CC BY
81DOI 10.24412/2541-9056-2021-1-28-36 УДК 94(47)+929
О ВЗГЛЯДАХ Б.И. ^РОМЯТНИКОВА НА ЭПОХУ ПЕТРА I
А.Н. Долгих
Статья поступила в редакцию 20 января 2021 г.
Статья посвящена критике взглядов известного историка первой половины XX в. Б.И. Сыромятникова на эпоху петровских преобразований, отраженных в его книге 1943 г. «"Регулярное" государство Петра Великого и его идеология», которая вследствие своей оригинальности и нетипичности подходов до настоящего времени представляет весьма серьезный интерес для исследователей и проблем ранней советской историографии, и тенденций развития России первой четверти XVIII в.
Ключевые слова: советская историография, Петр Великий, крестьянский вопрос, абсолютизм.
ON THE VIEWS OF B.I. SYROMYATNIKOV ON THE ERA OF PETER I
A.N. Dolgikh
The article is devoted to criticism of the views of the famous historian of the first half of 20th century V. B. I. Syromyatnikov on the era of Peter I reforms, expressed in his book of 1943 «" Regular" state of Peter the Great and its ideology» . This book, because of its originality and atypical approaches, has presented serious interest for researchers of early Soviet historiography, and the tendencies of the development of Russia in the first quarter of the 18th century
Key words: Soviet historiography, Peter the Great, the Peasant question, absolutism.
В нашей статье мы попытаемся рассмотреть роль и место известной книги Б.И. Сыромятникова (1874-1947) «"Регулярное" государство Петра Великого и его идеология» 1943 г. [14] на фоне общественно-политической ситуации в стране той поры. Надо заметить, что в историографии не так много работ, которые, будучи столь оригинальными, спустя многие десятилетия являются востребованными. Иное мнение высказано недавно В.А. Муравьевым, посчитавшим, что «вряд ли
кому-либо придет в голову ... вновь возвращаться» к этой его монографии.
Б.И. Сыромятников вырос в семье земского врача, в 1895-1899 гг. учился на юридическом факультете Московского университета, где с 1905 г. занял должность приват-доцента по кафедре государственного права. Готовил докторскую диссертацию по вопросу о происхождении феодальных отношений на Руси, однако в 1911 г. покинул университет в знак протеста против политики министра народного просвещения Л.А. Кассо. Его ис-
торические воззрения напоминали позиции Н.П. Павлова-Сильванского в вопросе о сходстве в главных началах российской и европейской истории и противостояли взглядам П.Н. Милюкова о полном своеобразии русского исторического процесса. Политическая активность Б.И. Сыро-мятникова в начале XX в. была связана и с партией кадетов, и с партией октябристов; он также активно занимался и просветительской работой, в частности в Московском обществе народных университетов. После Октябрьской революции, которую не принял, он, однако, не покинул Россию, пытаясь найти себя в новой исторической ситуации, сотрудничая в ряде университетов и институтов, даже руководил сектором истории государства и права АН СССР [7, с. 524-530; 15, с. 5-8].
Деятельность исследователя проходила в условиях постоянно меняющегося внутриполитического положения в стране, отражавшегося и на положении исторической науки. А в 1930-е гг. приближение войны с фашистской Германией привело к изменению акцентов в партийной пропаганде: фактическом отказе от идей «мировой революции» и упоре на национальную охранительную концепцию, так или иначе связанную теперь с идей построения социализма в одной отдельно взятой стране [8, с. 342-352]. Значительное воздействие на историографию тех лет оказали и репрессии, обрушившиеся в том числе и на историков, а также направленную сверху критику идей М.Н. Покровского в известных сборниках статей 1939-1940 гг. [3; 12; 13].
Humanities researches of the Central Russia
Это приводило к таким результатам, что исследователи находились в состоянии постоянного стресса в отношении последствий своих слов и печатных изданий. К тому же в эти годы, как отмечал Д.Л. Бранденбергер, «стал ощутим руссо-центричный и националистический характер официальной пропаганды». Начиная в особенности с 1943 г., «партийная и государственная печать стала все более тяготеть к лозунгу "о национальной гордости русского народа"», проповедовать, по словам А.А. Фадеева, «советский патриотизм, взятый в национальном разрезе» [1; 16, с. 347-348]. При этом появление книги Б.И. Сыромятникова, нетрадиционно рассматривавшего эпоху Петра I, по мнению американского историка К. Блэка, говорило все же о некотором ослаблении идеологического пресса властей в отношении исторической науки в военные годы [15, с. 6, 37; 18]. Прошедший через все перипетии и зигзаги идеологии 1920-х - 1930-х гг., сначала став, пусть и с неохотой, сторонником идей М.Н. Покровского, затем вернувшись в более привычное лоно традиционной историографии, Сыромятников на склоне лет решился на самое свое значительное произведение о Петре I, опубликовав в 1943 г. лишь его первую часть. Однако вышедшая в 1943 г. на волне патриотизма его книга все же не пришлась ко двору, вызвав жесткие рецензии в тогдашней партийной и научной прессе, хотя прямых оргвыводов и не последовало, как это бывало в те времена [7, с. 524, 529].
