CC BY
96
Е.А.Айбабина, С.Г.Бочаров
ОБ АТРИБУЦИИ ОДНОЙ ИЗ СРЕДНЕВЕКОВЫХ ЦЕРКВЕЙ
ФЕОДОСИИ
E.A. Aibabina, S.G. Bocharov. On Attribution of a Medieval Church in Feodosia.
The article is a research of origins and attribution of one of the four preserved Medieval churches in Feodosia (Crimea). The scientific literatures has various opinions on the name of the church, time of its foundation and ethnic belonging. Some believe that it has Greek origin, others support its Armenian provenance. The main debates about the confessional attribution of the temple are stirred not by its architecture, but rather by the frescos covering its interior. These frescos find numerous analogues among the sites of east-Byzantine regions in Asia Minor. The authors conclude that the studied site is in fact St. Dimitrii' church (XIV-XV c.) which belonged to the Greek community of Kaffa.
Месторасположение средневековых греческих церквей — один из менее изученных аспектов исторической топографии Каффы — Кефе (конца ХШ — ХVШ вв.). Точная локализация храмов, принимая во внимание тезис о «демото-пографической» организации фактории ^^^ Veinstein 1981: 89) (город разделялся на кварталы — контрадо, которых насчитывалось около шестидесяти ^^^ 1979: 207), и каждый квартал имел свою определенную этническую доминанту), позволяет определить городские районы, где большую часть населения составляли представители греческой общины Каффы, и время заселения этих районов.
Настоящая статья посвящена одному из четырех сохранившихся до наших дней храмов Феодосийского Карантина. Церковь находится на северо-восточном участке средневекового городища, на небольшой возвышенности, расположенной между двумя водоотводными каналами, в пределах внешнего оборонительного кольца (1383 — 1389 гг.), в 35 м к северу от куртины В ХХ (Айбабина, Бочаров 1996: 69) (рис. 1; 2; 3).
Храм представляет собой простую прямоугольную в плане постройку с выступающей апсидой, имеет два хорошо выделенных объема: полукруглую апсидную часть и прямоугольный неф (размеры: по внешнему периметру 12,0 х 8,7 м, по внутреннему 10,5 х 6,9 м) (рис. 4; 5; 6). Стены храма сложены из разномерного известняка с лицевой подтеской на известковом ра-
створе, замешанном на крупном морском песке, все углы здания сложены впереплет. Толщи -на северной и южной стен — 0,9 м, западной — 0, 8 м. Высота стен — 5,8 м. Вход расположен в западной стене (ширина — 0,9 м, высота — 1,9 м), над входом находится арка тимпана (рис. 7). В церкви было пять окон, из которых два (размером 0,8 х 1,2 м) находились в северной стене в 2,2 м над полом, два в западной: одно над дверью (размером 0,3 х 0,5 м), другое (размером 0,6 х 0,7 м) справа от дверного проема на высоте 1,2 м от уровня пола, пятое окно (размером 0,2 х 0,4 м) расположено по центру апсиды. Пол храма выложен из разномерных плит песчаника. Апсида полукруглая, выступающая из толщи стены на 2,6 м. Плечи апсиды выделены не очень сильно (внутренняя ширина плеч — 0,8 м, внешняя — 0,9 м). Толщина стены апсиды 0,7 м. Свод церкви стрельчатый, почти полукруглый, высота от пола до шелыги — 7,2 м. Крыша двухскатная, покрыта черепицей.
В научной литературе нет единого мнения о названии этой церкви, времени ее основания и этнической принадлежности.
По ведомости митрополита Игнатия в конце ХVШ века в городе существовало одиннадцать греческих церквей: Пресвятой Богородицы, св. Николая, св. Варвары, Преображения Христова, Вознесения Господня, св. Георгия, св. Георгия, св. Дмитрия, св. Параскевы, св. Феодоров Тирона и Стратилата и Успения Пресвятой Богородицы (Лашков 1886: 140-141). На 8 гене-
© Е.А.Айбабина, С.Г.Бочаров, 2000. © Английское резюме Ю.Д.Тимотиной, 2000.
Рис. 1. Местоположение церкви Св. Димитрия в Каффе.
1 — церковь Св. Димитрия; В 22, В 23, В 24, В 25 — крепостные башни; В ХХ, В ХХ1 — куртины.
Рис. 3. Церковь Св. Димитрия (вид с северо - запада).
ральных планах Каффы — Феодосии конца ХУШ в. храм отмечен как греческий, на одном из них указано и его название — церковь св. Димитрия (Халпахчьян 1979: 35-49).
В начале XIX века Гавриил Айвазовский приводя описание храма, называет его греческой церковью святого великомученика Димитрия и отмечает, что в ней содержатся карантинные арестанты (Айвазовский 1846: 321-322).
В 1872 году М. П. Погодиным был опубликован «План города Каффы 1784 г.» (крайне схематичный и малоинформативный), в настоящее время копия этого плана хранится в Феодосийском краеведческом музее (ФКМ. КП 57/1. Д 3431). На экспликации к плану исследуемая церковь указана как «Армянская церковь св. Стефана с фонтаном 1491 г» (Погодин 1872: 301-307. Таб. IV). Происхождение этого плана неясно, его исполнение не имеет ничего общего с планами, снятыми российскими военными топографами в конце ХVIII века (Халпахчьян 1979: 35-49), кроме того, обращают на себя внимание явные ошибки в экспликации: греческая церковь св. Параскевы названа армянской, а храм св. Феодоров Ти -рона и Стратилата 1 назван греческой церковью св. Петра (Погодин 1872: Таб. IV ).
В работе Х.Кучук-Иоаннесова об армянских рукописях Южной России и Крыма, изданной в 1892 году, храм уже называется армянским (Ку-чук-Иоаннесов 1892: 35).
