CC BY
42
Ю.А. Асоян
«СОЧИНИТЕЛЬ САМОБЫТНЫХ КУЛЬТУР»? (ИДЕЯ КУЛЬТУРЫ В СИБИРСКОМ ОБЛАСТНИЧЕСТВЕ Н.М. ЯДРИНЦЕВА)
Аннотация. В данной статье речь идет о той роли, которая в российской истории понятия культура принадлежит идеологу сибирского областничества Н.М. Ядринцеву, о вкладе областничества в «проблематизацию» представлений русского общества о культуре, о связи этих представлений с историей понятия «культура».
Ключевые слова: концепт, история понятий «культура», «культурный сепаратизм», «инородческая культура», самобытность.
Annotation. In the article the notion of culture according to N.M. Yadrintsev is under concern, The author analyses the impact of «oblastnichestvo» in the cultural evolution of Russian society.
Keywords: concept, history of notions, cultural separatism, identity.
Нельзя сказать, что история понятий пишется «безлично». Хотя сюжетами для ее повествований обычно становятся ситуации обнаружения, изобретения, переопределения, смысловых смещений и сдвигов тех или иных социально-политических понятий и терминов - в этой истории всегда есть место иным политическим программам, выступлениям, сделанным от лица определенных партий, заявлениям и литературным манифестам, авторским теоретико-идейным конструктам, сыгравшим более или менее значимую роль в формировании современного облика интересующих нас концептов. Поэтому история понятий - это не только социаль-
ная история изобретений в понятийной сфере, но в какой-то мере также и история изобретателей.
В данной статье речь пойдет о роли, которая в российской истории понятия культура может принадлежать идеологу сибирского областничества Н.М. Ядринцеву. Нисколько не желая эту роль преувеличивать, считаю ее достойной рассмотрения - по крайней мере в качестве одного из топосов общего пространства цивилизационных категорий XIX в. Несмотря на интерес к областникам региональных историков-сибиреведов и историков общественной мысли1, вклад областничества в «проблематизацию» представлений русского общества о культуре не был предметом специального рассмотрения. Таким образом, областнические представления Н. Ядринцева я попробую связать с историей понятия культура.
Прежде чем говорить о том, в чем, собственно, я нахожу заинтересовавшую меня областническую проблематизацию идеи и понятия культуры, уместно привести краткую справку, касающуюся истории движения, пояснить выбор того временного отрезка в областничестве, о котором я собираюсь говорить. Дело в том, что история областничества охватывает немалый промежуток времени - от начала 1860-х годов до 1920-х. В этой истории меня интересует период 1880-х годов. Николай Ядринцев был безусловным лидером в среде сибирских областников в это время2. Именно на это десятилетие приходится подавляющее большинство программных выступлений областников, тематизированных с помощью понятия о культуре.
Сибирское областничество оформлялось в начале 1860-х годов. Термин «областничество» тогда еще не употреблялся ими. Использовались совсем другие названия. В 1860-е годы будущие областники называли себя «сибирскими патриотами». Также в ходу был термин «сибирский сепаратизм»3. В одном из писем, отправленных в момент активного формирования областнического движения (1863), самый старший из областников Г.Н. Потанин призывал единомышленника изучать «... законы революции и реакции и политических переворотов, клонящихся как к объединению народностей, так и к сепаратизму», применяя прочитанное к судьбам Сибири. «Тогда чтение Ваше будет плодотворно и создаст из Вас красного сепаратиста»4.
В 1865 г. в Омске разразилось дело о сибирском сепаратизме, было привлечено в общей сложности 44 человека (среди них и живший в Иркутске А. Щапов). Получившие различное наказание, областники были выдворены из Сибири и вплоть до середины 70-х держались осторожно. Однако в начале 80-х вновь заявили о себе5. Эти годы отмечены особой активностью областнических изданий. В работах Ядринцева, ряд которых имел научный и общественный резонанс, областничество обрело идейную платформу, появился и термин «областничество». После разгрома 1865 г. о сибирском сепаратизме вслух уже не говорили. Называвший себя когда-то красным сепаратистом Г.Н. Потанин время от времени использовал другое понятие - «культурный сепаратизм».
