Научная статья на тему 'Обеспеченность витамином D работников угольных шахт в зависимости от носительства полиморфных вариантов генов VDR и GC'

Обеспеченность витамином D работников угольных шахт в зависимости от носительства полиморфных вариантов генов VDR и GC Текст научной статьи по специальности «Фундаментальная медицина»

  • … еще 3
CC BY
10
1
Читать
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Журнал
Вопросы питания
Scopus
ВАК
PubMed
Ключевые слова
витамин D / плазма крови / генетический полиморфизм / работники угледобывающих предприятий / подземные условия труда / персонализированный рацион / vitamin D / blood plasma / genetic polymorphism / coal mining workers / underground working conditions / personalized diet

Аннотация научной статьи по фундаментальной медицине, автор научной работы — Соболева Ольга Александровна, Минина Варвара Ивановна, Торгунакова Анастасия Владимировна, Титов Руслан Александрович, Яковлева Анастасия Александровна

Витамин D является уникальным соединением, способным поступать в организм человека не только с пищей, но и образовываться в коже под действием ультрафиолетового излучения. Индивидуальные различия в потребности в данном витамине могут быть связаны с носительством полиморфных вариантов генов, осуществляющих реализацию его биологических эффектов, к числу которых относятся VDR BsmI C>T (rs1544410), VDR TaqI A>G (rs731236) и GC rs2282679 T>G. В группе риска по недостаточности витамина D находятся работники угледобывающей отрасли, условия труда которых сочетают ограниченную инсоляцию и выраженный дефицит витаминов в рационе питания. Цель исследования – оценить концентрацию витамина D в плазме крови у работников угледобывающего предприятия в зависимости от носительства полиморфных вариантов генов VDR BsmI C>T (rs1544410), VDR TaqI A>G (rs731236) и GC rs2282679 T>G и профессиональных условий труда. Материал и методы. В исследование были включены 154 работника угледобывающего предприятия. Основную группу составили 100 работников, профессиональная деятельность которых связана с подземным характером труда, группу сравнения – 54 наземных работника предприятия. У всех индивидов была определена концентрация 25-гидроксивитамина D в плазме крови иммуноферментным методом и проведено генотипирование по 3 полиморфным локусам: VDR rs1544410, rs731236, GC rs2282679 с помощью полимеразной цепной реакции в режиме реального времени. Результаты. Выявлено статистически значимое снижение концентрации витамина D в плазме крови у рабочих, связанных с подземным характером труда, по сравнению с уровнем данного витамина у наземных работников предприятия (p=0,037). Рабочие-подземщики – носители генотипа CT гена VDR rs1544410, AG гена VDR rs731236 и TT гена GC rs2282679 – имели статистически значимо более низкую концентрацию 25(ОН)D в плазме крови по сравнению с таковой у обладателей аналогичных вариантов генотипов в группе сравнения (p<0,05). Среди наземных рабочих носители генотипа ТТ гена GC rs2282679 имели статистически значимо более высокий уровень витамина D в плазме крови по сравнению с носителями генотипов TG и GG (p=0,02). Выявлена ассоциация гена GC с концентрацией витамина D в плазме крови по доминантной модели наследования (отношение шансов равно 0,47; 95% доверительный интервал 0,23–0,97; р=0,037, для обладателей генотипа ТТ по сравнению с носителями генотипов TG+GG). Заключение. Разработка персонализированных рационов с учетом индивидуального генетического статуса может иметь большую значимость для профилактики заболеваний, связанных с недостаточностью витамина D у индивидов, находящихся в группе риска.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Похожие темы научных работ по фундаментальной медицине , автор научной работы — Соболева Ольга Александровна, Минина Варвара Ивановна, Торгунакова Анастасия Владимировна, Титов Руслан Александрович, Яковлева Анастасия Александровна

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
Предварительный просмотрDOI: 10.33029/0042-8833-2024-93-4-74-83
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Vitamin D status in connection with VDR and GC genes polymorphism in coal mining workers

Vitamin D is a unique compound that can enter the human body not only with food, but also be synthesized in the skin under the influence of ultraviolet radiation. Individual differences in the need for this vitamin may be associated with the carriage of polymorphic variants of genes that implement its biological effects, which include VDR BsmI C>T (rs1544410), VDR TaqI A>G (rs731236) and GC rs2282679 T>G. At risk for vitamin D deficiency are workers in the coal mining industry, whose working conditions combine limited insolation and a pronounced deficiency of vitamins in the diet. The purpose of the study was to assess vitamin D plasma level in coal mining workers depending on the carriage of polymorphic variants of the VDR BsmI C>T (rs1544410), VDR TaqI A>G (rs731236) and GC rs2282679 T>G genes and professional working conditions. Material and methods. The study included 154 coal mining workers. The main group consisted of 100 workers associated with the underground nature of work, the comparison group – 54 ground workers of the enterprise. In all individuals, the level of 25-hydroxyvitamin D in blood plasma was determined by enzyme-linked immunosorbent assay and genotyping was performed for three polymorphic loci: VDR rs1544410, rs731236, GC rs2282679 by real-time PCR. Results. A statistically significant decrease in the concentration of plasma vitamin D in the underground workers was revealed, compared with the level of this vitamin in ground workers of the enterprise (p=0.037). Underground workers – carriers of the CT genotype of the VDR rs1544410 gene, AG of the VDR rs731236 gene and TT of the GC rs2282679 gene had a lower 25(OH)D level in blood plasma compared to owners of similar genotype variants in the comparison group (p<0.05). Among ground workers, carriers of the TT genotype of the GC rs2282679 gene had a significantly higher vitamin D plasma level compared to carriers of the TG and GG genotypes (p=0.02). An association of the GC gene with vitamin D level in blood plasma was revealed according to a dominant model of inheritance (OR=0.47, 95% CI 0.23–0.97; p=0.037, for owners of the TT genotype, compared with carriers of the TG+GG genotypes). Conclusion. The development of personalized diets based on individual genetic status may be of great importance for the prevention of diseases associated with vitamin D deficiency in individuals at risk.

Текст научной работы на тему «Обеспеченность витамином D работников угольных шахт в зависимости от носительства полиморфных вариантов генов VDR и GC»

Для корреспонденции

Соболева Ольга Александровна - ассистент кафедры генетики

и фундаментальной медицины ФГБОУ ВО

«Кемеровский государственный университет»

Адрес: 650000, Российская Федерация, г. Кемерово,

пр. Советский, д. 73

Телефон: (3842) 58-01-66

E-mail: soboleva.olga88@yandex.ru

https://orcid.org/0000-0001-7183-6647

Соболева О.А., Минина В.И., Торгунакова А.В., Титов Р.А., Яковлева А.А., Милентьева И.С., Асякина Л.К., Просеков А.Ю.

Обеспеченность витамином D работников угольных шахт в зависимости от носительства полиморфных вариантов генов VDR и GC

Федеральное государственное бюджетное учреждение высшего образования «Кемеровский государственный университет», 650000, г. Кемерово, Российская Федерация

Kemerovo State University, 650000, Kemerovo, Russian Federation

Витамин D является уникальным соединением, способным поступать в организм человека не только с пищей, но и образовываться в коже под действием ультрафиолетового излучения. Индивидуальные различия в потребности в данном витамине могут быть связаны с носительством полиморфных вариантов генов, осуществляющих реализацию его биологических эффектов, к числу которых относятся VDR BsmI C>T (rs1544410), VDR TaqI A>G (rs731236) и GC rs2282679 T>G. В группе риска по недостаточности витамина D находятся работники угледобывающей отрасли, условия труда которых сочетают ограниченную инсоляцию и выраженный дефицит витаминов в рационе питания.

Vitamin D status in connection with VDR and GC genes polymorphism in coal mining workers

Soboleva O.A., Minina V.l., Torgunakova A.V., Titov R.A., Yakovleva A.A., Milentyeva I.S., Asyakina L.K., Prosekov A.Yu.

Финансирование. Данное исследование выполнено при поддержке программы «Приоритет 2030» № 075-15-2023-244 от 14.02.2023. Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Вклад авторов. Концепция исследования - Минина В.И., Милентьева И.С.; сбор данных - Минина В.И., Соболева О.А., Торгунакова А.В.; выделение ДНК, проведение генотипирования - Титов Р.А., Яковлева А.А.; статистическая обработка данных, написание статьи - Соболева О.А., Торгунакова А.В., Минина В.И., Асякина Л.К.; научное консультирование, редактирование - Просеков А.Ю.; утверждение окончательного варианта статьи, ответственность за целостность всех частей и содержание статьи - все авторы.