Отметим, однако, что и в более позднее время большинство авторов, зани-№ 1 (18), 2021 29
мавшихся данной тематикой, неодобрительно относились к высказанным в ней идеям. Как отмечал Б.Б. Кафенгауз, в ней были «повторены ошибки» М.Н. Покровского, а сам историк приписывал «абсолютизму Петра I буржуазный антифеодальный характер» и утверждал, «что его социальная политика направлялась в защиту крестьянства», неверно при этом считая «Петра выразителем интересов двух классов, будто бы одинаково господствовавших, - дворянства и буржуазии». По словам Кафенгауза, «эта точка зрения должна быть отвергнута». Далее, излагая официальную тогда линию историографии, он же отмечал, что, «исходя из указаний классиков марксизма-ленинизма, советские ученые отличают в русском государственном устройстве в первой четверти XVIII в. при господстве феодально-крепостнического строя некоторые буржуазные черты и указывают на своеобразие русского абсолютизма того времени по сравнению с тем "равновесием" между дворянством и буржуазией, которое наблюдалось в странах Западной Европы в период абсолютной монархии». Оценки этой работы Сыромятникова мало изменились и впоследствии. Так, в учебнике по историографии под ред. И.И. Минца 1982 г. говорилось о том, что его исследование содержало «серьезные ошибки», среди которых было рассмотрение российского абсолютизма первой четверти XVIII в. как выражения «интересов не только дворянства, но и купечества», характеристика политики Петра как объективно «антифеодальной и антидворянской», наконец, оценка деятельности по-
слепетровских правителей как времени наступления «феодальной реакции», что связывалось с возрождением тезиса Покровского. Один из наиболее ортодоксальных историков позднего советского времени Н.П. Ерошкин упрекал Сыромят-никова за его «преувеличенное мнение»
0 том, «что земские соборы ограничивали власть московских царей» [5, с. 34; 6, с. 128, 132; 10, с. 41-42].
В интерпретации В.А. Муравьева книга эта была написана «в присущем Сыро-мятникову эрудиционном ключе», представляя «внушительное исследование законодательства и политических идей петровского времени, реальных правовых порядков». Тем не менее два ее положения вызвали резкую критику в тогдашних научных и политических кругах. «Первое -взгляд на Россию времен Петра I как государство, строящееся по регулярным "полицейским" принципам. Второе - вывод автора о том, что, проводя реформы, Петр
1 отражал в большей мере интересы рождавшейся русской буржуазии». Более мягко об этом было сказано в т. 5 «Очерков по истории исторической науки в СССР», вышедшем в 1985 г. По словам Л.В. Даниловой и Ю.Р. Клокмана, мнение Сы-ромятникова о том, что «государственный строй России первой четверти XVIII в. носил уже буржуазный характер», «не получило поддержки у советских исследователей», однако критика его концепции «не привела... к единству взглядов на существо проблемы». При этом они отмечали, что в известном сборнике «Абсолютизм в России (XVII—XVIII вв.)» все же проводилась идея, согласно которой «русский аб-
солютизм, исходя в своей внутренней политике прежде всего из интересов дворян-помещиков, в силу объективных условий социально-экономического развития в известной мере вынужден был считаться и с возраставшим значением формирующейся буржуазии», а Н.М. Дружинин усматривал в «просвещенном абсолютизме» закономерность «общеевропейского государственного развития», считая, что его реальную социально-экономическую основу составлял «развитой капиталистический уклад», но все же в России «просвещенный абсолютизм» имел особенности, так как «основы феодального строя еще не были разрушены, и позиции русской буржуазии того времени еще слабы» [7, с. 529; 9, с. 221-222].