Понятие культурного сепаратизма Потанин строго не определял. Его использование лишь подчеркивало отсутствие у областников сепаратизма политического. Иначе говоря, большее, на что отваживались областники, - сепаратизм культурный, а не политический. Тем важнее отметить, что требования культурной эмансипации Сибири оформлялись как вопросы политические. Пресловутый «культурный сепаратизм» областников создавал поэтому поле напряжения, в которое попадало и понятие культуры, что способствовало актуализации и проблематизации того, что прежде существовало как историзованное и по большому счету не столь уж актуальное представление.
Чтобы пояснить этот тезис, считаю нужным напомнить свой доклад, прочитанный год назад на круглом столе по истории понятий, проводившемся в стенах РГГУ и совместно с коллегами из Европейского университета в Санкт-Петербурге. Речь в нем шла о понятии «культура» в языке русской этнографии 1880-х годов. Я пытался показать, сколь малоупотребимым для русской этнографии этого периода было понятие «культура». Его использование было не только ограниченным, но и весьма историзованным. Описывая современное состояние и быт инородцев, российские этнографы (за редкими исключениями, как, например, известный тюрколог В. В. Радлов, тесно сотрудничавший с Ядринцевым) понятием «культура» не пользовались.
На примере работ и заявлений известного исследователя того времени, профессора Казанского университета Игоря Николаевича Смирнова, я пытался показать, что у него понятие «культура»
существует как архаизованное. В актуальном плане оно используется лишь в отношении славянских этносов, и практически никогда в отношении к современным ему «вотякам и черемисам», которыми он, собственно, профессионально как раз и занимался. Смирнов написал четыре монографических исследования, составивших, можно сказать, этап в развитии русской этнографии данного периода. Но вплоть до середины 1890-х годов он считал быт и состояние инородческих племен не особенно заслуживающими этого наименования - «культура».
Если согласиться, что в языке русской этнографии 80-х годов XIX века понятие культуры не было активно задействованным, то тем оригинальнее в этом смысле выглядит позиция Н. Яд-ринцева. От нас вряд ли может ускользнуть то, с какой частотой он пользуется этим понятием - «культура». В статьях и выступлениях, в частности посвященных вопросу о положении сибирских инородцев, это понятие является одним из ключевых. В издававшемся Ядринцевым «Восточном обозрении» оно не только встречается с завидной регулярностью. На страницах этой еженедельной газеты (!) немало мест, которые могли бы, несмотря на их публицистичность, быть отмеченными как поле своеобразной теоретической рефлексии о культуре.
Несмотря на оценку его как журналиста и общественного деятеля, Ядринцев был зачислен А.Н. Пыпиным в когорту этнографов. Это было справедливым - многие из тех, кто внес вклад в этнографию, еще менее чем Ядринцев были профессиональными этнографами. Но именно это расположение в ряду этнографов позволяет сделать следующее наблюдение. Всякий, кого интересовало бы использование слова «культура» в работе А.Н. Пыпина, может заметить изменение языка описания русской этнографии, как только автор переходит к изложению воззрений Ядринцева. В посвященном ему разделе, следуя языку своего героя, Пыпин и сам начинает широко использовать слово «культура» заметно чаще, чем до сих пор.
Язык, в котором понятие культуры занимает существенное место, - это язык Ядринцева. Хотя, конечно, не только его. Среди тех, кто активно разделял «ядринцевский» дискурс культуры, -антрополог Э. Петри. В первом томе его «Антропологии» (1889) Ядринцев более всего ценил главы «Дикарь и культурный чело-
век» и «Вымирание дикарей»6. Эта оценка выглядит вполне естественной, ибо, можно сказать, это как раз «сибирские вопросы» самого Ядринцева. Э. Петри не только активно ссылался на работы областников. Он перевел на немецкий «Сибирских инородцев» Ядринцева, публиковал статьи в «Восточном обозрении»7 и «Сибирском сборнике»8, вместе с Ядринцевым издал в Йене книгу о Сибири9.
