CC BY
309
УДК 343.2
ОБЪЕКТИВНАЯ СТОРОНА ЗАВЕДОМО ЛОЖНОГО СООБЩЕНИЯ ОБ АКТЕ ТЕРРОРИЗМА
© Владимир Иванович ТОРГОВЧЕНКОВ
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, аспирант кафедры уголовного права и процесса, e-mail: osokinr@mail.ru
Статья посвящена дискуссионным вопросам квалификации заведомо ложного сообщения об акте терроризма по признакам объективной стороны.
Ключевые слова: общественная безопасность; объективная сторона; террористический акт; заведомо ложное сообщение об акте терроризма.
Ст. 8 УК РФ закрепила положение, согласно которому «основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Уголовным Кодексом Российской Федерации» [1].
Состав преступления представляет собой совокупность объективных и субъективных
признаков, закрепленных в уголовном законе, которые в сумме определяют общественно опасное деяние как преступление [2, с. 34].
Наличие в совершенном деянии всех признаков состава преступления является основанием для признания его преступным и привлечения виновного лица к уголовной ответственности; отсутствие хотя бы одного
из них означает, что отсутствует и состав преступления в целом, а деяние при этом признается непреступным [3, с. 45]. Все признаки состава преступления можно условно разделить на четыре подсистемы: признаки объекта, субъекта, объективной и субъективной стороны преступления [4, с. 17].
Как известно, объективная сторона преступления представляет собой внешний акт посягательства на охраняемые законом общественные отношения, протекающий в определенных условиях, месте и времени [5, с. 114; 6, с. 85; 7, с. 312; 8, с. 145; 9, с. 9; 10, с. 194].
Значение объективной стороны не может быть переоценено. Во-первых, в диспозиции уголовно-правовой нормы раскрывается
сущность уголовно-правового запрета, в частности, его внешнее проявление, что дает возможность правильно квалифицировать то или иное общественно опасное деяние. Во-вторых, объективная сторона как один из элементов состава преступления позволяет установить его наличие как юридического основания уголовной ответственности. В-третьих, признаки объективной стороны учитываются при назначении наказания.
К признакам объективной стороны относятся:
- действие или бездействие, посягающее на тот или иной объект;
- общественно опасные последствия;
- причинная связь между действием (бездействием) и последствиями;
- способ, место, время, обстановка, средства и орудия совершения преступления [11, с. 148].
Обязательным признаком объективной стороны является деяние - действие (активное общественно опасное поведение лица) и бездействие (пассивное поведение, неисполнение обязанностей, велений закона или иных подзаконных актов, которые лицо должно было и могло выполнить). Обязательность деяния для всех преступлений означает, что при отсутствии такового нет и преступления [12-16].
Преступления чаще совершаются путем активных действий, которые, как правило, выполняются путем физического воздействия на предмет общественных отношений, охраняемых уголовным законом. УК РФ 1996 г. понятие «действие» толкует не толь-
ко как простое телодвижение, но и как использование механизмов [17, с. 233].
В 1994 г. в ст. 2133 и ст. 2134 Уголовного кодекса РСФСР 1960 г. была закреплена уголовная ответственность за терроризм и заведомо ложное сообщение об акте терроризма [18]. Несмотря на то, что концептуальная идея определения терроризма в качестве уголовно-правовой дефиниции была формализована в 1994 г., уже через несколько лет ученые заговорили о технико-юридических недостатках составов терроризма и заведомо ложного сообщения об акте терроризма. Конструктивные недостатки ст. 205 и 207 УК РФ 1996 г. усугубились с принятием Федерального закона «О борьбе с терроризмом» от 25 июля 1998 г. № 130-ФЗ: несмотря на идентичность понятия, борьба с которым составляла предмет правовой регламентации указанного закона, наименованию запрещенного ст. 205 УК РФ деяния, содержание одноименной дефиниции в федеральных законах отличалось [19]. Федеральным законом от 25 июля 1998 г. № 130-ФЗ единым термином были названы три самостоятельных уголовно-правовых деликта, произвольно изменены отдельные объективные признаки и направленность умысла при реализации посягательства, практически полностью воспроизводившего диспозицию терроризма в уголовно-правовом смысле. Противоречивость предписаний нивелировала юридическую значимость базового закона, ориентируя правоприменителя на уголовно-правовое понимание феномена терроризма.
