CC BY
58
5. Новиков, С. В. Политические партии, властные структуры в борьбе за влияние на печать и избирателя Западной Сибири. 1992—1996 гг. : моногр. / С. В. Новиков. — Омск : ОмГТУ, 2000. - 178 с.
6. Бекбаева, А. Г. Становление и проблематика национальной периодической печати Западной Сибири в 1990-2002 гг. : дис. ... канд. истор. наук. — Омск, 2011. — 232 с.
7. Новиков, В. С. Региональные отделения политических партий и печатные СМИ в процессе формирования предпочтений избирателя. 1992 — 2000 гг. На материалах Западной Сибири : моногр. / В. С. Новиков, С. В. Новиков ; под ред. В. Н. Худякова. — Омск : ИПК Макшеевой Е. А., 2011. — 200 с.
8. Новикова, И. В. Влияние печатных СМИ на результаты избирательных кампаний федерального уровня. Омское Прииртышье (1992 — 2003 гг.) : моногр. / И. В. Новикова, В. С. Новиков, С. В. Новиков ; под ред. С. В. Новикова. — Омск : ООО ИПЦ «Сфера», 2007. — 306 с.
9. Голос регионов. — 1995. — № 3 — 6.
10. Коммерческие вести. — 1997. — 24 апреля.
11. Попов, В. Юрий Скоков выходит блоком / В. Попов // Деловые люди. — 1995. — № 60. — С. 46.
12. Новиков, М. С. Казачьи движения: политическое лицо и взаимоотношение с органами власти (конец 1980—2000 гг.) / М. С. Новиков // Сб. материалов к межвуз. науч. конф. аспирантов и студентов при гуманитарном факультете ОмГАУ, 2013. — Омск : ИП Макшеевой Е. А., 2013. — С. 16 — 21.
13. Новиков, С. В. Политические партии и движения, пресса и избиратель Омского Прииртышья накануне и в период президентских выборов 1996 года / С. В. Новиков // Избирательный процесс в современной России. Ч. I. — Чебоксары : Чувашское кн. изд-во, 1999. — С. 107 — 140.
НОВИКОВ Михаил Сергеевич, аспирант кафедры
отечественной истории.
Адрес для переписки: bonid89@inbox.ru
Статья поступила в редакцию 16.10.2014 г. © М. С. Новиков
УДК 93908 Н. А. ЧИКАНОВА
Омский государственный педагогический университет
ОБРАЗ Н. М. ЯДРИНЦЕВА В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ ПЕРИОДИЧЕСКОЙ ПЕЧАТИ_
Статья посвящена культурной памяти о Н. М. Ядринцеве на страницах дореволюционной периодической печати. Особое внимание уделяется контекстам и мотивам обращения дореволюционной периодики к личности и деятельности Н. М. Ядринцева. На основе характеристик лидера сибирского областничества делается вывод о сходстве и различии в интерпретациях образа Н. М. Ядринцева.
Ключевые слова: Ядринцев, культурная память, дореволюционная периодическая печать.
С последней четверти ХХ в. в исторической науке произошли «антропологический» и «лингвистический» повороты, обусловившие повышение интереса исследователей к изучению «второй реальности» — миру образов, идей, представлений. Высокий потенциал для изучения субъективных представлений, ментальных установок, ценностных ориентиров различных воображаемых сообществ содержится в материалах периодической печати. Доступность её материалов, злободневность освещаемых проблем, разнообразие представленных материалов (от художественных до статистических, новостных, официально-политических), — обусловили популярность газет и журналов начиная со второй половины XIX в. Высокая читаемость прессы позволяет сделать вывод о том, что она представляет собой ключевой институт для формирования и трансляции общественного сознания.
Задача статьи — охарактеризовать образ Н. М. Ядринцева на страницах дореволюционной периодической печати.
Источниками для написания статьи послужили дореволюционные газеты и журналы областнического направления.
