CC BY
96
ОБ ИЗУЧЕНИИ БИЛИНГВОКУЛЬТУРНЫХ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ТЕКСТОВ НА ЗАНЯТИЯХ ПО РУССКОМУ ЯЗЫКУ В КАЗАХСТАНСКОМ ВУЗЕ
Г.А. Кажигалиева
Аннотация. Статья посвящена описанию билингвокультурных художественных текстов, функционирующих в русской лингвокультурологической системе, как единиц обучения на занятиях по русскому языку как неродному в казахстанском вузе.
Ключевые слова: обучение русскому языку как неродному в вузе; билингвокультурный художественный текст; лингвокультурологический комментарий.
В данной статье речь пойдет о таком явлении, как билингвокультурные русские (могут быть и казахские, киргизские, немецкие и т.д.) художественные тексты (ХТ), и о важности их изучения в поликуль-турном казахстанском обществе.
История называния нами соответствующих русских художественных текстов билингвокультурными началась с размышлений над природой художественного текста как коммуникативного акта, над своеобразием общения в мире литературного произведения: диалога автора, сотворенного им художественного текста и читателя, диалога культур, ими представляемых. Особенно много вопросов и размышлений вызвала работа над художественными текстами Николая Гоголя, Олжаса Сулейменова, Чингиза Айтматова, Михаила Шолохова и других описаний. Возникала проблема адекватности понимания соответствующих ХТ: произведения, к примеру, написанные О. Сулейменовым на русском языке, транслируют ценности родной ему (казахской) культуры. Герои Сулейменова говорят по законам русского языка. А, как известно, язык -главная среди всех остальных знаковая система культуры. Могут ли быть в таком случае адекватно прочитанными и понятыми его произведения русскоязычными читателями? Можно ли считать его творения достоянием русской культуры? Читательская практика, культурные ощущения дают на последний вопрос скорее отрицательный ответ. Ибо в произведениях, созданных О. Сулейменовым (а также, к примеру, Б. Каирбеко-вым, А. Алимжановым и др.) на русском языке, живут иная (казахская) культура, иной национальный менталитет, иная художественная картина мира. П.В. Соболев отмечает: «Возникшая в воображении художника картина мира всегда ценностно ориентирована: изображение в ней неразрывно спаяно с миропониманием, миропереживанием, мироотноше-нием, с представлением о желаемом совершенстве; в ней происходит
нравственно-эстетическая квалификация всех явлений действительности. Они предстают не только в данности своего непосредственного бытия. Но также как нечто прекрасное или безобразное, героическое или ничтожное, великое или низменное» [1. С. 34]. То есть с помощью (в целом) русского языка в нашем случае передается иерархическая система казахских культурных ценностей и смыслов: авторы «кодируют» в системе русских языковых (текстовых) единиц ценности родной культурологической системы.
Адекватно прочитать и понять произведения таких авторов, как О. Сулейменов, написанных на русском языке, но передающих посредством этого языка дух и сущность иной, нерусской, культуры, может реципиент, которого мы и назвали билингвокультурной личностью. То есть это читатель, одинаково сведущий как в русском языке и русской культуре, так и в казахском языке и казахской культуре. В противном случае билингвокультурная природа художественных текстов, авторами которых являются вышеуказанные писатели, не получит точного и полного истолкования. Соответственно, работа над билингвокультурными художественными текстами позволяет осуществлять процесс формирования учащихся как билингвокультурных личностей, что в современных условиях глобализации, возрастания контактов между странами и народами, актуализации вопросов взаимопонимания и толерантности, в том числе и на пространстве СНГ, и в казахстанском социуме, является чрезвычайно важным, востребованным делом.
Как стало возможным появление русских билингвокультурных художественных текстов? Мы объясняем это успешным функционированием евразийской идеи, ее жизнеспособностью. Евразийская идея - это панорамность мира, это стремление к сбалансированному, демократическому, плюралистическому, процветающему миру. Этим можно объяснить «живучесть» данной идеи, ее актуализацию и востребованность в исторически переломные моменты в развитии евразийского субконтинента.
Само понятие «Евразия», как известно, употребляется в двух значениях: 1) географическом - речь идет о суперконтиненте; 2) региональном и культурологическом - о пространстве, не укладывающемся ни в одно из двух понятий: «Европа», «Азия». Как последнее, а именно как историкокультурная реальность, евразийство складывалось тысячелетиями через взаимодействие народов евразийского континента. Данному взаимодействию способствовало и общественно-политическое объединение Евразии: 1) вначале ее объединили тюрки, создавшие каганат на территории от Желтого до Черного моря; 2) на смену тюркскому каганату пришло тюркско-монгольское правление, эра Чингисхана; 3) тюркско-монгольский период сменила Российская империя, ставшая, по выражению Льва Гумилёва, наследницей тюркского каганата и монгольского улуса.
Евразийство - это историческое явление и одновременно перспективная, футурологическая категория. Существует много трактовок и толкований евразийской идеи. Мы придерживаемся паритетной евразийской концепции, которая акцентирует значимость национальных культур, так как исходит из уникальности и неповторимости каждого народа, обогащающего и евразийскую, и мировую цивилизации только ему присущими особенностями и ценностями. Вслед за академиком Э. Баграмовым [2] мы понимаем евразийство как модель равноправного сотрудничества народов, достигших высокого уровня самосознания и цивилизованности и движимых стремлением утвердить социальный и межнациональный мир и согласие народов, независимо от того, живут ли они по ту или иную сторону Уральского хребта.