Раз уж речь зашла о той общей проблематике, которая объединила выступления двух авторов, она должна быть охарактеризована чуть более подробно. Проблема вымирания инородческих племен Сибири была поставлена Николаем Ядринцевым еще на рубеже 1880-х годов, тогда им был сделан доклад по этой теме в Русском географическом обществе. Вот как об этом выступлении писал на страницах «Русской мысли» сам Ядринцев: «Реферат возбудил прения по вопросу о вымирании инородцев, причем были высказаны мнения, что низшие инородческие расы при столкновении с высшими обречены на вымирание и что причины этого вымирания лежат в упорной неспособности инородцев перейти к высшей культуре» (курсив мой. - Ю.А. )10.
Считая это положение отнюдь не доказанным, Ядринцев в статьях о положении сибирских инородцев постарался показать, что вымирают они не от неспособности к культуре, а от гораздо более грубых материальных причин, часто тем или иным образом связанных с колонизацией. Не останавливаясь на этом, он стремится показать далее, что инородцы выказывают приличные «способности к культуре и образованию». В «Антропологии» Э. Петри о том же самом говорилось в более широком этнографическом и теоретическом контексте. В публикациях ядринцевского «Восточного обозрения» высказывалась также идея, что сами разговоры о неспособности «низших рас» к культуре проистекают из-за нашей косности в понятии о культуре11.
Хотя Ядринцев обращался к общеантропологическим и историко-культурным проблемам, эти обращения не носили чисто теоретического характера, и скорее были подчинены «сибирским вопросам». Ядринцев без ложной скромности считал постановку вопроса о сибирских инородцах своей общественной заслугой. Подчеркивал, что ему удалось вывести этот вопрос «на новую воду». При этом широко использовал понятие «инородческая куль-
тура». Инородческий вопрос был увязан Ядринцевым с положениями о «взаимной» ассимиляции русских и инородцев в Сибири и о формировании особого сибирского областнического антропологического и культурно-психологического типа12, а также с вопросом о недопустимости штрафной колонизации Сибири.
Подчеркивая нежелание российской администрации решать инородческий вопрос «на началах гуманности»13, областники проговаривались, что это лишь усиливает в них чувство сибирского сепаратизма, который, по их мнению, должен иметь не национальный, а местный и гуманитарный характер. Позже, в эпоху становления общероссийского партийного движения, областническая тенденция многими рассматривалась как утопия. Областники и сами признавали, что сибирские вопросы могут быть решены только с изменениями во всей России. Будучи по политическим воззрениям ближе к народникам, они видели их заслугу в постановке крестьянского вопроса. К этому вопросу требовали присовокупить вопрос инородческий (приравняв его к крестьянскому)14.
В 1892 г. в статье «Обрусение инородцев и задачи обрусительной политики» уже упомянутый нами профессор И.Н. Смирнов писал: «Перед глазами либералов. носится европейский идеал федеративного государства на основе полной свободы в развитии каждой народности. Они непрочь сочинить самобытныя культуры у телеутов и орочонов»15. Ссылки в тексте статьи показывают, что одним из основных объектов едкой критики был Ядринцев (его книга «Сибирские инородцы» вышла за год до этой публикации, кроме того, он и впрямь много писал о тех же теле-утах и ничуть не меньше о принципах федеративного устройства). Так что, говоря о либеральных «сочинителях культур», Смирнов недвусмысленно намекает на Ядринцева.