Церкви св. Димитрия была полностью посвящена статья Д.Маркова, опубликованная в 1912 году. Автор уже не знал названия этой церкви, но ее греческая принадлежность не вызывала у него сомнений (Марков 1912: 184-195). Он выделяет семь признаков ее «греческой принадлежности»: незначительные размеры храма; незначительный выступ алтарной апсиды; низкая высота двухскатной крыши; свод, который имеет форму правильного полукруга; незначительная высота алтарного возвышения; внешний вид и внутреннее содержание фресок в византийском стиле; надписи на фресках на греческом языке (Марков 1912: 194-195). Время постройки храма определено им «... никак не ранее ХV столетия» (Марков 1912: 195).
В конце 1911 и в 1912 году в церкви проводились ремонтные работы. Цель ремонта заключалась в том, чтобы освободить северную стену от деревянных подпорок, которые ее поддерживали, и заполнить камнями и строительным раствором щели, образовавшиеся в западной и восточных стенах. Северная и южная стены были скреплены четырьмя железными связями, при этом использовался порох, которым пробивались отверстия в стенах для крепления связей (Марков 1912: 185-186).
1 В 1996 году храм св. Феодоров Тирона и Страти-лата был исследован Феодосийской археологической экспедицией. Смотри: Айбабина Е.А., Бочаров С.Г. 1996 а.
Рис. 4. План церкви Св. Димитрия.
В путеводителе по Феодосийскому музею Н.Барсамов и П.Заболоцкий упоминают о «... древне-греческой церкви св. Стефана (в Феодосийском карантине)» (1927: 16).
Фресковые росписи церкви были обследованы И.Грабарем, в своем письме из Феодосии, датированном 6 мая 1927 года, он отмечает: «Фрески, предположительно приписывавшиеся на основании моего "Феофана Грека" — Феофану, оказались его времени, но совершенно другого мастера» (Грабарь 1966: 258).
В том же 1927 году А.П.Смирновым в Академии истории материальной культуры был прочитан доклад «О росписи Феодосийской карантинной церкви». На основании анализа фресковой росписи храма автор считает, что датировать этот памятник необходимо ХVI веком (За-лесская 1991: 310-311).
A.Л.Якобсон вслед за М.П.Погодиным называет храм церковью св. Стефана, датируя его ХМ веком, но придерживается мнения о греческой принадлежности храма. О фресковых росписях он замечает : «... выполнены они с большой экспрессией и свидетельствуют о незаурядном мастерстве греческих художников Каффы, находившихся на уровне высокой живописной культуры Византии XV в.» (Якобсон 1964: 117).
В монографии, опубликованной в 1966 году и посвященной средневековым фрескам Крыма, О.И.Домбровский пишет о храме св. Стефана и не оспаривает его греческого происхождения (Домбровский 1966: 61).
B.А.Микаелян лишь упоминает о сохранившемся в Феодосии здании церкви св. Степано-са (Микаелян 1974: 130).
Рис. 5. Церковь Св. Димитрия. Разрез.
Э.М.Корхмазян относит исследуемую церковь к армянским памятникам Каффы, опираясь на план, опубликованный М.П.Погодиным, называет ее церковью св. Стефана и строительство храма относит к первой половине ХV века (Корхмазян 1975: 90).
Как видно из приведенных выше данных, все исследователи (за исключением Д.Маркова) вслед за М. П.Погодиным называют изучаемый храм церковью св. Стефана (сделанное ранее Г.Айвазовским описание церкви осталось не востребованным). Относительно ее конфессиональной принадлежности существуют две точки зрения. В пользу греческого происхождения выступали Д.Марков, Н.Барсамов и П.Заболоцкий, А.Л.Якобсон, О.И.Домбровский, Н.Салько. В пользу армянского — М.П.Погодин, Х.Кучук-Иоаннесов, В.А.Микаелян, Э.М.Корхмазян.
Первое известное нам упоминание греческой церкви св. Димитрия известно в массариях Каффы и относится к 1386 году (Ва1а^ 1978: 213). Сведения о ней есть и в ХV веке (Ва1а^ 1987: 229).
Основные споры по поводу конфессиональной принадлежности храма вызывает не его архитектура, а фрески, покрывавшие его внутреннюю часть. Первое подробное описание их сделано Д.Марковым, хотя ранее они были упомянуты М.П.Погодиным. Наиболее обстоятельный искусствоведческий анализ росписей и их научно-обоснованная датировка осуществлены О.И.Домбровским. Э.М.Корхмазян отмечает разницу в стиле изображения сцен Деисуса и Евхаристии (Корхмазян 1978: 105-106).
Фресковые росписи покрывали, очевидно, весь внутренний объем храма. В настоящее время они сохранились в конхе апсиды, на арке, справа от алтаря на простенке, на пилястре ближайшей ко входу арки северной стены, на западной стене. Наиболее значительные остатки фрески — в апсиде и на западной стене (рис. 8-10; 14). Фреска делилась на ярусы красной полосой: сохранились росписи двух ярусов и следы третьего в виде маленьких фрагментов
в нижней части конхи. В конхе апсиды помещен Деисус: Христос, сидящий на троне, и стоящие слева и справа от него Богоматерь и Иоанн Предтеча. Композиция Деисуса, занимающая верхний ярус — самое значительное по расположению и наибольшее по площади место, написана в свободной живописной манере. Сохранилась большая часть фигуры Христа в хитоне и гиматии с Евангелием в левой руке (рис. 8). Над головой его украшенные драгоценными камнями и жемчугом нимб с крестом. Под ногами плоская скамеечка. Стоящая слева фигура Богоматери с приподнятыми и протянутыми к Христу руками, повернута к нему (рис. 8). Над головой Марии нимб. Справа от Христа Иоанн Предтеча в голубом плаще с крестообразным посохом. Фигуры композиции помещены на фоне драпировки с узором. Фигуры статичны, торжественны, складки одеяний свободно спадают вниз. Тонко прорисованы детали одежд, трона Иисуса Христа, узорчатые ткани. Колорит фрески выдержан в синих, серо-голубых, голубых, а также коричнево-золотистых, красных, оранжево-красных густых и насыщенных тонах.
