CC BY
116№ 2 (36), 2010
"Культурная жизнь Юга России"
— 85
1882. Кн. 3. С. 120; Ламбин П. П. Булавинский бунт 1708 г. // Русская старина. 1870. Т. 2. С. 1.
6. Ригельман А. История или повествование о донских казаках ... С. 96.
7. Iсторiя мют i сш Украшско! РСР. Луганська область. Ки!в, 1968. С. 814; Историческая хронолопя Харьковской губернии / сост. К. П. Щелков. Харьков, 1882. С. 81.
8. Булавин // Энциклопедический словарь / под ред. проф. И. Е. Андреевского. СПб., 1891. С. 884885; Вейнберг Л. Булавин // Русский биографический словарь. СПб., 1908. Т. 3. С. 450-452.
9. Чаев Н. С. Булавинское восстание (1707-1708 гг.). М., 1934. С. 72; Задонский Н. Кондратий Булавин. М., 1959. С. 202; Булавин // Большая советская энциклопедия: в 30 т. М., 1971. Т. 4. С. 102; Булавин // Советская историческая энциклопедия. М., 1962. Т. 2. С. 804.
10. Новое о восстании К. Булавина / публ. и пре-дисл. Е. П. Подъяпольской // Исторический архив. 1960. № 6. С. 120.
11. Терехов А. Сторона чужая. Сторона родная. Письма «иногороднего» о казаках. Письмо первое // Огонек. 1991. № 30. С. 18.
12. Астапенко М. П. История донского казачества. Ростов н/Д, 2002. С. 211; Терехов А. Письма иногороднего о казаках // Станица. 2006. № 2. С. 3-5; Шишов А. В. Сто великих казаков. М., 2007. С. 99.
13. Новое о восстании К. Булавина ... С. 126.
14. Там же. С. 120.
15. Астапенко М. П. История донского казачества . С. 211.
16. Подъяпольская Е. П. Известия о роде Була-виных // Крестьянские войны в России XVII-XVШ веков: проблемы, поиски, решения. М., 1974. С. 65.
17. Труды Историко-археографического института Академии наук СССР Т. 12. М., 1935. С. 129, 131.
18. Радлов В. В. Опыт словаря тюркских наречий. СПб., 1911. С. 368-369; Махмудов Х., Мусабаев Г. Казахско-русский словарь. Алма-Ата, 1954. С. 286; Киргизско-русский словарь / сост. К. К. Юдахин. М., 1965. С. 629.
В. A. IVCHENKO. REGARDING THE PLACE OF BIRTH AND THE ORIGIN OF KONDRATIY BULAVIN
The article presents the analysis of the different versions concerning the place of birth and the origin of Kon-dratiy Bulavin.
Key words: Bulavin, Trehizbianskaya stanitsa, Saltov, printing information field, level of the information subjectiv-ization.
З. А. ИСРАПИЛОВА, Р. И. СЕФЕРБЕК0В
ОБРАЗ ВЕДЬМЫ В МИФОЛОГИЧЕСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЯХ
ДАРГИНЦЕВ
Статья посвящена описанию ведьмы - мифологического персонажа, входившего в демонологию даргинцев, одного из дагестанских этносов.
Ключевые слова: демонология, ведьма, язычество, мифология, обычай, обряд, ритуал, верования.
Несмотря на то что даргинцы исповедуют мусульманскую религию уже несколько столетий (исламизация продолжалась с конца X по XIV в.) [1], в их традиционной духовной культуре сохранились следы домонотеистических верований. Источниками этих верований служат мифы, обычаи, обряды, праздники, лексика и фразеология. Определенное место среди мифологических персонажей былого пандемониума даргинцев занимал образ ведьмы. У даргинцев ведьмы, подобные Бабе-яге, назывались по-разному - Бяжук неш, Бяжук хьунул, Вагьиг, Кьар хьунул [2]. У большинства даргинцев-кайтагцев ведьма именовалась Къари хулум [3].