Определенную ревизию позиции отечественной историографии в отношении труда Б.И. Сыромятникова недавно предпринял В.В. Тихонов. По его словам, обвинения историка в «покровщине» были несостоятельны. Так, согласно мнению М.Н. Покровского, петровская империя основывалась на союзе буржуазии и феодальной знати, причем последняя играла здесь определяющую роль. Именно благодаря этому союзу происходит в данный период расцвет торгового капитализма. Однако когда «феодалам» этот союз стал невыгоден, они от него отказались. Сыромятников исходил из положения о «равновесии» обеих указанных выше сил, чем и воспользовалось государство, «феодальное по своей сущности», «которое и стало доминантой» в петровскую эпоху. При этом у Сыромятникова не было и «нега-Humanities researches of the Central Russia
тивного портрета личности Петра». Кроме того, Тихонов отмечал, что Сыромятников проводил мысль «об идентичности развития России и Европы», в сущности, продолжая в этом отношении традицию Н.П. Павлова-Сильванского [4, с. 47-48, 55, 58-59; 11, с. 518-615; 15, с. 35-37].
Переходя непосредственно к анализу книги Сыромятникова (известно, что вышла только ее первая часть, а после разгромных рецензий он ее не закончил), укажем на то, что уже в предисловии к ней автор заметил, что «отдает себе ясный отчет в том, что высказанный им впервые взгляд на характер петровской реформы уже в силу своей новизны должен вызвать соответствующую дискуссию», полагая, что в результате ее «выиграет историческая истина», а также «будет двинуто дело научной разработки поставленной им на очередь темы о знаменательной реформаторской эпохе великого Петра», указывая при этом неоднократно, что на то время, когда он взялся за свой труд, дело изучения данного сюжета еще не сдвинулось с мертвой точки, рассматриваясь преимущественно в публицистическом ключе [14, с. 4, 83; 15, с. 37].
Останавливаясь на развитии государства в период феодализма, он выделял здесь этап «политической "раздробленности"», период «сословно-представительной монархии» и «эпоху абсолютизма или "просвещенного деспотизма"», при этом высказывая зрелую мысль о том, что «феодальное общество и государство проходят эти этапы своего роста, сохраняя в начальной стадии в сво-№ 1 (18), 2021 31
их недрах пережитки предшествующей формации, а в заключительной обнаруживая новообразования последующей», связывая их и со сдвигами «в сфере хозяйственных отношений» и классовой борьбой. Таким образом, он, видимо, не относил сюда время существования Киевского государства, с другой стороны, не отождествляя понятие «самодержавие» с понятием «абсолютизм» [14, с. 93].
Попутно автором предложены различные идеи, каждая из которых заставляет задуматься о сути его подхода к тем или иным явлениям. Так, например, негативно оценены им нестяжатели ХУ-ХУ! вв. (в его понимании выразители и идеологи «клерикальной точки зрения», утверждавшей независимое положение церкви в государстве и противостоявшей прогрессивному развитию страны), и даны позитивные оценки в этом отношении иосифлян, ставших на сторону «твердой и сильной власти» самодержавных правителей Руси/России, правда, при условии сохранения за церковью ее владений (количество которых - 2/3 земель европейской России- им все же преувеличено).
Главной силой в борьбе с остатками «раздробленности» он считал служилых людей («поместное дворянство»), «торговых и всякого рода промышленных людей», а также представителей «"государственной" церкви», стремления которых (в целом, несмотря на наличие враждебных отношений между этими силами) были направлены против боярской знати и прежних порядков за самодержавие, «однако при условии, чтобы монарх был верным выразителем и защитником их
интересов». Предшествием оформления сословно-представительной монархии, главным явлением которой стали земские соборы, по его мнению, являлись положения известного «Иного сказания» начала ХУ!! в., формулировавшего своеобразную «новую конституцию государства всея Руси как сословно-представительной монархии», что и было до определенной степени реализовано уже при Иване Грозном, хотя это государство все же характеризуется им как «вотчинное» [14, с. 95-106, 116-118].
Определенная неустойчивость власти послужила (наряду с размежеванием «сословий» к середине ХУ!! в.) «базой для образования лавирующего абсолютистского государства, возомнившего себя "независимым", всесильным и "свободным" в своем государственном строительстве», что и привело в дальнейшем «к коренным реформам Петра Великого». Но на определенном этапе именно эта «неустойчивость» государственной власти способствовала организации новых ее отношений с обществом через Земские соборы, с которыми «московским царям пришлось разделить свою власть». Стоит заметить, что, с нашей точки зрения, в данном случае имело место явное преувеличение роли земских соборов, которые лишь помогали государственной монархической власти в проведении ею политики, а никак уж не противодействовали ей и не разделяли с нею саму эту власть. При этом Сыромятников решительно выступает против тезиса «государственной школы» о закрепощении сословий в Московском государстве, считая, что
и служилые люди, и горожане сами были готовы стать феодальными сословиями, а все тяготы «государева тягла» обрушивались именно на «владельческих крестьян и их холопов» [14, с. 106-108, 125-137; 17].
