CC BY
156
УГРОЗЫ И БЕЗОПАСНОСТЬ
15 (48) - 2009
оборонная достаточность
и боеспособность армии*
в. н. ткачев,
доктор экономических наук,
заместитель начальника управления ФГУП «Рособоронэкспорт»
е. ю. хрусталёв,
доктор экономических наук, профессор, ведущий научный сотрудник ЦЭМИ РАН
в. н. рассадин,
кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник ИНП РАН.
В статье показано, что оборонная достаточность особенно в такой сфере, как военная безопасность в своих пороговых значениях должна опираться только на собственные финансовые, материальные и людские ресурсы. Потребности армии и других силовых структур в ежегодных закупках вооружения прямо зависят от их количества, находящегося в официальном пользовании, т. е. от численности соответствующих организационных структур. Поэтому вопрос о потребностях в вооружении должен решаться во взаимосвязи с определением потребной численности вооруженных сил как существенной составной части оборонной достаточности.
Ключевые слова: национальная безопасность, социальная стабильность, продовольствие, здоровье, нация, агрессия, кризис, экономическая реформа, оборонная достаточность, криминал, рынок, ресурс, финансы.
В отличие от действовавшей до недавнего времени Концепции национальной безопасности, утвержденной Указом Президента РФ от 17.12.1997 № 1300, нынешний Указ Президента РФ от 12.05.2009 «О стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» рассматривает военную безопасность как составную часть национальной обороны, что делает ее неотъемлемым атрибутом и целеполагающим элементом стратегии национальной безопасности. Если ранее действовавшая Концепция выделяла в основном негативные тенденции в реформировании военной организации и оборонно-промышленного комп-
* Статья подготовлена при поддержке РФФИ (проект № 08-0612007 офи).
лекса, то принятая стратегия в п. 28 определяет необходимость усиления позитивных тенденций и целей совершенствования национальной обороны, а именно: «Военная безопасность обеспечивается путем развития и совершенствования военной организации государства и оборонного потенциала, а также выделения на эти цели достаточного объема финансовых, материальных и иных ресурсов».
Образ врага, как и образ друга — суть инверсионные безальтернативные формы политических спекулятивных амбиций. Отношение к США как к заклятому врагу во времена Н. Хрущева, так же, как и отношение как к надежному другу во времена Б. Ельцина привели в первом случае к отсутствию разумных ограничений военных расходов, а во втором—к уничтожению позитивных суверенных основ социального и государственного строительства, а следовательно, и основ национальной безопасности.
Стратегия национальной безопасности предусматривает переход от показателей боеспособности армии, не имеющих реальных ограничений, к рациональной достаточности в военном строительстве (п. 94), реализуя долгосрочную государственную политику в области национальной обороны и в то же время регулируя деятельность органов государственной власти, учреждений, предприятий и организаций реального сектора экономики.
Оборонная достаточность не может быть заботой только одного какого-либо силового или внешнеполитического ведомства. Не может она опираться в обеспечении собственной достаточности, частично или полностью, на закупки воо-
ружения и военной техники за рубежом. Недавно США сообщили, что Россия закупила у них военных изделий на 40,7 млн долл. [1]. И дело не только в том, что при оборонной достаточности, даже частично ориентированной на импорт, Россия попадает в зависимость от западного ОПК, а в том, что в любое время этот источник может быть перекрыт. И это относится и к США, и к любой иной иностранной державе. И не потому, что военная продукция — это товар особого рода, не обладающий предельной полезностью, а потому, что для Запада учет сторонних интересов не укладывается в привычный прагматизм практической полезности. Ему чужды интересы стран Восточной Европы — бывших партнеров по Варшавскому блоку и тем более интересы России. Причем это касается не только взаимоотношений в военной сфере. Так, для стимулирования автокредитования во Франции была оказана государственная поддержка непосредственно компаниям «Рено» и «Ситроен» на 1 млрд евро. Нынешний председатель ЕС из Чехии пытался указать на дискриминацию филиалов этих концернов в Восточной Европе, но все равно последовал завуалированный отказ.
Не менее показательны отечественные газовые дела при той нашей либеральной позиции по отношению к странам-транзитерам и потребителям наших ресурсов, когда мы ждем адекватного позитивного ответа.
