CC BY
21
образа Леонардо. В поле зрения вышеупомянутых писателей - исключительная фигура, оказавшая значительное влияние на ход истории. Им интересен духовное величие человека эпохи Возрождения, сила его ума и таланта. Писатели создают живой, цельный образ одного из крупнейших мастеров изобразительного искусства Ренессанса. Примечательно, что каждое новое поколение мастеров слова пытается по-своему, уже без мистических акцентов осветить очевидную многогранность его творчества и осмыслить феномен дарования. Мережковский в «Воскресших богах» в лице Леонардо проповедует идею вселенского гения. Образ Леонардо у религиозного мыслителя предстает не только художествен-
Библиографический список
ного, но и философского, богословского, психоаналитического осмысления. Он приравнивает художника к учёному и философу. Его Леонардо да Винчи - воплощение универсального человека Ренессанса. Волынский, воссоздавая образ Леонардо, делает акцент на демонизме в его творчестве.
Художественный портрет Леонардо, выявляя квинтэссенцию личности человека, детален, тонок и глубок. Он подтверждает неоспоримое - талант есть проявление бессмертия в смертном существе. Человек, отмеченный творчеством, всегда остается вне системных ограничений. Для него единственным мерилом становятся духовность, красота и идея.
1. Альфонсов В.Н. Слова и краски. Санкт-Петербург: «САГА», «Азбука-классика», «Наука», 2006.
2. Фрейд З. Художник и фантазирование. Воспоминания Леонардо да Винчи о раннем детстве. Available at: https://wiki.1vc0.rU/knigi/leonardno-da-vinchi-frejd-z.html/4
3. Сеайль Г. Леонардо да Винчи как художник и ученый (1452-1519). Опыт психологической биографии. Перевод с французского. Москва: КомКнига, 2007. Available at: https://biography.wikireading.ru/hcFSlBjPZv
4. Элкинс Дж. Исследуя визуальный мир. Перевод с английского. Вильнюс, ЕГУ 2010.
5. Николл Ч. Леонардо да Винчи. Загадки гения. Перевод с английского Т. Новиковой. Москва: КоЛибри, 2016. Available at: http://loveread.me/read_book.php?id=59653&p=4
6. Данн Дж. Тайная история Леонардо да Винчи. Перевод Н. Чертковой. Москва: Эксмо, Домино, 2010, 688 с. Available at: https://www.litmir.me/br/?b=600388&p=3
7. Эссекс К. Лебеди Леонардо. Роман. Перевод с английского М. Клеветенко. Москва: Эксмо, 2014.
References
1. Al'fonsov V.N. Slova ikraski. Sankt-Peterburg: «SAGA», «Azbuka-klassika», «Nauka», 2006.
2. Frejd Z. Hudozhnik i fantazirovanie. Vospominaniya Leonardo da Vinchi o rannem detstve. Available at: https://wiki.1vc0.ru/knigi/leonardno-da-vinchi-frejd-z.html/4
3. Seajl' G. Leonardo da Vinchi kak hudozhnik i uchenyj (1452-1519). Opyt psihologicheskoj biografii. Perevod s francuzskogo. Moskva: KomKniga, 2007. Available at: https:// biography.wikireading.ru/hcFS1BjPZv
4. 'Elkins Dzh. Issleduya vizual'nyjmir. Perevod s anglijskogo. Vil'nyus, EGU, 2010.
5. Nikoll Ch. Leonardo da Vinchi. Zagadkigeniya. Perevod s anglijskogo T. Novikovoj. Moskva: KoLibri, 2016. Available at: http://loveread.me/read_book.php?id=59653&p=4
6. Dann Dzh. Tajnaya istoriya Leonardo da Vinchi. Perevod N. Chertkovoj. Moskva: 'Eksmo, Domino, 2010, 688 s. Available at: https://www.litmir.me/br/?b=600388&p=3
7. 'Esseks K. LebediLeonardo. Roman. Perevod s anglijskogo M. Klevetenko. Moskva: 'Eksmo, 2014.
