CC BY
134
УДК: 130.2(930.23)
ОБРАЗ ЧИНГИСХАНА В РАБОТАХ Л. Н. ГУМИЛЕВА И ПРОБЛЕМА МЕТОДИКИ НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
THE IMAGE OF GENGHIS-KHAN IN L. N. GUMILYEV’S WORKS AND THE PROBLEM OF SCIENTIFIC RESEARCH METHODS
А. С. Сараев A. S. Saraev
ФГБОУВПО «Чувашский государственный педагогический университет им. И. Я. Яковлева», г. Чебоксары
Аннотация. В статье рассмотрены работы Л. Н. Гумилева о Чингисхане и полемика вокруг них. По ее центральному вопросу - установлению года рождения Чингисхана - проанализированы различные методологические подходы.
Abstract. The article examines L. N. Gumilyev’s works on Genghis-Khan and the debate about them. It analyzes the various methodological approaches to its principal issue - determining Genghis-Khan’s year of birth.
Ключевые слова: Чингисхан, год рождения, Гумилев, Рашид-ад-Дин, Храпачевский.
Keywords: Genghis-khan, year of birth, Gumilyev, Rashid-ad-Din, Khrapachevsky.
Актуальность исследуемой проблемы. Практически ежегодно во всем мире на разных языках появляются исследования, посвященные Чингисхану и созданной им Великой монгольской империи. Часть из них - переиздания наиболее известных и популярных работ прошлых лет и даже веков, часть - новые исследования. Тем не менее с уверенностью можно утверждать, что ни одно подобное исследование не будет полным и не внесет чего-либо принципиально нового без учета сделанного по этой теме Л. Н. Гумилевым. Его вклад в изучение биографии Чингисхана, обстоятельств, предшествовавших появлению монголов как народа и распространению их по всей Евразии, по-настоящему еще не оценен.
Материал и методика исследований. Источниками исследования послужили как опубликованные, так и неопубликованные, архивные (письма Л. Н. Гумилева), материалы по данной теме. В исследовании применялись следующие методы: теоретический анализ литературы, синтез полученной информации в сочетании с принципами объективности и системности.
Результаты исследований и их обсуждение. По всей видимости, заниматься историей монголов и их великого хана Л. Н. Гумилев начал одновременно с изучением истории тюрок, т. е. в первой половине 1930-х годов. В ряде работ и интервью он цитирует известного монголоведа Б. Я. Владимирцова, «который написал свою книгу “Монголь-
ский кочевой феодализм” для того, чтобы ответить на вопрос (в тексте этого нет, это он мне говорил): я хочу понять, как это произошло» [8, 15], [13, 23]. Б. Я. Владимирцов умер 17 августа 1931 г., а юный Лев Гумилев переехал в Ленинград в 1929 г., поэтому их встреча могла произойти только между двумя этими датами. Значит, и интерес Л. Н. Гумилева к монголам и Чингисхану следует относить ко времени еще до его поступления на исторический факультет. О неподдельном интересе к монгольской теме свидетельствуют его ранние (1930-1940-х гг.) поэтические произведения: «Похищение Борте», «Спор о счастье», «Смерть князя Джамуги» [3, 65-159]. В этих поэмах, а также в сопроводительном письме к последней из них на имя В. Б. Шкловского (от 17.02.1945) уже изложен оригинальный взгляд на обстоятельства возвышения Чингисхана, и он, по словам Гумилева, противоречил взглядам Бартольда и Владимирцова [10, 55]. В письме Эмме Герштейн из лагеря (от 30.07.1955) говорится: «...эпоха Чингис-хана еще не была научно описана. Там есть большие сложности, о которых я знаю, и знаю, как найти выход» [1, 506]. Через полтора года в письме П. Н. Савицкому (от 23.01.1957) Гумилев формулирует свою задачу еще обстоятельнее: «.что же касается Чингисхана, то история его возвышения требует специального исследования, которое еще не сделано. Я несколько раз менял свой взгляд на эту эпоху, добился некоторого приближения, но еще не удовлетворен результатом. Думается, что окольный путь вернее прямого и изучать эпоху Чингиса надо с хуннов, через тюрок и киданей. Надеюсь, что когда закончу свою “историю” и продвину ее до начала XII в., .будет создан фундамент для построения истории возвышения Чингиса». Неудивительно, что, несмотря на ранний интерес к данной теме, первые публикации Гумилева о монголах появились лишь к концу 1960-х гг. Данное обстоятельство выдает в нем серьезного исследователя (вопреки расхожему мнению о легковесности выводов Гумилева), который не позволяет себе писать на какую-либо тему без предварительной тщательной подготовки.
