CC BY
52
9. Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. - М.: Учпедгиз, 1956. - 511 с.
10. Руднев А.Г. Синтаксис современного русского языка. - М.: Высш. шк., 1963. - 364 с.
11. Русская грамматика. Т. 2. Синтаксис / гл. ред. Н.Ю. Шведова. - М.: Наука, 1982. - 709 с.
12. Федоров А.К. Спорные вопросы анализа сложноподчиненных предложений уступительного типа // Исследования по семантике и структуре синтаксических единиц: межвузовский сб. ст. -Орел, 1998. - С. 21-37.
УДК 81'282
Зорина Людмила Юрьевна
кандидат филологических наук, доцент Вологодский государственный университет lyudmila.zorina@gmail.ru
ОБРАЩЕНИЯ В ВОЛОГОДСКИХ НАРОДНЫХ ГОВОРАХ КАК ОТРАЖЕНИЕ ОСОБЕННОСТЕЙ ТРАДИЦИОННОЙ КОММУНИКАТИВНОЙ КУЛЬТУРЫ*
В статье рассматриваются слова, употребленные в функции обращения в иллюстративном материале Словаря вологодских говоров. Словарь, включающий в себя около 26 тысяч словарных статей, создан по материалам полевых наблюдений над живой речью жителей центральных и восточных районов Вологодской области и представляет собой издание в виде 12 выпусков общим объемом свыше 160 авторских листов. Зафиксированное в словаре употребление слов в функции обращения отражает традиционно сложившиеся правила общения в крестьянской среде. Помимо используемых в русском литературном этикете обращений по имени (Клавдия, Колька), отчеству (Петрович, Яковлевна), по степени родства (бабушка, матушка), в диалектах используются обращения по половой принадлежности (дева, паре), а также многочисленные комплиментарные обращения (жадобынька, молёный; голубочек, мезонька, тысячка, ягодка; рожденье сердечное и др.). Они придают общению в деревенском социуме неповторимую стилистику уважительности, ласкательности, иногда - даже стилистику любования собеседником.
Ключевые слова: вологодские говоры, народный речевой этикет, обращение к собеседнику.
Наш многоуважаемый юбиляр, дорогая Нина Семёновна Ганцовская, является доброжелательным рецензентом всех двенадцати выпусков Словаря вологодских говоров. В дни славного юбилея вологодские диалектологи выражают Нине Семёновне своё глубочайшее почтение и огромную благодарность за многолетнюю поддержку!
В Словаре вологодских говоров (далее сокращённо - СВГ) зафиксировано большое количество иллюстраций с различными обращениями информантов к собеседникам. Обращения реализуют одно из важнейших проявлений категории вежливости. Эта категория в русских народных говорах изучена пока ещё недостаточно. В этой связи типам обращения следует уделить внимание, так как, возможно, именно эти формы являются камертоном общей стилистики коммуникации.
Рассмотрим выбранные из СВГ факты в определенном порядке, идя при этом от общеизвестного, общего с литературным языком материала к местным, диалектным фактам.
Первую группу обращений составляют обращения по имени: Лида, а у меня платье такое же! Твой халат с моим платьем лицо к лицу. Гряз. Ху-дын. [9, вып. 4, с. 36]; Галя, сходи в прилуб за ложками. Кир. Мереж. [9, вып. 8, с. 52] (здесь и далее используются географические пометы, принятые в СВГ). Обращение по имени чаще всего используется в повседневном обиходе, в неформальной,
дружеской обстановке. Оно служит для удобства в общении между знакомыми людьми.
Во множестве случаев вокативы выступают в своей диминутивной форме: Антошенька! Осторожней! Не притвори палец-то! Сямж. Монаст. [9, вып. 8, с. 66]; Ты, Ленушка, тонёхонная, как вица, а всё не ешь. Шексн. Кам. [9, вып. 11, с. 48]; Верочка, ошоркай картошки штук пять. К-Г. Плоск. [9, вып. 6, с. 114]. Формы имени с диминутивными суффиксами -очк- / -ечк-, -ушк- выражают несколько значений: уменьшительно-ласкательное значение - особенно при обращении к детям; доброе чувство говорящего; если обращаются к взрослым, тогда возникает смесь игривости, несерьёзности. Но все такие обращения вносят в коммуникацию положительный оттенок. Обращение с суффиксом -еньк- заключает в себе оттенок доброго чувства, придаёт ласкательный оттенок.
