CC BY
0Виктор Андреевич Корбут
Аспирант, Варшавский университет Польша, 00-312, Варшава, ул. Добра, д. 55 E-mail: [email protected] ORCID: 0000-0001-6848-1160
Образ России и русских на страницах виленской белорусскоязычной газеты «Наша Нива» в 1906-1907 годах
DOI: 10.31168/2782-473X.2022.1.04
Аннотация: Выход в свет в 1906 г., в период Первой русской революции, в Вильне (Вильнюсе) первых газет на белорусском языке «Наша Доля» (Nasza Dola) и «Наша Нива» (Nasza Niwa) стал событием революционным. Это положило начало стабильному процессу формирования национальной идентичности белорусской интеллигенции, вне польского и русского национальных дискурсов, происходившему преимущественно на страницах упомянутых изданий. Одним из важных факторов формирования белорусской национальной идентичности в указанный период было осознание отличий белорусов от русских, понимание ими своего места в Российской империи, в состав которой входили белорусские земли. Россия и русские — «другие» или «чужие»? Россия и Белоруссия — империя и регион или две разные страны? «Расея», «расейски», «рус-ки» — названия государства и народа: что вкладывалось в эти понятия? Ответы на эти вопросы являются важными для понимания процесса формирования образа России и русских в идеологии белорусского национального движения, вошедшего в активную фазу в период Первой русской революции.
Ключевые слова: Белоруссия, Беларусь, Россия, белорусы, русские, национализм, «Наша Нива», Вильнюс
Viktar A. Korbut
Postgraduate student, University of Warsaw Dobra Street 55, 00-312, Warsaw, Poland E-mail: [email protected] ORCID: 0000-0001-6848-1160
The Image of Russia and the Russians on the Pages of the Vilna Belarusian Newspaper "Nasza Niwa" in 1906 and 1907
DOI: 10.31168/2782-473X.2022.1.04
Abstract: The publication in 1906, during the First Russian Revolution, in Vilna (Vilnius) of the first newspapers in the Belarusian language "Nasza Dola" and "Nasza Niwa" was a revolutionary event. This marked the beginning of a stable process of the formation of the national identity of the Byelorussian intelligentsia, outside the Polish and Russian national discourses, which took place mainly on the pages of these publications. One of the important factors in the formation of the Byelorussian national identity in this period was the awareness of the differences between Byelorussians and Russians, their understanding of their place in the Russian Empire, which included the Byelorussian lands. Russia and Russians — "other" or "alien"? Russia and Byelorussia — an empire and a region or two different countries? Rasieja, rasiejski, ruski — the names of the state and the people: what was invested in these concepts. The answers to these questions are important for understanding the process of forming the image of Russia and Russians in the ideology of the Byelorussian national movement, which entered an active phase during the First Russian Revolution.
Keywords: Byelorussia, Belarus, Russia, Belarusians, Russians, nationalism, "Nasza Niwa", Vilnius
История белорусского национального движения в контексте има-гологии представляется перспективным направлением исследований. При этом важно понять не только, как воспринимали деятелей и само белорусское движение извне, но и как они сами себя осознавали, описывали, как смотрели на окружающий мир, в том числе на соседние народы, в частности на Россию и русских. В белорусоведении эта проблематика практически не разработана1. Однако эта тема изучается в отношении смежных территорий, частично затрагивая и белорусский контекст2.
1 См., например, рассмотрение проблемы на более раннем белорусском материале: Белы А. Хрошка Белай Руск iмагалогiя Беларуа XII-XVIII стст.; 2-е выд., папраул. i дапоун. Смоленск, 2013.
2 Лескинен М. В. Великоросс / великорус. Из истории конструирования этнично-
сти. Век XIX. М., 2016; Мыльников А. С. Картина славянского мира: взгляд из Восточ-
ной Европы. СПб., 2016; Имя народа: Украина и ее население в официальных и науч-
ных терминах, публицистике и литературе: сборник статей. М.; СПб., 2016; Русские
об Украине и украинцах. СПб., 2012; Kamusella T. D. The Change of the Name of the Russian Language in Russian from Rossiiskii to Russkii: Did Politics Have Anything to Do with It? // Acta Slavica Iaponica. 2012. T. 32. P. 73-96.
В данной статье пойдет речь об образе России и русских на страницах второй (первой была в 1906 г. «Наша Доля» (Nasza Dola)) бе-лорусскоязычной газеты «Наша Нива» (Nasza Niwa), издававшейся в Вильне, губернском центре Российской империи, в 1906-1915 гг. Газета начала выходить 10 (23) ноября 1906 г. «raz u tydzien polskimi i ruskimi literami», т. е. в двух вариантах — буквами польского и русского алфавитов3 (но лишь отчасти по правилам русского и (или) польского правописания при одновременном формировании собственно белорусской орфографии). Издание адресовалось белорусскоязыч-ной аудитории4. В условиях отсутствия системы образования на белорусском языке, а также ввиду конфессиональных различий в среде белорусскоязычного населения, сильно влиявших и на национальную самоидентификацию, этнонимы «поляк» и «русский» в Белоруссии как того времени, так и позже, воспринимались, скорее, как этноконфессионимы5. Католики в исследуемый период зачастую отождествлялись с поляками, а православные — с русскими. В этих своеобразных условиях еще в XIX в. сложились две орфографические традиции оформления белорусскоязычных текстов: на основе польского (более ранняя) и русского алфавитов. Учась читать, люди обычно овладевали или русской, или польской грамотой, или реже — той и другой. Соответственно, редакция газеты не могла не учитывать эти факторы.
Использование польского алфавита объясняется тем, что авторы первых произведений на белорусском языке в основном были выходцами из местной полонизированной шляхты (от Яна Чечо-та до Франтишка Богушевича и др.). Они пользовались в своих
3 В тексте приводятся цитаты из изданий разными алфавитами с сохранением всех орфографических особенностей, которые во многих случаях отличаются от современного белорусского правописания.
4 Александрович С. Х. Пуцявшы роднага слова. Праблемы развщця беларускай лиаратуры i друку другой паловы Х1Х — пачатку ХХ ст. Мшск, 1971. С. 201-233; Уну-чек А. В. Национально-государственная идея на страницах газеты «Наша №ва» (19061915 гг.) // История белорусской государственности. В 5 т. Т. 2. Белорусская государственность в период Российской империи (конец XVIII — начало ХХ в.) / Отв. ред. Н. В. Смехович, А. В. Унучек, Е. Н. Филатова. Минск, 2019. С. 333-349; Корбут В. Бе-ларускае пытанне на старонках першых беларусюх газет «Наша Доля» («Nasza Dola») i «Наша Нива» («Nasza Niwa») (1906 г.) // Acta Polono-Ruthenica. 2020. T. XXV. Zesz. 3. S. 177-189.
5 Engelking A. Kolchoznicy. Antropologiczne studium tozsamosci wsi biatoruskiej przetomu XX i XXI w. Torun, 2012. S. 35-36.
белорусскоязычных сочинениях польским алфавитом, добавляя при необходимости специальные буквы для белорусских звуков. Большинство издателей и авторов первых белорусских газет происходили из этой же среды. Это не было чем-то удивительным: та же картина наблюдалась и в случае с литовской интеллигенцией6. В то же время появлялись и произведения, написанные на белорусском языке русским алфавитом с использованием дополнительных букв7.
Таким образом, уже на примере алфавита, используемого газетой «Наша Нива» (выпускалась до 1911 г. в двух вариантах — на латинице и на кириллице, затем по финансовым причинам остался только кириллический вариант), отчетливо видно, что белорусский язык и белорусская идентичность того времени находились в сфере влияния двух культур — польской и русской.
По переписи 1897 г. основу белорусскоязычного населения (более 90 %) составляли крестьяне. Среди других социальных групп прослойка белорусов была незначительной8. Стратегической целью белорусского движения, рождавшегося в процессе не только политической деятельности, но и литературного, публицистического творчества на страницах «Нашай Нивы», было привести белорусов (белорусских крестьян) как к социальной, так и национальной эмансипации путем просвещения на белорусском языке. Но как, если большинство из них в то время были неграмотны? По переписи 1897 г. среди православных было от 9,6 до 17,3 % грамотных, в зависимости от региона, среди католиков — от 27,73 до 35,4 %9. Вот на эту узкую прослойку грамотных и могла рассчитывать «Наша Нива».
