CC BY
170
РАЗНООБРАЗИЕ МЕР ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРИНУЖДЕНИЯ И ХАРАКТЕРА ГАРАНТИЙ ПРАВ, СВОБОД И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ ОБВИНЯЕМОГО ПРИ ИХ ПРИМЕНЕНИИ
ОЛЬГА ВИКТОРОВНА ХИМИЧЕВА,
доктор юридических наук, профессор; ИВАН ПАВЛОВИЧ БОНДАРЕНКО, Научная специальность: 12.00.09 — уголовный процесс E-mail: ivan.bondarenko. 1985@bk.ru
Аннотация. В статье рассмотрены меры пресечения в системе мер принуждения в уголовном процессе. Особое внимание обращено на разнообразие мер процессуального принуждения по характеру ограничения ими прав человека. Делается вывод о том, что такое разнообразие существенно влияет на характер процессуальных гарантий прав, свобод и законных интересов обвиняемого при применении отдельных мер принуждения.
Ключевые слова: мера пресечения, мера процессуального принуждения, процессуальная гарантия.
A VARIETY OF MEASURES OF RESTRICTION AND CHARACTER
OF PROCEDURAL GUARANTEES OF THE RIGHTS, FREEDOMS AND LEGITIMATE INTERESTS ACCUSED AT THEIR APPLICATION
OLGA VIKTOROVNA HIMICHEVA,
doctor of legal sciences, professor;
IVAN PAVLOVICHBONDARENKO
Annotation. The article covers measures of restriction in system of coercive measures in criminal procedure. The special attention is paid on a variety of measures of restriction on nature of restriction of human rights with them. The author comes to a conclusion that a variety of measures of restriction significantly influences character of procedural guarantees of the rights, freedoms and legitimate interests accused at application of separate measures of restriction.
Keywords: measure of restriction, measure of the procedural coercion, procedural guarantee.
Меры пресечения, предусмотренные гл. 13 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ) , относятся к более широкому понятию мер процессуального принуждения. Мерам процессуального принуждения в целом посвящен разд. IV УПК РФ, включающий в себя гл. 12 «Задержание подозреваемого», гл. 13 «Меры пресечения» и гл. 14 «Иные меры процессуального принуждения». Такая юридико-техническая конструкция дает основание говорить о системе мер процессуального принуждения, а также позволяет определить место в этой системе мер пресечения, а также иных мер.
Следует отметить, что система мер процессуального принуждения выделялась и рассматривалась в уголовно-процессуальной науке задолго до принятия УПК РФ в условиях действия УПК РСФСР 1960 г., в котором лишь меры пресечения выделялись в отдельную гл. 6, а
остальные меры процессуального принуждения были рассредоточены по различным главам УПК.
Так, еще в 1978 г. З.Д. Еникеев под мерами процессуального принуждения понимал реализуемые исключительно в рамках процессуальных отношений, в сочетании с убеждением, превентивные средства государственного принуждения, которые применяются органами расследования, прокуратуры и суда лишь при наличии достаточных к тому оснований, в строгом соответствии с законом и с точным соблюдением установленных процессуальных форм и гарантий к гражданам, вовлекаемым в уголовно-процессуальную деятельность, в целях предупреждения и пресечения неисполнения ими процессуальных и иных юридических обязанностей и создания нормальных условий для успешного осуществления задач уголовного судопроизводства [6, с. 15]. Меры процессуального принуждения
указанный автор подразделил на меры пресечения и иные меры процессуального принуждения. К последним он относил: обязательство о явке, задержание лица по подозрению в совершении преступления, освидетельствование, личный обыск, получение образцов для сравнительного исследования, привод, отобрание у участников уголовного судопроизводства подписки о неразглашении данных предварительного следствия, обыск, выемку, наложение ареста на имущество, арест почтово-телеграфной корреспонденции, ее осмотр и выемку, отстранение от должности [6, с. 23—28].
