CC BY
6DOI: 10.38197/2072-2060-2023-244-6-109-122
ОБРАЗ РОССИИ БУДУЩЕГО: ЭКОНОМИЧЕСКОЕ И ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ
Доклад на пленарном заседании VIII Всероссийского экономического Собрания
11 ноября 2023 г., Москва
КЛЕПАЧ АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ
Главный экономист государственной корпорации развития ВЭБ.РФ, член Правления ВЭО России, член Президиума Международного Союза экономистов
Российскому национальному характеру свойственно жить не столько настоящим, сколько будущим. Ради этого происходили русские революции и менялся строй общества. Образ будущего, это не только количественные индикаторы – продолжительность жизни, уровень доходов и т.д., а уклад жизни, смыслы, которые наполняют жизнь и страны, и каждого русского человека. Все мы верим, что будущее у России есть и оно будет хорошее, из нынешних трагических события, связанных с блокадой и СВО, страна выйдет окрепшей и очистившейся, несмотря на потери и издержки.
Где мы сейчас находимся, и на какие страны и показатели можно ориентироваться применительно к нашему будущему? Россия находится на сорок третьем месте по индексу конкурентоспособности, который шире показателя ВВП, и учитывает разные институциональные и поведенческие параметры. Научному сообществу нужно вырабатывать дополнительные индикаторы, которые позволяли бы комплексно оценить качество жизни. Об этом шла дискуссия и на недавнем Президиуме РАН. Это так называемый индекс качества жизни или бета лайф индекс. Мы здесь, по сути дела, чуть лучше Турции, хотя, учитывая туристический поток, наш народ выбирает именно Турцию, при этом качество жизни ниже, чем в Польше и других развитых странах. Балльная оценка России – 9,2, у поляков – 11,5. Этот показатель интегрирует оценку доходов населения и такие параметры, как безопасность, самоудовлетворённость (с помощью опросов).
Рейтинги развития человеческого капитала и удовлетворенности жизнью
Индекс глобальной конкурентоспособности
(Global Competitiveness Index), 2019 год Индекс человеческого капитала
(Human Capital Index), 2020 год
Индекс человеческого развития ООН
(Human Development Index), 2021 год Индекс устойчивого развития
(SDG Index), 2022 год
Индекс лучшей жизни*
(Better Life Index), 2021 год Рейтинг стран мира по уровню счастья
(New Economic Foundation, 2020 год)
* Агрегирование проранжированных показателей, доступных для России и представленных стран
Источник: ОЭСР, New Economic Foundation, WEF, Институт ВЭБ
Свой собственный комплексный индикатор нам ещё надо выработать. Перефразируя известную фразу: «деньги есть, а счастья нет», можно сказать, что доходы есть, а конкурентоспособности не хватает и качество жизни отстает. Правда, надо понимать, что международный индекс счастья, он не о счастье. Это индекс того, как природный потенциал страны, оцениваемый достаточно условно, трансформируется в качество жизни и ее продолжительност. Мы здесь тоже не так уж далеко отстаём от США, хотя вопрос о том, в чём всё-таки качество жизни, требует специальных исследований.
В экспертном обсуждении образа будущего России, условно можно выделить 5 векторов. Во-первых, суверенность, о которой мы сейчас говорим как о главном приоритете. Во-вторых, эффективность, при этом за суверенность приходится платить отчасти снижением эффективности, но выигрывая в устойчивости и безопасности. Суверенные отечественные технологии часто уступают западным по соотношению результативности и затрат. Процесс импортозамещения и перестройки логистики требует дополнительных расходов и времени. В-третьих, инновационность, наращивание знаний и развитие технологий. В-четвертых, социальность, ориентация на социальные ценности и сбережение людей. В-пятых, экологичность в широком смысле и эффективное природопользование, не сводимое к адаптации к изменению климата и тем более ограничению эмиссии парниковых газов.
Одна из ключевых проблем и вызовов – это, как достичь комплексности и сбалансированности развития, потому что для нас важен не сам по себе темп роста или повышение нормы накопления, а как меняется качество экономики и жизни людей. Можно вспомнить целый ряд стратегических документов, где мы то пытались достичь нормы накопления основного капитала в 25-27% ВВП, но реально последние 12-15 она стабильно держится в пределах 22–23% ВВП. Мы эту задачу не решили. У нас есть широкий пакет инвестиционных проектов, о которых в том числе говорил Сергей Дмитриевич Бодрунов, но, по сути дела, инвестиционно-ориентированной модели экономического развития так и не сложилось.
