CC BY
19
Его речь очень экспрессивна и эмоциональна, присутствует большое разнообразие восклицательных конструкций, междометий: "Oh, my God", "He spoke to me! With actual words!", "Oh, this is gonna be such a good year!", "Mate, I'm super pumped!". Речь изобилует сравнениями ("Like a discount avocado", "Look at his smug, Ken Doll face") и метафорами ("We shall transform...from lowly caterpillars into... awesome killer whales", "Your mum's BF is literally a walking, talking wet-dream"), а также гиперболами ("Everything we knew has changed", "I'm shitting myself to be honest"), что опровергает стереотип о скудности лексической и экспрессивной составляющих мужского речевого поведения. По сравнению с другими мужскими персонажами он много говорит В его речевом поведении мы видим черты, традиционно больше присущие женщинам.
Эрик почти совсем не проявляет агрессию, что больше ассоциируется с женским поведением. В следующем диалоге мы можем видеть пассивность со стороны Эрика в ситуации угрозы:
- What's in the bag?
- My lunch, which you always eat.
В целом сконструированный образ мужского персонажа с нетрадиционной сексуальной ориентацией производит деконструкцию традиционного стереотипа маскулинности и отражает одно из проявлений плюрализма гендера.
Библиографический список
Проанализировав полученный материал, можно заключить следующее:
1. В американских сериалах представлено как традиционное понимание маскулинности, так и нетрадиционное (гомосексуальное).
2. Актуализируются традиционные гендерные стереотипы маскулинности: смелость, решимость, немногословность, склонность к девиантному поведению и использованию обсценной лексики, неэмоциональность.
3. Происходит деконструкция традиционного понятия маскулинности через феминизацию образа персонажа с нетрадиционной сексуальной ориентацией.
Таким образом, активизированное на рубеже веков ЛГБТ движение и связанная с ним квир-теория находят свое отражение в современном американском кинематографическом дискурсе. Несмотря на то, что представители традиционного понимания маскулинности все еще представлены в киноматериале, активно актуализируются глобалистские тенденции репрезентации новой модели человека. В современных американских молодежных сериалах акцентируется сексуальность и нетрадиционная сексуальная ориентация, которая выходит за рамки дихотомии «мужское - женское», что само по себе является одним из способов создания и продвижения в массы плюралистической модели гендера.
1. Кирилина А.В., Гаранович М.В. и др. Гендер и гендерная лингвистика на рубеже третьего тысячелетия. Гендерные аспекты языка, сознания и коммуникации: коллективная монография. Москва: Издательский Дом ЯСК, 2022.
2. Лотман Ю.М. Семиотика кино и проблемы киноэстетики: монография. Таллин: Ээсти Раамат, 1973.
3. Гальперин И.Р Стилистика английского языка. Москва: Высшая школа, 1981.
References
1. Kirilina A.V., Garanovich M.V. i dr. Gender i gendernaya lingvistika na rubezhe tret'ego tysyacheletiya. Gendernye aspekty yazyka, soznaniya i kommunikacii: kollektivnaya monografiya. Moskva: Izdatel'skij Dom YaSK, 2022.
2. Lotman Yu.M. Semiotika kino i problemy kino'estetiki: monografiya. Tallin: E esti Raamat, 1973.
3. Gal'perin I.R. Stilistika anglijskogo yazyka. Moskva: Vysshaya shkola, 1981.
Статья поступила в редакцию 08.12.22
УДК 811
Chen Yuqiong, postgraduate, Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia), E-mail: [email protected]
ON THE SELECTION OF LEXICAL UNITS IN CHINESE-RUSSIAN DICTIONARIES. The article highlights similarities and differences in the selection of lexical units in Chinese-Russian dictionaries published in Russia and China. Parts of dictionaries under the heading hieroglyph — 'i' in three pairs of Chinese-Russian dictionaries have been researched and compared: «Big Chinese-Russian Dictionary» edited by I.M. Oshanin and «ЛЯ1Ш^Л» («Big Chinese-Russian Dictionary», 1992); «Big Chinese-Russian Dictionary» edited by B.G. Mudrova and «ЯЙЛ^Л» («Big Chinese-Russian Dictionary», 2009); «Chinese-Russian Dictionary - Minimum» edited by A.V. Kotov and «ЯЙ^ВДЛ» («Chinese-Russian Practical Dictionary», 1991). Those classes of lexical units that turned out to be common in the classifications of vocabulary made by famous Russian and Chinese lexicologists are compared: special vocabulary, dialectisms, borrowed and obsolete words. The features of similarities and differences of parts of dictionaries under the heading hieroglyph — 'i' in the specified Russian and Chinese dictionaries are revealed.
Key words: selection of words in dictionary, classification of lexical units, Chinese-Russian dictionary, bilingual lexicography.
