CC BY
53
Оригинальная статья УДК 821.161.1
DOI: 10.29025/2079-6021-2019-2-175-1820
Образ Русского Севера в романе Михаила Тарковского «Тойота-Креста»
А.С. Сазонова
Северо-Кавказский федеральный университет, г. Ставрополь, Российская Федерация ORCID ID: 0000-0001-9678-0010, e-mail: sazonova.nastya88@mail.ru
Получена: 22.04.2019 /Принята: 19.05.2019 /Опубликована онлайн: 25.06.2019
Резюме: В настоящей статье автор описывает понятие северного текста на примере романа М. Тарковского «Тойота-Креста». Северный текст понимается в широком смысле, который включает в себя пространства Красноярска, Дальнего Востока, Сибири и т.д. Границы северного локального текста характеризуются «текучестью» и неоднородностью, так как в художественных произведениях могут быть представлены русским и европейским Севером, воплощаться в образах Норвегии, Финляндии, Архангельска и других географических регионов, помимо этого Север может реализовываться в качестве мифологического пространства (Лукоморье, Беловодье, Белый остров). Произведение рассматривается при помощи геопоэтического подхода, который представляет собой актуальное направление современной гуманитарной мысли «на стыке» нескольких научных дисциплин и позволяет комплексно рассмотреть локальный текст, выявить его основные структурно-семантические компоненты, такие как: пространственные образы, мотивы, миф, систему оппозиций, связанные с географическим пространством. Благодаря такому подходу, в романе М. Тарковского «Тойота-Креста» были выделены и описаны традиционные для северного текста компоненты: образы Енисея, двуглавого орла, русской земли, гор, рек; системы оппозиций своё/чужое, север/юг, Восток/Запад, жизнь/смерть, город/деревня; мотивы инициации, скитальчества, дороги, судьбы; представление о Севере как об особом пространстве, выступающем хранителем традиционных ценностей, восходящее к мифам о Беловодье, царстве Лукоморье, Белом острове. Помимо традиционных компонентов, можно выделить также дополнительные элементы, характерные для современной северной прозы - образ праворульной машины, противопоставление Москвы и Севера, проблема разобщенности и децентрализации Восточной и Западной России.
Ключевые слова: сибирский текст, локальный текст, геопоэтика, образ, пространство, ландшафт, мотив, миф.
Для цитирования: Сазонова А.С.Образ Русского Севера в романе Михаила Тарковского «Тойота-Креста» // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2019; 2: 175-180. DOI: 10.29025/2079-6021-2019-2-175-180.
Original Paper
DOI: 10.29025/2079-6021-2019-2-175-180
The image of the Russian North in the novel by Mikhail Tarkovsky "Toyota cross"
Anastasia S. Sazonova
North-Caucasus Federal University, Stavropol, Russian Federation ORCID ID: 0000-0001-9678-0010, e-mail: sazonova.nastya88@mail.ru
Received: 22.04.2019 /Accepted: 19.05.2019 /Publishedonline: 25.06.2019
Abstract: In this article the author describes the concept of the Northern text on the example of M. Tarkovsky's novel "Toyota cross". The Northern text is understood in a broad sense, which includes the spaces of Krasnoyarsk, the Far East, Siberia, etc.. The boundaries of the Northern local text are characterized by "fluidity" and heterogeneity, as in the works of art can be represented by the Russian and European North, embodied in the images of Norway, Finland, Arkhangelsk and other geographical regions, in addition, the North can be implemented as a mythological space (Lukomorye, belovode, White island). The work is considered with the help he geoethical approach, which is an actual direction of modern humanitarian thought "at the junction" of several scientific disciplines and allows a comprehensive review of the local text, to identify its main structural and semantic components, such as: spatial images, motives, myth, system of oppositions associated with geographical space. Through this approach, in the novel of Mikhail Tarkovsky's "Toyota Cresta" was identified and described, the Northern traditional text components: images of the Yenisei river, the two-headed eagle, the Russian land, mountains, rivers; systems of oppositions own/foreign, North/South, East/West, life/death, city/ village; motives of initiation, wandering, road, fate; the idea of the North as a special space, acting as the guardian of traditional values, going back to the myths of belovode, Lukomorye Kingdom, White island. In addition to the traditional components, we can also highlight additional elements characteristic of modern Northern prose - the image of the right-hand drive machine, the opposition of Moscow and the North, the problem of fragmentation and decentralization of Eastern and Western Russia. Keywords: siberian text, local text, geopoetics, image, space, landscape, motif, myth. For citation: Sazonova A.S. The image of the Russian North in the novel by Mikhail Tarkovsky "Toyota cross". Current Issues in Philology and Pedagogical Linguistics. 2019; 2: 175-180. DOI: 10.29025/2079-60212019-2- 175-180 (In Russ.).