Что ж, если помнить, с каким азартом Ядринцев говорил об обнаруженной им в тайге культуре «лесника», или помещенные в «Восточном обозрении» рассуждения о монгольском кочующем университете, который даст возможность совместить кочевой быт монголов с новыми формами образования и культуры, то в сочинительстве культур Ядринцеву, может, и не откажешь. (Реестр «культур» у него широк и разнообразен16. В нем, правда, к удивлению, мы не обнаруживаем словосочетаний «сибирская культура», «культура Сибири». Возможно, это связано с парадоксом самоопи-
сания, в ситуации которого оказываются областники.) Однако же в едкой характеристике Ядринцева у Смирнова стоит сделать акцент и на другом понятии - на «самобытности».
Если к ядринцевской идее культурной самобытности присмотреться внимательней, то она обнаруживает ряд смещений. Говоря совсем кратко, культурная самобытность маркируется не только как «достояние прошлого», а скорее как «достижение будущего». В сложном и довольно противоречивом представлении Ядринцева о цивилизации последняя часто рассматривается как сила, способствующая оформлению культурной самобытности. Первобытные культуры, в сущности, одинаковы, современные -благодаря разному действию цивилизующей силы - своеобразны. Цивилизация не губит самобытность, а способствует ей. Областники относили это к Сибири, в прошлом которой они находят гораздо меньше самобытности, чем в чаемом будущем17.
Еще одна любопытная деталь. Будучи человеком своего времени, Николай Ядринцев в дискурсе культуры регулярно использует понятие «раса». Это понятие находится у него в очень своеобразном отношении к «культуре» и «цивилизации», принимаемым иногда за одно и то же. Так, говоря о смешении в Сибири русского населения с инородцами, он рассматривает последствия, которые вытекают из этого: чем уравновесить, спрашивает Ядрин-цев, некоторое (хотя и не фатальное) «понижение расы», свойственное сибиряку. И отвечает - «повышением цивилизации»18. (Мне кажется, эту формулу полезно держать в уме уже потому, что в нынешней России «понижение цивилизации» некоторые пытаются компенсировать «повышением расы».)
Представляется, что Ядринцеву - в силу занятого им места в общественной ситуации - удалось то, что заслуживает некоторого внимания. Понятие культуры для областников перестало быть ар-хаизованным и отвлеченным, каким оно еще оставалось и в историко-культурном, и в культурантропологическом дискурсе того времени. В силу особой конфигурации, совмещающей требования «цивилизации» и «гуманности» с программой «областного патриотизма» и «сепаратизма», возникла новая «комбинация культуры», ее отличало признание множественности, ощущение самобытной новизны19 и требование равной доступности. Характерно,
что Ядринцев включал в свои интересы занятия по древней и новой культуре сибирских инородцев20.
Излагая кредо движения, Г.Н. Потанин еще в 1862 г. писал в своих письмах и воспоминаниях: «Мы хотим жить и развиваться самостоятельно, иметь свои нравы и законы, читать и писать, что нам хочется, а не что прикажут из России...» «Областничество включает в себя сепаратизм не только в области культуры, но и в области политики, за исключением только самого крайнего акта, который в обычном языке называют сепаратизмом политическим.. , областнический сепаратизм не угрожает целостности государства, хотя может заходить очень и очень далеко»21. Законно предположить, что общий для областников круг представлений, задач и требований вносил определенные коррективы в систему представлений о культуре. Требование сепаратизма (по крайней мере культурного) - «для себя» - помогало чуть по-новому взглянуть и на «культуру», и на «других». Важно, что об этой новой точке зрения, с которой отношения культур, государства и общества, церкви и религии видятся по-новому, говорили сами областники22.
Примечания
1. См.: Шиловский М.В. Сибирское областничество в общественно-политической жизни региона. - Новосибирск: ИД «Сова», 2GG8. - 270 с.; Сибирь в составе Российской империи. - М.: НЛО, 2GG7. - 368 с.; Pereira N.G.O. The idea of Siberian regionalism in late imperial and revolutionary Russia // Russian history / Histoire russie. - Los Angeles, 1993. - Vol. 20, N 1-4. - S. 163-178.
