CC BY
132Humanity space International almanac VOL. 9, No 3, 2020: 333-342
Образ Степана Разина в творчестве В.М. Шукшина Д.В. Поль
Московский педагогический государственный университет 119435, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1, стр. 1 Moscow Pedagogical State University
Malaya Pirogovskaya str., 1, building 1, Moscow 119435 Russia e-mail: pol-d-v@yandex.ru, dv.pol@mpgu.su
Ключевые слова: проза В.М. Шукшина, образ Степана Разина, русская литература XX века.
Key words: prose by V.M. Shukshin, novel "I came to give you freedom", the image of Stepan Razin, Russian literature of the 20-th century.
Резюме: Интуитивная тяга к воле - вот одно из немногих общих слагаемых в различных модификациях героя, широко представленного в прозе и драме В. Шукшина. Однако «точку отсчёта» для развития этой столь важной черты русского национального характера В. Шукшин видел в Разине. И хотя мятежному атаману посвящено немного шукшинских произведений, образ Разина стал сквозным в творчестве писателя. Именно Разин, по мнению В. Шукшина, являлся наиболее полным выразителем русского народа. Abstract: Intuitive craving for will is one of the few common terms in various modifications of the hero, widely represented in V. Shukshin's prose and drama. However, V. Shukshin saw the "starting point" for the development of this so important feature of the Russian national character in Razin. And although there are few Shukshin's works devoted to the rebellious chieftain, the image of Razin has become consistent in the writer's work. It was Razin, according to V. Shukshin, who was the most complete exponent of the Russian people. [Pole D.V. Stepan Razin's image of in the work of V.M. Shukshin]
Степан Разин - одна из знаковых для российской истории фигур, своего рода явление, отнюдь не сводимое только к очередному, пусть и очень мощному выступлению социальных низов против правящей элиты. Представитель донской старшины, в XVII столетии хотя и не отделявшей себя от остального казачьего воинства, но весьма сильно отличавшейся по своему экономическому и культурному положению от рядовых казаков, Степан Разин стал практически одномоментно и одним из самых успешных предводителей зарубежного похода казачьей вольницы, и вождём мощнейшего социального движения XVII столетия. Сложно отыскать в мировой истории аналогичные случаи: своего рода Френсис Дрейк и Спартак в
одном лице. Разумеется, данная аналогия (Степан Разин = Френсис Дрейк + Спартак) не бесспорна, но в мировой истории сложно подобрать корректные примеры, в полной мере отражающие специфику разинского явления. Поэтому и приходится оперировать героями и ситуациями из разных исторических эпох - удачливость и трезвый расчёт английского корсара XVI века и безудержность в движении к свободе вождя римских рабов и гладиаторов I в. до н. э. в полной мере представлены в русском казаке XVII столетия. Уникальность Разина почувствовали и иностранцы - в течение нескольких лет после своей гибели донской атаман стал героем не только заметок о Московии, но и научных работ. На особом положении оказался Степан Разин и в русской народной культуре, став героем многочисленных песен и сказаний.
В течение десятилетий и даже столетий Стапан Тимофеевич Разин являлся символом народного протеста, зримым воплощением примата идеи воли над законом. Для официальной власти в дореволюционной России Разин олицетворял стихию, отрицавшую государство и идею прогресса, сам русский бунт, «бессмысленный и беспощадный», для «простого народа» - надежду на справедливость, но не в следовании «сухой букве закона», а в соответствии понятиям, то есть тем неписанным правилам, которые и составляли основу народного (традиционного) образа жизни. В какой-то мере Разин стал символом народной оппозиции государству, закону и даже религиозным институтам. Неслучайно практически все народные восстания в России конца XVII - начала XIX веков начинались с обращения к имени мятежного атамана.