Рис. 6. Церковь Св. Димитрия. Разрез.
Рис. 7. Церковь Св. Димитрия. Фасад западной стены.
№
10
—I-1—
Во втором ярусе в центре апсиды находился образ Знамения с изображением Божьей Матери с младенцем Иисусом, ныне полностью утраченный (Домбровский 1966: рис. 30). Слева и справа сцены Евхаристии с двойным изображением Христа; справа — сидящего за трапезой с чашей в руке, с шестью апостолами, слева, дающего хлеб и благословляющего шестерых других апостолов (рис.10). Изображения Христа плохо сохранились, по контуру рисунка можно предположить, что лик его повернут к апостолам. Фигуры апостолов направлены к центру композиции. Они представлены в движении с протянутыми вперед руками, повернутыми и поднятыми к Христу ликами. Над головами апостолов изображены нимбы, очерченные красно-белой линией и написанные охрой. Коренастые фигуры апостолов облачены в ги-матии красновато-коричневых тонов. Композиция симметрична, но не однообразна: различное положение рук, шагающих ног, развевающихся складок одежд, разные позы святых придают фреске динамичность.
Христос изображен сидящим за престолом, покрытым свисающим до полу платом с рисунком из украшенных жемчужинами и сетчатым узором крестов, создающим впечатление богато расшитой ткани темно-оранжевых, охристых тонов (рис. 10). На престоле перед Христом (левая часть сцены) стоит дискос с дарами. Правая сторона фрески полностью утрачена, видны лишь полустертые куполообразная сень кивория, голова Христа и кровля рядом находившегося портика.
Значительная часть фрески в центре апси-
ды утрачена в результате осыпания штукатурки, помимо этого все лики изображенных персонажей намеренно стерты, что сильно затрудняет атрибуцию живописи.
Фреска Евхаристии феодосийской церкви в основном повторяет схему, представленную в изображении Евхаристии в Софийском и Михайловском соборах в Киеве. В мозаичных композициях Софийского и Михайловского соборов, в отличие от феодосийской фрески, в сцене причащения по обеим сторонам престола изображены ангелы с рипидами. Иисус Христос представлен стоящим и подающим апостолам вино и хлеб. Все фигуры Михайловской и Софийской мозаик примерно равновелики, в Софийской — святители с поклоном принимают благо -словение. Фигуры апостолов феодосийской фрески более подвижны, в изображении их видна некоторая диспропорция: тела приземисты, головы крупные. Изображение святых апостолов с нимбами соответствует традиции и встречается в ряде византийских монументальных памятников (Лазарев 1966: 42). Святые как бы выдвинуты на передний план, в то время как фигуры сидящего за престолом под сенью кивориев Иисуса Христа находятся в отдалении, возвышаясь над ними. Это придает изображению Христа торжественность и некоторую отстраненность. Кивории, как и фигуры Христа симметричны, высокий округлый купол поддерживается тонкими колоннами, между которыми развеваются легкие узорные волюмы. Третий, нижний ярус росписи апсиды, по реконструкции Д.Маркова, составляли изображения святых. От росписей этого яруса остались лишь небольшие
Рис. 8. Церковь Св. Димитрия. Деисус. Изображения Иисуса Христа на троне, Богоматери (слева) и Иоанна Предтечи (справа) (прорисовка).
фрагменты фрески, по которым невозможно судить об их сюжете. Фреска, сохранившаяся в конхе феодосийской церкви, полностью совпадает с росписью Трапезундского храма св. Софии (Hagia Sophia, Tower chapel, 1250-1270 гг.) (Bryer, Winfield 1985: 231-236, fig 69, pl 179a) по сюжетам двух верхних ярусов, по их соразмерности, аналогичны также позы изображенных фигур. Сцена Евхаристии построена по подобной схеме, но в трапезундской фреске изображения Христа поставлены в один ряд с апостолами, по обе стороны от алтаря, за которым стоят ангелы. Фигуры апостолов более статичны. Некоторые из них повернуты друг к другу в беседе. В этой сцене Христос обращен к апостолам, более приближен к ним, в то время как
на феодосийской фреске на Христе сосредоточено все внимание апостолов. Она передает чувство единого порыва, искренней и несомненной веры. Изображения святых апостолов приближаются также к образам мозаики храма св. Софии в Салониках, росписей древнерусской Спасо-Нередицкой церкви (Домбровский 1966: 64-65). Как считает О.И.Домбровский, по живописным приемам и композиции феодосийские фрески находят аналогии в росписи ХШ в. храма в Сопочанах и церкви ХМ — ХV вв. в Мало-Малово в Западной Болгарии (Домбровский 1966: 66). Они совпадают даже некоторыми деталями изображений — ликов, пропорциями фигур, трактовкой одеяний. В ликах святых, в передаче поз, манере и стиле изображений
Рис. 9. Церковь Св. Димитрия. Изображение Спаса Нерукотворного (прорисовка).
Рис. 10. Церковь Св. Димитрия. Евхаристия (левая сторона) (прорисовка).
О.И.Домбровский видит несомненно греко-византийские черты и традиции и датирует их ранним Х1У в. (Домбровский 1966: 68).
Подобным образом фрески атрибутирует Н.Салько (1973: 29). Оба исследователя считают, что они созданы под влиянием византийского искусства конца Х111 — Х1У вв., распространившимся в восточно-византийском регионе, в том числе и Крыму.