Образ Н. М. Ядринцева в дореволюционной прессе начал формироваться при его жизни, в 1880-е гг. Наибольшее количество воспоминаний о Н. М. Яд-ринцеве приходится на 1894 г., год его смерти. Социокультурные и психологические мотивы воспоминаний очевидны: желание выразить скорбь, соболезнования по случаю кончины публициста и учёного. Сибирские, центральные и зарубежные газеты печатали известия о смерти Н. М. Ядрин-цева. «Русское Богатство», «Вестник Европы», «Русская мысль», «Русские Ведомости», «Неделя», «Русская жизнь», «Восточное Обозрение», «Степной край», «Сибирская мысль», «Сибирский вестник» и др. содержат как краткие слова соболезнования, так и обширные некрологи. В соответствии с жанровой спецификой некролога, воспоминания о Н. М. Ядринцеве в них были формализованы: на передний план выходили слова соболезнования, а не осмысление его образа.
Спустя несколько лет после смерти Н. М. Ядрин-цева на страницах периодической печати происходит формирование культурной памяти о нём. Одним из популярных контекстов воспоминания о Н. М. Ядринцеве на страницах периодической
печати стала его деятельность как лидера сибирского областничества. С 60-х годов XIX в. в картину мира сибирской интеллигенции закладывалось содержание областничества как движения, направленного на культурную, но не политическую самостоятельность региона [1]. Такая интерпретация ядринцевской программы соответствовала потребностям времени первой русской революции, в которой национальные окраины рассчитывали на смягчение религиозной и культурной унификации, но Сибирь при этом, в отличие от западных окраин, не претендовала на политическую самостоятельность.
Незначительность уступок, сделанных правительством в ходе революции 1905—1907 гг., привела к назреванию новой революционной ситуации. Всё чаще поднимались вопросы о равноправном статусе Сибири в составе Российской империи, в которых к имени Н. М. Ядринцева прикреплялись понятия демократизма, независимости, сепаратизма. Областнический журнал «Сибирские вопросы» определял деятельность Н. М. Ядринцева как освободительную борьбу Сибири против своеволия местной администрации, её статуса как сырьевого придатка: «Имена Потанина, Ядринцева, Шашкова ... не забудутся в истории освободительной борьбы в Сибири», — писал П. В. Вологодский в 1906 г. [2]. Для воспоминаний характерно создание образа сибиряков, которые представлены как беззащитный, угнетённый народ, и, в противовес им, автор описывал Н. М. Ядринцева как борца, полного решимости защитить собственную Родину: «Главное отличие Ядринцева от предшествующих патриотов, — писал Г. Н. Потанин, — заключалось в том, что он импонировал не правительству, а русскому обществу; он противопоставлял не интересы русского общества интересам правительства, а интересы сибирского общества интересам общества Европейской России, интересы колонии — интересам метрополии» [3]. Эта позиция точно соответствует целям областников в период первой российской революции и после неё. Опора на исторические традиции освободительной борьбы усиливала сплочённость её участников, а также способствовала конструированию их программных целей, а имя Н. М. Ядринцева использовалось в качестве символа этих традиций.
На страницах журналов в 1913—1915 гг. разворачиваются дискуссии о целях областничества. «Культурные» цели, высказанные Н. М. Ядринце-вым, историки сопоставляли с политическими, актуальными для их времени. М. К. Ветошкин писал, что «между культурным и политическим сепаратизмом существует самая тесная связь» [4]. Историк не указывал приоритета политических целей у Н. М. Ядринцева, но видел свою задачу в поиске исторических предпосылок для современной ему комплексной потребности Сибири в самостоятельности. Революционный историк Н. А. Рожков характеризовал Н. М. Ядринцева как демократа, хотя называл его идеи «реакционными» в силу собственной принадлежности к левым политическим течениям [5]. На наш взгляд, наиболее объективного мнения о Н. М. Ядринцеве как основателе областничества придерживался сибирский историк Н. Н. Козьмин. Он писал о второстепенности политических вопросов для лидера областничества: «для Н. М. Ядринцева областничество, прежде всего и по существу, явление культурного порядка. Политическая сторона областнической идеи должна была носить формальный характер» [6]. В условиях
назревания революционного кризиса в России в 1913—1917 гг. очевидным был постулат о политическом контексте любой идеи, направленной на частичное или коренное преобразование общества. Тем не менее уже в этот период стала очевидной мысль об эволюции областничества. В. И. Анучин делил течение на историческое, каким представлял его Н. М. Ядринцев во второй половине XIX в., и современное, начала ХХ в. Первый период назван «культурническим», Н. М. Ядринцев представлен в образе «пионера сибирской общественности, . посильно отвечавшего на все запросы жизни» [7]. Роль лидера областничества заключалась, по мнению учёного, заключалась в повышении образованности, развитии местной прессы, культурной пропаганды среди сибирского населения. Будучи областником, В. И. Анучин стремился к формированию традиций движения, которые давали отдельной личности представления о его существенных чертах, формировали чувство принадлежности и сплочённости. Политизация образа Н. М. Ядрин-цева отражала динамику дореволюционного сибирского общества. Востребованность его имени историками объясняется необходимостью подчинить прошлое политическим потребностям настоящего. И, хотя результат этого приспособления трактовался как субъективная истина, он был инструментом для формирования общественного мнения сибирской интеллигенции и культурной памяти об исторической личности Сибири.