Следовательно, оборонная достаточность особенно в такой сфере, как военная безопасность в своих пороговых значениях должна опираться только на собственные финансовые, материальные и людские ресурсы. Это в полной мере относится и к таким жизненно важным ресурсам, как продовольствие и лекарственно-медицинские препараты.
Условия экономического кризиса и обязательства полного выполнения взятых властью на себя социальных повинностей заставляют власть искать внутренние резервы и источники оптимизации военной безопасности.
Известно, что потребности армии и других силовых структур в ежегодных закупках вооружения прямо зависят от их количества, находящегося в официальном пользовании, т. е. в конечном итоге от численности соответствующих организационных структур. Поэтому вопрос о потребностях в вооружении должен решаться во взаимосвязи с определением потребной численности вооруженных сил как существенной составной части оборонной достаточности.
С формальной точки зрения эта проблема относится к классу слабоструктурированных
НАЦИОНАЛЬНЫЕ ИНТЕРЕСЫ:
проблем, характеризующихся нечеткостью целей развития вооруженных сил и сложностью формализации многих функциональных связей между их компонентами. В научном плане она никогда не ставилась. На практике решения по вопросам численности вооруженных сил и количества закупаемого вооружения принимались высшими органами государственного и военного управления на основе предыстории, эвристических представлений о будущих потребностях, а также на основе различного рода частных оценок.
В настоящее время численность военнослужащих в Вооруженных Силах РФ установлена в 1 млн 134 тыс. 800 чел. [2], а к 2016 г. должна сократиться до 1 млн [3]. Рассмотрим вопрос о возможностях государства обеспечить необходимым уровнем технического оснащения войска такой численности.
Всестороннее и обоснованное решение этой проблемы является чрезвычайно сложным и в значительной степени неформальным процессом. Вместе с тем можно приблизительно оценить ежегодные потребные объемы закупок вооружения и, соответственно, получить представления об уровне достаточности развития оборонной промышленности в мирное время.
Такие оценки могут быть получены исходя из того, что для каждого образца вооружения существует определенный срок его эксплуатации в войсках, который устанавливается в виде временного показателя (годы, месяцы). К примеру, в настоящее время срок нахождения в войсках бронетанковой техники и ствольной артиллерии составляет 40 лет и более, для современных истребителей он составляет до 30—35 лет.
Для поддержания в войсках количества основного вооружения на постоянном уровне необходимо ежегодно закупать у промышленности в среднем по 2,5—3,5 % от численности каждого вида вооружения или в среднем по 2,5—3,5 ед. вооружения на каждые 100 ед., находящихся в войсках.
Процесс перевооружения имеет в достаточной степени неравномерный характер: невысокие темпы в период освоения производства нового образца постепенно достигают уровня 8—10 % от численности соответствующего вооружения, что обусловливается экономической целесообразностью и технологическими возможностями. Так, в США в конце 1980-х гг. за 4 — 5 лет практически на 50 % был обновлен парк стратегической авиации (темп перевооружения до 10 % в год).
Суммируя изложенные соображения, можно заключить, что в условиях мирного времени при среднем потребном объеме ежегодных закупок на
„„. - '1
уровне 2,5—3,5 % от имеющегося в войсках количества соответствующих видов вооружения оборонно-промышленный комплекс России должен быть в состоянии обеспечить в отдельные периоды темпы перевооружения не менее 10 % в год.
Проиллюстрируем это количественно. По зарубежным данным, в российских Вооруженных Силах в настоящее время насчитывается около 3 600 танков и 1 800 боевых самолетов [4]. Следовательно, для обеспечения планомерного перевооружения оборонная промышленность должна ежегодно выпускать в среднем по 90 танков и 65 самолетов и быть в состоянии в случае необходимости увеличить ежегодное производство до 360 танков и 180 самолетов. Относительно полученных таким методом данных необходимо сделать следующие замечания.
Первое. Требования по объемам производства вооружения в мирное время непосредственно зависят от количества вооружения, находящегося в войсках, в конечном итоге, от численности вооруженных сил.
Второе. Постсоветский период характерен резким сокращением закупок нового вооружения для собственных нужд, следовательно, они должны быть увеличены в предстоящие годы.
Третье. Все приведенные оценки касаются только текущих поставок вооружения в мирное время. Они не учитывают требований мобилизационной подготовки промышленности, а следовательно, и необходимости поддержания оборонной достаточности в целом.
