CC BY
16
В целом в переводе В. Брюсова проявляется общее завышение стиля. Это сказалось, в частности, на использованной им лексике. Так, существительное cell, имеющее в английском языке несколько значений (1. Тюремная камера, 2. Могила, 3. Келья, 4. Подвал), он переводит как келья, что звучит диссонан-
Библиографический список
сом рядом с описанием пороков, процветающих в тюрьме, в его переводе очень конкретных. В. Брюсов глубоко проникает в специфику оригинала. Он широко использует прием функциональных замен, касающихся как элементов содержания, так и формы.
1. Комиссаров В.Н. Слово о переводе. Москва, 1973.
2. Федоров А.В. Основы общей теории перевода. Москва, 1968.
3. Черняховская Л.А. Перевод и смысловая структура. Москва, Международные отношения, 1976.
4. Steinbeck J. The Winter of our Discontent. New York, 1985.
5. Переводы предложений до начала фразеологизмов, выделенных нами, заимствованы из издания: Стейнбек Дж. Гроздья гнева. Зима тревоги нашей. Минск, 1987.
6. Heidegger M. Unterwegs zur Sprache. Tübingen, 1960.
7. Литературная газета. 1987; № 38.
8. Gadamer H.G. Wahrheit und Methode: Grundzüge einer philosophischen Hermeneutik. Tübingen, 1960.
9. Paepcke F. Im Übersetzen Leben. Übersetzen als Textvergleich. Tübingen, 1986.
10. Диккенс Ч. Посмертные записки Пиквикского клуба. Москва, 1984.
11. Wilde O. Selections from Oscar Wilde. In 2 vol. Moscow, 1979; Vol. 2.
12. Уайльд О. Баллада Редингской тюрьмы. Перевод В. Брюсова. Москва, 1918.
References
1. Komissarov V.N. Slovo operevode. Moskva, 1973.
2. Fedorov A.V. Osnovy obschej teoriiperevoda. Moskva, 1968.
3. Chernyahovskaya L.A. Perevod i smyslovaya struktura. Moskva, Mezhdunarodnye otnosheniya, 1976.
4. Steinbeck J. The Winter of our Discontent. New York, 1985.
5. Perevody predlozhenij do nachala frazeologizmov, vydelennyh nami, zaimstvovany iz izdaniya: Stejnbek Dzh. Grozd'ya gneva. Zima trevogi nashej. Minsk, 1987.
6. Heidegger M. Unterwegs zur Sprache. Tübingen, 1960.
7. Literaturnaya gazeta. 1987; № 38.
8. Gadamer H.G. Wahrheit und Methode: Grundzüge einer philosophischen Hermeneutik. Tübingen, 1960.
9. Paepcke F. Im Übersetzen Leben. Übersetzen als Textvergleich. Tübingen, 1986.
10. Dikkens Ch. Posmertnye zapiski Pikvikskogo kluba. Moskva, 1984.
11. Wilde O. Selections from Oscar Wilde. In 2 vol. Moscow, 1979; Vol. 2.
12. Uajl'd O. Ballada Redingskoj tyur'my. Perevod V. Bryusova. Moskva, 1918.
Статья поступила в редакцию 22.10.22
УДК 81'42
Bezmenova L.E., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Orenburg State Pedagogical University (Orenburg, Russia), E-mail: bezmenova.larisa@mail.ru
Rakhmatullina D.R., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Orenburg State Pedagogical University (Orenburg, Russia),
E-mail: dilyara-rakhmatullina@mail.ru
IMPLEMENTATION OF THE DISCREDITING STRATEGY IN THE ENGLISH-LANGUAGE MEDIA DISCOURSE BASED ON THE COVERAGE OF THE RUSSIAN VACCINE SPUTNIK V. The article analyzes the strategy of discrediting the Russian Sputnik V vaccine in the Western mass media. This strategy is one of the key ones in political discourse due to its agonality. The discrediting strategy is aimed at forming a steady negative image of the Russian vaccine among the mass addressee. The discrediting of the Sputnik vaccine is realized through the use of the following speech tactics: the tactics of accusation, polarization, creating an image of the enemy, labeling, appealing to the opinion of authoritative sources. The headings and headline complexes affect the perception of the text of the article and the formation of its negative assessment. It is stressed that language tropes are important, such as metaphor, epithet, comparison, irony (sarcasm), rhetorical questions, as well as emotive vocabulary with negative evaluation and lexical units with negative connotation. Negative evaluativeness is expressed explicitly. The analysis of speech tactics shows that the coverage of this topic is politicized. The main distrust of the Sputnik V vaccine is determined by the general atmosphere of hostility to the Russian authorities which results in doubt about the effectiveness of the vaccine.