По прошествии восьми лет коллизионного регулирования потребность в оптимизации отечественного законодательства была ознаменована принятием Федерального закона «О противодействии терроризму» от 6 апреля 2006 г. № 35-ФЗ, провозгласившим социально-правовую дефиницию терроризма, подтвердившую неисчерпаемость названной категории закрытым перечнем уголовно наказуемых деяний [20]. Вместе с тем впредь до внесения взаимообусловленных изменений в Уголовный кодекс РФ 1996 г. и Федеральный закон «О противодействии терроризму» от 6 апреля 2006 г. № 35-ФЗ признаки понятий «терроризм» и «террористический акт» конструировались ими различным образом. Выявленный дисбаланс правового регулирования был устранен Фе-
деральным законом от 27 июля 2006 г. № 153-ФЗ, разрешившим дискуссию о соотношении понятий «терроризм» и «террористический акт» однозначным закреплением их юридической нетождественности [21, с. 43-46].
В настоящее время уголовная ответственность за заведомо ложное сообщение об акте терроризма наступает в соответствии со ст. 207, расположенной в главе 24 «Преступления против общественной безопасности» раздела IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» Уголовного кодекса РФ.
Заведомо ложные сообщения об акте терроризма представляют серьезную проблему не только для граждан, но и для правоохранительных органов.
Ввиду того, что получение сообщения об акте терроризма является основанием для принятия правоохранительными органами мер по проверке этого факта на соответствие действительности, результатом заведомо ложного сообщения об акте терроризма является нарушение нормального функционирования государственных органов и учреждений, коммерческих и некоммерческих организаций, дезорганизация органов государственной и муниципальной власти, выразившаяся в отвлечении сил и средств правоохранительных органов. Виновные зачастую, к сожалению, не задумываются о последствиях заведомо ложного сообщения об акте терроризма, находясь под воздействием сиюминутного желания, алкоголя или действуя из хулиганских побуждений. Чаще всего к подобному преступлению относятся как к развлечению, не осознавая возможности наступления каких-либо уголовно-правовых последствий, а также того, что ни форма сообщения (письменное, по телефону, через компьютерную связь), ни мотивы (хулиганские, личные, политические и т. д.) не имеют значения для признания данного деяния преступлением. Особую тревогу вызывает высокий процент совершения заведомо ложного сообщения об акте терроризма несовершеннолетними (около 50 % от числа всех выявленных лиц).
Изучая объективную сторону состава заведомо ложного сообщения об акте терроризма, следует ряд вопросов, возникающих при квалификации данного деяния. Так, с
объективной стороны преступление, предусмотренное ст. 207 УК РФ, выражается в заведомо ложном сообщении
о готовящихся взрыве, поджоге или иных действиях, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий. В этой связи не влекут уголовной ответственности по ст. 207 заведомо ложные сообщения о якобы совершенных актах терроризма или о намерении определенных лиц совершить такой акт. В подобном случае ответственность наступает за заведомо ложный донос по ст. 306 УК РФ [22, с. 625].
Несмотря на то, что в диспозиции ст. 207 УК РФ адресаты заведомо ложного сообщения об акте терроризма не конкретизируются, ими могут быть организации, предприятия либо учреждения любой формы собственности, органы государственной власти или местного самоуправления, правоохранительные органы, средства массовой информации и иные адресаты.
Дискуссионным в уголовно-правовой науке и на практике является вопрос о том, могут ли быть адресатами такого сообщения граждане, в функциональные обязанности которых не входит принятие мер по предотвращению террористического акта.
Л.Л. Кругликов обосновывает позицию, согласно которой адресатами заведомо ложного сообщения об акте терроризма не могут быть граждане, на которых не лежит правовая обязанность предпринимать меры к предотвращению готовящегося террористического акта. Вместе с тем, по мнению Л.Л. Кругликова, когда у гражданина есть жизненно важный интерес к совершению действий, направленных на предотвращение акта терроризма (например, сообщение родителю школьника о готовящемся взрыве в школе), он может рассматриваться в качестве адресата такого сообщения, а лицо, сделавшее такое сообщение ему, должно привлекаться к уголовной ответственности по ст. 207 УК РФ [23, с. 441].
Напротив, А.И. Чучаев придерживается иной точки зрения по этому вопросу. Он считает, что адресатами ложных сообщений могут быть не только органы государственной власти или органы местного самоуправления, но также должностные лица и сотруд-
ники учреждений, предприятий и организаций, интересы которых могут пострадать при реальном совершении действий, фигурирующих в сообщении. Не исключено, по мнению А.И. Чучаева, что ложное сообщение может быть адресовано и частному лицу [24, с. 255, 325].