Нас не устраивает его скептическое и даже презрительное отношение к русским реформаторам XVII в., которых он упрекает за приверженность «старине» во всех ее проявлениях, за их «полумеры» (Алексей Михайлович «воровато» тянулся к новшествам иноземной культуры, а его правительство «вынуждено» было заимствовать в интересах обороны европейскую технику; московские «новаторы» выписывали иностранных «знахарей» с тем, чтобы они принесли в Россию «готовые плоды с того "древа познания" западной культуры, которое продолжало оставаться запретным для русского человека»; правительство вело «опасную игру» с огнем западной цивилизации; движение «по классическому образцу: "шаг вперед - два шага назад"» и др.), в то время как нынешняя историография как раз и подчеркивает тот факт, что планы преобразований и некоторые их плоды, особенно заметные для последней трети XVII в., были гораздо более значительны, всеобъемлющи и благодетельны для народа, нежели последовавшие затем планы и реформы Петра [2, с. 117-150; 14, с. 119-120].
Обращаясь к петровскому абсолютизму как к новому слову в развитии системы государственной власти, автор характеризует его как «просвещенный абсолютизм», что в его понимании и есть абсолютная монархия; при этом он фактически Humanities researches of the Central Russia
приравнивает тенденции к «равновесию» буржуазии и дворянства, которые привели к возникновению абсолютизма в Европе, к российским реалиям, находя явления «разложения уже в XVII в. "старых феодальных сословий" и прежде всего дворянства» (что проявилось, например, в резком снижении их роли в армии). Проведение «прогрессивных реформ» Петра знаменовало собой новый этап в развитии страны в сторону буржуазного направления, а тот факт, что эти «сословия» сохранились еще на столетие, он объясняет «дворянской реакцией второй четверти и половины XVIII столетий, не остановившей, однако, этого процесса, особенно ясно заявившего себя в конце правления Екатерины II, поскольку царствование этой "казанской помещицы" было шагом назад сравнительно с эпохой Петра I, так резко выдвинувшего начало "выслуги" против принципа "породы", упорно защищаемого дворянством, протестовавшим против его "уподления"». Эти положения, нетипичные для историографии «серебряного века», были навеяны неприятием послепетровской эпохи, типичным для советского времени, чему он поддался, возможно, в том числе и по соображениям продвижения своей концепции возвышения роли Петра [14, с. 122-124, 152].
Уязвимой позицией историка представляется нам изображение политики Петра как антифеодальной. Так, по его мнению, «в своем отношении к нарождающейся русской буржуазии Петр решительно стал на ее сторону», начав преобразования с реформы 1699 г. и введения № 1 (18), 2021 33
городского самоуправления, вернув, по его мнению, то, что было провалено прежним московским правительством в отношении сходной по типу реформы А.Л. Ордина-Нащокина, установив начало свободной конкуренции, введя цеховые уставы и др. Все это совсем не согласуется с современными оценками промышленной политики Петра, на деле связанной с фискальными интересами казны, чрезмерно «заорганизовавшей» торгово-промышленную деятельность, фактически ликвидировавшей наемный труд на промышленных предприятиях и др. Правда, Сыромятников замечал, что при подобном анализе необходимо различать «цели, которые преследовал Петр ! своей реформой, и те конкретные мероприятия, в которые они фактически выливались» в условиях наличия крепостного строя, и этот строй был «тем определяющим фактом, с которым Петр должен был считаться», который был препятствием на пути его преобразований. Борясь с этим, монарх «в интересах развития промышленности не раз шел на ограничения владельческих прав дворян и, в частности, воспретил возвращать беглых с фабрик и заводов.» [2, с. 155-156; 14, с. 139-144].