Key words: speech strategy, tactics, discrediting strategy, evaluativeness, Covid-19, metaphor, title.
Л.Э. Безменом, канд. филол. наук, доц. Оренбургского государственного педагогического университета, г. Оренбург,
E-mail: bezmenova.larisa@mail.ru
Д.Р. Рахматуллина, канд. филол. наук, доц. Оренбургского государственного педагогического университета, г. Оренбург,
E-mail: dilyara-rakhmatullina@mail.ru
РЕАЛИЗАЦИЯ СТРАТЕГИИ ДИСКРЕДИТАЦИИ
В АНГЛОЯЗЫЧНОМ МЕДИАДИСКУРСЕ
(НА МАТЕРИАЛЕ ОСВЕЩЕНИЯ РОССИЙСКОЙ ВАКЦИНЫ СПУТНИК V)
В данной статье анализируется стратегия дискредитации российской вакцины Спутник V в западных средствах массовой информации. Данная стратегия является одной из ключевых в политическом дискурсе в связи с его атональностью. Стратегия дискредитации нацелена на формирование устойчивого отрицательного образа российской вакцины у массового адресата. Она реализуется путем использования таких речевых тактик, как поляризация, создание образа врага, навешивание ярлыков, обращение к мнению авторитетных источников, тактики обвинения. Отмечается роль заголовков и заголовочных комплексов в создании определенной установки на понимание текста статьи и формировании негативной оценки. В статьях используются языковые тропы: метафора, эпитет, сравнение, ирония (сарказм), риторические вопросы, эмотивная лексика с отрицательной оценкой и лексические единицы с отрицательной коннотацией. Негативная оценка выражается эксплицитно. Анализ речевых тактик показывает, что освещение данной темы политизировано. Основное недоверие к вакцине Спутник V определяется общей атмосферой враждебности к российской власти.
Ключевые слова: речевая стратегия, тактика, стратегия дискредитации, оценочность, эмотивная лексика, метафора, заголовок.
В 2020 г мир впервые столкнулся с глобальной угрозой всему человечеству в связи с распространением коронавирусной инфекции. С самого начала эпидемии разработка вакцин стала приоритетной задачей всех развитых стран, что способствовало жесткой конкуренции среди производителей. На просторах политического информационного дискурса развернулась бурная дискуссия вокруг вак-
цин и их легитимности, потенциальных рисках и эффективности. Чем острее конкуренция, тем чаще создаются тексты, в которых содержится речевая агрессия и которые обладают конфликтным потенциалом. Тема изобретения лекарства и вакцины от коронавируса стала использоваться в политических целях. Если раньше говорили о «гонке вооружений», то в разгар эпидемии стали говорить о
«гонке вакцин», которая имеет глобальные последствия не только для здоровья миллиардов людей, но и для потенциальных миллиардных доходов успешного разработчика и производителя. Как известно, первой зарегистрированной вакциной в России и мире является вакцина Спутник V, и ее производители столкнулись с жесткой критикой со стороны западных СМИ.
Актуальность исследования обусловлена необходимостью изучения механизмов воздействия на массового адресата в условиях борьбы идеологий и политической конкуренции.
Цель исследования - выявить и описать использование стратегии дискредитации отечественной вакцины Спутник V в англоязычном медиадискурсе.
Предполагается решение следующих конкретных задач: 1) уточнить содержание понятий «коммуникативная стратегия» и «стратегия дискредитации»; 2) выделить речевые тактики, к которым прибегают авторы при реализации стратегии дискредитации; 3) проанализировать языковые и стилистические средства реализации данной стратегии.
Научная новизна исследования заключается в том, что в нём впервые рассматривается стратегия речевой дискредитации имиджа национальных вакцин и эффективности их использования. В качестве контекста предлагается политический дискурс.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что в ней уточняется типология тактик, применяемых в целях дискредитации конкурента. Практическая ценность работы заключается в возможности использования результатов работы в курсах коммуникативной лингвистики, теории речевого воздействия.