Благодарность. Коллектив авторов выражает благодарность сотрудникам КМСЧ «Энергетик» за помощь в заборе биологического материала и определении концентрации витамина D в плазме крови у участников исследования.

Для цитирования: Соболева О.А., Минина В.И., Торгунакова А.В., Титов Р.А., Яковлева А.А., Милентьева И.С., Асякина Л.К., Просеков А.Ю. Обеспеченность витамином D работников угольных шахт в зависимости от носительства полиморфных вариантов генов VDR и GC // Вопросы питания. 2024. Т. 93, № 4. С. 74-83. DOI: https://doi.org/10.33029/0042-8833-2024-93-4-74-83 Статья поступила в редакцию 26.04.2024. Принята в печать 15.07.2024.

Funding. This research was supported by the «Priority 2030» program № 075-15-2023-244 dated 02/14/2023. Conflict of interest. The authors declare no conflict of interest.

Contribution. Concept of the study - Minina V.I., Milentyeva I.S.; collection of the data - Minina V.I., Soboleva O.A., Torgunakova A.V.; DNA extraction, genotyping - Titov R.A., Yakovleva A.A.: statistical analysis of the data, writing the article - Soboleva O.A., Torgunakova A.V., Minina V.I., Asyakina L.K.; scientific consulting, editing - Prosekov A.Yu.; approval of the final version of the article, responsibility for the integrity of all parts and content of the article - all authors.

Acknowledgment. The authors express gratitude to the staff of the «Energetik» Medical Research Center for their assistance in collecting biological material and conducting an analysis to determine vitamin D level in blood plasma of the study participants.

For citation: Soboleva OA., Minina V.I., Torgunakova A.V., Titov R.A., Yakovleva A.A., Milentyeva IS., Asyakina L.K., Prosekov A.Yu. Vitamin D status in connection with VDR and GC genes polymorphism in coal mining workers. Voprosy pitaniia [Problems of Nutrition]. 2024; 93 (4): 74-83. DOI: https:// doi.org/10.33029/0042-8833-2024-93-4-74-83 (in Russian) Received 26.04.2024. Accepted 15.07.2024.

Цель исследования - оценить концентрацию витамина D в плазме крови у работников угледобывающего предприятия в зависимости от носительства полиморфных вариантов генов VDR BsmI C>T (rs1544410), VDR TaqI A>G (rs731236) и GC rs2282679 T>G и профессиональных условий труда. Материал и методы. В исследование были включены 154работника угледобывающего предприятия. Основную группу составили 100работников, профессиональная деятельность которых связана с подземным характером труда, группу сравнения - 54 наземных работника предприятия. У всех индивидов была определена концентрация 25-гидроксивитамина D в плазме крови иммунофер-ментным методом и проведено генотипирование по 3 полиморфным локусам: VDR rs1544410, rs731236, GC rs2282679 с помощью полимеразной цепной реакции в режиме реального времени.

Результаты. Выявлено статистически значимое снижение концентрации витамина D в плазме крови у рабочих, связанных с подземным характером труда, по сравнению с уровнем данного витамина у наземных работников предприятия (p = 0,037). Рабочие-подземщики - носители генотипа CT гена VDR rs1544410, AG гена VDR rs731236 и TT гена GC rs2282679 - имели статистически значимо более низкую концентрацию 25(OH)D в плазме крови по сравнению с таковой у обладателей аналогичных вариантов генотипов в группе сравнения (p<0,05). Среди наземных рабочих носители генотипа ТТ гена GC rs2282679 имели статистически значимо более высокий уровень витамина D в плазме крови по сравнению с носителями генотипов TG и GG (p = 0,02). Выявлена ассоциация гена GC с концентрацией витамина D в плазме крови по доминантной модели наследования (отношение шансов равно 0,47; 95% доверительный интервал 0,23-0,97; р = 0,037, для обладателей генотипа ТТ по сравнению с носителями генотипов TG+GG).

Заключение. Разработка персонализированных рационов с учетом индивидуального генетического статуса может иметь большую значимость для профилактики заболеваний, связанных с недостаточностью витамина D у индивидов, находящихся в группе риска.

Ключевые слова: витамин D; плазма крови; генетический полиморфизм;

работники угледобывающих предприятий; подземные условия труда; персонализированный рацион

Vitamin D is a unique compound that can enter the human body not only with food, but also be synthesized in the skin under the influence of ultraviolet radiation. Individual differences in the need for this vitamin may be associated with the carriage of polymorphic variants of genes that implement its biological effects, which include VDR BsmI C>T (rs1544410), VDR TaqI A>G (rs731236) and GC rs2282679 T>G. At risk for vitamin D deficiency are workers in the coal mining industry, whose working conditions combine limited insolation and a pronounced deficiency of vitamins in the diet. The purpose of the study was to assess vitamin D plasma level in coal mining workers depending on the carriage of polymorphic variants of the VDR BsmI C>T (rs1544410), VDR TaqI A>G (rs731236) and GC rs2282679 T>G genes and professional working conditions.

Material and methods. The study included 154 coal mining workers. The main group consisted of 100 workers associated with the underground nature of work, the comparison group - 54 ground workers of the enterprise. In all individuals, the level of 25-hydroxyvi-tamin D in blood plasma was determined by enzyme-linked immunosorbent assay and genotyping was performed for three polymorphic loci: VDR rs1544410, rs731236, GC rs2282679 by real-time PCR.

Results. A statistically significant decrease in the concentration of plasma vitamin D in the underground workers was revealed, compared with the level of this vitamin in ground workers of the enterprise (p=0.037). Underground workers - carriers of the CT genotype of the VDR rs1544410 gene, AG of the VDR rs731236 gene and TT of the GC rs2282679 gene had a lower 25(OH)D level in blood plasma compared to owners of similar genotype variants in the comparison group (p<0.05). Among ground workers, carriers of the TT genotype of the GC rs2282679 gene had a significantly higher vitamin D plasma level compared to carriers of the TG and GG genotypes (p=0.02). An association of the GC gene with vitamin D level in blood plasma was revealed according to a dominant model of inheritance (0R=0.47, 95% CI 0.23-0.97; p=0.037, for owners of the TT genotype, compared with carriers of the TG+GG genotypes).

Conclusion. The development of personalized diets based on individual genetic status may be of great importance for the prevention of diseases associated with vitamin D deficiency in individuals at risk.

Keywords: vitamin D; blood plasma; genetic polymorphism; coal mining workers; underground working conditions; personalized diet

Проблема недостаточной обеспеченности витамином D на сегодняшний день затрагивает более миллиарда детского и взрослого населения во всем мире. Общеизвестно, что витамин D оказывает положительное влияние на усвоение кальция и фосфора, которые необходимы для роста и минерализации костной ткани. Значительное число исследований, проведенных в последнее десятилетие, позволило расширить представления о значимости данного витамина для организма человека.

Общепризнанным маркером обеспеченности витамином D является уровень 25-гидроксивитамина D [25(OH)D] в крови. Сниженные концентрации 25(OH)D ассоциированы с целым рядом внескелетных заболеваний: рак молочной железы [1, 2], сердечно-сосудистые заболевания, в том числе артериальная гипертензия [3, 4], сахарный диабет 2 типа [5], возрастное снижение когнитивных функций [6], нарушения функций иммунной системы [7], репродуктивного здоровья [8] и др. В отличие от большинства витаминов, поступающих в организм исключительно с пищей, витамин D также синтезируется в коже под действием ультрафиолетового излучения (витамин D3, или холекальциферол). Физиологически активной формой витамина D является 1,25-дигидрок-сивитамин D [1,25(OH)2D3], или кальцитриол, который образуется в результате двухэтапного процесса гидрок-силирования: на первом этапе, происходящем в печени, под действием 25-гидроксилазы образуется 25-гидрок-сикальциферол, или 25-гидроксивитамин D, а затем, на втором этапе, в почках под действием 1а-гидроксилазы синтезируется кальцитриол [9].

Наиболее уязвимой категорией трудоспособного населения с точки зрения недостаточности витамина D являются работники угледобывающих предприятий, профессиональная деятельность которых связана с ограниченной инсоляцией, препятствующей естественной выработке данного витамина [10]. Кроме того, в условиях организованного питания рацион у таких работников (подземщиков) несбалансирован по содержанию белков, жиров и углеводов [избыточное потребление жиров (в том числе сало-шпик, вареные и полукопченые колбасы, другие колбасные изделия), снижение содержания общих углеводов], характеризуется избыточной калорийностью (за счет повышенной доли жиров), а также выраженным дефицитом витаминов и минеральных веществ [11].