Введение. Одна из главных тенденций современного отечественного литературоведения - формирование междисциплинарных подходов и принципов исследования. Геопоэтика как метод исследования художественного текста сформировалась на базе таких дисциплин, как философия, география и литературоведение [14]. При таком подходе в художественном произведении изучаются мотивы, темы, образы с точки зрения их пространственной ориентации [13]. При помощи геопоэтического подхода рассматривается такое явление, как локальный текст. Локальный текст характеризуется четко сформированной семантической структурой [15]. В качестве примера такого анализа мы рассмотрим образ Русского Севера в романе Михаила Тарковского «Тойота-Креста». В данной работе северный текст понимается широко, объединяющий следующие компоненты:
• наличие системы оппозиций своё/чужое, север/юг, Восток/Запад, жизнь/смерть, город/деревня;
• мотивы инициации, скитальчества, дороги, судьбы;
• подчеркивается особое отношение жителей к природе и к земле;
• образы гор, рек наделяются особым сакральным смыслом;
• представление о Севере как об особом пространстве, выступающем хранителем традиционных ценностей. Данное представление связано с мифами о Беловодье, царстве Лукоморье, Белом острове.
Современные художественные произведения во многом включают в себя традиционные коннотации, но и способствуют дальнейшему развитию северного текста, то есть содержат дополнительные мотивы и образы. В частности, можно выделить образ праворульной машины, противопоставление Москвы и Севера, мотив децентрализации России. Все эти элементы содержит и роман Михаила Тарковского «Тойота-Креста».
Обзор литературы.
Теоретико-методологические положения
Геопоэтика как метод исследования и интерпретации художественных текстов начала свое формирование с теоретических разработок Московско-тартуской семиотической школы. В частности, в работе В.Н. Топорова «Петербургский текст» выявляется главная характеристика локальных текстов - единство и семантическая связность [12]. Текст создается множеством автором, но при этом он имеет общее для всех ядро. Другой особенностью локального текста является его неразрывная связь с определенным пространством.
В качестве основополагающих можно также выделить работу Е.М. Мелетинского «О литературных архетипах» (1994) [8], в которой представлено описание основных пространственных архетипов и мотивов. Пространственные мотивы рассматривались и Ю.М. Лотманом, который выделил оппози-
ции «свое», «наше», «культурное», безопасное», «гармонически организованное» и «их пространство», «чужое», «враждебное», «опасное», «хаотическое» [7].
В теоретических работах, рассматривающих понятие «геопоэтика», наблюдаются методологические расхождения. Можно выделить несколько пониманий термина «геопоэтика»:
1. Некая область, направленная на поиски нового языка, способного выразить особое ощущение мира, его природу, энергию, ритмы, форму (К. Уайт, М. Вильк) [3], [16].
2. Метод возрождения, восприятия культуры и природы (И. Сид, Т. Кибиров, В. Аксенов, И. Жданов) [2], [4], [10].
3. Метод исследования и интерпретации художественных текстов с точки зрения их пространственной ориентации (Д. Замятин, В. Абашев) [1], [5], [6].
Базовым определением, отражающим всю неоднозначность понятия «геопоэтика», можно считать определение И. Сида, данное в интервью «Независимой газете»: «Геопоэтика - это интеллектуальное (ментальное, художественное и пр.) освоение человеком географического пространства; совокупность форм и средств этого освоения» [9, 2011].
Методы исследования. Исследование опирается на методологию геопоэтического анализа, позволяющую определить основные пространственные образы-символы художественного текста, культурно-исторический метод, позволяющий учитывать общекультурный контекст и его влияние на текст, а также системный подход, при помощи которого дается системное обобщение пространственных образов в современной отечественной прозе.
Результаты и дискуссия
В романе Михаила Тарковского центральное место занимает тема противопоставления Западной и Восточной России. Запад в данном случае предстает в образе Москвы, Восток воплощается в образах Сибири и Дальнего Востока.
Главный герой произведения, Женя, живет в городе Красноярске. Город представляет собой сочетание суровой природы и городских каменных построек: «Он вообще понимал такие города, для которых главная задача - поместиться со своими промзонами меж горами и водой и где эти горы никогда не ослабляют своего излучения и маячат дымно и отрешенно в просвете прямых улиц, где все упрощено до символичности, и в трех метрах от банка или администрации сурово и грубо сереет земная твердь <...>. Где рядом с серого бетона коробками, живой памятью лепятся, косо утопая в грунте, пыльные сибирские домишки<.. .>, где так напирает камень и глина, что, кажется, город вот-вот расползался под их скупым напором» [11, с. 41]. В произведении Красноярск, по сравнению с западными городами, еще не утратил связь с пространством, с землей, он не успел стать «вынужденным местом сосуществования» [11, с. 41].