В современных условиях сроки создания новых систем оружия составляют 10—12 лет. Поэтому качество техники в основном определяется технологиями, которые были положены в основу ее разработки. Доля современного вооружения в Вооруженных Силах России на уровне, существующем в вооруженных силах основных стран мира, может быть принята в качестве критерия достаточности для развития его технологической базы, с учетом еще и того, что до самого последнего времени использовался потенциал СССР в этой области [5].
Второй временной горизонт проблемы качества вооружения связан с исследованиями, направленными на более далекую перспективу и имеющими целью создание основ для технологий разработки вооружения, которое начнет поступать в войска через 20—25 лет и более. Результаты этих работ носят менее конкретный характер, а главное, отсутствует возможность определить их ценность для будущих разработок, так как на таком длительном отрезке времени не всегда очевидно, насколько
72 -
длительность и глубина экономического кризиса и его последствия повлияют на востребованность в будущем разрабатываемых сегодня технологий. Объем финансовых ресурсов, расходуемых на такого рода работы, может использоваться только в качестве опосредованного и не очень надежного показателя уровня технологического задела. При этом объем потребных ресурсов должен зависеть не от численности вооруженных сил, а от типажа вооружения предполагаемого и используемого в войсках.
Несомненным должно быть сохранение потенциала стратегических ядерных сил. А в случае необходимости — его увеличение. И в этой области прогноз крайне сложен. Так, испытание атомной бомбы КНДР — это фактор, который должен повлиять на оценку внешнеполитических угроз, ведь к угрозам военной безопасности (п. 30 Концепции) относится политика ряда ведущих зарубежных стран, направленная на достижение преобладающего превосходства в военной сфере, прежде всего, в стратегических ядерных силах. Недооценка КНДР в экономическом отношении может оказаться роковой и для ведущих держав, в том числе и для нас. Достаточно вспомнить свой собственный путь к вершинам ядерного полновластия в условиях по сути дела экономической блокады и обособленности советского ОПК от гражданского производства.
В области финансирования разработки новых военных технологий в настоящее время доминирующее положение занимают США, которые затрачивают на эти цели фактически на порядок больше средств, чем любая другая страна мира. Это обеспечивает США превосходство в области использования новейших технологий в военной сфере.
Однако и другие страны уже усиливают свои возможности в этом направлении. В частности, в настоящее время одной из основных мировых тенденций в области технического оснащения вооруженных сил стала интеграция усилий различных стран в области исследований и разработки нового вооружения. И хотя такой подход пока до конца не устранил дублирования работ в области исследований и разработок в странах НАТО, в перспективе он может привести к практически полной интеграции ресурсов союзников, если только не случится в результате очередного кризиса такой же конфуз, как с распределением Францией автокредитов.
В СССР и в первые постсоветские годы затраты на развитие вооружения (проведение НИОКР, закупку вооружения, капитальное строительство под монтаж вооружения) не отражали их реальной
стоимости, поскольку цены в оборонном комплексе промышленности и военном строительстве были многократно занижены и по своей сути обладали в основном распределительной функцией. В процессе перехода страны к рыночной экономике цены после их либерализации на большинство видов сырья, материалов и оборудования, используемых в оборонном комплексе промышленности, постепенно приходят в соответствие с реальными затратами. Раньше государственный бюджет СССР пополнял стратегические запасы по максимуму, а сейчас финансовые ресурсы коммерческих банков, как правило, за счет бюджета проводят обширную кредитную дискриминацию, зачастую теневую.
Конечно, приближение цен на вооружение к рыночным и усиление внимания к социальным вопросам в сфере оборонной достаточности в настоящее время способствуют тому, что доли ассигнований, выделяемых по основным статьям военного бюджета России, примерно такие же, как в военных бюджетах ведущих стран мира, и нет оснований ожидать изменения этой ситуации в худшую сторону (табл. 1). Все данные рассчитаны по паритету покупательной способности [6].
Эти данные показывают, что для стран, обладающих в необходимом количестве современным вооружением, существует определенная корреляция между ключевыми характеристиками государств (ВВП, численность населения) и основными показателями их усилий в военной сфере (военные расходы, численность вооруженных сил). Особенно наглядно это видно на примере европейских стран (Германия, Франция, Великобритания, Италия). Имея близкие показатели по ВВП, численности населения и военным расходам, эти страны имеют и близкие по численности вооруженные силы (200—260 тыс. чел.).