В кайтагском селении Гулли этот мифологический персонаж известен как Вагьигг. Его представляли в облике страшной и коварной старухи с длинными, седоватыми, распущенными волосами. Локусом ее обитания служил лес, где она жила в пещере или под нагромождением больших
скальных глыб. Вечером у речки можно было увидеть, как Вагьигг точила зубы. Ею пугали детей, для того чтобы они не ходили в лес. Говорят, что у Вагьигг была маленькая дочь - Никъят1и (букв. «маленькая плешивица»). Беременные женщины опасались Вагьигг, так как существовало поверье, что демон может украсть плод из утробы матери. Сохранилась сказка, повествующая о юноше по имени Кьаранай, которого ведьма собиралась сварить в котле и съесть, а он обманом завлек в котел вместо себя ее дочь. Вагьигг, не догадываясь о подмене, сварила в котле свою дочь, а находчивый юноша тем временем сбежал. По представлениям жителей с. Гулли, существовала и другая ведьма - Бяжук-хьунул.
У кайтагцев селения Чумли ведьму, живущую в лесу, в скалах, называют Иней-аба. Она худая, высокая и некрасивая. Одну из своих больших отвислых грудей ведьма забрасывает за плечо. Свою дочку Никъят1и она носит, зажав под
"Культурная жизнь Юга России" № 2 (36), 2010
86 -
мышкой. Непослушных детей вечером пугают тем, что придет Иней-аба и заберет их («Ларкьян Иней-аба, х1у араркури»). Рассказывают, что она способна украсть семимесячный плод из утробы матери. Существовало верование, что если украденный плод был мальчиком, то на ноже или кинжале мужа беременной появлялись капельки крови, а если девочкой - такие капли обнаруживали на ножницах женщины. Украденный ребенок впоследствии будто бы превращался в белого голубя. Когда его родители умирали, он на том свете приносил для них воду в клюве и облегчал их участь перед Всевышним.
У Иней-аба, согласно преданию, имелся чудесный предмет - ожерелье («мачби»), которым она очень дорожила. Завладев им, можно было получить власть над демоном и превратить его в слугу. Говорят, что в прошлом один чумлинец ухитрился сорвать украшение с шеи Иней-аба. Придя домой, он бросил ожерелье в собачью миску во дворе. Ведьма не решилась достать его, опасаясь собаки. Она попросила хозяина дома вернуть ей ожерелье и завалила двор дровами из леса, чтобы задобрить его. Однако тот был непреклонен. Однажды ей все же удалось уговорить соседского мальчика принести ожерелье. Как только Иней-аба заполучила свое украшение, она тут же исчезла в лесу, прихватив с собой и дрова со двора. Очевидцы утверждали, что в полночь на лесной поляне несколько ведьм Иней-аба танцевали с криками и хлопками вокруг костра под бой барабана. Как только люди подошли к ним поближе, они исчезли.
Определенное сходство с описанными демонами обнаруживаетМамахъус (букв. «большегру-дая»). Вера в этот персонаж сохранилась у жителей кайтагского селения Хадага. По их представлениям, ведьма жила недалеко от селения, в местности «Хъукьла», в лесу, в пещере, и, закинув за плечи обе груди, волочила их на себе. Мамахъус бродила по окраине села и предлагала детям пососать свою грудь со словами: «Дать тебе грудь твоей матери?» Говорят, что она ходила и по лесу, подстерегая заблудившихся детей. Те из них, кто соглашался пососать ее грудь, через некоторое время умирали. По рассказам жителей другого кайтагского селения - Карацан, где также сохранились представления об этом мифологическом персонаже, Мамахъус предлагала пососать свою грудь не только детям, но и взрослым. Возле пещеры, где жила ведьма, находились скалы, у которых она доила оленей. Мимо ее жилища пролегала дорога, по которой часто проходили местные жители. Путников, отказавшихся пить ее молоко, она проклинала. Один из охотников, не стерпев проклятий, выстрелил в ведьму и смертельно ранил ее. Умирая, Мамахъус прокляла охотника и предрекла ему смерть через три дня, и он, действительно, скончался.
