CC BY
13_УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
УДК 343.13 С. И. Гирько
ФКУ НИИ ФСИН России
О возможности и целесообразности применения мер процессуального принуждения при производстве дознания
в сокращенной форме
АННОТАЦИЯ. Предмет/тема. О возможности и целесообразности применения мер процессуального принуждения при производстве дознания в сокращенной форме.
Цели/задачи. В среде научных и практических работников, исследующих проблемы досудебного производства, сложилось устойчивое мнение о том, что в условиях унифицированного дознания процедуры, усложняющие производство и затягивающие его сроки, не должны применяться. К числу подобных процессуальных действий нередко относится и применение к виновным лицам мер пресечения. В связи с этим в статье рассматриваются проблемы использования при производстве дознания в сокращенной форме мер процессуального принуждения. Через практику органов дознания и зарубежной опыт досудебного процессуального судопроизводства автором анализируются правовые возможности и целесообразность применения органами дознания мер процессуального принуждения как процессуальных средств, обеспечивающих эффективность досудебного производства в ускоренной форме.
Методология. Анализ, синтез, сравнение, абстрагирование, постановка проблемы, построение гипотез, конкретизация, мониторинг.
Вывод. Автором по результатам проведенного исследования делается вывод о том, что российское уголовно-процессуальное законодательство создает правовую возможность для применения мер процессуального принуждения в рамках дознания в сокращенной форме, а целесообразность выбора конкретных средств является прерогативой дознавателя.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: дознание в сокращенной форме, меры процессуального принуждения, возможность и целесообразность применения при производстве дознания в сокращенной форме мер процессуального принуждения.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ: Гирько С. И. О возможности и целесообразности применения мер процессуального принуждения при производстве дознания в сокращенной форме // Научный портал МВД России. 2020. № 2 (50). С. 48-53.
S. I. Girko
Research Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia
About possibility and expediency of application of measures of procedural coercion at production of inquiry in the reduced form
ABSTRACT. Subject/topic. About possibility and expediency of application of measures of procedural compulsion at production of inquiry in the abbreviated form.
Goals/tasks. Among scientists and practitioners who study the problems of pre-trial proceedings, there is a strong opinion that in the conditions of a unified inquiry, procedures that complicate the proceedings and delay its timing should not be applied. The use of preventive measures against guilty persons is not uncommon among such procedural actions. In this regard, the article considers the problems of using procedural coercion measures in the course of conducting an inquiry in a shortened form. Through the practice of bodies of inquiry and foreign experience of pre-trial procedural proceedings, the author analyzes the legal possibilities and expediency of applying procedural coercion measures by bodies of inquiry as procedural means that ensure the effectiveness of pre-trial proceedings in an accelerated form.
Methodology. Analysis, synthesis, comparison, abstraction, problem statement, hypothesis building, specification, monitoring.
Conclusion. Based on the results of the study, the author concludes that the Russian criminal procedure legislation creates a legal opportunity to apply procedural coercion measures in the framework of an inquiry in a reduced form, and the expediency of choosing specific means is the prerogative of the investigator.
KEYWORDS: inquiry in the reduced form, measures of procedural coercion, possibility and expediency of application at production of inquiry in the reduced form of measures of procedural coercion.
FOR CITATION: Girko S. I. Investigation of penal offences: organization and limits of participation // Scientific portal of the Russia Ministry of the Interior, 2020. № 1 (49). P. 48-53 (in Russ.).
Как известно, под мерами процессуального принуждения в российском уголовном процессе понимаются предусмотренные законодательством средства воздействия, применяемые для обеспечения надлежащего поведения участников уголовного судопроизводства. Меры пресечения связаны с ограничением конституционных прав граждан и поэтому допустимы лишь при наличии установленных законом оснований.
Меры процессуального принуждения, являясь по своей сути мерами государственного принуждения, в то же время отличаются от последних тем, что, во-первых, применяются только по возбужденному уголовному делу и носят процессуальный характер; во-вторых, принимаются полномочными органами (органы расследования, суд) к подозреваемому, обвиняемому или другим лицам тогда, когда ненадлежащее поведение или возможность такого поведения последних создает или может создать препятствия для уголовного судопроизводства.
Меры процессуального принуждения в уголовном процессе России подразделяются на три группы: задержание подозреваемого, меры пресечения, иные меры принуждения. Каждая группа мер имеет свои основания для применения в каждом конкретном случае и используется в качестве процессуального средства принуждения только в том случае, когда для этого складываются конкретные, содержащиеся в нормах Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) основания и их использование вызвано конкретной следственной ситуацией.