Рассмотрение политического дискурса в терминах речевых стратегий открывает возможности учитывать при анализе не только собственно языковые, но и контекстные свойства общения, детерминирующие выбор дискурсивных стратегий авторов. У лингвистов нет единого однозначного мнения на счет понятие речевой стратегии. Под ней традиционно понимают воздействующую функцию языка, направленную на достижение запланированного иллокутивного эффекта, т.е. коммуникативная стратегия перекликается с понятием коммуникативной интенции. Само понятие «стратегия» пришло в лингвистику из военной терминологии. Такая трансформация понятия вполне объяснима. Правила, действующие в политическом дискурсе, сродни правилам, царящим на поле боя [1], что говорит о враждебности и конфронтации между сторонами, о стремление нанести урон оппоненту или в нашем случае - конкуренту. О.С. Иссерс пишет о стратегии как о стремлении достичь «определенных долговременных результатов» [2, с. 54] и изменить модель мира адресата, о «трансформации его концептуального сознания» [2 с. 70]. Понятие стратегии направлено не на кооперацию, а на победу [2, с. 70] . О.Н. Паршина трактует речевую стратегию как «сверхзадачу речи, диктуемую практическими целями говорящего» [3, с. 10-11]. Стратегия дискредитации является одной из самых распространенных в политическом дискурсе, который характеризуется агональностью, т.е. для него свойственна борьба за власть. Стратегия дискредитации - это планомерное, целенаправленное использование прагматически речевых действий, направленных на умаление чьих-то достоинств, подрыв авторитета.
Лингвисты предлагают различные классификации стратегий, действующих на пространстве медиадискурса. О.Л. Михалева выделяет три основные стратегии (на понижение, на повышение и театральность), которые реализуются путем различных тактик [4, с. 45]. Стратегия дискредитации относится к стратегии на понижении в рамках данной классификации. Н.Б. Руженцева также различает три базовые стратегии: стратегии, дискредитирующие оппонентов; стратегии, превозносящие политических союзников; стратегии самопрезентации политика [5, с.11]. Исходя из установки на кооперацию, разграничивают кооперативные и некооперативные стратегии [2, с.70]. Стратегия дискредитации относится ко второму типу. В конкретной ситуации коммуникативная стратегия реализуется через речевые тактики различными языковыми приемами, обусловленными конкретной ситуацией.
Материалом нашего исследования послужили статьи англоязычной онлайн прессы и новостных ресурсов: The Guardian [6], The New York Times [7], The Washington Post [8], The Sun [9], CNN [10], Reuters [11].
Рассмотрим репертуар речевых тактик, к которым прибегают авторы статей при освещении темы российской вакцины Спутник V.
Тактика поляризации активно используется в политическом дискурсе, в котором идет борьба за власть, а в нашем случае, конкурентная борьба между производителями. В политическом дискурсе формируются бинарные, черно-белые конструкции, которые, фактически, релевантны состоянию войны. Для них характерно четкое противопоставление России и Запада и достаточно резкие, упрощенные оценки реальности. Все, что связано с производством вакцины, рассматривается в политическом контексте как борьба за власть и сферу влияния. Политическое пространство делится на «своих» и «чужих», а прагматическая интерпретация любых фактов и событий сводится к двум базовым стратегиям: с одной стороны, утверждению правильности мнений, оценок и ценностей «своих», то есть используется стратегия самопрезентации, и отрицание, критика, неприятие идей, связанных с «чужими», т. е. стратегия дискредитации. В нашем случае мы имеем дело с одобрением и восхвалением «своего» продукта, своей вакцины и умалением достоинств, критикой «чужого» продукта. Наблюдается поляризация свойств двух вакцин - «своей» - безопасной, надежной и «чужой» - рискованной, опасной.
В следующем отрывке официальное лицо США, выражая озабоченность по поводу отсутствия третьей фазы испытания вакцины в России, в конце речи говорит о скорой регистрации вакцины в США, создавая контраст между Спутником V и вакциной, созданной в США: Underlining anxiety over the Russian testing regime, the US health and human services secretary, Alex Azar, said:"The point is not to be first with a vaccine. The point is to have a vaccine that is safe and effective for the American people and the people of the world" He said he expected a US vaccine by December (The Guardian, 11.08.2020). Характеризуя американскую вакцину как безопасную и эффективную, автор имплицитно приписывает противоположные качества «чужой» вакцине. Эмотивная лексема anxiety, эпитеты safe and effective, анафорический повтор (The point is ...) воздействуют на эмоциональную сферу читателя.