На длительное время, вплоть до Революции 1917 года, для дворянской, да и вообще всей интеллектуальной, т. е. ориентированной на привычные просветительские ценности России, «разинщина» - предвосхищение «пугачёвщины», воплощение стихии, разрушительной и опасной для всего живого, показатель слабости (раз уж это движение возникло) и силы (всё-таки удалось подавить) государства. И потому, несмотря на высочайшую популярность Разина в народных песнях и сказаниях XVИ-XIX вв., в дореволюционной литературе, историографии и романистике удачливый казачий
атаман - герой по преимуществу отрицательный и, как правило, второстепенный, упоминаемый в контексте истории Русского раскола или правления Алексея Михайловича (Тишайшего), или применительно к литературе - приключений главного героя. «Высокая» (в значении элитарная, свойственная пропорционально незначительной части российского общества) культура избегала чрезмерного увлечения Разиным. Возможно, подобное пренебрежение сформировалось из-за некоего замешательства от соединения великого множества противоречий, в том числе и между народной памятью, в целом уважительной по отношению к донскому атаману, и историческими документами, раскрывающими «разинщину» с иной - кровавой, скорее даже карнавально-кровавой, - стороны.
В революционной и послереволюционной литературе страны Советов Разин - герой однозначно положительный, причём популярность мятежного атамана в наибольшей степени относится к первым годам установления большевистской власти. В эволюции отношения к Разину со стороны советских писателей отобразились ньюансы не только литературной, но и общественно-политической обстановки того времени, что хорошо заметно в исторических романах с одинаковым названием «Степан Разин» А.П. Чапыгина (1920-е годы) и С.П. Злобина (1950-е годы). Не будет преувеличением утверждать, что каждая из исторических эпох века двадцатого знала «своего» Разина. На смену Степану Тимофеевичу 1920-х годов, вобравшему мятежный дух Революции и Гражданской войны, приходит Разин послевоенный, стремящийся не к разрушению государства, а к его улучшению - избавлению от «кровопийц-бояр». Наверное, закономерен был и Разин «оттепельный», пытающийся соединить бунтарство 1920-х с «умудрённостью» 1940-1950-х годов.
Симптоматично, что Василий Шукшин приходит к Разину на рубеже 1950-1960-х годов - во время Оттепели, заставившей по-новому посмотреть на отношения человека и власти (одним из символов власти вообще, без соотнесения с общественным строем и идеологией, становится «бумага», на которой пишутся и доносы, и расстрельные приговоры, и отчёты о репрессированных и казнённых), а также через
осмысление собственных корней (волжских для Шукшина), что становится одной из актуальнейших задач деревенской (почвенной) прозы 1960 - 1970-х годов.
Впервые Шукшин обратился к разинской теме в рассказе «Стенька Разин» 1960-х годов, вскоре последовал и киносценарий, представленнй в нескольких вариантах на рубеже 60-70-х годов, и наконец роман «Я пришёл дать вам волю», создаваемый около шести лет во второй половине 60-х -в начале 70-х годов. Многие годы Шукшин буквально сражался за право снять художественный фильм о Разине по собственному сценарию (Огнева, Коротков, Фомин, 2020: 403548). Очевидна неслучайность разинской темы для Шукшина. Именно с бунтарём, едва ли не самым ярким представителем «бунташного века», связывает писатель возможность обретения некоего глубинного смысла для всего русского народа. И в этом отношении Степан Разин в интерпретации Шукшина вбирает в себя целую когорту героев-правдоискателей шукшинской прозы. Собственно, знаменитая шукшинская «чудинка» чаще всего и является результатом поисков Правды: причём обязательно для всех. «его чудики были частью волновавшей его проблемы» (Глушаков, 2019: 14). Через обретение всеобщей Правды только и возможно постижение столь же всеобщего Целого - именно так, не рассудочно, а интуитивно виделось это Шукшину. И наиболее ярким воплощением поиска правды в истории и стал дял писателя Степан Разин.