В развитии дефицита витаминов существенную роль может играть генетический фактор, в частности носитель-ство однонуклеотидных замен или генетических полиморфизмов [12]. Биологические эффекты витамина D реализуются через взаимодействие со специфическим рецептором, который кодируется геном рецептора витамина D (VDR), расположенным на коротком плече 12-й хромосомы (12q13.11) и содержащим 8 экзонов, кодирующих белок (экзоны 2-9), и 6 нетранслируемых экзонов (экзоны 1a-1f). VDR вступает в действие на финальном этапе D-витаминного обмена, определяя чувствительность органов-мишеней к кальцитриолу [13]. Между

8-м и 9-м экзонами расположены полиморфные варианты BsmI C>T (rs1544410) и TaqI A>G (rs731236). Носи-тельство минорных аллелей данных полиморфных вариантов приводит к образованию белка с измененной активностью и может повлечь за собой развитие патологических состояний в органах и тканях [14]. Помимо VDR, различия в концентрации витамина D в крови могут быть связаны с носительством полиморфных вариантов гена GC rs2282679 T>G, который кодирует одноименный витамин D-связывающий белок и выполняет функцию переносчика витамина D и его метаболитов, поддерживающих гомеостаз кальция и электролитов в организме [15].

Имеются исследования, направленные на изучение влияния экзогенных (уровень инсоляции, профилактический прием холекальциферола) и эндогенных факторов (пол, возраст) на уровень 25(OH)D в сыворотке крови [16].

Специфика условий труда работников угледобывающих предприятий, занятых на подземных работах, аккумулирующая минимальную инсоляцию и пищевые ограничения, способствует повышенному риску недостаточной обеспеченности витамином D, а также возникновению связанных заболеваний и требует разработки индивидуальных рекомендаций по коррекции питания, направленных на восполнение или минимизирование недостатка витамина D в организме. Однако первым этапом при выполнении данной задачи должен стать генетический анализ на носительство однонуклеотидных мутаций, которые могут влиять на уровень чувствительности к кальцитриолу и с учетом которых должен быть разработан персонализированный рацион.

Цель исследования - оценить концентрацию витамина D в плазме крови у работников угледобывающего предприятия в зависимости от носительства полиморфных вариантов генов VDR BsmI C>T (rs1544410), VDR TaqI A>G (rs731236) и GC rs2282679 T>G и профессиональных условий труда.

Материал и методы

Данное когортное исследование было проведено в соответствии с этическими стандартами, предусмотренными Хельсинкской декларацией «Этические принципы проведения научных медицинских исследований с участием человека» с поправками от 2000 г. и Правилами клинической практики в Российской Федерации, утвержденными приказом Минздрава России от 01.04.2016 № 200Н. Дизайн исследования был одобрен этическим комитетом ФГБОУ ВО «Кемеровский государственный университет». Предварительно от каждого потенциального участника было получено добровольное информированное согласие на участие в исследовании. Все участники были осведомлены о целях, методах и результатах исследования.

В исследование были включены 154 работника одного из предприятий Кемеровской области (Кузбасса), осуществляющего добычу каменного угля подземным способом.

Таблица 1. Характеристика полиморфных вариантов генов, включенных в исследование Table 1. Characteristics of polymorphic variants of genes included in the study

Ген / Gene SNP Локализация / Localization Нуклеотидная замена / Nucleotide substitution

VDR rs1544410 chr12:47846052 C>T

rs731236 chr12:47844974 A>G

GC rs2282679 chr4:71742666 T>G

Критерии включения: принадлежность потенциальных участников к европеоидной расе и стаж работы на угледобывающем предприятии не менее 1 года.

Критерии исключения: наличие в анамнезе у обследуемых наследственных, хронических и онкологических заболеваний, регулярное употребление пищевой продукции, обогащенной витамином D, а также прием лекарственных средств или биологически активных добавок к пище, содержащих витамин D индивидуально или в сочетании с кальцием.

Средний возраст (медианный показатель, Ме) участников исследования составил 42 года, межквартильный интервал (МКИ): 34 года - 48 лет. В исследование были включены 83 мужчины (Ме = 40 лет; МКИ 33 года -47 лет) и 71 женщина (Ме = 43 года; МКИ 37-48 лет). Общая выборка была поделена на 2 группы в зависимости от профессиональных условий труда. В основную группу вошли 100 рабочих (68 мужчин и 32 женщины), непосредственно связанных с подземными условиями труда. Группу сравнения составили 54 человека (15 мужчин и 39 женщин), чья профессиональная деятельность не была связана с подземным характером труда (административно-управленческий и обслуживающий персонал предприятия).

У всех участников исследования в асептических условиях забирали цельную периферическую кровь из кубитальной вены и транспортировали в лабораторию геномной медицины ФГБОУ ВО «Кемеровский государственный университет» (для выделения ДНК и проведения генотипирования полиморфных локусов VDR BsmI C>T (rs1544410), VDR TaqI A>G (rs731236) и GC rs2282679 T>G) и клиническую медико-санитарную часть «Энергетик» (для определения концентрации витамина D в плазме крови). Характеристика полиморфных вариантов генов, выбранных для исследования, приведена в табл. 1.

Выделение геномной ДНК осуществляли методом фенол-хлороформной экстракции. Амплификацию проводили с помощью полимеразной цепной реакции (ПЦР) в режиме реального времени в присутствии конкурирующих TaqMan зондов на амплификаторе CFX-96 RealTime System (Bio-Rad, США) с использованием коммерческих наборов реактивов (ООО «ДНК-синтез», ООО «Биолабмикс», РФ). Из расчета на 1 реакцию (объемом 25 мкл) реакционная смесь содержала 1 мкл геномной ДНК (10 нг/мкл), 2,5 мкл 10х буфера для TaqPol, 2,5 мкл прямого и обратного праймеров (10 мкМ), по 1 мкл растворов с флюоресцентно-мечеными зондами (10 мкМ FAM и VIC), 1 мкл смеси dNTPs (10 мМ), 0,5 мкл TaqPol (5 ед/мкл) и деионизированную воду (до 25 мкл). ПЦР

проводили при следующих температурных условиях: предварительная денатурация при 95 °С - 3 мин, 40 последовательных циклов амплификации: денатурация - 10 с при 95 °С, отжиг праймеров - 30 с при 55 °С с последующей съемкой флюоресцентного сигнала оптическим модулем амплификатора и элонгация цепи - 30 с при температуре 72 °С. Интерпретацию сырых данных по результатам ПЦР выполняли с помощью программного пакета CFX-Manager 3.1 на основании взаимного расположения кривых накопления флюоресценции и результатов аллельной дискриминации.

Частоты полиморфных аллелей (p,) и генотипов (Р,) определяли по формуле Pj=N/N, где N, - число ,-тых аллелей (генотипов); N - общий объем выборки. Соответствие наблюдаемых частот генотипов теоретически ожидаемым определяли с помощью онлайн-калькулятора равновесия Харди-Вайнберга (https://www.had2know.org/ academics/hardy-weinberg-equilibrium-calculator-2-alleles. html). Сравнительный анализ частот аллелей и генотипов между исследуемыми группами проводили с помощью онлайн-калькулятора для теста х2 (http://www.quantpsy. org/chisq/chisq.htm). Значение х2 выбирали с поправкой Йейтса на непрерывность вариации. Нулевую гипотезу отвергали при уровне значимости Yates' p-value (p)<0,05. Индекс массы тела (ИМТ) рассчитывали по формуле:

I = m/h2,

где I - высчитываемый показатель; m - масса тела в килограммах, h2 - рост тела в метрах, возведенный в квадрат. В соответствии с рекомендациями Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), ИМТ >30 кг/м2 расценивали как наличие ожирения.

В качестве показателя обеспеченности витамином D иммуноферментным методом определяли концентрацию циркулирующей формы витамина D - 25(OH)D -в плазме крови, поскольку она лучше всего отражает производимый в коже и получаемый из пищевых продуктов витамин D и имеет довольно продолжительный период полураспада - порядка 15 дней [17]. В соответствии с рекомендациями ВОЗ для европейского региона, диапазон 21-29 нг/мл 25(OH)D (50-75 нмоль/л) трактовали как недостаточную обеспеченность организма данным витамином, уровень <20 нг/мл (<50 нмоль/л) -как дефицит витамина D.