Газета начала выходить на финальном этапе первой русской революции 1905-1907 гг., в период деятельности II Государственной думы Российской империи и в начале работы III Думы. Парламентские новости находили живой отклик в публицистике издания. Все вместе
6 Mastianica-Stankevic O, VenckieneJ. Mecislovas Davainis-Silvestraitis. Dienorastis. 1904-1912 m. Vilnius, 2020.
7 Крамко 1.1., Юрэвтч А. К., Яновгч А. I. Псторыя беларускай лтаратурнай мовы. Т. II. Мшск, 1963. С. 19-110; Хрэстаматыя па псторьп беларускай мовы. Ч. 2: Вучэбны дапаможшк для студэнтау фшалапчных факультэтау вышэйшых навучальных уста-ноу / Скл. У. В. Ашчэнка, П. В. Вярхоу, А. I. Жураусю, Я. М. Рамашмч. Мшск, 1962. С. 88-186.
8 Терешкович П. В. Этническая история Беларуси XIX — начала XX в. в контексте Центрально-Восточной Европы. Минск, 2004. С. 176-177.
9 Там же. С. 172.
это знаменовало новый этап в истории как всей России, так и белорусских губерний. Время перемен, демократизации общественной жизни, зарождения и одновременно ограничения парламентаризма явилось и той точкой отсчета, с которой начинаются попытки деятелей, считавших белорусов самостоятельной нацией, распространить эту идею в народных масссах посредством легальной газеты. Этому препятствовало, однако, не только неприятие такой точки зрения властями Российской империи, для которых белорусы оставались лишь «племенем русского народа»10, но и отсутствие в повестке дня в Белоруссии того времени «белорусского вопроса» как такового.
Как считали учредители «Нашай Нивы», нужно было, с одной стороны, чтобы белорусский народ осознал себя как отдельную нацию и счел, что независимое существование будет в его интересах, а с другой, их должны были таковыми признать русские, а точнее, российское правительство (не говоря уже о столь же болезненном отношении к этому вопросу в определенных польских кругах в Белоруссии11).
Здесь следует обратить внимание на «русский вопрос» на страницах «Нашай Нивы» в период Первой русской революции. В данной работе мы рассмотрим, как на страницах газеты, ставшей своего рода рупором белорусского национального движения начала ХХ в., формулировались следующие проблемы:
а) имя и образ России и русских12;
б) восприятие России и ее политики в отношении белорусов в прошлом;
в) восприятие России в текущий исторический момент.
При этом следует иметь в виду, что взгляд редакции «На-шай Нивы» на Россию и русских не может считаться идентичным
10 Согласно скорее официальной доктрине «триединого народа», чем даже запад-норуссизма, который хотя и не приветствовал идеи самостоятельности белорусов как нации, но обособленности белорусского племени в составе русского народа все-таки не отрицал. См.: Цьвжетч А. «Западно-руссизм». Нарысы з псторьн грамадзкай мыскш на Беларуа у Х1Х i пачатку ХХ в. Мшск, 1993.
11 Wasilewski L. Litwa i Bialorus. Przeszlosc — terazniejszosc — tendencje rozwojowe. Krakow, [B. r.]; JurkiewiczJ. Rozwoj polskiej mysli politycznej na Litwie i Bialorusi w la-tach 1905-1922. Poznan, 1983; Смалянчук А. Ф. Памiж краёвасцю i нацыянальнай вдэяй. Польск рух на беларусюх i лггоусюх землях. 1864-1917 гг. Гродна, 2001.
12 Ср. опыт подобного анализа в отношении России и русских: Лескинен М. В. Великоросс / великорус. Из истории конструирования этничности. Век XIX. М., 2016.
ведению всех белорусскоязычных жителей тогдашней России. Приводимая ниже точка зрения касается лишь кругов, связанных с редакцией «Нашай Нивы»: собственно сотрудников газеты и ее корреспондентов, тем более что письма, присылаемые в газету (впрочем, как и в любое другое издание), редактировались. Однако именно этот круг в дальнейшем оказал значительное влияние на национальную идею в целом и отношение к русским белорусского движения, в частности.
1. Имя и образ России и русских
В современном белорусском литературном языке для обозначения страны (государства) Россия употребляется слово «Расiя», от которого образовано прилагательное «расшсю», а для русских — «русю» (ед. ч.), россиян — «расiянiн» (ед. ч.)13. В то же время в современной печати можно встретить и другие варианты этих этнонимов: «Расея», «расеец», «расейсю». Нестабильность узуса можно объяснить частично в том числе традицией, восходящей к временам «На-шай Нивы».
Еще в первой белорусскоязычной газете «Наша Доля», издававшейся в Вильне в сентябре — декабре 1906 г., встречаются названия ния России и русских как с огласовкой -а- (-о-), так и с огласовкой -у-:
Расеи = Яаз1е114 (род. п.) (№ 1);
расейскаго = тоз1е]зкако;расейскаго = таз1е]зкако (№ 1);
да Расейскаго царства = ¿а Яаз1е]зкако оаШта (№ 3);
руским гасударствам (№ 6);
тызку пагой; ай тизкако пагойа (№ 5);
руских = тызЫок (№ 2).
Таким образом, Российское государство могло на страницах «На-шай Доли» именоваться и «расейским», и «руским», Россия же только — «Расея». При этом русский народ преимущественно именовался «руски».
Обратимся теперь к узусу «Нашай Нивы», более разнообразному и сложному, но отражающему ту же тенденцию, которую видим
13 Русско-белорусский словарь = Руска-беларусю слоушк в 3 т. Т. 3. П-Я / Ред. А. А. Лукашанец; изд. 10-е, перераб. и доп. Минск, 2012. С. 313, 320.
14 Здесь и далее знаком «=» отделяются примеры из одних и тех же номеров газеты — «русскими» и «польскими» буквами.
в предыдущем белорусскоязычном издании. Ярчайшими примерами смешивания близких по семантике понятий с корнем рас- и рус- являются данные цитаты из газеты:
«Wa usiej Rasiejskaj (здесь и далее выделение мое. — В.К.) dzierzawi zywie kale 130 miljonou ludziej. Pa pierapisi 1897 hoda, na he-tuju wialikuju hramadu narodu prychodzicca ruskich (szto ich pryrodna-ja mowa — rasiejskaja) tolki 55 miljonou, znaczyc, miensz jak palowa. Za toje bolsz palowy zycielou Rasiei — heta „inorodcy"» (1907. № 23);
«U Maskwie adbyusia ziemski zjezd z predstawicielou russkich [sic!] hubernij»; «czleny sajuza russkaho naroda» (1907. № 23);
«josc й Rasiei zmienia ludziej, katoryje... ckujuc... ruskich na zydou dy palakoй» (1907. № 15).
Отдельно рассмотрим примеры употребления слов с корнем рас-(рос-), рус- (русс-), а также случаи, когда одни и те же понятия, словосочетания употребляются и с корнем рас-, и с рус-.
Название страны повсеместно используется в форме «Ра-сея» («Rasieja»): u Rasiei; й Rasiei; у Расеи15 (1906. № 1; 1907. № 1, 2, 5, 6, 12, 13, 15, 17, 20, 28, 29); Rasieja (1906. № 2; 1907. № 16, 31); Pa Rasiei (1907. № 5); па усей Расеи (1906. № 3); ва усей Расеи; wa йsiej Rasiei (1906. № 6; 1907. № 9); z usiaje Rasiei (1907. № 3); usia Rasieja; йsiu Rasieju (1907. № 12); Nad Rasiejej (1907. № 4); pad Rasiejej (1907. № 21); da Rasiei (1907. № 22); jechac и Rasieju (1907. № 33); muzyckuju Rasieju (1907. № 10); Jernopejskaj Rasiei (1907. № 21); zycie1ай Rasiei (1907. № 23); upra^ennia Rasiejej (1907. № 35). Происхождение этого варианта из русской народной формы «Росея»16 очевидно. Другое дело, что в русском языке этот вариант этнонима имеет сниженную коннотацию. Но в белорусском случае он, по-видимому, такой окраски не приобрел.
Отмечен единичный случай использования названия, соответствующего русскому «Великороссия»: [у] Вяликаросью (1906. № 6), что сходно с польской формой Wielkorosja.
15 В 1906-1907 гг. еще не действовало правило современного белорусского языка, согласно которому у пишется исключительно после гласных, не считая ряда исключений (Мова «Нашай Швы» (1906-1915). Варыянтнасць. Сiнанiмiя / Рэд. В. П. Лемцю-гова. Мшск, 2005. С. 45-47; Прамлы беларускай арфаграфп i пунктуацьн. Мшск, 2008.
С. 20-21).
16 Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. Т. 3 (Муза — Сят) / Пер. с нем. и доп. О. Н. Трубачева; 2-е изд., стер. М., 1987. С. 505.
Как уже выше было отмечено, пограничное состояние формирующейся белорусской литературной нормы — между русской и польской17 — не могло не отразиться на различных вариантах адаптации общеупотребительных в тогдашнем информационном пространстве Белоруссии понятий (эта тенденция сохраняется по сей день18).