2. Помимо Николая Михайловича Ядринцева (1842-1894) к теоретикам и идеологам сибирского областничества можно отнести Серафима Серафимовича Шашкова (1841-1882) и, конечно, Григория Николаевича Потанина (18351920). После смерти Ядринцева именно он стал олицетворением сибирского областничества.
3. Если не исключительно, то чаще других его использовал Г.Н. Потанин.
4. Цит. по: Шиловский М.В. Указ. соч. - С. 39.
5. Особенно в связи с отмечавшимся в 1882 г. 300-летием присоединения Сибири к России. В этот год Ядринцев основал в Петербурге еженедельную газету «Восточное обозрение», опубликовал книгу «Сибирь как колония» (см.: Ядринцев Н.М. Сибирь как колония: К юбилею трехсотлетия. Современное по-
ложение Сибири. Ее нужды и потребности. - СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича,
1882. - 471 с.).
6. Петри Э.Ю. Антропология: В 2 т. - СПб.: А. Ильин, 1889-1895. - Т. 1: Основы антропологии, 1890. - С. 108-163.
7. Петри Э.Ю. Культурные успехи индейцев // Восточное обозрение. - СПб., 1886. № 4. - С. 1.
8. Петри Э.Ю. Сибирь как колония // Сибирский сборник. - СПб., 1886. - Кн. 2. -С. 83-98. Он же: Наше отношение к народам низшей культуры // Сибирский сборник. - СПб., 1886. - Т. 3. - С. 106-127.
9. Jadrinzew N., Petri E. Sibirien: Geographische, etnographische und historische studien. - Jena: Hermann Costenoble, 1886. - 589 S.
10. Ядринцев Н.М. Инородцы Сибири и их вымирание // Русская мысль. - М.,
1883. - № 3 (март). - С. 81.
11. См., например, статью Н.М. Ядринцева «Дикарь перед судом науки и цивилизации», представляющую собой отклик на возвращение из Новой Гвинеи Миклухо-Маклая (Восточное обозрение. - СПб., 1882. - № 28. - С. 5-6).
12. См.: Ядринцев Н.М. Русская народность на Востоке (статья первая) // Дело. -СПб., 1874. - № 11. - С. 297-340; Он же: Русская народность на Востоке (статья вторая) // Дело. - СПб., 1875. - № 4. - С. 167-198.
13. Ядринцев Н.М. Сибирские инородцы. Их быт и современное положение. -СПб.: Изд. И.М. Сибирякова, 1891. - С. 154.
14. Увязку инородческого вопроса с крестьянским и с вопросом о прекращении штрафной колонизации Сибири поясняет Г.Н. Потанин: «В работе "Сибирь как колония" Ядринцев делает закладку будущего Сибири, является адвокатом не какой-нибудь одной расы или класса, а адвокатом области как целого. Вторую книгу он посвящает ссыльному элементу сибирского населения, в большинстве принадлежащего к русскому, т. е. господствующему в колонии племени, но не имеющему (видимо) шансов на участие в строительстве будущего колонии... В третьей книге ("Сибирские инородцы". - Ю.А.) занимается судьбой инородческого элемента.. Эти два последних элемента по природе своей совершенно различные, имеют одно общее: это два оселка, на которых пробуется степень гуманности сибирского патриотизма. И ссыльные и инородцы одинаково несчастные люди. Чувства, выказываемые ими, ставят сибирского патриота в величайшее затруднение. Гуманные криминалисты европейской России, писавшие о ссылке в радикальных журналах, говорили, что только черствое, жестокое сердце может настаивать на отмене ссылки, потому что отмена подразумевает замену ссылки ужасным одиночным заключением в тюрьме. В то же время в тех же радикальных журналах
публицисты - дарвинисты, вернее мальтузианцы, писали, что будущее принадлежит исключительно высшим расам.., а низшие неблагородные расы самой природой обречены на вымирание. Эти противоречия ставили сибирского патриота в неразрешимое затруднение. С одной стороны - подонки русского общества, испорченные, нередко озверевшие люди или дегенераты, они разоряют крестьянские дворы.., иногда терроризируют население целых волостей, а сибирским патриотам внушали: «Не выталкивайте их из своей страны... Покорите их своим милосердием, перевоспитайте гуманным отношением к ним и они будут добрыми гражданами вашей родины. С другой стороны - дикари, которые смотрят на вас кроткими детскими глазами, которые поражают путешественников своей феноменальной честностью и своими райскими правилами общественной жизни... А сибирским патриотам говорили: "Плюньте на них! Предоставьте их той жестокой участи, какая им предназначена. Им не суждено иметь будущего, им предоставлено только послужить удобрением почвы, на которой должна возникнуть и развиться жизнь более счастливой расы". В камерах сердца сибирского патриота давалась очная ставка петербургскому гуманисту криминалисту с петербургским мальтузианцем» (Потанин Г.Н. Областническая тенденция в Сибири. - Томск: Типо-литография Сибирского тов-ва печатн. дела, 1907. - С. 48-50, курсив мой. - Ю.А.)