Пока еще не утраченной способностью ощущать пространство обладают и жители северного пространства. Особенно ярко эта тема раскрывается на примере истории любви Маши, жительницы Москвы, и Жени. Маша не может принять образ жизни Жени, не понимает его связь с пространством, его любовь к праворульным машинам и к их русским названиям. У Маши, как представительницы западной России, нет связи с природой, для нее важное место занимает карьера, материальный достаток. Для Жени все это пустое и бессмысленное. Он находится в поиске истины и смысла жизни. Часто герой вступает в диалог с Батюшкой Енисеем и автомобилем Тойотой-Крестой. В итоге, несмотря на глубокие и сильные чувства, герои все же не смогли преодолеть противоречия, и поездку в Москву Женя воспринимает как ошибку.
В романе Москва сравнивается с Севером. Первое впечатление Жени о городе такое: «Женя едва не потерялся на забитых фурами подступах к городу <...>, «.где неразличимы были стороны света и куда не добивали радары пространств. Не было никакого течения, никакого уклона к окраине и густения старины к центру, все казалось одинаковым на многие версты, и везде царила затрапезная ничейность мировой провинции» [11, с. 86]. В произведении Москва будто поглощает, подчиняет человека: «Свеже набросился на Женю город, чувствуя его непривитость, зрячесть» [11, с. 88]. Еще: «Резкая, чужая, полная электрического угара, вся в его судороге. Некоторое время из нее разрядом выходил город» [11, с. 89]. В Москве Женя не может найти своего места. Сам себя он сравнивает с образом полярной совы, которая, оказавшись в неволе, погибла. «Тревожно, остро и зияюще пусто было на душе от неподъ-емности этого города, оттого, что никак не приживлялся к нему Женя и слишком зарезался в главную и далекую свою жизнь» [11, с. 100]. При описании города используются следующие характеристи-
ки: «раздувал огромную турбину город», громадные дома, слепящий, в сале огней, бессмысленный, бескрайние пространства складов, магазинов, «царила затрапезная ничейность мировой провинции». В конце второй части Женя задается вопросом, почему же людей так тянет в этот город: «Но людей сюда тянет. И я понимаю почему. Здесь никогда насквозь, от края до края не видно, и всегда какая-то тайна, а значит, и надежда» [11, с. 134]. Сам Женя не смог принять Москву: «Но для меня все это лак, стекло - не прикоснуться, не прощупать шкурой... хоть босиком иди. <...> У нас там природа, земля, и она столько всего излучает, что. делать ничего не надо. <...> Земля-то понятно откуда взялась. А здесь все от людей и все для себя» [11, с. 134]. Показателен образ монастыря, неожиданно возникший «в бетонном черепе города» [11, с. 164]. В образе монастыря герой находит связь с Востоком, со всей Россией, сравнивая его с родником.
В романе можно выделить мотив пути. Большую часть произведения Женя находится в пути. Дорога воплощает образ бескрайней России, а также объединяет разрозненные территории страны. В дороге главный герой вступает в диалог с Тойотой-Крестой, который помогает найти ответы на волнующие вопросы и в котором раскрывается внутренний мир героя: «.он, как домой, вернулся на эту ночную трассу, в привычное состояние разговора с самим собой, а на самом деле с Богом» [11, с. 277].
Мотив дороги раскрывает образ Севера. Север в данном случае предстает особым пространством, сохраняющим традиционную Россию. Жители Севера имеют особую связь с землей. В романе они показаны в качестве носителей «правды». В одном из диалогов подчеркивается: «живем мы, ну. не то что правильно, но как ты сказал утром: чисто и сильно» [11, с. 241]. Пример правильной русской жизни в единстве с природой можно найти в образе Михалыча, старшего брата Жени, который живет на Севере и всю жизнь любит Нину Егоровну. С образом Севера тесно связана тема русской земли: «... в Сибири очень сильная земля. и терпеливая. У нас вообще пока еще очень сильная земля» [11, с. 169]. В произведении поднимается вопрос о сохранности и единстве русской земли. Представление о русском Севере как особом пространстве можно связать с традиционными мифами о Беловодье и Лукоморье. Согласно легендам, герои, отправляющиеся на поиски царства Лукоморье, вступали в борьбу с собственными «бесами» и в результате находили свой путь и судьбу. В произведениях, относящихся к северной прозе, мотив духовного поиска является традиционным. Другим важнейшим представлением о Русском Севере является миф о стране Беловодье. По легенде, Беловодье, о котором мечтали русские староверы, - страна с богатой природой, где главенствуют доброта и справедливость. Попасть сюда могут только добродетельные, чистые сердцем люди. Ее назвали «Страной справедливости и благоденствия», «Страною живого огня».