В рассказе «Стенька Разин» Шукшин смотрит на своего героя из современности, через диалоги и монологи двух неприкаянных («чудиков»): молодого деревенского юноши Васеки, презирающего деньги и с лёгкостью меняющего одну работу за другой, но имеющего скрываемый почти ото всех талант резчика по дереву, и Вадима Захаровича (Захарыча), одинокого пенсионера, сельского учителя в недавнем прошлом. Наивно-детское видение окружащего мира и российской истории, свойственные Васеке, соединяются с народно-сказовым восприятием Степана Разина Захарычем. Итогом подобного союза становится фигурка Стеньки, вырезанная Васекой, и история ареста мятежного атамана, под впечатлением от деревянной фигурки рассказанная Захарычем.
В рассказе образ Разина создаётся постепенно, через отдельные реплики, мологи и диалоги героев. Шукшин сосредоточиввает внимание на том, как видится спустя почти три столетия донской атаман своими потомками - не отягощёнными собственностью, заботами о семье, презирающими стяжательство, любящими свободу и творчество, и открытыми миру. Разин столь же одинок, как и «чудики» XX века, неслучайно в рассказе основное внимание уделено сцене ареста атамана, выраженная визуальным (вырезанная Васекой из дерева сцена ареста) и словесным (рассказ Захарыча) способами.
В романе «Я пришёл дать вам волю» Шукшин также не сразу, а отталкиваясь от народного восприятия донского атамана спустя длительное время после восстания, воссоздаёт образ донского атамана. С первых строк произведения автор выделяет два возможных прочтения образа Степана Разина: официальное, церковью утверждённое и подтверждённое, и народное, потаённое, невысказываемое, восходящее к природе. Кроме того здесь просматривается ещё и аналогия с интеллектуальным и интуитивным, нутряным (народным) и интеллигентским видениями, и даже шире - природным и человеческим. Шукшин неслучайно начинает с анафемы Разину, в ней он выделяет внутреннее противоречие, столь же глубинное, как и между человеком и природой. «Над холмами терпеливыми, над жильем гудела литая медная музыка, столь же прекрасная, тревожная, сколь и привычная. И слушали русские люди, и крестились. Но иди пойми душу - что там: беда и ужас или потаенная гордость и боль за «презревшего час смертный»? Молчали» (Шукшин, 1997: 7).
Шукшинский Разин имел множество литературных и фольклорных предшественников, которые широко использовались писателем во время работы над романом. Тем не менее вряд ли можно назвать какую-то одну точку зрения из сложившихся в науке на мятежного атамана, которую Шукшин принимает безоговорочно (Заболоцкий,. 2019). Следует отметить, что семнадцатый век перенасыщен событиями в истории России: Смута, установление династии Романовых, Раскол, несколько крестьянско-посадско-казацких восстаний,
«воссоединение Украины с Россией», освоение Сибири и выход на берега Тихого океана, множество войн с Крымским ханством, Речью Посполитой, Османской империей, Швецией. Историки, филологи и культурологи, в числе которых и академик А.М. Панченко (2000), неоднократно отмечали особую значимость XVII века в развитии России и русской культуры. По их мнению, именно в этом «бунташном столетии», а не в «петровских реформах» корень многих проблем ХХ-ХХ1 вв. Данная точка зрения не принималась советской официальной историографией, но была, хотя и не очень широко, представлена в дореволюционных и в эмигрантских изданиях, а в 1990-е годы, после распада СССР, заявила о себе в научной и в научно-популярной литературе.
В воссоздании образа Разина писатель не столько следует за источниками, сколько своему интуитивному пониманию (прочувствованию) русского человека, которое и является важнейшим критерием при отборе исторического материала. Отсюда и оригинальность авторской трактовки легендарного предводителя казачьей вольницы.
Шукшина привлекают честность, бескорыстие и трагическое одиночество донского атамана. Ещё в «Стеньке Разине» писатель обратил внимание на одиночество Разина, представшего как герой древнегреческой трагедии. В романе оно ещё усилено. Вокруг Разина много разных героев, среди которых есть и халаднокоровно расчётливаые, и безудержные в загуле, и бесшабашно смелые, и бессеребренники, готовые отстаивать правду даже ценой своей жизни. И только в Степане Разине все эти качества соединяются воедину.
