CC BY
18
принципиально новый вызов для России. Он требует иных подходов, решений, совсем не таких, какие использовались в Чечне.
Чтобы вывести Ингушетию из сложившейся тяжелой ситуации, наряду с социально-экономическими преобразованиями, требуется совместная и планомерная работа по организации постоянного диалога молодежи и старшего поколения. Совместная - со стороны властей республики, духовенства и структур гражданского общества. Необходимо не только дать молодому поколению социальную перспективу, но приобщать молодежь к знанию своей истории и культуры, к вековым достижениям народа.
«Этнополитическая ситуация в России и сопредельных государствах в 2011 г.», М., 2012 г., с. 272-281.
Вадим Владимиров,
старший научный сотрудник (ИМЭМО РАН)
ОБ АКТУАЛЬНЫХ ПОДХОДАХ К ОБЕСПЕЧЕНИЮ
СТРАТЕГИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ.
ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ
В последние годы резко возросло геополитическое значение Центральной Азии. Специфика региона состоит в том, что несмотря на его кажущуюся периферийность, в нем пересекаются интересы крупных держав мира, а также других акторов. Само географическое положение Центральной Азии во многом определяет ее политический вектор. На востоке региона находятся Китай и страны Азиатско-Тихоокеанского региона; на юге - Афганистан и страны Ближнего и Среднего Востока и другие исламские государства; на Севере - Кавказ, Турция, Европа и Россия. В Центральной Азии переплетаются интересы США, ЕС, а также других стран. Эти страны, как правило, стремятся отвлечь элиты центральноазиатских республик от ориентации на Россию, на интеграцию с ней, используя экономические и политические рычаги влияния для проникновения западного капитала на пространство Центральной Азии. Эти угрозы усугубляются нестабильным положением внутри региона. Между некоторыми странами продолжают тлеть религиозно-этнические конфликты, а относительная слабость государств Центральной Азии превращает их в заложников террористических сил с сопредельных территорий и транзит-
ную зону наркотрафика в Россию и Европу. Ситуация усугубляется событиями в Афганистане и исламским фактором.
В этих условиях дополнительную актуальность получает реализация российской Стратегии национальной безопасности до 2020 г. Согласно этой Стратегии, если на долгосрочную перспективу внимание будет сосредоточено на обладании источниками энергии в бассейне Каспийского моря и в Центральной Азии, то основной ставкой в среднесрочном плане будет оставаться военное присутствие России в регионе, как на двусторонней, так и на многосторонней основе. Военно-политическое сотрудничество со странами Центральной Азии является сложным и противоречивым процессом. В нем в гипертрофированном виде сконцентрированы негативные моменты, так или иначе касающиеся отношений России в этой области практически со всеми другими странами СНГ.
В данном регионе России приходится иметь дело с авторитарными режимами, зачастую осуществляющими весьма противоречивую и трудно прогнозируемую внешнюю политику. Они заинтересованы в военно-политической помощи России в борьбе с так называемой «оранжевой» революцией внутри своих стран, в качестве гарантии от угрозы экстремизма, от исламского фундаментализма и наркотрафика, а также в получении дешевого оружия и в области подготовки кадров. В то же время в целом ряде случаев эти страны опасаются более тесного сближения с Россией, подозревают ее в имперских амбициях. Более того, они зачастую весьма специфически трактуют проблемы безопасности и склонны иной раз жертвовать связями в рамках СНГ ради переключения на контакты с внешними державами в военно-технической области. Очень возможно, что в данной зоне России придется искать новые и по возможности более адекватные формы взаимоотношений с партнерами.