Радикализация и политизация образа Н. М. Яд-ринцева как лидера областничества представлена в 1917—1919 гг. лидерами позднего сибирского областничества В. М. Крутовским и Г. Н. Потаниным. Представляя новое, радикальное, прочтение образа Н. М. Ядринцева в 1917-1919 гг., Г. Н. Потанин объясняет причины столь долгого молчания областников: «Нужны были года, чтобы сибирское общество пережило перед выступлением Ядринцева целую эволюцию умов», — писал он в 1919 г. [8].
Дореволюционные авторы причисляли Н. М. Яд-ринцева к интеллигенции. Особое уважение у авторов статей Н. М. Ядринцев заслужил не теоретическим, а практическим знакомством с жизнью разных социальных категорий: студентов, крестьян, переселенцев, заключённых, учёных-этнографов, литераторов. С. Жидиловский в 1919 г. сместил смысловые акценты его биографии. Говоря о происхождении и раннем воспитании Николая Михайловича, автор называет его «сыном народа» и приходит к выводу об органичности программы, предложенной Ядринцевым, с потребностями «трудового народа» и «истинной демократии» [9]. Естественная позиция, которую могло занять жизнеописание Н. М. Ядринцева в «обновлённой» после 1917 г. исторической памяти — стать попутчиком трудовых народных масс, борющихся за освобождение родного края от эксплуататоров. Популяризация образа Н. М. Ядринцева на страницах сибирской прессы происходила в контексте категории патриотизма. Любовь к Родине в дореволюционной печати объединена общим признаком: она интерпретировалась авторами статей и воспоминаний как деятельность, направленная на благополучие сибирского региона. Именно в таком прочтении патриотизм предстаёт в статье Т. М. Фарафонтовой в 1902 г.: «Любовь Ядринцева и его друзей к Сибири не была беспочвенным романтизмом, но она вытекала как прямое следствие из запросов времени, из нужд общественной жизни» [10].
№
Журнал «Сибирские вопросы», поднимая тему финансовых отношений между Сибирью и Европейской Россией представлял последнюю в образе врага, который разоряет природные богатства Сибири, покупая сырьё по низким ценам, требуя уплаты высоких налогов. Вновь, как и в областническом дискурсе, к образу Н. М. Ядринцева М. Боголепов обращается с целью показать исторические предпосылки борьбы за материальные богатства региона. Такого рода оценки характеризуют потребность авторов чувствовать принадлежность к сибирскому сообществу, продолжать борьбу за права Сибири, начатую во второй половине XIX в. [11].
Начавшаяся в 1914 г. Первая мировая война характеризовалась всплеском патриотических настроений. В связи с этим в периодической печати всё чаще упоминалась идея Н. М. Ядринцева о Сибири как арене взаимодействия Запада и Востока. В самый разгар Первой мировой войны, в 1916 г., Н. Н. Козьмин в журнале «Сибирские записки» писал о высшем проявлении патриотических чувств: «Ядринцеву мечталось, что Сибирь, покрытая высшими учебными заведениями, культурная, экономически сильная, с развитой гражданской жизнью, ... явится посредником между Востоком и Западом» [12].