Разин не прячется за чужим именем, как Емельян Пугачёв, не отстаивает исключительно казачьи или личные интересы, как Кондратий Булавин и Иван Болотников. Он всегда остаётся самим собой, и более всего стремится к воле, не только для себя, но и для всех. Именно таким Разина увидел Шукшин, и потому к Разину устремлены помыслы Васеки и Вадима Захаровича, двух деревенских «чудиков», с Разиным, и ни с кем иным, соотносит писатель Егора Прокудина из «Калины Красной», с характерным прозвищем Горе, запутавшимся крестьянином, ставшим на «кривую дорогу», но
тем не менее мучительно ищущим правду - и для себя, и для всех. В отношении Разина Шукшин употребляет сравнения, совершено ему не подходящие. Это и соотнесение Степана Разина с мужиком - «стоек мужик на земле, не сразу сшибёшь» (Шукшин, 1997: 11), а для казака само сопоставление с мужиком - тяжкое оскорбление, это и и нескончаемая неизбывная и по самой своей сути невысказываемая боль за человека, которой преисполнены размышления атамана.
Разин у Шукшина думает сердцем, а не умом. В этом секрет его успеха. Не к разуму, не к документам, «книгам», а к сокровенному обращается Разин. «Он знал, как надо говорить, даже если не всегда знал, что надо говорить» (Шукшин, 1997: 12). Шукшинский Разин, как и шолоховский Мелехов, ненавидит «бумагу», в которой для него, как и для всего «живого», таится самая страшная опасность. «Ничто так не страшно было на Руси, как госпожа Бумага. Одних она делала сильными, других - слабыми, беспомощными» (Шукшин, 1997: 265). Именно «бумага» оболгала атамана, соответственно, и миссия автора, пусть прямо не заявленная, состоит в дезавуировании той лжи, которая обволокла образ знаменитого донского атамана. Устойчивая нелюбовь к «бумаге» - то, что объединяет большинство шукшинских героев. Книга, какой бы замечательной она ни была, не может заменить многокрасочности живой природы, буйства настоящей жизни. Это то, что сближает многих героев Шукшина с персонажами «Тихого Дона». Степан Разин, в интерпретации писателя, чужд всякой книжности, и это не просто констатация факта, результат отсутствия надлежащего воспитания и образования, а скорее сознательное неприятие какого-либо ограничения личности. Воля, без конца и без края, - вот то, что владеет главным героем романа. Иллюзорность достижения данного состояния, когда-то блестяще выраженная Григорием Мелеховым в разговоре с Кошевым и Котляровым («Воли больше не надо, а то на улицах будут друг дружку резать»), нисколько не отменяет значимость воли для русского национального сознания, в том числе и в шукшинском восприятии мира и русского человека. «Фигура Разина и соотносимых с ним героев дала возможность В. Шукшину для размышлений о возможности устроения
утопического справедливого «нового мира», о необходимости сохранения традиций в нравственно-социальной сфере, о проблеме власти и бюрократии» (Разувалова, 2015: 163). Подобные интеллектуальные споры ничуть не противоречат антикнижности Степана Разина, так как в основном они представлены через поступки и душевные метания донского атамана.
Шукшин более всего ненавидел «людей, у которых души нету». Отметим, что шукшинские «чудики», как правило, одиноки, но при этом переполнены душевными страданиями; их терзают безответные вопросы, многие из которых носят судьбоносный для страны, народа и общества характер. «Жизнь Макарыча ушла на постижение национального характера» (Заболоцкий, 2019: 101), и в условиях подцензурной литературы, когда практически невозможно было рассказать правду о коллективизации (Шукшин «работает в стол» над «Ненавистью» - произведении о коллективизации (Заболоцкий, 2019)) именно отдалённый по времени исторический материал позволял писателю высказать всё, что он думал о мужике (крестьянине) и государстве.
Степан Разин у Шукшина вбирает в себя практически всех шукшинских «чудиков» 60 - 70-х годов. Прежде всего в их стремлении к общей Правде, личной неустроенности в этом мире, в непонимании со стороны окружающих, в сверхзначимости доверия и предательства, в поисках высшего смысла, в неравнодушии к происходящему вокруг, в движении вперёд даже при полном непонимании окружающих.