Понятие «Российское государство» преимущественно употребляется с корнем рас-: Rasiejskaho Hasudarstwa (1907. № 4); dla dzierzawy Rasiejskaj (1907. № 22). Корень рус- в этом словосочетании отмечен лишь единожды: na йsiu dzierzawu Ruskuju (1907. № 10). Таким образом, понятия, связанные с государством, страной, оформляются в основном с корнем рас-.
Говоря о таком явлении тогдашнего административно-территориального деления России, как «русские губернии», белорусско-язычная газета использует термин с корнем рус-: UMaskwie adbyйsia ziemskizjezdzpredstawicielou russkich hubernij (1907. № 23); zakryli zydo-йskim remiesnikom dostup й russkije huberni (1907. № 36).
С корнем рас- оформляются многие другие понятия из тогдашней общественно-политической жизни России: Rasiejskaj rewalucii (1907. № 4); rasiejskije czornasotniki (1907. № 3); Zjezd pareszyй prylu-czycca da Rasiejskaj socjal-demokratycznaj raboczaj partii (1907. № 29); dwapierszyje hody «rasiejskaj konstytucii» (1907. № 32); й Rasiejskaj Ha-sudarstwiennaj Dumie (1907. № 18); pa rasiejskim zakonam (1907. № 2); Nowaja Duma music miec duch rasiejski (1907. № 22); U rasiejskim flo-cie (1907. № 20); йsie-rasiejski dwaranski bank (1907. № 16); й rasiejskaj szkoli (1907. № 18); Szkoly, pa ichniamu, pawinny byc nacjonalnyje rasiejskije (1907. № 26); rasiejski nacionalist (1907. № 32); rasiejskichparadkoй (1907. № 18).
В то же время мы находим огромное количество примеров из той же области с корнем рус-. Говоря о русском правительстве, газета всегда употребляет корень рус-: ruskaje prawicielstwa (1907. № 11, 20, 35); russkaje prawicielstwa (1907. № 35). То же относится к социальным группам помещиков, фабрикантов: pamieszczyko^ruskich (1907. № 5);
17 Крамко 1.1., Юрэвтч А. К., Яновгч А. I. Псторыя беларускай лтаратурнай мовы. Т. II. С. 141-145; Мячкоуская Н. Б. Мовы i культуры Беларуск Нарысы. Мшск, 2008; Мова «Нашай Швы» (1906-1915). Семантыка. Стылютыка / Рэд. В. П. Лемцюгова. Мшск, 2014. С. 60-68.
18 Типология двуязычия и многоязычия в Беларуси / Ред. А. Н. Булыко, Л. П. Крысин. Минск, 1999.
ruskije pamieszczyki (1907. № 6); ruskije fabrykanty (1907. № 13), а также к ряду других понятий: ruskije hazety (1907. № 4); Ruski wybarny komitet (1907. № 27).
Если речь идет о русских крестьянах («мужыках»), то употребляются оба корня — рас- и рус-: Rasiejskije muzyki (1907. № 9); na ruskich halodnych muzykoü (1907. № 11); muzykom, ale tolkirusskim (1907. № 26). Та же тенденция отмечается и в случае военных дел: rasiejskaje wojska (1907. № 3); ruskije wajennyjeparachody (1906. № 4).
Двойственность отмечена в передаче по-белорусски таких понятий, как «русский народ», «русский язык», выражения «по-русски».
«Наша Нива» о «русском народе» в основном пишет, употребляя этноним с корнем рус-: ruski narod (1907. № 12, 35); kryüdzicielami ruskaho naroda (1907. № 22); prawy, roünyje z russkimi (1907. № 5). Отмечен случай и с корнем рас-: rozniacca ad zyccia rasiejskaho naroda i rasiejskich paradkoü (1907. № 18).
Прилагательное «расейски» имеет тенденцию к незначительному преобладанию над «руски» при обозначении русского языка. При этом узус не характеризуется какими-либо различиями в употреблении понятий с корнем рас- и рус-: rasiejskaja mowa (1907. № 11); na rasiejskaj mowi (1907. № 13); ich pryrodnaja mowa — rasiejskaja (1907. № 3); wuczac ich usiaho и rasiejskaj mowie; nichto nie zabaraniaje bielaru-su znac mowu susiednich nacij — rasiejskuju ipolskuju (1907. № 33); rusku-ju mowu (1907. № 20); jakije knizki treba miec й bibliotecy й ruskaj, polskaj i bielaruskaj mowach (1907. № 25); bielarusko-rusko-polski sloünik (1907. № 31); z ruskaho [языка] (1907. № 29). Выражению «по-русски» в газете чаще будет соответствовать белорусскоязычная форма с корнем рас-: pa rasiejsku (1906. № 1, 2; 1907. № 1, 26). Но при этом вполне обычна и форма с корнем рус-: pa rusku (1907. № 1); treba i warta koznamu wuczycca ipa-polsku, ipa-rusku (1907. № 15).
Следующие примеры, как и ряд приведенных выше, могут указывать на то, что корень рус- практически был преобладающим в описании русских как этнической общности (при ряде исключений, ср.: «Pa pierapisi 1897 hoda, na hetuju wialikuju hramadu narodu prychodzicca ruskich (szto ich pryrodnaja mowa — rasiejskaja) tolki 55 miljonoü» (1907. № 23)). Так, собственно этноним «руски» в белорусском языке «Нашай Нивы» противопоставляется этнонимам «беларус», «па-ляк» и др., т. е. под этнонимом «руски» понимаются великорусы. При этом от корня рас- в исследуемый период не образуется этноним, как,
например, в польском языке (Rosjanin). Приведенные ниже примеры красноречивы: ruskije (1907. № 1); ruskije u Wilni (1907. № 30); kab nichto nia moh kryйdzic ruskich (1907. № 32); prawy, romyje z russkimi [sic!] (1907. № 35); za «ruskich» paliczyli i naszych prawastamych bieta-rusoй (1907. № 24); перэкруциць палякоу наруских (1906. № 7); kabpa-ЫЫй zrabic ruskimi (1907. № 18); josc й Rasiei zmienia ludziej, katoryje... ckujuc... ruskich na zydoй dy palakoй (1907. № 15); prawicielstwa... stara-tasia tolki... zrabic... z litwina — ruskaho (1907. № 20).
С корнем рус- также употребляются следующие понятия, связанные с имперской политикой в Белоруссии: ад так-званаго «русска-го населения» виленскай губэрни (1907. № 28); «ad ruskaho nasielenija» Wilenskaj huberni (1907. № 34); ruskaj wiery i pawinien byc ruskim (1907. № 1); ad abrusiennia szkoty (1907. № 11).
В названии Союза русского народа, черносотенной монархической организации, действовавшей в Российской империи с 1905 по 1917 г., употребляется исключительно корень рус-: chto nazywajec siabie «sajuzom ruskaho narodu», a ruski narod prazywajec ich «czornasotniki» (1907. № 11); czleny sajuza russkaho naroda (1907. № 23); zjezd tak-zwanaho «Sojuza Russkaho Naroda» (1907. № 26); z «sajuza ruskaho naroda» (1907. № 34).
Как видим, в узусе газеты «Наша Нива» в 1906-1907 гг. существовала лишь одна возможная форма названия России — «Расея» (единственное исключение — «[у] Вяликаросью»), при этом для именования русских используется лишь этноним «руски», а в качестве прилагательных употребляются и «расейски», и «руски». Семантические оттенки последних позволяют утверждать, что эти слова были взаимозаменяемыми. Но в определенных контекстах их употребление было обусловлено некой неписаной «нормой», по-видимому, существовавшей в редакции.
Таким образом, в 1906-1907 гг. в белорусскоязычной печати Россия называлась исключительно «Расея», русские (великорусы) — «руския», однако, как и в русском языке, употреблялось два прилагательных — «руски» и «расейски», причем стилистически сферы их употребления еще не были четко очерчены. Однако важно отметить, что на белорусский литературный язык не оказало влияния то разграничение, которое наблюдалось в польском языке, где понятие ruski обозначало восточнославянскую общность или даже скорее ее белорусско-украинскую часть, а rosyjski — Российское государство
и великорусов. Здесь также уместно добавить, что слово «маскаль» употреблялось исключительно в значении «рекрут», «солдат»: maskala nie daduc (1907. № 5); mala üziac maskala (1907. № 16).
2. Восприятие России и ее политики в отношении белорусов
в прошлом
В 1906-1907 гг. «Наша Нива» так и не представила читателям четкого образа прошлого Белоруссии19. Из появлявшихся случайных коротких исторических заметок можно отметить лишь две публикации, в которых так или иначе затрагивалась тема политики России в отношении белорусов в XIX в.