Э.М.Корхмазян фрески феодосийского храма сопоставляет с армянской миниатюрной и фресковой живописью коренной Армении и Крыма: миниатюрами Аракела, фресками храмов Татевского монастыря и на о. Ахтамар. В облике святых Евхаристии, в их ликах, по ее мнению, просматриваются восточные черты, а в колорите фресок используются голубые и охристые тона, широко применяемые крымскими миниатюристами (Корхмазян 1978: 104-105).
На заднем плане над головами святых апостолов видны вытянутых пропорций строения, которые Д.Марков считает изображением Иерусалима (Марков 1912: 190), О.И.Домбровский (1966: 64) называет их кивориями и архитектурными портиками (рис. 10). Они образуют в сцене Евхаристии третий план, находясь за спиной Иисуса Христа, что придает изображению большую пространственную глубину. Постройки с арочными входами, плоскими и двускатными крышами украшены орнаментами, подразумевающими, вероятно, каменный резной декор, и развевающимися легкими узорчатыми волюма-ми. По краю кровли ближайшего к Христу портика (левая часть сцены) идет рисунок из спиралевидных завитков. Аналогии орнаментальным украшениям «портиков» феодосийской фрески находим в декоре архитектурных соору-
жений, изображенных на миниатюрах «Евангелия Хитрово», создание которых связано с греческой традицией (Лазарев 1956а: рис 25, 27). Портики отделены от фигур апостолов широкой полосой с орнаментом из параллельных линий разного цвета.
Над сценой Деисуса в полукруге, отделенном красной полосой, находится изображение Спаса нерукотворного (рис. 9). Лик Спаса, полностью утраченный в результате вывала штукатурки, окружен темно-оранжевым нимбом с крестом и написан на светло-голубом узорчатом плате на темно-оранжевом золотистом фоне. Крест украшен орнаментом. Рисунок тонкого воздушного плата таков же, как на волюмах Евхаристии: отрезки тройных волнистых линий, между ними фигуры в виде небольших треугольников с точками на углах. Рисунок некрупный, но частый, нанесен темно-красной краской. Подобное изображение Спаса нерукотворного находится в центре тябла над апсидной аркой Мангупского пещерного храма, где оно датировано ХУ в (Домбровский 1966: 83-84, рис 50).
Фрески конхи, вероятно, представляли собой иконостас, в нижнем ярусе могли быть изображения святых и двунадесятых праздников (Марков 1912: 193). Композиция сверху обрамлена радужной аркой, состоящей из трех разделенных белой линией зигзагообразных полос, изломы которых окрашены в разные цвета (Домбровский 1966: 63). Подобные орнаментальные обрамления композиции Деисус, проведенные по арке алтарной апсиды, встречаются в храмах Каппадокии: Гореме (Оогете 19), Элмали-Килисе (Е!таН кШэе) (конха центральной апсиды), Гореме (Оогете 29а) (апсида), а также в обрамлении центральных апсид церкви св. Фе-
Рис. 11. Церковь Св. Димитрия. Изображение пророка Аввакума (прорисовка).
одора и Комлекси-Килисе (Comlekci kilisesi), заключающих композиции: Иисус Христос среди четырех символов, в Яланли-Килисе (Yilanli kilise) c композицией Христос во Славе в храме св. Георгия, фрески апсиды которого почти полностью утрачены (Jolivet-Levi 1991: pl 45, fig 1; pl 75, fig 1, 2; pl 89; pl 132, fig 1, 2; pl 161, fig 1; pl 169). Росписи этих храмов датируются с Х по Х! вв., Элмали-Килисе (Е!таН kilize) — Х1-ХШ вв (Jolivet-Levi 1991: 60, 125, 143, 224, 295, 310). Подобные орнаменты, обрамляющие арку апсиды, широко известны. В сохранившейся части росписей храма не встречается декоративных элементов в стиле сельджукской орнаментики, широко распространившейся в архитектурном декоре полуострова с Х1У в. Напротив, все мотивы имеют византийское происхождение.
На восточной стене, помимо многоцветного геометрического узора на арке апсиды, радужной небесной сферы, сохранилось поясное изображение пророка Аввакума с хартией в руке и под ним еще один портрет молодого пророка, по-видимому, Давида (Марков 1912: 192) (рис. 11). Лик его обращен к алтарной апсиде, правая рука поднята в крестном знамении. Оба портрета поясные, под изображением пророка Давида находится выступающая консоль апсид-ной арки. Колорит фрески с нижней фигурой детально описан О.И.Домбровским (1966: 63, рис 34). Верхняя фигура написана в тех же красных и оранжевых тонах, голова — на тускло-синем фоне.
На простенке справа от апсиды видны остатки стоящей в полный рост фигуры святого в
темно-красном плаще и голубой тунике (сохранилась только левая сторона). На уровне головы полоса тускло-синего фона.
На ближайшей ко входу пилястре северной стены, над сталактитовой консолью изображен портрет святого воина в доспехах, надетых поверх туники и наброшенном на плечи плаще (голова не сохранилась) (рис. 12). Четко виден контур рисунка, но красочный слой сохранился плохо. Здесь, как и в алтарной фреске, используются насыщенный темно-красный цвет плаща, охристые и оранжево-красные тона лат, туники, обутых в сапожки с острыми носками ног. На груди — широкая голубая полоса. Пилястра по контуру была обведена темно-красной полосой, на боковых сторонах видны остатки сине-красного орнамента из треугольников, изображенных зигзагообразной линией.
Большой интерес представляла собой фреска на южной стене: круп белого коня и ноги сидящей на нем фигуры в плаще, под ногами коня — изображение человека (Марков 1912: 189) (рис. 13). Человек одет в широкое облачение, на голове — остроконечный монашеский клобук, на плечах гиматий. Он изображен лежащим на спине, с поднятой правой рукой. Предположив в этой фреске Георгия Победоносца, Д. Марков тут же себя опровергает: направление коня влево не соответствует обычно принятому (1912: 194). Вероятно, это сюжет сцены мученичества какого-то святого. В настоящее время фреска полностью утрачена.
