CC BY
92
Ш1ШШШШ1ШШ1Ш1Ш1ШШШШШ1Ш1ШШ1Ш1МШ1Ш1ШШ1Ш1ШМШ1Ш1Ш1Ш1Ш1
© 2014
В. А. Деткова
ОБРАЗ МУЖЧИНЫ В РУССКИХ И АНГЛИЙСКИХ ПАРЕМИЯХ СЕМАНТИЧЕСКОЙ ГРУППЫ «СЕМЕЙНЫЕ ОТНОШЕНИЯ» КАК ОБЪЕКТ ОПИСАНИЯ В ДВУЯЗЫЧНОМ СЛОВАРЕ
Сравнительный анализ пословиц семантической группы «Семейные отношения» позволяет показать универсальные и специфические черты национального характера русского и английского народов, которые рекомендуется отражать в двуязычных лингвокультурных словарях.
Ключевые слова: пословица, паремия, гендер, менталитет, мужская ментальность, женская ментальность, национальный характер
Мужчина и женщина являются ключевыми фигурами человеческого мироздания, созданиями совершенно непохожими, но в то же время взаимодополняющими и взаимно необходимыми. Взаимоотношения мужчины и женщины прослеживаются прежде всего в семье — создаваемом ими же микросоциуме. Народные пословицы, будучи формой выражения менталитета народа, являются своеобразным аккумулятором народного опыта, его житейской мудрости и мировидения. В них представлена не только яркая палитра образов людей, составляющих данный народ во взаимодействии их между собой и с окружающим миром, но и отражены подчас противоречивые мнения различных групп населения; они являют образцы национального «склада мышления»1 народа, несут на себе отпечаток гендерной ментальности, отражая тем самым наличие фундаментальной для человеческой культуры оппозиции мужского и женского начал. Несмотря на существенные достижения гендерной лингвистики, её данные пока не в полной мере учитываются при создании паремиографических двуязычных работ. Гендер (англ. gender от лат. genus «род») — это «социокультурный конструкт, связанный с приписыванием индивиду определённых качеств и норм поведения на основе его биологического пола»2, т.е. как специфический набор культурных характеристик, которые определяют социальное поведение женщин и мужчин, их взаимоотношения между собой.
Ментальность определяют как «универсальную способность индивидуальной психики хранить в себе типические инвариантные структуры, в которых проявляется принадлежность индивида к определённому социуму и времени». Следовательно, «своё конкретно-историческое воплощение ментальность находит во множестве менталитетов различных эпох и народов»3. Менталитет и ментальность соотносятся как общее и частное.
Несмотря на наличие в понятиях национального характера, менталитета и ментальности как психических, так и интеллектуальных характеристик, на наш взгляд, «национальный характер» является понятием, обозначающим свойства психики (душа+ум), а «менталитет» — свойства ума (ум+душа).
Анализ данных нашей картотеки, насчитывающей 1237 русских и 533 английских паремий, позволяет констатировать очевидное превалирование мужской ментальности в исследуемых паремиях обоих языков: в русском языке она отражена в 811 единицах (65,5%); в английском — в 473 (88,7%), что свидетельствует о доминирующей роли мужчины в российском и английском социумах. Женская ментальность в паремиях представлена значительно меньшим количеством: в 304 русских (24,6%) и 36 английских (6,8%) паремиях. В обоих языках также выявлена группа паремий, определение гендерной мен-тальности которых не представляется возможным в силу их гендерной универсальности. В данной группе насчитывается 122 русских (9,9%) и 24 английских (4,5%) паремии.
Дальнейшее исследование позволило выявить, как проявляется гендерная ментальность в образах супругов. Результат анализа иллюстрирует преобладание отрицательно маркированных образов брачного партнёра в лингвокультурах обоих языков, что отражает приведённая ниже таблица.