В декабре 1906 г. один из учредителей и фактических редакторов «Нашай Нивы» Антон Луцкевич под псевдонимом Войцех писал: «Девятнадцатый век и российское господство не принесли ничего хорошего белорусам: то же самое издевательство и унижение родного языка, такими же замками закрыты от света глаза темного народа. <...>
Начиная с Муравьева, после восстания 1863 г., русификаторская политика задержала всякое развитие Белоруссии. В Белоруссии не было свободы писать и печатать по-своему (по-белорусски. — В.К.), нельзя было пользоваться родным языком в школе, хотя бы настолько, насколько было позволено другим народам — например, полякам в Польше; еще не было в Белоруссии такого гнезда свободной науки и просвещения, как у Литвы (прусская ее часть, под немцами), или Украины (Галиция — в Австрии)»20.
Итак, вырисовывалась четкая картина: XIX в. прошел под знаком русификации Белоруссии. Однако в газете не освещалось положение белорусского языка ранее XIX в.: в частности, господство в стране
19 Начиная с первого номера за 1910 г., в «Нашай Шве» публиковался труд Вацлава Ластовского «Краткая история Белоруссии» (Wlast. Karotkaja historyja Bielarusi (pa Kirkoru) // Nasa Niwa. 1910. 1 (13).01. No. 1), являвшийся переработкой публицистических очерков Адама Гонория Киркора, вышедших еще в 1882 г. (Живописная Росая. Отечество наше в его земельномъ, историческомъ, племенномъ, экономиче-скомъ и бытовомъ значенш. Т. III. Ч. 1. Литовское полЪсье. Ч. 2. Белорусское полЪсье / Ред. П. П. Семеновъ. СПб.; М., 1882). Подробнее см.: Korbut V. Etnogeneza Bialorusinów w swietle ustalen Waclawa tastowskiego // Bialoruskie Zeszyty Historyczne = Беларуси пстарычны зборшк. 2019. No. 51. S. 27-38.
20 Войцех. Зямельная справа у Беларуси (Прадаужэнне) // Наша Нива. 1906. 22.12. № 7. С. 2.
польского языка и культуры, не прекращавшееся в ряде сфер жизни общества и в начале ХХ в.21
В этом контексте интересна еще одна статья, которая как бы «уточняет» картину «белорусского мира» XIX в., нарисованную Вой-цехом. Она увидела свет в июне 1907 г. В публикации автора под псевдонимом Н.22 (вполне возможно, А. Луцкевич, так как со схожей статьей он выступил в 1924 г. в польской печати), посвященной польскому общественно-политическому деятелю, уроженцу Литвы Шимону Конарскому, занявшей две страницы в восьмистраничном номере23, говорится о его деятельности в период польского национально-освободительного восстания 1830-1831 гг. в Польше и на сопредельных с нею литовских, украинских и белорусских землях. Стоит подчеркнуть, что автор рассматривает эти территории как единое целое, в прошлом обособленное от России. Наряду с национальным мотивом появляется и сильный социальный. В статье признается, что положение крестьянина и во времена Великого княжества Литовского, и при российской власти было одинаково: «Мужику плохо жилось всегда: и раньше, — когда Польша, Литва и Белоруссия наша были независимым государством, — мужик страдал от крепостного гнета, так же и при России. Вот и не хотел он идти воевать за свободу и независимость Польши, потому что не верил, что ему там легче станет». Автор рассуждал о том, что идея независимости без освобождения крестьянина не будет популярна среди масс, что осознавал и ряд деятелей восстания: «Тогда многие повстанцы поняли и то, что если в той Польше, за которую они поднялись, мужик по-прежнему будет унижен и притеснен, то незачем за нее бороться. И горсть этих вояк начала доказывать людям, что в свободной Польше и весь трудовой народ должен быть свободен. <...> И только тогда можно было
21 Korbut V. Minsk Litewski: polski czy (i) bialoruski? Miasto w dziennikach i wspomnieniach z polowy XIX — pocz^tku XX w. (przyczynek do badania tozsamosci Polaków w okresie porozbiorowym) // Polacy na Bialorusi. Od konca XIX do pocz^tku XXI w. T. III. Niepodleglosc 1918-2018: polskie i bialoruskie idee niepodleglosciowe / Red. T. Gawin. Warszawa, 2019. (Bibliotheca Europ® Orientalis. Studia 9). S. 19-38.
22 H. Symon Konarski // Nasza Niwa. 1907. 1 (14).06. No. 21. S. 6.
23 Одна из страниц была полностью отдана под его портрет — «Rysunak hetaho pierszaho u nas (обращает на себя внимание отождествление Конарского с белорусами. — В.К.) wajaki za ziamlu i swabodu», что вообще для газеты, выходившей раз в неделю, было роскошью: в ней редко появлялись иллюстрации, а текст набирался порой очень мелким шрифтом.
ожидать, что весь народ Польши, Литвы и Белой Руси сможет перестроить жизнь свою по-новому».
Таким образом, по мнению автора статьи, белорусский народ должен восстановить свою независимость, но уже на новых, современных началах. Связанные с белорусской газетой деятели смотрели на свой народ как на одну из частей бывшей Речи Посполитой, не приобретшей в составе России свободы и в то же время подвергнувшейся русификации. То есть по большому счету Россия была представлена как страна, в которой судьба белорусов как воображаемой нации складывалась неблагоприятно.
3. Восприятие России и русских в текущий исторический момент
3.1. Русскость vs. белорусскость
Обращает на себя внимание амбивалентность восприятия России редакцией «Нашай Нивы»: с одной стороны, в соответствии с реалиями эпохи, это большая страна, частью которой являлись белорусские земли. С другой стороны, название «Россия» в публикациях «Нашай Нивы» употреблялось и в более узком смысле, обозначая великорусские губернии. Ср.:
«üsie naszy tutejszyje (здесь и далее выделение мое. — В. К.) ludzi, zednyje [sic!] nawuki, musiacjechac й Rasieju» (1907. № 33);
«Pa watascioch й Rasiei i u nas u Bietarusi»24;
«Jakije zamielnyje [sic!] padatki i pawinnasci nawaleny na muzyka u nas, u Bieîarusi, my üzopisali... Skazem ciapier, jakije josc йRasiei»25.
То же относится к белорусам и русским, рассматриваемым как совершенно отдельные нации:
«My nie ruskije i niepalaki, a bietarusy, i kozny pawinien hetapamiatac» (1907. № 1);
«niechaj palak astajecca palakom, ruski — ruskim, bietarus — bietarusom» (1907. № 15).
Нет нужды говорить о том, что этот посыл газеты расходился не только с распространенной в то время концепцией «триединого
24 Wilnia 25 janwara (stycznia) // Nasza Niwa. 1907. 25.01. No. 4. S. 1.
25 H. Muzyckije raschody i dachody u Rasiei // Nasza Niwa. 1907. 16 (29).03. No. 11. S. 7-8.
русского народа», но и в общественно-политической жизни того времени звучал как революционный, что было созвучно с эпохой — Первой русской революцией. Это в свое время подметил видный исследователь «западно-руссизма» Александр Цвикевич: «Белорусская национальная идеология в условиях старого царского режима была уже сама по себе революционным деструктивным явлением»26.
3.2. Русский национализм в Белоруссии
Важное место в публикациях занимало отстаивание позиции, что белорусские земли как целое и их жители имеют собственные интересы, особенно в контексте государственной политики в национальном вопросе и деятельности разного рода русских националистических структур.
Белорусская газета акцентировала внимание на приток в эти структуры немцев и других «инородцев» и вообще сомнительных персонажей, подчеркивая, что проправительственные организации объединяют непорядочных людей, отделяя этих «истинно-русских» от «настоящих русских людей», которые также становились жертвами тогдашнего правительства. Так, в марте 1907 г. газета цитировала выступление на заседании II Государственной думы депутата из Литвы Булата, обратившего внимание на то, что «военно-полевыми судами усмиряли русский народ не настоящие русские люди, а "истинно-русские" немцы, как, например: Фрезе, Каульбарс, Скалон, Лауниц, Рейнбот, Клейгельс. Среди русских мужиков и днем с огнем не сыщешь таких фамилий»27. В сентябре 1907 г. в связи с выборами в III Государственную думу в Минской губернии «Наша Нива» иронизировала: «Кандидатом в Думу "истинно-русские" выдвигают Густава Шмидта, лютеранина, который издает черносотенную газету "Минское слово"»28. Вскоре белорусское издание сообщило, что Шмидт был среди девяти депутатов от Минской губернии, прошедших в III Государственную думу29.
Вопрос о лицах нерусского (зачастую немецкого30) происхождения на русской службе, в том числе об их участии в подавлении
26 Цьвгкевгч А. «Западно-руссизм». С. 313.