Чэнь Юйцюн, аспирант, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, г. Москва, E-mail: [email protected]
ОБ ОТБОРЕ ЛЕКСИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ В КИТАЙСКО-РУССКИЕ СЛОВАРИ
Статья посвящена выявлению черт сходства и различия в отборе лексических единиц в китайско-русские словари, изданные в России и Китае. Исследованы и сопоставлены части словников под заголовочным иероглифом — 'и' в трех парах китайско-русских словарей: «Большой китайско-русский словарь» под редакцией И.М. Ошанина и «^ЯШ^А» («Большой китайско-русский словарь», 1992); «Большой китайско-русский словарь» под редакцией Б.Г. Мудрова и «ЯЙ^А» («Большой китайско-русский словарь», 2009); «Китайско-русский словарь - минимум» под редакцией А.В. Котова и А» («Прикладной китайско-русский словарь», 1991). Сопоставлены те классы лексических единиц, которые оказались общими в классификациях лексики, сделанные известными российскими и китайскими лексикологами: специальная лексика, диалектизмы, заимствованные и устаревшие слова. Выявлены черты сходства и различия частей словников под заголовочным иероглифом — 'и' в указанных российских и китайских словарях.
Ключевые слова: отбор слов в словарь, классификация лексических единиц, китайско-русский словарь, двуязычная лексикография.
При создании любого словаря в первую очередь возникает вопрос об отборе лексических единиц в словник, который является «одним из наиболее существенных факторов, определяющих <...> качество всего словаря» [1, с. 21]. Словник (как и весь словарь) - это речевой продукт, и поэтому его формирование происходит в расчете на определенную модель адресата: «Не будет большой ошибкой утверждать, что обработка речи происходит под давлением фактора адресата» [2, с. 358-359]. Предметом излагаемого в статье исследования являются черты сходства и различия словников китайско-русских словарей, вышедших в России и Китае и созданных соответственно для носителей русского и китайского языков, а его актуальность обусловлена необходимостью конкретизировать черты сходства и различия российских и китайских однотипных двуязычных словарей для того, чтобы наметить пути улучшения их качества.
Исследование проводилось в три этапа: 1) на основе сравнения классификаций лексических единиц, созданных известными в своих странах лексикологами (поскольку «требуется при отборе лексических единиц учитывать и законы
китайской лексики» [3, с. 191]), определяются для сопоставления те классы лексических единиц, которые выделяются и российскими, и китайскими лексикологами; 2) в обнаруженные сходные классы на основе словарных помет в российских и китайских словарях отбираются лексические единицы; 3) сравнивается количество (в процентах по отношению к общему объему единиц под заголовочным иероглифом — 'и') китайских лексических единиц каждого класса в российских и китайских словарях.
Научная новизна исследования состоит в том, что впервые конкретизированы черты сходства и различия словников российских и китайских китайско-русских словарей, его теоретическая значимость - в том, что намечена методика выявления черт сходства и различия словников двуязычных словарей, создаваемых в России и Китае. Полученные результаты применимы в лексикографической практике, учебных пособиях, вузовских лекционных курсах по лексикографии.
Материалом исследования являются лексические единицы под заголовочным иероглифом — 'и' в китайско-русских словарях примерно одного года вы-
пуска и объема, созданных в России и Китае, причем российские и китайские словари сопоставляются попарно: четырёхтомный «Большой китайско-русский словарь» (^Й^ш1А, изд-во «Наука», 1983-1984) под ред. И.М. Ошанина и « ^ЙЙ^А» («Большой китайско-русский словарь», изд-во «Цзилинь Жэньминь Чубаньшэ», 1992); «Большой китайско-русский словарь» (ЙЙЙ^А, изд-во «Живой язык», 2006) под ред. Б.Г. Мудрова и «ЙЙЙ^А» («Большой китайско-русский словарь», под ред. Гу Байлиня, изд-во «Шанъу иньшугуань», 2009); «Китайско-русский словарь - минимум» (ЙЙ^Ш^А, изд-во «Русский язык», 1990) под ред. А.В. Котова и «ЙЙ^Ш^А» («Прикладной китайско-русский словарь», издательство «Дяньцзы Гунъе Чубаньшэ», 1991).
Российские и китайские лексикологи о классификации лексических единиц
С точки зрения происхождения, сферы употребления и стилистической значимости Д.Н. Шмелев делит лексику современного русского языка соответственно на: 1) исконно русскую и заимствованную, 2) общеупотребительную, нейтральную в стилистическом отношении, и лексику, «применение которой ограничено определенными типами речи, определенными условиями речевого общения (специальная научная и техническая лексика, разговорная лексика, лексика официально-деловых документов и т. д.)», 3) высокие, книжные слова и просторечные, разговорные слова [4, с. 9-13].