Обращение по имени с суффиксом -к- выражает разные эмоциональные оттенки: Ленка, зажги огонь-от на мосту, а то тёмно. К-Г. Навол. [9, вып. 6, с. 23]; Анка, поплыла на серёдку, дак нарви ляпушек-то. Сямж. Рам. [9, вып. 4, с. 65]; Колька ты Колька, какой ты у меня проглотина! Нюкс. Копыл. [9, вып. 8, с. 79]. Такое обращение может быть вполне нейтральным, но может отражать и пренебрежительное отношение - в случае, если адресант рассержен или недоволен поведением адресата.
Судя по материалам Картотеки СВГ (далее сокращённо - КСВГ), в говорах широко представле-
* Работа выполнена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда. Проект № 15-0400205 «Режа и режаки: этнолингвистическое описание севернорусского идиома».
76
Вестник КГУ Специальный выпуск, 2017
© Зорина Л.Ю., 2017
ны усечённые формы обращений по имени: Галь, Валь, Вань и др. Они придают коммуникации оттенок доверительности, а также делают общение более энергичным.
В крестьянском обиходе, особенно среди пожилых людей, частотно обращение к человеку по его отчеству: Делай ты, Павловна, хорошо-то, омут с тобой! Сямж. Монаст. [9, вып. 6, с. 54]. Такое обращение сочетается преимущественно с ты-формой (Делай ты...). Употребление обращения к собеседнику только по его отчеству является одновременно и фамильярной, и уважительной формой: Я всё, Яковлевна, забыла [6].
Обращение по имени и отчеству используется обычно по отношению к уважаемому старшему собеседнику: Николай Лукиць, как себя цюствуешь? В-У. Кич. [6]; Серафима Гавриловна, ты ведь всегда сальник делала. Сямж. Монаст. [6]; И умирать, Клавдия Яковлевна, умирать-то будешь, дак не один раз поменешь [6].
В тесном социуме вологодской деревни функционирует большое количество прозвищ [5, с. 7993], однако обращение к человеку по его прозвищу в СВГ не зарегистрировано, чему в самом словаре приводится убедительное объяснение: Не в очь, конечно, называют по прозвиштям, может, поза-очь так и называют, не знаю я. Сямж. Монаст. [9, вып. 7, с. 123].
В СВГ термины родства, функционирующие в качестве номинантов неизвестного говорящему адресата речи или известного, но не являющегося родственником адресата, представлены словами бабушка, божа, божат, брателко, братуха, внучек, дитёк, доча, доченька, матка, матушка, папаша и др. Рассмотрим далее некоторые из них.