Самое крупное государство Центральной Азии - Узбекистан. В последние годы его политика начинает приобретать все менее предсказуемый характер. С одной стороны, он активизировал свои действия, чтобы стать ведущей державой в регионе, что создало напряженность в его отношениях с соседями, прежде всего в области водных проблем. С другой стороны, Ташкент старается придать своей политике многовекторный характер, извлечь выгоды из сделок с США, ЕС, Китаем и другими странами. Еще до своего выхода из ОДКБ он осуществлял прямой саботаж уже принятых решений по линии этой организации. В частности, Узбекистан блокировал целый ряд инициатив ОДКБ на афганском
направлении, предлагая «альтернативную» модель урегулирования по формуле 6+3. Согласно предложению Ташкента, в переговорах по афганской проблеме должны участвовать все соседние с Афганистаном страны, в том числе Пакистан, Туркменистан, а также США и ЕС. В то же время из числа участников узбекская дипломатия хотела исключить страны Содружества, не имеющие с Афганистаном общей границы. Естественно, что эти предложения, очевидно, направленные на то, чтобы ограничить влияние своих конкурентов в регионе, не встретили поддержки у других стран -членов ОДКБ в Центральной Азии. Узбекистан отказывался участвовать в любых наднациональных структурах, созданных в рамках ОДКБ. Он не подписал ряд ключевых документов о силах и средствах коллективной безопасности - решение по созданию КСОР, положение о порядке реагирования на кризисные ситуации и др. Ташкент также не участвует в деятельности миротворческих сил. Наряду с этим он продолжает искать способы сближения с США. Одним из таких способов явились предложения Ташкента предоставить Вашингтону военную базу в Ханабаде, которым США, хотя они и испытывают трудности в Афганистане, пока не спешат воспользоваться. В 2006 г. между Россией и Узбекистаном был заключен договор о союзнических отношениях. Однако положение ст. 8 этого договора об открытии в Узбекистане российской военной базы так и осталось на бумаге. В последние годы проводимая Узбекистаном двусмысленная политика начала приносить прямой ущерб деятельности ОДКБ, подрывая единство этой организации и не давая выполнять в полном объеме поставленные задачи. Но, как считают многие эксперты, некоторые акции Ташкента оказались не без пользы. В организации появилось большее осознание необходимости действительной, а не декларативной общности интересов. ОДКБ реально начинает складываться в интегрированную группу с достаточно прочными связями между ее участниками. По поводу приостановления своего членства в ОДКБ авторитетный источник в МИДе республики заявил, что Ташкент, в частности, не согласен «со стратегическим планом ОДКБ на афганском направлении» (хотя не совсем ясно, что имелось в виду), а также с планами изменения сотрудничества в рамках блока. МИД России по справедливости назвал эти аргументы «неубедительными». Что касается прессы, то она связала подобную акцию Узбекистана с планами усиления сотрудничества с США и размещения на своей территории американской военной базы. Как считают некоторые
специалисты, здесь должны сказать свое слово, прежде всего, экономические связи с Россией.
Киргизстан является страной - членом СНГ с наиболее слабой экономикой. Республика практически не располагает собственными энергоносителями, за исключением гидроэнергоресурсов. Запасы нефти несущественны, а запасы природного газа недостаточны для удовлетворения внутренних потребностей. В целом Киргизстан едва ли способен существовать и развиваться вне системы устойчивых связей с Россией, Казахстаном, Узбекистаном и Китаем в сфере политики, экономики и безопасности. Однако из перечисленных государств только Россия исторически является реальным экономическим и военно-политическим партнером РК. В республике дислоцируются российская военная авиабаза «Кант», испытательная база противолодочных вооружений ВМФ и сейсмическая станция. Со стороны России налажена военно-техническая помощь и осуществляется подготовка военных кадров. В последние годы Киргизия старалась уравновесить свои отношения с Россией, осуществляя сотрудничество с внешними державами, прежде всего с Китаем и США. После прихода к власти после «тюльпановой» революции