С точки зрения Э.В. Кузнецовой, в словарном составе русского языка выявляются пласты словарных единиц, которые объединяются и противопоставляются по следующем внешним признакам: исконное - заимствованное, актуальное - устаревшее, общеупотребительное - ограниченное в употреблении [5, с. 6-7].
Н.М. Шанский отмечает, что «слова в лексической системе современного русского языка различаются между собой не только своим происхождением, экспрессивно-стилистическими свойствами и принадлежностью к активному и пассивному составу, но и сферой своего употребления в социально-диалектном отношении» [6, с. 125-126]. По происхождению основным пластом словарного материала являются исконно русские слова, но есть множество заимствований из других языков [6, с. 81-83]. Кроме того, существуют общенародные слова и слова ограниченного употребления, среди которых - диалектизмы, профессионализмы и арготизмы [6, с. 126]. Со стилистической точки зрения в лексике выделяются межстилевые слова и слова, стилистически ограниченные, причем межстилевые слова имеют «применение во всех стилях языка и представляют собой разряд слов экспрессивно неокрашенных, эмоционально нейтральных», а стилистически ограниченные в зависимости от преимущественного употребления в письменной или устной речи формируют разговорно-бытовую и книжную лексику [6, с. 140-142]. Кроме того, с точки зрения распространенности употребления можно выделить актуальную лексику, устаревшие слова (историзмы и архаизмы) и неологизмы [6, с. 151-157].
Российские синологи также предоставляют классификации китайских лексических единиц. Так, В.И. Горелов создает три классификации китайской лексики: 1) этимологическую (по происхождению) - исконную лексику и лексику заимствованную; 2) хронологическую (по давности существования) - лексика современная, устаревшая (включая архаизмы и историзмы) и новая (неологизмы); 3) функциональную (по употреблению) - лексика неограниченного (общепонятная и общеупотребительная лексика единого национального китайского языка) и ограниченного употребления (лексика диалектная, профессионально-терминологическая и жаргонно-арготическая) [7, с. 139].
В отличие от В.И. Горелова, известные китайские лексикологи ХХ века Сунь Чансюй и Ван Дэчунь придерживаются традиционной классификации лексических единиц на омонимы, полисемичные слова, синонимы, антонимы [8; 9]. Кроме того, Сунь Чансюй упоминает в своей книге «ШвЖ» («Лексика китайского языка», издательство «Цзилинь жэньминь чубаньшэ», 1957) древнекитайские слова, новые слова и архаичные слова, но не проводит их четкую классификацию, а также указывает, что есть базовая лексика и специальная лексика, к которой относятся диалектизмы, профессионализмы, арготизмы и заимствованные слова [8, с. 199-201].
С точки зрения Лю Шусиня из Нанькайского университета, классификация должна осуществляться по тому, каким образом лексические единицы в современном китайском языке связаны друг с другом и в каком классе находятся. В работе «Йёй¥ШЛ¥» («Описательная лексикология китайского языка», издательство «Шанъу иньшугуань», 1990) он отмечает, что лексические единицы, рассмотренные с точки зрения сферы их употребления, времени появления и существования, происхождения, могут быть разделены на шесть классов: первый класс - базовая лексика, общая лексика, общеупотребительные слова; второй класс - заимствованные слова и «фанъюаньцы» (заимствования из диалектов, ставшие частью общеупотребительных слов); третий класс - архаизмы, неологизмы, устаревшие слова; четвертый класс - слова ограниченного употребления (можно разделить еще на термины и профессионализмы), слова собственных имен; пятый класс - эмоциональная лексика, экспрессивно-оценочная лексика; шестой класс - разговорная лексика, книжная лексика, межстилевая лексика [10, с. 235-256].
Таким образом, оказывается, что в обеих странах лексикологи выделяют сходные классы словесных единиц - специальную лексику, диалектизмы, заимствования, устаревшие и новые лексические единицы. Это дает возможность
провести сопоставление этих классов на материале указанных российских и китайских словарей.
Сопоставление лексических единиц в российских и китайских словарях
Специальная лексика. Как известно, «отдельные группы людей в процессе своей производственной, профессиональной деятельности используют специальные слова и словосочетания», и «номинативные единицы этого рода образуют отдельный слой в лексической системы языка, обычно называемый специальной лексикой» [7, с. 164]. Вслед за Х. Касаресом мы полагаем, что «если специальный термин определенной области знания известен культурным людям, занимающимся другими специальностями, можно считать, что данное слово получило необходимый минимум распространения для того, чтобы войти в общий словарь» [цит. по (11, с. 47)]. Исходя из этого анализируются принципы отбора специальной лексики в трех парах китайско-русских словарей.