Божа. Крестная мать. Чаще в обращении. Божа, ты что же не идёшь к нам? Вож. Вас. [9, вып. 1, с. 35]. Божат. Крестный отец. Брат отца или матери, дядя. Ну-ко, божат, - говорим дяде, -попросись, чтобы не идти. Вож. Ман. [9, вып. 1, с. 35]. Слова божа и божат обозначали крестных родителей, то есть восприемников младенца из купели, а ими, как правило, становились тётка и дядя. Скорее всего, слова божата, божатка, божатко, божка также употребляются в функции обращения, но такие примеры в СВГ не зафиксированы [9, вып. 1, с. 35]. Братуха. Родной брат. Ну, братуха, вместе жить будем. Тот. В. Двор. [9, вып. 1, с. 43]. Слово братуха образовано от существительного брат при помощи суффикса -ух- (братуха < брат). Оно, как представляется, имеет некоторый оттенок фамильярности. Дитёк. Ласкат. Сынок. Ой, Колька, дитёк мой, домой охота! К-Г. Плоск. [9, вып. 2, с. 29]. Матушка. Свекровь (чаще в обращении). Матуш, я молока тебе принесла. Верх. Гарм. [9, вып. 4, с. 76]. В словаре В.И. Даля лексема матушка встречается в значении 'мать жениха' [2, т. 2, с. 307]. В МАСе находим лексему в значении
'ласковое фамильярное обращение к пожилой женщине' [7, т. 2, с. 238]. Слово матушка 'свекровь' образовано от существительного матушка 'мать' семантическим способом. А это означает, что посредством этого слова к свекрови говорящей должно выражаться то же тёплое чувство, что и к родной матери. Обратим внимание, что слово зафиксировано в усеченном варианте: матуш. В обращении применительно к родной матери часто звучит слово матка: Только и везёт, везёт от нас, а нет бы: «На, матка!» К-Г. Плоск. [9, вып. 2, с. 76]. Варианты лексемы тата, татя, тятя употребляются в функции обращения к отцу, а также к старшему по возрасту мужчине: Иду я по улице. Мужик стоит. Я и говорю: «Тять, до магазина далеко?» Тот. Мос. [9, вып. 11, с. 94].
Усиленная эмоциональность обращений наблюдается в тех случаях, когда между говорящими действительно существуют отношения родства, например: Посмотри, внучок, какие чаконьки-те! Тарн. Верх. [9, вып. 12, с. 41]; Баушка, а можно всё доести? Нюкс. [9, вып. 1, с. 17]. В использовании номинации бабушка 'мать одного из родителей и старая женщина вообще' в общенародном языке и в диалектах в последнее время наблюдается перемещение центра тяжести на слова бабуля, бабуся. В Словаре русского языка эти слова квалифицируются как разговорные и ласкательные по отношению к слову бабушка [7, т. 1, с. 54].
Нередки случаи обращения к собеседнику с называнием его по половому признаку. Так, лексема дева зафиксирована в МАСе со значением 'девушка' [7, вып. 1, с. 374], однако в вологодских говорах слово употребляется в качестве обращения к любым лицам женского пола: Дева, у меня яблошница сварена. Иди кушать. Сямж. Монаст. [9, вып. 2, с. 14]. Особенность в употреблении этого обращения состоит в том, что оно применяется в общении и с замужними, и с пожилыми женщинами. Раньше-то, дева, штё было ходить-то? А топере в угор воздымаюсь кое-как. Тарн. Ко-ротк. [9, вып. 2, с. 14]; И не бай, дева, уже ваше-то житьё не сравнишь с нашим. Ник. Филип. [9, вып. 2, с. 14-15]. Небезынтересно употребление слова дева в соседстве с именем: Свекровушка моя говорила: «Дева Клавдия, вот будешь печи пироги, дак пусь тесто два раза поднимецце». Сямж. Монаст. [9, вып. 2, с. 14]. Аналогично и употребление слова девка: Дивья тебе, девка, робята уж вон какие, сами прокормятся. Сок. Арх.; Ой, ты, девка, бойкая. Сямж. Монаст.: Я плакала больно, девка. Хар. Никул. [9, вып. 2, с. 15]. Слово употребляется также совместно с отчеством: Я всё, девка Яковлевна, забыла [6].
К данной группе слов относятся и следующие наименования: дуронька, еретица, жадобынь-ка, жаравка, желанка, зряшина, матаня, матка, милоха, морёна, мутовка, мытарка, прядеюшка,
славница, супостаточка и др. Рассмотрим некоторые из них.