Следовательно, можно утверждать, что при военных расходах на нынешнем уровне 2,6—2,8 %
ВВП Россия не в состоянии будет обеспечить для своих вооруженных сил численностью 1—1,1 млн чел. уровень технического оснащения, соответствующий европейским странам. К тому же в европейских странах достигнут достаточно высокий уровень социального обеспечения военнослужащих. Но даже при сохранении более низкого, чем в Европе, уровня социального обеспечения военнослужащих Россия сможет иметь хорошо технически оснащенные вооруженные силы численностью не более 300—400 тыс. чел.
При этом появляется реальная возможность перейти на обеспечение вооруженных сил продукцией собственного ОПК. Существенно большие затраты несет Россия и очевидно будет нести и на содержание своих ядерных сил, а также на поддержание и развитие военной инфраструктуры из-за больших размеров территории. А это факторы объективные и не зависящие от волеизъявления.
Конечно, для России, имеющей большую территорию и практически не имеющей союзников, вооруженные силы численностью 300—400 тыс. чел. крайне недостаточны. Но при нынешнем уровне военных расходов и состояния ОПК содержание большей по численности армии возможно только при минимизации закупок и объема проводимых НИОКР.
Для того же, чтобы вооруженные силы численностью около 1—1,1 млн чел. в перспективе были в достаточной степени оснащены современным вооружением и был бы обеспечен технологический задел на будущее, военные расходы должны быть увеличены примерно в 3 — 4 раза, т. е. составлять свыше 8—10 % ВВП.
Поскольку общая структура затрат на военные нужды (от исходного сырья до конечной продукции с учетом всех побочных затрат на обслуживание, обеспечение, воспроизводство средств производства и т. п.) близка к структуре ВВП, можно с достаточной
Таблица 1
ВВП, численность населения и численность регулярных вооруженных сил ведущих стран мира
Страна ВВП, млрд долл. (в ценах 2005 г.) Численность населения, млн чел. Численность регулярных ВС, тыс. чел. Военные расходы, млрд долл. (в ценах 2005 г.)
США 12 678 291 1 434 507
Китай 1 926 1 228 2 255 44,3
Япония 4 430 127 241 45,3
Германия 2 557 83 246 35,8
Франция 2 080 60 260 54,1
Великобритания 2 057 59 200 57,6
Италия 1 600 58 194 32,0
Россия 1 800 143 1 132 48,6
степенью точности считать, что доля военных затрат в ВВП отражает долю прямо или косвенно занятых в обеспечении военных нужд страны в общем числе занятых в ее экономике, т. е. участвующих в создании ВВП. И затраты на уровне 8—10 % ВВП на нужды обороны означают, что примерно 8—10 % занятых во всех сферах деятельности в экономике страны работают на оборону. Также и на основе мирового опыта последних десятилетий можно заключить, что отвлечение на военные нужды 8 — 10 и более процентов общей численности занятых в экономике является для России чрезмерной нагрузкой. По крайней мере, в настоящее время.
Одним из требований к вооруженным силам является требование сбалансированности, которое выражается в установлении рациональных пропорций между различными видами оружия. В каждой стране такие пропорции устанавливаются с учетом особенностей военной доктрины, специфики задач, возлагаемых на вооруженные силы, уровней развития техники, исторических традиций и других факторов. Однако общность взглядов на характер возможных боевых действий и близость тактико-технических характеристик оружия в ведущих странах мира приводят к тому, что отличия между их армиями в значительной степени нивелируются, а соотношения различных видов вооружения оказываются близкими (табл. 2).
При этом соотношения вооружения практически не зависят от их качества и общей чис-
ленности армий. Мало зависят и от политической обстановки в мире (после «холодной войны» существенно увеличилось в войсках лишь количество боевых бронированных машин). Все это собственно и позволяет интерпретировать эти результаты как закономерности развития системы вооружения, а приведенные в табл. 2 данные рассматривать как общие нормативы, характерные для ведущих стран мира.
Перенося их на Вооруженные Силы РФ, можно ориентировочно определить необходимое количество обычного вооружения, которое должно быть в их составе при прогнозируемой численности 1 млн чел. (табл. 3).