Примером евразийства в действии являются представляющие ключевое понятие настоящей статьи билингвокультурные художественные тексты, планомерная и системная работа над которыми проводилась нами в рамках лекционно-практического курса «Лингвокультурологический анализ художественного текста» и продолжается сегодня в условиях преподавания общеобязательной дисциплины «Русский язык» на неязыковых и гуманитарных факультетах педагогического университета.
Включая в план занятий работу над билингвокультурными художественными текстами, мы руководствуемся принципом учета своеобразия преподавания русского языка в Казахстане, принципом учета евразийской природы русской лингвокультурологической системы. В рамках общеобязательной дисциплины «Русский язык», преподающейся на казахских отделениях неязыковых и гуманитарных факультетов педагогического вуза, работа над билингвокультурными художественными текстами осуществляется нами в форме лингвокультурологического комментария ключевых лингвокультурологических единиц соответствующего целого художественного текста или законченного отрывка из него.
Однако прежде определимся с содержанием понятия «текст» («художественный текст»). Тексты - это плоть и кровь культуры, так как всякое явление культуры есть сочиненный людьми с помощью знаковых систем текст. Текст - это сконструированное, специально созданное человеком произведение. Лингвистический энциклопедический словарь [3] дает следующее толкование этого термина: текст (от лат. ^ех-Шъ - ткань, сплетение, соединение) - объединенная смысловой связью последовательность знаковых единиц, основными свойствами которой являются связность и цельность. Справочник «Культурология в терминах, понятиях, именах» [4] трактует текст (Т) (< лат. (екъШт - ткань, соединение) как последовательность символов, образующих сообщение. Выделяют пять функций Т (Ю.М. Лотман): 1) сообщение, направленное от носителя информации к субъекту; 2) коллективная память, способная
к непрерывному пополнению, актуализации одних аспектов информации и к временному или полному забвению других; 3) общение читателя с самим собой, тем самым Т актуализирует определенные личностные стороны; 4) Т становится собеседником; 5) общение между Т и культурным контекстом. В семиотике Т представляет собой осмысленную последовательность любых знаков, любую форму коммуникации; в языкознании - последовательность словесных знаков. Весь мир культуры воспринимается субъектом культуры как бесконечный, безграничный текст, т.е. все, что несет на себе печать человеческой мысли, - своеобразные тексты (вещь, ритуал, обряд, речь, архитектурное строение и т.д.). Солидаризируясь с вышеизложенным, отметим, что объектом нашего разговора являются художественные вербальные тексты. Художественный текст по сравнению с другими видами словесного текста кроме коммуникативно-прагматической функции выполняет еще и эстетическую.
Использование художественного текста на занятиях по практическому курсу русского языка как неродного, помимо того что предоставляет материал для упражнений и развития (коммуникативной), профессионально-коммуникативной компетенции обучающихся, дает возможность для изучения и углубления сведений по всем разделам лингвистики, а также помогает повторению и систематизации орфографических и пунктуационных навыков.
При отборе текстов наряду с учетом наличия в них изучаемых лингвистических явлений внимание учащихся обращается и на такое свойство художественного текста, как лингвокультурологическая / билингвокультурологическая актуальность. В целом учебное занятие по практическому курсу русского языка, в рамках которого основной дидактической единицей является художественный текст и на основе которого проводится, наряду с главной коммуникативно-практической работой, и лингвокультурологический комментарий выделенных лингвокультурем, имеет следующую структуру: 1. Чтение и типологический анализ текста (определение стиля с аргументацией, уточнение темы и основной мысли текста, типа речи). 2. Анализ языковых средств, с помощью которых раскрываются тема и основная мысль высказывания. 3. Лингвокультурологический комментарий. 4. Репродуктивная и продуктивная речевая деятельность с использованием проанализированных лингвокультурем. 5. Работа по повторению и систематизации программных лексико-грамматических знаний, умений и навыков.
Лингвокультурологический комментарий проводится, как правило, преподавателем чаще всего в форме устного сжатого изложения лингвокультурологического смысла выделенных в соответствующем художественном тексте лингвокультурем, которое параллельно кон-
спектируется (аналогично конспектированию лекций) студентами, или же в случае, к примеру, объемности информации учащиеся снабжаются письменными вариантами лингвокультурологического содержания выделенных языковых единиц текста. Третий вид ознакомления обучаемых с лингвокультурологическим смыслом соответствующих лингвистических фактов художественного текста - самостоятельная внеаудиторная работа студентов над предоставленными письменными вариантами содержания лингвокультурем с его последующим письменным оформлением (в сжатом виде) в рабочих тетрадях.
После осуществления лингвокультурологического комментария учащимися выполняются следующие репродуктивные и продуктивные речевые задания: 1. Выделите (восстановите) устно и / или письменно языковое (лексическое) значение и культурно-понятийное содержание в лингвокультурологическом смысле данной лингвокультуремы. 2. Какова символика данной лингвокультуремы? Приведите примеры из русского / казахского и другого фольклора (сказки, былины, песни) или примеры народных обычаев, обрядов и т.д., в которых используется указанное символическое содержание лингвокультуремы. Свои ответы обоснуйте.
3. Составьте несколько предложений с каждой из проанализированных лингвокультурем, в которых последовательно актуализируется тот или иной фрагмент лингвокультурологического смысла языковой единицы.