С демократизацией политической жизни весной-летом 1917 г. наступила новая эпоха для понимания патриотизма. Газетные и журнальные статьи раскрывали образ Н. М. Ядринцева как патриота в контексте категорий сепаратизма и суверенитета. Программа будущего съезда областников-федералистов Ново-Николаевска Н. М. Ядринцев представлен как носитель «гражданского чувства своей Родины — Сибири». Именно он и другие «маститые сибиряки-шестидесятники» подготовили поколение «сынов родной, отныне свободной Сибири к самостоятельному строительству своей жизни на основе федеральной республики» [13]. Сепаратизм представлен как естественное проявление патриотических чувств, и глубоко осуждалось время, характеризовавшееся как «тёмное и жестокое», в течение которого пресекалось национальное и областное самоопределение. Биография Н. М. Ядринцева, Г. Н. Потанина и их единомышленников служила иллюстрацией подавления этого естественного гражданского чувства.
Для статьи С. Жидиловского, написанной в период Гражданской войны в России, характерно «присвоение» образа Н. М. Ядринцева в целях пропаганды леворадикальных идей. Ядринцев в статье представлен как социалист, в соответствии с этим интерпретировалось и понятие патриотизма. Огромное значение автор придавал защите интересов простого народа как биографическому факту нашего героя. Исходя из этого патриотизм определялся как «счастье и благо народа, его высшие духовные интересы, борьба за его физическое и духовное раскрепощение, путь к социализму» [14]. Обращение к образу Н. М. Ядринцева имело большое значение для социалистических сил для повышения собственного авторитета. Вместе с тем они имели возможность показать давнюю историю созревания революционной борьбы в Сибири. И «народное» происхождение, и борьба за идеалы свободы и справедливости, и полувековая история созревания революционных сил в Сибири играли важную роль в условиях Гражданской войны.
Описание жизни Н. М. Ядринцева было встроено в картину мира читающего населения Сибири
начала ХХ в.: он представлен как символ пробуждения самосознания коренного населения, которому «в истории сибирского самосознания всегда будет принадлежать заслуженная роль крупного общественного деятеля и руководителя нескольких поколений» [15]. Фигура Н. М. Ядринцева в этом аспекте служила для сибирского населения начала ХХ в. как символ самоидентификации, осознания собственной неповторимости, культурной будущности инородческих племён.
В 1904 г. образ Н. М. Ядринцева претерпел изменения. Десятилетняя годовщина смерти областника совпала с годом начала русско-японской войны, актуализировавшей «азиатский» контекст обращения к имени Н. М. Ядринцева: «По убеждению Ядринцева, для Европы нет оснований отгораживаться от древней, уже угасающей цивилизации азиатских стран. Наоборот, сильнейший обмен и культурные сношения наций послужили лишь к скорейшему осуществлению на земле высших идеалов мира и справедливости» [16]. Применительно к общемировым событиям примечательно гуманистическое содержание образа Н. М. Ядринцева, «нападавшего на те предубеждения, которые господствовали не только в европейском обществе, но и в науке по отношению к «низшим расам», «подчёркивавшем историческую связь европейского мира с азиатским» [17]. Н. М. Ядринцев оставался символом развития местной общественности на протяжении всего дореволюционного периода в сибирской прессе. Историк М. К. Ветошкин говорил о «пробуждении косной общественной мысли края и росте его общественного самосознания» благодаря усилиям Николая Михайловича [18]. С. Жидиловский назвал Н. М. Ядринцева «будильником сибирской общественности» [19]. Таким образом, Н. М. Ядринцев на страницах дореволюционной печати представлен как символ трансляции специфики культурного и политического статуса Сибири в среде сибирского и российского населения. Инструментом для достижения этой цели была газета «Восточное обозрение», издателем и активным автором которой был Н. М. Ядринцев. «Ядринцев стремится выработать ясные и определённые взгляды на областную прессу. В его глазах местная газета являлась первым и главнейшим фактором общественного, и, в частности, областного самосознания», — отмечала Т. Фарафонтова [20]. Выступая в качестве преемников Ядринцева, газетные публицисты начала ХХ в. ощущали свою сопричастность процессу пробуждения и формирования особой сибирской духовности. Основанный в 1905 г. областнический журнал «Сибирские вопросы» характеризуется его издателями как продолжение «Восточного обозрения», которое в 1905—1912 гг. воспринималось как инструмент «крайне неприятных обличений» местной администрации. В контексте оценок редакторской и журналистской деятельности Н. М. Ядринцева отмечается преемственность печати конца XIX в. и начала ХХ в.: «мы должны.настаивать на широком самоопределении области и национальности, проведении всех тех заветов, носителем которых служило «Восточное обозрение» [21].