27 Hasudarstwienaja Duma // Nasza Niwa. 1907. 23.03. No. 12. S. 2.
28 Wybary u Minskaj hub. // Nasza Niwa. 1907. 28.09. No. 30. S. 5.
29 Wybary ö Minsku // Nasza Niwa. 1907. 26 (08).10.1907. No. 32. S. 4.
30 Laurinavicius C. Lietuvos su Klaipeda ir Vilniumi geneze: angl^ ir rus^ «Didziojo zaidimo» Baltijos aspektas. Vilnius, 2020. P. 78-79.
сепаратистских стремлений иных народов являлся актуальным как для общественно-политических, так и для научных дискуссий. Более всего белорусское издание беспокоила деятельность «истинно-русских» активистов в Белоруссии.
В апреле 1907 г. белорусская газета впервые обратила внимание на своих страницах на идейную сущность черносотенства: «Эти "люди" науськивают один народ на другой, русских на евреев и поляков. Силой, принуждением и хитростью стараются они перессорить все народности и, придушив каждый народ по отдельности, установить господство богачей и чиновников над всеми странами, которые принадлежат России». В условиях Белоруссии, отмечала газета, аналогичная тенденция наблюдалась и со стороны тех, кого она именовала <^йппо-роккуе ludzi»: «Разница между этими русскими и польскими "людьми" лишь та, что одни тянут в Москву, другие — в Варшаву, а все вместе пытаются захапать в свои руки темный народ наш и спокойно его грабить. Польский и русский народы давно раскусили их и знать их не хотят»31. Здесь же «Наша Нива» подчеркивала свою твердую позицию в национальном вопросе: «Конечно, нужно и стоит каждому учиться и по-польски, и по-русски, и еще как-нибудь, а также читать и польские, и другие книги, и черпать из них что-то доброе и полезное. Однако пусть поляк остается поляком, русский — русским, белорус — белорусом, и все живут в согласии и мире, ведь все люди — братья».
Здесь мы наблюдаем явление, которое можно истолковывать двояко: и как развитие националистического дискурса, в смысле обособления белорусов от русских и поляков, и интернационалистическую риторику, направленную на провозглашение равенства всех народов перед лицом социального неравенства, которое можно ликвидировать лишь сообща.
Поэтому белорусская газета не случайно подчеркивала не только националистический аспект черносотенства, но и его социальную составляющую, как, например, в корреспонденции о черносотенце из окрестностей Докшиц, сулившем местным крестьянам, что Союз русского народа «выгонит всех жидов и поляков, потому что от них все беды»: «Думают они (черносотенцы. — В.К.), видно, науськать мужика на еврея, а самим сесть ему еще крепче на шею»32.
31 'Шша 13 (26) аргу1а // Nasza Niwa. 1907. 13 (26).04. Ко. 15. 8. 1-2.
32 Р. Dokszycy, Мтзка] ЬиЬ. // Nasza Niwa. 1907. 13 (26).04. Ко. 15. 8. 7-8.
II Государственная дума была распущена 3 июня 1907 г. С момента назначения выборов в III Думу начался новый этап идеологического противостояния в российском обществе, отразившийся в том числе на страницах «Нашай Нивы». Газета уловила то, что витало в правительственных кругах: «Новая Дума должна иметь дух русский: в ней будет столько депутатов от других народностей, принадлежащих России, чтобы они не могли ничего решать в делах россий-ских»33.
В публицистике виленской белорусской газеты проблема черносотенства в Белоруссии рассматривалась, среди прочего, в контексте проблемы «инородцев» — положения нерусских народов России. Впрочем, правительство не причисляло белорусов, понимая под оными белорусскоязычную этнографическую массу, к «инородцам». Но если «Наша Нива» не разделяла идеи «большой русской нации», то, значит, ее создатели причисляли белорусов к инородцам? Может быть, в ту эпоху как раз и складывалось то двойственное восприятие белорусов, сохранившееся по сей день: как «русских»34 и в то же время «нерусских»35.
33 Wilnia 8 (21) czerwienia (junia) // Nasza Niwa. 1907. 8 (21).06. Ко. 22. S. 1.
34 Ср. ставшее мемом неоднократное высказывание Президента Республики Беларусь Александра Лукашенко: «Я уже грубо говорил когда-то: мы сами русские... белорус — это русский со знаком качества (я еще 20 с лишним лет назад сказал)». В данном случае высказывание относится к 18 января 2019 г.; цит. по: «Неужели кое-кому в России Украины не хватает» — Лукашенко осудил попытки столкнуть белорусов с россиянами [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.belta.by/president/view/ neuzheli-koe-komu-v-rossii-ukrainy-ne-hvataet-lukashenko-osudil-popytki-stolknut-belorusov-s-333224-2019/ (дата обращения: 05.06.2021).
35 На тему сложных форм конфессиональной, национальной и других форм идентичности населения Белоруссии и Литвы в XIX-XXI вв. см.: Долбилов М. Русский край, чужая вера: этноконфессиональная политики империи в Литве и Белоруссии при Александре II. М., 2010; Eberhardt P. Przemiany narodowosciowe na Bialorusi. War-szawa, b. r.; Eberhardt P. Przemiany narodowosciowe na Litwie. Warszawa, 1997; Merkys V. Tautiniai santykiai Vilniaus vyskupijoje 1798-1918 m. Vilnius, 2006; Turska H. O powsta-niu polskich obszarow j^zykowych na Wilenszczyznie = Турска Г. О происхождении поль-скоязычных ареалов в Вильнюсском крае. Vilnius, 1995; Вклавух С. Нацыянальныя ад-носшы на тэрыторьн усходшх ваяводствау. Нацыянальная свядомасць праваслаунага насельнщтва, якое насяляе усходшя i пауночна-усходшя паветы Вшеншчыны. Паляк i беларусы-каталш на тэрыторыи Вшеншчыны // Arche. 2018. Ко. 1. C. 69-540; Za pierw-szych Sowietow. Polsko-bialoruskie pogranicze 1939-1941 w relacjach mowionych miesz-kancow Bialorusi / Red. А. Smalianczuk. Warszawa, 2021; Tozsamosci zbiorowe Bialorusi-now / Red. R. Radzik. Lublin, 2012.
Итак, белорусы, «русские» для правительства России являлись «нерусскими», «инородцами» для «Нашай Нивы». То есть статус белорусов с точки зрения империи формально был выше, чем положение «инородцев», но в то же время фактически это было место объекта, а не субъекта истории, политики. Субъект, образно говоря, находился в Санкт-Петербурге, а не в Вильне. «Наша Нива» эту парадигму не принимала, ставя целью превратить белорусов в реальный субъект. Газета отдавала себе отчет в том, что подлинный статус-кво белорусов был ниже, нежели официально провозглашалось. Ведь, будучи в массе своей крестьянами, белорусы в сословном государстве, коим была Российская империя, никак не могли занимать место господ (другой вопрос, были ли «господами» русские крестьяне). Исключения — восхождение единиц по социальной лестнице — не являлись массовым явлением. Иными словами, белорусы, будучи народом с неполной социальной структурой, не обретали национальную элиту, в том числе интеллектуальную, поскольку лучшие силы народа вымывались в чужие культуры (русскую и польскую). Это и оставляло белорусов «темной этнографической массой». Поэтому основной задачей движения, сгрупированного вокруг «Нашай Нивы», становится создание слоя национальной белорусской (и, само собой разумеется, белорусскоязычной) интеллигенции.
О месте белорусов среди народов Российской империи, каким его видела виленская газета, говорилось в статье, вышедшей в свет в июне 1907 г.: «Во всем Российском государстве живет около 130 миллионов человек. По переписи 1897 г. на это огромное количество народу русских (тех, чей их родной язык — русский) приходится только 55 миллионов, значит, меньше половины. Зато больше половины жителей России "инородцы": поляки, украинцы, белорусы, литовцы и латыши, евреи, татары, армяне, грузины и много еще всяких других наций. "Инородцев" насчитывается более 70 миллионов, — на 15 миллионов больше, чем русских. И на них, как на русских [sic!], лежит бремя государственных повинностей: вместе со всеми они платят налоги, дают рекрутов, проливают кровь свою на войне и т. д.». В статье отмечалось, что некоторые «нации и области» не будут иметь своих представителей в III Государственной думе, и в результате «их голос против русских никакого веса не имеет»36.
36 «Inorodcy» u treciej H. Dumie // Nasza Niwa. 1907. 21.06. Nq. 23. S. 2-3.
Газета уделяла особое место Виленской губернии, которая, следует отметить, была регионом с очень разнородным населением: «По переписи 1897 года, в Виленской губ. русских всего насчитывается 79 тысяч 542, а других наций — белорусов, поляков, литовцев и евреев вместе — живет здесь 1 миллион 505 тысяч 51. "Инородцы" эти избирают только 5 деп., значит, один депутат приходится на 300 тысяч населения. Русские в то же время избирают двух (депутатов. — В. К.), то есть один приходится на менее чем 40 тысяч русских. Подобным образом дела обстоят и в Ковенской губ. Вот таким образом новый избирательный закон добивается того, чтобы третья Дума была "русской по духу"»37.