нового правительства некоторые признаки как будто бы свидетельствовали в пользу того, что ситуация изменится. Однако этого пока не произошло. Главная ставка нынешним руководством страны делается на балансирование между ведущими игроками в надежде обострить внешнюю конкуренцию и получить экономические и политические выгоды. Нетрудно понять, что такая ставка в конкретных кризисных условиях чревата конфликтными осложнениями. Так, с одной стороны, Киргизстан заявляет, что Россия остается его главным стратегическим партнером, с другой - пытается критиковать Москву по целому ряду экономических и политических вопросов и, более того, требует существенного увеличения денежной компенсации за использование российских военных объектов на своей территории. В этой ситуации вряд ли можно всерьез рассчитывать, что РК захочет ликвидировать базу «Манас», за пользование которой США платят Бишкеку от 60 до 80 млн. долл. в год. В результате политика лавирования в отношениях между Москвой и Вашингтоном продолжается. Нынешний президент Киргизстана, А. Атамбаев, еще накануне президентских выборов, в ноябре 2011 г., заявлял, что военная база США после 2014 г. прекратит свое существование, и подтвердил это на декабрьском саммите ОДКБ 2011 г. в Москве. Однако четкого определения понятия «военная база» в
решениях ОДКБ до сих пор нет, и руководители государств могут достаточно вольно трактовать заключенные соглашения. Так и происходит в случае с Киргизстаном: официально база «Манас» называется Центром транзитных перевозок. Пока Бишкек не дает четких разъяснений по этому вопросу. Более того, 12 июня 2012 г. Министерство обороны Киргизии объявило о намерении повысить арендную плату за использование Россией ее военных объектов на территории страны (за исключением авиабазы «Кант», которая работает в интересах ОДКБ). Подобная политика Киргизстана представляется контрпродуктивной. В частности, Москва приостановила процесс перечисления Бишкеку кредита на сумму 106 млн. долл., которым она рассчитывала премировать РК за твердую, как казалось, позицию в отношении американской базы. Таким образом, Бишкек скорее всего выбирает путь, который вряд ли может быть назван оптимальным. Вместо того чтобы активизировать военно-политическое сотрудничество со странами ОДКБ и получать от них серьезную компенсацию, он пытается стать на скользкий путь подрыва единства этой организации, ослабляя этим и свою собственную безопасность. Скорее всего, помочь в этом случае может более сплоченная позиция ОДКБ, к чему организация и начинает все более определенно склоняться в последнее время. Должная твердость лидера объединения тут способна сыграть немаловажную роль.
С учетом территориальных масштабов, экономического потенциала, запасов нефти и географического положения ключевой державой Центральной Азии является Казахстан. В условиях национально-этнических конфликтов, религиозного экстремизма, вероятностного обострения политического кризиса в Киргизии, возможности дестабилизации ситуации в Таджикистане и Узбекистане, активизации наркотрафика, близости Китая Казахстан не видит иного выхода в области обеспечения собственной безопасности, кроме дальнейшего укрепления экономической и военно-политической интеграции с Москвой. Именно эта задача поставлена в стратегии развития Казахстана до 2030 г. В ней подтверждается намерение «развивать и укреплять доверительные и равноправные отношения с нашим близким исторически дружественным соседом -Россией». В настоящее время российский вектор является важнейшим во внешней политике Казахстана. Между двумя сторонами почти не существует проблем, которые не могли бы быть решены путем конструктивного диалога при учете взаимных интересов. Ни одна из стран СНГ не имеет столь тесных связей с