4. Напишите сочинение на основе репродукции известной картины, изображающей объекты, обозначаемые соответствующими лингвокультуре-мами с актуализацией в создаваемом тексте лингвокультурологического смысла изучаемых языковых единиц и использованием различных типов речи (описание, повествование, размышление). 5. Составьте загадки, шарады, кроссворды, сказки с обыгрыванием различных сторон лингвокультурологического смысла изучаемых лингвокультурем. 6. На основе привлечения различных лексикографических и других источников составьте (письменно) «лингвокультуремную» статью определенной лингвокультурологической единицы. 7. Определите значение соответствующих крылатых выражений. Придумайте с ними предложения и / или небольшие тексты.
Впоследствии в блочной или итоговой форме в целях реализации контроля полученных знаний, умений и навыков по лингвокультурологической теории и практике проводится тестирование на основе тестовых заданий, в которых «зашифрованы» изученные лингвокультурологические единицы, а также отдельные положения лингвокультурологической теории.
Организация лингвокультурологического комментария опирается на следующую структуру представления лингвокультурологического смысла языковой единицы: 1. Заголовочная единица. 2. Этимологическая
справка. 3. Лингвокультурологический смысл: а) языковое (лексическое) значение, краткое его толкование; б) культурологическое содержание, его описание. 4. Иллюстративный материал: а) фразеологизмы; б) паремии; в) крылатые выражения и афоризмы. 5. Дополнительные сведения.
Последний раздел в структуре представления лингвокультуремы связан с описанием культурологического содержания эквивалентной языковой единицы в соответствующей национальной лингвокультурологической системе в целях познания обучаемыми специфики изучаемой (русской) лингвокультурологической системы через сопоставление и сравнение ее со своеобразием контактирующей лингвокультурологической общности.
Необходимо дать некоторые пояснения по поводу структурносодержательного представления лингвокультурологических единиц. Этимологическая справка является нерегулярным компонентом в презентации лингвокультуремы в силу специфической природы лингвокультурологического смысла соответствующих лингвокультурологических единиц, к примеру, таких как Красная площадь, или отдельных онимов.
При характеристике лингвокультурологического содержания лингвокультурем-констант наподобие Россия, Москва и других мы руководствовались не принципом всеохватности материала, а опирались на принцип освещения ключевых, основополагающих общественно значимых сведений в лингвокультурологическом смысле соответствующих лингвокультурем.
В качестве иллюстративного материала были избраны фразеологизмы, паремии, а также афоризмы и крылатые выражения, так как они, как и отдельные слова, непосредственно и прямо отображают внеязыко-вую действительность, являются результатом длительного развития, передают от одного поколения к другому общественный опыт и отражают национальную культуру нерасчлененно как цельные знаки, одновременно транслируя ее и отдельными единицами своего состава. Помимо этого в своем составе они нередко содержат безэквивалентные лингвокуль-туремы и лингвокультуремы-архетипы, что также чрезвычайно важно с точки зрения лингвокультурологической теории, используемой в лингвометодических целях. Данный иллюстративный материал актуален и в плане развития речи обучаемых.
Представляя далее примеры проведенного нами на материале билингвокультурных ХТ лингвокультурологического комментария, хотелось бы отметить, что ввиду ограниченного объема статьи в большинстве случаев мы акцентируем внимание, главным образом, на предъявлении культурологического содержания той или иной лингвокультуремы, на ее своеобразии, на своеобразии билингвокультурных художественных текстов.
Стихотворение О. Сулейменова «Кочевье перед зимой» носит ярко выраженный билингвокультуральный характер: Когда расцветет, сверкая,/Звезда Сумбуле,/Косяки кобылиц/ Отдадут свое белое молоко,/ Тонко-длинные гуси над степью моей пролетят,/ И угрюмо-печально в ночи прокричат /Мои бедные белые гуси./Это значит - трава постарела на пастбищах./Поднимайся, кипчак.../ Пусть умрет у меня на руках, сверкая /Звезда Сумбуле./
Во-первых, данное произведение написано на русском языке с соблюдением законов и техники русского стихосложения. Во-вторых, содержание данных стихов передает казахскую картину мира. Вот что на этот счет пишет известный литературовед Г. Серебряков: «Стих “Кочевье перед зимой”. Я не знаю, в чем секрет этих пронзительных, щемящих и светлых строк. Но они западают в душу, прикасаются к самым сокровенным струнам сердца. Русский так не напишет... Для этого нужно родиться казахом, с молоком матери впитать в себя легенды и песни своего народа, раз и навсегда самозабвенно и преданно полюбить степь <...> Взяв на вооружение поэтический строй русской речи, он (Олжас Сулейменов. - Г.К.) остался удивительно национальным» [5. С. 4З]. В-третьих, поэтому «Кочевье перед зимой» целиком, не говоря об отдельных лингвокультуремах-словах в его составе, представляет собой одну цельную лингвокультурологическую единицу, структурно равную объему всего стихотворения. Весь текст - это неразрывное единство языка и культуры. В-четвертых, внутри самого произведения выделяются насыщенностью своего культурологического содержания такие лингвокультуремы, как звезда Сумбуле и мои бедные белые гуси. Остановимся на анализе одной из них.
