CC BY
13
3. Tajmashanova T.G., Abdullabekova U.B. Otraslevaya leksika kumykskogoyazyka. Mahachkala: Alef, 2020.
4. Tajmashanova T.G., Abdullabekova U.B. Slovar' otraslevoj leksiki kumykskogo yazyka. Mahachkala: Alef, 2020.
5. Gadzhiahmedov N.'E. Strukturno-semanticheskie tipy i principy nominacii fitonimov v kumykskom yazyke - Tehlikedeki Diller Dergisi. Journal of Endangered Languages TDD. JofEL - Winter. Ki§. 2021; № 18: 55-64.
6. Gadzhiahmedov N.'E., Abdullaeva A.A., Ajbatyrova M.A. Principy nominacii rastenij v kumykskom yazyke. Mirnauki, kul'tury, obrazovaniya. 2020; № 3 (82): 339-340.
7. Gadzhiahmedov N.'E., Ajbatyrova M.A. Strukturno-semanticheskie tipy fitonimov v kumykskom yazyke. Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya. 2020; № 3 (82): 336-338.
8. Gadzhiahmedov N.'E., Ajbatyrova P.K., Gadzhiahmedova A.N. Motivirovochnye priznaki nominacii lekarstvennyh rastenij. Sovremennaya nauka: aktual'nye problemy teorii i praktiki. Seriya: Gumanitarnye nauki. 2021; № 6-2: 104-108.
9. Gadzhiahmedov N.'E., Isaeva A.S., Gadzhiahmedova A.N. Antropokomponent gyul«cvetok, roza» v tyurkskih lichnyh imenah. Sovremennaya nauka. 2022; № 1-2: 94-99.
10. Krymhanova A.B., Gadzhiahmedov N.'E. Semanticheskie proizvodnye nazvanij rastenij v kumykskom yazyke. Sovremennye problemy nauki i obrazovaniya: aktual'nye problemy teorii i praktiki. Seriya: Gumanitarnye nauki. 2012; № 4: 296.
11. Buyanova L.Yu., Kovalenko E.G. Russkij frazeologizm kak mental'no-kognitivnoe sredstvo yazykovoj konceptualizacii sfery moral'nyh kachestv lichnosti: monografiya. Moskva: Flinta: Nauka, 2013.
12. Anikina T.V. Slovoobrazovatel'naya struktura fitonimicheskoj leksiki v anglijskom i russkom yazykah. Nauchnyj rezul'tat. Voprosy teoreticheskoj i prikladnoj lingvistiki. 2018; T. 4, № 4: 3-12.
13. Hapaev B.A., Hapaeva A.B. 'Etimologicheskij slovar' nazvanij lekarstvennyh rastenij (s karachaevo-balkarskimi fitonimami). Cherkessk: BIC SevKavGGTA, 2015.
14. Kirov E.F., Ruseckaya J.Ya. Koncepty «dusha», «telo» vo frazeologicheskih edinicah russkogo yazyka (s privlecheniem litovskih parallelej). Vestnik MGPU. Seriya: Filologicheskoe obrazovanie. 2012. № 1 (8): 8-17.
15. Potebnya A.A. Iz lekcij po teorii slovesnosti. Basnya. Poslovica. Pogovorka. Har'kov: Tipografiya «Mirnyj trud'», 1914.
16. Sinicyna N.V. Rol' somaticheskoj leksiki v formirovanii kartiny mira. Al'manah sovremennoj nauki i obrazovaniya. 2011; № 6 (49): 233-235.
Статья поступила в редакцию 30.10.22
УДК 82
Alizade A.A., Associate professor, Azerbaijan State Academy of Fine Arts (Baku, Azerbaijan), E-mail: alizadafer@rambler.ru
LEONARDO DA VINCI: A GENIUS DESTINED TO BECOME A PART OF HISTORY. The article is devoted to the multifaceted and controversial personality of Leonardo da Vinci. Special emphasis is placed on the inner qualities of the artist - expression, self-absorption, deep penetration into images. The legacy of the master of fine arts is so significant and diverse that some aspects of the literary observations of the writers presented in the article remain less studied. One of these aspects is the combination of perfection and incompleteness in genius, the divine and the diabolical. Most often, the main character of the artist is himself in his attitude to the realities of life. Embodying himself in the faces of those who pose for him, he approaches each image with a sense of worship. The images he created are full of power and movement. He is captivated by the work on the painting, which absorbed all his spiritual and physical strength. The artist's canvases are born out of intuition, associations, premonitions. They record certain moments of life - moments of expectation of the upcoming and unknown, sadness, loneliness and emptiness.