Статья поступила в редакцию 25.10.22
УДК 81
Babayeva N.O., PhD in Philology, Baku Slavic University (Baku, Azerbaijan), E-mail: nigar-44@rambler.ru
ABOUT THE FEATURES OF INTERPRETATION IN TRANSLATION. The article analyzes features of interpretation in V. Bryusov's translation of "The Ballad of Reading Gaol" by O. Wilde from English into Russian. There are various theories that substantiate ways to achieve the adequacy of the text of the prototype and translation. In the aspect of hermeneutics, it is necessary to bring into translation the interpretation of linguistic units that are carriers of the national spirit. Translation as an interlingual transformation must first of all ensure that information is accessible to the recipient. The hermeneutic approach to translation, equivalent translation, literal translation are compared. Translation should be clearer and simpler than the original. From this point of view, V. Bryusov's translation of O. Wilde's "The Ballad of Reading Gaol" from English into Russian is of particular interest. The poet defended the principle of transferring the most significant elements of the original and the omission of everything secondary.
Key words: interpretation, original, translation, adequacy, national specificity, hermeneutic approach, equivalent translation.
Н.О. Бабаева, д-р филос. по филол., Бакинский славянский университет, г. Баку, E-mail: nigar-44@rambler.ru
ОБ ОСОБЕННОСТЯХ ИНТЕРПРЕТАЦИИ В ПЕРЕВОДЕ
Статья посвящена особенностям интерпретации в переводе В. Брюсовым «Баллады Редингской тюрьмы» О. Уайльда с английского языка на русский. Существуют различные теории, которые обосновывают пути достижения адекватности оригинала и перевода. С точки зрения герменевтики, в перевод необходимо привнести толкование языковых единиц, которые являются носительницами национального духа. Перевод как межъязыковая трансформация в первую очередь должен обеспечить доступность пониманию получателя информации. Сопоставляются герменевтический подход к переводу, эквивалентный перевод, буквальный перевод. В целом перевод должен быть понятнее и проще оригинала. С этой точки зрения особый интерес представляет перевод В. Брюсовым «Баллады Редингской тюрьмы» О. Уайльда с английского языка на русский. Поэт отстаивал принцип передачи наиболее значимых элементов оригинала и опущение всего второстепенного.
Ключевые слова: интерпретация, оригинал, перевод, адекватность, национальная специфика, герменевтический подход, эквивалентный перевод.
Актуальность статьи обусловливается, прежде всего, тем, что в сравнительно-сопоставительной лингвистике до сих пор данная тема не исследована должным образом и не подвергалась специальному комплексному изучению с точки зрения герменевтики. Основной целью данного исследования выступает выявление и описание принципа передачи наиболее значимых элементов оригинала в переводе В. Брюсовым «Баллады Редингской тюрьмы» О. Уайльда с английского языка на русский. Предполагается решение следующих конкретных задач: краткая характеристика из интерпретационной теории в переводе; выделение и систематизация элементов лексики, передающей оригинальность исследуемого материала; характеристика структуры переводческого материала в сравнительном аспекте. Научная новизна - в работе впервые делается попытка комплексно изучить аналогичность поэтического метода, показать его содержательные и формальные элементы. Теоретическая значимость - данный материал обогащает науку по исследуемой теме. Результаты исследуемой работы могут быть использованы в переводоведении на филологических факультетах вузов.