Россией в области оборонного комплекса, как Казахстан. В совместном российско-казахстанском пользовании находится космодром «Байконур» и четыре военных полигона. К тому же 70% продукции 13 казахстанских предприятий, работающих на оборонную промышленность, поставляются в Россию. Основу военно-политических отношений составляет Договор между РФ и РК о военно-техническом сотрудничестве от 28 марта 1994 г. В последующие годы отдельные пункты этого документа были расширены и дополнены. Россия поставляет в Казахстан вооружение по ценам, равным стоимости оружия для самой Российской армии. Военнослужащие из РК обучаются в России на льготных условиях. Результатом данного направления координации стало достижение однотипности в подготовке военных и научных кадров. В сентябре 2008 г. было подписано межправительственное соглашение о реализации программы совместных работ в сфере военно-политического сотрудничества в интересах Вооруженных сил РФ и РК на 2008-2012 гг. В первую очередь в рамках программы имелись в виду поставки в Казахстан российских комплексов С-300 и военных самолетов последних поколений. Еще одним важным направлением военно-политических отношений двух стран явилось приграничное сотрудничество. Сторонами ведется совместная охрана внешних границ. Со времени распада СССР обе стороны официально придерживаются концепции о нерушимости границ, что официально закреплено в Декларации о нерушимости границ, подписанной Россией, Казахстаном, Таджикистаном, Киргизией, Узбекистаном в 1994 г. В целом военно-политическое сотрудничество между Россией и Казахстаном имеет под собой реальную почву, и в данном контексте военное присутствие России в Казахстане вполне отвечает общему духу двусторонних отношений. Вместе с тем, хотя ряд экспертов утверждают, что Казахстан опасается чрезмерного сближения с Западом, стремящимся упрочить свои позиции в стране, тем не менее в рамках своей многовекторной политики он в известной, правда, пока что в достаточно взвешенной, степени осуществляет сотрудничество с ведущими мировыми державами, в том числе и в военно-политической области. Так, поддерживаются контакты как с НАТО в рамках программы «Партнерство ради мира» (казахские политики утверждают, что оно проходит только «в рамках консультационной помощи»), так и с США в области подготовки военных кадров, совместных военных учений, поставок военной техники. Специалисты считают, что в последнее время президенту Казахстана Н. Назарбаеву удалось
добиться определенного баланса в отношениях России и США, поставляя в Россию дешевую нефть, в то же время став для США неотъемлемой частью их борьбы с терроризмом. Казахстан также пытается наладить военно-техническое сотрудничество с Китаем, продавая ему в небольшом количестве некоторые виды вооружения, взамен получая военно-техническую помощь. В целом можно сказать, что Казахстан, при всех определенных частностях, являет образец честного следования общесоюзнической линии. Это в какой-то мере пример, на который следовало бы равняться.
В условиях повышенной нестабильности в Центрально-Азиатском регионе в связи с опасностью усиления терроризма и религиозного экстремизма, особенно после вывода войск США и их союзников из Афганистана в 2014 г., специфическую функцию приобретают отношения России с Таджикистаном. Эти отношения до последнего времени развивались по двум ключевым направлениям - в области экономики и в области военно-политического сотрудничества, в рамках которых Россия пыталась создать единое пространство. Но если в области экономики отношения развивались достаточно успешно, то в сфере военно-политического сотрудничества они переживали взлеты и падения, несмотря на то что Таджикистан постоянно выражал озабоченность по поводу собственной политической стабильности и безопасности. Как известно, Таджикистан оказался единственной страной СНГ, ничего не получившей при разделе имущества Советской армии. Даже границу республики охраняли российские пограничники. 201-я российская мотострелковая дивизия, дислоцированная в Таджикистане, принимала активное участие в наведении конституционного порядка в республике и оказывала военно-техническую помощь правительственным силам Таджикистана. После завершения гражданской войны в период с 1999 по 2001 г. на российских предприятиях были отремонтированы радиолокационные станции и зенитно-ракетные комплексы С-125, которые затем поступили на вооружение частей ПВО Таджикистана. В 2006 г. Москва безвозмездно передала таджикской армии четыре вертолета МИ-8 и МИ-24, четыре учебно-боевых самолета Л-39. Через год было добавлено имущество военного назначения, два ударных вертолета, боеприпасы и обмундирование на сумму свыше 50 млн. долл. Всего Душанбе получил от России военной техники и боеприпасов на 1 млрд. долл. В свою очередь, Россия получила РЛС в Нуреке, списав за это 241 млн. долл. из долга Таджикистана. В 2005 г. 201-я мотострелковая дивизия официаль-
