаст, но слишком слаб для перенесения трудностей военной жизни в течение продолжительного времени. «Презрение к смерти, присущее всем народам жёлтой расы, и сильно развитое чувство чести рождают у японских военных спокойную храбрость». Внутренние порядки в японской армии настолько тяжелы, что вызывают нередко случаи самоубийств и дезертирства. Инициатива в войсках развита слабо, понимание тактики и других отраслей военного искусства чисто формальное. Журналист приходит к выводу, что «в конечном результате, личный состав японских военных сил представляет, в моральном отношении, довольно сложный конгломерат хороших и дурных качеств со значительным преобладанием последних»9.
Анализируя устройство сухопутных и морских сил Японской империи, В. Недзвецкий отмечает, что организация сухо-
7 Летопись войны с Японией. 1904. № 2. С. 26.
8 Там же. С. 27.
9 Там же.
путной армии в Японии территориальная: страна разделена на 12 дивизионных округов, каждый из которых делится на два бригадных, а каждый бригадный — на два полковых. Призывной возраст в стране составлял 20 лет. На начало XX в. в Японии «призывного возраста достигало ежегодно, в среднем, 428 000 человек, но число годных к службе составляло всего 191 000 человек. На трёхлетнюю службу в постоянную армию поступало всего 45 000 человек, а все остальные военнообязанные зачислялись в резервные войска на семь лет, после чего поступали в разряд ополчения»10. На создание сильного боевого флота Японская империя потратила огромные средства. При этом почти весь он был выстроен заграницей, в Великобритании, Германии и США. В самой Японии строились только небольшие военные суда11. В конце своей статьи В. Недзвецкий приходит к выводу, что японские военно-морские силы к войне были подготовлены хорошо. Однако журналист видит одну слабую сторону в морской подготовке Японии — «невозможность увеличить свой флот в течение войны»12.
В статье «Этика "человека-зверя"» японские военные обвиняются «в вопиющих нарушениях международных законов и обычаев войны, коварных, жестоких и бесчеловечных поступках: нападении из-за угла, добивании раненых»13. По мнению автора заметки, «старинные европейские понятия о войне, как о проявлении благородства, доблести, мужества и отваги, совершенно не совмещались с азиатской этикой, возвеличивающей подобные подлые поступки». Именно поэтому японцы, нарушив все международные нормы, 30 июля 1904 г. напали на находившийся в нейтральном порте Чифу и уже разоружившийся миноносец «Решительный». В заключительной части статьи сделан вывод о том, что «японцы делают всё, чтобы придать войне с Россией характер беспощадной расовой борьбы на жизнь или на смерть. Они хотят сказать: или вы, или мы, но вдвоём нам нет места на Дальнем Востоке»14.
Один из ведущих журналистов «Летописи...» П. Н. Ду-бенский15 в своей статье «Жёлтая опасность» (№ 25 за 1904 г.)
10 Летопись войны с Японией. 1904. № 2. С. 27.
11 Там же. С. 30.
12 Там же. С. 32.
13 Летопись войны с Японией. 1904. № 21. С. 389.
14 Там же. С. 390.
15 В журнале «Летопись войны с Японией» Пётр Николаевич Дубен-
отмечает, что «прославленная в Европе, японская армия живёт реквизицией в нейтральных областях настоящего театра войны, забирая на свою потребу не только запасы продовольствия, но и женщин и девушек местного населения»16. Автор также акцентирует внимание читателей на том, что «и актами врачей, и фотографиями, снятыми на месте, установлено, что раненые русской армии, оставленные на полях сражений — добиваются штыками и расстреливаются в упор. Японские мародёры обшаривают трупы и тащат с них всё, представляющее хоть какую-нибудь ценность». Помимо этого, каждая японская победа сопровождается дикими оргиями. Водка и дурман — неизменные спутники японских солдат в походе17. В конце публикации П. Н. Дубенский заостряет своё внимание на том, что «фанатическая храбрость, немецкая муштровка, выносливость войск напугали иностранных агентов, журналистов, и они рассказывают в газетах, что таких солдат, как японцы, в Европе нет». При этом сам журналист с такой точкой зрения в корне не согласен: «У нас найдутся миллионы, сильных не муштрой и фанатизмом, а сознательной верою в христианские идеалы и беззаветной любовью к Родине»18.