15. Смирнов И.Н. Обрусение инородцев и задачи обрусительной политики // Исторический вестник. - СПб., 1892. - № 47. - С. 753.
16. У Ядринцева обилие «номинаций» культуры, в числе которых есть и «заводская культура» и «культура промышленности» (Ядринцев Н.М. Чем мы покорили Среднюю Азию // Сборник избранных статей, стихотворений и фельетонов Н.М. Ядринцева. - Красноярск: Изд-во журн. «Сибирские записки», 1919. - С. 119-120.
17. «Прошлое Сибири открывает. невежественное состояние и отсутствие самобытной жжизни... В будущем наши надежды... Настает время, когда она должна предъявить свои права на цивилизацию» (Ядринцев Н.М. Сибирь в 1-е января 1865 года // Сборник избранных статей, стихотворений и фельетонов Н.М. Ядринцева из газ. «Камско-волжское слово», «Сибирь», «Восточное обозрение» за 1873-1884 гг. - Красноярск: Изд-во журн. «Сибирские записки», 1919. - С. 5).
18. «Ревнители цивилизации и неприкосновенности славянской расы уже указывают нам опасность понижения расы и потери ее лучших качеств.» (Восточное обозрение. - СПб., 1882. - № 28. - С. 3). «Чтобы уравновесить потерю наших культурных и расовых черт на азиатском Востоке, - читаем в "Восточном обозрении", - тем необходимее становится поднятие гражданственности,
просвещения и способствование гражданскому росту передовой колонии, и устранение всех задержек и препятствий этому развитию [Внутренний восточный вопрос // Восточное обозрение. - СПб., 1882. - № 10. - С. 3. См. также: Ядринцев Н.М. Русская народность на Востоке (статья первая). - С. 239240].
19. Ядринцев так вспоминал и о своих чувствах по возвращении из Петербурга в Сибирь: «Пусть другие любят то, что облюблено, мы будем любить то, что покинуто, что доселе не находило человеческого отзыва... Что мне эта старая каланча, этот разрушенный театр прошлого, когда я видел, что здесь создается палладиум будущего. Все преображалось в моих глазах. (Ядринцев Н.М. Сибирские литературные воспоминания: Очерки первого Сибирского землячества в Петербурге. - Красноярск: Союз областников-автополимистов, 1919. -С. 26-27).
20. Ядринцев Н.М. Отчет о поездке в Восточную Сибирь в 1886 г. для обозрения местных музеев и археологических работ. - СПб.: Изд. Имп. русского геогр. об-ва, 1887. - С. II.
21. Потанин Г.Н. Письма: В 5 т. - Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 1987. -Т. 1. - С. 59. - Он же: Воспоминания // Литературное наследство Сибири. -Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1983. - Т. 6. - С. 210.
22. См.: Восточное обозрение. - СПб., 1882. - № 10.