В связи с тем, что полученные данные не подчинялись закону нормального распределения, анализ проводили с применением непараметрических статистических методов в программе Statistica 13.0 (StatSoft

Таблица 2. Распределение участников исследования в зависимости от статуса витамина D

Table 2. Distribution of study participants depending on vitamin D status

Статус витамина D Vitamin D status Концентрация 25(ОН^, нг/мл 25(OH)D level, ng/ml Основная группа Main group n (%) Группа сравнения Comparison group n (%)

Дефицит / Deficit <20 30 (30,0) 12 (22,2)

Недостаточность / Insufficiency 21-29 47 (47,0) 22 (40,7)

Норма / Norm >30 23 (23,0) 20 (37,1)

Inc., США). Результаты представляли в виде Me и МКИ, соответствующего размаху между 25-м и 75-м про-центилями. Оценивали различия в концентрации витамина D между группами (основной группой и группой сравнения), а также между и внутри групп при дополнительно вводимых критериях (пол, фактор курения, ИМТ, носительство определенных вариантов генотипов исследуемых локусов). Для парных сравнений применяли U-тест Манна-Уитни, для сравнения 3 и более групп - ранговый тест Краскела-Уоллиса.

Поиск ассоциаций полиморфных вариантов генов с концентрацией витамина D в плазме крови осуществляли с помощью онлайн-программы SNPstats (https://www. snpstats.net/). Для оценки значимости отношения шансов (ОШ) рассчитывали границы 95% доверительного интервала (ДИ) по 5 вероятным моделям наследования (кодо-минантной, доминантной, рецессивной, сверхдоминантной и лог-аддитивной). Наиболее вероятную для каждого конкретного полиморфного локуса модель наследования определяли по наименьшему значению информационного критерия Акаике (Akaike's information criterion - AIC).

Все различия считали статистически значимыми при p<0,05.

Результаты и обсуждение

Забор биологического материала у участников исследования был проведен в весенний период, характеризующийся относительно низкой солнечной активностью. Концентрация витамина D в плазме крови у обследуемых варьировала в пределах 11,5-63,2 нг/мл. Медиана концентрации в общей выборке составила 22,9 нг/мл, МКИ [19,3-31,0 нг/мл], что отражает общерегиональную недостаточность данного витамина у населения, отчасти связанную с географическим положением региона. В группе рабочих, профессиональная деятельность которых связана с подземными условиями труда, концентрация витамина D в плазме крови была статистически значимо ниже, чем в группе наземных работников предприятия (pMann-Whitney= 0,037). Так, в основной группе медиана концентрации витамина D составила 22,2 нг/мл [18,9-27,4], в то время как в группе сравнения - 26,1 нг/мл [21,4-34,7], что, по всей видимости, связано именно с профессиональными условиями труда данных работников предприятия. Общее распределение содержания витамина D в сравниваемых группах представлено в табл. 2.

Несмотря на статистически значимое различие групповых значений концентрации витамина D у работников с разными условиями труда, значимых различий в распределении индивидов в зависимости от статуса витамина D между исследуемыми группами не выявлено (р=0,26), что позволяет рассматривать данные выборки как сопоставимые для дальнейшего анализа вклада генотипов.

Витамин D относится к группе жирорастворимых витаминов, и в ряде исследований показана отрицательная корреляция содержания данного витамина в плазме крови с ИМТ [18-21]. Среди всех работников угледобывающего предприятия, включенных в наше исследование, у 41 индивида ИМТ превышал 30 кг/м2, что соответствует ожирению. Медиана концентрации витамина D в плазме крови у индивидов с ожирением составила 22,2 [19,2-28,1] против 23,3 [18,9-31,5] нг/мл у обследованных с нормальным ИМТ (р>0,05). Внутри каждой группы статистически значимых различий в уровне витамина D в зависимости от ИМТ также не выявлено.

Имеются данные об ассоциациях концентрации витамина D в плазме крови со статусом курения [22]. Курящими в нашем исследовании оказались 56 человек (45 рабочих-подземщиков и 11 представителей группы сравнения). Концентрация витамина D в плазме крови у курящих индивидов составила 25,1 [18,7-27,0] против 27,0 [19,5-31,8] нг/мл у некурящих (р>0,05). Внутри групп зависимости обеспеченности витамином D от статуса курения также выявить не удалось.

В зависимости от пола статистически значимых различий в концентрации 25(ОН^ в крови представителей обеих групп также не выявлено (р>0,05), однако уровень витамина D в плазме крови у мужчин-подземщиков оказался достоверно ниже по сравнению с показателем мужчин из группы сравнения (Рмапп^ытеу=0,021). В нашем исследовании численность мужчин в группе сравнения значительно уступала численности мужчин в основной группе (15 против 68), поэтому для дополнительной верификации полученных нами ассоциаций требуется расширение группы сравнения.

Анализ распределения частот встречаемости аллелей и генотипов генов Уйй Вэт1 С>Т (гэ1544410), УйЯ Тад1 А>в (гэ731236) и вС гэ2282679 Т>в среди участников обеих групп исследования показал соответствие распределению, характерному для европейских популяций (www.ncbi.nlm.nih.gov/SNP, www.ensembl.org и другие открытые источники), что свидетельствует о стабильности исследуемых выборок и случайности распределения

Таблица 3. Распределение генотипов и аллелей в исследуемых группах

Table 3. The nature of the frequency distribution of genotypes and alleles In the studied groups

Локус Locus Генотипы и аллели Genotypes and alleles Основная группа Main group n (%) pHWE Группа сравнения Comparison group n (%) pHWE X2 p

VDR rs1544410 C>T CC 52 (52,0) 0,08 23 (42,6) 0,54 1,84 0,40

CT 35 (35,0) 26 (48,1)

TT 13 (13,0) 5 (9,3)

C 139 (69,5) 72 (66,7) 0,15 0,70

T 61 (30,5) 36 (33,3)

VDR rs731236 A>G AA 52 (52,0) 0,67 24 (44,4) 0,69 0,53 0,77

AG 39 (39,0) 23 (42,6)

GG 9 (9,0) 7 (13,0)

A 143 (71,5) 71 (65,7) 0,84 0,36

G 57 (28,5) 37 (34,3)

GC rs2282679 T>G TT 46 (46,0) 0,28 30 (55,6) 0,44 1,38 0,50

TG 47 (47,0) 19 (35,2)

GG 7 (7,0) 5 (9,2)

T 139 (69,5) 79 (73,1) 0,29 0,59

G 61 (30,5) 29 (26,9)

П р и м е ч а н и е. pHWE - значение параметра р, полученное при оценке соответствия равновесию Харди-Вайнберга;х2 - параметр с поправкой Йейтса на непрерывность вариации; р - уровень значимости отличия частот генотипов и аллелей между группами с учетом поправки Йейтса на непрерывность вариации.

N o t e. pHWE - p-value obtained by assessing compliance with the Hardy-Weinberg equilibrium;х2 - parameter with Yates correction for continuity of variation; p - level of significance of the difference in genotype and allele frequencies between groups, taking into account the Yates correction for continuity of variation.

в них аллелей, а также об отсутствии аккумулирования в основной группе потенциально рисковых аллелей. Характер распределения частот генотипов и аллелей полиморфных локусов представлен в табл. 3.

В зависимости от носительства генетических вариантов полиморфных локусов были выявлены следующие ассоциации с уровнем витамина D в плазме крови: концентрация 25(ОН^ в крови у индивидов из основной группы оказалась значимо ниже у носителей генотипа СТ гена Уйй гв1544410 (р=0,026), генотипа Лв гена УйЯ ГЭ731236 (р=0,019) и генотипа ТТ гена вС гэ2282679 (р=0,004) по сравнению с носителями аналогичных вариантов генотипов в группе сравнения (табл. 4). Медиана концентрации 25(ОН^ на уровне нормы была зафиксирована только в группе наземных работников - обладателей генотипа ТТ гена вС гэ2282679. Остальные участники, сгруппированные в зависимости от носи-тельства генотипов указанных полиморфных локусов и профессиональных условий труда, имели медианное значение концентрации 25(ОН^ в крови ниже уровня нормы (<30 нг/мл).

Ранговый тест Краскела-Уоллиса показал статистически значимые различия в концентрации витамина D в крови у индивидов из группы наземных рабочих в зависимости от носительства полиморфных вариантов генотипов гена вС (р=0,02). Носители гомозиготного варианта генотипа по мажорному аллелю (генотип ТТ) характеризовались наиболее высоким уровнем витамина D в плазме крови, в то время как у обладателей вариантов генотипов Тв и вв отмечена недостаточность данного витамина. Для обоих полиморфных вариантов гена УйИ аналогичных различий не выявлено.