Особую, модернизационную для Сибири, роль «Восточного обозрения» отмечал близкий друг Н. М. Ядринцева Г. Н. Потанин. «Когда он начал издавать свой журнал «Восточное обозрение, — писал Григорий Николаевич, — то стал владеть своим подписчиком безраздельно» [22]. Причинами безусловной популярности публицистической
и издательской деятельности Н. М. Ядринцева видятся Г. Н. Потанину в злободневности вопросов, освещаемых газетой. В. М. Крутовский писал об уже переставшем существовать «Восточном обозрении» как о могущественном рычаге формирования общественного мнения: «С «Восточным обозрением» считались сибирские помпадуры и генерал-губернаторы, и назначенные в Сибирь новые администраторы считали своей обязанностью перед отъездом в Сибирь явиться с визитом к Ядрин-цеву наравне с подобными же визитами, делаемыми разным министрам» [23]. Воплощение в имени Н. М. Ядринцева способности к повышению или понижению авторитета государственных лиц стало подтверждением его публицистического таланта и большом значении «Восточного обозрения» в вопросах влияния на массовое сознания сибиряков к личностям и событиям действительности, затрагивающим их интересы и потребности.
Авторы дореволюционных статей сибирской прессы задавались не только вопросом о необходимости политических, социальных, экономических и культурных реформ в Сибири. Важным был вопрос о том, силами какого слоя общества должна быть осуществлена борьба за равноправное положение региона. Для авторов было важным подчеркнуть самостоятельность сибирского населения и осознанность им программы преобразований, в которых нуждался регион. Формирование слоя активной сибирской интеллигенции — важный аспект практической деятельности Н. М. Ядринцева, о котором в разные годы писали в статьях Т. М. Фарафонтова, Н. Н. Козьмин, В. М. Крутовский, Г. Н. Потанин, Н. Рожков, М. Шатилов, М. К. Ветошкин и другие. Активная поддержка Н. М. Ядринцевым образования, самоуправления, европеизации предполагала формирование образованного слоя людей, обладающих способностью накапливать и использовать духовный опыт, обладающая нравственным аспектом, характеризующаяся определённой психологией. Н. Н. Козьмин писал: «Вот почему он в течение всей своей жизни твердил и проповедовал, что само коренное население должно выдвинуть свою краевую интеллигенцию» [24]. Рассматривая характеристики борцов за права Сибири, которые актуализированы авторами из наследия Н. М. Ядрин-цева, оказывается очевидным его принадлежность к группе интеллигентов тоже. Ядринцев-интелли-гент — устойчивая черта его образа на страницах периодической печати. Культурный компонент, больше, чем другие, характерный для раннего областничества, подразумевал лидера-интеллигента. Основными чертами, присущими Н. М. Ядринцеву в этом прочтении, были гражданская ответственность, стремление к социальной критике, нравственное сопереживание народу, оппозиционность политике в отношении Сибири, патриотизм. Культивирование этих особенностей личности стало ещё одним мотивом изображение биографии Ядринцева в периодической печати. С установлением Советской власти обострился вопрос об отношении Николая Михайловича к враждебному Советской власти классу — буржуазии. Она обвинялась авторами в игнорировании интересов простого народа, растлении и профанации идей областничества. Тем не менее Н. М. Ядринцев признавал значение буржуазии в сибирском обществе. «Эти противоречия объясняются стремлением сибиряка-патриота втянуть в общественную работу на пользу родного края все силы, которые могут оказать пользу Сибири», —
писал С. Жидиловский [25]. Так концепция развития Сибири оказывалась связанной с идеологией защиты интересов трудового народа, но, тем не менее, в период Гражданской войны преобладала точка зрения о возможности классового компромисса ради достижения целей областников.