Если Вооруженные Силы РФ будут оснащаться по общемировым нормативам, то можно оценить количество вооружения, к производству которого должна быть готова промышленность (табл. 4).
Положение, в котором в настоящее время находятся Вооруженные Силы РФ, последние политические события вокруг страны позволяют прогнозировать увеличение военных расходов. Вместе с тем общая ситуация в экономике, нерешенность многих социальных вопросов и ряд других причин позволяют с достаточной степенью уверенности утверждать, что рост будет незначительным и в долгосрочном плане общий уровень военных расходов не превысит 3 % ВВП. Это позволит иметь высо-кооснащенные вооруженные силы численностью около 400 тыс. чел.
Таблица 2
Количество вооружения основных видов, приходящееся на 1000 военнослужащих регулярных войск в армиях развитых стран мира, ед.
Вид вооружения Количество вооружения на 1000 военнослужащих
в период «холодной войны» * в последующий период**
Танки 2,5 — 3,5 1,7 — 3,6
Боевые бронированные машины 7,0 — 10,0 17,0 — 26,0
Орудия полевой артиллерии 1,8 — 3,8 1,7 — 5,5
Боевые самолеты 1,5 — 2,5 1,2 — 1,5
Боевые вертолеты 0,7 — 1,9 1,1 — 1,5
* По данным Лондонского института стратегических исследований за период 1980—1990 гг.
** По данным The Military Balance 2005 — 2006 — The International Institute for Strategic Studies, 2005.
Таблица 3
Количество основного вооружения в Вооруженных Силах РФ численностью 1 млн чел., ед.
Тип вооружения Количество вооружения
Танки 2 500 — 3 500
Боевые бронированные машины 7 000 — 10 000
Орудия полевой артиллерии 1 800 — 3 800
Боевые самолеты 1 500 — 2 500
Боевые вертолеты 700 — 1 900
Таблица 4
Потребные ежегодные объемы закупок основного вооружения для вооруженных сил численностью 1 млн чел., ед.
ТЬп вооружения Потребное количество ежегодно закупаемого вооружения
среднегодовое максимальное
Танки 60—90 250—350
Боевые бронированные машины 175—250 700—1 000
Буксируемые артиллерийские системы 20—60 80—240
Боевые самолеты 50—85 150—250
Боевые вертолеты 20—65 70—190
Анализ военных бюджетов развитых в военном отношении государств показывает, что постоянное поддержание высокого уровня технической оснащенности своих вооруженных сил обеспечивается за счет выделения от 20 до 40 % военного бюджета на проведение НИОКР, закупок вооружения и капитальное строительство. Примем условно среднюю величину этих расходов на уровне 30 %. Около 5 % расходов военного бюджета составляют обязательные платежи (пенсии и т. п.), которые не зависят от численности вооруженных сил. Остальные 65 % составляют расходы, связанные с содержанием личного состава, эксплуатацией и ремонтом вооружения и боевой подготовкой. С увеличением численности вооруженных сил эти расходы должны увеличиваться пропорционально численности.
Можно показать, что если содержание личного состава вооруженных сил поддерживать на постоянном уровне, соответствующем стандартам ведущих европейских стран, то увеличение численности вооруженных сил может быть обеспечено только за счет сокращения расходов на развитие вооружения.
В России в последние годы выбирается именно такой вариант формирования военного бюджета. Более низкий, чем в европейских странах, уровень социального обеспечения населения России позволяет соответственно поддерживать и более низкий уровень обеспечения военнослужащих. Кроме того, до максимальной степени сокращены расходы на эксплуатацию и ремонт вооружения, на боевую подготовку войск. Комплекс этих мер позволил при нынешнем военном бюджете и штатной численности вооруженных сил около 1 134 тыс. военнослужащих выделить в 2007 г. около 17 % военного бюджета на закупки. Однако это паллиативный вариант, который не обеспечивает ни нормального развития вооруженных сил, ни поддержания бое-готовного состояния существующего вооружения и войск в целом1.