Key words: genius, expression, intuition, creative process, portrait.
А.А. Ализаде, доц., Азербайджанской государственной академии художеств, г. Баку, E-mail: alizadafer@rambler.ru
ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ:
ГЕНИЙ, ОБРЕЧЕННЫЙ СТАТЬ ЧАСТЬЮ ИСТОРИИ
Настоящая статья посвящена многогранной и противоречивой личности Леонардо да Винчи. Особый акцент делается на внутренних качествах художника - экспрессии, погруженности в себя, глубоком проникновении в образы. Наследие мастера изобразительного искусства настолько значительно и разнообразно, что отдельные аспекты литературных наблюдений писателей, представленных в статье, остаются менее изученными. Один из таких аспектов - сочетание в гении совершенства и неполноты, божественного и дьявольского. Чаще всего главный герой художника - это и есть он сам в его отношении к жизненным реалиям. Воплощая себя в лицах тех, кто ему позирует, он к каждому образу подходит с чувством поклонения. Созданные им образы полны силы и движения. Его захватывает работа над картиной, поглощавшей все его духовные и физические силы. Полотна художника рождаются из интуиции, ассоциаций, предчувствий. Он фиксируют определенные моменты жизни - мгновения ожидания предстоящего и неизвестного, печали, одиночества и пустоты.
Ключевые слова: гений, экспрессия, интуиция, творческий процесс, портрет.
Актуальность статьи обусловливается, прежде всего, тем, что в истории мировой литературы до сих пор данная тема не исследована должным образом и не подвергалась специальному комплексному изучению с точки зрения экспрессии мастера изобразительного искусства - Леонардо да Винчи. Основной целью данного исследования выступает выявление и описание отдельных аспектов литературных наблюдений писателей относительно творческого наследия великого мастера. Предполагается решение следующих конкретных задач: краткая характеристика художественной деятельности Леонардо да Винчи; выделение и систематизация произведений писателей. Научная новизна состоит в том, что в работе впервые делается попытка комплексно изучить недостаточно исследованные аспекты внутренних качеств художника. Теоретическая значимость - данный материал обогащает науку по исследуемой теме. Результаты исследуемой работы могут быть использованы на филологических факультетах вузов.
Творчество Леонардо да Винчи привлекает внимание многих писателей и критиков. На страницах художественных произведений мировой литературы предстает понимающий свою избранность гениальный творец - таинственный и непостижимый Леонардо. Роман Дмитрия Мережковского «Воскресшие боги. Леонардо да Винчи» (1899-1900) входит в трилогию «Христос и Антихрист» («Смерть богов», «Юлиан Отступник»). Книга удивительной внутренней экспрессии ставит целью не только подробно описать вдохновенную и неутомимую деятельность Леонардо, но и проследить тернистую дорогу к вершинам славы, выявить масштаб и глубину яркой личности, показать апогей творческого развития и высочайшего мастерства гения. Работа над набросками, стремление на холсте передать мысль через краски и штрихи требуют от него осмысления художнической ответственности, профессиональной интуиции, глубокого проникновения в образы. Леонардо интересует человек во всем его внутреннем величии - прояв-
лением заложенного в нем божественного начала и несовершенством, чистотой помыслов, целомудрием и порочностью.