Между тем в задачи нашего исследования не входит рассмотрение проблемы использования мер процессуального принуждения в уголовном судопроизводстве в принципе. Поэтому проанализируем процессуальные аспекты, касающиеся таких мер применительно к унифицированному дознанию - дознанию в сокращенной форме.
В связи с этим целесообразно прежде всего разобраться с наличием правовых оснований использования мер процессуального принуждения при производстве дознания вообще и, конечно, ускоренного и упрощенного дознания, т. е. дознания в сокращенной форме.
Как известно, дознание является одной из форм предварительного расследования и, согласно УПК РФ, производится в том же порядке, что и предварительное следствие, с изъятиями, предусмотренными гл. 32 УПК РФ «Дознание».
Следует заметить, что к числу таких изъятий право органа дознания на применение мер процессуального принуждения не относится. Кроме того, анализ норм УПК РФ, содержащихся в IV разделе Кодекса (Меры процессуального принуждения) и определяющих субъектов, имеющих право на применение задержания подозреваемого или избрание мер пресечения и использование иных мер процессуального принуждения, позволяет судить о том, что к числу субъектов процессуальных правоотношений в этих случаях относятся дознаватель, орган дознания либо и тот и другой одновременно.
Что же касается дознания в сокращенной форме, то в соответствии с УПК РФ (гл. 32.1) оно осуществляется в том же порядке, что и дознание (гл. 32) с определенными изъятиями, в число которых меры процессуального принуждения не включены.
Более того, в соответствии с п. 10 ст. 227.7 УПК РФ в справке, которая прикладывается к обвинительному постановлению, указываются сведения «об избранной мере пресечения, о времени содержания под стражей, домашнего ареста, запрета определенных действий..., если обвиняемому была избрана одна из этих мер пресечения», что само по себе означает отсутствие законодательных ограничений для применения как минимум перечисленных мер процессуального принуждения. Полагаем, что использование и других процессуальных средств принуждения, если они вызываются конкретной следственной ситуацией, прямого правового запрета не содержит.
Иными словами, ответ на вопрос о наличии правовых ограничений для применения и использования при производстве дознания в сокращенной форме мер процессуального принуждения может быть дан только один - отрицательный.
Между тем в среде специалистов, исследующих проблемы ускоренного досудебного производства, по вопросу об обоснованности ис-
пользования в унифицированных процедурах мер процессуального принуждения ведется дискуссия.
Некоторые авторы, выступая против использования мер процессуального принуждения при производстве дознания в сокращенной форме, полагают, что «перечень обстоятельств, исключающих возможность применения упрощенной процедуры дознания, нуждается в дополнении случаями, когда имеются основания для применения мер процессуального принуждения, за исключением обязательства о явке и привода» [5].
Другие авторы считают задержание допустимым средством процессуального принуждения в рамках анализируемой процессуальной формы [1].
Третьи - говорят как о недопустимости применения к подозреваемому в рамках сокращенной процедуры дознания единственной меры пресечения - «заключения под стражу» [6], так и о неприменении в этих случаях домашнего ареста1.
Есть и такие, кто предлагает «считать отсутствие обстоятельств, указывающих на необходимость применения мер процессуального принуждения, обязательным условием для применения сокращенной формы дознания» [4].
При этом изложенная выше позиция находит поддержку с учетом того, что воздержание от использования в процессе дознания в сокращенной форме мер процессуального принуждения якобы может являться некой «страховкой» от «недостатка в процессуальных гарантиях, заложенных в любой модели упрощенного производства» [5].
В своих более ранних публикациях мы также предлагали установление дополнительных гарантий, уменьшающих риск нарушений прав граждан [2], но следует заметить, что в период, когда готовились наши публикации, ускоренной процедуры дознания российский уголовный процесс не содержал вообще, а кроме того, мы убеждены, что унификация процессуальной формы невозможна без учета процессуальной экономии. Никогда от нас не исходило предложений о компенсации «недостатка» процессуальных гарантий за счет сокращения процессуальных средств и намеренного в связи с этим ограничения в них дознавателя.
Между тем в специальной литературе достаточно широко представлены авторы, настроен-
ные скептически к позиции законодателя о допуске в практику унифицированного дознания процессуального принуждения [3]2.
Следует заметить, что среди специалистов проявили себя и сторонники предоставления дознавателю необходимых процессуальных средств, включая меры процессуального принуждения, при соблюдении ряда обоснованных тре-бований3.