По мнению другого автора, стандарты эффективности в России не соответствуют стандартам США: Russian standards for efficacy don't match those of the US PNN, August 13.08.2020).
Тактика поляризации часто сопровождается другой не менее эффективной тактикой - создание образа врага. В англоязычной прессе постоянно подчеркивается идея о том, что Россия использует вакцину с политической целью - расширить свое влияние на Западе. Обратимся к примерам: "In terms of how it is managed, [the Sputnik V vaccine] is more a means of propaganda and aggressive diplomacy than a means of solidarity and health aid" Le Drian told France Info radio (The Guardian, 31.03.2021). В данном фрагменте Спутник V позиционируется как средство пропаганды и агрессивной дипломатии, а не как средство единения и помощи.
Vladimir Putin, saw the shot not so much as a "cure for the Russian people" as "another hybrid weapon to divide and rule" (The Guardian, 30.04.2021). Авторы прибегают к военной метафоре, ставшей традиционной в политическом дискурсе, отождествляя вакцину с гибридным оружием:
... the Sputnik V jab is aimed more at sowing political division than fighting coronavirus. ... It's planted its flag on the vaccine and the political goal of its strategy is to divide the west... Sputnik as another weapon of geopolitical influence ... In some countries, it has caused mayhem ... it has already done significant damage, with EU national and regional leaders leveraging it for their own political ends (The Guardian, 30.04.2021). Согласно автору статьи цель создания вакцины - разделить запад (to divide the west), посеять недоверие (aimed at"sowing distrust'); вакцина наносит значительный вред Евросоюзу (significant damage).
Политическая метафора, используемая журналистами, как правило, не создает новых, ярких образов, а эксплуатирует старый «метафорический фонд», переориентируя стертые метафоры в контекст новой реальности. Помимо военной метафоры используется и спортивная метафора. Борьба за сферу сбыта вакцин - это соревнование: ... competition for international prestige (The Guardian, 11.08.2020); regional politicians have also sought to score points against national governments through Sputnik deals (The Guardian, 30.04.2021).
В следующем примере использование спортивной метафоры сопровождается сравнением победы в борьбе за создание первой вакцины с победой России в космической гонке: Russian health officials were quick to assert they had won the vaccine race, just as the country had won the space race (NYT, 8.01.2021).
Издательство The Washington Post приводит слова итальянского профессора, который рассматривает Спутник V как «мягкую силу» и сравнивает ее с водкой: Moscow is deploying the vaccine"as a soft power tool," using exports to expand its influence... "Like vodka in the 1970s...This is the strongest asset Russia has" (WP, 02.04.2021). Яркое, образное сравнение и использование прилагательного в превосходной степени (the strongest asset) сарказм всему высказыванию.
Тактика навешивания ярлыков представляет собой субъективную, эмоционально-экспрессивную оценку. Многие издания цитируют слова председателя Европейского агентства лекарственных средств Кристы Виртумер-Хохе, которая сравнила процедуру экстренного оформления вакцины Спутник V с русской рулеткой, тем самым указав на ненадежность вакцины. Данная фраза используется в переносном смысле для обозначения неких потенциально опасных действий с труднопредсказуемым исходом: It's somewhat comparable to Russian roulette (WP, 09.03.2021).
Одной из тактик реализации стратегии дискредитации является тактика обвинения, т. е. «приписывание кому-либо какой-либо вины, признание виновным в чем-либо, а также раскрытие, обнаружение чьих-либо неблаговидных действий, намерений, качеств» [4, с. 48]. Так, Британские СМИ обвинили Россию в краже формулы вакцины от Covid-19. В издании the Sun вышли статьи со следующими заголовочными комплексами: 1) RUSSIAN TROLLS. British spies 'constantly' battling foreign states trying to steal our secrets after Russia nabs Oxford jab formula; 2) SPUTNICKED. Russian spies 'stole formula for Oxford/Astra Zeneca Covid jab and used it to create Sputnik vaccine' (The Sun, 11.10.2021). Заголовочный комплекс, занимая коммуникативно-определяющую позицию, играет ведущую роль в передаче оценочной и содержательной информации. Первые части обоих заголовков являются тематическим «ядром» статей и создают иронический фон, поскольку в них используются лексема Trolls и окказионализм - глагол SPUTNICKED, образованный с помощью конверсии от названия вакцины. Обращает на себя внимание графическое оформление слова и написание его по аналогии с другими английскими словами, заканчивающимися на -с (ср. picnic - picnicked). Данная лексическая единица иронично, но в то же время с издевкой вводит информацию
в новостной статье, эксплицируя авторскую оценку событий, и в сочетании с глаголом to steal - воровать (stole formula) создает отрицательный фон, формируя негативное отношение читателя.