А.В. Бриллиантов утверждает, что ложная информация может сообщаться как органам власти, так и любым физическим или юридическим лицам либо их представителям [25, с. 342].
В ходе анализа позиций различных ученых видно, что их мнения в большинстве случаев совпадают. Таким образом, адресатами заведомо ложного сообщения об акте терроризма могут выступать не только государственные и муниципальные органы и учреждения, организации независимо от форм собственности, но и граждане, т. к. объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 207 УК РФ, непосредственно выражается в психологическом воздействии именно на гражданина.
По конструкции объективной стороны состав преступления, предусмотренный
ст. 207 УК РФ, является формальным, т. е. является оконченным с момента, когда сообщение достигло своего адресата. Действия лица, пресеченные на стадии отправки сообщения, образуют покушение на заведомо ложное сообщение об акте терроризма, т. е. по ч. 3 ст. 30 и ст. 207 УК РФ.
Преступление, предусмотренное ст. 207 УК РФ, состоит не только в заведомо ложном сообщении о готовящихся взрыве или поджоге, но и в иных действиях, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий. К «иным действиям» можно отнести разрушение плотины, моста, заражение радиоактивными изотопами водоемов, жилых массивов, пассажирского транспорта.
Изучение судебной практики по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных ст. 207 УК РФ, позволило сформулировать вывод о необходимости учета того, что сообщение должно содержать сведения об акте терроризма.
Для наличия состава заведомо ложного сообщения об акте терроризма необходимо, чтобы сообщение об акте терроризма было
заведомо ложным. Этот признак является объективно-субъективным, поскольку сообщение не соответствует действительности, и информатор заведомо знает об этом [26, с. 13].
Из наименования статьи однозначно следует, что законом устанавливается ответственность только за заведомо ложное сообщение об акте терроризма, т. е. о деянии, запрещенном ст. 205 УК РФ. Вместе с тем из конструкции диспозиции ст. 207 УК РФ видно, что ответственность устанавливается за заведомо ложное сообщение о готовящихся взрыве, поджоге или иных действиях, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий.
В этой связи на практике возникает вопрос о том, как квалифицировать заведомо ложное сообщение об акте диверсии, вандализма, пиратства, бандитизма, захвата заложников, воздушного судна, зданий или сооружений и иных действиях. С точки зрения Г.Н. Борзенкова, поскольку способы совершения преступления при террористическом акте и диверсии в основном совпадают, а ст. 207 УК РФ указывает на наступление ответственности за ложную информацию о готовящихся взрывах, поджогах или иных действиях, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, не связывая их с информацией о целях готовящихся актов, ответственность по ст. 207 УК РФ наступает и за заведомо ложное сообщение о готовящемся диверсионном акте [22, с. 625].
Следуя буквальному толкованию наименования статьи, подобные сообщения не являются сообщениями об акте терроризма и находятся за рамками состава преступления, предусмотренного ст. 207 УК РФ. Вместе с тем толкование признаков объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 207 УК РФ, позволяет квалифицировать по данной статье любые заведомо ложные сообщения о готовящемся взрыве, поджоге или иных действиях, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий. Но в таком случае заведомо ложное сообщение об акте диверсии, вандализма, пи-
ратства, бандитизма и т. д. либо о готовящемся уничтожении чужого имущества представляет собой заведомо ложное сообщение об акте терроризма. Однако сообщение о готовящемся уничтожении чужого имущества не считается сообщением об акте терроризма, т. к. подобные действия актом терроризма не являются.
Существующая формулировка диспозиции ст. 207 УК РФ приводит к противоречивой следственно-судебной практике и чрезмерно широкому толкованию понятия «террористический акт».
Для четкого определения понятия «террористический акт» был принят ФЗ РФ от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму», в котором закреплены основные понятия, связанные с терроризмом, а именно: терроризм, террористическая деятельность, террористический акт, террористическая группа и др. [20]. Согласно указанному закону под террористическим актом понимается совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях. Как видно, определение, данное в законе, полностью воспроизводит содержание диспозиции ст. 207 УК РФ.
Анализ точек зрения ученых-кримина-листов на понятие «террористический акт» свидетельствует, что ученые толкуют данное понятие расширительно, что позволяет уяснить сущность террористического акта.