Писатели русской литературы Серебряного века считают важным показ жизненного и творческого пути художника через боль, страдания и преодоление себя к Всевышнему. В искусстве они видят религиозное действо - избавление от боли и страданий. Искусство идеально по своей сути - оно выше частной жизни и будничного быта художника. Мережковский, придавая искусству сакральное значение, неслучайно наделяет Леонардо христианским отношением к Вселенной. Сам акт творчества у писателя объявляется космическим процессом, потому он и делает основополагающим моментом творчества Леонардо соприкосновение с Богом. Духовный контакт с Богом определяет путь гения. Осознающий в себе высокое призвание к божественному искусству Леонардо у Мережковского следует исключительно своему голосу священного долга. Образ вселенского гения писатель соотносит с образом Иисуса. Поэтому погруженный в отвлеченное философствование Леонардо у Мережковского - мифологизированный герой, живущий в особом измерении пророк и прорицатель. Он больше чем художник и по значимости и весу равен мирозданию. Он человек, преисполненный божьей благодати.
На страницах романа Мережковского в облике Леонардо воочию видно его глубокое, утонченное, аристократическое сосредоточение на себе, своей значимости, на значительности своих мыслей. Внешне бесстрастный, благородный и погруженный весь в себя, отстраненный от земных сует мастер стремится к высшему и недосягаемому - в этом кроется и непостоянство его натуры. Силу творческого человека Леонардо видит в одиночестве. Созерцание нуждается в свободе. Уединившись, творец начинает принадлежать только самому себе и только тогда проникает в глубочайшие тайны искусства. Сам акт созидания есть путь к познанию истины, и потому жизнь художника - бесконечный поиск истины.
Утонченно созерцая и создавая истину, художник извлекает из жизни и прекрасное, и безобразное, чтобы воплотить на картине.
«Воскресшие боги» - своеобразная трактовка сомнений, опасений и страхов Леонардо, стремление постичь его величие как художника, ученого и мыслителя. Мы видим неоспоримые достижения интеллекта гения, позволившие ему опередить свое время и заглянуть далеко. В художественной деятельности Леонардо на высшем месте располагается его одержимость исследованием объектов живописи, постижение стихии цвета, «изощрение глаза, слуха, осязания», инстинктивное стремление понимать скрытый смысл вещей [1, с. 110]. Леонардо, органически сочетая в себе ученый дар с подлинной художнической натурой, «...исследовал, вместо того, чтобы действовать и творить. Тот, кто начал ощущать величие мировой закономерности и ее непреложности, легко теряет сознание своего собственного маленького Я», - замечает в работе «Художник и фантазирование» З. Фрейд [2]. На высоте духовного напряжения он детально изучает пропорции человеческого тела, изображение головы в изометрической проекции - нахмуривание, поднимание и опускание бровей, раскрытие и закрытие глаз, мышечную механику смеха, удивление, агрессию, зевание, дрожание от холода, потение. Вскрывая тела, с анатомической точностью зарисовывает органы, конечности человека, мертвых младенцев в материнской утробе. «Если в душе Винчи ученый не убил художника, то это только потому, что больше всего он любил само творчество, потому что в науке он искал только силу, которую она дает для деятельности и творчества», - подчеркивает Габриэл Сеаль [3]. Эстетическое совершенство основывается у него на строгом математическом расчете. Математическое вычисление Леонардо считает основой каждого наброска и не признает работы, написанные без канонического соблюдения математических пропорций.
Показательно суждение Джеймса Элкинса, американского художественного критика и теоретика искусства, который в работе «Что такое живопись?» сравнивает опыт рисования с проведением алхимических опытов. По его утверждению, алхимики, так же как и художники, имеют дело с различными веществами, внутренняя сущность и действие которых для них представляет фи-лософско-мистическое объяснение. Им интересны текстура, химические вещества, жидкости, вязкости, краски, оттенки цветов. «Их притягивало это занятие, потому что для них различные субстанции были божественными посредниками или символами просвещенности. Самые необычные состояния, которые исследовали алхимики, весьма напоминают те состояния и мысли, которые посещают художников» [4, с. 55-56].