Таким образом, анализируя содержание статей «Летописи войны с Японией», написанных на начальном этапе русско-японской войны (весной — летом 1904 г.), можно сделать вывод, что со страниц данного издания российскому обществу внушалась мысль о том, что японская армия — это воинство отсталого, дикого, варварского этноса, стремящееся к новым территориальным захватам любой ценой. Журналисты «Летописи...» видели в японской армии, прежде всего, силу, способную только копировать достижения европейской цивилизации, в том числе в военной области, но при этом отказывали ей в инициативности, самобытности, силе, благородстве и доблести. Они были полностью уверены, что полчища «азиатских варваров» рано или поздно будут разгромлены русской армией. Именно Россия станет той силой, которая остановит начинающееся нашествие «жёлтой опасности» на Европу. Такая позиция способствовала формированию в России шапкозакидательских настроений в отношении японской армии, а, следовательно, и не-
ский публиковал свои статьи под псевдонимом «Пётр Вожин».
16 Летопись войны с Японией. 1904. № 25. С. 464.
17 Там же.
18 Там же.
готовности к длительной и тяжёлой войне с врагом, который в действительности имел по-настоящему боеспособную армию. При этом все первоначальные успехи японцев на театре военных сражений объяснялись их коварством и хитростью, а также незнакомством русского воинства с их характером. Дальнейшие боевые действия полностью развеют все иллюзии российских журналистов о «немощи» японской армии.
В № 26 за 1904 г. содержится небольшая заметка «Японское полевое орудие», в которой рассказывается о японском полевом орудии системы «Арисака». Указываются его достоинства: «Низкая установка, небольшая ширина хода, небольшой вес и большая подвижность»19. «Уставная скорость стрельбы — 4-5 выстрелов в минуту на орудие и 15-20 выстрелов для 6-ти орудийной батареи. Беглый огонь может продолжаться 1 минуту, и тогда каждое орудие делает 10 выстрелов»20. В дополнение к заметке представлена фотография этого артиллерийского орудия.
В рубрике «За неделю» (№ 28 за 1904 г.), которую вёл на постоянной основе П. Н. Дубенский, опубликовано сообщение о том, что Япония изменила закон о воинской повинности: «Срок службы в запасе был увеличен на пять лет, что должно было привести к росту сухопутных сил на 200 000 человек»21.
В статье «Состав и численность японских действующих армий» (№ 29 за 1904 г.) её автор Н. Вецкий отмечает, что образец военной системы, принятый Японией, даёт широчайший простор в отношении численности войск. «Раз Япония решила не останавливаться перед опасностью превращения всех своих вооружённых сил в милиционные, то войск у неё может быть очень много»22. Но самое главное, по мнению журналиста, это то, «как ведут себя эти полчища, как мужественно они дерутся, как они выносливы». Н. Вецкий в своей публикации приводит следующие статистические данные: «Перед войной Япония содержала под знамёнами около 5 600 офицеров и 114 000 нижних чинов... Основная масса военнообязанных состояла из 1 500 000 людей; в ней было 3 000 бывших офицеров и до 450 000 нижних чинов, прошедших через постоян-
19 Летопись войны с Японией. 1904. № 26. С. 479-480.
20 Там же. С. 480.
21 Летопись войны с Японией. 1904. № 28. С. 515.
22 Летопись войны с Японией. 1904. № 29. С. 534.
ную армию и, следовательно, более или менее знакомых с военным делом»23. Именно из-за того, что Япония ещё задолго до начала военного конфликта с Россией стала формировать «вооружённый народ», она получила в первый период войны перевес в численности. Журналист также акцентирует внимание на том, что, «производя в офицеры молодёжь военно-учебных заведений, однолетних вольноопределяющихся и многих нижних чинов общих сроков службы, спешно обучая вновь формируемые части до отправления их на театр войны, вооружая их в значительной степени старым оружием, японское правительство располагает довольно большими военными силами, но это не более чем "вооружённый народ", боевые качества которого зависят преимущественно от расовых особенностей и настроения японского населения и лишь в незначительной степени от пройденной ими военной школы»24.