В мифологических представлениях даргин-цев-акушинцев сложился образ ведьмы Кьар-хь-нул («травяная женщина»). Это старуха, одетая в лохмотья. У нее большая лысая голова, волосатые уши, огромные глаза, редкие зубы, длинные,
кривые, обросшие по бокам волосами ноги. При ходьбе она опирается на палку. Кьар-хьнул живет в лесу и охотится на заблудившихся. «Ляркьули те Кьар-хьнул» («Придет Кьар-хьнул»), - пугали родители своих непослушных детей.
У акушинцев сохранилась детская игра «Кьар-хьуна хиви диг1яс» («Красть орехи Кьар-хьнул»). В ней роль ведьмы исполняет девочка с мешочком орехов. Сначала она притворяется спящей. Дети подкрадываются к ней и крадут орехи. Заслышав шум, «ведьма» просыпается и гоняется с палкой за детьми. Пойманного ребенка она «наказывает» за воровство, ударяя палкой.
Можно предположить, что Кьар-хьнул в прошлом имела какое-то отношение к божествам, покровительствующим растительному миру. Подтверждением нашей гипотезы является и мифологический персонаж Кьарла («джин травы»), в которого верили даргинцы селения Харбук. Согласно их представлениям, он в облике женщины с красно-синей сумой на плечах появлялся прямо из воздуха и нападал на женщин, косивших траву на определенной территории, которую Кьарла жинж считал своей [4]. По всей вероятности, речь здесь идет о «хозяине определенной территории», напоминающем осетинского Бынату хицау [5].
Сравним название ведьмы у акушинцев -Кьар-хьнул («травяная женщина») с названиями ряженых у даргинцев-цудахарцев. Например, в с. Куппа его именовали Кьарла Начи («травяная кукла»), в Тилагу - Кьарла Кката («травяная кошка»), в Арши - Кьарла Кьяца («травяная коза») [6]. Сходные названия имел ряженый и у лакцев: в с. Кумух он назывался Урттил Ссихьу («травяная кукла»), в с. Шовкра - Урттил Ччиту («травяная кошка»), в с. Вихли - Урттил Ттукку («травяной осел») [7], в с. Цовкра - Урттул Адимина («травяной мужчина») [8]. У аварцев-ахвахцев одним из названий ряженого было Ц1ц1илълъал имихи («травяной осел») [9]. «Помимо того что, судя по названиям, эти персонажи довольно явственно подпадают под категорию "вегетационных демонов", "духов растительности", можно предположить, что представление о них сформировалось до распада прааваро-даргино-лакской этнической общности и восходит, очевидно, к периоду не позже III тыс. до н. э. <...> к эпохе ранней бронзы, характеризующейся развитием земледельчес-ко-скотоводческого хозяйства и этнокультурным единством» [10].
Акушинцы с. Усиша называли ведьму Жинна-Бяжук. По их мнению, она обитала в горных лесах, подстерегала одиноких путников и нападала на них. Ее именем также пугали детей: «Жинна-Бяжук ляркьян» («Жинна-Бяжук придет»). Впрочем, детей запугивали не только даргинцы, но и другие дагестанские народы. Лакцы, отмечает Д. Н. Анучин, «детей стращают обыкновенно чем-то вроде буки, называя его отцалоу или ма-мау» [11].
У цудахарцев были известны две ведьмы -Гужук-хухху и Г1ялалай-хухху. Они жили в лесу, крали детей и съедали их. Матери пугали непо-
№ 2 (36), 2010
"Культурная жизнь Юга России" ^
слушных чад этими чудищами. Отметим, что, так же как и у акушинцев, у цудахарцев сохранилась детская игра «Гужук-хуххула ччерши хъям-хъям» («Грабить лук Гужук-хухху»). В ней принимали участие и мальчики, и девочки. Роль Гужук-хух-ху исполняла девочка 12-14 лет. Она имитировала посадку лука, которым служили пучки травы. Когда она отвлекалась от своего занятия, налетали дети и рвали лук со словами «хъям-хъям». Услышав шум и крики, девочка возвращалась и принималась ловить обидчиков. Тот, до кого она дотрагивалась, замирал. Впрочем, замершего мог освободить любой другой ребенок, дотронувшись до него [12]. На наш взгляд, эта детская игра донесла до наших дней первоначальные функции Гужук-хухху, связанные с покровительством аграрному производству (огородничеству).