но получила статус военной базы. По мнению экспертов, база нужна обеим странам. Для России она является форпостом ее влияния в Центрально-Азиатском регионе, а также стабилизирующим фактором, обеспечивающим пророссийскую ориентацию Таджикистана. Вместе с тем, в первую очередь, эта база нужна самому Таджикистану. Как считают компетентные специалисты, ее наличие обеспечивает стабильность существующего в Таджикистане политического режима. Вывод российских войск мог бы привести к резкой активизации радикальных исламистов. А сил у нынешней таджикской власти, чтобы самостоятельно с ними справиться, может не хватить. Поэтому, несмотря на обостряющуюся в последние годы критику России в таджикской прессе, вопрос о выводе российской базы руководством Таджикистана официально и не ставится. Зато таджикские власти постоянно выдвигают требования о повышении арендной платы за имеющуюся российскую базу и другие объекты. Все это не всегда благоприятно отражается на российско-таджикских военно-политических отношениях. В этих условиях весьма обнадеживающим фактором явилась состоявшаяся 2 сентября 2011 г. встреча в верхах в Душанбе между президентом России Д. Медведевым и президентом Таджикистана Э. Рахмоном. Важнейшим достижением встречи, с точки зрения Москвы, явилось принципиальное решение вопроса о дальнейшем пребывании российской военной базы в Таджикистане, срок действия которого истекает. Новое соглашение должно быть ориентировано на 49 лет; правда, не было сказано, на каких условиях оно будет осуществлено. Однако процесс оформления соглашения затянулся. Как отмечается в прессе, Таджикистан выдвинул Москве свыше 20 новых предложений, возможно, включающих увеличение материальной компенсации за использование базы до 300 млн. долл. В ответ Россия в июне 2012 г. была вынуждена сделать заявление, что прекращает финансирование базы в связи с неясностью ее использования после 2014 г.
Процесс взаимодействия в военно-политической области между Россией и Туркменистаном тесно связан с экономическими проблемами. Как известно, Туркменистан является крупнейшим поставщиком газа, и Россия всегда проявляла заинтересованность в его получении. На этой основе в первые годы после провозглашения независимости Туркменистана отношения между двумя странами, в том числе военно-политические, успешно развивались. 31 июля 1992 г. Москва и Ашхабад подписали базовый документ - Договор о дружбе и сотрудничестве, на основании ко-
торого Россия выступила гарантом безопасности Туркменистана. Тогда же был подписан договор «О совместных мерах в связи с созданием вооруженных сил Туркменистана». На основании достигнутых договоренностей многочисленные части ВВС и ПВО бывших Вооруженных сил СССР, а также подразделения пограничных войск на территории Туркменистана на переходный период (десять лет) оставались под юрисдикцией РФ. Россия также обязывалась выплатить Туркменистану компенсацию за размещение на его территории совместных подразделений. В 1993 г. Москва и Ашхабад подписали бессрочный Договор о совместной охране государственной границы Туркменистана и статусе российских войск на территории республики. Однако уже с середины 1990 г. отношения между двумя странами начали пробуксовывать. Туркменистан стал чаще дистанцироваться от России, обвиняя ее в нежелании развивать рациональный партнерский диалог (поводы, к сожалению, давали и некоторые действия Газпрома). Вектор внешней политики Туркменистана стал смещаться в сторону США, ЕС и Турции. Так, в 1994 г. Туркменистан первым из центральноазиатских государств принял участие в программе НАТО «Партнерство ради мира». В конце 1999 г. Ашхабад в одностороннем порядке отказался от заключенных с Россией договоров в военно-политической области. Признаки изменения к лучшему в подходах Москвы и Ашхабада в отношениях друг к другу стали вновь отмечаться после прихода к власти президента В. Путина в 2000 г. В апреле 2002 г. был подписан новый Договор о дружбе и сотрудничестве, в начале 2003 г. были подписаны два взаимоувязанных соглашения - о