Полученные нами результаты, касающиеся более высокого содержания витамина D в группе сравнения у носителей генотипа ТТ гена GC, согласуются с результатами X. Shan и соавт., изучавших особенности наследования полиморфных вариантов CYP2R1 rs12794714, GC rs2282679, GC rs7041, VDR rs2228570 и концентрацию 25(OH)D в крови у свыше 1,5 тыс. китайских женщин в возрасте 18-45 лет [23]. Кроме того, риск дефицита витамина D у носительниц генотипа GG локуса rs2282679 гена GC был значительно выше, чем у обладательниц генотипа TT данного гена (ОШ=2,47; 95% ДИ 1,69-3,60; р<0,001). В нашем исследовании более 70% участников, вошедших в группу сравнения, составили представительницы женского пола (39 женщин среди 54 наземных работников предприятия). Однако, для того чтобы сделать заключение о дополнительном гендерном вкладе в формирование чувствительности к витамину D, помимо индивидуальных генетических особенностей, требуется увеличение числа обследованных.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Связь полиморфного варианта rs2282679 гена GC со статусом витамина D и метаболическим профилем также была изучена L. Foucan и соавт. [24]. Учеными была выявлена ассоциация аллеля G с повышенным риском дефицита витамина D и с его недостаточностью (ОШ=3,53, р=0,008 и ОШ=2,34, р=0,02 соответственно). Значимые ассоциации rs2282679 гена GC с низкой концентрацией витамина D и сахарным диабетом 2 типа были обнаружены китайскими исследователями у жителей провинции Хэнань [25]. У пациентов с сахарным диабетом - обладателей генотипа GG - концентрация 25(OH)D в крови была ниже по сравнению с таковой у носителей генотипа ТТ. В упомянутой работе

Таблица 4. Концентрация 25(0H)D в плазме крови в зависимости от полиморфных вариантов изученных генетических локусов (Me [МКИ], нг/мл) Table 4. Concentration of 25(OH)D in blood plasma depending on polymorphic variants of the studied genetic loci (Me [IQR], ng/ml)

Локус / Locus Генотип / Genotype Основная группа / Main group Группа сравнения / Comparison group pu

VDR rs1544410 C>T CC 22,9 [20,0-28,1] 26,2 [17,7-32,1] 0,435

CT 22,0 [18,7-25,9] 26,5 [21,4-37,7] 0,026*

TT 21,2 [18,9-32,9] 24,4 [21,9-29,6] 0,805

VDR rs731236 A>G AA 22,6 [19,3-26,6] 24,6 [19,3-32,4] 0,418

AG 21,2 [17,3-26,9] 26,2 [21,8-36,4] 0,019*

GG 25,7 [19,7-40,8] 29,6 [15,5-36,1] 0,791

GC rs2282679 T>G TT 22,2 [18,7-28,1] 32,0 [23,1-36,4]** 0,004*

TG 22,3 [18,9-26,9] 22,3 [16,8-28,8] 0,842

GG 22,4 [20,6-33,1] 21,8 [17,9-21,9] 0,685

П р и м е ч а н и е. pU - уровень значимости для U-теста Манна-Уитни; * - значимые отличия между основной группой и группой сравнения; ** - внутригрупповое значимое отличие по сравнению с носителями генотипов TG и GG (p=0,02). N o t e. pU - p-value for the Mann-Whitney U-test; * - significant differences between the main and comparison groups; ** - within-group significant difference compared to carriers of the TG and GG genotypes (p=0.02).

G. Asghari и соавт. минорный аллельный вариант rs2282679 гена GC был ассоциирован со снижением концентрации 25(OH)D в крови у 1568 представителей иранской популяции [15]. В результатах исследования J. Nissen и соавт. также показана аналогичная значимая ассоциация данного локуса с концентрацией 25(OH)D [26].

Для носителей различных полиморфных вариантов генотипов VDR Bsml rs1544410 и VDR Taql rs731236 внутри изученных нами групп ассоциаций с уровнем 25(OH)D не зафиксировано, однако в обширном ряде исследований выявлены ассоциации по данным локусам с концентрацией витамина D в плазме крови и наличием внескелетных заболеваний. Например, в исследовании Т.Б. Сенцовой и соавт. [27], целью которого стало определение полиморфизмов VDR Bsml (rs1544410), VDR Fokl (rs2228570), VDR Taql (rs731236) и концентрации 25(OH)D в крови у детей с аллергическими заболеваниями, была выявлена достоверно повышенная частота встречаемости аллеля Т в сайте Bsml и установлено статистически значимое снижение концентрации 25(OH)D у носителей гетерозиготного варианта A/G и гомозиготного варианта G/G сайта Fokl. Авторы считают, что полученные результаты создают предпосылки для разработки персонализированных подходов к профилактике дефицита витамина D у детей с аллергическими заболеваниями. В исследовании D. Yerezhepov [28] с участием 1097 индивидов приводятся данные о значимом снижении концентрации 25(OH)D в крови у пациентов с туберкулезом - носителей генотипа ТТBsml (rs1544410) (ОШ=1,97; 95% ДИ 1,04-3,72; p=0,03). Результаты исследования T. Karonova и соавт. демонстрируют ассоциацию VDR Bsml rs1544410 с дефицитом витамина D и рассеянным склерозом у российских женщин [29]. R. Mao и соавт. отмечают, что более высокий уровень 25(OH)D в крови имели носители генотипа АА гена VDR Taql rs731236, которые также характеризовались сниженным риском развития розацеа по сравнению с носителями GG генотипа (0Ш=0,51; 95% ДИ 0,32-0,81; p<0,05) [30].

В уже упоминавшемся исследовании Е.И. Кондратьевой и соавт. [16], направленном на изучение влияния экзогенных факторов на концентрацию 25(ОН^ в крови у детей из 3 регионов РФ, характеризующихся различным уровнем инсоляции, и выявлении взаимосвязей между уровнем 25(ОН^ и полиморфными вариантами генов цитохрома Р450, УйИ Тад1 (гэ731236), Рок1 (гв2228570) и Бэт1 (гэ1544410), напротив, продемонстрирована решающая роль экзо- (время года, место жительства, профилактический прием холекальцифе-рола) и эндогенных факторов (возраст, пол) в развитии дефицита витамина D, а не генетических факторов -полиморфных вариантов генов ферментов ксенобиоти-ческой фазы 1 (СУР2С9, ОУР2С19, СУР2Э6 и СУР3А4) и указанных локусов гена УйИ.

В результате анализа различных моделей наследования с помощью программы SNPStats в нашем исследовании была выявлена ассоциация гена йС с концентрацией витамина D в плазме крови по доминантной модели наследования (ОШ=0,47; 95% ДИ 0,23-0,97; р=0,037 для обладателей генотипа ТТ по сравнению с носителями генотипов Тй+йй). Аналогичные ассоциации были получены в вышеупомянутом исследовании среди китайских жителей провинции Хэнань, где данный полиморфный локус в доминантной модели наследования, помимо корреляции с уровнем витамина D, также показал ассоциацию с более низким риском сахарного диабета 2 типа (0Ш=0,66; 95% ДИ 0,49-0,90; р<0,05) [25].

Заключение

В результате проведенного исследования среди работников угледобывающего предприятия было выявлено статистически значимое снижение концентрации витамина D в плазме крови в группе индивидов, профессиональная деятельность которых связана с подземным характером труда и сопутствующей ограниченной инсоляцией. Выявлены ассоциации между уровнем 25(ОН^

в крови и носительством полиморфных вариантов гена GC rs2282679. Несмотря на то что для полиморфных локусов VDR BsmI (rs1544410) и VDR TaqI (rs731236) статистически значимых ассоциаций с концентрацией 25(OH)D в крови выявить не удалось, было бы неправильно поставить под сомнение их значимость в метаболизме и чувствительности к витамину D, поскольку представлено достаточное количество исследований, демонстрирующих связь данных локусов с концентрацией витамина D в крови и возникновением витамин D-дефицитных нарушений.