У цудахарцев сохранилось много сказок, связанных с проделками этих ведьм. Особенно много небылиц про Гужук-хухху. В одной из них ведьме кладут в рот раскаленный железный шар, в другой - сбрасывают на нее каменный каток.
Анализируя внешний облик, локус обитания, функции и предикаты описанных мифологических персонажей, мы выявляем типологические сходства, которые позволяют нам сгруппировать демонов под общим наименованием «ведьмы». Некоторые черты и характеристики сближают эти образы с образами ведьм, хозяек леса и диких животных, демонов-антагонистов беременных, рожениц и детей у других народов Дагестана и шире - Северного Кавказа. Так, у аварцев существовала вера в ведьму Хъарт, которая отличалась высоким ростом, уродливостью, большими зубами, длинными ногтями и седыми распущенными волосами. Обитала Хъарт в горах, в лесу, в пещере. У нее было четверо дочерей. Ведьма крала детей, красивых девушек и съедала их. Ее именем пугали непослушных чад [13].
У чеченцев ведьма называлась Горбож. Она жила в безлюдном месте. Ее представляли как людоедку, готовую встретить с острым ножом заблудившегося путника, принять его на ночлег и сожрать наутро [14].
Сходный персонаж в мифологии адыгов назывался Нэжьгъущ1ыдзэ. Эта уродливая, горбатая старуха, с железными зубами и перекинутой за спину грудью, людоедка, поедавшая детей, жила в лесу в одиночестве или с единственной дочерью [15].
Большинство из описанных образов, как нам кажется, сложилось не без влияния Ал/Албасты - злого демона женского пола, имеющего тюрк-ско-иранское происхождение [16]. Так, в мифологии кумыков схожий персонаж - демон Албаслы къатын - являлся олицетворением враждебного человеку начала. По поверьям, это женщина огромного роста, с густыми распущенными волосами и с большой отвислой грудью, которая жила в лесу, в пещере. Злая и жестокая ведьма была особенно безжалостна к роженицам. Она умела попасть вместе с пищей в утробу роженицы и съесть ее легкие и печень. Поэтому рожениц тщательно охраняли от внезапного проникновения Албаслы къатын, закрывая окна и двери [17].
Ногайцы тоже представляли Албаслы в образе женщины с длинными волосами, обвислой грудью, которую она, убегая, закидывала за спину. Ведьма наделена огромной физической силой, ростом с крупного мужчину, ходит вразвалку. Она обитает преимущественно в лесу, где ее можно увидеть сидящей под деревом и расчесывающей длинными ногтями волосы серебристого цвета [18].
У чеченцев Алмаз/Алмас - женщина огромного роста, страшного вида, с очень большой грудью и длинной рыжей косой [19]. По описанию Б. К. Далгат, алмасы - лесные духи мужского и женского пола. Мужчины были покрыты волосами, отличались свирепым нравом и коварством. На груди у такого демона находился острый топор. Лесные женщины отличались необыкновенной красотой, их роскошные волосы золотисто-серебристого цвета доходили до пят. Но по характеру они так же злы, коварны и опасны, как и лесные мужчины. Жители Шатоевского общества представляли лесных женщин безобразными созданиями, высокого роста, с огромной грудью, перекинутой через плечи за спину, и говорили, что они пляшут при лунном свете [20].