1 По заявлению члена комитета Государственной Думы РФ по обороне генерал-майора Н. Безбородова, «износ авиационной техники ВВС РФ сейчас составляет более чем 57 %, из них 55 %
Все приведенные оценки сделаны для европейских стандартов содержания и развития вооруженных сил. Для России существует ряд особенностей, облегчающих решение этой задачи и позволяющих иметь вооруженные силы большей численности, чем это указано выше. В частности, более низкий уровень жизни в стране позволяет поддерживать и более низкий по сравнению с зарубежными стандартами уровень содержания личного состава вооруженных сил. Однако сегодня, когда улучшение социального обеспечения военнослужащих объявлено одним из приоритетов военного строительства, в конце концов придется принимать решение о согласовании численности и структуры вооруженных сил с объемом военных расходов.
Но с точки зрения военной безопасности имеют значение не только количественные, но и качественные критерии, лежащие за пределами сферы деятельности Министерства обороны РФ. Важнейшими среди них являются: показатели здоровья населения, включая потребление продуктов питания, его общеобразовательный уровень и морально-психологическое состояние, возрастная структура в целом и трудоспособного контингента, в частности, квалификационно-профессиональный состав трудовых ресурсов.
В 1990-х гг. в России происходило резкое ухудшение качественных показателей, характеризующих состояние населения. Быстро росло число людей с тяжелыми заболеваниями, сокращалась средняя продолжительность жизни. Происходила «утечка умов» и квалифицированных рабочих за рубеж.
В целом в России начала складываться неблагополучная ситуация с точки зрения трудоресурсной безопасности, что оказывает самое отрицательное влияние на военное строительство и оборонную достаточность. Поэтому формирование основ национальной безопасности требует более широкого
эксплуатируются более 15 лет, 40 % — от 5 до 10 лет, и только 20 самолетов — менее 5 лет. В общей сложности 87 % авиационной техники ВВС РФ эксплуатируются сейчас за счет продления ресурсов и сроков их использования» [9].
Технологическая безопасность (инвестиции, инфраструктура, институты, инновации)
Продовольственная безопасность
Потенциал оборонной достаточности
Военная безопасность
1
Государственный рынок (контракты) Инвертный рынок (закупки)
к
Антимонопольная безопасность рыночного пространства (достаточные условий
Формирование основ военной безопасности
и детального подхода к проблемам и оборонной достаточности, и военной безопасности, как это показано на рисунке [7].
Из общей схемы формирования основ национальной безопасности вытекает не только система распределения финансово-экономического ресурсообеспечения, но и система натурально-вещественных потоков поддержки всех элементов военной безопасности как составной части стратегии национальной безопасности Российской Федерации [8].
Рациональная достаточность в военном строительстве должна изначально формироваться не только как составная часть необходимого и доступного ресурсообеспечения, но и как фактор, зависящий от рыночной конъюнктуры и возможностей изоляции от воздействий инвертного рынка и теневой экономики.
В СССР ОПК диктовал условия формирования государственного рынка и представлял собой некоторый регулятор в распределении ресурсов и планировании инноваций. В настоящее время ОПК без импортируемой элементной и компьютерной базы сам не в состоянии производить современные системы вооружений и военной техники, а гражданское машиностроение — даже собственную устаревшую технику из-за отсутствия современных и надежных основных фондов [10,11]. В СССР на всех крупных оборонных предприятиях гражданская продукция изготовлялась за счет части оборонных заказов, как минимум в совместном и двойном использовании исследовательских и вспомогатель-
76 -
ных производств и служб. ОПК как бы уменьшал свою непроизводительную нагрузку на отечественную экономику, повышая качество гражданских изделий, иногда нарушая формальные запреты в использовании высоколегированных сталей и цветных металлов. Финансирование ресурсной составляющей в производстве военной техники осуществлялось по максимуму, а излишки, идущие в производство гражданской продукции, списывались в отходы и потери. Причем цены на вооружение и военную технику носили чисто знаковый характер, отражая теневую политику идеологических приоритетов продукции (космос, ракетостроение, симметричный ответ США).
Это очень полезная по тем временам в СССР распределительная конструкция была сломана, когда теневая экономика вышла из тени и централизованное распределение оборонного заказа стало назначаться не каждому смежнику и соисполнителю, а только головному производителю. Это и породило до сих пор существующую систему так называемых «откатов». Отрицательным в этой прошлой советской конструкции было то, что она не ставила пределов для ОПК по созданию заделов и по изъятию прибавочного продукта из других отраслей, в частности, из сельского хозяйства. И еще была нарушена инертность технологии к идеологии.