Дуронька. Употребляется в качестве ласкового обращения к женщине. Ой, дуроньки, не говорите! Гряз. Вохт. [9, вып. 2, с. 65]. В словаре С.И. Ожегова приведено следующее значение: дура - 'глупая женщина' (обычн. бран.) [10, с. 182]. Данное слово образовано от существительного дура при помощи уменьшительно-ласкательного суффикса -оньк-(дуронька < дура). Желанка. Ласковое обращение к женщине. Желанка, не помним мы с тобой. Баб. Юрк. [9, вып. 2, с. 81]. В словаре В.И. Даля зафиксирована лексема желать - 'ждать, хотеть, стремиться к чему или призывать что; волить, вожделеть'. Прилагательное желанный в обращении к человеку означает 'милый, любимый, любезный, жадобный; ласковый, добрый, милостивый' [2, т. 1, с. 529]. Такое же значение приводится и в словаре С.И. Ожегова: желанный - 'милый, любимый' [10, с. 191]. В обращении значение слова конкретизируется: 'такой, с каким желаешь иметь дело, общаться'. Милоха. Обращение к милой молодой девушке. Не ходи, милоха, замуж: я мальчишка удалой, мужика у тя зарежу, ты останешься вдовой. Сямж. Грид. [9, вып. 4, с. 85]. В МАСе мы находим лексему милочка в таких значениях: 'хорошенькая, милая женщина, девушка'; 'ласковое обращение' [7, т. 2, с. 270]. Анализируемое слово образовано от прилагательного милый при помощи суффикса -ох- (милоха < милый). Славница. Обращение к любой женщине. Ну, как дела, слав-ницы? Сямж. Монаст. [9, вып. 10, с. 43]; Чё надо-то, славничи? Баб. Дем. Погост. [9, вып. 10, с. 43]. В словаре П.А. Дилакторского сходная лексема славёна употреблена в значении 'девушка-невеста, которая у всех на славе' [3, с. 464]. Данное слово образовано от существительного слава при помощи суффикса -ниц- (славница < слава). Возможна также и иная мотивировка, согласно которой слово образовано с помощью суффикса -иц- (славница < славный). В качестве обращения это слово употребляется и по отношению к старым женщинам и -иронически - по отношению к животным.
Как видим, в этой группе преобладают комплиментарные обращения, ср.: [13].
Почти симметрично слову дева употребляются варианты паре, паря, парь, па. Это всё производные от слова парень. Только они выражают обращение к собеседнику независимо от его возраста и пола: Семьдесят, паре, седьмой год уж пошёл. Сямж. Рам. [9, вып. 7, с. 7-8]; Как и до смерти дожить, паре! К-Г. Плоск. [9, вып. 7, с. 7-8]; Ты, паре, не изработалась. Баб. В. Двор. [9, вып. 7, с. 7-8]; Ой, паря, не знаю, как вы у меня жить будете. Сямж. Монаст. [9, вып. 7, с. 7-8]; Парь, взгляни на этот дом. Межд. [9, вып. 7, с. 7-8]. Иногда эти слова переходят в частицы, служащие для усиления, выделения обращения: Павлик столько
лет не бывал, дак скажут: что ты, паре Павлик! Сямж. Монаст.; По лаве вы, паре девки, осторожнее ходите. Тарн. Ожиг.; Ну что, па Роза Ивановна? Сямж. Монаст.; Здорово, па Натоль Кузьмич! Сямж. Монаст. [9, вып. 7, с. 7-8].
В СВГ зафиксированы обращения к человеку с учётом его возраста. Дедо. Употребляется как обращение к пожилому, старому мужчине. Дедо, пошли за коровой-то сходим. Влгд. Сяма. [9, вып. 2, с. 16]. Дитя. Ласковое обращение к девушке или юноше со стороны старшего по возрасту собеседника: Некогда было, дитя, плести-то. Тарн. Харит. [9, вып. 2, с. 29]. В МАСе слово дитя зафиксировано в том же значении, что и в СВГ, однако с другим ударением [7, т. 1, с. 404].
Группа обращений к ребёнку насчитывает множество слов: баловес, заскрёбыш, опащёнок, пуз-глёнок, сотонёнок, шкаредь и др. Среди них преобладают слова, которые и в прямом своём значении называют ребёнка, характеризуя его в том или ином отношении. Некоторые слова (опащёнок, со-тонёнок, шкаредь) заключают в себе резко отрицательный, бранный смысл. Рассмотрим некоторые такие наименования.