В произведении неоднократно проводится параллель между природой Севера и человеком. Это сравнение взгляда Маши с «пуповинным» взглядом медвежонка, «говорящий о глубочайшей связи с берлогой, с тайным и скрытым от глаз местом» [11, с. 163], сравнение прадеда с образом Енисея, диалоги Жени с Батюшкой Енисеем.
Для понимания смысла произведения также важен образ двуглавого орла. В книге он олицетворяет Западную и Восточную Россию и затрагивает тему децентрализации России. В романе содержатся такие строки: «Мне кажется, что там, где ты живешь, забыли, что у орла две головы» [11, с. 36]. Или: «Как же мне, разъятому орлану, Самого с собой соединить?» [11, с. 80].
Другим важным образом в произведении является образ праворульной машины. Праворульные машины в данном случае - символ Северного пространства. Это можно увидеть в диалоге Жени с Крестой:
- «Помнишь ту белую «каринку»? - загадочно спросила Креста под вечер. - Знаешь, что это было?
- Что? - спросил Женя.
- Это тебе Сибирь улыбнулась.» [11, с. 186].
Показательно название машины главного героя «Креста». В романе дается пояснение этого названия - «креста» в переводе с испанского обозначает «гребень». В одном из диалогов Женя вспоминает гору, которую он в детстве называл Корона с острым, тонким и высоким гребнем. В дальнейшем герой понял, что главное не то, что гора напоминала, а что с ее вершины можно видеть обе стороны света, и поэтому ей нужно другое название - Креста. Таким образом, в романе Тойота-Креста связана с пространством Севера и его природой.
В книге автор приводит множество «обрусевших» японских наименований праворульных машин, тем самым подчеркивая важность этого явления для Севера. Особые наименования японских машин являются также отличительной особенностью Восточной России: «... на это только очаровательная
дальневосточно-сибирская душа способна.» [11, с. 238]. В начале произведения один из героев произведения называет это явление «зазеркальем», символизирующим непохожесть Западной и Восточной России. Машины, распиленные пред поставкой в Россию, представляют собой развернутую метафору нынешнего состояния страны и связаны с образом двуглавого орла: «Великая русская симметрия, зеркальное равновесие, двукрыло простертое от Енисея по сторонам, было объявлено противостоянием <.. .> и то, что Женя считал выражением двуглавости и вечным напоминанием о выборе пути, - служило лишь предметом раздора, то есть очередной формой распила» [11, с. 290].
Таким образом, при помощи геопоэтического принципа рассмотрения текста были выявлены основные образы, мотивы, темы, традиционные для северной прозы. В качестве основных образов можно выделить образы Енисея, двуглавого орла, праворульной машины, русской земли. В романе поднимается вопрос о разобщенности и децентрализации Восточной и Западной России.
Список литературы
1. Абашев В. Пермь как текст. Пермь в русской культуре и литературе XX века. Пермь: Изд-во Пермского университета, 2000. 404 с.
2. Введение в геопоэтику. М.: Арт-Хаус медиа; Крымский Клуб, 2012. 368 с.
3. ВилькМ. Путём дикого гуся. СПб.: ИД Ивана Лимбаха, 2014. 248 с.
4. Геопоэтика писателей Сибири и Алтая. Барнаул: АлтГПУ, 2016. 168 с.
5. Замятин Д. Метагеография: Пространство образов и образы пространства. М.: Аграф, 2004. 512 с.
6. Замятин Д.Н. Постгеография. Капитал(изм) географических образов. СПб.: ИЦ «Гуманитарная Академия», 2014. 592 с.
7. Лотман Ю.М. Художественное пространство в прозе Гоголя / В школе поэтического слова. Пушкин. Лермонтов. Гоголь. М.: Просвещение, 1988. 352 с.
8. Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. М.: РГГУ, 1994. 136 с.
9. Новая нефть. Игорь Сид о геопоэтике, мультимедиа, магии и «мифологической революции» // [Электронный ресурс]. - URL: http://www.ng.ru/person/2011-10-27/2_sid.html (дата обращения: 02.03.2019).