Звезда Сумбуле (Сириус) вводит в текст стихотворения пресуппозицию «наступит осень». Без эксплицирования данной пресуппозиции (после отрывка Когда расцветет, сверкая, звезда Сумбуле...) не произойдет полного и точного понимания произведения. Пресуппозиция не принадлежит отдельному слову, это факт смыслового уровня сознания, который хранится там в виде обобщающего образа народных (астрономических) знаний. Так как «с восходом Сумбуле (Сириуса) (конец августа - начало сентября) казахи связывали наступление осени, спелость посевов, нагул домашних и диких животных, а также похолодание климата» [6. С. 2l2]. В целом в народной астрономии казахов наблюдение за звездой Сумбуле (Сириус) (как и за Уркер (Плеядами) и Ушаркар-та-разы (Орионом), имело особое значение. Восход, закат, расположение звезд Сумбуле, Уркер, Ушаркар-таразы казахи связывали с изменением погоды [6]. Таким образом, лингвокультурема звезда Сумбуле сама несет в себе емкую экстралингвистическую (культурологическую) информацию, но наряду с этим параллельно вводит в стихотворение указанную пресуппозицию.
Рассматривая стихотворения «Хождение блудного сына», «Музей» и «Вблизи Чингизских гор его могила» О. Сулейменова, обращаем внимание уже на другие аспекты. В частности, в первом случае отмечаем, что для представителей казахской лингвокультурологической общности лакунизированными в культурологическом отношении могут стать, к примеру, топонимы Конюшенная, Черная речка, гора Машук, Сенатская площадь, Петербург - Петроград: /Толпа, скажите, каково -/лишаться? /Вы чувствуете драму одиночества?/Распнув его (Христа. - Г.К.), что кроме облегченья/ и ощущенья некой пустоты,/ вы чуете в себе? Вы - облаченье/ его гусинокожей наготы./ У Черной речки, у горы Машук/ прошел недавно, бормоча пророчества./ («Хождение блудного сына»)./ О город - сын поэм, душевных бурь,/ романтику легко стать ретроградом./ Иду, вхожу в твой зимний Петербург,/ хочу пройти весенним Петроградом.../ ...На карте времени я укрупню масштаб,/ чтобы увидеть главное попроще -/ жить на Конюшенной,/глядеть в закат с моста./Не быть прохожим на Сенатской площадию/. («Музей»).
Определяя культурологическое содержание указанных топонимов, студенты выявляют следующее:
- Черная речка, гора Машук - места убийств Пушкина и Лермонтова, гениев русской культуры;
- Петербург, Петроград - это не просто предыдущие названия Санкт-Петербурга, северной столицы России, они олицетворяют и воплощают собой целые исторические эпохи из жизни Российского государства. Петербург - столица России в XVIII-XIX вв.; Петроград -бурлящий революционный город начала ХХ в., колыбель Октябрьской революции; Конюшенная - это не просто одна из многих петербургских улиц; любой петербуржец, любой образованный русский человек скажет, что на этой улице жил гений русской поэзии А.С. Пушкин; топоним Сенатская площадь также наполнен культурологической информацией: историческое восстание представителей передового русского дворянства против царского самодержавия l4 декабря l825 г. произошло на этой петербургской площади. Далее студентами выясняется, что топоним Чингизские горы, напротив, является уже культурологической лакуной для носителей русского языка и культуры: Вблизи Чингизских гор его могила,/Исколотая желтыми цветами;/Голодными, немилыми, нагими/К могиле приходили на свиданье./И пили, усмехаясь, горечь песен,/ И, колыхаясь, шелестели травы,/Цветы желтеют грустно,/Как отрава.../ Вблизи Чингизских гор его могила./ («Вблизи Чингизских гор его могила»). Обучающиеся констатируют, характеризуя культурологическое содержание топонима Чингизские горы, что каждый казах знает, что Чингизские горы - это родина Абая, великого представителя казахской культуры, и что песни Абая не могли не быть горькими и
грустными, как, наверное, поэтические строки Пушкина и Лермонтова («Люблю я Родину, но странною любовью...»). Выясняется также, что в тех местах, в Семипалатинской области, как гласит предание, находилась ставка Чингизхана, поэтому горы названы его именем.
Творчество Чингиза Айтматова - это также объединение двух начал: «Вся его проза пронизана бережным отношением к опыту русской классики и к художественному богатству родного киргизского фольклора, напряженная работа над созданием творческого сплава двух культурных начал позволяет ему в каждом новом произведении блистать все новыми гранями таланта» [7. С. 39]. Роман «Буранный полустанок» написан Ч. Айтматовым на русском языке, а повествуется в нем о жизни казахов на затерянном в Сары-Озеках (Срединных землях желтых степей) железнодорожном полустанке Боранлы-Буранный. Повествование щедро перемежается казахскими мифами и легендами, рассказами и песнями о Найман-ане, о Раймалы-ага и Бегимай и др.
Для носителей русского языка и русской культуры, но не имеющих соответствующих познаний в области казахского языка и казахской культуры, онимы Найман-ана, Едигей, Укубала, Акмая, Каранар будут словами, выполняющими только чисто номинативную (назывную) функцию. Тогда как билингвокультурный читатель обязательно отметит их богатое культурологическое содержание. Имя Найман-аны - это название одного из древнейших казахских родов найманов, имевших свое государство еще в домонгольский период и оказавших самое длительное сопротивление войскам Чингисхана [8. С. 66-67]. Найманы есть и в составе киргизов, узбеков, ногаев и др. Автор дает это имя матери (мать по-тюркски (казахски) - ана), видимо, стремясь подчеркнуть древнюю и богатую историю и культуру данной земли, неразрывную связь истории и культуры с нынешними жителями желтых степей, потомками Найман-аны, исконность и бесценность этой земли для наших современников, жителей полустанка Боранлы-Буранный.