В переводоведении не раз подвергались критической оценке существующие теоретические модели перевода, недостатки которых, по справедливому
замечанию В.Н. Комиссарова, заключаются в несовершенстве передачи переводческого материала [1, с. 61]. Так, трансформационная теория указывает на необходимость верификации инвариантных синтаксических структур исходного и переведенного текстов, в денотативной концепции обосновываются принципы идентификации представления исходной ситуации в оригинале и переводе, а теория динамической эквивалентности предлагает достижение функционального сходства реакций различных получателей информации [2]. К сожалению, и теория уровней эквивалентности, разрабатываемая оппонентами названных концепций, очевидно, не может считаться универсальным и надежным средством достижения желаемой адекватности оригинала и перевода. Рассчитанная на установление межуровневых соответствий подлинника и транслята, данная теория не оговаривает меру сохранения национального содержания исходного текста и адекватное понимание реципиентом осуществленного перевода.
Между тем названные аспекты, на наш взгляд, являются решающими в любой трансляционной теории. По этому поводу Л.А. Черняховская считает, что только определенную часть публики удовлетворяет приспособление текста подлинника к стандартам языковой системы, выражающей перевод [3, с. 62].
С другой стороны, «неукрощенный» перевод способен отвратить от чтения неискушенного читателя, вызывая в нем недоумение по поводу использования непривычных лингвистических структур. Писателю и тому, кто переводит текст, могут быть одновременно ценны и дороги образы языка оригинала. В том случае, когда они не отказываются от них в переводческой деятельности, смысл этих элементов нужно донести до внимания читателей. В связи с этим им надо не сразу пытаться найти другую замену исходного понятия, в том числе постараться включить адресата в образный мир языка оригинала. Перевод в этом случае включает в себя пояснение семантического плана словосочетания. Ср.:
«Saturday afternoon before Easter in the grocery business is what my august and illiterate son would call for the birds» [4, p. 60].
«Торговать бакалеей в канун Пасхи - это, как сказал бы мой августейший и невежественный сын [5], - «гиблое дело», уж лучше сразу скормить все птицам».
Выражение for the birds в американском сленге означает «мертвое дело», но мы дали и примерный развернутый вариант его исконной английской формы. В подобных трансформациях не исключена и интерпретация в сносках, в которых раскрывается смысл исходного словосочетания. Во всех теориях перевода для понимания истины самое главное обратить внимание не только на неизменные элементы содержания, но и форму слова. Данная идея принадлежит М. Хайде-ггеру, который зовет взглянуть во внутренний мир языка и узнать, что «говорит» язык [6, с. 33]. Вдобавок тот, кто исследует материал, должен посмотреть не на элементы, которые денационализированные, а обратить внимание на передающий оригинальность смысл. По теории герменевтики, обязательно надо включить толкование не всех лингвистических структур, которые использует писатель, а привнести те единицы, которые имеют индивидуальные особенности содержания национального духа. Переводчик должен уметь довести до внимания читателя факт происходящего и воспроизвести его понятийную неординарность, придавая национальный колорит (скажем, «вербное воскресенье» соотносимо для немцев с «пальмой» - «Palmsonntag»). Нам представляется удачным уточнение слова «цветница» к названию этого праздника в повести «Ванга» болгарского писателя К. Стоянова [7, с. 15], отнюдь не воспринимаемое в тексте как банальный экзотизм. Кстати, здесь нам видится одна из возможностей обогащения языков за счет заимствований. Встречаясь в переводах, калька постепенно осваивается в понятийной системе переводящего языка, утрачивая изначальную чужерод-ность, и становится доступной иноязычному сознанию.