В своей статье «Действия японской армии в оценке русской печати» П. Н. Дубенский сообщает, что в России в период войны 1904-1905 гг. на страницах СМИ распространялись две точки зрения относительно боеспособности японской армии. Одни видели в ней «совершеннейшую из всех современных боевых сил в мире». Причину успехов японской армии в первое время кампании относили к высокой культурности её солдат и бесподобному применению всех усовершенствований европейской техники к военной обстановке. «Позиции их находили верхом совершенства... Телефоны, телеграфы, сигнальные станции на всех линиях... "Сопки", увенчанные лестницами и мостами, ровики перед каждым часовым...»25. Другие «преднамеренно, с предвзятой точки зрения, толкали в благоприятную нам строну стратегическое положение и действия японских войск. Кивали на медлительность их наступления, бездеятельность после побед и полное отсутствие преследования... Лёгкое перо военных корреспондентов давало не раз публике искажённое представление о свершившихся событиях. Была тенденция обращать единичные случаи зверств над нашими солдатами в общее явление, упорно толковали о "наркозе" и алкоголизме желтолицего воинства»26. Сам П. Н. Дубенский по данному вопросу разделяет позицию генерала М. И. Драго-
23 Летопись войны с Японией. 1904. № 29. С. 534.
24 Там же. С. 535.
25 Летопись войны с Японией. 1904. № 31. С. 572.
26 Там же.
мирова, который видит силу японской армии в «методизме и решительности её операций и в характере японского солдата, "воспитанного на холодном оружии"». При этом генерал отмечает в действиях японских вооружённых сил «риск, дерзкие цели, а также настойчивость и осторожность»27. Таким образом, П. Н. Дубенский представляет несколько иной взгляд на японскую армию, нежели в своей предыдущей статье «Жёлтая опасность», где он обвиняет японского солдата в «звериной» жестокости по отношению к русским раненым воинам, а также в мародёрстве и других бесчестных поступках.
Статья «Военно-морские известия» (№ 42 за 1905 г.) сообщает о прибытии в Японию подводных лодок из Великобритании и США. По мнению автора данного материала, «такой подводный флот при достаточной подготовке может причинить немалые неприятности российской эскадре»28. Последующие месяцы русско-японской войны в полной мере подтвердят правомерность этого утверждения.
В № 46 за 1905 г. помещена статья «Что пишут о войне», в которой отмечается, что японские солдаты наблюдательны и дальнозорки. На каждом посту имеется собака, принимающая деятельное участие в ночной охране. Японцы в бою и походе, там, где только допускает обстановка, стараются насколько возможно облегчить солдата, «в боевой же линии он не имеет на себе решительно ничего, кроме винтовки и патронов». В этой публикации также сообщается о том, что «тактика японской пехоты характеризуется густыми боевыми частями и отсутствием глубоких резервов. Прямым последствием такого порядка тактического построения является чрезвычайно сильная линия огня»29. Слабый пункт пехотной тактики — атака сомкнутыми частями. Боевое употребление артиллерии основано на следующих главных принципах: «Закрытые позиции и массирование огня». «При наступлении японская армия делится на колонны, каждая численностью около дивизии [около 15 тыс. человек. — В. Ф.], причём одна из колонн, более многочисленная, представляет главные силы»30. Каждая колонна имеет свой резерв, при этом принципу взаимной вы-
27 Летопись войны с Японией. 1904. № 31. С. 572.
28 Летопись войны с Японией. 1905. № 42. С. 800.
29 Летопись войны с Японией. 1905. № 46. С. 886.
30 Там же.
ручки даётся самое широкое применение. Автор статьи обращает внимание на то, что «связь в бою между отдельными отрядами, иногда разделёнными друг от друга на значительное расстояние, у японцев поставлена замечательно высоко и тщательно сохраняется. Она поддерживается посредством сети телефонов и телеграфов, хорошо охраняемой небольшими группами войск»31.
