CC BY
36
Aumâucmuêa
зовании лексемы "evil" для обозначения идеологических доктрин, врагов и их действий. На основе анализа мы можем заключить, что лексеме "evil" принадлежит ведущая роль в конструировании образа врага в данном национальном дискурсе.
Итак, концептуализации врага в АПД на рубеже XX-XXI вв. служат конститутивные признаки, которые реализуются в относительной, идеологической, дейктической, антропонимической, функциональной и эмотивно-оценочный номинации. Перечисленные типы номинации, указывая на лексическую детализацию центрального концепта политической лингвокультуры, раскрывают признаки концепта "enemy" в том понимании, которое сложилось в американском обществе в период борьбы с терроризмом. Дискурсивные способы обозначения врагов позволяют политической элите США формировать определенное, нередко манипулятивное отношение к проблемам, событиям и участникам политического процесса. Выбор лексемы "evil" в качестве главного репрезентанта концепта "enemy", конкурирующего с именем концепта и идеологемой "terrorists", обусловлен принадлежностью образа зла к константам любой лингвокультуры, что и используют политические лидеры США в обращениях к многонациональной аудитории страны.
Примечания
1. Харкевич М. В. Государства-изгои как образ «другого» в мировой политике // Полис. 2009. № 4 (112). С. 99.
2. Корнилов О. А. Доминанты национального менталитета в зеркале фразеологии // Вестник МГУ. 2007. № 2. С. 54.
3. Лурье С. В. Историческая этнология. М., 1997. С. 45.
4. Шмит К. Понятие политического // Вопр. социологии. Т. 1. 1992. № 1. С. 37.
5. Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса. М., 2004. С. 113-117.
6. Laqueur M. Postmodern Terrorism // Foreign Affairs. Vol. 75 (5). Sept/Oct. 1996. P. 24-36.
7. Слово в действии. Интент-анализ политического дискурса / под ред. Т. Н. Ушаковой, Н. Д. Павловой. СПб., 2000. С. 49.
8. Гак В. Г. Языковые преобразования. М., 1998. С. 579.
9. Oxford Russian Dictionary. Oxford, 2007. P. 57.
10. American Heritage Dictionary. Boston, 1985. P. 453.
11. Oxford Advanced Learner's Dictionary. Oxford, 2000. P. 414.
12. Klare M. Rogue states and Nuclear Outlaws: America's Search for the New Foreign Policy. N. Y., 1995. P. 98.
13. Великобритания. Эпоха реформ / под ред. Ал. А. Громыко. М., 2007. С. 425.
14. Жельвис В. И. Инвектива в парадигме средств фатического общения // Жанры речи. Саратов, 1997. С. 137.
15. Дмитриева О. Л. Ярлык в парламентской речи // Культура парламентской речи. М., 1994. С. 96.
16. American Heritage Dictionary. Boston, 1985. P. 1086.
17. Новый англо-русский словарь. М., 1995. С. 627.
18. Шейгал Е. И. Указ. соч. С. 179.
19. American Heritage Dictionary. Boston, 1985. P. 471.
20. Асеева Ж. В. Лексические средства выражения идеологии политической корректности в современном английском языке: автореф. дис. ... канд. фи-лол. наук. Иркутск, 1999. С. 12.
21. Савицкий В. М. Применение образных средств в аргументативном дискурсе // Языковая личность: проблемы значения и смысла. Волгоград, 1994. С. 48.
УДК 811.111'42:34
Ю. В. Ильин
О ВЗАИМОДЕЙСТВИИ ПОНЯТИЙ ОБЫЧАЙ, ТРАДИЦИЯ И ЗАКОН В ЯЗЫКОВОМ СОЗНАНИИ АНГЛОСАКСОВ
На материале английского языка, начиная с древнеанглийского периода, показана глубокая концептуальная и языковая связь между обычаем и законом у англосаксов, у которых жизнь по обычаям означала жизнь по законам. Из этого можно сделать важное заключение: хотя англичане позаимствовали термин «закон» у северных народов в IX-X вв., данный концепт был известен на Британских островах раньше.
The author shows that since the Old English period customs and traditions were treated as laws. It proves a very important fact in the history of Anglo-Saxon law: though the term "law" was borrowed by the English from the Scandinavian languages in the 9-10th c., the concept of law had been well-known to the inhabitants of the British Isles earlier.
Ключевые слова: обычай, традиция, парламентский обычай, закон.
Keywords: custom, tradition, parliamentary custom, law.