При этом вопрос, который резко обострился сейчас в связи с санкциями – это вопрос достройки нашей индустриальной системы и устранения тех звеньев уязвимости, которые существуют. Это в первую очередь: микроэлектроника, тонкая химия, новые материалы, станкостроение, где активно идет процесс импортозамещение, но пока доминирует иностранная продукция. Например, в станкостроении доля отечественной продукции – около 12% рынка, которая к тому же во многом базируется на импортных комплектующих. Тем не менее, шаги делаются, станкостроение растёт, и Правительство разработало федеральный проект по станкостроению и робототехнике.
О наукоёмкости и инновационности мы много лет говорим, но расходы на НИОКР, 15 лет стагнируют, и если судить по параметрам бюджета, который сейчас принимается, то увеличение расходов на науку и технологии государством не запланировано, несмотря на только что одобренную Концепцию технологического развития. Это означает, что общие расходы на НИОКР также будет стагнировать в пределах 1%. Доля наукоёмких секторов или высоко- и среднетехнологичных за эти годы, по данным Росстата, несколько возросла, примерно до 21–22%. Тем не менее, о чём говорил и Абел Гезевич Аганбегян, и коллеги Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, чтобы нам быть конкурентоспособными, доля наукоёмких секторов должна быть порядка 30–35%, то есть, по сути дела, надо в полтора раза увеличить относительные размеры сектора.
Таблица. Показатели ряда стран по развитию человеческого капитала и его финансированию
Показатели Россия США Китай Индия Германия Израиль Корея
2010 2020 2010 2020 2010 2020 2010 2020 2010 2020 2010 2020 2010 2020
Общий уровень экономического развития
Доля ВВП
в мировой экономике
по ППС, % 3,4 3,1 16,7 15,8 13,6 18,1 5,7 6,8 3,6 3,4 0,25 0,29 1,7 1,7
ВВП по ППС на душу населения
(в тек. ценах) 21516 28217 48586 63577 9160 17135 4160 6518 40101 54989 29469 41540 30988 44819
Образование
Госрасходы, % ВВП 4,1 4,0 6,7 5,4 3,8 3,6 3,4 4,3 5,1 5,6 5,4 6,5 3,5 4,8
Госрасходы на душу населения
в $ ППС 838 1205 3257 3453 347 615 142 280 1985 3156 1592 2599 1120 2146
Доля в мировых госрасходах, % 2,8
2013 год 1,6 32,1
2013 год 30,2 10,9
2013 год 13,9 2,2
2013 год 3,0 5,6
2013 год 5,7 0,5
2013 год 0,7 н/д 2,1
Результаты PISA, баллы 2009 год 2018 год 2009 год 2018 год 2009 год 2018 год 2009 год 2018 год 2009 год 2018 год 2009 год 2018 год 2009 год 2018 год
Чтение (reading) 459 479 500 505 н/д 555 н/д н/д 497 498 474 470 539 514
Математика (math) 468 488 487 478 н/д 591 н/д н/д 513 500 447 463 546 526
Естеств. науки (science) 478 478 502 502 н/д 590 н/д н/д 520 503 455 462 538 519
Индекс чел. капитала, число лет обучения, скорр. на баллы 9,8 10,9 10,4 10,6 н/д 9,3 н/д 7,1 11,3 11,0 10,4 10,6 12,2 11,7
Здравоохранение
Расходы,
% ВВП 5,0 6,9 16,2 18,8 4,2 5,6 3,3 3,0 11,1 12,7 7,0 7,7 5,9 8,4
Расходы
на душу населения
в $ ППС (ОЭСР) 1115 2064 7880 11916 385 979 159
2011 год 212 4423 6946 1971 2875 1847 3590
Доля в мировых расходах, % 1,2 1,1 38,6 42,6 4,1 8,9 0,9 0,9 6,0 5,3 0,3 0,3 1,1 1,5
Наука
Доля в мировых расходах, % 1,8 1,4 22,5 21,5 11,7 16,7 2,3 2,1
2018 год 4,8 4,3 0,5 0,6 2,9 3,3
Внутренние затраты
на НИОКР,
% ВВП 1,05 0,96 2,7 3,5 1,7 2,4 0,8 0,7
2018 год 2,7 3,1 3,9 5,7 3,3 4,8
Внутренние затраты
на НИОКР,
$ по ППС
на одного исследователя 75 121 371 489 175 249
2018 год н/д н/д 265 326 н/д н/д 197 249
Доходы и бедность
Уровень бедности, % 6,9 3,9 2,0 1,2 61,8 23,9 89,5
2011 год 83,5 0,2 0,2
2019 год 7,0 3,0
2018 год 2,2 1,2
2016 год
Распол. доход,
$ по ППС 15756
2011 год 20590
2019 год 40753 58653 н/д н/д н/д н/д 30705 43861 н/д н/д 19675 27892
Источник: ОЭСР, ООН, Институт ВЭБ