В статье «Военное шпионство» (№ 62 за 1905 г.) её автор сообщает, что «ни в одной войне шпионство не практиковалось в столь широких размерах, как применяется оно теперь японской армией на Дальнем Востоке. Враг сотнями шпионов наводнил район, занятый нашей армией, его тыл, железную дорогу, госпитали...»32. При этом японцы предпочитают иметь большее количество дешёвых шпионов, т.е. агентов низшего разряда. По способу работы японских шпионов можно разделить на две категории: «Одни действуют и живут в самом районе русских армий или их тылу; это шпионы местные, пересылающие свои донесения через особых передатчиков, играющих как бы роль почтальонов. Другие шпионы имеют пребывание при японских войсках и посылаются в район русских армий на сравнительно короткий промежуток времени для исполнения определённого поручения; эти шпионы, которых можно назвать подвижными, лично передают японцам добытые сведения»33. Шпионов японцы вербовали среди местного населения, «вызывая желающих или предлагая откупиться таким трудом от казни, грозящей какому-нибудь китайцу за преступление против введённых японцами правил и законов». Вербовка производилась или непосредственно военными, или через особое бюро. При сомнении в благонадёжности шпиона японцы берут заложника из его семьи, которому в случае измены родственника грозит смертная казнь34. По мнению журналиста, «шпионство причинило русской армии больше потерь, чем японская стратегия и их талантливые полководцы»35.
Анализируя содержание статей «Летописи войны с Японией», нетрудно заметить, что с осени 1904 г. мнение журна-
31 Летопись войны с Японией. 1905. № 46. С. 886.
32 Летопись войны с Японией. 1905. № 62. С. 1234.
33 Там же.
34 Там же. С. 1236.
35 Там же. С. 1234.
листов относительно японской армии начинает заметно меняться. В условиях постоянных побед врага на театре боевых действий японский солдат стал изображаться мужественным, выносливым, обладающим сильным характером. Журналисты «Летописи...» были вынуждены признать тот факт, что японская армия, в отличие от русской, была хорошо подготовлена к войне. Она имела современное вооружение, в том числе морское, развитую систему коммуникаций, хорошо поставленную разведку. Обвинения в массовых зверствах над русскими солдатами, «наркозе» (т. е. наркомании) и алкоголизме японского солдата признавались соответствующими действительности лишь отчасти. Таким образом, на страницах журнала происходила постепенная трансформация образа японской армии. Это, в свою очередь, способствовало тому, что война с Японской империей для российского народа начинала терять ореол справедливости, а в русском обществе появлялись антивоенные и даже пораженческие настроения.
Исследуя материалы «Летописи войны с Японией», нельзя не отметить и то обстоятельство, что на её страницах опубликовано достаточно большое количество фотографий, некоторые из которых приведены ниже.
Рис. 1. Японский шпион под конвоем36
36 Летопись войны с Японией. 1904. № 26. С. 479.
329
Рис. 2. Японский военный шар в окрестностях Порт-Артура37
Рис. 3. Японский сторожевой пост38
37 Летопись войны с Японией. 1904. № 38. С. 716.
38 Летопись войны с Японией. 1905. № 46. С. 884.
Завершая рассмотрение образа японской армии, представленного на страницах «Летописи...», следует отметить, что он был неоднозначен и противоречив. С одной стороны, японская военная система изображалась всего лишь варварской копией своего европейского аналога, с большим количеством недостатков, а с другой — хорошо подготовленной, материально оснащённой, тактически обученной и мощной силой. При этом оценки вражеской армии носят весьма субъективный и идеологизированный характер. Это объясняется тем, что одной из основных целей «Летописи войны с Японией», как и многих других правительственных печатных СМИ того времени, было не только внушить «нелюбовь» к «Стране восходящего Солнца» и её солдатам, но и убедить население России в необходимости войны с этим «варварским государством». Несомненно, «Летопись войны с Японией» являлась одним из инструментов России в международной информационной войне в начале XX в. В последующие годы ведущие мировые державы ещё в большей степени будут использовать СМИ в качестве орудия информационного воздействия на умы людей. В частности, в период Первой мировой войны на страницах другого российского проправительственного издания — «Летопись войны 1914-1917 гг.» — журналистами (явно с учётом уже имевшегося опыта) будет создан новый образ врага в лице германского солдата, наделённого рядом характеристик, которые десятью годами ранее приписывались «азиатскому варвару»: агрессия, жестокость, лицемерие, бесчестность и вандализм.
Источники
Летопись войны с Японией. 1904-1905. №№ 2, 7, 21, 25, 26, 28, 29, 31, 38, 42, 46, 62.