Значительный фрагмент фрески западной
Рис. 12. Церковь Св. Димитрия. Изображение Св. воина на передней поверхности подпруж-ной арки (прорисовка).
стены слева от входа представляет сцены «Страшного суда» и ада (рис. 14). Над входом просматриваются остатки этимасии и фигуры стоящего слева ангела (?) в светлом, видимо розовом одеянии, серафима, фигуры в светлом хитоне с молитвенно сложенными руками (сохранилась центральная часть). Здесь же были изображения обнаженной фигуры в набедренной повязке и нескольких фигур в одеяниях. Слева от входа сохранилась фреска с фигурой Сатаны, Иуды и мучающихся в аду грешников, в виде множества ликов (значительно более мелких по сравнению с фигурой Сатаны) среди огненных потоков. Фреска, как и в апсиде, была разделена на ярусы красной полосой. Полукруглая арка входа была обведена такой же темно-красной полосой. В нижнем ряду ранее различались фрагменты нимба, оперения, неясных ликов. По описанию де Вильнева на западной стене направо от входа было изображение Богоматери с младенцем Христом (Марков 1912: 186).
На западной стене, под самым сводом на светлом, серовато-голубом фоне сохранился нанесенный темно-красной краской рисунок с проросшим крестом и двумя стоящими симметрично по сторонам креста голубками. Орнамент из гибких стеблей и полупальмет, в основном, утрачен. Подобный крест с расширяющимися в стороны крыльями представлен на фресковой росписи апсиды Мангупского пещерного храма (Домбровский 1966: рис 50).
Фрески сопровождаются множеством греческих надписей.
В армянском зодчестве применялась система росписей в конхе апсиды, состоящая из центральной сцены Вознесения с Христом во Славе (Татевский монастырь, храм на острове Ах-тамар), а не Деисуса (Манукян 1978: 5-6). Под ней располагались изображения апостолов, ниже — святителей. Фигуры Богоматери и Иоанна Предтечи помещались не в конхе апсиды, а в непосредственной близости от нее, на стенах. В этом отличие системы росписей в конхе храмов коренной Армении, сложившейся к Х в. И наоборот, изображение Деисуса в конхе более характерно для византийских памятников. В церквях Каппадокии сцена Деисуса с тремя главными персонажами, а также с архангелами, стоящими вокруг Христа или за фигурами Марии и Иоанна Предтечи, является весьма распространенным в 1Х — Х1 вв. и дожившим до Х111 в. мотивом росписи первого яруса апсиды (Jolivet-Levi 1991: pl 57, 59, 78, 80, 89, 90, 97, 121, 127, 130, 143, 147, 169, 180). Иногда эта сцена дополняется погрудными изображениями двух святых в круглых клеймах, серафимов и даже фигурами апостолов, окружающих вместе с Марией и Иоанном трон Христа. Композиция Деисус Х111 в. и Х1У в. украшает конхи храмов провинции Понт (Pontos) — церкви в Саш-ное (Sachnoe) (Bryer, Winfield 1985: V 1, 277; V
2, pl 215 а,с) и храма св. Софии в Трапезунде (Bryer, Winfield 1985: fig 69). Полная система росписи конхи, как она представлена в феодосийской церкви, известна в каппадокийских и трапезундских храмах (Jolivet-Levi 1991: pl 9698, 147), а также и в Крыму в храме Донаторов и с. Верхоречье (Домбровский 1966: 23, рис 4; 52, рис. 25). Крымские фрески близки по времени (Х1У в.), но иконография и художественная манера исполнения феодосийских и западно-крымских росписей различна.
Интересно отметить, что в находящемся рядом армянском храме Иоанна Предтечи в Феодосии система архитектурного декора, выполненного, правда, не во фресковой живописи, а в рельефе, более характерна для армянских храмов: здесь представлен Христос Пантокра-тор (высоко, почти в куполе), ниже — изображения двенадцати апостолов. По бокам от них на стенках экседры рельефы с изображением св. Иоанна Крестителя и св. Георгия (Якобсон 1956: 183).
Фресковая живопись храма находит множество аналогий среди памятников провинциальных, главным образом восточно-византийских, малоазийских областей. Как известно, религиозно-культурные связи полуострова с этим регионом были весьма тесными в предшествующее время. Здесь, по-видимому, и в Х1У-ХУ вв. продолжают жить традиции восточно-византийской фресковой живописи, сохраняющиеся в православных греческих центрах полуострова. Вероятно, что в Х1У в. сохранялись непосредственные контакты между православными центрами полуострова и Византией, которая в последующее время еще сохраняла свое религиозно-культурное влияние на прилегающие регионы (Курбатов 1991: 218). Известен случай приглашения знаменитого греческого мастера Феофана Грека для росписи храмов Великого и Нижнего Новгорода и Москвы, который «собственною рукой расписал много различных церквей». В списке городов, где он работал, упоминается и Каффа (Лазавев 1956: 245, 248). По-
Рис. 13. Церковь Св. Димитрия. Фреска на южной стене (прорисовка).
Рис. 14. Церковь Св. Димитрия. Фрески западной стены (прорисовка).
добные факты могли быть не единичны, мастера из Византии и ее провинций приносили свои живописные традиции в отдаленные районы, такие как Крым.
ЛИТЕРАТУРА
Рассмотрев всю сумму фактов, изложенных выше, мы полагаем, что исследуемый памятник архитектуры — церковь св. Димитрия, принадлежал греческой общине Каффы — Кефе.
Айбабина Е.А., Бочаров С.Г. 1996. Церковь Св. Димитрия в Феодосии. // Пам'ятки арх1тектури I монументального мистецтва в св1тл1 новых досл1джень. Тез. док. Кпв.