В международных сопоставлениях Россия в сферах здравоохранения, образования и науки скорее выступает как первая среди развивающихся стран или последняя среди развитых. Если наша доля в мировом ВВП 3,1%, то в мировых расходах на образование – 1,6%, то есть практически в 2 раза меньше, чем наша доля в мировой экономике. В США, как говорится нашем основном противнике, или сопернике, ситуация прямо противоположная: треть мировых расходов на образование, во всяком случае в части государственных расходов, при том, что доля американской экономики в мировой – примерно 16%, то есть в 2 раза ниже. Если мы хотим быть лидерами, то в секторах будущего, которые его во многом и определяют, надо лидировать, или и как минимум иметь сильные передовые позиции. Позиции Советского Союза в мировой экономике по здравоохранению, науке и образованию в своё время были существенно выше, чем позиции по экономике в целом. Это видно и в расходах на душу населения. У нас расходы в сфере образования примерно в 3 раза ниже, чем в США, и вдвое ниже, чем в Израиле, и сейчас уже ниже, чем в Корее. Признавая образование как приоритет экономической политики, мы пока пытаемся её решить без достаточных денег. Конечно, деньги важны, но не всё этим определяется. Более тревожно – это наше отставание по международным показателями PISA в области естественных наук и математике как от Кореи, так и Соединённым Штатам. Дорогостоящая программа строительства школ и кампусов важна, но главное – это вопрос кто, какой учитель и профессор, и как он учит школьников и студентов. Образно говоря мягкая, а не жесткая составляющая образования.
О здравоохранении. Наши расходы в ковидном 2020 году подскочили до 7% ВВП (и государственные, и частные), но в прошедшем 2023 году они, по предварительной оценке, снизились до 5,8%ВВП. Это примерно вдвое ниже, чем в Германии, ниже, чем в Израиле. Хотя, опять же, не только деньги здесь всё решают. Очень важно смотреть на качество здравоохранения. Так или иначе социологические опросы и в том числе Института социологии РАН показывают, что проблема доступности медицинских услуг рассматривается людьми как одна из наиболее острых.
В сфере науки, если брать расходы по паритету покупательной способности на одного исследователя, то у нас получается 121 доллар. Это в 2 с лишним раза ниже, чем в Китае, примерно в 3 раза ниже, чем в Германии. Про США я не говорю. Мы опять же хотим бороться уже не числом, потому что у нас количество исследователей ниже, чем в Корее, сколько умением, потому как с деньгами ситуация понятная.
С учетом накопившегося отставания в сфере создания человеческого богатства и экономики знаний вопрос о том, какое общество мы хотим построить приобретает особую остроту. Общество экспорта капитала, нефти и газа, или общество передовых знаний и крепкого здоровья? У нас есть, в соответствии с указами Президента и планом действий Правительства разный набор индикаторов: продолжительность жизни, темп роста доходов. Но мне кажется, что мы недостаточно внимания уделяем тому, что в своё время относилось к сфере политической экономии, то есть принципам, на которых строится общество. И в этом плане вопрос социального контракта, какой он новый должен быть для того, чтобы и общество было стабильно, и было притягательно и для своих граждан, и для других. Может быть, это идея солидаризма , о чём писал ряд исследователей, соотношения или обновления как коллективистских ценностей, так и их сочетание с индивидуальными. Для нас важны не только параметры благосостояния, доходов или даже качества жизни, имея в виду индексы бета лайф и другие, но и вопросы справедливости, форм общения индивидов, компаний и институтов. Определенной реакцией на тот запрос стало движение ESG принципов бизнеса на Западе, которое переносится и на нашу российскую почву. С другой стороны, усиливается социальная составляющая, возможно даже в большей степени чем экологическая, в деятельности российского бизнеса, формирование ценностей ответственного управления и собственности. Мы еще не придумали свою аббревиатуру, но мне кажется важным то, что наш российский бизнес начинает рассматривать бизнес не просто как получение прибыли и повышение эффективности производства товаров и услуг, а как служение, ответственность перед своим коллективов и перед обществом. То же самое и вопрос врача, учителя – это не только предоставление услуги, что записано в наших законах об образовании и здравоохранении, а тоже служение. Это человеческое измерение – оно главное в формировании будущего России.