В изучении истории монголов Гумилев не был первопроходцем. Во многом он опирался на работы своих предшественников: Г. Е. Грумм-Гржимайло, В. В. Бартольда, Б. Я. Владимирцова, Р. Груссе и многих других. Картина событий монгольской истории с большей или меньшей точностью была уже десятки раз нарисована исследователями из разных стран. Однако Гумилеву удалось создать свою, отличную от бытовавших ранее, концепцию монгольской эпохи. Думается, образ внезапного появления из «ниоткуда» и исчезновения «в никуда» Монгольской империи сыграл не последнюю роль в создании им пассионарной теории этногенеза.
Принципиально новой была его постановка вопроса о методе. Исследователь отказывается от традиционного доверия средневековым источникам и бросает их авторам вызов. Именно недоверие источнику позволило Л. Н. Гумилеву разрешить ряд спорных вопросов истории монголов. Например, была обоснована дата рождения Чингисхана -1162 г., а не 1155 г., как у Рашид-ад-Дина, или встречающаяся иногда - 1167 г. Сделано это на основе простого сопоставления дат жизни сыновей Чингисхана с тремя названными датами его рождения. Раньше исследователи к такому методу не прибегали и приводили одну из трех дат рождения Чингисхана, отдавая предпочтение какому-нибудь одному источнику. Таким образом, логика событий часто оказывалась вторичной по отношению к тексту первоисточника. Л. Н. Гумилев, напротив, отдавал предпочтение именно логике, а его оппоненты-востоковеды - источнику, что ярко отразилось в рецензии Н. Ц. Мункуева (в основном благожелательной) на «Поиски вымышленного царства»:
«Автор датирует события монгольской истории, исходя из года рождения Чингис-хана по “Юань ши” (1162). Но наиболее вероятной датой его рождения является 1155 г. Она сообщается Рашид-ад-дином и подтверждается современником Чингис-хана южносунским послом Чжао Хуном. Эта версия принята большинством исследователей» [11, 188].
Определение того, когда родился Чингисхан, особенно важно для восстановления последовательности событий ранней истории монголов, поскольку главный источник его биографии «Сокровенное сказание» датами не изобилует. И само это произведение («Сокровенное сказание», иначе «Тайная история монголов») предстает совершенно иным в работах Гумилева. Он категорически отрицал наличие в нем следов народного эпоса, о чем говорил в одном интервью: «Твердо убежден, что “Сокровенное сказание” принадлежит одному автору. <...> Полагаю, что фольклора в памятнике нет. Это политический памфлет, и симпатии автора обращены к монгольскому войску, а не лично к Чингисхану» [7, 70].
Скрупулезным, ювелирным исследованием «Сокровенного сказания» Л. Н. Гумилев навсегда вписал свое имя в число лучших монголистов XX в.
Следует остановиться на одном важном моменте. Даже не имея в распоряжении необходимого источника, Гумилеву удалось создать непротиворечивую версию истории возвышения Чингисхана так, что новый источник нисколько ее не опроверг, а только органично дополнил. Речь идет об ощутимом пропуске (в 16 лет) в биографии Темучина, на который исследователи неоднократно обращали внимание, но не могли его объяснить [15, 27]. Вот что Л. Н. Гумилев писал по этому поводу в 1970 г.: «.16 лет - время, когда Тэмуджин из мелкого князька превратился в претендента на престол не только Монголии, но и всей Великой степи, время, являющееся ключом к пониманию всех последовавших грандиозных завоеваний, время перелома в социальных отношениях и психологии самих монголов - не отражено в “Юань-чао би-ши” никак. Оно просто-напросто пропущено. При этом неосведомленность автора исключается, так как .с 1182 г. он заменяет местоимение “они” на “мы”, показывая тем самым, что он был участником событий. Отсюда следует, что он снова опустил события, о которых по каким-то причинам не хотел говорить. На это странное обстоятельство обратил внимание уже Рашид ад-дин. Очевидно, официальная история замалчивала те же события, что и тайная» [6, 487-488].
