CC BY
129
__Mi- ;■'(•( )li.\. liUi i'Uli i ! îiill.^Obb! J U
/Л.. //,i,i:r Омского ijnuatpcumema. 2000. N.l. (.'. I 23-13-1. (ç) (Омский государственный униворси те т, 20U0
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
Об учебнике Л.А. Новикова и др. "Современный русский язык: Фонетика, Лексикология. Словообразование. M о р ф о л о ги я. С и итак -сис" (СПб.. 1999)
В Петербурге вы ¡ ¡ j. ел у¡ еГн i и к р у с с к о t -о яз ы к а д. '¡я г:; \-i- ii i ов филологических. спещ-тдыкклей., подготовленный коллективом московских авторов во главе с мроф J[. А. Новиковым. Выход учебника, для сту-до||Тоь • в нанш дни большое событие- поскольку на вузовские пособия, в от'Ш'чие от школьных, государство vie выделяет дотапди, их цена. окжзьгва ется намного выше покупательной способности студента. Вот и рецензируемый учебник по одному и:< основных курсов филфака, выпущенный в количе-•;• i не 3000 экземпляров издательством '"Лань", при объеме 850 страниц имеет пену, равную половине месячной стипендии студен та., lio так или иначе книга ftbiíib'ja в свет, w хотелось бы высказать своё; к ней отношение.
CHIVAS' ^облОДМШЛ Ci'VMeTWYb, 4'V'O ВЙЖЛ^еС УЛ/аД"
ныМ является г> новом учебнике cacto : синтаксиса, особенно главы, посвжцёште простому предложению (они написаны Е. Н. Ширяевым и О. А. Крьь лов<>и}. J 'л&j>а о с.11ожvjoaí пр;Д.¡iожении, г.навным тором которой является j !, Ю Максимов, уннедедо вал;* как достоинства. так и весьма, к сожалению, существенные недостатки прежних пособии этого автора. но описание структуры простого предложения во многом удачно н свежо кроме разве что .главы об осложненном ореддожешш, где очень -тривиально изложен вопрос об однородности (современные исследования показали, что однородность - явление коммуникативного синтаксиса: а не синтаксиса членов предложении, но в рецензируемом пособий пе по ду ■шло отражении).
впервые в книге учебного характера представлен раздел семантического синтаксиса. Здесь даются понятия пропозиции, модуса И. upyi ие термины этого относительно нового раздела науки о языке, нагнанного, правда, весьма неудачно (как будто бывает и синтаксис асемантический! ), Но так или иначе сформировавшегося в солидную нау чиую дисциплину, логично достраивающую здание грамм ахи ческой теории. Кроме основных терминов, учебник знакомит студентов и с лексико--семантической классификацией предложений. Даётся к л ассифик ашга, разработанная в 70-х гг. « известной монографии П.Д. Арутюновой к изложенная вполне доступно для студента, чётко, логично и достаточно подробно. К сожалению, традиционно, в рамках теории словосочетания, изложен вопрос о сильных и слабых связях слов, ко
торый должен бы рассматриваться именно В рамках се м an : к ле с к oj -о < ;ш : а г- се -.с locko ; ъ К у сил а- си i пач I ической СВЯЗИ зависит ПС ОТ Оч'ПесёпНОСТИ "."'ТОЙ связи к тину управления, примыкании или согласования, а от лексике семантической структуры конкретного J 1редл ожени vi. По по крайней мере отрадно то. что в учебнике аргумендироваино отвергается пута-.чая теория '"'именного (гссоьчг.ыи.. (см. с, 607), возникшая, между прочим, как раз мо да, нетюии мания места да пней чл<ы в синтаксическом описании
языка.
Впервые в учебнике "общего7' характера (то ее п., излагающем все разделы курса) отдельно и ¡целостно, а не г» качество ''бесплатного приложений" к дру гим темам даётся теория коммуникативного синтаксиса. Особого одобрения заслуживает тот факт, чао верно найдено место теории детерминантов - теории, которая, как и учение об именном при мыкав и и. внесла в своё время немало путаницы:, будучи необдуманно включенной в учение о членах предложения . Сим ос т о.нтел ьпая ф ун к ция рас прос трипи ше -ля в актцалъпйм членении предложения - tiotn тот Ългпстпыпутцьный лризиах, из которого выводятся и все остальные признак и детс р м ина,н i ов, от мечаеиви сся ]дн-н:е: соотнесённость с различными структурными схемами, начальное место (детерминант чаще бывает мемой, чем ремой), возможность соединения с частицами и -т.д. и т.п.", - справел.зиво указывает автор этого раздела O.A. Крылова (с. 667). К сожалению. асе остальные разделы курса, за исклК'чеиием отдельных более или менее удачных (¡:>рагмептоп. ха-рактеризуюхея рутиной, невнятицей, а иногда- и срубы ми о ш и б к а м и.