Айбабина Е.А., Бочаров С.Г. 1996 а. Отчет об археологических исследованиях средневековой Каффы в 1996 году. Научный архив Крымского филиала Института археологии НАНУ.
Айвазовский Г. 1846. Остатки христьянских древностей в Крыму. Уезд Феодосийский // ЗООИД. Т. 1.
Барсамов Н., Заболоцкий П. 1927. Путеводитель по Феодосийскому музею. Археологическое отделение. Феодосия.
Домбровский О.И. 1966. Фрески средневекового Крыма. Киев.
Залесская В.Н. 1991. Архив А.П.Смирнова в Государственном Эрмитаже // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. XXIII.
Корхмазян Э.М. 1975. О времени постройки армянской церкви Св. Стефана в Феодосии.// ВОН. № 2.
Корхмазян Э.М. 1978. Армянская миниатюра Крыма (Х1У-ХУ11 вв.). Ереван.
Курбатов Г.Л. 1991. Византия во второй половине XIII — середине XV вв. // Культура Византии. М.
Кучук-Иоаннесов X. 1892. Старинные армянские надписи и старинные рукописи в пределах Юго-Западной Руси и в Крыму. М.
Лазарев В.Н. 1956. Этюды о Феофане Греке // ВВ. Т. 7.
Лазарев В.Н. 1956а. Этюды о Феофане Греке // ВВ. Т. 8.
Лазарев В.Н. 1966. Михайловские мозаики. М.
Лашков Ф. 1886. Статистические сведения о Крыме, сообщенные каймаканами в 1783 г // ЗООИД. Т. 14.
Манукян С. 1978. Сложение системы росписей армянского храма // Тезисы II международного симпозиума по армянскому искусству. Ереван.
Марков Д. 1912. Древне греческая церковь в Феодосийском карантине // ИТУАК. Т. 48.
Микаелян В.А. 1974. На крымской земле. Ереван.
Погодин М. 1872. Феодосия и Судак // ЗООИД. Т. 8.
Салько Н. 1973. Ужкальна пам'ятка живопису XIV стол1ття // Образотворче мистецтво. Кпв. № 1.
Халпахчьян О.Х. 1976. Этапы планировки и застройки Феодосии // АН. № 25.
Якобсон А.Л. 1956. Армянская средневековая архитектура в Крыму // ВВ. Т. 8.
Якобсон А.Л. 1964. Средневековый Крым. М.-Л.
Balard M. 1978. La Romanie Génoise (XIII- début du XV e siecle). Roma, Genova. T. 1.
Balard M. 1979. Les Génois en Crimée aux XIIIe — XIVe siecles. // Arceion Pontou. Ajhnai.
Balard M. 1987. Les Orientauô a Caffa au XV e siecle. // Byzantinische Forschungen XI. Amsterdam.
Balard M.,Veinstein G. 1981. Continuité ou changement d'un paysage urbain? Caffa Génoisi et Ottomane.// Le Paysage urbain au Moyen Age.Lyon.
Bryer A, Winfield D. 1985. The Byzantine monuments and topography of the Pontos // Dumbarton Oaks Library and Collection. Washington.
Jolivet-Levy C. 1991. Les Eglises Byzantines de Cappadoce /le programme iconographique de l' abside et de ses abords/. Paris.
Г. И. Кантакузино
ЦЕРКОВЬ-МАВЗОЛЕЙ XV ВЕКА: СТРОЕНИЕ СТЕФАНА ВЕЛИКОГО ИЗ РЭЗБОЕНЬ
Gh. I. Cantacuzino. A Mausoleum Church of XV Century Founded by Stefan cel Mare in Razboieni.
The church in Razboieni was erected by Stefan cel Mare in 1496 to commemorate the warriors perished in the battle at Valea Alba on July 26, 1476 against a strong Ottoman army led by the sultan Mehmed II. During this battle the Moldavian army suffered heavy losses. An inscription on the church tells about these events in very expressive words.
Archaeological research pursued in Razboieni in 1973 revealed large quantity of re-inhumated bones forming a stratum of 0.40 m lying in the altar part and in the median part of the nave at the distance of approximately 1 m from the lateral walls. In front of the altar, a second stratum of bones overlying the first one was discovered on a somewhat smaller area. Thus, the finds prove truthfulness of Grigore Ureche's information given in his chronicle, where he wrote that the church in Razboieni was erected over the bones of soldiers perished at Valea Alba.
Bones of those who died to protect their country and Christian faith, placed under and in front of the altar, similar to martyr's relics placed in crypts under the palaeo-Christian sanctuaries, make the church in Razboieni a unique example of ecclesiastic edifice of Romanian medieval architecture meant to honour the memory of heroes fallen in the battle for their country's independence.
Известная надпись Стефана Великого в церкви, построенной в Рэзбоенах, отмечает важный момент в истории Молдовы 1476 года: . ..Еъ дьни влагочьстиваго и христолювиваго господина, Стефана воеводи, вожУею милостУю господаре земли Молдавскои, съна Богдана воеводи, к л^то эцпд, а господства его к л^то текъфее, въздвиже с^ силнУи Махмет, царь ТЦрскУи, съ въс^ми своими въсточними сУлами; ефеже и Басарав воевода, названУи ЛаУшта, прУи-де с ним съ въсем своем Басаравско# земле#. И прУидоша пл^нити и пр^Ати землю Молдавскои; и доидоша до зде на м^сто нарицаемое Б^лим Поток. И мы, Стефан воевода, и съ сыном нашим Лле§андром изидохом пр^д нимУ зде и сътвори-хом съ ними велики развои, м^сеца юлУа, кэ; и попЦфенУем вожУем пов^ждени выша христУане шт поган. И падоша тЦ много множество шт Молдавских воех Тогдаже и Татаре Цдариша землю Молдавскою шт то# страни. Того ради влагопро-изволи Стефан воевода влагим своим произволением и създа съ храм въ им^ архистратига Михаила и въ молвь сев^ и госпожди своеи Ма-рУи и сгном Лле§андрЦ и БогданЦ, и въ памет и въ задЦшУе въс^х православних христиан иже зде потравивших с# к л^тш зд; а господска его л^то м текъфее м^сеца ноемврУа и. (Рврвг1ог1и1: 143). Слова надписи уточняют памятный характер строения, предназначенного для увековечивания памяти о воинах, павших в битве, происходившей поблизости двумя десятилетиями раньше.