Под заголовочным иероглифом - 'и' в «Большом китайско-русском словаре» И.М. Ошанина включены 1074 лексических единицы, в «ЛйШШ» - 1030, из которых соответственно 5,31% и 5,63% составляет специальная лексика с пометами (84 вида), относящими лексические единицы к сферам научно-технической (1) и культуры (2), например:
(1) демогр. - демография, ж.-д. - железнодорожный термин, зоол. - зоология, картогр. - картография, ком. - коммерческий термин, кристалл. -кристаллография, лес. - лесное дело, нумизм. - нумизматика, опт. - оптика, охот. - охотничий термин, палеонт. - палеонтология, пед. - педагогика, полит. - политика, полигр. - полиграфия, психол. - психология, радио - радиотехника, стат. - статистика, стил. - стилистика, хир. - хирургия, шелк. - шелководство, эк. - экономика, эл. - электротехника, энтомол. - энтомология, этн. - этнография;
(2) будд. - буддизм, дип. - дипломатический термин, жив. - живопись, иск. - искусство, ист. - историография, каллигр. - каллиграфия, карт. - термин, кул. - кулинария, лит. - литература, миф. - мифология, муз. - музыка, театр. -театроведение, фото - фотография, шахм. - шахматный термин, юр. - юриспруденция. Такую специальную лексику в этих двух словарях, например, —Ш—Ш ШШ& 'хим. метасульфит' [12, с. 8; 13, с. 2696], 'муз. однострунный цинь, монохорд' [12, с. 21; 13, с. 2697], —¡кШШ 'мат. линейная функция' [12, с. 14; 13, с. 2686].
Следует отметить, что оба словаря включают, например, такие термины буддизма (соответственно 1,30% и 1,36%), как —ШШ 'будд. нерадивый в вере, неверующий; бесстыдник; враг добра; раб жеданий' [12, с. 12; 13, с. 2685], —
'будд. все канонические Книги, буддийский канон, Трипитака' [12, с. 13; 13, с. 2694], —Й 'будд. питака, буддийский канон; сокровище веды' [12, с. 18; 13, с. 2699].
Под заголовочным иероглифом — 'и' в «Большой китайско-русский словарь» под ред. Б.Г Мудрова включены 247 лексических единиц, а в «ййЛ ^Й» - 528. По сравнению с «Большим китайско-русским словарем» под ред. Б.Г Мудрова, в «ЙЙЛ^Й» содержится значительно больше специальной лексики (соответственно 1,62% и 7,39%), причем есть такие лексические единицы, которые не встречаются в российском словаре: —Ш9 '<Ш> общий член' [14, с. 2397], —ШШ '<Й> полиандрия' [14, с. 2399], —ШШ'<Ш> код однорядной команды' [14, с. 2399].
В «Большом китайско-русском словаре» под ред. Б.Г. Мудрова лексические единицы маркированы пометами, относящими их к 58 областям в сферах научно-технической (1) и культуры (2), например: (1) ж. -д. - железнодорожный термин, зоол. - зоология, мет. - металлургия, полигр. - полиграфия, радио - радиотехника, эл. - электричество; (2) будд. - буддизм, дип. - дипломатия, жив. - живопись, иск. - искусство, ист. - история, юр. -юридический термин.
Лексические единицы «ЙЙЛ^Й» маркированы 70 видами помет, относящими эти единицы к сферам научно-технической (1) и культуры (2):
(1) научно-технической сфере - <М> 'финансовый термин', <Ц
> И, 'геодезия', <й> М 'судостроение', <ШШ> ШШ 'география', <Ш Ш> ШШ 'геология', <&> 'электричество', <Ф,Т> 'электроника', <Й
> 'зоология', <±Щ> ±ЩЩ 'физиология', <±Ш> 'биология, биохимия', <й> йй 'броматология', <#Ё> #ЩЩ 'ветеринария', <Й> Й Щ 'математика', <Ж> ЖЭД 'гидротехника', <Ш> ШЯ 'текстильное дело', <1> I
'технология', <Й±> 'палеобиология', <•$> Ш6 'навигация', <
^Щ,^! 'химия', <^> № 'механика', <Й> Йт 'архитектура', <Й> ЙЙ ЕЙ 'транспорт', <Ш> ШЩ 'педагогика', <Ж> ЖЙ 'астрономия', <№> $ЙЕЙ 'железнодорожный термин', <^> Ш+ 'статистика', <6> 6ЩЩ 'психология', <Я
> 'информатика и вычислительная техника', <Ш> ЙШ 'связь', < 'пасечное хозяйство', <^> 'анатомия', <М> 'экономика',
<Щ> ЩЩ 'военное дело', <#> 'археология', <®> й® 'авиация', <£> 'бухгалтерия', <С> ЖС 'горное дело', <Ш> ШШ 'физика', <Щ> ШШЩ 'фармацевтика', <п> 'металлургия', <Щ> ЩЩ 'медицина', <5> 5Й 'полиграфия', <Й
> ЙФ 'рыбное хозяйство', <#> #Ф 'лесоводство', <^> ^ЙЩ 'логика', <$> § $ 'животноводство', <^> 'сельское хозяйство', <^> Щ.Щ. 'метеорология', < Й> ЙФ 'торговля', <§> 'фотография', <@> 'лингвистика', <Ш> Ш Щ 'философия', <Ш> Шп 'политика', <Ш> ШШ 'ботаника', <й> 'бумажное производство';
(2) сфере культуры - <Н> НЙ 'дипломатия', <£> £2^ 'литературоведение', <$> 'театроведение', <2> 2^ 'искусство', <№> 'физкультура', <£> 'история', <В> в^ 'музыка', <|5> 'кино', <№> ЙШ 'почтовый термин', <$> Ш2 'шахматы', <Й2> Й2 'эстрада', <йй> йй 'термин карточной игры', <#> 'часы', <Ш> ШШ 'религия', <;£> 'юридический термин'.