И в рассказе «Стенька Разин», в киносценарии, предварившем роман «Я пришёл дать вам волю», и в романе «Я пришёл дать вам волю» основное внимание автор обращает на трагическое одиночество героя, чувствующего, думающего и решающего за всех, но решающие минуты остающегося один на один с бедой, с Судьбой (Роком). К этим последним мгновениям, когда раскрывается душа героя, и приковано внимание писателя. Несмотря на свою любовь к Есенину Шукшин продолжает пушкинскую традицию в освещении последних мгновений жизни предводителя мятежников. Пушкин не следует за Екатериной II в изображении
ничтожности предводителя восстания: пушкинский Пугачёв принимает смерть с достоинством и без несколько театральной аффектации, как у Есенина (1998). Жизнь продолжается, и вслед за сценой казни самозванца следует краткое описание судьбы Петра Андреевича Гринева. У Шукшина принимает жуткую смерть атаман, но «густой, тяжкий» «зык» большого колокола плывёт над головами людей, что возвращает к прологу романа, к описанию ставшей неотъемлемой частью Великого поста анафеме Степану Разину и к противоречивым чувствам, которые она вызывает у русских людей. Анафема в храме и звук колокола над толпой «закольцовывают» роман, придают образу Степана Разина вневременное звучание.
Степан Разин - знаковое явление, как для всей русской культуры, так и для национального сознания, сохраняющее свою значимость на протяжении длительного времени. Полярность оценок, неоднозначность восприятия - и так на протяжении более чем трёх столетий, и притом без особых надежд на достижение консенсуса в отношении к разинскому восстанию. Разин и сам по себе неуловим - выламывается из любой схемы, а оценки мятежному атаману во многом зависят \от настроений и теденций, которые преобладают в российском обществе, от социального статуса и культурного кругозора, а также от идеологических предпочтений самих исследователей. Разин у Шукшина - историчный и в той же степени внеисторичный герой, столь же остро и мучительно переживающий за судьбы всего народа, всех русских людей, а не отдельно казаков, мужиков, посадских, как и сам писатель. Название романа «Я пришёл дать вам волю» в наибольшей степени из всего творческого наследия Шукшина характеризует идейные искания писателя, а Степан Разин - авторское видение русского человека во всём единстве его противоречивых качеств.
ЛИТЕРАТУРА
Василий Шукшин: «Хочешь стать мастером, макай своё перо в правду...».
Документы. Свидетельства. Статьи. Авторы-составители Е.В. Огнева,
И.А. Коротков, В.И. Фомин. М.: Канон+ РООИ «Реабилитация», 2020. 720 с. Глушаков П.С. 2019. Судьба. Характер. Исповедь. Круглый стол к 90-летию
Василия Шукшина. Подготовка текста и публикация П. Глушакова -Вопросы литературы. 3: 12-41.
Есенин С.А. 1998. Пугачёв. С. 7-51. - В кн.: Есенин С.А. Полное собрание сочинений: В 7 т. Т. 3. Поэмы. Сост. и подготовка текстов Н.И. Шубниковой-Гусевой, коммент. Е.А. Самоделовой,
Н.И. Шубниковой-Гусевой. М.: Наука-Голос. 720 с.
Заболоцкий А.Д. 2019. Шукшин в кадре и за кадром. Записки кинооператора. М.: ООО «Издательский дом «Вече»». 272 с.
Панченко А.М. 2000. О русской истории и культуре. СПб.: Азбука. 462 с.
Разувалова А.И. 2015. Писатели-«деревенщики»: литература и консервативная идеология 1970-х годов. М.: Новое литературное обозрение. 616 с.
Шукшин В.М. 1997. Я пришёл дать вам волю. С. 5-334. В кн.: Шукшин В.М. Я пришёл дать вам волю. Любавины: Романы. М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс. 816 c.
Получена /Received: 03.09.2020 Принята / Accepted: 15.09.2020