Через пять лет, в 1975 году, вышел перевод с китайского (выполненный Н. Ц. Мункуевым) сочинения посла империи Сун Чжао Хуна «Мэн-да Бэй-лу» («Полное описание монголо-татар»). В нем обнаружились дополнительные сведения, проливающие свет на необъяснимый хронологический пропуск в биографии Чингисхана. Л. Н. Гумилев, продолжавший заниматься своей любимой темой и после выхода в 1970 г. посвященной монголам книги «Поиски вымышленного царства», обратил на этот источник внимание. В изданной в 1989 г., но написанной много ранее монографии «Древняя Русь и Великая степь» Гумилев рассматривает проблему дат уже с учетом новых сведений: «...дальше идет хронологический пропуск в 15 лет. Где оказался Чингис, сообщает только один китайский источник “Мэн-да Бэй-лу”. Он провел 11 лет в чжурчжэньском плену. А как он туда попал? Остается только догадываться. Оказаться в неволе Тэмуджин мог только будучи преданным. <...> Но Тэмуджин имел важный чин за помощь против татар, и, может быть, поэтому его задержали, но не казнили. Это домысел, но версия не противоречит известным фактам. Остается неясным только, в каком году это произошло. <...> Зато другое указание китайского автора Чжао Хуна говорит, что Тэмуджин пробыл
в чжурчжэньском плену “десять с лишним лет”, пока не убежал. Когда он попал в плен неизвестно, но в 1198 г. Тэмуджин опять стоит во главе своей орды и выручает несчастного Тогрула... Значит, он был захвачен в 1186 г.» [4, 469-470].
Итак, в статье и книге, вышедших в 1970 г., Гумилев писал, что и официальная, и тайная истории монголов замалчивают целый 16-летний период из жизни Чингисхана, потому что сообщать о его событиях нежелательно. Когда же в научный оборот был введен перевод необходимого источника, Гумилеву оставалось просто подставить в уже обозначенную лакуну то самое «нежелательное» событие - чжурчжэньский плен Чингисхана. Приведенный пример доказывает действенность метода исторического исследования Л. Н. Гумилева и не противоречит источниковедению, а дополняет его. Без перевода
Н. Ц. Мункуева предположение об умышленной лакуне в 16 лет в повествовании о жизни Чингисхана оставалось бы недоказанным. При этом Мункуев стоял на позициях строгого источниковедения, что не позволило ему принять логику Гумилева в определении даты рождения Чингисхана. Если взять за основу точку зрения Мункуева и «большинства», по его мнению, исследователей, приняв за год рождения Чингисхана 1155 г., то в его биографии возникает уже не 16-летняя, а более чем 20-летняя лакуна. Только метод, используемый Гумилевым, позволил выйти из тупика и соединить разрозненные сведения источников в непротиворечивую схему, по которой Чингисхан родился в 1161 или 1162 г., а примерно с 1186 по 1197 г. находился в плену у чжурчжэней.
Гумилев безусловно любил своего героя. Он полемизировал с авторами, пытавшимися изобразить Чингисхана главным мировым злодеем или считавшими, что тот всегда стремился к покорению целого света. О заглавии популярной биографии Чингисхана востоковеда Е. И. Кычанова Гумилев писал следующее: «.один современный автор озаглавил свою книгу так: “Жизнь Темучжина, думавшего покорить мир” (выделено мною. -Л. Г.). Вот уж кто не мог даже мечтать о престоле, когда он таскал на себе тайджиутскую колодку, когда его молодую жену увезли меркиты, когда его покинули родные дядя и брат, предают спасенный им Ван-хан и когда на него навалилось огромное войско найманов. В эти годы Тэмуджин думал, как спасти жизнь своей семьи и свою, а то, что ему удалось одержать победы над могучими и безжалостными врагами, - это вопрос, который следует ставить корректно» [4, 479-480].Такая оценка заглавия, безусловно, задела автора книги, и в новом ее издании он не без обиды отвечал Гумилеву, что не имел в виду стремления Чингисхана захватить Америку или Австралию и опирался на близкие времени своего героя источники, свидетельствовавшие о стремлении его к «мировому» (в пределах Евразии) господству, к сожалению, упустив из виду очевидную правоту своего критика: имя Тэмуджин будущий хан всех монголов носил до 1206 г., когда официально и окончательно за ним был утвержден титул Чингисхан, и лишь затем, объединив всех кочевников монгольской степи, он перешел к «мировым» завоеваниям, формально «Те-мучжином» уже не являясь. Тем не менее Е. И. Кычанов принял ряд общих оценок Гумилева и даже процитировал его в эпиграфе к эпилогу своей книги.