В двух небольших по объему статьях представлены многочисленные единицы с семой «красть», принадлежащих к разным стилистическим регистрам to nab, to steal, to swipe, to pinch, а также лексические единицы, относящиеся к криминальной сфере, обладающие отрицательной коннотацией: spook, culprit, espionage, to blackmail, hackers.
При реализации тактики безличного обвинения виновник нежелательного действия не указывается открыто, а используются обобщающие слова (foreign states): ... there are foreign states who would like to get their hands on sensitive information (The Sun, 11.10.2021).
Россия обвиняется в господстве в ней тоталитарного режима - totalitarian regimes. Она представляет угрозу, занимаясь промышленным и экономическим шпионажем: ... there's state activity seeking to engage in industrial espionage and economic espionage. We face threats of this type (The Sun, 11.10.2021).
Для придания убедительности своей точки зрения авторы апеллируют к мнению авторитетных медицинских специалистов и официальных лиц. Используя цитаты экспертов, журналисты не выражают собственное мнение, сохраняют непредвзятость текста: Danny Altmann, professor of immunology at Imperial College, said:"The collateral damage from release of any vaccine that was less than safe and effective would exacerbate our current problems insurmountably Francois Balloux, professor of computational systems biology at University College London, described it as "a reckless and foolish decision. Mass vaccination with an improperly tested vaccine is unethical. Any problem with the Russian vaccination campaign would be disastrous ... (The Guardian, 11.08.2020). В статье используют словами с негативным лексическим значением: reckless, foolish, unethical, improperly, свидетельствующие о необдуманном, безнравственном решении применять вакцину; а лексемы, принадлежащие семантическому полю «опасность»: damage, not safe, disastrous, to exacerbate problems, указывают на высокий риск, связанный с вакцинацией.
Одним из распространенных приемов атаки на российскую вакцину является цитация высказываний граждан, нежелающих вакцинироваться: Some public sector workers expressed scepticism over the vaccine's safety: "I don't trust the government. There's no way I'm taking the vaccine," said one Moscow teacher (The Guardian, 11.08. 2020); "I won't get vaccinated until, I don't know, they break me and vaccinate me by force. I don't see the point in it, there are no guarantees it's safe," says the paramedic from Oryol (Reuters, 01.11.2021). В подобных высказываниях граждан отсутствует аргументативное начало, высказывания эмоциональны, в них упоминается гипотетическая угроза (break me, vaccinate by force), они отличаются высокой плотностью единиц, передающих отрицание: частица not (4 раза) и местоимение no (2 раза).
Политический дискурс считается не столько областью убеждения, где аргументация опирается на факты, сколько областью внушения и манипуляций. На этом строится тактика бездоказательного умаления авторитета. Так, в статье приводятся факты, которые говорят в пользу вакцины, но автор тут же выражает недоверие, которое является бездоказательным: Sputnik's makers say the shot has been approved in 61 countries and exported to 40. But safety concerns linger, and many EU leaders are sceptical of Russia's intentions (The Guardian, 30.04.2021).
Авторы обращаются к тактике «индуктивного обобщения» или, другими словами, к приему введения в отрицательно оцениваемый ассоциативный ряд. В таких случаях упоминается ряд инцидентов, негативно характеризующих страну в целом, выбранных произвольно и не имеющих ничего общего с производством вакцины. В следующем примере ставятся в один ряд случаи отравления диссидентов, использование допинга отечественными спортсменами во время олимпиады в Сочи и сфабрикованные результаты испытаний вакцины: ... that the Russian government, already eyed warily in medical matters over accusations of poisoning dissidents and doping Olympic athletes, was now cooking the books on vaccine trial results, perhaps for reasons of national pride or marketing (NYT, 08.01.2021). Автор приходит к выводу о желании России использовать вакцину с коммерческой целью.
В другой статье на основе метода индуктивной экстраполяции автор ставит в один ряд предполагаемую кражу технологии производства вакцины и энергетический шантаж: Whether it is stealing the design for Astra- Zeneca or blackmailing us over energy by these authoritarian and totalitarian regimes, we need to get wise to them (The Sun, 11.10.2021).