Нынешний кризис есть еще и следствие исчезновения ОПК как государственного регулятора социально-производственной системы, и не только в России. А государственный рынок как система противостояния рыночному беспределу до сих пор не сложился, чему способствует коррупция особенно в среднем звене государственного управленческого аппарата, мешающая перенять позитивный в этой области опыт США.
И вряд ли он сложится на базе въевшейся прошлой идеологии (все вокруг — мое). А в новой идеологии валютного стандарта места для ОПК нет. Так же, как в ней нет места для реальной экономики как опоры национальной безопасности, которая раньше в определенной степени опиралась на ОПК.
Из сказанного напрашивается вывод, что в обозримой перспективе (10—15 лет) оборонная доктрина России должна сориентировать всю стратегию национальной безопасности на решение внут-
ренних проблем, на сохранение государственной целостности и внешнего, и внутреннего уважения к ней. Распад нашей страны на три самостоятельные части, о чем так «мечтает» Бжезинский, с большой долей вероятности приведет к широкомасштабным внутренним конфликтам, так как производственно-хозяйственная ориентация Центра, Сибири и Дальнего Востока сильно взаимосвязана (еще сильнее, чем у бывших республик Советского Союза). К этому следует добавить и те неформальные связи в экономической сфере, которые ставят общероссийский торговый оборот в существенную зависимость от натуральной контрабанды товаров массового спроса. А это подрывает военную безопасность в области необходимого ресурсообеспечения.
Не обязательно при разработке военной реформы опираться на долгосрочные прогнозы развития не только России, но и мира в целом. По крайней мере за последние 15 лет Россия претерпела такие трансформации, как перестройка, приватизация, либерализация цен, которые западная экономика не испытывала даже во времена Великой депрессии. Ведь предполагается, что определив будущие глобальные структуры и доминирующие интересы, контуры международных отношений, технологическое лицо мира, можно строить концепцию национальной безопасности и военную доктрину. Это было бы так, если бы «рыночные» преобразования в стране (либерализация цен, приватизация имущества и т. д.) в свое время шли параллельно и согласованно с военной реформой и мягким вхождением в мировое экономическое пространство. К сожалению, здесь у нас имела место существенная неувязка. В результате в последние 15 лет ОПК, базовые отрасли промышленности, физическое и нравственное здоровье населения потеряли и продолжают терять потенциал позитивного развития. О какой национальной безопасности может идти речь, если у нас почти полностью исчезла отечественная продукция средств связи, и большинство информационных отраслевых, функциональных и региональных структур в своей материальной основе базируются на импортной технике и программном обеспечении.
Сегодня стратегия развития России как некая целеполагающая и единая установка всех ветвей власти отсутствует. Более того, даже затруднительно выделить те области общественной жизни, которые не зависят от экономического, финансового, культурного и т. п. воздействия внешних сил. Поэтому в настоящее время принятие номинального одностороннего политического решения о военно-техническом сотрудничестве с ведущими западными странами
не имеет под собой объективной основы, зато может иметь крайне негативные последствия для становления обновляемого ОПК России.
Ведь механизм финансирования ОПК в СССР также не был секретом за его пределами, что, весьма вероятно, позволяло частично управлять им извне. Это — одна из причин нашего проигрыша в холодной войне. Так, ситуации, спровоцированные вокруг Чехословакии и Афганистана, повлияли на резкий рост и однобокость, в ущерб электроники, (больше танков!) производства ВВТ в СССР, ускорение его экономического краха и развала системы социализма (недооценка экспансии пресловутых принципов демократии в горбачевские времена). Кроме того, по закрытым информационным каналам внутри США распространялись сведения о небывалой стабильности социалистического блока. Эта информация через наших резидентов за рубежом регулярно поступала в наши идеологические структуры, подкрепляя принятие неадекватных реальным ситуациям решений, в частности, в самый критический период президентства Рейгана.
По состоянию вооруженных сил и их обеспечению вооружением и военной техникой СССР не уступал, а в чем-то превосходил США и их западных союзников. Более 40 лет мы принимали участие (в разных формах и в различной степени) примерно в 20 локальных войнах и готовы были самым решительным образом отразить широкомасштабную агрессию. Были истрачены значительные ресурсы на наше собственное вооружение и поддержку предполагаемых союзников (их долг до сих пор не погашен и равен примерно 80 млрд долл.). Несмотря на это Варшавский пакт, который казался надежным щитом от военных организаций Запада прекратил свое существование, и в конце концов, большинство его членов вошло в НАТО. Но уже сейчас, к примеру Венгрия, готова пересмотреть свои натовские ориентиры.