Следует отметить, что в третьей паре исследуемых словарей - «Китайско-русском словаре - минимуме» и «ЯЙМ^Л» - так же, как в первой и второй парах, имеется специальная лексика с пометами (соответственно 40 и 51 видов) из сфер научно-технической и культуры, причем в китайский словарь включено больше специальной лексики, чем в российский (соответственно 10,53% из 267 лексических единиц и 0,65% из 184 лексических единиц). Кроме того, детальный анализ списка лексических единиц под заголовочным иероглифом — 'и' в китайском словаре позволяет говорить о том, что научно-техническая терминология (физическая, химическая и медицинская) представлена в нем более широко и полно, чем относящаяся к сфере культуры (дипломатическая, юридическая).
Диалектизмы. Хотя в настоящее время в Китае широко распространен официальный китайский язык - путунхуа (£йй 'общеупотребительный'), «основанный на пекинском произношении», «китайскими диалектами продолжает пользоваться большая часть населения страны» [15, с. 37, 48]. Кроме того, «часть новых слов периода «реформ и открытости» проникла на континент из тайваньского и гонконгского вариантов китайского языка. Там к этому времени уже употреблялось много технических (в том числе связанных с информационными технологиями), финансовых, общественно-политических терминов, отсутствовавших на континенте. Из этого же источника были заимствованы диалектизмы <...>, обозначающие некоторые бытовые европейские реалии» [15, с. 145]. Такие диалектизмы стали частью общеупотребительной лексики в словарях и в китайско-русских словарях, изданных в России и Китае, словарные единицы имеют пометы соответственно диал и <диал.> или <Й>.
Анализ первой пары словарей показал, что и в «Большой китайско-русский словарь» под ред. И.М. Ошанина, и в «ЛЯЙ^Л» включены диалектизмы (соответственно 2,89% из 1074 лексических единиц и 2,43% из 1030 лексических единиц). Например, —Йр 'диал. в один голос, хором' [12, с. 6; 13, с. 2696], —йй 'диал. встать дыбом' [12, с. 6; 13, с. 2691], —^Т диал. внезапно, вдруг' [12, с. 7; 13, с. 2692]. Что касается второй пары словарей, то как «Большой китайско-русский словарь» под ред. Б.Г Мудрова, так и «ЯЙЛ^Л» содержат диалектизмы (3,24% из 247 лексических единиц и 6,63% из 528 лексических единиц). Например, '<£> упрямый (упрямство)' [16, с. 11; 14, с. 2396], —М '<£> все; всё; вместе, сообща' [16, с. 10; 14, с. 2398], —ё!Т '<Й> время; период; некоторое время' [16, с. 9; 14, с. 2398]. Однако среди лексических единиц под заголовочным иероглифом — 'и' третьей пары словарей («Китайско-русский словарь - минимум» и «ЯЙ^ВДЛ») диалектизмов нет.
Заимствованные слова. Как известно, в двуязычных словарях «иноязычные единицы, независимо от оправданности и желательности их употребления, являются, в сущности, фактами того языка, в котором они употребляются», даже «некоторые из них могут иметь достаточно высокую частотность» [11, с. 75].
Анализ помет позволил выявить, что если, судя по отсутствию соответствующих помет, во второй и третьей парах китайско-русских словарей в части словника под заголовочным иероглифом — 'и' нет заимствованных слов, то в первой паре их небольшое количество представлено - об этом свидетельствуют пометы с указанием источника заимствования: англ. - английский язык, араб. - арабский язык, афр. - африканский язык, венг. - венгерский язык, греч. - греческий язык, исп. - испанский язык, ит. - итальянский язык, кор. - корейский язык, лат. - латинский язык, маньчж. - маньчжурский язык, монг. - монгольский язык, нем. - немецкий язык, португ. - португальский язык, русск. - русский язык, тибетск. -тибетский язык, тур. - турецкий язык, тюрк. - тюркский язык, фр. - французский язык, яп. - японский язык). В «Большом китайско-русском словаре» под ред.