Кроме того, кальки из одного языка способны получить поддержку за счет тождественных элементов других лингвистических систем. Например, болгарская лексема «цветница» созвучна по содержанию с французским наименованием этого праздника «Fleuries»; закономерны и англо-немецкие лексические параллели «вербного воскресенья» - «Palmsunday» - «Palmsonntag». Нетрудно заметить, что предложенный здесь прием не отвергает эквивалентных способов перевода, но, в отличие от перечисленных выше трансляционных моделей, стремится к толкованию лексических элементов исходного текста после известного предела, с которого обычно начинаются компенсационные перестановки в переводящем языке. Строго говоря, в интерпретационном методе нет ничего неожиданного. Определяя перевод как межъязыковую трансформацию, мы зачастую предаем забвению переводческие традиции древности, главной заботой которых были не поиски удачного трансляционного эквивалента, а в первую очередь доступность трансформации пониманию получателя информации. Однако перемещение переводческой науки в интерпретационную плоскость сопровождается в работах некоторых теоретиков перевода противопоставлением метода толкования испытанным приемам достижения тождественности текстов исходного и переводящего языков, что, по сути, приводит к подмене адекватного перевода герменевтическим подходом. Причем искажаются истинные ценности эквивалентного перевода. Так, западногерманский ученый Ф. Пэпке [9, с. 108] полагает, что эквивалентный перевод направлен на воспроизведение семантико-синтакси-ческой однородности текстов (Textkohärenz), приводящей к их тождественности (Gleichneit), в то время как толковательный перевод стремится к достижению близости (Ähnlichkeit). Подобно тому, утверждают сторонники герменевтического подхода, как два яйца, несмотря на внешнее сходство, лишены взаимосвязи, так и в случае эквивалентного перевода подобие не раскрывает сути их общей картины. Однако само понятие «близость» не может служить достаточным основанием для дифференциации герменевтического и адекватного способов перевода. По этой линии, например, строится оппозиция эквивалентной замены формальному методу межъязыковой трансформации, где совпадение оригинала и копии близко к идеальному Буквальный же перевод, по нашему мнению, противоречит интерпретационному подходу, ибо дословная передача иноязычного текста на переводящем языке не делает его менее чуждым читателю. Переводческой интерпретации претят издержки языковых переносов, которым пестрят переводы, например, А. Кривцовой и Е. Ланн («летаргический юноша» вместо «вялый», «отправит под насос» (to pump) в значении «привести в изнеможение» и т. д.) [10], т. е. буквальному переводу не сопутствует понимание.
Суть герменевтического перевода заключается в адекватном понимании высказанного писателем. Там, где останавливается эквивалентный перевод, не ведает границ герменевтика, ибо кредо переводчика-интерпретатора состоит в уравнении знаний автора и читателя о предмете и, более того, переводимый материал должен быть яснее и понятнее материала подлинника [8, с. 384]. Отсюда
и характеристика перевода как «просветления» и «просвещения» переводчика, стремящегося проникнуть в авторский замысел и стать соучастником творческого порыва (Mitvollzug). Правда, ни Ф. Пэпке, ни тем более Х.-Г. Гадамер не предлагают конкретной методики осуществления трансляционного перевода, но этот вопрос должен стать темой отдельного исследования. Мы же посчитали необходимым в этой работе не только напомнить о существовании еще одной концепции перевода, но и раскрыть хотя бы поверхностно возможности ее практического применения. В связи с изложенным выше особый интерес представляет перевод В. Брюсовым «Баллады Редингской тюрьмы» О. Уайльда с английского на русский. В. Брюсов ставил целью наиболее полно и глубоко передать общее впечатление от оригинала. Поэт отстаивал в своих статьях по вопросам художественного перевода принцип передачи наиболее значимых элементов текста оригинала и опущение всего второстепенного. Существенными для каждого конкретного случая могут оказаться и содержательные и формальные элементы. Превалирование в его поэзии рассудка над чувствами, а также стремление технически «отрабатывать» стихи не могли не способствовать большей точности его переводов. Аналитичность поэтического метода и широта эрудиции позволяли глубже проникнуть в национальную специфику оригинала.
Следуя русской традиции восприятия творчества О. Уайльда как поэзии страдания, В. Брюсов на первый план в своем переводе выносил именно эту идею. Переводя описание тюремных страданий, В. Брюсов убирает символические метафоры: «The brackish water that we drink / Creeps with a loathsome slime, / And bitter bread they weigh in scales / Is full of chalk and lime» [11]. - «Поят водою здесь гнилою, / Ее мы с илом пьем; / Здесь хлеб, что взвешен строго, смешан / С известкой и песком» / [12]. Следовательно, утрачивается ассоциативная связь между моральными и физическими страданиями заключенных.