Интерес представляет, конечно, и реально складывающаяся практика использования при производстве дознания в ускоренной форме мер процессуального принуждения.
Изучение уголовных дел показало, что по 8 % уголовных дел дознаватели применяли меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении4.
Заключение под стражу и домашний арест не избирались ни по одному из изученных уголовных дел. Большинство же уголовных дел, попавших в выборку, свидетельствуют в пользу применения к подозреваемому обязательства о явке (71 %)5. Встречались и такие уголовные дела, по которым меры пресечения, впрочем, как и другие меры процессуального принуждения, не применялись вовсе6.
Все приведенные данные подтверждают тот факт, что при производстве дознания в сокращенной форме меры процессуального принуждения не применяются формально только потому, что органы дознания наделены процессуальными правами на их использование.
И уж никак нельзя согласиться с выводами И. А. Новиковой и М. В. Зотовой, которые предлагают «исключить» даже и те немногочисленные случаи применения мер процессуального принуждения (пресечения), «предусмотрев в законе запрет на применение указанных мер в рассматриваемой форме дознания» (дознания в сокращенной форме. - Авт.), при этом они предлагают «допустить применение иных мер процессуаль-
1 См.: Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / отв. ред. Л. А. Воскобитова. М. : редакция «Российской газеты», 2015.
2 См.: Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / отв. ред. Л. А. Воскобитова. М. : редакция «Российской газеты», 2015.
3 См.: Рыжаков А. П. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный). 9-е изд., перераб. // СПС КонсультантПлюс.
4 См.: Дело № 1-3815, дело № 1-31/2014, дело № 1-4/2015, дело № 1-27/2014, дело № 1-21/2014 // Архив мировых судебных участков Советского судебного района г. Брянска.
5 См.: Дело № 1-21/2014, дело № 1-11/2015, дело № 1-4/2015, дело № 1-27/2014 // Архив мировых судебных участков Советского судебного района г. Брянска.
6 См.: Дело № 1-60/2015 // Архив мировых судебных участков Железнодорожного района г. Орла.
ного принуждения, и в частности обязательства о явке и приводе» [5].
Полагаем, что процессуальная форма дознания в ускоренной форме должна обладать всеми необходимыми процессуальными мерами и средствами, возможность использования которых позволит обеспечить соблюдение всех обязательных требований, предъявляемых к досудебным процедурам подобного вида. И в этом плане полезно обратиться к международной практике -ею, по существу, выработаны критерии, которым должны отвечать унифицированные процессуальные процедуры, воспринимаемые в качестве международных стандартов.
В связи с этим, по данным отдельных исследователей, ключевыми особенностями различных моделей международных правовых процедур упрощенного судопроизводства, к примеру в странах Европы, являются следующие:
ограниченность перечня составов преступлений, по которым допускается упрощение;
небольшие общественная опасность (тяжесть) преступления и размер наказания;
незначительность причиненного преступлением ущерба;
очевидность события преступления, простота его обстоятельств;
сокращенные по сравнению с полным предварительным следствием сроки проведения;
упрощенный порядок сбора и фиксации доказательственной информации;
допустимость отступления от ряда базовых принципов уголовного судопроизводства, в первую очередь - требований полноты и всесторонности расследования (фиксации подлежат только существенные доказательства, а проведению -только неотложные следственные действия);
законодательно четко регламентируемые процессуальные особенности упрощенного судопроизводства, а также система процессуальных гарантий;
особо установленные правила и условия «превращения» упрощенного судопроизводства в обычное;
особый порядок и сроки судебного рассмотрения уголовных дел, по которым осуществляется упрощенное (ускоренное) производство.
Меры процессуального принуждения в этом перечне не названы, и поэтому к категории международных стандартов они не относятся.
При этом наиболее авторитетные представители мирового сообщества рекомендуют ученым - теоретикам и практикам - на национальном уровне разработать механизмы повышения эф-
фективности уголовного процесса, а именно сократить время между моментом совершения преступления и приговором суда, а также внедрить упрощенные процедуры уголовного судопроизводства в национальное уголовно-процессуальное законодательство всех государств.
Выводы следующие: под понятием «summary proceedings» («упрощенное судопроизводство») мировой законодатель понимает такую процедуру, которая, по его мнению, во-первых, ускорит процесс разбирательства по уголовному делу, во-вторых, обеспечит наиболее высокий уровень эффективности системы уголовного правосудия и, в-третьих, минимизирует издержки.