Русские паремии Английские паремии
Всего Положительный образ Отрицательный образ Всего Положительный образ Отрицательный образ
Всего 1237 100% 533 100%
Мужская ментальность 811 65,5% 100% 120 14,8% 345 42,5% 473 88,7% 100% 94 19,9% 133 28,1%
Женская ментальность 304 24,6% 100% 88 14,8% 144 47,4% 36 6,8% 100% 13 36,1% 17 47,2%
Общая гендерная ментальность 122 9,9% 100% 24 4,5% 100%
В данной статье рассматривается образ мужчины-мужа (а также потенциального и будущего мужа) в русской и английской паремиологической лингвокультуре, сложившийся в результате синтеза двух ментальностей — женской и мужской. Как известно, паремиологический фонд национального языка отражает разнообразные, зачастую кардинально противоположные мнения и суждения представителей различных страт социума на один и тот же аспект жизни.
Деткова Валентина Александровна — старший преподаватель кафедры иностранных языков Челябинского государственного педагогического университета. E-mail: valentina_detkova@mail.ru
1 Гачев 1998, 14.
2 Кирилина, Томская 2005.
3 Психотесты.ш: http://psihotesti.ru/gloss/tag/mentalitet
Образ мужчины в русских и английских паремиях семантической группы «Семейные отношения» 109
На этапе выбора спутника жизни женская ментальность в русском паремиологическом фонде как положительный эксплицирует романтически окрашенный образ мужчины, дефинируемый такими лексемами, как суженый, хороший, добрый, судьба, свой жених, жених по плечу (= 'равный, подходящий'): Суженого ни обойти, ни объехать; Судьба придёт — на печке найдёт; Всякая невеста для своего жениха родится; Жених по плечу, так сама полечу; За худого замуж не хочется, а хорошего негде взять; Худой жених сватается — доброму путь кажет; Соответственно, отрицательный образ мужчины маркируется лексемой худой. Гендерная ментальность характеризует в первую очередь носителя данной ментальности. Так, мужская ментальность дополняет образ мужчины такими положительными качествами, как деловитость, основательность, здравый расчёт (Холостому помогает Боже, а женатому хозяйка поможет; Наперёд перебеситься, а там и жениться; По себе дерево руби, по себе жену бери; Бери вино хорошего погреба, а жену — хорошей матери) и в то же время не самыми сильными качествами, такими, как неуверенность, страх, фатализм (Жениться — беда, не жениться — другая; а третья беда — не дадут за меня!; И рад бы жениться, да никто нейдёт; Смерть да жена Богом суждена; Жениться недолго, да Бог накажет, долго жить прикажет); нежелание брать на себя ответственность и обязательства за других людей (Как наденут венец, так и воле конец; Жениться, так не лениться, хоть не хочется, да вставай!).
В английской лингвокультуре образ мужчины в добрачный период представлен мужской ментальностью и эксплицирует такие качества, как прагматизм (Marriage is a quick solution to many problems — 'Брак — быстрое решение многих проблем'), ответственность и деловитость (Make haste when you are purchasing a field, but when you are to marry be slow — 'Торопись, когда покупаешь поле, но не спеши, когда собираешься жениться'; Before you marry, be sure of a house wherein to tarry — 'Прежде чем жениться, позаботься о доме, в котором будете жить') с одной стороны, и стремление избежать ответственности, неуверенность и страх, с другой (Always to court and never to wed is the happiest life that ever was led — 'Всегда ухаживать и никогда не жениться — самая счастливая жизнь'; Good or ill hap of a good or ill life, is the good or ill choice or a good or ill wife — 'Хорошее или плохое событие хорошей или плохой жизни — хороший или плохой выбор хорошей или плохой жены').
Также положительный образ мужчины транслируется женской ментальностью на этапе благополучной семейной жизни. В русской паремиологической лингвокультуре мужчина-муж — это опора в жизни, добытчик, защитник, хозяин: К мужу пришла, так своё нашла; Мясо хорошо в пирогах, реки — в берегах, а хозяин — в доме; Муж — дому строитель, нищете отгонитель; Муженёк, хоть всего с кулачок, да за мужниной головой не сижу сиротой. В мужчине ценны его морально-нравственные качества, его ум: Не с богатством жить, с человеком; Белоручка, чистоплюйка, да умом подошёл. Мужская ментальность не исключает таких качеств, как заботливость, любовь к жене: Жёнушка-душка любит мягкую подушку; На что корова, была бы жена здорова. Что касается красоты женщины, то очевидно предпочтение красоты душевной (Мила не бела, да я и сам не красен; Красна пава пером, а жена нравом), а также хозяйственно-практических навыков (Не будь жена красна и румяна, а чтобы по двору прошла да кур сочла; Красотой сыт не будешь).