Баловес. Шалун. Постыдитесь чужих девочек, баловесы! Баб. Плеш. [9, вып. 1, с. 20]. Такая же лексема отмечается в ярославских говорах [11, вып. 2, с. 85]. В МАСе мы находим лексему баловник в значении 'шалун, проказник' [7, вып. 1, с. 59]. В словаре Фасмера даётся следующая этимология: баловес - 'шалун, повеса': этом случае вероятна контаминация двух слов - баловень и повеса. Возможно также, что при образовании слова произошло изменение под влиянием слова балбес [12, т. 1, вып. 139]. Заскрёбыш. Ласковое обращение к младшему в семье ребёнку. Ты помогай матке, заскрёбыш, а то она вся неможет. Верх. Урус. [9, вып. 2, с. 149]. В словаре В.И. Даля дается лексема заскребной к заскрёбу относящийся - 'последнее дитя у родителей' [2, т. 1, с. 636]. В СРНГ слову заскрёбыш дано такое же толкование [11, вып. 11, с. 38]. Пузглёнок. Ребёнок, который хорошо ест, но не прибавляет в весе. Что же вы не растёте никак? Едите, едите, а всё маленькие такие. Эх вы, пузглята! Кир. Ферап. [9, вып. 8, с. 107]. Это слово зарегистрировано также в Сокольском и Вологодском районах Вологодской области [11, вып. 33, с. 113]. В СРНГ даётся следующее значение лексемы пузглёнок - ласк. 'толстенький мальчик, карапуз, ребёнок' [11, вып. 33, с. 113]. Сотонёнок. Бранное обращение к ребёнку. Куда побежал-то, сотонёнок? Хоть бы поел-то. Тот. Матв. [9, вып. 10, с. 90]. В словаре В.И. Даля даётся следующее толкование: 'диавол или чёрт, бес, нечистый, злой дух, шайтан'. Сатанеть - 'становиться сатаною'. Сатанёнок, сатанята, чертенята [2, т. 4, с. 115]. По данным словаря Фасмера, др.-русск. сатана, русск.-цслав. сотона. Форму сатана можно
объяснить из сотона вторичным приспособлением к греческой форме [12, т. 3, с. 565]. Шкаредь. Неслух, негодник (о ребёнке). Уй ты, шкаредь! Опять на кровать залез! В-У Алекс. [9, вып. 12, с. 96]. Способ образования и мотивировочный признак у данного образования определить сложно, этимология слова не известна.
В вологодских диалектах достаточно велика социальная значимость оценочной функции обращения. С учётом этого можно выделить ещё одну группу слов-обращений: бормотало, добряк, доброхот, дохлюн, дохлядь, дрыхало, ерепеня, жа-дань, заблуда, забытеня, завира, загрёбщик, за-дериха, задрыга, замола, засоня, кулёма, огреня, проглот, пужалко, спиха, страмник, шавря, шам-кун, шаня, шибанник, шныра, шумило, щеперя и др. Например: А что, забытеня, плашш-от не принесла? Сямж. Монаст. [9, вып. 2, с. 97]; Подымай ноги-то, шавря! У-К. Устье [9, вып. 12, с. 61]; Надоел ты мне, шумило! Чё орёшь? Тише говори! К-Г. На-вол. [9, вып. 12, с. 107].
Приведём примеры анализа некоторых из данных наименований. Шамкун. Старый человек, старик. Куды, шамкун, пошёл-то? Кир. Колк. [9, вып. 12, с. 67]. Данная лексема не приводится в нормативных и диалектных словарях. Из этого следует вывод, что она имеет ограниченный ареал и употребляется, возможно, лишь на ограниченной территории. Доброхот. Ласковое обращение к собеседнику. Давай-давай, доброхот, женись! Вож. Навол.; Доброхоты, вымойте! Кир. Мереж.; Хочу съиздить, доброхот Николай Иванович, туды, где хорошо. Кир. Барх. [9, вып. 2, с. 32]. В СРНГ слово доброхот отмечено также в значении 'ласковое обращение к мужчине, к собеседнику' [11, вып. 8, с. 79]. В МАСе слово доброхот зарегистрировано в значении 'доброжелатель' [7, вып. 1, с. 410]. Жадань. Жадный человек, не удовлетворяющийся имеющимся, стремящийся взять себе, иметь у себя как можно больше чего-либо. Бери, жадань, ты ведь не привезёшь. Только и везёт, везёт от нас, а нет бы: «На, матка!» К-Г. Плоск. [9, вып. 2, с. 76]. Пужалко. Ум.-ласк. Человек, желающий напугать кого-либо. Эх ты, пужалко! Да ведь не ис-пужались мы! К-Г. Сир. [9, вып. 8, с. 107]. В СРНГ лексема пужалка имеет такие значения: 'пугало, чучело'; 'человек, внушающий боязнь, страх' [11, вып. 33, с. 110].