Образ Н. М. Ядринцева занял прочное место в дореволюционной периодической печати. Используя терминологию П. Нора, Н. М. Ядринцев стал «местом памяти», обладавшим значимыми для разных периодов его упоминания характеристиками. В изученных нами дореволюционных источниках центральное место в воспоминаниях о Н. М. Ядринцеве занимает областнический дискурс. На протяжении 1894—1919 гг. повествование об областническом наследии Н. М. Ядринцева эволюционировало в соответствии с потребностями сибирского общества и политической конъюнктурой в стране. Воспоминание об областническом наследии Н. М. Ядринцева предполагало выделение ряда значимых характеристик, по-разному интерпретированных авторами статей: патриотизм, культурный и (или) политический сепаратизм, гражданский долг, нравственные идеалы. Тексты, возникавшие непосредственно во время революций 1917 г. и Гражданской войны, формировали память о Н. М. Ядринцеве как о приверженце радикальных реформ в Сибири, стороннике её самостоятельного развития. Фрагменты исторического дискурса, представленные в сибирской периодической печати, указывали на принадлежность Н. М. Ядринцева к поколению «шестидесятников». В связи с этим фигура Н. М. Ядринцева была символом исторического опыта, который использовался в борьбе за демократизацию сибирской действительности. Статьи газет и журналов предстают перед нами как продукт своего времени, главной задачей которого стало формирование общественного мнения в отношении вопросов, актуальных для их современников. В связи с этим к имени Н. М. Ядринцева прикреплялись воспоминания, содержавшие ответы на вопросы начала ХХ в.
Библиографический список
1. Фарафонтова, Т. Из бумаг сибирского патриота / Т. Фа-рафонтова // Восточное обозрение. — 1902. — № 188. — С. 2.
2. Вологодский, П. В. Из истории освободительного движения в Сибири / П. В. Вологодский // Сибирские вопросы. — 1906. - № 2 (спец. выпуск). - С. 244.
3. Потанин, Г. Н. Воспоминания / Г. Н. Потанин // Сибирская жизнь. - 1913. - № 109. - С. 3.
4. Ветошкин, М. К. Сибирское областничество / М. К. Ве-тошкин // Современный мир. - 1913. - № 3. - С. 123.
5. Рожков, Н. А. Исторический эскиз / Н. А. Рожков // Сибирский студент. - 1915. - № 1-2. - С. 86.
6. Ландарма. По поводу писем Н. М. Ядринцева / Ландар-ма // Сибирские записки. - 1916. - № 2. - С. 74.
7. Анучин, В. И. Сибирское областничество / В. И. Анучин // Сибирский студент. - 1915. - № 1-2. - С. 68.
8. Потанин, Г. Н. Перед выступлением Ядринцева / Г. Н. Потанин // Сибирские записки. - 1919. - № 2. - С. 27.
9. Жидиловский, С. Николай Михайлович Ядринцев. Краткая биография-характеристика / С. Жидиловский // Сибирский рассвет. - 1919. - № 9. - С. 75.
10. Фарафонтова, Т. Из бумаг сибирского патриота / Т. Фа-рафонтова // Восточное обозрение. - 1902. - № 148. - С. 2.
11. Боголепов, М. Финансовые отношения Сибири и Европейской России / М. Боголепов // Сибирские вопросы. -1906. - № 2. - С. 3.
№
12. Ландарма. По поводу писем Ядринцева // Сибирские записки. - 1916. - № 2. - С. 73.
13. Из программы будущего съезда областников-федералистов Ново-Николаевска // Сибирские записки. - 1917. -№ 3. - С. 152.
14. Жидиловский, С. Николай Михайлович Ядринцев. Краткая биография-характеристика / С. Жидиловский // Сибирский рассвет. - 1919. - № 9. - С. 67.
15. Фарафонтова, Т. Из бумаг сибирского патриота / Т. Фарафонтова // Восточное обозрение. - 1902. - № 188. -С. 2.