Так, Е.О. Марлухина под террористическим актом понимает непосредственное совершение преступления террористического характера в форме взрыва, поджога, приме -нения или угрозы применения ядерных взрывных устройств, радиоактивных, химических, биологических, взрывчатых, токсических, отравляющих, сильнодействующих, ядовитых веществ; уничтожения, повреждения или захвата транспортных средств или других объектов; посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля, представителя национальных, этнических, религиозных или иных групп населе-
ния; захвата заложников, похищения человека; создания опасности причинения вреда жизни, здоровью или имуществу неопределенного круга лиц путем создания условий для аварий и катастроф техногенного характера либо реальной угрозы создания такой опасности; распространения угроз в любой форме и любыми средствами; иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий [27].
В процессе анализа понятий «акт терроризма» и «террористический акт» с учетом мнений М.Ф. Мусаеляна, А.И. Моисеенко,
В.С. Комиссарова, Ю.И. Авдеева [28, с. 5664], следует признать, что УК РФ считает «террористический акт» и «акт терроризма» тождественными понятиями.
Анализ материалов уголовных дел свидетельствует, что 96,8 % преступлений, предусмотренных ст. 207 УК РФ, совершается путем передачи сообщения по телефону, который может находиться в квартире, на улице, на рабочем месте; 1,7 % преступлений, предусмотренных ст. 207 УК РФ, совершается письменно; 1,5 % - через компьютерную связь.
Около 25 % от всех объектов, подвергавшихся угрозе взрыва, являются школами и другими средними учебными заведениями [29, с. 122]. Заведомо ложное сообщение об акте терроризма совершается в основном в городах и особенно крупных. В сельской местности они не получили распространения, зафиксированы лишь единичные случаи заведомо ложных сообщений о готовящихся взрывах. Изучение следственно-судебной практики по уголовным делам о заведомо ложном сообщении об акте терроризма свидетельствует, что 61,2 % преступлений, предусмотренных ст. 207 УК РФ, были совершены в городах с численностью населения свыше 1 млн человек (Челябинск, Екатеринбург), 14,9 % - в городах с численностью от 100 до 500 тыс. человек, 12,4 % - в городах с численностью населения от 50 до 100 тыс. человек, 9,8 % - в городах и поселках городского типа с численностью населения от 10 до 50 тыс. человек, 1,7 % - в поселках городского и сельского типа с численностью населения от 5 до 10 тыс. человек. Преступлений, предусмотренных ст. 207 УК РФ, в поселках
сельского типа, деревнях и селах с численностью населения менее 5 тыс. человек, не зарегистрировано. Подобная ситуация может быть объяснена различными причинами. Во-первых, это различия в сознании городских и сельских жителей. Во-вторых, различия в результативности розыска лиц, совершивших заведомо ложное сообщение об акте терроризма. Очевидным является тот факт, что в городе преступнику легче скрыться в большой массе людей, а в селах и деревнях жители друг друга знают, что, в свою очередь, влияет на оперативность установления виновного. В-третьих, к условиям, детерминирующим различия в распространенности заведомо ложного сообщения об акте терроризма, можно отнести небольшое количество средних, среднеспециальных и высших учебных заведений, т. е. тех объектов, которые чаще всего подвергаются угрозе взрыва, поджога или иных действиях, создающих опасность гибели людей; неразвитость коммуникаций в сельской местности [30].
С учетом вышеизложенного и на основании анализа признаков объективной стороны состава заведомо ложного сообщения об акте терроризма представляется целесообразным дополнить диспозицию ст. 207 УК РФ легальным перечнем противоправных деяний, заведомо ложное сообщение о подготовке которых надлежит квалифицировать как посягательство на общественную безопасность. В этой связи ст. 207 УК РФ необходимо сформулировать следующим образом: «Статья 207. Заведомо ложное сообщение об акте терроризма
Заведомо ложное сообщение о готовящихся взрыве, поджоге, применения или угрозы применения ядерных взрывных устройств, радиоактивных, химических, биологических, взрывчатых, токсических, отравляющих, сильнодействующих, ядовитых веществ; уничтожении, повреждении или захвате транспортных средств или других объектов; создании опасности причинения вреда жизни, здоровью или имуществу неопределенного круга лиц; иных действиях, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, -
наказывается штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработ-
ной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо обязательными работами на срок от ста восьмидесяти до двухсот сорока часов, либо исправительными работами на срок от одного года до двух лет, либо ограничением свободы на срок до трех лет, либо арестом на срок от трех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до шести лет».
1. Уголовный Кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (с изм. и доп. от 21.07.11 г.) // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954; 2011. № 30 (часть 1). Ст. 4605.
2. Уголовное право России / под ред. В.Н. Кудрявцева, В.В. Лунеева, А.В. Наумова. М., 2006.
3. Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1: Учение о преступлении / под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. М., 2002.