Главный герой романа также носит культурологически «говорящее» имя - Едигей. «Едиге (Едигей, Идику, 1340-1419) - фактический правитель Золотой Орды при четырех ханах (1396-1411), стремился возродить былую мощь Орды; герой одноименного героического эпоса, «лучшего, по определению Чокана Валиханова, казахского эпического сказания» [9. С. 309].
Жена Едигея - Укубала также носит имя, наполненное культурологическим содержанием. Ую - филин, сова по-казахски, бала - ребенок, дитя, и в буквальном переводе Укубала звучит как Дитя совы (филина). Сова, филин - еще одна из почитаемых в казахской культуре птиц. По народным традициям эта птица считается оберегом. Свидетельством тому такие знаки, как совиные перья, украшающие национальные головные
уборы, пучки перьев филина на грифе национального струнного музыкального инструмента домбры или даже над лобовым стеклом современных автомобилей.
Выбор кличек Акмая для белой верблюдицы Найман-аны и Ка-ранар для черного двугорбого верблюда Едигея можно объяснить не только соответствующей мастью животных, но и культурологическим содержанием данных хроматонимов (ак-кара) в казахском мировиде-нии. О высоком культурологическом рейтинге хроматизма ак свидетельствует тот факт, что он участвует в образовании личных имен (мужских и женских): Актокты, Акерке, Актай, Акмарал, Акбота, Аккозы и других; в образовании названий многих казахских родов: акборгк, актаз, акмарка, акнайман, аксерке и т.д. А.Н. Кононов [10. С. 165], обосновывая наличие лингвокультуремы кара в названиях титула Кара каган (великий каган), главной ставки хана кара орда, приводит следующее объяснение: словом кара тюрки обозначали север, темное небо которого с яркой Полярной звездой (Темір казык) служило основой для ориентации на местности и для обозначения всего главного, великого, большого. Поэтому не случайно участие лингвокультуремы кара в образовании личных казахских имен (Караман, Каракожа, Карабас, Карабай, Карагул), образовании названий казахских родов: карабас, кара тем1р, карабатыр, каракерей, кара mcí, каратас, кцара марка и др.
При работе с отрывками из повести Ч. Айтматова «Ранние журавли» анализируется культурологическое содержание таких лингвокульту-рем, как Манас, Камбар-ата; обучающиеся выясняют, что они относятся к архетипическим лингвокультурологическим единицам, представляя собой киргизские мифологемы. Работа с мифологическим словарем позволила студентам уточнить и охарактеризовать культурологическое содержание данных лингвокультурем: 1) Манас - мифоэпический герой киргизов, центральный персонаж одноименного эпоса, богатырь, совершающий подвиги во главе дружины из 40 витязей (кырк-чоро); 2) Кам-бар у казахов (Жылкыши-ата Камбар), киргизов и уйгуров (Камбар-ата) - покровитель лошадей и коневодства. В основе образа - древнее доисламское божество [11].
Отвечая на вопрос, в связи с чем и почему Манас упоминается в повести «Ранние журавли», обучающиеся приходят к выводу о том, что «Манас» - это не просто киргизский народный эпос о батыре Манасе. Манас естественно и глубоко живет в сознании киргизов, он много значит в их духовной жизни. В анализируемой повести Айтматова Манас -частая и естественная образная ассоциация героев. Он на языке каждого. Поэтическая стихия эпоса охватывает все айтматовское повествование о жизни киргизского аила в военную пору. Многие другие лингвокультурологические единицы так или иначе связаны с эпосом «Манас»: ма-
насовы тулпары, Айчурек и Семетей (герои эпоса), Манасов снежный хребет и т.д.
Анализируя речевые обращения-формулы атаке, Аджике, Султа-ке, устаке, апай, агай, аксакал и т.д., введенные в ткань «русскоязычного» повествования Ч. Айтматовым, студенты выясняют, что только осведомленность о своеобразии культурологического содержания данных обращений-формул в киргизском мировосприятии позволит полноценно понять эти лингвокультуремы. Добавление аффиксов -аке, -еке к сокращенному имени собственному придает киргизскому ониму, в целом речи, в которой используются данные имена, неповторимый характер лиричности и задушевности, который может оказаться не всегда доступным иноязычному и инокультурному читателю.
В итоге формулируется вывод о том, что культурологическое содержание указанных выше лингвокультурем может быть раскрыто только лишь при осведомленности реципиента в области киргизского языка и киргизской культуры.
Далее учащиеся подвергают анализу культурологическое содержание использованных в языковом материале повести фразеологизмов: ветер в голове гуляет, ищи ветра в поле, душу вымотать, набраться духу. Выполненный анализ позволил определить: а) выражение ветер в голове гуляет используется для характеристики легкомысленного человека, а происхождение его связано с тем, что «ветер, как считалось у древних народов, в частности в Египте и Греции, обладает злой силой» [12. С. 96]; б) ФЕ ищи ветра в поле (как ветер в поле) связана со следующей мифологемой, бытующей у славян: «ветер - это человек, проклятый своими родителями и потому гуляющий по свету» [12. С. 142]; в) культурологическое содержание фразеологизма душу вымотать обосновывается связью с мифологемой «душа = маленький ребенок». Есть гипотеза, согласно которой во фразеологизмах закодирован процесс рождения ребенка: тревожить душу, бередить душу, вымотать душу, хватать за душу, душа плачет и т.д. [12. С. 158]; г) в культурологическом содержании выражения набраться духу отражен следующий тезис: «с религиозной точки зрения душа связывает человека с высшим духовным началом, тем самым повышается ценность души, приобретают особую значимость сознательные усилия человека, направленные на самоусовершенствование» [12. С. 157-158]: набраться духу, спасать душу и др.