На этом обзор опубликованных и неопубликованных работ Л. Н. Гумилева для объяснения феномена Чнгисхана можно закончить. Приведенные цитаты, конечно, не ограничивают круг частных и общих вопросов, затронутых им при написании истории великого монгольского хана. Однако и этого достаточно, чтобы признать вклад Л. Н. Гумилева в изучение монголов и Чингисхана действительно выдающимся.
И все же мы не можем пройти мимо современной критики его взглядов. Выше было показано, как чрезмерное доверие одним источникам и невнимание к другим не позволило H. Ц. Мункуеву усмотреть логику рассуждений Л. H. Гумилева в определении даты рождения Чингисхана. Современный автор Р. П. Храпачевский оспаривает всю интерпретацию Л. H. Гумилева раннего периода жизни Чингисхана. По его мнению, противоречия в указаниях Рашид-ад-Дина на год рождения Чингисхана (сообщается, что он родился в год свиньи, т. е. в 1152-1153, и прожил 72 года; дата его смерти достоверно известна - 1227 г., вычтя из нее 72, получим 1155 г.) [12, 74-76], на что ссылается Л. H. Гумилев, не существует, а имеет место только ошибка переписчиков [14, 62]. Таким образом, для Храпачевского вся проблема хронологии сводится к устранению противоречия в тексте Рашид-ад-Дина. Он прав, что во многих местах Рашид-ад-Дин дает арифметически правильную дату рождения Чингисхана (1155 г.). ^ этом основании Храпачев-ский делает вывод о полной достоверности его данных, даже не допуская того, что не сведения Рашид-ад-Дина об этой дате и ее расчет недостоверны, а сама дата. Для сравнения, «Повесть временных лет» использует хронологию от сотворения мира, которое якобы произошло за 550S лет до рождения Христа. H^to не сомневается в правильности употребления этой даты, но тем не менее ни одному ученому не придет в голову считать 550S г. до Р.Х. реальным событием - сотворением мира.
Храпачевский намеренно упрощает аргументацию Гумилева в пользу 1162 г., сводя ее только к обоснованию противоречия у Рашид-ад-Дина. Он цитирует отрывок из статьи Гумилева, где приводится факт этого противоречия, и затем утверждает: «Далее Л. H. Гумилев просто переходит в своих выкладках к использованию в качестве года рождения 1162 год, без каких-либо дальнейших обоснований» [14, 60]. Храпачевский даже не упоминает того, что он сравнил все три возможных варианта (1155, 1162 и 1167 гг.) с датами жизни сыновей (годы рождения и смерти и указание полных лет жизни, что не всегда совпадает) Чингисхана. И именно это, а не расхождения у Рашид-ад-Дина было для Гумилева принципиальным, чему свидетельства можно найти как в цитируемой Хра-пачевским статье (уже на следующей странице), так и в «Поисках вымышленного царства» с еще более подробной аргументацией. № эту книгу Гумилева Храпачевский не ссылается, но почему-то на с. 47 своей книги помещает карту «Монгольские племена XI-
XII вв.», взятую именно оттуда. Причем общий источник карты исключен: она составлена Гумилевым (как и большинство карт в его книгах) собственноручно и отражает именно его взгляд на расположение племен в Центральной Азии. Получается, что незнакомство Храпачевского с «Поисками вымышленного царства» - мнимое.