Думается, что прежде чем декларировать те или иные цели и задачи военно-экономической политики, необходимо проанализировать причины этого проигрыша и сделать соответствующие выводы, так как для России холодная война еще не закончилась.
В настоящее время осуществляется глобальная акция со стороны НАТО и США по отношению к России на уровне психотехнического давления. Последние заявления «той стороны» о возможности и необходимости быстрейшего принятия в НАТО Украины и Грузии явно рассчитаны на то, что мы будем наращивать свою военную мощь на западных рубежах. Может быть, с «нашей стороны»
77
было бы достаточно жеста в направлении азиатских членов СНГ по созданию собственного военного блока (ответная виртуальность), но совершенно явно, это должно повлечь за собой переориентацию внешнеторговых материальных потоков.
В имеющей место сложной ситуации России, на наш взгляд, следует отказаться, правда, не декларируя этого, от глубокого реформирования нынешних вооруженных силах и постепенно переходить к построению новой русской армии. Это позволит избежать ретрансляции многих негативных процессов. Кроме того, существующая армия не может быть кардинально реформирована, поскольку представляет собой одну из самых консервативных структур, доставшихся России от СССР.
В настоящее время необходимо, и для этого есть возможность, создать основу новой армии, причем безотносительно к тому, какие имеются к этому внутренние и внешние стратегические и ресурсные предпосылки. Хотелось бы представить на рассмотрение следующие предложения:
• до сих пор никак не решается вопрос с введением альтернативной службы. Может быть, имело бы смысл в региональных центрах и крупных населенных пунктах организовать гарнизонную службу для определенной части (15—20 %) местных призывников и содержать ее за счет соответствующих региональных бюджетов. Пусть они проходят обучение, а по прохождении альтернативной службы из них можно сформировать контингент резервистов;
• в России уже имеется достаточное количество военных училищ, готовящих офицерские кадры. Наверное, есть смысл для начала на базе некоторых из них, сократив офицерский набор до уровня современных потребностей, создать одно- и двухгодичные курсы по подготовке контрактников — солдат и прапорщиков с предстоящим обязательным сроком службы (скажем не менее 15 лет) для формирования социально-обеспеченного контингента армии порядка 600 тыс. чел.;
• затем приступить к формированию воинских образований уже в училищах, так чтобы вы-
пуск офицерского и солдатского корпуса представлял собой единое подразделение (взвод, рота), и заменить ими постепенно по регионам действующие воинские части, подбор личного состава в которых не имеет сейчас никакого целенаправленного начала, учитывающего не только материальное обеспечение; • тогда появится возможность осуществить формирование воинских соединений по принципам землячеств, что позволит бороться с проявлениями «дедовщины». Министерство обороны РФ, к сожалению, прекратило попытки в этом направлении, создавая в опытном порядке Тверской полк.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Комсомольская правда. 2009. 23 мая.
2. Указ Президента РФ от 01.01.2008 № 1 «О штатной численности Вооруженных Сил Российской Федерации».
3. Интервью министра обороны РФ А. Сердю-кова // Комсомольская правда. 2008. 3 апреля.
4. Military Technology. World Defence Almanac. 2008. № 1.
5. Ткачев В. Н. Технологическая безопасность в военной сфере: критерии и возможности // В сб. «Угрозы и риски технологической безопасности». — М.: Институт экономики РАН, 2009.
6. Ежегодник СИПРИ-2006: вооружение, разоружение и международная безопасность. — М.: Наука, 2007.
7. Рассадин В. Н, Хрусталев Е. Ю. Социально-экономические основы национальной безопасности // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2009. № 7.
8. Хрусталев Е. Ю. Экономические проблемы военной безопасности. — М.: Наука, 2005.
9. Defense Express 11-01-2006.
10. Рассадин В. Н. Реформирование оборонного комплекса России //Экономическая наука современной России. 2000. № 1.
11. Рассадин В. Н. Оборонно-промышленный комплекс. Генезис, Конверсия. — М.: МАКС Пресс, 2002.