Проведенный анализ убедил студентов в том, что данный ХТ представляет собой билингвокультурное произведение и раскодирование лингвокультурологической сущности такого ХТ требует соответственно и билингвокультурного подхода, билингвокультурного прочтения.
В случае с произведениями Н. Гоголя можно также говорить о билингвокультурных ХТ. Язык Гоголя - это важный этап в истории куль-
туры русской речи, в развитии литературно-художественного слова, в истории русского литературного языка.
Н.В. Гоголь превосходно знал не только «все пружины русской жизни и все переливы красок русского языка», он великолепно знал Украину и украинский язык, так как был оттуда родом. Обращение к украинскому материалу пробудило и привело в движение творческие возможности его поразительного дарования, его реформаторские усилия в развитии русского литературно-художественного слова. Это отметил в свое время В.В. Виноградов: «Он смело раздвигает рамки языка художественной литературы, языка автора в сторону разных стилей народно-разговорной речи, в сторону украинского языка, а позднее и в сторону русских народно-областных диалектов, не страшась «неправильностей» [13. С. 8].
В повестях «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Миргород» линг-вокультуремы-украинизмы помогают воссоздать культурный колорит украинской (малороссийской) жизни (фольклорные мотивы, легенды, пословицы, поговорки), а также украшают художественную речь словами, свойственными различным сферам непринужденно-бытового, празднично-шутливого, жизнерадостного общения. Гоголю удается органичное соединение особенностей устно-поэтической, книжно-риторической, разговорно-обиходной речи на основе русско-украинской художественной билингвокультурности. И хотя в данном случае речь идет о генетически, типологически и ареально контактных языках, но фактом является то, что писателем созданы великолепные образцы высокой культуры художественной речи в билингвокультурных условиях.
Билингвокультурность Гоголя диктуется следующими причинами, здесь мы солидарны с Б. Хасановым [14. С. 47]: «1) сама тематика произведения обусловливает применение иноязычных элементов; 2) сюжетно-ситуативный план произведения вызывает необходимость высказывания героев на разных языках; 3) элементы второго языка используются в лингвистических, т.е. стилистических, целях как средство эпической стилизации».
Использование Н. Гоголем в повестях «Сорочинская ярмарка», «Тарас Бульба» лингвокультурем-украинизмов не приводит к процессу отторжения их как инородных тел, от повествования на русском языке, наоборот, происходит органичное соединение двух начал, двух стихий. Такие структурно емкие и поданные на языке оригинала лингвокульту-ремы, тем не менее, естественно воспринимаются и легко понимаются на фоне тех осмыслений, которые в целом подсказываются контекстом русскоязычного произведения.
Следующие лингвокультуремы из указанных произведений Н. Гоголя называют реалии собственно украинской культуры, обладают ярко выраженным культурологическим содержанием: гетьман (Гоголь дает
украинское написание с «ь», как и слово козак - с буквой «о»), запорожец, чумак, книш, галушка, бандура, гопак, макитра, плахта, очипок, чуприна, обрезание чубов и др. Семнадцатитомный словарь современного русского литературного языка [15] фиксирует словарные статьи с толкованием данных украинских лингвокультурем: гетьман - выборный начальник Запорожской Сечи XVI-XVII вв., также верховный правитель присоединившейся в 1654 г. к России Украины (до 1754 г.). Период, когда на Украине были гетьманы - 1506-1764 гг. Или: очипок - головной убор украинских крестьянок в виде чепца или шапочки из ткани со вздержкой сзади (укр. очіпок) и т.д. [15]. В гоголевском контексте лингвокультуремы данной группы органично и естественно входят в общее повествование на русском языке: «С утра еще тянулись нескончаемою вереницею чумаки с солью и рыбою. Горы горшков, закутанных в сено, медленно двигались, кажется, скучая своим заключением и темнотою; местами только какая-нибудь расписанная ярко миска или макитра хвастливо выказывалась из высоко взгроможденного на возу плетня и привлекала умиленные взгляды поклонников роскоши», «-Сущая безделица, Хавронья Никифоровна; батюшка всего получил за весь пост мешков пятнадцать ярового, проса мешка четыре, книшей сотню...»; «-Вот вам и приношения, Афанасий Иванович! - проговорила она, ставя на стол миски и жеманно застегивая свою будто ненарочно расстегнувшуюся кофту, -варенички, галушечки пшеничные, пампушечки, товченички!» («Со-рочинская ярмарка»). Вместе с тем пример данных текстов Н. Гоголя еще раз подтверждает правомерность выдвинутого нами тезиса о том, что билингвокультурный художественный текст может быть успешно освоен и адекватно воспринят билингвокультурным реципиентом и что ХТ, написанный на русском языке, нередко транслирует собой евразийские сущностные характеристики.
Следующий пример связан с романом М. Шолохова «Тихий Дон». Мы используем ХТ данного автора потому, что языковая материя этого художественного текста интересна и привлекательна с точки зрения русско-казахских лингвокультурологических контактов в том числе.