В английской лингвокультуре женская ментальность положительно оценивает мужчину-мужа как опору (в первую очередь, материально-финансовую), добытчика (Marriage is a stone wall — 'Брак — каменная стена', Husbands get wealth and only wives can save — 'Мужья делают состояние, а жёны его сберегают'). Мужская ментальность дополняет положительный образ мужчины такими характеристиками, как любящий муж (If Jack's in love, he's no judge of Jill's beauty — 'Если Джек влюблён, он не может судить о красоте Джилл'), ценящий в своей жене, в первую очередь, её морально-нравственные качества и хозяйственно-практические навыки (There is one good wife in the country, and every man thinks he has her — 'В стране одна хорошая жена и каждый мужчина думает, что это его жена'; Better a potion in a wife than with a wife — 'Лучше приданое в жене, чем с женой'). Красота жены в английском мужском миропонимании также не является первостепенной (To marry a woman for her beauty is like buying a house for its coat ofpaint — 'Жениться на женщине из-за красоты — всё равно, что купить дом из-за слоя краски'), более того, красота расценивается как источник проблем (Who has a fair wife needs more than two eyes — 'Тому, у кого красивая жена, нужно больше, чем два глаза').
Что касается внешней привлекательности мужчины, это качество в обеих лингвокультурах не только не расценивается как первостепенное, но и рассматривается как необязательное или даже желательно отсутствующее. В русских паремиях отдаётся предпочтение морально-этическим и интеллектуально-практическим качествам и навыкам мужчины (Молодец красив, да на душу крив; На красивого глядеть хорошо, с умным жить легко). В английских паремиях также наблюдается предпочтение интеллектуальных данных внешней привлекательности мужчины (I rather would a husband wed with a beetle brow than a beetle head — 'Пусть будет муж некрасивый, но не глупый') и отмечается обратно пропорциональная связь между внешностью мужчины и его характеристикой как мужа (The uglier the man, the better the husband — 'Чем некрасивее мужчина, тем лучшим мужем он является').
Паремиологические единицы в обеих лингвокультурах отражают факт того, что мужчина составляет счастье женщины (Не та счастлива, которая у отца, а та счастлива, которая у мужа; The happiest wife is not she that makes the best husband but she that makes the best of what she gets — 'Самая счастливая жена не та, которая получает лучшего мужа, а та, которая создаёт лучшего мужа'). Русская паремия отражает образ властного мужчины патриархальной домостроевской семьи, английская — менее властный, более уступчивый и податливый или, иными словами, мужчина в русской паремии выступает агентом, а в английской — объектом счастья женщины.
Небезынтересно и представление мужчины о счастье. В русской паремиологической лингвокультуре оно проиллюстрировано в ряде паремий (Добрая жена да жирные щи — другого добра не ищи!; Жена, что лебедь-птица, вывела детей станицу), характеризующих русского мужчину как семьянина, хозяина, любящего мужа и отца. Представление о счастье английского мужчины показано в паремии A ship under sail, a man in complete armour, a woman with a great belly are three of the handsomest things — 'Корабль под парусом, мужчина в полном военном снаряжении, женщина, носящая под сердцем ребёнка — три самых красивых вида', — в которой ярко отражена историческая реалия страны, так колоритно отразившаяся в мужской ментальности.
Как отмечалось выше, в паремиологическом фонде народа отражается вся культурная, историческая, национальная самобытность этнического коллектива во всём своём разнообразии и разномнении. Следовательно, если существует положительный образ, то вполне логично существование и отрицательного.
110
ДИДКОВСКАЯ
Отрицательный образ мужчины-мужа в женском миропонимании представительниц обоих народов создаётся за счёт негативных черт, таких, таких, как ревность (За ревнивым мужем быть — не в корысти свою молодость износить — Better to have a husband without love than with jealousy — 'Лучше муж не любящий, чем ревнивый'), глупость (Вижу и сама, что муж мой без ума — I rather would a husband wed with a beetle brow than a beetle head — 'Пусть будет муж некрасивый, но не глупый'). Плохой муж — несчастье для женщины (Злого любить — себя губить; Плоха стужа да нужа, а всё лучше худого мужа — She that hath an ill husband shews in her dress — 'По платью жены можно понять, что у неё плохой муж', If you would know a bad husband, look at his wife's countenance — 'Если ты хочешь узнать, плохой ли он муж, посмотри на выражение лица его жены').