При этом в редакции белорусской газеты существовало понимание того, что общий уровень грамотности населения Белоруссии не сулит ничего хорошего на выборах, в которых участвуют малообразованные люди: «В Первую Думу белорусские мужики не смогли выбрать никого достойного, если не считать гродненских. Так же и во Второй Думе наши белорусы были самые темные; одни из них, как, например, минские, держались близко к черносотенному "Союзу русского народа", — гродненские никого не держались и ничего не делали, виленский сел с помещиками, а витебские снова тянулись к "пра-вым"»38.
Вскоре стало очевидным, на чью сторону склоняются чаши весов: «Прогрессивные русские, поляки, евреи объединяются, чтобы избрать депутатов, которые являются сторонниками свободы, но их меньше, чем "союзников" (членов Союза русского народа. — В. К.), и правые победят»39.
В сентябре 1907 г. на страницах «Нашай Нивы» рядом с понятием «черносотенец» впервые прозвучало и выражение «русский националист» (ruski nacianalist). Им был назван «prakuror Zamysloüski», один из тех, кто должен был избирать депутатов в III Государственную думу от Виленской губернии40. Результат выборов был предсказуем. В результате «крайне правый» прокурор Замысловский от Союза русского
37 Ibidem. S. 3.
38 Выбары у Трэцюю Гасударственую Думу ад так-званаго «русскаго населення» виленскай губэрни // Наша Нива. 1907. 31.08. № 28. С. 3.
39 [Ad rabotnikou Minskoj hub.] // Nasza Niwa. 1907. 28.09. No. 30. S. 5.
40 Ab wybarach u Wilenskaj hub. Ad ruskaho nasielennia // Nasza Niwa. 1907. 28.09. No. 30. S. 2.
народа, «русский националист, который думает, что поляков и жидов нужно согнуть в бараний рог, а все права дать только русским», и стал депутатом. Ссылаясь на газету «Виленский вестник», «Наша Нива» отмечала, что сам Замысловский заявлял, что «он враг жидов; он думает, что жидам нужно запретить жить на селе, потому что они делают из мужиков революционеров». Еще одним депутатом стал священник Вераксин: «О. Вераксин сказал, что он будет стараться, чтобы никто не мог ущемлять русских»41. Подводя итоги выборов в III Государственную думу от Минской губернии, газета писала, что были избраны девять депутатов, все члены Окраинного русского союза42.
В сообщениях о деятельности III Государственной думы газета придавала особое внимание попыткам отдельных депутатов поставить вопрос о правах «нерусских» народов России. Так, депутат Ро-дичев призывал: «Всем нациям нужно дать равные права, тогда они будут любить Россию и [с] гордостью будут говорить: "Я русский гражданин". <...> Тогда правые бросились на Родичева с кулаками и начали ругать его последними словами»43.
В одном из номеров за декабрь 1907 г. «Наша Нива» делилась достаточно красноречивым выводом о попытке поставить на обсуждение в III Государственной думе национальный вопрос: «Напрасно инородцы взывали к чувству справедливости, присущему русскому народу...»44
3.3. Русское православие и национальная идентичность белорусов
Религиозная принадлежность белорусскоязычного населения и проблема выбора им национальной идентичности в зависимости от вероисповедания являлась одним из камней преткновения в заочном споре с русскими и польскими националистами, разворачивавшемся на страницах газеты «Наша Нива». В январе 1907 г. корреспондент издания Павлюк Бусел45 из Бобруйского уезда писал: «Нам, православным, говорят, что мы русские, значит, люди, отличные от католиков; говорят, что католики — это ляхи. А на самом деле это
41 Wybary 2 deputatou ad «ruskaho nasie1eшja» "^1ешк. Ь. // Nasza Niwa. 1907. 26 (08).10. №. 32. 8. 1-2.
42 Wybary и Мтки // Nasza Niwa. 1907. 26 (08).10.1907. №. 32. 8. 4.
43 Zasiedannia Hasud. Dumy // Nasza Niwa. 23 (06).11.1907. №. 34. 8. 3.
44 И. Treciaja Duma i «morodcy» // Nasza Niwa. 1907. 7 (20).12. N0. 35. 8. 3-4.
45 Paй1uk Busie^.
сплошная чушь. Католики — это такие же люди, как и православные; они говорят по-нашему и живут так же тяжело, как и мы, православные. Мы все братья одной крови и с одной земли белорусской. <...> Православную веру исповедуют разные народы, и в России одних православных украинцев можно насчитать пятнадцать миллионов. Православные также и греки, и румыны, и сербы, и болгары, а все они по-русски и не понимают. Надо, чтобы и мы вспомнили, кто мы такие, чтобы не было у нас разницы между католиками и православны-
ми»46.
На страницах газеты вырисовывалась картина, в которой православное духовенство являлось одной из опор русского национализма в Белоруссии47. Так, накануне выборов в III Государственную думу белорусская газета отмечала: «...в Виленской губернии русские (здесь и далее курсив газеты. — В. К.) выбирают отдельно от других двух русских депутатов. "Русскими" посчитали и наших православных белорусов. Так, белорусы-католики выбирают вместе со всеми, а православные — отдельно, с русскими, то есть, с лютеранами, староверами. По новому закону списки таких русских избирателей составляют волостные правления, а потом их проверяют священники местных православных приходов». Комментируя этот избирательный принцип, газета писала: «Хотя и разделили мужиков белорусских на католиков и православных, все-таки не должны они забывать, что они — братья, сыны одной матери-земли Белорусской. Одни у них нужды, одна доля-недоля!..»48
«Наша Нива» призывала избирать «толковых мужиков», без различия вероисповедания, которым «можно было бы доверить народное дело», «которые будут честно стоять за весь здешний трудовой народ, одинаково за католиков, православных, людей всякой иной веры и нации»49.
Подытоживая, нужно отметить, с одной стороны, желание газеты убедить читателей во второстепенности религиозной принадлежности для определения человеком собственной национальности,
46 Paüluk Busiet. Z Babrujskaho paw. Minskaj hub. // Nasza Niwa. 1907. 6 (19).01. No. 1. S. 4.
47 Kuree. Chacienczycy. Wilejsk. p. Wil. h. // Nasza Niwa. 1907. 26 (8).10. No. 32. S. 6.
48 Da wybarou u Hasud. Dumu // Nasza Niwa. 1907. 6 (19).07. No. 24. S. 3.
49 Выбары у Трэцюю Гасударственую Думу ад так-званаго «русскаго населения» виленскай губэрни // Наша Нива. 1907. 31.08. № 28. C. 3.
в частности как русской или польской, а с другой — призыв издания к белорусам объединяться на социальной основе внутри своей нации, и в то же время объединяться людям всем наций и вероисповеданий в борьбе за общечеловеческие права.
3.4. Русская культура в Белоруссии
В 1907 г. на страницах «Нашай Нивы» публиковались произведения русских писателей Максима Горького, Льва Толстого, Александра Куприна в переводе на белорусский язык50. Переводчиком если не всех, то части из них был Константин Мицкевич, ставший известным в белорусской литературе под псевдонимом Якуб Колас. Вообще белорусско-русский культурный диалог на страницах виленской белорусской газеты в значительной степени связан с именем этого писателя, к слову, не принадлежавшего к кругу тех авторов и деятелей, которые происходили из польскоязычной культурно-цивилизацион-ной среды.
К. Мицкевич в своих произведениях реагировал на события в России. В феврале 1907 г. он выступил в газете со стихотворением «Rasiejskije obrazy» с описанием полицейского режима, установленного в период революционных событий: Kudy ni hlan — adno i toje: Usiudy strelby i sznury — Stajac pa pary i pa troje Na pierakrestkach «kaüniery»51.
Видимо, К. Мицкевич являлся автором заметки о событиях в его родных местах — Акинчицком лесничестве у села Николаевщина (ныне Миколаевщина Столбцовского района). Здесь местные девушки пытались организовать забастовку среди работниц из других сел, которые выполняли работу за меньшие деньги, чем местные жители. Девушки из Николаевщины «с песней "Вихри враждебные" пошли к работницам», агитируя их бастовать52.
Белорусские реалии во многом были схожи с теми, которые наблюдались в других регионах России. Интересен пример использования К. Мицкевичем образа России применительно к белорусской
50 Nasza Niwa. 1907. No. 4, 29, 31.
51 Rolas J. Rasiejskije obrazy // Nasza Niwa. 1907. 24.02. No. 8. S. 3.
52 Swoj czalawiek. S. Mikolajeüszczyna // Nasza Niwa. 1907. 18 (31).05. No. 19. S. 8.
действительности. Он писал в сентябре 1907 г. о том, как старая школа в Николаевщине контрастировала с новой «монополькой». Чтобы подчеркнуть эту поразительную разницу, поэт дополнил репортаж переводом на белорусский язык русского стихотворения, последняя строфа которого гласила:
Ech, ty Rus ty, Rus swiataja! Ty nie razumom radnaja, Krepka «hlotkaj», Zaliwajesz swaje hore Tolki «wodkaj»53.