Собственно лингвокультурологический комментарий предваряется небольшой исторической справкой, осуществляемой преподавателем. Он отмечает, что казаки Дона имеют собственную историю и культуру. «По своему онтологическому статусу казачество. образование этническое. связано с определенной территорией (Югом России), обладает сложившейся системой власти, отчетливо сформировавшейся и развившейся культурой (материальной и духовной)» [16].
Российский исследователь И. Яковенко поддерживает своего казахстанского коллегу М. Тулепбаева: «.казаки по сей день сохраняют
национальную самоидентификацию и культурно-бытовое своеобразие, осознают себя особым народом, отличающимся как от украинцев, так и от русских» [17. С. 104]. И происхождение этого национально-культурного своеобразия донских казаков, по мнению И. Яковенко, связано с «активным процессом ассимиляции славянами [на Юге России] степных тюркских племен» [17. С. 105].
Такая же позиция отличает исследования по данному вопросу, сделанные А.А. Гордеевым, О.И. Сенковским, Е.П. Савельевым и другими учеными, соответствующие высказывания которых приводит в своей статье «Об этнической связи предков казахского народа с казачеством» историк Г. Васильев [18]. В частности, он цитирует известного немецкого путешественника и исследователя Азии Р. Карутца по его книге «Среди киргизов и туркмен Мангышлака»: «.Киргизы (казахи) имеют довольно тесное отношение к казачеству, называют себя “казаками”. Киргизы кочевали когда-то и по Дону, и по Кубани, и по Днепру, не говоря о Волге и Урале.» [18]. По мнению И. Яковенко, зарождение казачества связано с моментом, когда «половецкое и татарское тенгрианство должно было уступить место мировой религии. Кочевники, принимавшие ислам, уходили в Крым или Казань. Те же, кто избирал христианство, оказывались в сфере влияния Москвы. Так с течением времени из потомков хазар, печенегов, половцев и татар стало формироваться казачество» [17]. Далее он пишет: «Разумеется, в этом синтезе участвовали и выходцы из России. Но этническое ядро казачества - природные степняки. На следующем этапе происходила смена языка. Этот процесс также растянулся на века. По некоторым свидетельствам, еще в XIX в. казаки в своей массе были билингвами и в быту использовали “татарский” (т.е. половецкий) язык. Масса тюркских слов по сей день остается в южнорусских диалектах» [18]. Яркой иллюстрацией этого национально-культурного и языкового своеобразия донского казачества и являются страницы романа М. Шолохова «Тихий Дон».
Студенты констатируют, что данные в контексте этого произведения тюркские по происхождению слова можно с полным основанием причислить к лингвокультурологическим единицам. При этом они являются не просто лингвокультуремами, а билингвокультурологическими единицами, словами, обладающими одновременно двумя лингвокультурологическими смыслами, первичным и вторичным. Первичный обязан своим происхождением собственно тюркской культуре, «породившей» его, а вторичный, наслаивающийся, смешивающийся и вбирающий в себя первичное культурологическое содержание, связан с культурой донских казаков.
В качестве подтверждения выдвинутого положения студенты приводят следующие примеры из шолоховского контекста:
«С той поры редко видели его [Прокофия Мелехова] в хуторе, не бывал он и на майдане. Жил в своем курене, на отшибе у Дона, бирюком»;
«-С вечеру надо было кизяков наложить. Они б подсохли, - недовольно бурчала Ильинична.
-Забыла, мамаша. Наша беда, - за всех отвечала Дарья»;
«Тетка наспех поставила тесто, напекла бурсаков, а через два часа Аксинья - покорная жена - уже ехала с Аникушкой к месту расположения Татарской сотни»;
«Петро отворил дверь, и Дуняшка на кушаке ввела красного, с лысиной, телка.
- К масленой блины с каймаком будем исть! - весело крикнул Петро, пихая телка ногой».
Анализируя данные примеры, студенты определяют, что в бурсаках казахи, конечно же, узнают бауырса^ (баурсак): куски кислого или пресного теста, жаренного в масле, сале [19], а в каймаке - ^айма^: сливки, сметана [19]. Но «донские» лингвокультуремы «богаче» потенциалом, ибо обладают первичным и вторичным культурологическим содержанием. Имея в целом те же лексические значения, что и «оригиналы», данные лингвокультуремы, тем не менее, функционируют в иной культурной среде и стали принадлежностью языка иной лингвокультурологической общности, что позволяет нам констатировать наличие у них и вторичного культурологического содержания.
Готовить и есть «к маслен(ице) блины с каймаком», без сомнения, могут, а главное - говорить и писать об этом только так, а не иначе именно донские казаки. Ибо таков характер их лингвокультурологического бытия.
К интересным выводам приходят обучающиеся в результате выполнения притекстового задания, связанного с выяснением билингвокультурной природы тюркизма майдан. В тюркских языках это слово изначально обозначало ровное, свободное место [20]. В современном казахском языке данная лексема имеет следующие значения: фронт, поле битвы, арена борьбы [19]. Словарь русских донских говоров [21] фиксирует 10 (!) значений: 1. Собрание казаков. 2. Здание, где проходит собрание казаков. З. Главная улица. 4. Часть станичного поселения. 5. Главная комната в станичном правлении. 6. Трибуна (раньше балкон при станичном правлении, откуда говорили речи на сходе). 7. Место стоянки во время полевых работ. 8. Игра в шашки. 9. Доска для игры в шашки. 10. Большой поплавок, указывающий местонахождение рыболовной сети.