Сравнительный анализ русских и английских паремий позволяет констатировать идентичность образа мужчины с точки зрения гендерной ментальности у русских и англичан. Установлено, что в английском паремиологическом фонде тема семейных взаимоотношений представлена не так широко и многогранно, как в русском языке, что объясняется закрытостью частной жизни английского социума, уважением к праву неприкосновенности частной жизни других людей. Между тем паремиологическая представленность данной семантической группы в лингвокультуре русского языка свидетельствует об открытости и эмоциональности национального характера народа. Значительно меньшая по численности представленность английских паремий, отражающих женскую ментальность, в сравнении с русскими паремиями свидетельствует о сдержанности и консерватизме, присутствующих в английском национальном характере.
ЛИТЕРАТУРА
Гачев Г. Д. 1998: Национальные образы мира. М.
Кирилина А. В., Томская М.В. 2005: Лингвистические гендерные исследования // Отечественные записки. 2 (23). [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.strana-oz.rU/2005/2/lingvisticheskie-gendernye-issledovaniya.
THE IMAGE OF A MAN IN THE RUSSIAN AND ENGLISH PAROIMIAS OF A SEMANTIC GROUP "FAMILY RELATIONSHIPS" AS A DESCRIPTION OBJECT IN A BILINGUAL DICTIONARY
V. A. Detkova
The comparative analysis of proverbs denoting family relationships makes possible to reveal some universal and specific traits of national character of Russian and English peoples. These traits are recommended to reflect in bilingual culture dictionaries.
Key words: proverb, paroimias, gender, mentality, men's mentality, women's mentality, national character
© 2014
В. Г. Дидковская
ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЙ ТИПАЖ «ЖУРНАЛИСТ» В СЛОВАРЕ И МАССОВОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
В статье анализируется лингвокультурный типаж «журналист» как феномен языковой картины мира. Сопоставляя ассоциативные поля лексемы журналист в словаре и в текстах, автор выявляет связанные с ним смыслы и культурные стереотипы, актуальные для носителей современного русского языка.
Ключевые слова: ассоциативное поле, лингвокультурный типаж, массовая литература, текст
Бесспорной аксиомой является положение, что любое слово имеет значение и обладает смыслом. Если соотносить смысл с пониманием и оценкой познаваемого предмета, то в такой интерпретации в целом его можно приравнять к концепту как ментальной единице. Характеризуя содержательную сторону концепта, Ю. С. Степанов отмечает, что концепт существует в сознании человека не в виде чётких понятий, но в виде «пучка» представлений, понятий, знаний, ассоциаций, переживаний. Концепты не только мыслятся, они переживаются. Они — предмет эмоций, симпатий и антипатий, а иногда и столкновений1. Слово журналист — обозначение, пожалуй, самого оцениваемого явления социальной реальности нашего времени. В языковом сознании современников, как входящих в профессиональное сообщество журналистов, так и не связанных со сферой масс-медиа, за ним закреплены разнообразные ценностно-оценочные смыслы, которые раскрываются в разнообразных ассоциативных связях этого слова. В них же репрезентируются и компоненты знания, социального, культурного, мировоззренческого, которые закреплены обществом в значении этого слова.
Каждое слово как элемент языкового сознания оказывается центром ассоциативного поля (АП). Важно отметить, что АП — «это не просто фрагмент вербальной памяти (знаний) человека, фрагмент системы семантических и грамматических отношений, но и фрагмент образов сознания, мотивов и оценок»2. Источником сведений о языковых и субъективных, личностных компонентах значения слова журналист может служить РАС, материалы которого позволяют выявить интеллектуальные и оценочные слагаемые содержания представленных в нём слов, закреплённые в языковой памяти носителей русского языка. Эти слагаемые можно установить на основе анализа основных направлений ассоциирования, или направ-
Дидковская Виктория Генриховна — доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка Новгородского государственного университет им. Я. Мудрого. E-mail: pobeda.49@yandex.ru
1 Степанов 1997, 40-41.
2 РАС 1, 2002, 6.