долгосрочном (на 25 лет) экспорте энергоносителей из Туркменистана в Россию и о взаимодействии в сфере безопасности. Последнее, в частности, предусматривало сотрудничество в борьбе против международного терроризма, незаконного оборота оружия и наркотиков, что подразумевало более тесную координацию действий силовых структур России и Туркменистана. Кроме того, были определены конкретные задачи по военно-техническому сотрудничеству двух стран. Однако эти договоренности не были практически реализованы из-за возникшего в 2006 г. политического кризиса между Москвой и Ашхабадом, связанного с проблемой двойного гражданства в развернувшейся в Туркменистане кампании по искусственному вытеснению из республики русскоязычного населения. С приходом в 2007 г. к власти в Таджикистане нового президента Г. Бердымухамедова стала отмечаться возросшая готовность Ашхабада поднять уро-
вень отношений с Россией, в том числе и в военной сфере, развивая в первую очередь военное сотрудничество. Однако новый газовый скандал 2009 г., обусловленный резким сокращением закупок Россией туркменского газа, а также созданием Россией препятствий для поставок туркменского газа в страны ЕС, вновь поставил под вопрос сотрудничество России и Туркменистана в военной области. В целом можно с определенной долей уверенности сказать, что развитие военного взаимодействия двух стран пока не приобрело «второго дыхания», хотя имело для этого достаточные возможности. В условиях преобладания у обеих стран чисто коммерческих подходов к выстраиванию отношений в сферах политики, экономики и безопасности ситуация остается не вполне удовлетворительной. От того, насколько России удастся предложить Туркменистану новые формы экономического и энергетического сотрудничества (причем не только газового взаимодействия), увязывая свои геополитические и энергетические интересы с интересами Ашхабада, во многом будет зависеть дальнейшая судьба российско-туркменских отношений, в том числе и в военной сфере.
ОДКБ. Ключевым элементом формирования системы коллективной безопасности стран Содружества является многостороннее военно-политическое сотрудничество РФ с партнерами по СНГ, и прежде всего в рамках Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Эта организация представляет собой военно-политический союз, созданный 14 мая 2002 г. государствами Евразии путем преобразования Договора о коллективной безопасности, подписанного 15 мая 1992 г. Во время его образования в ОДКБ входили шесть государств - Россия, Казахстан, Таджикистан, Киргизстан, Беларусь, Армения, Узбекистан. Как было заявлено при создании ОДКБ, ее основную задачу составляет защита территориально-экономического пространства стран-участниц совместными усилиями их армий и вспомогательных подразделений от любых внешних агрессоров, международных террористов, а также от природных катастроф крупного масштаба. Наряду с решением вопросов военной интеграции перед ОДКБ также были поставлены более широкие задачи. В частности, она должна была стать инструментом, обеспечивающим экономическую (и политическую) интеграцию и содействующим реализации крупных водно-энергетических и других совместных проектов, в первую очередь региональных.
За годы своего существования ОДКБ удалось добиться существенных практических успехов. Важнейшим результатом военно-политического сотрудничества государств - членов ОДКБ явилось принятие решений о создании и развитии интернациональных систем безопасности (в Восточно-Европейском, Кавказском и Центрально-Азиатском регионах), а также систем безопасности ОДКБ в целом. В ходе коалиционного военного строительства в рамках ОДКБ к настоящему времени развернуты объединенные региональные группировки войск (Вооруженных сил России и Белоруссии, России и Армении), а также коллективные силы быстрого реагирования (КСБР), обеспечивающие коллективную безопасность. В дальнейшем в этом регионе предусматривается создание объединенной группировки войск. В КСБР входят десять батальонов Вооруженных сил (численностью до 4 тыс. человек), из них пять батальонов предоставляет Россия, по два - Казахстан и Таджикистан, один - Киргизия. В них также входит российская авиабаза в Киргизии «Кант», где дислоцировано десять самолетов и 14 вертолетов.