Как видим из приведенного перечня «стандартов», упрощенные и ускоренные досудебные процессуальные производства не ставятся в какую-либо зависимость от наличия или отсутствия среди них мер процессуального принуждения. Очевидно, это происходит по той причине, что субъект унифицированного дознания (дознания в сокращенной форме по российскому законодательству) не должен испытывать дефицита в средствах, которые обеспечивают эффективное и качественное процессуальное производство. Арсенал этих средств должен обеспечивать такое производство, а не сдерживать его. Именно правоприменитель, а в данном случае это - дознаватель, сам должен определить, какие из процессуальных средств потребуются ему для того, чтобы обеспечить эффективное судопроизводство.
В связи с этим не лишне кратко представить практику использования мер процессуального принуждения в ускоренных досудебных процедурах за рубежом.
Анализ позволяет сделать вывод о том, что в праве большинства европейских стран не проводится четкого разграничения между мерами пресечения и иными мерами процессуального при-нуждения7.
К примеру, в английском праве не разграничивается полицейский арест (задержание) и предварительное заключение под стражу. Однако практически все меры процессуального принуждения, затрагивающие наиболее существенные права граждан, осуществляются под судебным контролем. Полицейский арест (задержание) является кратковременной мерой. Первоначальная продолжительность его не должна превышать 24 ч. Но по делам о «серьезных арестных пре-
7 См.: Меры процессуального принуждения в зарубежных странах. Ш_ : https://bigenc.ru/law/text/2206354 (дата обращения : 26.10.2019).
ступлениях» (убийствах, изнасилованиях и т.п.) старший полицейский чиновник вправе продлить арест до 36 ч. Дальнейшее продление допускается лишь по решению суда - вначале до 72, а затем еще раз - до 96 ч. Это предельный срок полицейского ареста, до завершения которого полиция должна сформулировать обвинение либо освободить задержанного. На этапе предварительного расследования наиболее распространенной мерой является арест. Это долговременная мера (от 70 до 112 дней), которая осуществляется на основании судебного приказа. В английском законодательстве известны институты залога и поручительства. Поручители, взяв на себя обязательство о явке обвиняемого по первому требованию суда, гарантируют его исполнение определенной суммой, выплачиваемой в случае нарушения обязательства.
В Германии меры процессуального принуждения обеспечивают расследование, рассмотрение судом уголовного дела и исполнение приговора. Меры пресечения среди этих мер специально не выделяются. Соответственно не всегда четко проводится грань между задержанием и заключением под стражу. Применение мер уголовно-процессуального принуждения означает вторжение в сферу прав граждан, охраняемых конституцией, поэтому только судья вправе решать вопрос о допустимости продолжительности ареста. Задержанный не позднее следующего дня должен быть доставлен к судье для допроса. Если судья считает задержание неоправданным или что отпали основания задержания, то он предписывает освобождение задержанного, в противном случае по ходатайству прокурора или по собственной инициативе издает приказ об аресте. Арест не применяется, когда он несоразмерен значению дела или ожидаемому наказанию. Кроме того, он может быть заменен возложением обязанности являться по вызову в суд или органы уголовного преследования, не покидать без их разрешения место жительства; покидать место жительства только под наблюдением определенных лиц; не поддерживать связи с другими обвиняемыми, свидетелями, экспертами. Явка обвиняемого может быть обеспечена внесением залога, поручительства. Законом предусмотрены и другие принудительные меры, например временное лишение водительских прав, временный запрет на профессию.
В законодательстве США термины «меры пресечения» и «меры процессуального принуждения» не употребляются. Согласно правилам уголовного процесса к лицам, попавшим в его сферу, применяется выдача ордера на арест лица, в
отношении которого имеются достаточные основания полагать, что им совершено преступление. Вместо ордера по просьбе прокурора (атторнея) может быть направлена повестка о вызове в суд. Залог либо освобождение из-под стражи под личное обязательство применяются в тех случаях, когда обвиняемый или преступление, им совершенное, не представляют большой общественной опасности; когда представлены гарантии, что обвиняемый не скроется от следствия, и когда отсутствует вероятность продолжения преступной деятельности или противодействия расследованию и суду.
Подводя итог, можно сформулировать некоторые выводы.
Прежде всего, меры процессуального принуждения допущены для их использования при производстве дознания в сокращенной форме. Причем такая же практика характерна и для ускоренных производств за рубежом, хотя и не учитывается в качестве одного из обязательных признаков (стандарта). Тем самым российская правоприменительная практика не выходит за рамки аналогичных международных практик.
Дознание в сокращенной форме использует меры процессуального принуждения в качестве правовых средств, обеспечивающих эффективность таких производств.