Мережковский в «Воскресших богах» показывает художника на ступени восхождения его человеческого духа к Богу. В монографии Акима Волынского «Леонардо да Винчи» (1900) тяга Леонардо к постижению и познанию, стремление разумно и осмысленно объяснять все процессы выступают как барьеры на пути восхождения к истине и Богу. Критик поднимает вопрос о зависимости высокого искусства от темных стихий. Леонардо у Волынского не явление, достойное восхищения. Он не феномен и не сверхчеловек. Он далек от Бога. Волынский, отмечая сатанинское начало в творениях мастера, указывает на зависимость его искусства от злых сил. Леонардо Волынского творит, не чувствуя своей причастности к Всевышнему, по этой причине и его работы лишены божественной искры. От них не исходит спасительная сила, преобразующая человека, что крайне важно для Волынского. Нельзя ставить цель приближения к Всевышнему, нужно творить, бесконечно думая о нем. По мысли Волынского, настоящее искусство должно содействовать очищению и спасению.
В повести «Леонардо да Винчи» (1913) Маргариты Ямщиковой, пишущей под литературным псевдонимом Ал. Алтаев, Леонардо также не предстает полубогом. Он человек своего времени, имеющий право на все земные блага. Писательнице, вдохновленной не столько гением Леонардо, сколько личностью художника и его отношениями с эпохой, полной одухотворенной красоты и в то же время кровавой и жестокой, важно было показать, как жизнь художника влияет на творчество. Она передает включенность Леонардо в исторический контекст, выявляет взаимосвязи его личности и обстоятельств. Все преклоняются в молитвенном восторге перед его талантом. Однако Леонардо Алтаева при всем универсальности дарований выглядит приземленным. Он не стремится к абстрактному совершенству и не обращается к божественной запредельности. Ни одно празднество не обходится без имеющего большую склонность к юмору Леонардо. Он угощает крестьян вином, смешит завсегдатаев таверн, услаждает герцогский слух игрой на лютне, дивные звуки его голоса ласкают душу и вызывают слезы.
Чарлз Николл в исследовании «Леонардо да Винчи. Загадки гения», осмысливает феномен Леонардо через его рукописи - записные книжки и анатомические листы. Опираясь на обширное наследие этого универсального человека (Атлантический кодекс об архитектуре и инженерии; кодекс Арундела о механике и геометрии; Урбинский кодекс о живописи; Лестерский кодекс о геофизике, Туринский кодекс о полете птиц), он рассуждает о его вкладе не только в науку, но и пытается показать величие в качестве писателя. «Рукописи - это карта разума Леонардо. В них можно найти все - от кратчайшего предложения, оборванного на полуслове, и обрывочных вычислений до законченного литературного произведения и описания вполне работоспособного механического устройства» [5].
Гений Леонардо с особой силой раскрывается в романе «Флорентийский волшебник» (1958) венгерского писателя Эндре Мурани-Ковача. Книга состоит из отдельных глав, которые при своей самостоятельности объединены сквозным
действием и подчинены общему замыслу. Подобная структура позволяет писателю раскрыть своего героя с разных сторон. Леонардо у Ковача предельно требователен к себе. Он ищет, старается найти то, что считает правильным, сомневается, ему чрезвычайно важно прийти к себе через эксперименты, заблуждения, потери и открытия.
Образ Леонардо в литературе не будет полон, если не упомянуть роман Пола Дж. Макоули «Ангел Паскуале. Страсти по да Винчи» (1994). Писатель раскрывает безграничность человеческого разума в лице величайшего мастера эпохи Возрождения, характер гения, особое зрение живописца, острое видение натуры. Джек Данн в романе «Собор памяти. Тайная история Леонардо да Винчи» (1995) берет за основу его новаторские идеи. Отталкиваясь от научных изобретений мастера, писатель исследует характер и многообразие его открытий, особо расставляя акцент на его увлеченности идеей полета. Пожилой Леонардо предается воспоминаниям своих познаний и жизненного опыта. Пройденный путь упущений и заблуждений требует переосмысления. Незаметно прокрадывается вечное упокоение, но ему не ведом страх смерти. Горделиво и статно стареющий гений ждет своей последней участи. Следуя наставлению флорентийского ученого Паоло Тосканелли, он возводит в собственном сознании храм для хранения дорогих ему образов и мысленно пребывает в этом своем спасительном убежище. «Так Леонардо научился не забывать. Он ловил ускользающее, эфемерное время и удерживал его здесь - все события его жизни, все, что он видел, читал или слышал.» [6]. В этом храме обитают символика образов, созданных им на кончике кисти. Сюжетную основу романа также составляет любовная линия между Леонардо и Джиневрой де Бенчи. Дочь флорентийского купца, горячо влюбленная в Леонардо, так и не находит своего счастья с гением.