В. Брюсов точен в воспроизведении образной системы подлинника, придерживается метода передачи образа образом. Так, в философском финале-обобщении у О.Уайльда появляется тема сердца-камня: «Every stone one lifts by day / Becomes one's heart by night. / With midnight always in one's heart / And twilight in one's call...» [11, p. 144]. - «Мы днем таскаем камни, - ночью / Они в груди лежат. / Здесь в келье - сумрак, / В сердце - полночь, / Здесь всюду мрак и сон» [12, с. 44]. Уничтожить эти камни оказывается способен только вечный закон милосердия: «But God's eternal Laws are kind / And break the heart of stone» [11, p. 144]. «Но камни сердца раздробляет / Благой Закон Творца» [12, с. 45]. Это разбитое сердце ассоциируется с евангельским сосудом с благовониями: «And every human heart that breaks / In prison cell or yard / Is as that broken box that gave / Its treasure to the Lord» [11, p. 144]. - «Сердца, разбитые в темнице, / Благоуханье льют. / Так, как у ног Христа разбитый / Альвастровый сосуд» [12, с. 45].
Таким образом, В. Брюсов точно и поэтично передает эту цепь образов, делая их в русском варианте пластичными и яркими. Использование многочисленных аллитераций делает стих В. Брюсова звучным, твердым. В полной мере прием функциональных замен применяет В. Брюсов при передаче различных параллелизмов и повторов, определяющих структуру стиха О. Уайльда. Гораздо точнее, чем другие переводчики, передает он ключевые строфы баллады, где повтор служит для выделения наиболее значимой строки. Брюсов находит адекватную функциональную замену этому приему оригинала. Он переводит some как тот, снижая в целом количество повторений до двух в каждой строфе, но подчеркивает местоимение кто, которое противопоставляет последним строкам: «Yet each man kills the thing he loves / By each let this be heard, Some do it with a bitter look; / Some with a flattering word; / The coward does it with a kiss, / The brave man with a sword. / Some kill their love when they are young / The dead so soon grow cold /Some love too little, some too long, / Some sell and others buy; / Some do the deed with many tears, / And some without a sigh; For each man kills the thing he loves, / Yet each man does not die» [11, p. 124]. - «Возлюбленных все убивают - / Так повелось в веках, / Тот - с дикой завистью во взоре, / Тот - с лестью на устах. / Кто трус - с коварным поцелуем, / Кто смел - с клинком в руках. // Один любовь удушит юной, / Страдает лишь живой / Тот любит слишком, Этот мало, / Те ласку продают, / Те покупают, те смеются, / Разя, те слезы льют. / Возлюбленных все убивают, / Но все ль за то умрут» [12, с. 16-17]. В. Брюсов иногда отходит от оригинала, вводя свой образ дождевых облаков: «И в облака, что плыли мимо, / Чтоб окропить леса» [5. с. 36]. - «And at every careless cloud that passed / In happy freedom by» [11, p. 137]. Здесь рождается мотив дождя, развивающийся в последующих строфах: появляется трижды использованный образ скользкого, мокрого от дождя асфальта, символизирующего одновременно и страх, и очищение душ страданием, и скользкий путь греха. Переводчик демонстрирует здесь хорошие фоновые знания в области жанра английской народной баллады, что обогащает его перевод. Это, а также приверженность к лиро-эпическим жанрам в собственном поэтическом творчестве способствуют у В. Брюсова передаче внутреннего напряжения, присущего балладе. Ему было чуждо обилие метафор. В своем переводе, следуя за оригиналом и подчиняясь собственному поэтическому складу, он опирается прежде всего на формы глагола: «Не все узнают муки жажды, / Что горло жжет огнем, / Когда палач в своих перчатках, / Окрутит их ремнем. / Не все склонят чело, внимая / Отходной над собой, / Меж тем, как ужас сердца громко / Кричит: ведь ты живой. / Не все, входя в сарай ужасный, / Свой гроб толкнут ногой» [12, с. 18-19]. Именно глаголы концентрируют в себе эмоциональность повествования, делая образы зрительными и пластичными; определения же носят нейтральный и привычный характер.