Если в казахском языке лингвокультурема майдан связана с военной темой, с темой борьбы, а изначально - с темой ровного простора, то в языке донских казаков лингвокультурологическая единица майдан связана и с темой общественно-политической жизни (1-е, 6-е значения), и с темой пространственной архитектуры (З-е, 4-е), и с темой архитектуры обще-
ственных зданий (2-е и 5-е), и с темой сельского хозяйства (7-е), и с темой спорта (8-е и 9-е), и с темой рыболовства (10-е значение). Вторичное культурологическое содержание слова майдан, вобравшее в себя шесть культурологических тем, по своему потенциалу и лингвокультурологическим возможностям, которыми он обеспечивает данную языковую единицу, явно превосходит первичное культурологическое содержание этого слова.
В плане билингвокультурности весьма показательны онимы, использованные в ХТ М. Шолохова, а именно антропонимы (фамилии и имена героев романа): Бунчук Илья, Каргин Иван, Кошевой Михаил, Майданников Семен, Ногайцев Макар и др. В заключение занятия, таким образом, студенты констатируют, что лингвокультуремы, характеризующие донскую лингвокультурологическую общность (донское казачество), образно можно было бы представить людьми с фамилиями (тюркское происхождение) и именами (славяно-русское происхождение) героев бессмертного произведения М. Шолохова. Язык и культура донских казаков, тесно связанные с культурой и языком казахов, в целом с тюркской лингвокультурологической общностью, находят свое яркое воплощение в лингвокультуремах, в большинстве своем представляющих собой билингвокультурологические единицы с первичным и вторичным культурологическим содержанием.
Таким образом, работа над билингвокультурными художественными текстами поможет преподавателю в известной мере реализовать в рамках практического курса русского языка как неродного возможности лингвокультурологической теории слова, способствуя в итоге более углубленному освоению языка. Адекватное прочтение и понимание билингвокультурных художественных текстов может обеспечить только билингвокультурная личность читателя, сведущего в сферах языка и культуры обеих контактирующих лингвокультурологических общностей. В этом случае анализ вербального художественного текста как неразрывного средоточия языка и культуры, в целом как единораздельного культурологического явления, позволяет состояться встрече культур и диалогу в мире культуры.
Литература
1. Соболев П.В. Художественная картина мира: ценностная значимость // Художественное творчество. Л. : Наука, 1986. С. 32-36.
2. Баграмов Э. От евразийской идеи - к Евразийскому сообществу. URL: http:// www.ispr.ru/BIBLIO/JURNAL/Evra/eurasia119html
3. Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В.Н. Ярцева. М. : Сов. энциклопедия, 1990. 685 с.
4. Кононенко Б.И. Культурология в терминах, понятиях, именах. М. : Щит-М, 1999. 406 с.
5. Толмачев Г. Повесть об Олжасе: Документальная повесть. Алматы, 1996. 168 с.
6. Казахи. Историко-этнографическое исследование. Алматы : Казахстан, 1995.
352 с.
7. Преображенский С.Ю. Литературная норма и стиль писателя // Русская речь. 1984. № 1.
8. Чжен Кон Фу. Геополитика Казахстана: между прошлым и будущим. Алматы : Жет жаргы, 1999. 416 с.
9. Поэты пяти веков. Казахская поэзия XV - начала XX вв. / сост. М. Магауин. Алма-Ата : Жазуши, 1993. 331 с.
10. Кононов А.Н. Семантика цветообозначений в тюркских языках // Тюркологический сборник, 1975. М. : Наука, 1978. С. 159-179.
11. Мифологический словарь / гл. ред. Е.М. Мелетинский. М. : Сов. энциклопедия, 1991. 736 с.
12. Маслова В.А Введение в лингвокультурологию. М. : Наследие, 1997. 207 с.
13. Виноградов В.В. Язык Гоголя и его значение в истории русского языка // Материалы и исследования по истории русского литературного языка. М. ; Л., 1953. Т. 3.
14. Хасанов Б. Казахско-русское художественно-литературное двуязычие. Алма-Ата : Рауан, 1990. 192 с.
15. Словарь современного русского литературного языка : в 17 т. М. ; Л., 19481965.
16. Тулепбаев М. Какого качества казачество? // Казахстанская правда. 1996. 6 января.
17. Яковенко И. Казачество // Общественные науки и современность. 1996. № 3. С. 104-111.
18. Васильев Г. Об этнической связи предков казахского народа с казачеством // Казахстанская правда. 1996. 7 марта.
19. Махмудов Х., Мусабаев Г. Казахско-русский словарь. Алма-Ата : Гл. ред. Каз. сов. энцикл., 1987. 512 с.
20. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка : в 4 т. М., 1986-1987.
21. Словарь русских донских говоров : в 3 т. / авт.-сост. З.В. Валюсинская, М.П. Выгон, А.А. Дибров и др. Ростов н/Д : Изд-во Ростов. ун-та, 1975-1976.
THE STUDY OF BILINGV OCULTURAL LITERARU TEXTS ON THE LESSON OF RUSSIAN LANGUAGE IN KAZAKHSTAN’S UNIVERSITIES Kazhigaliyeva G.A.
Summary. The article is devoted to presenting bilingvocultural literary texts functioning in the Russian lingvocultural system as units of teaching at the lessons of Russian as a foreign language at Kazakhstan’s institution of higher education.
Key words: teaching Russian as a foreign language in high school; bilingvocultural literary texts; lingvocultural comment.