Библиографический список
И.М. Ошанина и в «ЛЯЙ^Л» - их соответственно 0,28% из 1074 лексических единиц и 0,29% из 1030 лексических единиц.
Устаревшие слова. В.П. Берков также полагает, что «даже большой двуязычный словарь просто не может охватить значительного количества устаревших слов», но что «определенное количество устаревших слов большой двуязычный словарь содержать должен» [11, с. 49]. Исследование по словникам указанных трех пар китайско-русских словарей подтверждает правоту этого лингвиста -устаревшие слова имеются: а) с пометами уст. и стар. в обоих больших китайско-русских словарях первой пары: 0,93% из 1074 лексических единиц включено в «Большой китайско-русский словарь» под ред. И.М. Ошанина и в «ЛЯЙ ^Л» - 0,68% из 1030 лексических единиц. Например, —в°п® 'стар. рисунок с пожеланием чина первого ранга (обычно - журавль, красный хохолок которого намекал на красный шарик на шапке чина 1-го класса)' [12, с. 7; 13, с. 2693], — $ 'стар. кандидат, цзюйжэнь (¥Ж)' [12, с. 13; 13, с. 2684], уст. юр.
тюремное заключение на максимальный срок (10-15 лет)' [12, с. 12; 13, с. 2687]; б) в «Большом китайско-русском словаре» под ред. Б.Г Мудрова и «ЯЙЖ^А» (они помечены соответственно уст. и <10> 'устарелый'), но в часть словника под заголовочным иероглифом — 'и' российского словаря устаревшие слова не включены, а в «ЯЙЖ^А» их немного - 0,19% из 528 лексических единиц (например, —ЖЁ '<1В> цена без запроса' [14, с. 2411]); в) в третью пару словарей устаревшие слова не включены.
Неологизмы. По причине того, что в части словника под заголовочным иероглифом — 'и' новые слова в китайско-русских словарях, изданных в России и Китае, соответствующими пометами не отмечены, сопоставление таких лексических единиц не производится. Отметим, однако, что в других частях словника как под ред. И.М. Ошанина, так и «ЖЯЙ^Л» новые лексические единицы приводятся с пометой неол.
Проведя сравнительный анализ классификаций лексических единиц российскими и китайскими лексикологами, мы пришли к выводу, что в обеих странах лексикологи выделяют сходные классы лексических единиц по сходным критериям (с точки зрения происхождения слова, сферы его употребления и давности существования) - это специальная лексика, диалектизмы, заимствования, устаревшие слова и неологизмы.
В части словника под заголовочным иероглифом — 'и' отбор лексических единиц в сопоставленных российских и китайских словарях обладает чертами сходства и различия.
Черты сходства
1. Специальная лексика включена в китайско-русские словари, изданные в России и Китае (соответственно 5,31% и 5,63%, 1,62% и 7,39%, 0,65% и 10,53%), и принадлежит к научно-технической сфере и сфере культуры.
2. Ни в российских малых китайско-русских словарях, ни в китайских малых китайско-русских словарях не содержатся диалектизмы, заимствованные слова и устаревшие слова.
3. Диалектизмы имеются не только в российских больших китайско-русских словарях (соответственно 2,89%, 3,24%), но и в китайских больших китайско-русских словарях (соответственно 2,43%, 6,63%).
4. Заимствованные слова как в китайско-русских словарях, изданных в России, так и созданных в Китае, либо относительно немногочисленны (соответственно 0,28% и 0,29%), либо отсутствуют.
Черты различия
1. Специальная лексика содержится в российских словарях (5,31%, 1,62%, 0,65%) в меньшем количестве, чем в китайских (5,63%, 7,39%, 10,53%).
2. Если нет единообразия в подходе российских лексикографов относительно включения/невключения в большие словари устаревших слов (0,93%, 0%), то китайские лексикографы включают такие слова в словники больших словарей (0,68%, 0,19%).
3. Для маркировки специальной лексики китайские лексикографы используют больше видов помет (84, 70, 51 соответственно), чем российские (соответственно 84, 58, 40).
1. Жданова А.А., Берков В.П. Вопросы двуязычной лексикографии (Словник). Ленинград: Издательство Ленинградского университета, 1973.
2. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата. Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1981; Т. 40, № 4: 356-367.
3. Гу Б. К вопросу об отборе лексики и формировании словник китайско-русского словаря. Новое в зарубежной лингвистике. Языкознание в Китае. Москва: «Прогресс», 1989; Выпуск XXII: 191-201.
4. Шмелев Д.Н. Современный русский язык: лексика. Москва: Просвещение, 1977.
5. Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка. Москва: Высшая школа, 1989.
6. Шанский Н.М. Лексикология современного русского языка: учебное пособие. Москва: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009.