В нашем исследовании не было получено статистически значимых отличий в уровне обеспеченности витамином D в зависимости от ИМТ, однако для работников, профессиональная деятельность которых связана с подземными условиями труда, корректировка рациона питания, направленная на повышение частоты употребления продуктов - источников витамина D [морская рыба, в том числе в консервированном виде (лосось, сардины, макрель, тунец), печень трески, рыбий жир, желтки куриных яиц], а также обогащенных витамином D пищевых продуктов (молоко, йогурты) и снижение общего количества потребляемых насыщенных и трансизомеров жирных кислот (жирное мясо, сало-шпик, колбасные изделия, продукция, жаренная во фритюре, хлебобулочные и кондитерские изделия промышленного

Сведения об авторах

производства), может дать положительную динамику не только по уровню 25(0Н)0 в крови, но и сопровождаться общим снижением риска развития профессиональных заболеваний, к числу которых относятся хронический пылевой бронхит, пневмокониоз, хроническая обструк-тивная болезнь легких и др., поскольку потребление продуктов с высоким содержанием насыщенных жиров способствует всасыванию элементов угольной пыли, обладающей высокой цитотоксичностью и фиброгенно-стью [31, 32]. Таким образом, разработка персонализированных рационов для работников угледобывающих предприятий, занятых на подземных работах, с учетом индивидуального генетического статуса может иметь большое значение в профилактике заболеваний, связанных с недостаточностью витамина 0, и компенсировании нехватки холекальциферола в связи со специфическими условиями труда.

Также необходимо продолжать популяционные исследования, направленные на изучение статуса витамина 0 в зависимости от ряда конфаундеров (ИМТ, статус курения, пол, хронические заболевания, пищевые привычки, носительство полиморфных вариантов генов метаболического пути витамина 0 и др.) с целью совершенствования подходов к профилактике и коррекции недостаточности данного витамина у категорий населения, находящихся в группах повышенного риска.

ФГБОУ ВО «Кемеровский государственный университет» (Кемерово, Российская Федерация):

Соболева Ольга Александровна (Olga A. Soboleva) - ассистент кафедры генетики и фундаментальной медицины

E-mail: soboleva.olga88@yandex.ru

https://orcid.org/0000-0001-7183-6647

Минина Варвара Ивановна (Varvara I. Minina) - доктор биологических наук, доцент, заведующий кафедрой генетики и фундаментальной медицины E-mail: vminina@mail.ru https://orcid.org/0000-0003-3485-9123

Торгунакова Анастасия Владимировна (Anastasia V. Torgunakova) - ведущий инженер кафедры генетики и фундаментальной медицины E-mail: a.vryzhkova@yandex.ru https://orcid.org/0000-0001-5643-5001

Титов Руслан Александрович (Ruslan A. Titov) - ведущий инженер кафедры генетики и фундаментальной медицины

E-mail: ruslan-tito00@rambler.ru

https://orcid.org/0000-0002-5485-9318

Яковлева Анастасия Александровна (Anastasia A. Yakovleva) - инженер 1-й категории кафедры генетики и фундаментальной медицины E-mail: asya-kemerovo2012@yandex.ru https://orcid.org/0000-0002-6987-8247

Милентьева Ирина Сергеевна (Irina S. Milentyeva) - доктор технических наук, заведующий кафедрой бионанотехно-логии, заведующий лабораторией биотестирования природных нутрицевтиков E-mail: irazumnikova@mail.ru https://orcid.org/0000-0002-3536-562X

Асякина Людмила Константиновна (Lyudmila K. Asyakina) - доктор технических наук, профессор кафедры бионано-технологии, заведующий лабораторией фиторемедиации техногенно нарушенных экосистем E-mail: alk_kem@mail.ru https://orcid.org/0000-0003-4988-8197

Просеков Александр Юрьевич (Alexander Yu. Prosekov) - доктор технических наук, профессор лаборатории биокатализа

E-mail: aprosekov@rambler.ru https://orcid.org/0000-0002-5630-3196

Литература

1. Fadavi P., Nafisi N., Hariri R., Novin K., Sanei M., Razzaghi Z. et al. Serum ferritin, vitamin D and pathological factors in breast cancer patients // Med. J. Islam Repub. Iran. 2021. Vol. 35. P. 162. DOI: https:// doi.org/10.47176/mjiri.35.162

2. Rosso C., Fera N., Murugan N.J., Voutsadakis I.A. Vitamin D levels in 18. newly diagnosed breast cancer patients according to tumor sub-types //

J. Diet. Suppl. 2023. Vol. 20, N 6. P. 926-938. DOI: https://doi.org/10. 1080/19390211.2022.2144582

3. De la Guia-Galipienso F., Martinez-Ferran M., Vallecillo N., 19. Lavie C.J., Sanchis-Gomar F., Pareja-Galeano H. Vitamin D and cardiovascular health // Clin. Nutr. 2021. Vol. 40, N 5. P. 2946-2957. DOI: https://doi.org/10.1016/j.clnu.2020.12.025

4. Cakal S., Qakal B., Karaca O. Association of vitamin D deficiency 20. with arterial stiffness in newly diagnosed hypertension // Blood Press. Monit. 2021. Vol. 26, N 2. P. 113-117. DOI: https://doi.org/10.1097/ MBP.0000000000000497

5. Denos M., Mai X.M., Asvold B.O., Sorgjerd E.P., Chen Y., Sun Y.Q. Vitamin D status and risk of type 2 diabetes in the Norwegian HUNT 21. cohort study: does family history or genetic predisposition modify the association? // BMJ Open Diabetes Res. Care. 2021. Vol. 9, N 1. Article

ID e001948. DOI: https://doi.org/10.1136/bmjdrc-2020-001948

6. Geng T., Lu Q., Wan Z., Guo J., Liu L., Pan A, Liu G. Association 22. of serum 25-hydroxyvitamin D concentrations with risk of dementia among individuals with type 2 diabetes: a cohort study in the UK Biobank // PLoS Med. 2022. Vol. 19, N 1. Article ID e1003906. 23. DOI: https://doi.org/10.1371/journal.pmed.1003906

7. Hanel A., Neme A., Malinen M., Hämäläinen E., Malmberg H.R., Etheve S. et al. Common and personal target genes of the micronutrient vitamin D in primary immune cells from human peripheral blood // Sci. 24. Rep. 2020. Vol. 10, N 1. Article ID 21051. DOI: https://doi.org/10.1038/ s41598-020-78288-0

8. Gaml-S0rensen A., Brix N., H^rvig K.K., Lindh C., Tottenborg S.S., Hougaard K.S. et al. Maternal vitamin D levels and male reproductive health:

a population-based follow-up study // Eur. J. Epidemiol. 2023. Vol. 38, 25. N 5. P. 469-484. DOI: https://doi.org/10.1007/s10654-023-00987-5

9. Holick M.F. Vitamin D deficiency // N. Engl. J. Med. 2007. Vol. 357, N 3. P. 266-281. DOI: https://doi.org/10.1056/NEJMra070553

10. Малярчук Б.А. Полиморфизм гена GC, кодирующего витамин D-связывающий белок, у коренного населения ^бири // 26. Экологическая генетика. 2020. Т. 18, № 2. С. 243-250. DOI: https:// doi.org/10.17816/ecogen18634

11. Шибанова Н.Ю. К вопросу об организации подземного питания работников угольных шахт Кузбасса // Медицина в Кузбассе. 2009. T. 8, № 3. С. 43-47. 27.

12. Батурин А.К., Сорокина Е.Ю., Вржесинская О.А., Бекетова Н.А., Сокольников А.А., Кобелькова И.В. и др. Изучение связи генетического полиморфизма rs2228570 гена VDR с обеспеченностью витамином D у жителей российской Арктики // Вопросы питания. 2017. Т. 86, № 4. С. 77-84. DOI: https://doi.org/10.24411/0042-8833- 28. 2017-00062

13. Uitterlinden A.G., Fang Y., Van Meurs J.B.J., Pols H.A.P., Van Leeuwen J.P.T.M. Genetics and biology of vitamin D receptor polymorphisms // Gene. 2004. Vol. 338, N 2. P. 143-156. DOI: https://doi. org/10.1016/j.gene.2004.05.014 29.

14. Imani D., Razi B., Motallebnezhad M., Rezaei R. Association between vitamin D receptor (VDR) polymorphisms and the risk of multiple sclerosis (MS): an updated meta-analysis // BMC Neurol. 2019. Vol. 19, N 1. Р. 339. DOI: https://doi.org/10.1186/s12883-019-1577-y

15. Asghari G., Yuzbashian E., Najd-Hassan-Bonab L., Mirmian P., 30. Daneshpour M.S., Azizi F. Association of rs2282679 polymorphism

in vitamin D binding protein gene (GC) with the risk of vitamin D deficiency in an Iranian population: season-specific vitamin D status // BMC Endocr. Disord. 2023. Vol. 23, N 1. P. 217. DOI: https://doi. org/10.1186/s12902-023-01463-7 31.