Обратимся к роману Джинн Калогридис «Я, Мона Лиза» (2006). Писательница, позволяет чуткому читателю прочувствовать весь творческий процесс - от созревания замысла до завершения полотна, все этапы работы с натурой. Знаменитое полотно не столько смотрится, а читается, расшифровывается и домысливается. Автор дает возможность зримо отрефлексировать «Джоконду», притягательную силу, заключенную в облике портретируемой - пульс живой плоти, томление, игривость и плутовство.
Зоркий писательский взор Карин Эссекс улавливает суть человеческой сущности и художническое постижение мира Леонардо в романе «Лебеди Леонардо» (2006). Писательница рассказывает о жизненных путях двух сестер д'Эсте - Изабеллы и Беатриче, отчаянно борющихся за право быть запечатленной на полотне мастером инженерных, военных и живописных искусств, маэстро Леонардо да Винчи. Произведение описывает выдающиеся деяния и исключительный талант гения, его взаимоотношения с Лодовико Сфорца, знатоком живописи, преданным покровителем искусств, глубоко почитающим заслуги Леонардо Флорентийского.
Превосходно разбирающаяся в классической поэзии, живописи и градостроительстве Изабелла не просто любит позировать придворным художникам. В пору цветения своей молодости быть увековеченной Леонардо - именно к этому и стремится Изабелла. Ведь настоящий мастер кисти способен передать не только физический облик позирующего, а нечто большее - «поймать неуловимый миг времени» [7, с. 27]. Беатриче (как верная соратница мужа, Лодовико Сфорца в его государственных делах) свое бессмертие видит в семейственности и продолжении рода, в то время как Изабелла, переполненная честолюбивыми замыслами, одержима тем, чтобы заполучить портрет и остаться в памяти потомков тонкими переходами красок - обрести бессмертие в портрете, написанным гением.
Работая над образом, маэстро ищет душу позирующей модели. Ему удается проникать в подноготную модели. «Творец должен жить в одном ритме со вселенной» [7, с. 118]. В поисках натуры для своих картин он ежедневно обходит улочки Борчетто, где обитают представители низших слоев, после долгих и упорных поисков находит в еврейском квартале модель, воплощающую в себе всю мерзость предательства для облика Иуды в «Тайной вечере». Леонардо у Эссекс весь состоит из противоречий. Очарованный самим творческим процессом он быстро утрачивает интерес к результату процесса. Не постигнув природу света, Леонардо не приступает к работе. Не торопится завершить работу над конной статуей, недописанными оставляет также росписи покоев Беатриче.
Наибольший интерес представляет роман Робин Максвелл «Синьора да Винчи» (2009). Американская писательница, рисуя широкую панораму жизни Леонардо, прослеживает становление его таланта - поступление в мастерскую Верроккьо, знакомство с Боттичелли в годы ученичества, увлечение наукой. Аналитическое мышление, всеобъемлющие познания в анатомии, гидравлике и механике прокладывают дорогу к учености. Потрясает разносторонность Леонардо. Изобретатель и музыкант, архитектор и скульптор, он органически сочетает в себе художника и ученого. Ему нет равных в фехтовании. Он хороший наездник. Прекрасно разбирающийся в музыкальных инструментах Леонардо самостоятельно мастерит лютню в виде головы коня, играет на ней в кругу друзей, сочиняет музыку к написанным им сонетам. Леонардо интересен писательнице в его социальных взаимосвязях и взаимозависимостях. Мир Леонардо у нее очень конкретен, осязаем и реалистически достоверен.