Литература
Гринюк В. А. Русско-японская война 1904-1905 г. и Корея //
Россия и АТР. 2014. № 1. С. 48-63. Павлов Д. Б. Япония на рубеже XIX-XX вв.: технологии создания позитивного образа на Западе // Япония. Ежегодник. 2009. № 38. С. 235-259. Сен И. А. Русско-японская война и передел международной системы в Восточной Азии // Вестник Забайкальского го-
сударственного университета. 2015. № 3. С. 85-106. Серебрякова С. Г. Пропагандистская деятельность Японии накануне и во время русско-японской войны (1904-1905 гг.) // Наука и современность. 2016. № 46. С. 14-18. Стёпочкина Е. В. Эволюция образа врага в провинции во время русско-японской войны 1904-1905 гг. // Вестник Самарского государственного университета. 2008. № 60. С. 64-70. Фролов В. В. Журнал «Летопись войны с Японией» как информационный источник о событиях русско-японской войны 1904-1905 гг. // Журнатстыка — 2015: стан, прабле-мы i перспектывы: матэрыялы 17-й Мйжнар. навук.-практ. канф., 12-13 тст. 2015 г., Мшск / Адк. рэд. С. В. Дубовгк. Вып. 17. Мшск, 2015. С. 356-359.
Фролов Василий Владимирович, доцент кафедры связей с общественностью и журналистики, кандидат исторических наук (Псковский государственный университет, Псков, Россия); эл. почта: frolov1406@mail.ru
The Image of the Japanese Army on the Pages of Russian Pre-revolutionary Journal "The Chronicle of War with Japan"
The article discusses and analyzes the image of the Japanese Army in late XIX - early XX centuries. The main sources for the writing of this paper are the materials of Russian pre-revolutionary periodical "Chronicle of the War with Japan". The author has analyzed more than 60 issues of "Chronicle...". He has paid special attention to the consideration of such articles as "Military Forces of Japan", "Ethics of 'the beast man' ", "Yellow Peril", "Composition and Strength of the Japanese Armies", "Activities of the Japanese Army in the Estimates of Russian Press", "Military Espionage". The author comes to the conclusion that the image of the Japanese Army, presented in the journal, was ambiguous. On the one hand, the Japanese military system was depicted as a barbaric copy of its European counterpart, with a lot of shortcomings, but on the other hand, as a well-trained and equipped, financially supplied and tactically trained military force. The assessments of the Japanese Army by journalists of "Chronicle of the War with Japan" are rather subjective and ideologized. This may be explained by the fact that one of the main objectives of "Chronicle..." as well as many other governmental mass media of the time was not only to inspire "dislike" to the "Land of the Rising Sun" and its soldiers but also to encourage the Russian society to the war with this "barbaric state".
Key words: Russian-Japanese War of 1904-1905, Japanese Army, journal "Chronicle of the War with Japan", information war, the history of Russian journalism.
Vasily Frolov, Associate Professor of the Department of Public Relations and Journalism, Candidate of Historical Sciences (Pskov State University, Pskov, Russia); e-mail: frolov1406@mail.ru
References
Griniuk V. A. Russko-iaponskaia voina 1904-1905 g. i Koreia // Rossiia i ATR. 2014. № 1. S. 48-63.
Pavlov D. B. Iaponiia na rubezhe XIX-XX vv.: tekhnologii sozdaniia pozitivnogo obraza na Zapade // Iaponiia. Ezhegodnik. 2009. № 38. S. 235-259.
Sen I. A. Russko-iaponskaia voina i peredel mezhdunarodnoi sistemy v Vostochnoi Azii // Vestnik Zabaikalskogo gosudarstvennogo universiteta. 2015. № 3. S. 85-106.
Serebriakova S. G. Propagandistskaia deiatelnost Iaponii nakanune i vo vremia russko-iaponskoi voiny (1904-1905 gg.) // Nauka i sovremennost. 2016. № 46. S. 14-18.
Stepochkina E. V. Evoliutsiia obraza vraga v provintsii vo vremia russko-iaponskoi voiny 1904-1905 gg. // Vestnik Samarskogo gosudarstvennogo universiteta. 2008. № 60. S. 64-70.
Frolov V. V. Zhurnal "Letopis voiny s Iaponiei" kak informatsionnyi istochnik o sobytiiakh russko-iaponskoi voiny 1904-1905 gg. // Zhurnalistyka — 2015: stan, prablemy i perspektyvy: matjeryjaly 17-j Mizhnar. navuk.-prakt. kanf., 12-13 list. 2015 g., Minsk / Adk. rjed. S. V. Dubovik. Vyp. 17. Minsk, 2015. S. 356-359.