4. Осокин Р.Б. Уголовное право в схемах (Общая часть). М., 2006.
5. Уголовное право России: в 2 т. Т. 1. Общая часть / отв. ред. А.Н. Игнатов, Ю.А. Красиков. М., 1998.
6. Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М., 2003.
7. Курс советского уголовного права (Часть Общая). Л., 1968. Т. 1.
8. Уголовное право. Общая часть. Учебник для вузов / отв. ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незна-мова. М., 2000.
9. Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М., 1960.
10. Уголовное право. Общая часть / под ред. Н.И. Ветрова, Ю.И. Ляпунова. М., 1997.
11. Юкша Я.А. Действительный адвокат: экзамен на получение статуса адвоката. М., 2011.
12. Осокин Р.Б. Проблемы противодействия преступлениям против общественной нравственности // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. Тамбов, 2011. Вып. 1 (93). С. 343-346.
13. Осокин Р.Б. О необходимости разработки концептуальных основ противодействия преступлениям против общественной нравственности // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. Тамбов, 2011. Вып. 3 (95). С. 236-239.
14. Осокин Р.Б. Квалификация жестокого обращения с несовершеннолетним при конкуренции ст. 156 и п. «а» ч. 2 ст. 2421 УК РФ // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. Тамбов, 2011. Вып. 7 (99).
С. 245-248.
15. Осокин Р.Б. Эффективность уголовной ответственности за преступление, предусмотрен-
ное ст. 242 УК РФ // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. Тамбов, 2010. Вып. 6 (86). С. 317-319.
16. Осокин Р.Б., Курсаев А.В. О некоторых противоречиях в применении категории «порнография» в Уголовном кодексе РФ и российском законодательстве // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. 2011. Вып. 8 (100). С. 331-336.
17. Семернева Н.К. Квалификация преступлений (части Общая и Особенная). М., 2010.
18. Федеральный закон от 1 июля 1994 г. № 10-ФЗ // Российские вести. 1994. № 123. 6 июля.
19. О борьбе с терроризмом» (утратил силу) федеральный закон от 25 июля 1998 г. № 130-ФЗ // СЗ РФ. 1998. № 31. Ст. 3808.
20. О противодействии терроризму: федеральный закон от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ (с изм. и доп. от 3.05.11 г.) // СЗ РФ. 2003. № 27. Ст. 2700; 2011. № 19. Ст. 2713.
21. Коновалова А. Б. Террористический акт в форме угрозы и заведомо ложное сообщение об акте терроризма как проявления информационного терроризирования // Актуальные проблемы юридической науки и правоприменительной практики: сборник научных трудов (по материалам 5 международной науч.-практич. конф., 17.11.2006 г.) / отв. ред. И. М. Машаров. Киров, 2006. С. 43-46.
22. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Г.Н. Борзен-
ков, В.П. Верин, Б.В. Волженкин [и др.]; отв. ред. В.М. Лебедев. М., 2007.
23. Кругликов Л.Л. Уголовное право России. Часть Особенная. М., 2004.
24. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под ред. А.И. Чучаева. М., 2010.
25. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / А.В. Бриллиантов, Г.Д. Долженкова, Я.Е. Иванова [и др.]; под ред. А.В. Бриллиантова. М., 2010.
26. Овчинникова Г.В. Терроризм / науч. ред. Б.В. Волженкин. СПб., 1998.
27. Марлухина Е.О., Рождествина А.А. Комментарий к Федеральному закону от 26 февраля 2006 года № 35-ФЗ «О противодействии терроризму». Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «ГАРАНТ».
28. Мусаелян М.Ф. Понятие «терроризм» и его соотношение с понятиями «террор» и «террористический акт» // Журнал российского права. 2009. № 1. С. 56-64.
29. Столбов А.Н. Криминалистически значимые элементы заведомо ложного сообщения об акте терроризма. М., 2006.
30. Егоров В. С. Уголовная ответственность за преступления против общественной безопасности и общественного порядка. М., 2000.
Поступила в редакцию 21.11.2011 г.
UDC 343.2
OBJECTIVE PART OF DELIBERATELY MISLEADING MESSAGE ABOUT ACT OF TERRORISM Vladimir Ivanovich TORGOVCHENKOV, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Post-graduate Student of Criminal Law and Process Department, e-mail: osokinr@mail.ru
The article is devoted to the discussion questions of qualification of deliberately misleading message about act of terrorism from objective part’s point of view.
Key words: public safety; objective part; act of terrorism; deliberately misleading message about act of terrorism.