Определенные обычаи как общепринятый порядок, традиционно установленные правила общественного и хозяйственно-делового поведения послужили источником многих законов, правовых взглядов, принципов и норм, которые должны исполняться всем населением и за нарушение и отход от которых нарушителям грозит наказание. Показателем важности обычаев и традиций в Англии с позиций права являются два языковых факта: 1) в английском языке имеется большое число слов, которые выражают концепт «обычай». В качестве примера приведем некоторые: custom, habit, way, convention, tradition, use, usage, uzance, practice, в дефинициях которых
© Ильин Ю. В., 2010
Ю. В. Ильин. О взаимодействии понятий обычай, традиция и закон в языковом сознании англо-саксов
употребляется каждое из приведенных слов, что позволяет считать их равнозначными, т. е. синонимами; 2) начиная с древнеанглийского языка у многих слов, обозначающих «обычай», зафиксировано второе значение «закон».
Наиболее частотное слово custom - заимствование из старофранцузского custume, costume и латинского (восстановленного) costumen, которое употребляется в значении a habitual or customary practice; common way of acting; usage, fashion, habit; данное определение демонстрирует синонимический тип дефиниции. У слова custom есть одноосновный синоним, также появившийся в английском языке в результате заимствования из французского customance с его вариантом custumance. Изначально обычай означает принятый в сообществе образ жизни: custom - habitual or usual practice; common way of acting; usage, fashion, habit, т. е. обычай - это и рассуждения о жизни, и практические поступки и действия в соответствии с обычаями. Дефиниция одной лишь компоненты practice описывает самые разнообразные действия, необходимые для поддержания жизни: to perform, to exercise, to carry on or do any action or process. О том, что вначале это были самые простые - если не примитивные, действия, а потому они являются важными онтологически - говорят такие широкие и неопределенные виды действий или работы, как to work, to act, to go on; по мере роста «технологичности» действий человека они становятся более специальными, но по-прежнему обозначаются тем же языковым знаком: to exercise, to pursue (an occupation, profession, or art). Знание жизни подсказывает, если первая категория дел и видов работы выполнялась в первую очередь с применением физической силы и использованием примитивных орудий труда, то профессиональные действия - это уже операции заранее продуманные, выполняемые тщательно, точно, их выполнит не каждый человек, потому что такие новые виды работы требуют не только определенных навыков и умений, но и определенных знаний для их применения по определенным правилам/технологиям. И это уже импрег-нантно специализированные, ментальные, а не физические виды деятельности, выполняемые каждым, и ОИС это подтверждает, например: to exercise the profession of law or medicine [1].
Понятие системности настолько органичное и глобальное понятие, что о системности права и суда отдельно, самостоятельно практически не приходится говорить. Эта системность везде. Например, любая дефиниция любого судебно-правового термина содержит несколько других судебно-правовых терминов, что уже является манифестацией системности как терминов, так и знаний, стоящих за ними. Также важным для
достижения цели и выполнения задач исследования является наше утверждение о том, что классификация наук и профессий в разное время была разной в зависимости от времени, успехов общества в освоении определенных знаний: медицина и право - одни из первых наук и видов деятельности, которые в равной степени «выросли» из самой жизни. Заимствованное слово custom(s) быстро становится частью феодального образа жизни, где оно употребляется, в частности, в сложном слове customs-mill, что обозначает один из краеугольных камней, устоев феодального способа ведения хозяйства: мало было иметь землю, ее обработать, снять урожай, обмолотить, надо было зерно смолоть. Это слово обозначает следующий важный этап феодального способа хозяйствования: customs-mill - a mill belonging to a feudal proprietor at which his tenants are obliged to grind their corn, paying customs for doing so. В примере употреблен еще один омоним customs 2 в значении payment.
Значение слова custom «обычай» примечательно тем, что в его дефиниции слово «обычай» приравнивается к значению слов «закон, право»: a usage which by continuance has acquired the force of the law or right; a special usage of a locality, trade, society, or the like. В таком векторе семантического развития «обычай --- закон» есть своя глубинная закономерность: обычаи ежедневной жизни становятся нормой, правилами общежития, что составляет ядро значения термина law. Общепринятое определение закона, права во всех языках типовое: «закон - это правила, которые подлежат выполнению всеми». Из этого следует важный вывод, который определил англосаксонский менталитет: жить по обычаям означает жить по законам. Столь же важно и обратное утверждение: жить по законам означает жить по обычаям. Обращение к другим языковым культурам подтверждает связь обычая с законом. Например, в испанском языке: costumbre - custom, an unwritten law, established by usage, during long space of time. Когнитивно из определения вычленимы три важных компоненты нашего знания о законе: 1) обычай приравнен закону; 2) причиной чего является восприятие обычая в качестве закона всеми; 3) фактором, способствующим их тождественности, является сам ежедневный уклад жизни.