Раздел фонетики просто стыдно читать. (.'чуден-чам предлагается nep<-<"Kaj. теории фонелты из ака-демической "Русской грамматик и" 19S0 с: Но в »той книге раздел о 'фонеме представляет в свою очередь испорченный пересказ теории Р.И. Дванесо ва. Раздел этот, написанный в академическом курс«; С. Н. Дмитренко, в своё время был подвергнут резкой и справедливой критике, и странно, что автор со-о!ветствутощего раздела в репеизируемом учебнике В.В. Иванов, в прежних своих учебниках современного русского языка достаточно верпе пересказывавший аванесовскуто теорию, польстился на такую "новацию"'. Правда, автор этот1 и прежде проявлял неустойчивость в своих фонологических пристрастиях: так, и его известном учебнике исторической т'ра.мматики русского языка, оа ориентируется уже не на Р. И. Аванесова, а на ту теорию фонемы, которая сложилась в трудах Д.В. Щербы и H.G. Трубецкого. Однако терминологический аппарат Н.С. Т'рубецко-i^o используется, собственно, всеми специалистами но фонетике, кроме представителей московской фо-
124
Персоналии. Рецензии. События
пшюгической школы с её специфической трактовкой фонемы, и такое предпочтение можно понять. Но как объяснить предпочтение столь сомнительной трак товки, как трактовка. С..11. Дмптрепко 7
Не отвечает современным требованиям 11:11 > - г • pa Ь " Акустическая характеристика звуков речи' К тому ;ке здесь перепутаны понятия "высокий м шик им звук1"' и "высокая и низкая мелодика" (с. 21). Частота колебаний голосовых связок определяет высоту мелодики, а Не звука: последняя определяется у гласных частотой второго р ез он а торного тона (второй форманты), а у согласных - частотной областью 1 н у м ивых с ос г авлятоп 1,и х.
: I; с ко п,ки более удачна и фонетическом разделе книги глава о синтагматических отношениях, написанная .11. ('. Зубковой, в частности, изложение про блемы слога. Жаль голысо, что в параграфе о соотношении слоговой и морфемной границы большое место занимают пустоватые и самоочевидные рассуждения о несовпадении слоговой и морфемной структуры и случаях вида с/ли/гпь и совсем отсутствуют сведения о месте морфемного шва при стечениях согласных внутри слова: ведь именно с этими (лечениями связаны основные дискуссии о слоговой границе в современном русском языке.
Более или менее приемлемой выглядит гла.на об интонации, написанная В. И. Метряниной, но здесь зачастую страдает манера изложения, не отличающаяся достаточной чёткостью для того, чтобы материал мог1 усваиваться студентом.
Ниже всякой критики разделы "Графика" и "Орфография''', написанные А.К. Феоктистовой. Раздел графики начинается ошибкой, которую хотя и нельзя назвать элементарной, по которая весьма, характерна. Утверждается, что "слово отчего по-русски может быть написано следующими способами: отчего, отчеео. атчего, атчебО, адчггго и т.д., и все эти способы будут оправданы с точки зрения ¡рафики, так как все эти написания передают одно и то ж с произношение" .(г 161). Са.мо по себе это утверждение верно, однако одно и то же произношение эти написания передают лишь постольку, поскольку действу гощая русская орфография допускает употребление букв в разных значениях. Ei системе фонетической орфографии, пе допускающей такой разницы, невозможны никакие написания, кроме аччнао, поскольку, например, написание отчего читалось бы не [odc'u'o], a [ode'ego]. Состав значений букв, как и состав орфограмм, определяется не графической, а орфографической системой, принципом орфографии.
Впрочем, это всё-таки довольно сложный момент. К сожалению, А. С. Феоктистова допускает гораздо более элементарные. если не сказать - детские ошибки. Чего стоит, например, иди а, только такая вот фраза: "Звуки [ж], [ш]. [ц] в русском яныкс всегда твёрдые (как будто существуют звуки, твёрдые время от времени! - R. О.), после иих (после звуков! -Б. О.) надо было бы писать только гласные буквы а, о, у, ы, э" (с. 162). Когда студент говорит "всегда твёрдый звук" вместо "не имеющий мягкой пары" или толкует о написании буквы после звука, ему снижают оценку. А что делать с автором учебника?