14 июня 2009 г. в Москве состоялся принципиально важный саммит ОДКБ. Основным пунктом его повестки дня стало соглашение о создании Коллективных сил оперативного реагирования (КСОР). Как подчеркнул в этой связи Генеральный секретарь ОДКБ Н. Бордюжа, «создание КСОР это не один, а два шага вперед (в деле обеспечения коллективной безопасности); это фактически создание очень сильного по оснащенности многофункционального потенциала, способного реагировать на любые вызовы и угрозы». Действительно, если раньше о КСБР в составе ОДКБ говорили, что они могли бы противостоять, прежде всего, вторжению, военным или пограничным конфликтам, то КСОР должны быть готовы не только противодействовать названным угрозам, но и пресекать деятельность террористических и экстремистских группировок, наркотрафика и других сил организованной преступности. Поэтому можно говорить не только о военной, но и обо всей силовой составляющей ОДКБ. Для этого в их состав предполагается включить соединения, части, подразделения вооруженных сил специального назначения, аэромобильные подразделения органов внутренних дел, органы безопасности, других спецслужб, а также органы в сфере предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций всех государств - членов ОДКБ. В рамках принятого решения в Москве был создан штаб, который должен заняться оперативным руководством КСОР. Правда, пока развер-
тывание КСОР совершается недостаточно высокими темпами. Несмотря на то что соглашение должно было быть подписано всеми его участниками на основе консенсуса, Белоруссия отказалась участвовать в саммите (по причине разгоревшейся «молочной» войны с Россией). Позднее Минск согласился с решением о создании КСОР, но продолжает утверждать, что Конституция страны не разрешает Белоруссии использовать свои войска за границей.
В свою очередь, Узбекистан подчеркнул, что выступает против использования КСОР для разрешения внутренних конфликтов в странах - членах ОДКБ. В результате, несмотря на опубликованные сообщения о создании КСОР, эта проблема не решена до конца. В частности, несогласованной осталась формулировка применения этих сил. Подобная ситуация уже приводила к прискорбному «невмешательству» в события 2010 г. в Киргизии. До сих пор нет окончательного решения о численном и структурном составе КСОР. Действует принципиальное решение: каждое государство -участник ОДКБ выделяет для КСОР по национальному воинскому подразделению (минимум бригада). Однако, учитывая тот факт, что в наше время вооруженные силы не всех стран - членов ОДКБ в силу различных причин обладают подобными формированиями, на первом этапе от них будут входить в объединенные континген-ты отдельные полки или батальоны. В мирное время они будут находиться в местах своей постоянной дислокации на национальной территории, а в «особое время» будут использоваться в соответствии с решением Совета коллективной безопасности. Применение КСОР - крайняя мера, вводимая в действие только после того, как исчерпаны все иные возможности для мирного урегулирования взаимных конфликтов в регионах коллективной безопасности. Важным вкладом в деятельность ОДКБ явился неформальный саммит, прошедший в декабре 2011 г. в Москве. По итогам московской встречи были подписаны 23 документа, нацеленных на совершенствование системы коллективной безопасности и перевооружение особых подразделений сил оперативного реагирования ОДКБ. Участники договорились формировать систему информационной безопасности, а также осуществлять совместные мероприятия по противодействию угрозам и вызовам, идущим из Афганистана. Принято принципиальное решение, согласно которому военные базы третьих стран на территории государств - членов ОДКБ могут размещаться лишь с согласия всех участников ОДКБ.