Далее он, принимая только хронологию Рашид-ад-Дина, пытается по-своему восстановить историю возвышения Чингисхана. По Рашид-ад-Дину, Тэмуджину в момент смерти отца было не 9 (как в «Тайной истории монголов»), а 13 лет [14, 65]. Храпачев-ский полагает, что Тэмуджин сразу же по смерти отца попадает в плен к тайджиутам [14, 67]. Основываясь на сообщении Чжао Хуна о пребывании Чингисхана в десятилетнем плену у чжурчжэней, он странным образом полагает, что здесь имелся в виду тай-джиутский плен [14, 69-70]. В «Мэн-да Бэй-лу» сказано, что Чингисхан попал в плен к цзиньцам (чжурчжэням) в малолетстве, пробыл там 10 с лишним лет, поэтому хорошо осведомлен о делах в Северном Китае (в государстве Цзинь). Гумилев отнес этот плен на лакуну в биографии Чингисхана между 11S2 и 119S гг., прямо назвав это своим домыслом. Однако домысел Гумилева куда вероятнее, нежели предположение Храпачевского,
будто Чжао Хун мог перепутать хозяев Северного Китая чжурчжэней с мелким монгольским племенем тайджиутов. Несмотря на указание источников о кратковременности тай-джиутского плена [12, 65, 84, 86], [9, 92-94], по версии Храпачевского, Тэмуджин из него освобождается в 23-24 года и только тогда женится [14, 73]. Такой поздний брак, по мнению Храпачевского, был нормой для монголов в Средние века [14, 77]. При этом он ссылается на работу Г. Е. Грумм-Гржимайло, посвященную этнографическому описанию народов Западной Монголии и Тувы в конце XIX века [2, 175]. На указанной странице Грумм-Гржимайло сам ссылается на наблюдения этнографа Ладыгина обычаев алтайских урянхаев, причем указывает на явное изменение их обычаев в последнее время (вторая половина XIX в.) вследствие крайнего обнищания [2, 170-171]. В общем, Храпачевского не смущает ни разрыв в семь веков, ни расстояние в 1500 км между местом рождения Чингисхана, а значит и обитания монголов в XII в. на р. Онон, и Алтайскими горами, где жило в XIX в. племя олётов («кость» в составе урянхаев), обычай позднего брака которых описан Грумм-Гржимайло. В XX в. для урянхаев стали использовать их самоназвание -тувинцы, язык которых, как известно, тюркский. Западные монголы (ойраты) действительно оказали на тувинцев большое влияние, но на этом основании проводить параллель между их обычаями и обычаями монголов Чингисхана совершенно неправомерно.
В итоге, большое количество необоснованных допущений не позволяет принять аргументацию Р. П. Храпачевского и в целом предлагаемую им схему ранних лет жизни Чингисхана. Недобросовестность его критики Л. Н. Гумилева мы уже показали.
В заключение кратко перечислим, что нового, на наш взгляд, сделал Л. Н. Гумилев для изучения истории Чингисхана и его эпохи (в том числе оставшегося за пределами основной темы статьи):
1. Обоснована дата рождения Чингисхана (1162 г.), и благодаря этому восстановлена хронология событий, предшествовавших объединению им к 1206 г. всех племен монгольской степи, что крайне важно для понимания самого монгольского феномена XII-
XIII вв.
2. Гумилев дал свой анализ главного монгольского сочинения о Чингисхане - «Сокровенного сказания» - и определил его жанровую направленность (политический памфлет), выявив пристрастность автора, которого считал конкретным человеком и отрицал наличие в нем фольклорного элемента.
3. Гумилев определил, что вера, которой придерживался Чингисхан, близка тибетскому бону и иранскому митраизму, выступив против распространенного мнения о шаманизме монголов в его эпоху. По мысли Гумилева, шаманизм заимствован монголами у сибирских племен много позже [5, 346-348].
4. Гумилев пришел к «фантастическому», по собственному выражению, выводу об оборонительном характере монгольских войн XIII в., начинавшихся с внешних провокаций. Своих соперников монголы побеждали не потому, что были свирепее, многочисленнее или талантливее их в военном деле, а в силу слабой организованности последних и своей пассионарности [4, 475-476], [5, 428, 435-436], [7, 71].