Библиографический список
К стратегии дискредитации c целью создания отрицательного эффекта, вероятно, можно отнести и стилистические приемы, такие как ирония и сарказм. Данные тропы могут выступать самостоятельно, а могут быть частью других речевых тактик, что мы уже наблюдали в примерах выше. В следующем примере представитель системы здравоохранения утверждает, что у русской вакцины нет шансов попасть на рынок США: the Russian vaccine is considered so half-baked in the United States that it hadn't even piqued US interest in a serious way before the rollout. "There's no way in hell the US tries this (Russian vaccine) on monkeys, let alone people" (CNN, 13.10.2020). Сначала мы видим интерпретацию слов официального представителя США автором статьи, где он шутливо использует эпитет half-baked, а также говорит о том, что вакцина не вызвала ни малейшего интереса в США, а потом приводится само высказывание чиновника, в котором наблюдается утрата официального стиля, в нем присутствует лексика сниженного регистра no way in hell; саркастически иронизируется о том, что даже обезьянам нельзя ставить данную вакцину, намекая на большие риски при ее использовании. Ирония выполняет функцию насмешки, неодобрения, критики.
Значима роль заголовков при освещении данной темы. Практически во всех заголовках эксплицитно выражается отрицательная оценка за счет использования эмотивной лексики. В них, как и в самих текстах, постоянно присутствуют такие лексические единицы, как sceptisism, concern, anxiety, worry, (not) safe and effective, которые создают негативный эмоциональный фон, вызывают состояние тревоги у читателя, воздействуют на его эмоциональную сферу, укрепляют его предубеждения: WHO voices concerns over Sputnik V Covid vaccine plant (The Guardian, 23.06.2020); Russia approves Sputnik V Covid vaccine despite testing safety concerns (The Guardian, 11.10.2020).
Автор следующего заголовка прибегает к риторическому вопросу, в котором использует политическую метафору: Is Russia's Covid vaccine anything more than a political weapon? (The Guardian, 30.04.2021).
Емкое и эмоционально нейтральное заглавие однозначно задает вектор использования российской вакцины - посеять раздор в Европе: Russian Attempts to Expand Sputnik Vaccine Set Off Discord in Europe (NYT, 2.05.2021).
Следующий заголовок указывает на бесполезность вакцины, а также содержит иронию над «кошмаром для русских», поскольку вакцина несовместима с двумя рюмками водки: FRIGHT RUSSIAN. Nightmare for Russians as Sputnik V jab could be rendered USELESS by drinking two shots of vodka a day (The Sun, 11.10.2021).
Таким образом, стратегия дискредитация реализуется через широкий репертуар речевых тактик и языковых средств. Как показал материал, авторы статей используют тактики обвинения, поляризации, создания образа врага, индуктивного обобщения, навешивания ярлыков, бездоказательного умаления авторитета; прибегают к цитации авторитетных источников и простых граждан. Отрицательная оценка выражается преимущественно эксплицитно, за счет использования лексических единиц с отрицательной коннотацией, эмотивной лексики с негативной семантикой, а также таких лингвостилистических средств, как эпитет, метафора, сравнение и ирония (сарказм), риторические вопросы. Заголовки и заголовочные комплексы играют особую роль, поскольку, выполняя информативно-ориентирующую функцию, не только актуализируют смысл, но и содержат в себе лексические единицы с отрицательным значением, предвосхищая оценочность статьи. Все вышеупомянутые тактики и ресурсы языка нацелены на формирование устойчивого отрицательного образа в сознании мирового сообщества к вакцине, позиционирование ее как ненадежную, рискованную, неэффективную. Основной посыл проанализированных тактик сводится к двум основным аргументам: 1) Россия использует вакцину с целью оказать влияние на Запад, расколоть его единство; приобретение российской вакцины ведет к зависимости от России, т. е. используются политические аргументы против вакцины Спутник V; 2) российская вакцина не прошла все этапы клинических испытаний, является небезопасной - аргументы медицинского характера.
На наш взгляд, следует отметить, что речевые тактики личностно обусловлены и выбираются автором с определенной целью. Общий обзор используемых тактик дискредитации приводит к выводам о том, что за их выбором стоят экономические и политические причины, а также неумение и нежелание наладить кооперативное взаимодействие и перейти в плоскость бесконфликтного дискурса.