В декабре 1907 г., когда усилилась реакция властей на события неудавшейся Первой русской революции, «Наша Нива» писала о том, как в один базарный день в Мире (ныне Кореличского района), некий мужичок, подвыпив, стал петь:
Rasieja, Rasieja, Rasieja maja! Biednaja, horkaja dola twaja!
Певца услышали стражники. Мужчина был задержан полицией. Об этом происшествии двум девушкам рассказал местный зубной врач. Их троих задержали, девушек позже отпустили, а дантисту «много пришлось похлопотать, пока снова вышел на свет Божий»54.
События в России в то время не сулили демократизации общественной жизни. Оставалось заниматься просветительской работой — с надеждой на будущее. Поэтому не случайно «Наша Нива» публиковала списки разрешенных изданий — для желающих открыть
библиотеку: с русскими и/или польскими книгами55.
* * *
Белорусский язык и белорусская идентичность в начале ХХ в. находились под противоборствущим влиянием польской и русской культур. Для внедрения белорусской национальной идеи в широкие массы необходимо было осознание белорусами своих отличий от русских. На страницах «Нашай Нивы» в 1906-1907 гг. в отношении (ве-лико)русского народа использовалось слово «руския», а в качестве
53 Adzinoki. S. Mikalaeüszczyna Minskaj hub. // Nasza Niwa. 1907. 14 (02).09. No. 29.
S. 6.
54 T. Baraban. [Ü m. Miry...] // Nasza Niwa. 1907. 21.12. Nü. 36. S. 8.
55 M. Spiski knizok dla bibliotek // Nasza Niwa. 1907. 03(16).08. Nü. 26. S. 5.
прилагательных — «руски» и «расейски», сама же Россия именовалась «Расея». Авторы белорусской газеты смотрели на белорусские земли как на одну из частей бывшей Речи Посполитой, не обретшую в составе России свободы. XIX в., по мнению публицистов, прошел под знаком русификации Белоруссии. Белорусы однозначно представлялись «На-шай Ниве» как самостоятельный народ — наравне с русскими, поляками и др. Газета подчеркивала, что, не будучи для Российского государства «инородцами», белорусы не были в то же время и политическим субъектом. В 1907 г. белорусская газета обратила внимание на своих страницах на опасность идей черносотенства. При этом газета не ставила знак равенства между российскими властями, провластными структурами и русскими как народом. Русский народ и русское слово для деятелей белорусского национального движения виделись союзниками в борьбе за общие социальные интересы, суть которых сводилась к достижению большей свободы и справедливости в обществе.
Литература
Александровы С. Х. Пуцявшы роднага слова. Праблемы развщця белару-скай лиаратуры i друку другой паловы Х1Х — пачатку ХХ ст. Мшск: Выда-вецтва Беларускага дзяржаунага ушверсиэта iмя У. I. Ленша, 1971. 245 с.
Белы А. Хрошка Белай Руск iмагалогiя Беларуа XII—XVIII стст. 2-е выд., папраул. i дапоун. Смоленск: 1нбелкульт, 2013. 468 с.
Вклавух С. Нацыянальныя адносшы на тэрыторьп усходшх ваявод-ствау. Нацыянальная свядомасць праваслаунага насельнiцтва, якое насяляе усходшя i пауиочиа-усходшя паветы Вiленшчыны. Палякi i беларусы-ка-талш на тэрыторыi Вiленшчыны // Arche. 2018. No. 1. C. 69-540.
Долбилов М. Русский край, чужая вера: этноконфессиональная политика империи в Литве и Белоруссии при Александре II. М.: Новое литературное обозрение, 2010. 1000 с.
Имя народа: Украина и ее население в официальных и научных терминах, публицистике и литературе: сборник статей / Отв. ред. Е. Ю. Борисенок. М.: Институт славяноведения РАН; СПб.: Нестор-История, 2016. 320 с.
Корбут В. Беларускае пытанне на старонках першых беларусюх газет «Наша Доля» («Nasza Dola») i «Наша Нива» («Nasza Niwa») (1906 г.) // Acta Polono-Ruthenica. 2020. T. XXV. Zesz. 3. S. 177-189.
Крамко 1.1., ЮрэвЫ А.К., ЯновЫ А.I. Псторыя беларускай лмаратурнай мовы. Т. II. Miffi^: Навука i тэхшка, 1963. 342 с.
Лескинен М. В. Великоросс / великорус. Из истории конструирования эт-ничности. Век XIX. М.: Индрик, 2016. 680 с.
Мова «Нашай Швы» (1906-1915). Варыянтнасць. Сiнанiмiя / Рэд. В. П. Лемцюгова. Мшск: Беларуская навука, 2005. 302 с.
Мова «Нашай Швы» (1906-1915). Семантыка. Стылютыка / Рэд. В. П. Лемцюгова. Мшск: Беларуская навука, 2014. 364 с.
Мыльников А. С. Картина славянского мира: взгляд из Восточной Европы. СПб.: Наука, 2016. 632 с.
Мячкоуская Н. Б. Мовы i культуры Беларуси Нарысы. Mi^K Права i эканомжа, 2008. 346 с.
Русские об Украине и украинцах / Отв. ред. Е. Ю. Борисенок. СПб.: Але-тейя, 2012. 456 с.
Смалянчук А. Ф. Памiж краёвасцю i нацыянальнай вдэяй. Польскi рух на беларусюх i лиоусюх землях. 1864-1917 гг. Гродна: ГрДУ, 2001. 332 с.
Терешкович П.В. Этническая история Беларуси XIX — начала ХХ в. в контексте Центрально-Восточной Европы. Минск: Белорусский государственный университет, 2004. 223 с.
Типология двуязычия и многоязычия в Беларуси / Ред. А. Н. Булыко, Л. П. Крысин. Минск: Беларуская навука, 1999. 245 с.
Унучек А. В. Национально-государственная идея на страницах газеты «Наша Шва» (1906-1915 гг.) // История белорусской государственности: в 5 т. Т. 2. Белорусская государственность в период Российской империи (конец XVIII — начало ХХ в.) / Отв. ред. Н. В. Смехович, А. В. Унучек, Е. Н. Филатова. Минск: Беларуская навука, 2019. С. 333-348.
^erneei4 А. «Западно-руссизм». Нарысы з псторьп грамадзкай мысьлi на Беларус y Х1Х i пачатку ХХ в. Мшск: Навука i тэхшка, 1993. 178 с.
Eberhardt P. Przemiany narodowosciowe na Bialorusi. Warszawa: Editions Spotkania, 1994. 182 s.
Eberhardt P. Przemiany narodowosciowe na Litwie. Warszawa: Przegl^d Wschodni, 1997. 307 s.
Engelking A. Kolchoznicy. Antropologiczne studium tozsamosci wsi bialoru-skiej przelomu XX i XXI w. Torun: Wydawnictwo Naukowe Uniwersytetu Miko-laja Kopernika, 2012. 844 s.
JurkiewiczJ. Rozwoj polskiej mysli politycznej na Litwie i Bialorusi w latach 1905-1922. Poznan: Wydawnictwo Naukowe Uniwersytetu im. Adama Mickie-wicza, 1983. 259 s.
Kamusella T. D. The change of the name of the Russian language in Russian from Rossiiskii to Russkii: Did politics have anything to do with it? // Acta Sla-vica Iaponica. 2012. Vol. 32. P. 73-96.
Korbut V. Etnogeneza Bialorusinow w swietle ustalen Waclawa Lastowskie-go // Bialoruskie Zeszyty Historyczne = Беларусю пстарычны зборшк. 2019. No. 51. S. 27-38.
Korbut V. Minsk Litewski: polski czy (i) bialoruski? Miasto w dzienni-kach i wspomnieniach z polowy XIX — pocz^tku XX w. (przyczynek do badania
tozsamosci Polakow w okresie porozbiorowym) // Polacy na Bialorusi. Od kon-ca XIX do pocz^tku XXI w. T. III. Niepodleglosc 1918-2018: polskie i bialoruskie idee niepodleglosciowe / Red. T. Gawin. Warszawa, 2019. (Bibliotheca Europa Orientalis. Studia 9). S. 19-38.
Laurinavicius C. Lietuvos su Klaipeda ir Vilniumi geneze: angl^ ir rus^ "Didzio-jo zaidimo" Baltijos aspektas. Vilnius: Lietuvos istorijos institutas, 2020. 484 p.