Объем мер процессуального принуждения следует признать достаточным для обеспечения эффективности дознания в ускоренной форме, что не позволяет поддерживать инициативы, направленные на сокращение таких средств или их исключение из арсенала органов дознания.
Таким образом, российское уголовно-процессуальное законодательство содержит все необходимые правовые возможности для применения всего объема мер процессуального принуждения в рамках дознания вообще и дознания в сокращенной форме в частности.
Целесообразность выбора и принятия решения о применении мер процессуального принуждения (постановки вопроса о применении в случаях, когда такое решение предполагает согласование с начальником органа дознания или судом) является исключительной прерогативой дознавателя и зависит от конкретной следственной ситуации.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Гаврилов Б. Я. Дознание в сокращенной форме: законодательные мифы и реалии правоприменения // Уголовно-процессуальные
и криминалистические средства обеспечения эффективности уголовного судопроизводства : материалы Междунар. науч.-практ. конференции (г. Иркутск, 25-26 сентября 2014 г.). - Иркутск : БГУЭП, 2014. С. 57-63.
2. Гирько С. И., Власова Н. А. Стандарты ускоренного досудебного производства в полицейской практике за рубежом и возможности их имплементации в Российской Федерации // Труды ВНИИ МВД России. - М., 2007. С. 11-14.
3. Лапатников М. В. Теоретико-прикладные вопросы введения института сокращенного дознания в отечественное уголовное судопроизводство // Вестник Нижегородской академии МВД России. 2012. № 18. С. 93-96.
4. Мельников В. Ю. Роль института дознания в уголовном процессе России // Путь науки : междунар. науч. журнал. 2014. № 1 (1). С. 151-152.
5. Никонова И. А., Зотова М. В. Применение мер процессуального принуждения при производстве дознания в сокращенной форме // Юридический вестник Самарского университета. 2017. № 4. Т. 3. С. 153-156.
6. Семенюк В. А., Науменко О. В. Обеспечение прав личности при производстве дознания : монография. - М. : Юрлитинформ, 2016. - 200 с.
REFERENCES
1. Gavrilov B. Ya. Ugolovno-protsessual'nye i kriminalisticheskie sredstva obespecheniya ehffektivnosti ugolovnogo sudoproizvodstva : materialy Mezhdunar. nauch.-prakt. konferentsii (g. Irkutsk, 25-26 sentyabrya 2014 g.) (Criminal procedural and criminalistic means of ensuring efficiency of criminal proceedings : Materials of the international Scientific and Practical conference (Irkutsk, September 25-26, 2014)), Irkutsk: BGUEP, 2014, pp. 57-63.
2. Gir'ko S. I., Vlasova N. А. Trudy VNII MVD Rossii (Proceedings of the All-Russian Research Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia), Moscow, 2007, pp. 11-14.
3. Lapatnikov M. V. Vestnik Nizhegorodskoj akademii MVD Rossii (Bulletin of Nizhny Novgorod Academy of the MIA of Russia), 2012, No. 18, pp. 93-96.
4. Melnikov V. Yu. Put' nauki : mezhdunar. nauch. zhurnal (Path of science: international scientific journal), 2014, No. 1 (1), pp. 151-152.
5. Nikonova I. A., Zotova M. V. Yuridicheskij vestnik Samarskogo universiteta (Legal Bulletin of Samara University), 2017, No. 4, vol. 3, pp. 153-156.
6. Semenyuk V. A., Naumenko O. V. Obespechenie prav lichnosti pri proizvodstve doznaniya : monografiya (Ensuring the rights of the individual in the production of inquiry: monograph). Moscow: Yurlitinform, 2016, 200 p.
Рукопись поступила в редакцию 30.10.2019, принята к публикации 15.05.2020.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Сергей Иванович Гирько, заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор, главный научный сотрудник федерального казенного учреждения «Научно-исследовательский институт Федеральной службы исполнения наказаний» (Российская Федерация, 125130, г. Москва, ул. Нарвская, д. 15а,стр. 1)
ORCID ID: 0000-0003-0344-0573 E-mail: syvorina959134@mail.ru Тел.: 8 (495) 982-18-81
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Sergey I. Girko, RF Honorary Scientist, Doctor of Juridical Sciences, Professor, Chief Researcher of Research Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia (Moscow, str. Narva, d. 15a, p. 1, 125130, Russian Federation)
ORCID ID: 0000-0003-0344-0573 E-mail: syvorina959134@mail.ru Tel.: 8 (495) 982-18-81