В целом в переводе В. Брюсова проявляется общее завышение стиля. Это сказалось, в частности, на использованной им лексике. Так, существительное cell, имеющее в английском языке несколько значений (1. Тюремная камера, 2. Могила, 3. Келья, 4. Подвал), он переводит как келья, что звучит диссонан-
Библиографический список
сом рядом с описанием пороков, процветающих в тюрьме, в его переводе очень конкретных. В. Брюсов глубоко проникает в специфику оригинала. Он широко использует прием функциональных замен, касающихся как элементов содержания, так и формы.
1. Комиссаров В.Н. Слово о переводе. Москва, 1973.
2. Федоров А.В. Основы общей теории перевода. Москва, 1968.
3. Черняховская Л.А. Перевод и смысловая структура. Москва, Международные отношения, 1976.
4. Steinbeck J. The Winter of our Discontent. New York, 1985.
5. Переводы предложений до начала фразеологизмов, выделенных нами, заимствованы из издания: Стейнбек Дж. Гроздья гнева. Зима тревоги нашей. Минск, 1987.
6. Heidegger M. Unterwegs zur Sprache. Tübingen, 1960.
7. Литературная газета. 1987; № 38.
8. Gadamer H.G. Wahrheit und Methode: Grundzüge einer philosophischen Hermeneutik. Tübingen, 1960.
9. Paepcke F. Im Übersetzen Leben. Übersetzen als Textvergleich. Tübingen, 1986.
10. Диккенс Ч. Посмертные записки Пиквикского клуба. Москва, 1984.
11. Wilde O. Selections from Oscar Wilde. In 2 vol. Moscow, 1979; Vol. 2.
12. Уайльд О. Баллада Редингской тюрьмы. Перевод В. Брюсова. Москва, 1918.
References
1. Komissarov V.N. Slovo operevode. Moskva, 1973.
2. Fedorov A.V. Osnovy obschej teoriiperevoda. Moskva, 1968.
3. Chernyahovskaya L.A. Perevod i smyslovaya struktura. Moskva, Mezhdunarodnye otnosheniya, 1976.
4. Steinbeck J. The Winter of our Discontent. New York, 1985.
5. Perevody predlozhenij do nachala frazeologizmov, vydelennyh nami, zaimstvovany iz izdaniya: Stejnbek Dzh. Grozd'ya gneva. Zima trevogi nashej. Minsk, 1987.