В пределах одной статьи трудно дать развернутый анализ громадного по объему литературного материала. Акцент в работе сделан лишь на самом существенном материале, позволяющем выявить самобытность и многогранность
образа Леонардо. В поле зрения вышеупомянутых писателей - исключительная фигура, оказавшая значительное влияние на ход истории. Им интересен духовное величие человека эпохи Возрождения, сила его ума и таланта. Писатели создают живой, цельный образ одного из крупнейших мастеров изобразительного искусства Ренессанса. Примечательно, что каждое новое поколение мастеров слова пытается по-своему, уже без мистических акцентов осветить очевидную многогранность его творчества и осмыслить феномен дарования. Мережковский в «Воскресших богах» в лице Леонардо проповедует идею вселенского гения. Образ Леонардо у религиозного мыслителя предстает не только художествен-
Библиографический список
ного, но и философского, богословского, психоаналитического осмысления. Он приравнивает художника к учёному и философу. Его Леонардо да Винчи - воплощение универсального человека Ренессанса. Волынский, воссоздавая образ Леонардо, делает акцент на демонизме в его творчестве.
Художественный портрет Леонардо, выявляя квинтэссенцию личности человека, детален, тонок и глубок. Он подтверждает неоспоримое - талант есть проявление бессмертия в смертном существе. Человек, отмеченный творчеством, всегда остается вне системных ограничений. Для него единственным мерилом становятся духовность, красота и идея.
1. Альфонсов В.Н. Слова и краски. Санкт-Петербург: «САГА», «Азбука-классика», «Наука», 2006.
2. Фрейд З. Художник и фантазирование. Воспоминания Леонардо да Винчи о раннем детстве. Available at: https://wiki.1vc0.rU/knigi/leonardno-da-vinchi-frejd-z.html/4
3. Сеайль Г. Леонардо да Винчи как художник и ученый (1452-1519). Опыт психологической биографии. Перевод с французского. Москва: КомКнига, 2007. Available at: https://biography.wikireading.ru/hcFSlBjPZv
4. Элкинс Дж. Исследуя визуальный мир. Перевод с английского. Вильнюс, ЕГУ 2010.
5. Николл Ч. Леонардо да Винчи. Загадки гения. Перевод с английского Т. Новиковой. Москва: КоЛибри, 2016. Available at: http://loveread.me/read_book.php?id=59653&p=4
6. Данн Дж. Тайная история Леонардо да Винчи. Перевод Н. Чертковой. Москва: Эксмо, Домино, 2010, 688 с. Available at: https://www.litmir.me/br/?b=600388&p=3
7. Эссекс К. Лебеди Леонардо. Роман. Перевод с английского М. Клеветенко. Москва: Эксмо, 2014.
References
1. Al'fonsov V.N. Slova ikraski. Sankt-Peterburg: «SAGA», «Azbuka-klassika», «Nauka», 2006.
2. Frejd Z. Hudozhnik i fantazirovanie. Vospominaniya Leonardo da Vinchi o rannem detstve. Available at: https://wiki.1vc0.ru/knigi/leonardno-da-vinchi-frejd-z.html/4
3. Seajl' G. Leonardo da Vinchi kak hudozhnik i uchenyj (1452-1519). Opyt psihologicheskoj biografii. Perevod s francuzskogo. Moskva: KomKniga, 2007. Available at: https:// biography.wikireading.ru/hcFS1BjPZv
4. 'Elkins Dzh. Issleduya vizual'nyjmir. Perevod s anglijskogo. Vil'nyus, EGU, 2010.
5. Nikoll Ch. Leonardo da Vinchi. Zagadkigeniya. Perevod s anglijskogo T. Novikovoj. Moskva: KoLibri, 2016. Available at: http://loveread.me/read_book.php?id=59653&p=4
6. Dann Dzh. Tajnaya istoriya Leonardo da Vinchi. Perevod N. Chertkovoj. Moskva: 'Eksmo, Domino, 2010, 688 s. Available at: https://www.litmir.me/br/?b=600388&p=3
7. 'Esseks K. LebediLeonardo. Roman. Perevod s anglijskogo M. Klevetenko. Moskva: 'Eksmo, 2014.