Опуская разговор об «обмирщении» страны и создании светского государства реального только при Петре, с чем мы согласны (при этом автор не касался всякого рода «темных сторон» этой политики), и развитии «новой культуры», остановимся на роли и месте крестьянского вопроса в его политике. Согласно мнению автора, «характерной тенденцией» законодатель-
ства эпохи Петра «было стремление к ограничению крепостного права во имя тех же направляющих начал, которые привели и к ограничению землевладельческих прав дворянства», то есть во имя широко понимаемого «государственного интереса». Упоминая здесь акты, запрещавшие помещикам разорять крестьян, устанавливавшие пределы дробления помещичьей «недвижимости», выступавшие против продажи людей без земли «как скотов», признание за владельческими крестьянами ряда гражданских прав (автор их, правда, не называет, что вполне понятно, так как крайне сложно их изыскать для той эпохи), Сыромятников на этом основании в очередной раз делает вывод об антифеодальной природе правления Петра, с чем мы категорически не согласны. Мы даже не назовем данные положения натяжкой, так как именно петровская эпоха стала новым этапом закрепощения владельческого (по преимуществу) крестьянства, превращения крепостного права из права «по земле» в право «по лицу», и именно это последнее обстоятельство будет характерно для всего развития законодательства и общественной практики ХУ!!! в., по крайней мере, до преобразований Павла ! [14, с. 144-146].
Подводя итог сказанному, отметим, что, несмотря на определенные и часто серьезные разногласия современной историографии и наших позиций с мнением этого известного историка, его труд должен изучаться и сегодня, так как он полон идей, которые могли бы пригодиться и современной исторической науке.
Список литературы
1. Бранденбергер Д.Л. Сталинский руссоцентризм: советская массовая культура и формирование русского национального самосознания (1931-1956 гг.) / авториз. пер с англ. Н.Г. Алешиной. - М.: РОССПЭН, 2017. - 405 с.
2. Данилов А.Г. Альтернативы в истории России: миф или реальность (XIV-XIX вв.). -Ростов-на-Дону: Феникс, 2007. - 317 с.
3. Долгих А.Н. Накануне большой войны: разгром «покровщины» // Личность и общество в историческом процессе: сборник статей Международной научно-практической конференции 9-10 апреля 2020 г. / Под ред. И.М. Эрлихсон и др. - Рязань: ИП Коняхин А.В. (Book Jet), 2020. - С. 536-543.
4. Долгих А.Н. Писатели русской истории: Учебно-методическое пособие по курсу «Историография отечественной истории» для студентов исторического факультета. - Липецк: ЛГПУ, 2003. - 118 с.
5. Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России: Учебник для студентов высших учебных заведений по специальности «историко-архивоведение». - Изд. 3-е, перераб. и доп.
- М., 1983. - 352 с.
6. Историография истории СССР (эпоха социализма): Учебник / Под ред. И.И. Минца. - М.: Высшая школа, 1982. - 336 с.
7. Муравьев В.А. Борис Иванович Сыромятников // Историки России. Биографии / Сост., отв. ред. А.А. Чернобаев. - М.: РОССПЭН, 2001. - С. 524-530.
8. Наумова Г.Р., Шикло А.Е. Историография истории России: Учебное пособие для студентов высшего профессионального образования. - 3-е изд., стер. - М.: ИЦ «Академия», 2011. - 480 с.
9. Очерки истории исторической науки в СССР: в 5 т. / Под ред. М.В. Нечкиной. - М.: Наука, 1985. - Т. V.
- 606 с.
10. Очерки истории СССР. Период феодализма. Россия в первой четверти XVIII в. Преобразования Петра I / Под ред. Б.Б. Кафенгауза и Н.И. Павленко. - М.: Издательство АН СССР, 1954. - 815 с.
11. Покровский М.Н. Русская история с древнейших времен // Избранные произведения: В 4 кн. Кн. 1. -М.: Мысль, 1966. - Т. I-II. - 725 c.
12. Против антимарксистской концепции М.Н. Покровского: Сборник статей. - М. Л.: Издательство АН СССР, 1940. - Ч. 2. - 506 с.
13. Против исторической концепции М.Н. Покровского: Сборник статей. - М. Л.: Издательство АН СССР, 1939. - Ч. 1. - 318 с.
14. Сыромятников Б.И. «Регулярное» государство Петра Первого и его идеология. - М. Л.: Издательство АН СССР, 1943. - Ч. 1. - 212 с.
15. Тихонов В.В. Исторические взгляды Б.И. Сыромятникова: Автореферат дис... к.и.н. - М., 2007. - 41 с.
16. Фадеев А.А. Собрание сочинений: В 5 т. - М.: Гослитиздат, 1961. -Т. 5. - 684 с.
17. Черепнин Л.В. Земские соборы Русского государства в XVI-XVII вв. - М.: Наука, 1978. - 420 с.