10. Сид И. Геопоэтика. Экспедиционный формат. М.: Арт Хаус медиа, 2018. 340 с.
11. ТарковскийМ. Тойота-Креста. М.: Эксмо,2016. 416 с.
12. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М.: Издательская группа «Прогресс» - «Культура», 1995. С. 259-367.
13. Ingenito D. Hafez's "Shiraziturk": A geopoetical approach // Iranian Studies. 2018. Vol. 59, №6. Pp. 851-887. D0I:10.1080/00210862.2018.1511507.
14. Kuptsova O.N. A. N. ostrovsky's artistic mapmaking: City // Ural'SkijIstoriceskijVestnik. 2018. Vol. 59, № 2. Pp. 78-86. DOI: 10.30759/1728-9718-2018-2(59)-78-86.
15. Lebedeva N. Issues of studying Chinese literature in the regional aspect (as exemplified by northeast china fiction of the first half of the 20th century) // Man in India. 2017. Vol. 97, № 5. Pp. 75-91.
16. White K. The Winds of Vancouver: A Nomadic Report from the North Pacific Edge. Aberdeen: Reseach Institute of Irish and Scottish Studies, 2013. 114 p. ISBN: 978-1-906108-24-3.
References
1. Abashev, V. Perm as text. Perm in Russian culture and literature of the XX century, Permpublishing house of Perm University, 2000, 404 p. (In Russ.).
2. Introduction to geopoetics, Мoscow: Art-Haus media; Crimean Club, 2012, 368 p. (In Russ.).
3. Vil'k, M. By wild goose, St. Petersburg: ID Ivana Limbaha, 2014, 248 p. (In Russ.).
4. Geopoeticsof writers of Siberia and Altai, Barnaul: AltGPU, 2016, 168 p. (In Russ.).
5. Zamyatin, D.N. Metageography: Space of images and images of space, Мoscow: Agraf, 2004, 512 p. (In Russ.).
6. Zamyatin, D.N. Post geography. Capital (ISM) of geographical images. St. Petersburg: IC «Humanitarian Academy», 2014, 592 p. (In Russ.).
7. Lotman, YU. M. Artistic space in Gogol's prose / The school of poetic words. Pushkin. Lermontov. Gogol, Мoscow: Education, 1988, 352 p. (In Russ.).
8. Meletinskij, E.M. On literary archetypes, Мoscow: RGGU, 1994, 136 p. (In Russ.).
9. Novaya neft'. Igor Sid on geopoetics, multimedia, magic and "mythological revolution». Available at: http://www.ng.ru/person/2011-10-27/2_sid.html (access at 2 march 2019) (In Russ.).
10. Sid, I. Geopoetics. Expeditionary format,Мoscow: Art Haus media, 2018, 340 p. (In Russ.).
11. Tarkovskij, M. Toyota Cross, Мoscow: EHksmo, 2016, 416 p. (In Russ.).
12. Toporov, V.N. Myth. Ritual. Symbol. Image: Research in the field of mythopoetic: selected, Moscow: Publishing group "Progress" - "Culture», 1995, pp. 259-367 (In Russ.).
13. Ingenito, D. Hafez's "Shiraziturk": A geopoetical approach: Iranian Studies, 2018, vol. 59, no 6, pp. 851-887. DOI: 10.1080/00210862.2018.1511507 (In Eng.).
14. Kuptsova, O.N. A. N. ostrovsky's artistic mapmaking: City, Ural'Skij Istoriceskij Vestnik, 2018, vol. 59, no 2, pp. 78-86. DOI: 10.30759/1728-9718-2018-2(59)-78-86(In Eng.).
15. Lebedeva, N. Issues of studying chinese literature in the regional aspect (as exemplified by northeast china fiction of the first half of the 20th century), Man in India, 2017, vol. 97, no 5, pp. 75-91 (In Eng.).
16. White, K. The Winds of Vancouver: A Nomadic Report from the North Pacific Edge. Aberdeen: Reseach Institute of Irish and Scottish Studies, 2013, 114 p. ISBN 978-1-906108-24-3 (In Eng.).
Сазонова Анастасия Сергеевна, аспирант, кафедра отечественной и мировой литературы Гуманитарного института, Северо-Кавказский федеральный университет, Российская Федерация; 355009, Ставропольский край, г. Ставрополь, ул. Пушкина, д. 1.
Anastasia S. Sazonova, postgraduate, Department of national and world literature Humanitarian Institute, North Caucasus Federal University, Russian; 355009, Stavropol Territory, Stavropol, Pushkin Str., 1; e-mail: sazonova.nastya88@mail.ru.