В данной работе мы ограничились исследованием одной стратегии при освещении темы вакцины Спутник V, однако перспективой дальнейшего изучения представляется рассмотрение системной организации стратегий речевого воздействия при освещении данной темы.
1. Хабекирова З.С. Стратегия дискредитации и приемы ее реализации в политическом дискурсе демократической оппозиции. Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 2: Филология и искусствоведение. 2011; № 2.
2. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. Москва: Издательство ЛКИ, 2008.
3. Паршина О.Н. Российская политическая речь: Теория и практика. Москва: Издательство ЛКИ, 2007.
4. Михалева О.Л. Политический дискурс: специфика манипулятивного воздействия. Москва: ЛИБРОКОМ, 2004.
5. Руженцева Н.Б. Дискредитирующие тактики и приемы в российском политическом дискурсе: монография. Екатеринбург, 2004.
6. The Guardian. Available at: https://www.theguardian.com/international
7. The New York Times (NYT). Available at: https://www.nytimes.com
8. The Washington Post (WP). Available at: https://www.washingtonpost.com
9. The Sun. Available at: https://www.thesun.co.uk
10. CNN. Available at: https://edition.cnn.com
11. Reuters. Available at: https://www.reuters.com
References
1. Habekirova Z.S. Strategiya diskreditacii i priemy ee realizacii v politicheskom diskurse demokraticheskoj oppozicii. VestnikAdygejskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 2: Filologiya i iskusstvovedenie. 2011; № 2.
2. Issers O.S. Kommunikativnye strategii i taktiki russkojrechi. Moskva: Izdatel'stvo LKI, 2008.
3. Parshina O.N. Rossijskaya politicheskaya rech': Teoriya ipraktika. Moskva: Izdatel'stvo LKI, 2007.
4. Mihaleva O.L. Politicheskij diskurs: specifika manipulyativnogo vozdejstviya. Moskva: LIBROKOM, 2004.
5. Ruzhenceva N.B. Diskreditiruyuschie taktikiipriemy vrossijskom politicheskom diskurse: monografiya. Ekaterinburg, 2004.
6. The Guardian. Available at: https://www.theguardian.com/international
7. The New York Times (NYT). Available at: https://www.nytimes.com
8. The Washington Post (WP). Available at: https://www.washingtonpost.com
9. The Sun. Available at: https://www.thesun.co.uk/
10. CNN. Available at: https://edition.cnn.com
11. Reuters. Available at: https://www.reuters.com/
Статья поступила в редакцию 02.11.22
УДК 81'27
Vladimirova S.V., Cand. of Sciences (Pedagogy), senior lecturer, Ugra State University (Khanty-Mansiysk, Russia), E-mail: vsv6725@mail.ru
Vorobieeva E.K., MA student, Ugra State University (Khanty-Mansiysk, Russia), E-mail: eugenia.9.0.9v@gmail.com
POSITIVE EMOTIONS IN ENGLISH: GENDER ASPECT. The article analyses linguistic features in representation of positive emotions in the gender aspect on the material of English romantic drama film "Pride and Prejudice" (2005). The study focuses on the lexical units as nominations for expression of positive emotions in the English language. The importance based on the identification of the life topics associated with positive reactions of men and women. The authors identify, compare and represent the lexical units in the gender aspect, describe their similarities and differences in men's and women's speech. The conclusion contains the results of the study. Out of 84 identified cases in the using of lexical units expressing positive emotions in the film emotive vocabulary (61), vocabulary of emotions (17), emotive interjections (6). Women use more the vocabulary of emotions and emotive interjections; men use more emotive vocabulary. The differences can be explained by belonging to different genders. The women's speech represents directly emotional state. Men hold their feelings back and don't talk about them openly.
Key words: positive emotions, representation, lexical units, gender, differences and similarities.
С.В. Владимирова, канд. пед. наук, доц., ФГБОУ ВО «Югорский государственный университет», г. Ханты-Мансийск, E-mail: vsv6725@mail.ru
Е.К. Воробьева, магистр, ФГБОУ ВО «Югорский государственный университет», г. Ханты-Мансийск, E-mail: eugenia.9.0.9v@gmail.com
ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ ЭМОЦИИ В АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ: ГЕНДЕРНЫЙ АСПЕКТ
В данной статье освещаются проблемы языковой репрезентации положительных эмоций в гендерном аспекте по материалу англоязычного художественного фильма «Pride and Prejudice» (2005). Исследуются лексические единицы английского языка как прямые номинации выражения положительных эмоций. Структурируются жизненно обусловленные ситуации, связанные с положительными реакциями мужчин и женщин, устанавливаются сходства и различия в их понимании и употреблении лексических средств репрезентации. Авторами отмечены 84 лексические единицы: эмотивная лексика (61 единица), лексика эмоций (17 единиц), эмотивные междометия (6 единиц). Результаты исследования показывают, что женщины чаще используют лексику эмоций, эмотивные междометия; в то время как мужчины употребляют эмотивную лексику, что объясняется их биологическими и психологическими различиями в восприятии окружающего мира и отношении к нему.