18. Black C.E. The reforms of Peter the Great // Rewriting Russian history. - 2-ed. - New York, 1962. -P. 233-259.
References
1. Brandenberger D.L. Stalinskij russocentrizm: sovetskaya massovaya kul'tura i formirovanie russkogo nacional'nogo samosoznaniya (1931-1956 gg.) / avtoriz. per s angl. N.G. Aleshinoj. - M.: ROSSPEN, 2017. - 405 s.
2. Danilov A.G. Al'ternativy v istorii Rossii: mif ili real'nost' (XIV-XIX vv.). -Rostov-na-Donu: Feniks, 2007. -317 s.
3. Dolgih A.N. Nakanune bol'shoj vojny: razgrom «pokrovshchiny» // Lichnost' i obshchestvo v istoricheskom processe: sbornik statej Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii 9-10 aprelya 2020 g. / Pod red. I.M. Erlihson i dr. - Ryazan': IP Konyahin A.V. (Book Jet), 2020. - S. 536-543.
4. Dolgih A.N. Pisateli russkoj istorii: Uchebno-metodicheskoe posobie po kursu «Istoriografiya otechestvennoj istorii» dlya studentov istoricheskogo fakul'teta. - Lipeck: LGPU, 2003. - 118 s.
5. Eroshkin N.P. Istoriya gosudarstvennyh uchrezhdenij dorevolyucionnoj Rossii: Uchebnik dlya studentov vysshih uchebnyh zavedenij po special'nosti «istoriko-arhivovedenie». - Izd. 3-e, pererab. i dop. - M., 1983. -352 s.
Humanities researches of the Central Russia № 1 (18), 2021
35
6. Istoriografiya istorii SSSR (epoha socializma): Uchebnik / Pod red. I.I. Minca. - M.: Vysshaya shkola, 1982. -336 s.
7. Murav'ev V.A. Boris Ivanovich Syromyatnikov // Istoriki Rossii. Biografii / Sost., otv. red. A.A. Chernobaev. -M.: ROSSPEN, 2001. - S. 524-530.
8. Naumova G.R., Shiklo A.E. Istoriografiya istorii Rossii: Uchebnoe posobie dlya studentov vysshego professional'nogo obrazovaniya. - 3-e izd., ster. - M.: IC «Akademiya», 2011. - 480 s.
9. Ocherki istorii istoricheskoj nauki v SSSR: v 5 t. / Pod red. M.V. Nechkinoj. - M.: Nauka, 1985. - T. V. - 606 s.
10. Ocherki istorii SSSR. Period feodalizma. Rossiya v pervoj chetverti XVIII v. Preobrazovaniya Petra I / Pod
red. B.B. Kafengauza i N.I. Pavlenko. - M.: Izdatel'stvo AN SSSR, 1954. - 815 s.
11. Pokrovskij M.N. Russkaya istoriya s drevnejshih vremen // Izbrannye proizvedeniya: V 4 kn. Kn. 1. - M.: Mysl', 1966. - T. I-II. - 725 c.
12. Protiv antimarksistskoj koncepcii M.N. Pokrovskogo: Sbornik statej. - M. L.: Izdatel'stvo AN SSSR, 1940. -Ch. 2. - 506 s.
13. Protiv istoricheskoj koncepcii M.N. Pokrovskogo: Sbornik statej. - M. L.: Izdatel'stvo AN SSSR, 1939. -Ch. 1. - 318 s.
14. Syromyatnikov B.I. «Regulyarnoe» gosudarstvo Petra Pervogo i ego ideologiya. - M. L.: Izdatel'stvo AN SSSR, 1943. - Ch. 1. - 212 s.
15. Tihonov V.V. Istoricheskie vzglyady B.I. Syromyatnikova: Avtoreferat dis... k.i.n. - M., 2007. - 41 s.
16. Fadeev A.A. Sobranie sochinenij: V 5 t. - M.: Goslitizdat, 1961. -T. 5. - 684 s.
17. Cherepnin L.V. Zemskie sobory Russkogo gosudarstva v XVI-XVII vv. - M.: Nauka, 1978. - 420 s.
18. Black C.E. The reforms of Peter the Great // Rewriting Russian history. - 2-ed. - New York, 1962. -P. 233-259.
Для ссылки: Долгих А.Н. О взглядах Б.И. ^ромятникова на эпоху Петра I // Гуманитарные исследования Центральной России. - 2021. - №1 (18). - С. 28-36.