16. Kondratyeva E.I., Zakharova I.N., Ilenkova N.A., Klimov L.Y., Petrova N.V., Zodbinova A.E. et al. Vitamin D status in russian children and adolescents: contribution of genetic and exogenous factors // 32. Front. Pediatr. 2020. Vol. 19, N 8. Article ID 583206. DOI: https://doi. org/10.3389/fped.2020.583206

17. Pludowski P., Holick M.F., Pilz S., Wagner C.L., Hollis B.W., Grant W.B. et al. Vitamin D effects on musculoskeletal health, immu-

nity, autoimmunity, cardiovascular disease, cancer, fertility, pregnancy, dementia and mortality-a review of recent evidence // Autoimmun. Rev. 2013. Vol. 12, N 10. P. 976-989. DOI: https://doi.org/10.1016/j. autrev.2013.02.004

Khodabakhshi A., Mahmoudabadi M., Vahid F. The role of serum 25 (OH) vitamin D level in the correlation between lipid profile, body mass index (BMI), and blood pressure // Clin. Nutr. ESPEN. 2022. Vol. 48, N 4. P. 421-426. DOI: https://doi.org/10.1016/j.clnesp.2022.01.007 Pérez-Bravo F., Duarte L., Arredondo-Olguín M., Iñiguez G., Castillo-Valenzuela O. Vitamin D status and obesity in children from Chile // Eur. J. Clin. Nutr. 2022. Vol. 76, N 6. P. 899-901. DOI: https://doi. org/10.1038/s41430-021-01043-9

Alathari B.E., Aji A.S., Ariyasra U., Sari S.R., Tasrif N., Yani F.F. et al. Interaction between vitamin D-related genetic risk score and carbohydrate intake on body fat composition: a study in Southeast Asian Minangkabau women // Nutrients. 2021. Vol. 13, N 2. P. 326. DOI: https://doi.org/10.3390/nu13020326

Radulovic Z., Zupan Z.P., Tomazini A., Varda N.M. Vitamin D in pediatric patients with obesity and arterial hypertension // Sci. Rep. 2021. Vol. 11, N 1. Article ID 19591. DOI: https://doi.org/10.1038/ s41598-021-98993-8

Brot C., Jorgensen N.R., Sorensen O.H. The influence of smoking on vitamin D status and calcium metabolism // Eur. J. Clin. Nutr. 1999. Vol. 53, N 12. P. 920-926. DOI: https://doi.org/10.1038/sj.ejcn.1600870 Shan X., Zhao X., Li S., Hu Y., Yang L. Association of vitamin D gene polymorphisms and serum 25-hydroxyvitamin D in Chinese women of childbearing age // Wei Sheng Yan Jiu. 2022. Vol. 51, N 6. P. 961-968. DOI: https://doi.org/10.19813/j.cnki.weishengyanjiu.2022.06.017 Foucan L., Vélayoudom-Céphise F.L., Larifla L., Armand C., Deloumeaux J., Fagour C. et al. Polymorphisms in GC and NADSYN1 Genes are associated with vitamin D status and metabolic profile in non-diabetic adults // BMC Endocr. Disord. 2013. Vol. 29, N 13. P. 36. DOI: https://doi.org/10.1186/1472-6823-13-36

Feng M., Zhang D., Liu Y., Zhao T., Huang H., Zhang L. et al. GC gene polymorphisms found with type 2 diabetes and low vitamin D status among rural Chinese in Henan province // Asia Pac. J. Clin. Nutr. 2022. Vol. 31, N 2. P. 331-339. DOI: https://doi.org/10.6133/ apjcn.202206_31(2).0019

Nissen J., Rasmussen L.B., Ravn-Haren G., Andersen E.W., Hansen B., Andersen R. et al. Common variants in CYP2R1 and GC genes predict vitamin D concentrations in healthy Danish children and adults // PLoS One. 2014. Vol. 9, N 2. Article ID 89907. DOI: https://doi. org/10.1371/journal.pone.0089907

Сенцова Т.Б., Денисова С.Н., Ни А., Качалова О.В. Обеспеченность витамином D у детей с аллергическими заболеваниями при полиморфных вариантах гена VDR // Тихоокеанский медицинский журнал. 2019. № 4. С. 29-31. DOI: https://doi. org/10.34215/1609-1175-2019-4-29-31

Yerezhepov D., Gabdulkayum A., Akhmetova A., Kozhamkulov U.A., Rakhimova S.E., Kairov U.Y. et al. Vitamin D status, VDR, and TLR polymorphisms and pulmonary tuberculosis epidemiology in Kazakhstan // Nutrients. 2024. Vol. 16, N 4. Article ID 558. DOI: https://doi. org/10.3390/nu16040558

Karonova T., Grineva E., Belyaeva O., Bystrova A., Jude E.B., Andreeva A. et al. Relationship between vitamin D status and vitamin D receptor gene polymorphisms with markers of metabolic syndrome among adults // Front. Endocrinol. 2018. Vol. 16, N 9. Article ID 448. DOI: https://doi.org/10.3389/fendo.2018.00448 Mao R., Zhou G., Jing D., Liu H., Shen M., Li J. Vitamin D status, Vitamin D receptor polymorphisms, and the risk of incident rosacea: insights from mendelian randomization and cohort study in the UK biobank // Nutrients. 2023. Vol. 15, N 17. Article ID 3803. DOI: https:// doi.org/10.3390/nu15173803

Боровик Т.Э., Бушуева Т.В., Звонкова Н.Г., Лукоянова О.Л., Семерова Н.Н., Скворцова В.А. и др. Роль питания в обеспечении витамином D // Практическая медицина. 2017. № 5 (106). С. 14-18. Григорьева Н.М., Кулешова М.В. Опасность трансжиров пищи: проблема информированности населения // Вестник Челябинского государственного университета. Образование и здравоохранение. 2020. № 4 (12). С. 54-58. DOI: https://doi. org/10.24411/2409-4102-2020-10407

References

1. Fadavi P., Nafisi N., Hariri R., Novin K., Sanei M., Razzaghi Z., et al. Serum ferritin, vitamin D and pathological factors in breast cancer patients. Med J Islam Repub Iran. 2021; 35: 162. DOI: https://doi. org/10.47176/mjiri.35.162

2. Rosso C., Fera N., Murugan N.J., Voutsadakis I.A. Vitamin D levels in newly diagnosed breast cancer patients according to tumor sub-types. J Diet Suppl. 2023; 20 (6): 926-38. DOI: https://doi.org/10.1080/193902 11.2022.2144582

3. De la Guia-Galipienso F., Martinez-Ferran M., Vallecillo N., 18. Lavie C.J., Sanchis-Gomar F., Pareja-Galeano H. Vitamin D and cardiovascular health. Clin Nutr. 2021; 40 (5): 2946-57. DOI: https:// doi.org/10.1016/j.clnu.2020.12.025

4. Cakal S., Qakal B., Karaca O. Association of vitamin D deficiency 19. with arterial stiffness in newly diagnosed hypertension. Blood Press Monit. 2021; 26 (2): 113-7. DOI: https://doi.org/10.1097/ MBP.0000000000000497

5. Denos M., Mai X.M., Asvold B.O., Sorgjerd E.P., Chen Y., Sun Y.Q. 20. Vitamin D status and risk of type 2 diabetes in the Norwegian HUNT cohort study: does family history or genetic predisposition modify

the association? BMJ Open Diabetes Res Care. 2021; 9 (1): e001948. DOI: https://doi.org/10.1136/bmjdrc-2020-001948

6. Geng T., Lu Q., Wan Z., Guo J., Liu L., Pan A, Liu G. Asso- 21. ciation of serum 25-hydroxyvitamin D concentrations with risk of dementia among individuals with type 2 diabetes: a cohort study in

the UK Biobank. PLoS Med. 2022; 19 (1): e1003906. DOI: https://doi. 22. org/10.1371/journal.pmed.1003906

7. Hanel A., Neme A., Malinen M., Hämäläinen E., Malmberg H.R., Etheve S., et al. Common and personal target genes of the micronutrient 23. vitamin D in primary immune cells from human peripheral blood. Sci

Rep. 2020; 10 (1): 21051. DOI: https://doi.org/10.1038/s41598-020-78288-0

8. Gaml-S0rensen A., Brix N., H^rvig K.K., Lindh C., Tottenborg S.S., 24. Hougaard K.S., et al. Maternal vitamin D levels and male reproductive health: a population-based follow-up study. Eur J Epidemiol. 2023; 38

(5): 469-84. DOI: https://doi.org/10.1007/s10654-023-00987-5

9. Holick M.F. Vitamin D deficiency. N Engl J Med. 2007; 357 (3): 266-81. DOI: https://doi.org/10.1056/NEJMra070553 25.

10. Malyarchuk B.A. Polymorphism of GC gene, encoding vitamin D binding protein, in aboriginal population of Siberia. Ekologicheskaya genetika [Ecological Genetics]. 2020; 18 (2): 243-50. DOI: https://doi. org/10.17816/ecogen18634 (in Russian) 26.