Дата сооружения этого храма точно указана в надписи. Различные перестройки и дост-
ройки, которые как-либо изменили первоначальный вид памятника, были хорошо заметны при исследовании его строений. Потому археологические исследования, проведенные в связи с восстановительными работами в августе 1973 года, носили более краткий характер. Исследования были сконцентрированы исключительно внутри церкви и дали новые подробности о ее сооружении. Раскоп состоял из траншеи шириной в 1 м, заложенной к югу от длинной оси церкви, пересекая пронаос, наос и восточную часть алтаря, к которой была добавлена прирезка в южной части наоса, к западу от оси окна.
Было выяснено, что церковь — это первое здание, воздвигнутое на данном месте, в верхней части предматерикового слоя чернозема серого цвета с коричневым оттенком. Уровень сооружения здания можно восстановить по остаткам расколотых камней. В процессе строительства, по мере поднятия стен внутри (в интерьере), были применены последовательные нивелировки из слоев земли, разделенные между собой следами раствора, до уровня дневной поверхности, отмеченного каменными ступеньками обрамлений входов в пронаос и наос, находящихся более чем на 0,70 м выше, по сравнению с внешним. Первые нивелировки были проведены до завершения строительства. Столбовые ямы некоторых столбов от лесов строительства (подмосток) диаметром 0,2-0,4 мм, заполненные землей вперемешку с щебнем и колотым камнем и расположенные на расстоянии 3,1-3,5 м друг от друга и 1,8-1,9 м от стен
© Г.И. Кантакузино, 2000. © Английское резюме Ю.Д.Тимотиной, 2000.
Рис. 1. Церковь Штефана чел Маре в Рэзбоень (после реставрации).
ререзая нижние слои нивелировки, и были закрыты лишь последними слоями нивелировки толщиной в 0,2-0,3 м.
В наосе и алтаре были отмечены некоторые интересные особенности строительства этой церкви. Вдоль площади, предназначенной для алтаря и наоса, была вырыта яма прямоугольной формы длиной 10,5 м, шириной 3,5 м и глубиной 1-1,2 м. Западная граница этой ямы не превышает западную границу наоса. На дне ямы, в слое толщиной от 0,35-0,4 м, беспорядочно залегали перезахороненные останки. Они были покрыты слоем земли желто-коричневого цвета, который заполнял яму до определенного уровня. В этом слое также было найдено несколько костей. Над ним была обнаружена тонкая, почти непрерывная прослойка золы. Сквозь этот слой проходит столб, толщиной 0,2-
0,3 м, вбитый очень глубоко; близкое расположение столба к западной стене наоса (0,3-0,35 м до края) и стратиграфическая ситуация, предшествующая строительству и первому слою нивелирования, показывают, что речь идет не о столбе подмосток, а, вероятно, о приспособлении, связанном с предшествующими строительству работами.
В восточной части наоса на расстоянии примерно в 2 м от иконостаса, были выявлены остатки другой ямы, которая начинается над прожогом, отмеченным над слоем земли, который покрывает толстый слой перезахороненных останков. На дне этой ямы, глубиной всего в 0,5 м, находились остатки досок, на которых в беспорядке также были сложены перезахороненные кости. Таким образом, в этой зоне на двух различных уровнях существуют перезахороненные кости.
Стены строения являются более поздними, чем эти погребальные ямы. Нужно отметить, что на исследуемом пространстве отсутствовали черепа; вероятно, они находятся на еще не раскопанном пространстве (возможно, напротив алтаря или к западу от него). То, что церковь возникла позднее большой погребальной ямы, равно как и остатков костей над ней, доказано и стратиграфически, и тем, что между камнями в фундаменте находились несколько фрагментов костей. Слой погребенных костных остатков в пронаосе отсутствует. На западном краю этого сектора, в южной части разреза, появился край ямы погребения более познего времени, в которой встречались фрагменты поливной керамики, относящейся к ХУ!!!-Х!Х векам.
Таким образом, после археологических исследований 1973 года было установлено существование на поверхности, под алтарем и наосом, за исключением двух боковых полос шириной в 1 м, компактного слоя, в котором были перезахороненны костные остатки в период до сооружения церкви. Между покрытием ямы с костными остатками и началом строительных работ прошел некоторый, не обязательно длинный, интервал времени, в течение которого по-
Рис. 2. Церковь Штефана Великого в Рэзбоень. План археологических раскопок 1973 г.
Рис. 3. Церковь Штефана чел Маре в Рэзбоень. Северный профиль продольной траншеи и восточный профиль траншеи из южной части наоса. Условные обозначения: 1 — желтый материковый грунт; 2 — коричнево-серый грунт; 3 — слой перезахороненных костей; 4 — желтовато-коричневый грунт; 5 — прожог; 6 — уголь; 7 — серо-желтый грунт; 8 — желтовато-коричневый грунт с небольшими вкраплениями угля и следами кирпича; в основании слоя — остатки колотого камня; 9 — красновато-коричневый грунт со слабыми следами строительного мусора; 10 — столбовая яма от лесов; 11 — серо-коричневый компактный грунт со слабыми следами строительного мусора; 12 — светло-серый компактный грунт; 13 — серый, сильно гранулированный грунт со следами строительного мусора; 14 — раствор; 15 — строительный мусор, битый кирпич; 16 — песок, заполнение над дощатым полом; 17 — заполнение поздних ям; 18 — дерево.