В мифологии адыгов Алмасты преимущественно имела женский облик. Она отличалась уродливой внешностью, огромным ростом и дородностью, длинными взлохмаченными волосами до пят. Иногда упоминается и большая отвислая грудь, закинутая за спину или свисающая до живота [21]. По данным А. Т. Шортанова, Алмасты представлялась адыгам в образе обнаженной женщины с безобразным лицом и длинными распущенными волосами. Жила она в оврагах, чащобах, кустарниках. Когда у нее рождался младенец, ведьма, не боясь людей, посещала села с плачем и криками: «Я родила, младенца родила, он голодный, оденьте мне его» [22].
Таким образом, можно отметить общность описываемых демонологических персонажей у даргинцев, других дагестанцев и северокавказцев по внешнему облику, локусу обитания, объекту воздействия, злокозненным действиям. Наличие у ведьмы огромной груди и маленькой дочки свидетельствует о том, что ее образ первоначально был позитивным, восходящим к Великой Богине-матери [23] и связанным с плодородием, покровительством семье, женщинам и деторождению. С течением времени при переоценке роли божеств этот персонаж приобрел негативный оттенок и перешел в разряд демонов.
Наш тезис о его связи с образом Великой Богини-матери подтверждается и мнением В. М. Котович: «Сама иконография образа женщины с большими грудями довольно прямолинейно подчеркивает традиционные черты образа Прародительницы, сложившиеся в самых архаических ее воплощениях в обликах палеолитических Венер», и тем, что в облике Ал/Албасты перед нами предстает «прошедший долгую эволюцию и значительно трансформированный образ Великой Матери» [24]. Аналогичную точку зрения высказывал и М. С. Андреев, исследователь таджикской мифологии. Он отмечал, что злонамеренный
"Культурная жизнь Юга России" 88 ^^^^^^^^^^^^^^^^^
№ 2 (36), 2010
по отношению к женщине персонаж Ал в своей первоначальной ипостаси представлял собой богиню-покровительницу рождения, образ древней азиатской Венеры - Анахиты [25]. Определенное сходство описываемые персонажи обнаруживают и с хеттско-лувийской богиней Камрусепой, «хозяйкой зверей», которая ведала жизнью, плодородием, рождением [26].
Внешний облик и отдельные функции ведьмы у даргинцев и других народов Дагестана и Северного Кавказа сближают ее образ с Бабой-ягой в славянской мифологии [27] и подобными ведьмами в религиозных представлениях народов Европы [28].
Следует подчеркнуть, что локусом обитания ведьм у даргинцев и других народов Северного Кавказа чаще всего был лес. В славянской мифологии «лес - постоянный аксессуар яги», он окружает иное царство и является входом в царство мертвых [29]. У дагестанцев и северокавказцев ведьмы, помимо леса, обитали в горах, в скалах, в пещерах - также враждебных человеку локусах [30].
Таким образом, синкретический образ ведьмы у даргинцев, имеющий широкие аналогии в мифологии дагестанцев, северокавказцев, славян и других народов мира, имеет полиморфную структуру, восходящую к образу Великой Богини-матери.
Литература и источники
1. Шихсаидов А. Р. Распространение ислама в Дагестане // Ислам и исламская культура в Дагестане. М., 2001. С. 19, 21, 29.
2. Исаев М.-Ш. А. Русско-даргинский словарь. Махачкала, 2005. С. 18.
3. Алимова Б. М. Кайтаги. XIX - начало XX в.: ист.-этнограф. исслед. Махачкала, 1998. С. 208.
4. ЮсуповХ. А., МуталимовМ. А. Харбукцы: история и культура. Махачкала, 1997. С. 234.
5. Чурсин Г. Ф. Осетины: этнограф. очерк. Тифлис, 1925. С. 18-20.
6. Сефербеков Р. И. Пантеон языческих божеств народов Дагестана (типология, характеристика, персонификации). Махачкала, 2009. С. 262.
7. Халилов Х. М. Устное народное творчество лакцев. Махачкала, 2004. С. 24.