Mastianica-Stankevic O., Venckiene J. Mecislovas Davainis-Silvestraitis. Die-norastis. 1904-1912 m. Vilnius: Lietuvos istorijos institutas, 2020. 287 p.
Merkys V. Tautiniai santykiai Vilniaus vyskupijoje 1798-1918 m. Vilnius: Versus aureus, 2006. 479 p.
Tozsamosci zbiorowe Bialorusinow / Red. R. Radzik. Lublin: Wydawnictwo Uniwersytetu Marii Curie-Sklodowskiej, 2012. 422 s.
Turska H. O powstaniu polskich obszarow j^zykowych na Wilenszczyznie = Турска Г. О происхождении польскоязычных ареалов в Вильнюсском крае. Vilnius: Mintis, 1995. 266 s.
Wasilewski L. Litwa i Bialorus. Przeszlosc — terazniejszosc — tendencje roz-wojowe. Krakow: Spolka Nakladowa "Ksi^zka", 1912. 361 s.
Za pierwszych Sowietow. Polsko-bialoruskie pogranicze 1939-1941 w rela-cjach mowionych mieszkancow Bialorusi / Red. A. Smalianczuk. Warszawa: Centrum Polsko-Rosyjskiego Dialogu i Porozumienia, 2021. 460 s.
References
Alieksandrovic S. Ch. Puciaviny rodnaha slova. Prabliemy razviccia bielaru-skaj litaratury i druku druhojpalovy XIX — pacatku ХХ st. Minsk: V. I. Lenin Byelorussian State University Publishing House, 1971. 245 p.
Biely A. Chronika Bielaj Rusi: imahalohija Bielarusi XII-XVIII st. 2nd ed. Smolensk: Inbielkul't, 2013. 468 p.
Cvikievic A. "Zapadno-russizm". Narysy z historyi hramadzkaj mysli na Bielarusi й XIX i pacatku XX v. Minsk: Navuka i technika, 1993. 178 p.
Dolbilov M. Russkii krai, chuzhaia vera: etnokonfessionalnaiapolitiki imperii v Litve i Belorussii pri Aleksandre II. Moscow: Novoe literaturnoe obozrenie, 2010. 1000 p.
Eberhardt P. Przemiany narodowosciowe na Bialorusi. Warszawa: Editions Spotkania, 1994. 182 s.
Eberhardt P. Przemiany narodowosciowe na Litwie. Warszawa: Przegl^d Wschodni, 1997. 307 s.
Engelking A. Kolchoznicy. Antropologiczne studium tozsamosci wsi bialoruskiej przelomu XX i XXI w. Torun: Wydawnictwo Naukowe Uniwersytetu Mikolaja Kopernika, 2012. 844 s.
Imja naroda: Ukraina i ee naselenie v oficial'nyh i nauchnyh terminah, publici-stike i literature: sbornik statej / E. Ju. Borisyonok, ed. Moscow: Institute of Slavic
Studies of the Russian Academy of Sciences; St. Petersburg: Nestor-Historia, 2016. 320 p.
Jurkiewicz J. Rozwój polskiej mysli politycznej na Litwie i Bialorusi w latach 1905-1922. Poznan: Wydawnictwo Naukowe Uniwersytetu im. Adama Mickie-wicza, 1983. 259 s.
Kamusella T. D. The change of the name of the Russian language in Russian from Rossiiskii to Russkii: Did politics have anything to do with it? Acta Slavica Iaponica, 2012, vol. 32, pp. 73-96.
Korbut V. Bielaruskaje pytannie na staronkach piersych bielaruskich haziet "Nasza Dola" i "Nasza Niwa" (1906 h.). Acta Polono-Ruthenica, 2020, XXV, t. 3, zesz. 3, s. 177-189.
Korbut V. Etnogeneza Bialorusinów w swietle ustalen Waclawa Lastowskie-go. Bialoruskie Zeszyty Historyczne = Eenapycrd ¿ícmapumu 3Óopmr, 2019, no. 51, s. 27-38.
Korbut V. Minsk Litewski: polski czy (i) bialoruski? Miasto w dziennikach i wspomnieniach z polowy XIX — pocz^tku XX w. (przyczynek do badania tozsa-mosci Polaków w okresie porozbiorowym). Polacy na Bialorusi. Od konca XIX do poczqtku XXI w. T. III. Niepodleglosc 1918-2018:polskie i bialoruskie idee niepod-leglosciowe / Red. T. Gawin. Warszawa, 2019. (Bibliotheca Europa Orientalis. Studia 9). S. 19-38.
Kramko I. I., Jurevic A. K., Janovic A. I. Historyja bielaruskaj litaraturnajmovy. Vol. II. Minsk: Navuka i technika, 1963. 342 p.
Laurinavicius C. Lietuvos su Klaipéda ir Vilniumi genezé: anglq ir rusq "Didzio-jo zaidimo" Baltijos aspektas. Vilnius: Lietuvos istorijos institutas, 2020. 484 p.
Leskinen M. V. Velikoross / velikorus. Iz istorii konstruirovaniia etnichnosti. Vek XIX. Moscow: Indrik, 2016. 680 p.
Mastianica-Stankevic O., Venckiené J. Mecislovas Davainis-Silvestraitis. Die-norastis. 1904-1912 m. Vilnius: Lietuvos istorijos institutas, 2020. 287 p.
Merkys V. Tautiniai santykiai Vilniaus vyskupijoje 1798-1918m. Vilnius: Versus aureus, 2006. 479 p.
Miackouskaja N. B. Movy i kultury Bielarusi: Narysy. Minsk: Prava i ekanomi-ka, 2008. 346 p.
Mova "Nasaj Nivy" (1906-1915). Siemantyka. Stylistyka / V.P. Liemciuhova, ed. Minsk: Bielaruskaja navuka, 2014. 364 p.
Mova "Nasaj Nivy" (1906-1915). Varyjantnasc. Sinanimija / V.P. Liemciuho-va, ed. Minsk: Bielaruskaja navuka, 2005. 302 p.
Myl'nikov A. S. Kartina slavjanskogo mira: vzgljad iz Vostochnoj Evropy. St. Petersburg: Nauka, 2016. 632 p.
Russkie ob Ukraine i ukraincah / E. Ju. Borisyonok, ed. St. Petersburg: Aletej-ja, 2012. 456 p.
Smaliancuk A. F. Pamiz krajovasciu i nacyjanalnaj idejaj. Polski ruch na bielaruskich i litoüskich ziemliach. 1864-1917 hh. Hrodna: HrDU, 2001. 332 p.
84
Kop6ym B. A. 06pa3 Poccuu upyccKux...
Tereshkovich P. V. Etnicheskaia istoriia Belarusi XIX — nachala XX v. v kon-tekste Tsentral'no-Vostochnoi Evropy. Minsk: Belarusian State University, 2004. 223 p.
Tipologiia dvuiazychiia i mnogoiazychiia v Belarusi / A. N. Bulyko, L. P. Kry-sin, eds. Minsk: Bielaruskaja navuka, 1999. 245 p.
Tozsamosci zbiorowe Biaiorusinow / Red. R. Radzik. Lublin: Wydawnictwo Uniwersytetu Marii Curie-Sklodowskiej, 2012. 422 s.
Turska H. O powstaniu polskich obszarow j§zykowych na Wilenszczyznie. Vilnius: Mintis, 1995. 266 s.
Unuchek A. V. Natsional'no-gosudarstvennaia ideia na stranitsakh gazety "Nasa Niva" (1906-1915 gg.). Istoriia belorusskoi gosudarstvennosti. In 5 volumes. Vol. 2. Belorusskaia gosudarstvennost' v period Rossiiskoi imperii (konets XVIII — nachalo XX v.) / N. V. Smekhovich, A. V. Unuchek, E. N. Filatova, eds. Minsk: Bielaruskaja navuka, 2019. Pp. 333-349.
Wasilewski L. Litwa i Biaiorus. Przesziosc — terazniejszosc — tendencje rozwo-jowe. Krakow: Spolka Nakladowa "Ksi^zka", 1912. 361 s.
Wyslouch S. Nacyjanalnyja adnosiny na terytoryi uschodnich vajavodstvau. Nacyjanalnaja sviadomasc pravaslaunaha nasielnictva, jakoje nasialiaje uschodni-ja i paunocna-uschodnija paviety Vilienscyny. Paliaki i bielarusy-kataliki na terytoryi Vilienscyny. Arche, 2018, no. 1, s. 69-540.
Zapierwszych Sowietow. Polsko-biaioruskiepogranicze 1939-1941 w relacjach mowionych mieszkancow Biaiorusi / A. Smalianczuk, ed. Warszawa: Centrum Pol-sko-Rosyjskiego Dialogu i Porozumienia, 2021. 460 s.