Экологический фактор экономического развития, как постоянно подчёркивает Борис Николаевич Порфирьев, не сводится к вопросам адаптации к изменению климата. Повестка экологии значительно шире – это и создание экономики эффективного природопользования и природосбережения.
Структурными элементами новой экологичной экономика станут:
• развитая экономика рециклинга (отходов и сырья), глубокой переработки природных ресурсов и эффективного ресурсопользования;
• экономически эффективная адаптация к климатическим изменениям с учетом особенностей России – использование абсорбционного потенциала российских лесов и болот, энергоэффективные технологии в сочетании с экономичными водородными технологиями и ВИЭ (при доминировании в энергобалансе страны и в долгосрочной перспективе углеводородов и атомной энергии);
• экономика, устойчивая к вызовам природных стихий, экономика чистой воды и воздуха;
• баланс между развитием экономической деятельности и сохранением биоразнообразия.
В тоже время расходы на защиту природы и восстановление природных ресурсов будут относительно возрастать и, по видимому, на рубеже 2030 года станет неизбежным и введение специального экологического, а не только углеродного налога (платежа).
При этом мы говорим о пространстве, но для нас важно создать Россию, в которой нет такой пропасти между столичными агломерациями, московской, питерской, и остальной Россией. Поэтому поворот на Восток – это, по сути дела, поворот и к российской глубинке, и к опережающему развитию Урала и Сибири, объединение центральной и восточной Сибири, а это означает уменьшение того межрегионального неравенства, которое у нас постоянно нарастает. При этом разрыв в уровне доходов, особенно в сферах, связанных с образованием, наукой и здравоохранением, между разными регионами в среднем более 3 раз. Разрыв полностью не удастся устранить, но межрегиональное неравенство должен уменьшиться. Назрел переход к общему стандарту базовых доходов и социальных услуг для разных регионов и разных профессионально-социальных групп населения России в сочетании с реализацией принципов служения и ответственности перед государством и обществом.
Все это должно серьезно повысить влияние России в мировой экономике. Конечно, наша экономика с 3% в мировом ВВП и даже при ее повышении до 3,5-4% мирового ВВП не может стать соразмерной ни с атлантическим, ни с азиатским экономическими центрами, о чём только что говорил Сергей Юрьевич Глазьев. Однако, мал золотник, да дорог.
Россия сейчас и в будущем выступает как Экономика Севера или точнее Экономика Евразийского Севера. Она играет роль самостоятельного центра силы на Евразийском пространстве в рамках ансамбля различных многоуровневых партнёрств – ЕАЭС (ЕАЭС-СНГ), ШОС, БРИКС. Многократно уступает в своих размерах экономикам Китая и Индии, мы можем выступает в качестве одного из дирижеров и координаторов ансамбля экономик, способного согласовывать различные противоречивые интересы, реализовывать эффект синергии (интеграционную прибыль) и обеспечивать коллективную безопасность.
Россия может в оркестре экономик опираться на свою особую роль в предложении (экспорте) доступной энергии, продовольствия и знаний. В социально-политическом измерении Россия лидирует в защите суверенитета, традиционных ценностей, самобытности, партнерства и стабильности. Сила России будет определяться не столько ее собственным потенциалом, сколько общей мощью нового многополюсного интеграционного Евразийского сообщества или Большого Евразийского партнерства с новым уровнем интеграции и соразвития, который можно сформировать к 2040 году, ставшего лидирующим центром мировой экономики.
Поэтому будущее у нас прекрасное, но переход к нему требует обновления и экономического политики и социальных отношений.