6. Heidegger M. Unterwegs zur Sprache. Tübingen, 1960.
7. Literaturnaya gazeta. 1987; № 38.
8. Gadamer H.G. Wahrheit und Methode: Grundzüge einer philosophischen Hermeneutik. Tübingen, 1960.
9. Paepcke F. Im Übersetzen Leben. Übersetzen als Textvergleich. Tübingen, 1986.
10. Dikkens Ch. Posmertnye zapiski Pikvikskogo kluba. Moskva, 1984.
11. Wilde O. Selections from Oscar Wilde. In 2 vol. Moscow, 1979; Vol. 2.
12. Uajl'd O. Ballada Redingskoj tyur'my. Perevod V. Bryusova. Moskva, 1918.
Статья поступила в редакцию 22.10.22
УДК 81'42
Bezmenova L.E., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Orenburg State Pedagogical University (Orenburg, Russia), E-mail: bezmenova.larisa@mail.ru
Rakhmatullina D.R., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Orenburg State Pedagogical University (Orenburg, Russia),
E-mail: dilyara-rakhmatullina@mail.ru
IMPLEMENTATION OF THE DISCREDITING STRATEGY IN THE ENGLISH-LANGUAGE MEDIA DISCOURSE BASED ON THE COVERAGE OF THE RUSSIAN VACCINE SPUTNIK V. The article analyzes the strategy of discrediting the Russian Sputnik V vaccine in the Western mass media. This strategy is one of the key ones in political discourse due to its agonality. The discrediting strategy is aimed at forming a steady negative image of the Russian vaccine among the mass addressee. The discrediting of the Sputnik vaccine is realized through the use of the following speech tactics: the tactics of accusation, polarization, creating an image of the enemy, labeling, appealing to the opinion of authoritative sources. The headings and headline complexes affect the perception of the text of the article and the formation of its negative assessment. It is stressed that language tropes are important, such as metaphor, epithet, comparison, irony (sarcasm), rhetorical questions, as well as emotive vocabulary with negative evaluation and lexical units with negative connotation. Negative evaluativeness is expressed explicitly. The analysis of speech tactics shows that the coverage of this topic is politicized. The main distrust of the Sputnik V vaccine is determined by the general atmosphere of hostility to the Russian authorities which results in doubt about the effectiveness of the vaccine.
Key words: speech strategy, tactics, discrediting strategy, evaluativeness, Covid-19, metaphor, title.
Л.Э. Безменова, канд. филол. наук, доц. Оренбургского государственного педагогического университета, г. Оренбург,
E-mail: bezmenova.larisa@mail.ru
Д.Р. Рахматуллина, канд. филол. наук, доц. Оренбургского государственного педагогического университета, г. Оренбург,
E-mail: dilyara-rakhmatullina@mail.ru
РЕАЛИЗАЦИЯ СТРАТЕГИИ ДИСКРЕДИТАЦИИ
В АНГЛОЯЗЫЧНОМ МЕДИАДИСКУРСЕ
(НА МАТЕРИАЛЕ ОСВЕЩЕНИЯ РОССИЙСКОЙ ВАКЦИНЫ СПУТНИК V)
В данной статье анализируется стратегия дискредитации российской вакцины Спутник V в западных средствах массовой информации. Данная стратегия является одной из ключевых в политическом дискурсе в связи с его агональностью. Стратегия дискредитации нацелена на формирование устойчивого отрицательного образа российской вакцины у массового адресата. Она реализуется путем использования таких речевых тактик, как поляризация, создание образа врага, навешивание ярлыков, обращение к мнению авторитетных источников, тактики обвинения. Отмечается роль заголовков и заголовочных комплексов в создании определенной установки на понимание текста статьи и формировании негативной оценки. В статьях используются языковые тропы: метафора, эпитет, сравнение, ирония (сарказм), риторические вопросы, эмотивная лексика с отрицательной оценкой и лексические единицы с отрицательной коннотацией. Негативная оценка выражается эксплицитно. Анализ речевых тактик показывает, что освещение данной темы политизировано. Основное недоверие к вакцине Спутник V определяется общей атмосферой враждебности к российской власти.
Ключевые слова: речевая стратегия, тактика, стратегия дискредитации, оценочность, эмотивная лексика, метафора, заголовок.
В 2020 г мир впервые столкнулся с глобальной угрозой всему человечеству в связи с распространением коронавирусной инфекции. С самого начала эпидемии разработка вакцин стала приоритетной задачей всех развитых стран, что способствовало жесткой конкуренции среди производителей. На просторах политического информационного дискурса развернулась бурная дискуссия вокруг вак-
цин и их легитимности, потенциальных рисках и эффективности. Чем острее конкуренция, тем чаще создаются тексты, в которых содержится речевая агрессия и которые обладают конфликтным потенциалом. Тема изобретения лекарства и вакцины от коронавируса стала использоваться в политических целях. Если раньше говорили о «гонке вооружений», то в разгар эпидемии стали говорить о