Следующим частотным словом, обозначающим конструкт «обычай», является слово habit, также среднеанглийское заимствование из старофранцузского языка habit, abit и латинского habitus, от "habere" - to have. Интересно сложилась история семантического развития этого слова в результате «работы» многоступенчатой метонимии: (1-я ступень) - от первого значения dress, apparel or attire с последующим сужением, специализацией платья (2-я ступень) - the dress
Лингвистика
of a particular rank, degree, profession до обозначения поведения, способа и манеры проявления профессиональной сущности человека, одетого в ту или иную одежду (3-я ступень) - носитель определенной профессии, до абстрактного значения (4-я ступень) - mental constitution, disposition, a settled disposition or tendency и в итоге необходимого для поддержания жизни и своей модели поведения и поступков, образа жизни (5-я ступень) - to act in a certain way; a settled practice, mentality, custom. А особую одежду носили «особые» люди: прежде всего, священники и юристы, которые были привилегированной частью общества, материально и духовно благоустроенной, с высоким положением в обществе, что обязывало их вести себя соответственно. Так в семантике слова habit появляется значение custom/обычай как что-то ожидаемое изначально, которое в свою очередь синонимично слову usage. Обычай - это уже не декорированная под старину одежда, а гораздо более богатый и действенный элемент культуры: a customary manner of acting. Адекватные условия их проживания в обществе обеспечивают конкретные действия, выполняя которые, человек удовлетворяет свои растущие потребности. Поэтому закономерно теория деятельности конкретизируется теорией действий, выполняя которые, человек вершит свой образ жизни. Такая цепочка связи устанавливается между всеми членами данного многочисленного одно-объектного номинативного множества или номинативного поля концепта «обычай».
Из всего представленного множества языковых средств, обозначающих концепт «обычай», самым частотным и широкозначным является общегерманское слово way - с его первым значением по времени его возникновения road, path; a track prepared for traveling along, passage -маршрут, путь, по которому можно двигаться, перемещаться, в то время как по другим (или в их отсутствие) двигаться, перемещаться физически или фигурально нельзя. Отсюда очевидна не только изначально заложенная семантика, внутренняя форма и слова, и понятия, но и их развитие с четким вектором от буквального, физического смысла к абстрактному, отвлеченному, переносному: ступенька 1 - так, таким образом в жизни «двигаться = жить» - можно, разрешено; ступенька 2 - по-иному нельзя, не разрешено, запрещено, что и определило его правовое значение: course of life or action, a path or course of life, habits of life, especially with regard to moral conduct, что несомненно делает его значение когнитивно созвучным, близким к значению слова law (course of life or action allowed by the authorities). Так в определении слова way появляется слово habit, что позволяет отнести его к подмножеству рассматриваемых слов.
Важность обычаев в формировании образа жизни народа, его культуры (way of living, way of life, way of thinking) несомненна, что позволяет предложить широкое определение культуры как судьбы народа, его образа жизни (way of life). Метафорическое слово way здесь употребляется в том же значении, что и в нашем раннем примере (дорога физическая - направление передвижения в пространстве и дорога метафорическая - направление жизни). В доправовое время обычаи и традиции представляли собой практические, наполненные жизнью правила (rules - norms of life), по которым жило и развивалось общество с установленными критериями разрешаемых действий и поступков и одновременно запрещением других поступков и действий. Поэтому обычай признается одним из источников закона и права, что мы используем для представления более полной истории и современного состояния и развития английского права в контекстах языка, истории и культуры английского народа. Обычаи не выбирают, они или есть или их нет. Они присутствуют изначально в коде человека как носителя определенной культуры. И изменить, модифицировать их сложно. Вот как об этом сказал Геродот: «Если бы предоставить всем народам право выбирать самые лучшие из всех обычаев и прав, то каждый народ, внимательно рассмотрев их, выбрал бы свои собственные. Так, каждый народ убежден, что его собственные обычаи и образ жизни наилучшие» [2]. О роли традиций и обычаев как устоев, причалов жизни ярко свидетельствует тот языковой факт, что в дефинициях многих членов единого множества «названия обычаев» употребляется слово «закон», или непосредственно, или через перифраз, что позволяет видеть в обычаях непосредственную предтечу и предшественника более позднего понятия и термина «закон»; понятие «закон» вырастает из понятия «обычай».