5. Именно применение пассионарной теории позволило Гумилеву выйти из тупика десятков версий, почему и как никому не известные монголы за короткий срок подчинили себе большую часть Евразии, а затем так же быстро сошли со страниц истории. Это объяснение не принимается большинством историков (исключение - Л. С. Васильев, С. А. Плетнева, Ю. М. Кобищанов), однако оно кажется наименее противоречивым [4, 543-544].
Резюме. С самого начала 1930-х гг. Л. H. Гумилев изучал эпоху Чингисхана. Уже тогда наметив основные узловые проблемы, он разработал методику анализа источников, заключавшуюся в отслаивании фактов от мнений их авторов. В результате ему удалось построить связную, без лакун, историю возвышения Чингисхана, отправной точкой которой определен 1162 г. - год его рождения. Ряд исследователей не приняли ни методики Гумилева, ни его выводов. Детальный разбор взглядов одного из них (Р. П. Храпачевско-го) показал, что следование во всем лишь одному источнику (Рашид-ад-Дину) не разрешает проблем биографии Чингисхана, а, напротив, ставит дополнительные.
ЛИТЕРАТУРА
1. Герштейн, Э. Г. Мемуары / Э. Г. Герштейн. - М. : Захаров, 2002. - 762 с.
2. Грумм-Гржимайло, Г. Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Т. III. Вып. первый / Г. Е. Грумм-Гржимайло. - Л. : Гос. рус. геогр. общество, 1926. - 413 с.
3. Гумилев, Л. Н. «Дар слов мне был обещан от природы»: полное собр. худож. творч. наследия / Л. H. Гумилев ; вступ. статья, подготовка текста и коммент. М. Г. Козыревой и В. H. Вороновича. - СПб. : Росток, 2004. - 624 с.
4. Гумилев, Л. Н. Древняя Русь и Великая степь / Л. H. Гумилев. - М. : АСТ, 2002. - 848 с.
5. Гумилев, Л. Н. Поиски вымышленного царства / Л. H. Гумилев ; сост. и общ. ред. А. И. Куркчи. -М. : Институт ДИ-ДИК, 1997. - 480 с. : ил.
6. Гумилев, Л. Н. «Тайная» и «явная» история монголов XII-XIII вв. / Л. H. Гумилев // Татаро-монголы в Азии и Европе. - 2-е изд., перераб., доп. - М. : Шука, 1977. - С. 484-502.
7. Гумилев, Л. Н. Чтобы свеча не погасла : сборник эссе, интервью, стихотворений, переводов / Л. H. Гумилев ; сост. Е. М. Гончарова. - М. : Айрис-Пресс, 2002. - 560 с.
8. Гумилев, Л. Н. Этногенез и биосфера Земли / Л. H. Гумилев. - 3-е изд., стреотип. - Л. : Гидроме-теоиздат, 1990. - 52S с.
9. Козин, С. А. Сокровенное сказание / С. А. Козин. - М.-Л. : Изд-во АH СССР, 1941. - 620 с.
10. Лев Николаевич Гумилев. Письма... / сост. Г. М. Прохоров. - СПб. : Пушкинский Дом, 2008. - 384 с.
11. Мункуев, Н. Ц. Л. H. Гумилев. Поиски вымышленного царства (Легенда о «государстве пресвитера Иоанна») / H. Ц. Мункуев // Шродьі Азии и Африки. - 1972. - № 1. - С. 185-189.
12. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Т. I. Книга вторая / пер. с перс. О. И. Смирновой ; ред.
А. А. Семенова. - М. ; Л. : Изд-во ЛИ СССР, 1952. - 316 с.
13. Русский разлив : в 2 т. Т. 1 / тост. и подгот. издания А. И. Куркчи. - М. : ДИ ДИК Танаис, 1996. -
560 с.
14. Храпачевский, Р. П. Военная держава Чингисхана / Р. П. Храпачевский. - М. : АСТ ; ЛЮКС, 2005. - 557 с.
15. Pelliot, P. La Haute Asie / P. Pelliot. - Paris, 1931. - 37 p.