16. Фарафонтова, Т. Из бумаг сибирского патриота / Т. Фарафонтова // Восточное обозрение. - 1904. - № 54. -С. 2.
17. Фарафонтова, Т. Из бумаг сибирского патриота / Т. Фарафонтова // Восточное обозрение. - 1904. - № 62. -С. 2.
18. Ветошкин, М. К. Сибирское областничество / М. К. Ве-тошкин // Современный мир. - 1913. - № 3. - С. 119-139.
19. Жидиловский, С. Николай Михайлович Ядринцев. Краткая биография-характеристика / С. Жидиловский // Сибирский рассвет. - 1919. - № 9. - С. 78.
20. Фарафонтова, Т. Из бумаг сибирского патриота / Т. Фарафонтова // Восточное обозрение. - 1902. - № 188. -С. 2.
21. От редакции // Сибирские вопросы. - 1905. -№ 1. - С. III.
22. Потанин, Г. Н. Перед выступлением Н. М. Ядринцева / Г. Н. Потанин // Сибирские записки. - 1919. - № 2. - С. 33.
23. Крутовский, В. М. Отрывки из воспоминаний о Николае Михайловиче Ядринцеве / В. М. Крутовский // Сибирские записки. - 1919. - № 2. - С. 38.
24. Ландарма. По поводу писем Н. М. Ядринцева / Ландарма // Сибирские записки. - 1916. - № 2. - С. 74.
25. Жидиловский, С. Николай Михайлович Ядринцев. Краткая биография-характеристика / С. Жидиловский // Сибирский рассвет. - 1919. - № 9. - С. 76.
ЧИКАНОВА Наталья Александровна, аспирантка
кафедры отечественной истории.
Адрес для переписки: n-chikanova@mail.ru
Статья поступила в редакцию 13.10.2014 г. © Н. А. Чиканова
УДК 8и.11Г27 Г. Г. БАБАЛОВА
С. Н. ШИРОБОКОВ
Омский государственный университет путей сообщения
Филиал Омского государственного педагогического университета,
г. Тара
КОМПЬЮТЕРНЫЙ СЛЕНГ
Данная статья посвящена компьютерному сленгу. В публикации рассматриваются особенности его функционирования и образования в английском и русском языках.
Ключевые слова: компьютерный сленг, профессионализмы, вульгаризмы, жаргонизмы, эпистолярный жанр, аббревиация.
Поскольку новые технологии стали сменять друг друга с калейдоскопической быстротой, то связанные с ними языковые процессы, которые ранее занимали долгие годы, стали проходить буквально на глазах.
Одним из примеров такого стремительного процесса может служить формирование компьютерной терминологии. Возникновению новых идей и созданию новых ЭВМ неизбежно сопутствовало возникновение новых терминов, в том числе и сленгизмов.
В связи с этим следует упомянуть, что вся лексика того или иного языка делится на литературную и нелитературную. К литературной относятся книжные слова, стандартные разговорные слова и нейтральные слова.
Всё это лексика, употребляемая либо в литературе, либо в устной речи в официальной обстановке. Существует также нелитературная лексика: профессионализмы, вульгаризмы, жаргонизмы и сленг. Эта часть лексики отличается разговорным и неофициальным характером.
Профессионализмы — это слова, используемые небольшими группами людей, объединённых определённой профессией.
Вульгаризмы — это грубые слова, обычно не употребляемые образованными людьми в обществе, специальный лексикон, используемый людьми низшего социального статуса: заключёнными, торговцами наркотиками, бездомными и т. д.
Жаргонизмы — это слова, используемые определёнными социальными группами людей, объединённых общими интересами, которые несут тайный, непонятный для всех смысл.
Сленгизмы — это слова, которые часто рассматриваются как нарушение норм стандартного языка. Это очень выразительные, ироничные слова, служащие для обозначения предметов, о которых говорят в повседневной жизни [1, с. 84].
Необходимо отметить, что некоторые учёные относят жаргонизмы к сленгу, не выделяя сленг как самостоятельную группу, и сленг определяют как особую лексику, используемую для общения группы людей с общими интересами.