Статья поступила в редакцию 25.10.22
УДК 81
Babayeva N.O., PhD in Philology, Baku Slavic University (Baku, Azerbaijan), E-mail: nigar-44@rambler.ru
ABOUT THE FEATURES OF INTERPRETATION IN TRANSLATION. The article analyzes features of interpretation in V. Bryusov's translation of "The Ballad of Reading Gaol" by O. Wilde from English into Russian. There are various theories that substantiate ways to achieve the adequacy of the text of the prototype and translation. In the aspect of hermeneutics, it is necessary to bring into translation the interpretation of linguistic units that are carriers of the national spirit. Translation as an interlingual transformation must first of all ensure that information is accessible to the recipient. The hermeneutic approach to translation, equivalent translation, literal translation are compared. Translation should be clearer and simpler than the original. From this point of view, V. Bryusov's translation of O. Wilde's "The Ballad of Reading Gaol" from English into Russian is of particular interest. The poet defended the principle of transferring the most significant elements of the original and the omission of everything secondary.
Key words: interpretation, original, translation, adequacy, national specificity, hermeneutic approach, equivalent translation.
Н.О. Бабаева, д-р филос. по филол., Бакинский славянский университет, г. Баку, E-mail: nigar-44@rambler.ru
ОБ ОСОБЕННОСТЯХ ИНТЕРПРЕТАЦИИ В ПЕРЕВОДЕ
Статья посвящена особенностям интерпретации в переводе В. Брюсовым «Баллады Редингской тюрьмы» О. Уайльда с английского языка на русский. Существуют различные теории, которые обосновывают пути достижения адекватности оригинала и перевода. С точки зрения герменевтики, в перевод необходимо привнести толкование языковых единиц, которые являются носительницами национального духа. Перевод как межъязыковая трансформация в первую очередь должен обеспечить доступность пониманию получателя информации. Сопоставляются герменевтический подход к переводу, эквивалентный перевод, буквальный перевод. В целом перевод должен быть понятнее и проще оригинала. С этой точки зрения особый интерес представляет перевод В. Брюсовым «Баллады Редингской тюрьмы» О. Уайльда с английского языка на русский. Поэт отстаивал принцип передачи наиболее значимых элементов оригинала и опущение всего второстепенного.
Ключевые слова: интерпретация, оригинал, перевод, адекватность, национальная специфика, герменевтический подход, эквивалентный перевод.
Актуальность статьи обусловливается, прежде всего, тем, что в сравнительно-сопоставительной лингвистике до сих пор данная тема не исследована должным образом и не подвергалась специальному комплексному изучению с точки зрения герменевтики. Основной целью данного исследования выступает выявление и описание принципа передачи наиболее значимых элементов оригинала в переводе В. Брюсовым «Баллады Редингской тюрьмы» О. Уайльда с английского языка на русский. Предполагается решение следующих конкретных задач: краткая характеристика из интерпретационной теории в переводе; выделение и систематизация элементов лексики, передающей оригинальность исследуемого материала; характеристика структуры переводческого материала в сравнительном аспекте. Научная новизна - в работе впервые делается попытка комплексно изучить аналогичность поэтического метода, показать его содержательные и формальные элементы. Теоретическая значимость - данный материал обогащает науку по исследуемой теме. Результаты исследуемой работы могут быть использованы в переводоведении на филологических факультетах вузов.
В переводоведении не раз подвергались критической оценке существующие теоретические модели перевода, недостатки которых, по справедливому
замечанию В.Н. Комиссарова, заключаются в несовершенстве передачи переводческого материала [1, с. 61]. Так, трансформационная теория указывает на необходимость верификации инвариантных синтаксических структур исходного и переведенного текстов, в денотативной концепции обосновываются принципы идентификации представления исходной ситуации в оригинале и переводе, а теория динамической эквивалентности предлагает достижение функционального сходства реакций различных получателей информации [2]. К сожалению, и теория уровней эквивалентности, разрабатываемая оппонентами названных концепций, очевидно, не может считаться универсальным и надежным средством достижения желаемой адекватности оригинала и перевода. Рассчитанная на установление межуровневых соответствий подлинника и транслята, данная теория не оговаривает меру сохранения национального содержания исходного текста и адекватное понимание реципиентом осуществленного перевода.
Между тем названные аспекты, на наш взгляд, являются решающими в любой трансляционной теории. По этому поводу Л.А. Черняховская считает, что только определенную часть публики удовлетворяет приспособление текста подлинника к стандартам языковой системы, выражающей перевод [3, с. 62].