явился, упомянутый выше тонкии слои прожога. Сооружению храма непосредственно предшествовала укладка костных остатков в яму меньших размеров и глубины на деревянном настиле.
Церковь из Рэзбоень, является, таким образом, настоящим мавзолеем, мемориальным памятником, сооруженным в честь павших в битве в июле 1476 года у Валя Албэ. В хронике Григо-рие Уреке отмечается: «Позже, после отхода недругов и врагов из страны, собравши Стефан водэ тела мертвых, и курган сделавши из мертвых, а потом построил над их костями церковь, где бытует и по сей день память об их душах» (Grigore Ureche 1958: 104). Повествование летописца, которое представляет собой либо упоминание содержания исчезнувшей хроники, либо повествование еще живой устной традиции, основывается, как видно, на реальных фактах. Археологические наблюдения исследования, предоставляют больше подробностей в этом смысле, оставляя все-же и некоторые нерешенные проблемы.
Пассаж из хроники относительно строительства церкви, даже если и следует сразу после упоминания о битве от 26 июля 1476 года и перед рассказом о последующем развитии кампании, имеет однако отношение к более поздним событиям. Из этого не следует понимать, что церковь была сооружена именно на месте битвы, над захоронениями павших, а, вероятно, об акте перезахоронения, после которого был построен храм. Археологические исследования показали, что такая интерпретация соответствует тексту летописца. Костные остатки, раскопанные после достаточно длительного периода вре-
мени (факт который вытекает и из качества их консервации), были собраны и перезахоронены в яме больших размеров, на месте, где должна была быть сооружена церковь.
Зная дату сооружения церкви — 1496 год, через 20 лет после битвы, в честь которой она была сооружена, — следует задаться вопросом, когда было произведено перезахоронение остатков. Было сказано, что кости были покрыты слоем, в котором отсутствуют следы строительных работ, то есть, до начала строительных работ. Слой прожога, находившийся над слоем заполнения ямы, указывает на прошествие некоторого периода времени (не обязательно длительного) между перезахоронением и строительством храма. Можно предположить, что по времени перезахоронение немногим предшествовало началу строительных работ а слой прожога, вероятно, относится к предварительным операциям. Под знаком вопроса остается и наличие верхнего слоя костных остатков, под которым
Рис. 4. Перезахороненные кости у основания алтарной апсиды.
Рис. 5. Перезахороненные кости в наосе.
был настил из досок. Если не исключать возможности более поздней эксгумации костных остатков, то их центральное положение и состояние, в котором они лежали, делают вероятней гипотезу о их принадлежности участникам с высоким статусом или сыгравшим наиболее важную роль в битве.
По представленным характеристикам церковь из Рэзбоень занимает особое место не только среди многих других храмов, построенных Стефаном Великим, но и, в общем, среди всех культовых сооружений в румынских княжествах в эпоху средневековья. Ни до сооружения церкви, ни после этого нет аналогичного примера строительства храма, «в память и для поминания» героев, павших в битвах, и в котором хранились бы их останки. Некоторые примеры более позднего
ЛИТЕРАТУРА
Draghiceanu V., 1913. Cetatuia din Ia§¡. Studiu arheologic.//
BCMI, an VI, f. 24. Grigore Ureche, 1958. Letopisetul tarii Moldovei. ed. P.P.Panaitescu, editia II, Bucure^ti.
времени, крестов, на местах погребения убитых в битве — крест Леона Водэ возле церкви Сло-бозия в Бухаресте (1631) и крест воинов Матея Басараба у Фунден (1632) (БЬюеэси 1961: 334) или крест Ференца у окраин Ясс (1717) (ОгадЫсеапи 1913: 154-157, рис. 8-12) — представляют лишь памятные кресты над общими могилами, значительно отличающиеся от интересующей нас церкви.
Место в Рэзбоенах, где вторично были погребены костные остатки — в алтаре и в средней части наоса — представляется, в любом случае, исключительным для погребений. В определенных случаях могли быть погребены останки более почитаемых церковных особ. Идея, которая привела к строительству церкви в Рэзбоенах над останками, помещенными в алтаре и наосе, является продолжением существующего еще с раннехристианского периода обычая возведения алтаря некоторых культовых храмов над склепами, в которых хранились останки мучеников; можно полагать, что Стефан Великий сопоставлял тех, кто отдал жизнь в борьбе против «неверных» — мученикам периода раннего христианства.
Уникальный характер ктиторства Стефана Великого из Рэзбоень был выявлен археологическими исследованиями. Эти данные лучше освещают некоторые моменты правления великого воеводы. Тот факт, что битва при Валя Албэ послужила причиной сооружения подобного памятника, показывает значение, которое имела эта битва. Хотя она и закончилась безуспешно, способствовала достижению окончательной победы в войне, которая по праву считается самой тяжелой в истории Молдовы, и которая закончилась отступлением армии во главе с великим завоевателем Константинополя. Битва 26 июля 1476 года остается памятной датой благодаря тяжести потерь—«огромное множество воинов Молдовы». Если по поводу такого числа участников и павших в битве сведения противоречивы, то впечатляющее число костей, перезахороненных в церкви, является доказательством большого числа погибших. Среди них находились многие из «великих бояр» и «добрых витязей» (Опдоге ЫгесИе 1958: 104), из самых приближенных к господарю.
Основывая церковь в Рэзбоень, Стефан Великий принес дань уважения памяти тех, кто пожертвовал жизнью ради защиты родной земли.
Repertoriul monumentelor de arta din timpul lui Stefan
cel Mare. 1958. Bucure^ti. Stoicescu N., 1961. Repertoriul monumentelor §i obiectelor de arta din timpul lui §tefan cel Mare. Bucure^ti, 1958.