Помимо уже перечисленных комплиментарных обращений следует назвать ещё некоторые. Таковыми являются слова голубочек, мезонька, стопа, тысяча, тысячка, тысенка и др. Голубочек. Голубчик. Ласк. Давай вставай, голубоцек, поди лошадь запрягай. В-У Кич. [6]. В русском литературном языке обычны в обращении слова голубок, голубчик. В диалекте - голубочек, что оказывается ещё более выразительным. Мезонька. Младший, любимый ребёнок в семье. Мезонька у меня этот
малый. Верх. Кост. [9, вып. 4, с. 79]. Ласк. Обращение к любимому, дорогому человеку: Сейчас мы тя укутам, ягодку нашу, уповяжом, гавсучок шерстяной одинём - и спи-отдыхай, наша мезонька. Тарн. Озёрки [6]. По данным СРНГ, слово в значении ласкового обращения зафиксировано в говорах Вер-ховажского района Вологодской области, в говорах Вельского, Северо-Двинского, Верхне-Тоемского районов Архангельской области [11, вып. 18, с. 94]. Стопа. Ласк. Обращение к любимому, дорогому человеку: Ой, стопа ты моя дорогая! Верх. Урус. Ой, стопа ты моя! Что ж ты такой неуклюжий? Верх. Урус. [6]. В значении 'часть, доля имущества, богатства' (ср.: золотко моё) слово зафиксировано в уральских говорах [11, вып. 41, с. 231]. Тысица. Ласк. Обращение к любимому, дорогому человеку: Тысица ты моя, давно ли приехала-то? Верх. Елис. [9, вып. 11, с. 82]. Употребление слова в функции обращения засвидетельствовано в говорах Архангельской и Вологодской областей [11, с. 45, с. 341]. Очевидно, что в диалектах это слово и производные от него тысячка, тысенка деэтимологизируются, их значение и родственные связи с тысяча затемняются. Ягодиночка. Ласк. Обращение к любимому, дорогому или уважаемому человеку: Вот так-то, ягодиночка, и живём помаленьку. Тарн. Череп. [9, вып. 12, с. 129].
В функции обращения нередко выступают имена прилагательные с семой ласкательности: бажё-ный, родимый, рожёный и др. Рожёный. Родной, родимый. Уважительное, ласковое обращение к человеку, означает 'родной <человек>': Здравствуй, здравствуй, рожёная моя! Уж как я рада, что ты меня не забываешь! Кир. Ферап. [9, вып. 9, с. 63]; Здравствуй, баушка! - Здравствуйте, рожёные! Кир. Ферап. [9, вып. 9, с. 63]; Раньше ведь, рожё-ное, были и вереда на руках от роботы-то. Баб. Тиман. [6]. Эта Павлиноцька-то, рожёноё, она жила с отьцём. Она не видела, как мы видели. Баб. Тиман. [6]. В последних примерах слово рожёное равносильно словосочетанию 'родное дитя', только при его употреблении проявляется свойственный для разговорной речи эллипсис.
В традиционной народной культуре вполне естественным считается обращение к несуществующим собеседникам: к богам, духам, различным мифическим персонажам. Эта особенность российского крестьянского менталитета отразилась и в тексте СВГ. Приведём лишь пару соответствующих примеров.