8. Рамазанова С. К. Цовкра I. Вторая половина XIX - XX в.: ист.-этнограф. очерки. Махачкала, 1998. С. 221.
9. Лугуев С. А. Традиционные производственно-бытовые обряды в быту ахвахцев // Современные культурно-бытовые процессы в Дагестане. Махачкала, 1984. С. 37.
10. Сефербеков Р. И. Пантеон языческих божеств народов Дагестана ... С. 300.
11. Анучин Д. Н. Отчет о поездке в Дагестан летом 1882 г., совершенной при содействии Импе-
раторского Русского Географического общества // Оттиск из Известий Русского Географического общества. СПб., 1884. Т. 20. Вып. 4. С. 440.
12. Омаров Ш. И. Быт и духовная культура дар-гинцев-цудахарцев в XIX - начале XX в.: дис. ... канд. ист. наук. Махачкала, 2008. С. 178.
13. Сефербеков Р. И., Шигабудинов Д. М. Мифологические персонажи традиционных верований аварцев-хунзахцев. Махачкала, 2006. С. 116-118.
14. Ахриев Ч. Из чеченских сказаний // Сборник сведений о кавказских горцах (далее - ССКГ). Тифлис, 1871. Вып. 5. С. 39.
15. ХабекироваХ. А. Природа и характер некоторых мифологических персонажей в эпосе и бытовой культуре черкесов // Этнографическое обозрение (далее - ЭО). 2005. № 5. С. 85-86.
16. Басилов В. Н. Албасты // Мифы народов мира: энцикл.: в 2 т. М., 1994. Т. 1. С. 58.
17. Гаджиева С. Ш. Кумыки. М., 1961. С. 325.
18. Керейтов Р. Х. Мифологические персонажи традиционных верований ногайцев // Советская этнография. 1980. № 2. С. 122.
19. Лаудаев У. Чеченское племя // ССКГ. Тифлис, 1872. Вып. 6. С. 53.
20. Далгат Б. Первобытная религия чеченцев // Терский сборник: прил. к Терскому календарю на 1894 г. Владикавказ, 1893. Вып. 3. Кн. 2. С. 75.
21. Хабекирова Х. А. Природа и характер некоторых мифологических персонажей в эпосе и бытовой культуре черкесов // ЭО. 2005. № 5. С. 88.
22. Шортанов А. Т. Адыгская мифология. Нальчик, 1982. С. 178.
23. Рабинович Е. Г. Богиня-мать // Мифы народов мира: в 2 т. Т. 1. М, 1994. С. 178-180.
24. Котович В. М. Пантеон атропо- и зооморфных образов в идеологических представлениях древних земледельцев горного Дагестана. 1977 г. // Рукописный фонд Института ИАЭ ДНЦ РАН. Ф. 3. Оп. 3. Д. 469. Л. 38.
25. Андреев М. С. Таджики долины Хуф. Стали-набад, 1953. С. 61.
26. Топоров В. Н. Хеттско-лувийская Катггеера: мифологический образ // Древняя Анатолия. М., 1985. С.106-127.
27. Иванов В. В., Топоров В. Н. Баба-Яга // Мифы народов мира ... Т. 1. С. 149.
28. Энциклопедия суеверий / сост. Э. и М. А. Рэд-форд, Е. Миненок. М., 1995. С. 265.
29. Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1986. С. 57-58.
30. Сефербеков Р. И., Махмудова Э. М. Представления о локусах обитания нечистой силы у народов Дагестана // Лавровские (среднеазиатско-кавказ-ские) чтения 2004-2005 гг.: тез. докл. СПб., 2005. С. 85-86.
Z. A. ISRAPILOVA, R. I. SEFERBEKOV. THE IMAGE OF A WITCH IN MYTHOLOGICAL NOTIONS OF DARGINIANS
The article is devoted to the description of the mythological personage «witch» which belonged to the demono-logy of one of Dagestan's ethnos - darginians.
Key words: demonology, a witch, paganism, mythology, a custom, a ceremony, a ritual, beliefs.