7. Горелов В.И. Лексикология китайского языка: учебное пособие. Москва: Просвещение, 1984.
8. RiSMfc. п#ЛйЖЮ±, 1957 (Сунь Ч. Лексика китайского языка. Чанчунь: Цзилинь жэньминь чубаньшэ, 1957).
9. ЙШ: ШЖЙЙЖШЙ, 1983 (Ван Д. Лексикологические исследования. Цзинань: Шаньдун цзяоюй чубаньшэ, 1983).
10. йШ!. Ж»: А®, 1990 (Лю Ш. Описательная лексикология китайского языка. Пекин: Шанъу иньшугуань, 1990).
11. Берков В.П. Двуязычная лексикография: учебник для студентов вузов. Минск: Астрель, 2004.
12. Большой китайско-русский словарь по русской графической системе: в 4 т. Москва: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1983-1984.
13. ^р#:р#ЛйЖЮ±, 1992 (Большой китайско-русский словарь. Цзилинь: Цзилинь Жэньминь Чубаньшэ, 1992).
14. Rffl^MÄ. 2009. (Большой китайско-русский словарь. Шанхай: Шанхай Вайюйцзяоюй, 2009.)
15. Завьялова О.И. Большой мир китайского языка. Москва: Восточная книга, 2014.
16. Баранова З.И., Гладиков В.Е., Жавороников В.А., Мудров Б.Г Большой китайско-русский словарь. Москва: Живой язык, 2006.
References
1. Zhdanova A.A., Berkov V.P. Voprosy dvuyazychnojleksikografii (Slovnik). Leningrad: Izdatel'stvo Leningradskogo universiteta, 1973.
2. Arutyunova N.D. Faktor adresata. Izvestiya AN SSSR. Seriya literatury i yazyka. 1981; T. 40, № 4: 356-367.
3. Gu B. K voprosu ob otbore leksiki i formirovanii slovnik kitajsko-russkogo slovarya. Novoe v zarubezhnoj lingvistike. Yazykoznanie v Kitae. Moskva: «Progress», 1989; Vypusk XXII: 191-201.
4. Shmelev D.N. Sovremennyjrusskijyazyk: leksika. Moskva: Prosveschenie, 1977.
5. Kuznecova 'E.V. Leksikologiyarusskogoyazyka. Moskva: Vysshaya shkola, 1989.
6. Shanskij N.M. Leksikologiya sovremennogo russkogo yazyka: uchebnoe posobie. Moskva: Knizhnyj dom «LIBROKOM», 2009.
7. Gorelov V.I. Leksikologiya kitajskogo yazyka: uchebnoe posobie. Moskva: Prosveschenie, 1984.
8. п#АйЖЮ±, 1957 (Sun' Ch. Leksika kitajskogo yazyka. Chanchun': Czilin' zh'en'min' chuban'sh'e, 1957).
9. ЩЗДЯ. 'ЙШ: ШЩЙЖЮ, 1983 (Van D. Leksikologicheskie issledovaniya. Czinan': Shan'dun czyaoyuj chuban'sh'e, 1983).
10. йШ. ЖЭй^ШЖ Л»: Й&ЯШ, 1990 (Lyu Sh. Opisatel'naya leksikologiya kitajskogo yazyka. Pekin: Shan'u in'shuguan', 1990).
11. Berkov V.P. Dvuyazychnaya leksikografiya: uchebnik dlya studentov vuzov. Minsk: Astrel', 2004.
12. Bol'shoj kitajsko-russkijslovar'po russkoj graficheskojsisteme: v 4 t. Moskva: Nauka, Glavnaya redakciya vostochnoj literatury, 1983-1984.
13. ЛМ8Щ. S#:S#A5№i±, 1992 (Bol'shoj kitajsko-russkij slovar'. Czilin': Czilin' Zh'en'min' Chuban'sh'e, 1992).
14. ±Ä:±Äftin$W№i±. 2009. (Bol'shoj kitajsko-russkij slovar'. Shanhaj: Shanhaj Vajyujczyaoyuj, 2009.)
15. Zav'yalova O.I. Bol'shoj mir kitajskogo yazyka. Moskva: Vostochnaya kniga, 2014.
16. Baranova Z.I., Gladikov V.E., Zhavoronikov V.A., Mudrov B.G. Bol'shoj kitajsko-russkij slovar'. Moskva: Zhivoj yazyk, 2006.