Вместе с тем надо отметить, что несмотря на ряд достигнутых успехов, считать ОДКБ полноценным военным или военно-политическим союзом все еще было бы преждевременно. Состоящая из резко различающихся по целому ряду параметров конкурирующих, а иногда и враждующих между собой государств, по-разному понимающих уровень внешних и внутренних угроз, организация сталкивается с целым рядом крупномасштабных проблем. При таком раскладе выстраивать полноценные общие планы по борьбе с угрозами и противодействию вызовам, особенно с участием коллективных воинских формирований, весьма непростое дело. Серьезную проблему создает и то обстоятельство, что сложность поставленных перед ОДКБ задач значительно превышает достигнутый к настоящему времени уровень сотрудничества и военно-политической интеграции. Не определившись с дальнейшей эволюцией и не сложившись до конца как полноценный военный блок, ОДКБ стремится представить себя как универсальную организацию по обеспечению региональной безопасности. Это трудновыполнимая задача. Ценность ОДКБ - как раз в том, что эта организация на постсоветском пространстве должна быть единственной специализированной организацией безопасности, не имеющей дополнительных измерений (экономика, культура и т.д.). Именно в таком виде она имеет реальный смысл. Превращение в универсальную структуру приведет к снижению ее эффективности. Кроме того, если ОДКБ претендует на роль организации коллективной безопасности, она должна делать акцент на развитие политических компонентов и, главное, работать с конфликтами на территории стран-участниц, заниматься предконфликтным мониторингом, развивать арсенал предупредительных мер и санкций, организовывать переговорный процесс. «Соглашение о миротворческой деятельности» и другие соглашения получат реальный смысл, когда и если ОДКБ возьмет ориентир на коллективное посредничество, хотя бы на территории стран - членов ОДКБ. Еще одним важнейшим аспектом укрепления позиций ОДКБ послужило бы ее международное признание, в том числе налаживание сотрудничества с НАТО. До сих пор этому противодействуют США, подчеркивающие, что «возможность сотрудничества ОДКБ-НАТО усилила бы влияние России в Центральной Азии». России необходимо найти аргументы, доказывающие, что ОДКБ является инструментом, обеспечивающим не только безопасность России, но и коллективную безопасность в Центральной Азии. Несомненно, приостановление членства Узбекистана в ОДКБ - нега-
тивный сигнал. Пока линия ответных действий со стороны ОДКБ еще не до конца сформирована, однако уже имеется заслуживающий внимания набор оценок отдельных специалистов. В частности, отмечается, что действия Узбекистана могут подстегнуть аналогичные тенденции в Киргизстане и затянуть процесс подписания нового договора о российской базе в Таджикистане. Вряд ли это произойдет, поскольку обе страны опасаются Узбекистана и нуждаются в обеспечении своей безопасности со стороны ОДКБ. Как считают серьезные эксперты, учитывая уже достигнутые результаты, мощь ОДКБ не ослабнет в результате действий Узбекистана. Желательно, однако, создать более жесткую структуру, в рамках которой участники ОДКБ должны нести полную собственную ответственность за происходящие события. В частности, требования и претензии отдельных стран к России должны обсуждаться не в рамках двусторонних переговоров, а коллективно с принятием по ним общих решений.
Подводя итоги, отметим, что пока, хотя и с большими издержками, удается обеспечивать минимальную безопасность на постсоветском пространстве. Однако в связи с обострением старых и появлением новых вызовов, связанных с меняющейся внешней политикой стран-партнеров, активизацией деятельности внешних держав на территории СНГ, трансформацией американского присутствия в Афганистане и т.д., необходим поиск новых средств сохранения военно-политического партнерства при обязательном, в том числе и со стороны России, совершенствовании и традиционных форм внешнеполитического сотрудничества. ОДКБ предстоит преодолеть практику декларативного оформления двусторонних отношений России со своими партнерами; России следует отказаться от политики «полного невмешательства» в конфликты стран-партнеров друг с другом. Свои отношения с каждой из стран Россия должна строить так, чтобы оказывать умиротворяющее воздействие на соседние страны. Она уже в силу своей возросшей мощи обязана взять на себя основную тяжесть усилий по недопущению со стороны внешних держав неконструктивного влияния на ситуацию, складывающуюся на территории СНГ. Москва должна использовать все доступные ей средства для того, чтобы сделать образ России достаточно привлекательным, лишив всяких оснований обвинение ее в «имперских амбициях».
«Пути к безопасности», М., 2012 г., ноябрь, вып. 2 (43), с. 34-44.