11. Shibanova N.Yu. To the question about the organization of subterranean feeding of working on coal mines of Kuzbass. Meditsina v Kuzbasse [Medicine in Kuzbass]. 2009; 8 (3): 43-7. (in Russian)

12. Baturin A.K., Sorokina E.Yu., Vrzhesinskaya O.A., Beketova N.A., Sokol'nikov A.A., Kobel'kova I.V., et al. The study of the association 27. between rs2228570 polymorphism of VDR gene and vitamin D blood serum concentration in the inhabitants of the Russian Arctic. Voprosy pitaniia [Problems of Nutrition]. 2017; 86 (4): 77-84. DOI: https://doi. org/10.24411/0042-8833-2017-00062 (in Russian)

13. Uitterlinden A.G., Fang Y., Van Meurs J.B.J., Pols H.A.P., Van 28. Leeuwen J.P.T.M. Genetics and biology of vitamin D receptor polymorphisms. Gene. 2004; 338 (2): 143-56. DOI: https://doi.org/10.1016/j. gene.2004.05.014

14. Imani D., Razi B., Motallebnezhad M., Rezaei R. Association between vitamin D receptor (VDR) polymorphisms and the risk of multiple scle- 29. rosis (MS): an updated meta-analysis. BMC Neurol. 2019; 19 (1): 339. DOI: https://doi.org/10.1186/s12883-019-1577-y

15. Asghari G., Yuzbashian E., Najd-Hassan-Bonab L., Mirmian P., Daneshpour M.S., Azizi F. Association of rs2282679 polymorphism

in vitamin D binding protein gene (GC) with the risk of vitamin D 30. deficiency in an Iranian population: season-specific vitamin D status. BMC Endocr Disord. 2023; 23 (1): 217. DOI: https://doi.org/10.1186/ s12902-023-01463-7

16. Kondratyeva E.I., Zakharova I.N., Ilenkova N.A., Klimov L.Y., Petrova N.V., Zodbinova A.E., et al. Vitamin D status in russian chil- 31. dren and adolescents: contribution of genetic and exogenous factors. Front Pediatr. 2020; 19 (8): 583206. DOI: https://doi.org/10.3389/ fped.2020.583206

17. Pludowski P., Holick M.F., Pilz S., Wagner C.L., Hollis B.W., 32. Grant W.B., et al. Vitamin D effects on musculoskeletal health, immunity, autoimmunity, cardiovascular disease, cancer, fertility, pregnancy, dementia and mortality-a review of recent evidence. Autoimmun Rev. 2013; 12 (10): 976-89. DOI: https://doi.org/10.1016/j. autrev.2013.02.004

Khodabakhshi A., Mahmoudabadi M., Vahid F. The role of serum 25 (OH) vitamin D level in the correlation between lipid profile, body mass index (BMI), and blood pressure. Clin Nutr ESPEN. 2022; 48 (4): 421-6. DOI: https://doi.org/10.1016/j.clnesp.2022.01.007 Pérez-Bravo F., Duarte L., Arredondo-Olguín M., Iñiguez G., Castillo-Valenzuela O. Vitamin D status and obesity in children from Chile. Eur J Clin Nutr. 2022; 76 (6): 899-901. DOI: https://doi.org/10.1038/ s41430-021-01043-9

Alathari B.E., Aji A.S., Ariyasra U., Sari S.R., Tasrif N., Yani F.F., et al. Interaction between vitamin D-related genetic risk score and carbohydrate intake on body fat composition: a study in Southeast Asian Minangkabau women. Nutrients. 2021; 13 (2): 326. DOI: https://doi. org/10.3390/nu13020326

Radulovic Z., Zupan Z.P., Tomazini A., Varda N.M. Vitamin D in

pediatric patients with obesity and arterial hypertension. Sci Rep. 2021;

11 (1): 19591. DOI: https://doi.org/10.1038/s41598-021-98993-8

Brot C., Jorgensen N.R., Sorensen O.H. The influence of smoking on

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

vitamin D status and calcium metabolism. Eur J Clin Nutr. 1999; 53

(12): 920-6. DOI: https://doi.org/10.1038/sj.ejcn.1600870

Shan X., Zhao X., Li S., Hu Y., Yang L. Association of vitamin D gene

polymorphisms and serum 25-hydroxyvitamin D in Chinese women of

childbearing age. Wei Sheng Yan Jiu. 2022; 51 (6): 961-8. DOI: https://

doi.org/10.19813/j.cnki.weishengyanjiu.2022.06.017

Foucan L., Vélayoudom-Céphise F.L., Larifla L., Armand C.,

Deloumeaux J., Fagour C., et al. Polymorphisms in GC and NADSYN1

Genes are associated with vitamin D status and metabolic profile in non-

diabetic adults. BMC Endocr Disord. 2013; 29 (13): 36. DOI: https://doi.

org/10.1186/1472-6823-13-36

Feng M., Zhang D., Liu Y., Zhao T., Huang H., Zhang L., et al. GC gene polymorphisms found with type 2 diabetes and low vitamin D status among rural Chinese in Henan province. Asia Pac J Clin Nutr. 2022; 31 (2): 331-9. DOI: https://doi.org/10.6133/apjcn.202206_31(2).0019 Nissen J., Rasmussen L.B., Ravn-Haren G., Andersen E.W., Hansen B., Andersen R., et al. Common variants in CYP2R1 and GC genes predict vitamin D concentrations in healthy Danish children and adults. PLoS One. 2014; 9 (2): 89907. DOI: https://doi.org/10.1371/journal. pone.0089907

Sentsova T.B., Denisova S.N., Ni A., Kachalova O.V. Vitamin D provision in children with allergic diseases with polymorphic variants of the VDR gene. Tikhookeanskiy meditsinskiy zhurnal [Pacific Medical Journal]. 2019; (4): 29-31. DOI: https://doi.org/10.34215/1609-1175-2019-4-29-31 (in Russian)

Yerezhepov D., Gabdulkayum A., Akhmetova A., Kozhamkulov U.A., Rakhimova S.E., Kairov U.Y., et al. Vitamin D status, VDR, and TLR polymorphisms and pulmonary tuberculosis epidemiology in Kazakhstan. Nutrients. 2024; 16 (4): 558. DOI: https://doi.org/10.3390/ nu16040558

Karonova T., Grineva E., Belyaeva O., Bystrova A., Jude E.B., Andreeva A. et al. Relationship between vitamin D status and vitamin D receptor gene polymorphisms with markers of metabolic syndrome among adults. Front Endocrinol. 2018; 16 (9): 448. DOI: https://doi. org/10.3389/fendo.2018.00448

Mao R., Zhou G., Jing D., Liu H., Shen M., Li J. Vitamin D status, Vitamin D receptor polymorphisms, and the risk of incident rosacea: insights from mendelian randomization and cohort study in the UK biobank. Nutrients. 2023; 15 (17): 3803. DOI: https://doi.org/10.3390/ nu15173803

Bushuyeva T.V., Borovik T.E., Zvonkova N.G., Lukoyanova O.L., Semenova N.N., Skvortsova V.A., et al. The role of nutrition in vitamin D provision. Prakticheskaya meditsina [Practical Medicine]. 2017; (5): 14-8. (in Russian)

Grigor'eva N.M., Kuleshova M.V. The dangers of trans fats in food: the problem of public awareness. Vestnik Chelyabinskogo gosudarst-vennogo universiteta. Obrazovaniye i zdravookhraneniye [Bulletin of the Chelyabinsk State University. Education and Healthcare]. 2020; 4 (12): 54-8. DOI: https://doi.org/10.24411/2409-4102-2020-10407 (in Russian)

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.