Слова и понятия custom, habit, с одной стороны, и слово и понятие law - с другой, оказываются связанными исторически и семантически: в их определении в равной степени присутствует слово rule (rules of behaviour). При этом концептуальной внутренней формой латинского слова, от которого образуется слово rule, является значение "straight''/прямой с единственно возможным когнитивно-метафорическим толкованием: закон служит прямой дорогой жизни, что лежит в основе понимания закона. Как подтверждает наш лингвокогнитивный анализ группы слов, обозначающих частичное нарушение закона, в национальном менталитете ряда народов с честными, законными поступками, действиями связано глубокое представление о прямизне, прямой линии, в то время как всякие отклонения от закона ассоциируются с кривизной. Такой глубинный при-
Ю. В. Ильин. Обыденные концепты "good", "bad" как точки роста ментальной области права и суда
знак закона мы называем его концептуальной внутренней формой. О тесном взаимодействии закона и обычая, о слиянии двух смыслов «закон» и «обычай» говорит и тот языковой факт, что в английском языке существует целый ряд устойчивых составных терминов, членами которых являются слова, обозначающие и обычай, и закон, что свидетельствует об их нераздельности в сознании. Например, customary law/custom law, traditional law, consuetudinary law, conventional law, tacit law. Все они переводятся на русский язык как «обычное право», т. е. «право, основанное на обычае».
Примечания
1. ОИС - The Shorter Oxford English Dictionary on Historical Principles / рrepared by W. Little. Oxford at the Clarendon Press, 1965.
2. Геродот - The Pocket Book of Quotations / ed. by Henry Davidoff. Cardinal Edition, 1963.
УДК 811.111'37
Ю. В. Ильин
ОБЫДЕННЫЕ КОНЦЕПТЫ "GOOD", "BAD"
КАК ТОЧКИ РОСТА МЕНТАЛЬНОЙ ОБЛАСТИ ПРАВА И СУДА
В статье предлагается авторский подход к формированию и развитию англоязычной юридической терминологии как материализации средствами языка ментальной области права и суда. Многие обыденные понятия, в частности good, bad, послужили основой для формирования ключевых судебно-правовых концептов и антиконцептов и языковых средств их обозначения.
The article offers the author's personal approach to the formation and development of English law terminology as materialization by language means of the mental sphere of law and trial. Many customary notions - good, bad among them - became the basis for the formation of key law-and-order concepts and anticoncepts and language means of their denomination.
Ключевые слова: когнитивная лингвистика, ментальная область суда и права, концепт, антиконцепт, понятие, точка роста, судебно-правовая кон-цептосфера, бытовая концептосфера, модель мира.
Keywords: cognitive linguistics, mental sphere of law and trial, concept, anticoncept, notion, point of growth, law-and-trial conceptosphere, customary conceptosphere, model of the world.
В самых разнообразных культурах отмечается сфера быта и ежедневной жизни, которая у разных народов обнаруживает как совпадения, так и различия. А если целое состоит из совпадающего и специфического, то обе части в рав-
© ИЛЬИН Ю. В., 2010
ной мере важны и существенны. Именно многомерность и глубина бытовых понятий служит основой возникновения многих специфических видов деятельности человека. Одной из таких важных специфических сфер, определяющих менталитет малого и большого сообщества (семья -государство), является сфера суда и права. Несомненно, исторически быт опережает оба институциональных образования - и суд, и право. Предметы быта, их свойства и качества, складывающиеся отношения между членами малого и большого сообщества людей (семья - племя -род - общество) как результат индивидуального и общественного опыта взаимодействия, удач-ность или неудачность которого проверяется в процессе самой жизни, в зависимости от того, способствуют или препятствуют они поступательному развитию личности и общества, не могли не оказывать определенного воздействия на более поздние виды деятельности человека, в том числе правовые отношения. Представления людей, их обыденная жизнь послужили теми точками роста, из которых постепенно складывалась новая ментальная область - домен суда и права, концептуальное наполнение которого получило наиболее полное закрепление в значениях юридических терминов. Возникнув как востребованная самой жизнью, судебно-правовая концептосфера получает дальнейшее развитие как следствие двух причин: 1) в силу своего существования как системно-структурного образования в результате своего саморазвития и 2) в силу образования определенных формальных институтов, прямой задачей которых является ее дальнейшее развитие и совершенствование как системы per se. Такое исходное положение работы предполагает не только интенсивность процессов концептуализации и категоризации в ежедневной жизни, но и с выходом за рамки быта.
В каждой культуре постепенно складывается осознание того, что одни действия являются созидательными, продуктивными, полезными, в то время как другие действия разрушительные, наносящие людям вред и горе. Так формируется понятие закона с его двумя антитезами: законно - незаконно, которые стали оценочной категорией. Так в сознании народа формируется два противоположных концепта, существование и контрарность которых демонстрирует сама жизнь: с одной стороны, идея разрешенное™, допустимости, законности, справедливости и правосудия, с другой - идея беспорядка и насилия, несправедливости и разрушения. Как считает Ю. С. Степанов, понятия «концепт» - «антиконцепт» связаны с психологией человека, как представляется, с психологией ментальности [1]. Они противостоят друг другу, находятся в отношениях противоречия: идея процветания и спокойствия особенно