Статья поступила в редакцию 07.12.22
УДК 811
Shuiskaya Yu.V, Doctor of Sciences (Philology), Professor, Dean of Faculty of Journalism, Moscow University n.a. A.S. Griboyedov (Moscow, Russia),
E-mail: [email protected]
Smekalina K.S., postgraduate, teacher, Department of Journalism, Media Communications and Advertising, Moscow University n.a. A.S. Griboyedov
(Moscow, Russia), E-mail: [email protected]
Platitsyn A.V., student, Moscow University n.a. A.S. Griboyedov (Moscow, Russia), E-mail: [email protected]
TRENDS IN THE DEVELOPMENT OF NEW MEDIA IN THE CONTEXT OF THE TRANSFORMATION OF SOCIAL DEMAND. The topic of the article is a concept of transformation of social demand in the field of media consumption and the patterns of development of new media in the context of social dynamics. The relevance of this topic is related to the global and continuous nature of the information process. Problems of defining new media and determining the degree of influence of social transformations on the structural states of mass communication are considered. Comprehensive and permanent property of the impact of the considered processes on modern journalistic practice is noted. Prospects of further reduction of the communicative distance between the producer and the consumer of a media product, as well as the formation of more advanced forms of mass media dissemination are predicted.
Key words: new media, query transformation, mass communication, journalistic genres, information market, social networks, blogosphere, LiveJournal, Twitter, Telegram.
Ю.В. Шуйская, д-р филол. наук проф., декан факультета журналистики Московского университета имени А.С. Грибоедова, г. Москва,
E-mail: [email protected]
К.С. Смекалина, аспирант, преп., Московский университет имени А.С. Грибоедова, г. Москва, E-mail: [email protected]
А.В. Платицын, студент, Московский университет имени А.С. Грибоедова, г. Москва, E-mail: [email protected]
ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ НОВЫХ МЕДИА В УСЛОВИЯХ ТРАНСФОРМАЦИИ СОЦИАЛЬНОГО ЗАПРОСА
Тема настоящей статьи - понятие трансформации социального запроса в области медиапотребления и закономерности развития новых медиа в контексте общественной динамики. Актуальность означенной тематики связана с глобальным и непрерывным характером информационного процесса. Рассматриваются проблемы дефиниции новых медиа и определения степени влияния социальных трансформаций на структурные состояния массовой коммуникации. Отмечается всестороннее и постоянное свойство воздействия рассмотренных процессов на современную журналистскую практику. Прогнозируются перспективы дальнейшего сокращения коммуникативной дистанции между производителем и потребителем медийного продукта, а также становления более передовых форм распространения массовой информации.
Ключевые слова: новые медиа, трансформация запроса, массовая коммуникация, журналистские жанры, рынок информации, социальные сети, блогосфера, LiveJournal, Twitter, Telegram.
На исходе нулевых годов тематика новых медиа начала поступательно захватывать академическую среду и становиться одним из центральных элементов информационного процесса. Современные исследователи неожиданно столкнулись с новой медийной реальностью, опередившей текущую научную парадигму. Актуальность настоящей статьи заключается в переоценке значимости категории новых медиа в границах русскоязычного информационного пространства. Выделенные тенденции утверждают текущее состояние традиционных журналистских жанров и вектор развития новых направлений.
Итоговая цель нашего исследования - зафиксировать актуальное положение медиасферы и выдвинуть прогноз относительно будущего новых медиа. Обосновать взаимообратимость социологических данных и актуальных передовых форм массовой коммуникации.
Задачи исследования
- сформулировать определение понятия «новые медиа»;
- привести наиболее выразительные признаки трансформации социального запроса;
- проанализировать частные проявления выделенных тенденций в системе средств массовой информации;
- выстроить хронологию и продемонстрировать логику эволюции передовых коммуникативных форм на материале ведущих соцмедиа;
- оценить дальнейшую перспективу и вклад каждой социальной сети в формирование глобального информационного тренда.
Новизна настоящего исследования заключается в описании логики развития новостных жанров сквозь призму сокращения коммуникативных интервалов. Категория интерактива рассматривается в качестве катализатора эволюции новых медиа.
Теоретическая значимость нашего исследования заключается в структуризации имеющихся знаний в сфере передовых средств массовой коммуникации. Практическая значимость заключается в активизации адаптивных ресурсов информационных центров и в раскрытии их интегративного потенциала.
Ключевыми источниками настоящей статьи стали академические тексты исследователей теории массовых коммуникаций и феномена новых медиа, а также данные социологических служб и материалы периодических изданий.
Когда мы говорим о жанрах журналистского творчества, стоит отметить, что интерес к изучению трансформации жанров из традиционных форм в мультимедийные в России зародился еще в 1990-х годах. Именно тогда начался постепенный переход традиционных медиа в электронную среду. Исследователи пришли к мнению, что необходимо адаптировать жанры для сетевой среды, поскольку возникало все больше фундаментальных различий. Поясним, что эти отличия начали проявляться не только в интерпретации, но и в восприятии аудитории. Планомерно стало формироваться фрагментарное или «клиповое» мышление, позволяющее запоминать и усваивать материал частями. Иллюстративные элементы стали в большей степени привлекать аудиторию, поскольку этот вид