Ключевые слова: положительные эмоции, репрезентация, лексические единицы, гендер, различия и сходства.
На протяжении своей жизни человек переживает огромный спектр эмоций, связанных с различными событиями. Они являются своеобразным отражением его внутреннего мира, передаются на невербальном и вербальном уровнях. Для понимания первого достаточно увидеть мимику жесты, телодвижения собеседника, второй реализуется с помощью лексических, фонетических, синтаксических единиц, которые могут быть истолкованы получателем информации по-своему в зависимости от возраста, образования, принадлежности к определенной культуре, национальности и других факторов.
Считается, что степень и особенности выражения эмоций отчасти зависят от гендерной принадлежности личности. Женщины по своей природе более эмоциональны и не сдержаны по сравнению с мужчинами, что можно наблюдать на языковом уровне, в том числе за счет употребления эмоционально окрашенной лексики. Данное утверждение является многоаспектным, поэтому привлекает внимание ученых различных областей науки, включая философию, психологию, культурологию, лингвистику и другие.
Восприятие гендерных различий в социуме происходит на уровне понимания особой сложной социокультурной модели, включающей ролевые, ментальные, поведенческие, языковые и иные сходства и различия между представителями противоположного пола. Вопросы эмоциональной жизни человека затрагиваются в трудах отечественных и зарубежные исследователей (Бабенко Л.П, Ионова С.В., Егорова З.В., Костюшкина ПМ., Шаховский В.И., Juez L.A., Wierzbicka A.); анализируется психология эмоций (Леонтьев А.Н., Хелер А., Изард К. и др.); рассматриваются инструменты невербальной и вербальной репрезентации внутреннего мира (Колмогорова А.В, Кристенсен Н., Левина О.А., Николаева ПР, Соболь Е.Ю., Талашова Н.П, Филимонова О.Е., Цыбина Л.В., Эбзеева Ю.Н.), в том числе с гендерной точки зрения (Колпакова Л.В., Назарова Е.Д., Салмина Т.Н., Eakins B., Romaine S.). Однако в сравнительном аспекте языковые средства выражения положительных эмоций представителями разных гендеров как реакции на определенные жизненно обусловленные
ситуации изучены недостаточно полно, фрагментарно описаны их лексические репрезентанты.
Актуальность исследования обусловлена необходимостью изучения особенностей языковых картин мира мужчин и женщин, их ментального и речевого поведения, репрезентирующих положительное отношение к жизненным событиям.
Целью исследования стал сравнительный анализ языковых средств выражения положительных эмоций в гендерном аспекте. В качестве задач были определены следующие: 1) структурировать и сравнить жизненно обусловленные ситуации, вызывающие положительные эмоции у мужчин и женщин; 2) определить лексические средства выражения данных эмоций; 3) установить сходства и различия употреблении ими лексических средств, выражающих положительные эмоции. Материалом явилась англоязычная версия художественного фильма «Pride and Prejudice» (2005).
Научная новизна исследования состоит в изучении эмоционального потенциала вербальных репрезентантов как отражение духовного мира гендеров. Теоретическая значимость объясняется тем, что полученные результаты позволят расширить знания о характере, менталитете, языковых особенностях выражения эмоций мужчинами и женщинами в англоязычной лингвокультуре. Выводы и заключения могут быть использованы в качестве дополнительного материала при изучении вузовских дисциплин по межкультурной коммуникации, теории и практике перевода. Основными методами стали лингвистическое описание, сравнительный анализ лексических средств выражения обозначенных эмоций.
Одной из основополагающих характеристик личности человека считается эмоция, поскольку определяет умение необходимым образом реагировать на происходящие события и явления действительности, мотивирует, организует, направляет восприятие, мышление, поступки. Она - субъективна, зависит от ситуации, воспитания, темперамента личности, а также принадлежности к определенному полу.