Я уж ие говорю о том, что давно уяснена истина о соотношении буквы с фонемой, а не со звуком -очень давно, гте позднее 30-х годов XX пека (см. работы В.Л. Поливанова.. И. Вахека и др.). Поневоле спросишь вслед за поз том: "Какое, милые, у мае тысячелетье па дворе?" Непонимание того, что буква соотносится с фонемой, а. не с каким-либо её аллофоном, побуждае т автора рассматриваемого раздела давать так же давно (в те же 30-е годы) устаревшее определение фонетического принципа орфографии и т.д.
Ничего, кроме тривиальных постулатов, уныло переносимых из учебника и учебник, не обнаружим мы в разделе 'Лексикология". К го основной автор Л.А, Новиков исходит из традиционных представлении о метафоре и метонимии как о проявлении семантического варьирования слов. Конечно, это его право, однако ни Л.Д. Новиков, ни его соавторы даже не упоминают о другой точке прения - о трактовке метафоры и метонимии как разновидностей семантического словообразования. Этот взгляд на указанные явления зародился, как известно, ещё во времена A.A. Потебни, и сасли прежде он высказывался, быть может, в слишком абстрактном виде, то в последние 30 .лет его активно развивает на конкретном и разнообразном материл,я с целое направление нашей лингвистики ■ школа, проф. В.М. Маркова.. Между тем об этом факте в разделе лексикологии даже пе упомянуто, как не упомянуто и в разделе словообразования, который написан И.Г. Милославским. Между тем, если авторы и вправе придерживаться традиционного взгляда на данную область, то аргументацию своих взглядов они обязаны во всяком случае пересмотреть, поскольку старые аргументы в пользу полисемии, указанной школой, доказательно опровергнуты. Впрочем и в лексико-словообразовательных разделах книги мы сталкиваемся не только с непониманием авторами сложных проблемных вопросов, но и с я иными ошибками. Привода птюлне традиционное рассуждение о том, что в языке существуют полисемичные и мопоссмичпые слова, Л.А. Новиков приводит ряд примеров мопосемичиости, из которых первый же способен породить недоумение: берёза (с. 205). Как это понимать? Считает ли автор, что берёза "дерево" (высокая берёза) и береза 'берёзовая древе си'на" (мебель из карельской берёзы) - это омонимы? Основания для этого, вообще говоря, вполне достаточны: первое из этих слов имеет парадигму числа, второе - нет, от первого образуются такие суффиксальные производные, как берёзка, березняк, а от второго - нет. По как это увязывается с концепцией автора? Столь же полное недоумение вызывает пример суффиксального обрл-юванпя, приводимый на с. 374 И. Г. Милославским: горный - гористость. Почему уважаемый автор решил, что слово гористость образовано не от го/шетъш, а от горный'? Думается, такого рода, вещи в книге для студентов просто недопустимы.
Не обошла рецензируемую книгу и склонность к маловразумительным схемам, которой почему-то особенно часто страдают наши лексикологи. Ведь схема призвана наглядно, хотя и упрощённо, пред-
Персоналии, i', <;n¡ ч;с.. (События I 2Г>
ставить tu, что трудно усваивается и s обычного текста. Но непонятно, какое облегчение способна u ¡ ь схема, приводимая для ш( люстрации соотношений между • \¡-c-r¡ :;к Ci русских, слов пес, дерево, дрова.. фрнпнузскил arbre, bois: ron: L испанских arhol, madera, lenlUa. bosque, английских tree, timber, wood, forent ш немецких Байт, Mo!?;. Wald (v.. 20-1). Само по себе это сопоставление: очень интересно: по существу оно ливший раз показывает, что. например, русское lie fu. е. о .... arbre - a,ri jo! - i г ее - Baum и дерево — boi.H -madera - wood - Hois суть разные с л о .за. (а не единое с лове--" по лисемапт'" ) не motu.vív только, что дерево i имеет числовую парадигму, а дерево >V - кет, но ещё п потому, что они по-разному переводятся на другие языки, где иному значению соответствует и иной экспонент, lio приводимая .на этот случай схема, ничего не проясняет, да и сам пример приводится для опровержения тезиса, о том, что язык "творит'' действительность - тезиса, не бесспорного, по противопоставленного столь же спорной и к тому же невнятной мысли о том, что "национальное своеобразие лексико- семантической сно емы того или иного языка, представляет собой лишь результат специфического отражения в языке первичной данности - объективной дейстшт.'льноети" {с. 20Ô). Это исключение из объективной действительности субъективно-творческого нала л а, совершенно нел.оцустимое, когда, речь идёт о .духовной сфере, но постоянно допускаемое в массе лингвистических работ, относится, конечно, к достаточно трудной области общей теории языка, в кратком учебнике., может быть, и не стои ло бы обсуждать такие проблемы, но если их всё так и обсуждать, то не так, как это сделано в данном слу-ча.е.