Дедушко-суседушко. Ласковое обращение к домовому. Когда выпускают коров на поле, сусе-душку кланяются в пояс и говорят: «Дедушко-сусе-душко, полёвой пой-корми, дворовой, домой веди!» Когда переезжают, дак говорят: «Дедушко-су-седушко, поехали с нам!» Верх. Бояр. [9, вып. 2, с. 16-17]. Домовой обычно представлялся людям в образе маленького старичка с бородкой, счита-
лось, что он живёт где-то по соседству с людьми -за печкой, в подполье или др.
К обращениям к мифическим существам относим такие наименования, как доброходушко, сусе-душко-доброходушко и доброходушко-батюшко. В двух последних формах обращения осложняются приложениями, подчёркивающими добрую стилистику общения, даже заискивающую интонацию в нём. Действительно, по представлениям населения, в архаических культурах считалось, что почти всё в доме, в хозяйстве зависит от обитающих в нём всесильных существ. Существительные первого склонения дедушка, батюшка и др. представлены, как это и бывает обычно в говорах Вологодской группы, с окончаниями второго склонения: дедушко, батюшко, доброходушко, суседушко и др.
В отдельных вологодских говорах, где всё ещё сильна связь с фольклором, например, в режском говоре Сямженского района Вологодской области, можно услышать стереотипные устойчивые обращения: Здравствуйте, лебеди белые да малины зрелые! Сямж. Монаст. [6]. Это приветствие было адресовано встретившейся в дороге группе девушек.
Итак, в функции обращения в тексте Словаря вологодских говоров употреблено множество разнообразных лексем. И хотя за пределами нашего рассмотрения остаются ещё некоторые группы слов, использование вышеприведённых фактов свидетельствует о высоком уровне развития и своеобразии коммуникативной культуры населения на территории Вологодской области.
Библиографический список
1. Гришанова В.Н. Обращение в говоре как отражение менталитета его носителей // Славянский альманах 1998. - М.: Индрик, 1999. - С. 324-336.
2. Даль - Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. - М., 1955.
3. Дилакт. - Словарь областного вологодского наречия: По рукописи П.А. Дилакторского 1902 г. / подгот. А.Н. Левичкин, С.А. Мызников. - СПб.: Наука, 2006.
4. Зорина Л.Ю. Материалы для наблюдений над реализацией коммуникативной категории вежливости в вологодской деревенской глубинке // Народная речь Вологодского края: материалы по русской диалектологии / науч. ред. Е.Н. Ильина. -Вологда: Легия, 2012. - С. 34-69.
5. Комлева Н.В. Неофициальная антропонимика Режи // Народная речь Вологодского края: между прошлым и будущим: монография / науч. ред. Ю.Н. Драчёва, Л.Ю. Зорина, Е.Н. Ильина. - Вологда: Легия, 2015. - С. 79-93.
6. КСВГ - картотека Словаря вологодских говоров.
7. МАС - Словарь русского языка: в 4 т. / гл. ред. А.П. Евгеньева. - М., 1981-1984.
8. Пляскова Е.А. История обращения в русском языке: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Воронеж, 2002. - 20 с.
9. СВГ - Словарь вологодских говоров. Вып. 1-12 / под ред. Т.Г. Паникаровской, Л.Ю. Зориной. - Вологда: ВГПИ / ВГПУ, 1983-2007.
10. СО - Ожегов С.И. Словарь русского языка. - М.: Русский язык, 1975.
11. СРНГ - Словарь русских народных говоров. Вып. 1-49 / под ред. Ф.П. Филина, Ф.П. Со-роколетова, С.А. Мызникова. - М.; Л.; СПб.: Наука, 1965-2016.
12. Фасм. - Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. / пер. с нем. и доп. О.Н. Трубачева. - М., 1986-1987.
13. Черепанова О.А. Общенародные и региональные формулы речевого этикета: комплиментарные обращения // Вопросы региональной лексикологии и ономастики: сб. науч. трудов / отв. ред. Л.Г. Яцкевич. - Вологда, 1995. - С. 169-176.