Г.; i.!■• ; морфологии в науке о русском языке разработан так основательно, что написать его плохо прямо-таки невозможно. К сожалению, в рецензируемом учебнике и он далеко не безупречен. Возникает, » частности, вопрос: сколько же можно "закрывать" такую часть речи, как категорий состояния, и снова толковать С' "предикативных наречиях"? Сколько можно проблему частей речи вообще рассматривать на. уровне античных грамматик? В последние годы трудами отечественных учёных решён, наконец, трудный, но важный вопрос о значении глагольных видов в современном русском языке: пока знпо. что совершенный вид обозначает предельное действие, а несовершенный нейтрален по отношению к предельности, то есть в нём наличие или отсутствие предела остаётся невыраженным. Другими словами, русский глагольный вид это оппозиция предельности действия, с одной стороны. и возможности ка.к отсутствия, так и наличия-его предельности с другой. В рецензируемой же книге л главе о виде противопоставьяются предельность и пепредельность. Существенный (м, увы. тоже трш?и-альный) недостаток грамматической части учебника состоит в расположении её разделов. Ещё А. А. Шахматов, несмотря на зачаточное состояние коммуникативного синтаксиса, в его время, показал в споём известном курсе, что объективные свойства языка требуют построения грамматики в последова-
тельности с I т к о м м у н и к а ти вн. о I о синтаксиса к конструктивному 1! от него морфологии. Во промена Шахматова ещё не было того, дю называют синтаксисом семантическим, но ясно, что »тот раздел должен быть переходным о г .лексики к грамматике. Кс.ли исходить из этой идеи, то разделы грамматики в рецензируемом учебнике следовало бы расположить в таком порядке: "С.'емантика, простого предложения" , ".Коммуникативно- ад ггаксическ ая ирга-низания [ грог того предложения'", " Конструктивно -синта.кгический уровень орпшиза.цим простого прсм-•• •/¡.енпл . "Синтаксические формы связи. Словосочетание' , *' Морфология" и, далее. ''Сложное предложение''. Впрочем, учебник, написанный большим количеством "ав торов, к тому же работающих в разных коллективах, при любом расположении раз,):;«.-.лов не будет отливаться цельностью и логичности-;). Это сказывается и в рецензируемом курсе. Авторы раз-ледов словообразования и морфологии как будто не помнят, что существует «фонология, и все морфемы и Производимые с их помощью с.копа., а. также и с как,' изменится ьпые парадигмы дают в орфографическом виде. Автор раздела о сложном бессоюзном предзо жении не учитывает тою, что написано в разделе интонации, а ограш-гчшзаегся беглыми и приблизительными замечаниями о перечислительной интонации. далее всё сводя к знакам препинания (кстати, раздела " Пунктуация" в учебнике нет вонсе). Можно было бы перечислять и Другие недостатки новой учебной книги, а вот пополнить список достоинств, приведенный выше, к сожалению, гораздо трудней. „■Думается, что учебник современного русского языка под редакцией Л. А. Новикова может быть рекомендовал студентам только по разделу синтаксиса, прежде, всего синтаксиса простого предложения. 11о всем другим разделам его уровень не отвечает современным требованиям, отставая от сегодняшнего состояния науки на ¿и-30, а то и на 60-70 лет.
В.И. Осипов
В поясках совести (О книге: Доку ментальная автобиографическая повесть сельского учителя А. У. Астафьева "Записки изгоя7': Публикация и исследование текста / Предисловие и комментарий Б. Й. Осипова. Омск, 1998)
! 5 ы в. атьт в а я в о л ею с л у ча я и з поток а п е рес троечной и постперестроечной литературы те или иные её образчики, приходишь к выводу, что опубликовать су то дня можно почти всё. Прочитать нельзя: ног ли времени, ни системы ознакомления, и доступа, ни денег. Тем более удивительны и непостижимы пути, ведущие к встрече с той или иной книгой. Гак, через Астафьевых [I] я вышел на сеогао '"На,родные мемуары" , подвижнически издаваемую омским профессором, доктором филологических наук В. И. Осиновым