З.З. Зинатуллин в 1981 г. уголовно-процессуальное принуждение определял как метод государственного воздействия, проявляющийся в правовых ограничениях личностного, имущественного или организационного характера участников уголовно-процессуальной деятельности вследствие применения к ним при наличии определенных законом оснований следственно-прокурорскими и судебными органами процессуально-правовых средств (мер) пресечения, представляющих угрозу интересам правосудия деяний, а также в целях обеспечения условий успешного разрешения задач уголовного судопроизводства [7, с. 11—12]. По характеру назначения меры процессуального принуждения он делил на меры, направленные, главным образом, на предотвращение ненадлежащего поведения участников уголовно-процессуальной деятельности, к которым он отнес все меры пресечения и меры, связанные преимущественно с собиранием и исследованием средств уголовно-процессуального доказывания. К последней группе указанный автор отнес: обыск и выемку; получение образцов для сравнительного исследования; посещение обвиняемого медицинского учреждения для производства стационарного наблюдения; привод в следственные и судебные органы свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого для допроса или выполнения иных процессуальных обязанностей [7, с. 12, 13].
Ф.М. Кудин уголовно-процессуальные меры принуждения разделил на три группы: средства предупреждения (меры пресечения; задержание; обязательство о явке к следователю, прокурору, в суд и сообщение о перемене места жительства; принудительный привод обвиняемого без предварительного вызова; отстранение от должности); средства пресечения (привод обвиняемого, свидетеля, эксперта в случае их неявки по вызову следователя, прокурора или суда; удаление из зала суда участников судебного разбирательства и иных граждан за нарушение порядка в зале судебного заседания); сред-
ства обеспечения (обыск, выемка; освидетельствование; помещение в медицинское учреждение для стационарного наблюдения; получение образцов для сравнительного исследования; наложение ареста на имущество в целях обеспечения возмещения материального ущерба или возможной конфискации имущества) [9, с. 68—74].
Оригинальную, на наш взгляд, классификацию мер процессуального принуждения предложил И.Ф. Демидов. Принуждение в уголовном процессе он предлагает рассматривать в виде системы, составляющими которой являются психическое принуждение в отношении обязанного лица (угроза использовать силовые методы или юридическую ответственность), предупредительно-обеспечительное (меры пресечения, меры обеспечения возмещения ущерба от преступления или конфискации имущества), а также принуждение в виде мер процессуальной защиты или юридической ответственности. При этом, как считает И.Ф. Демидов, психическое воздействие на обязанного субъекта является основным и обязательным в механизме процессуального принуждения, и только отказ от выполнения своих процессуальных обязанностей служит основанием так называемого вторичного, более жесткого, следующего за психическим, принуждения в виде непосредственного физического воздействия [5, с. 41—47].
Главное же, что следует из позиции И.Ф. Демидова, — это рассмотрение мер процессуального принуждения как системы. Под системой в философии понимается совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, которая образует определенную целостность, единство [12, с. 610].
Элементы, входящие в систему мер процессуального принуждения, как видно из приведенных выше классификаций, находятся во взаимосвязи между собой, имеют самые различные точки соприкосновения, что и порождает, собственно, разнообразие классификаций.
Данное обстоятельство приводит, в частности, к тому, что классификация мер процессуального принуждения, предлагаемая современными авторами, отличается от классификации, предложенной законодателем в УПК РФ. При этом зачастую меры процессуального принуждения включаются в более широкое понятие уголовно-процессуального принуждения.
Так, Э.К. Кутуев уголовно-процессуальное принуждение делит на два вида: уголовно-процессуальное принуждение в отношении подозреваемых и обвиняемых и уголовно-процессуальное принуждение, которое может быть применено в отношении лиц, не являющихся по-
дозреваемыми и обвиняемыми. Первая разновидность уголовно-процессуального принуждения, применяемая в отношении подозреваемого, обвиняемого включает в себя меру пресечения в виде заключения под стражу, задержание подозреваемого и помещение в медицинский или психиатрический стационар (последняя мера в соответствии с изменениями, внесенными в УПК РФ законом от 25 ноября 2013 г. № 317-Ф3 [11] называется «помещение в медицинскую организацию, оказывающую медицинскую помощь в стационарных условиях, или в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, для производства судебной экспертизы» — авт.). Вторую разновидность уголовно-процессуального принуждения в отношении подозреваемых и обвиняемых составляют альтернативные заключению под стражу меры пресечения, т.е. все остальные меры пресечения, а также временное отстранение от должности, которое, не являясь по УПК РФ мерой пресечения, применяется в отношении обвиняемого. Уголовно-процессуальное принуждение, которое может быть применено в отношении лиц, не являющихся подозреваемыми и обвиняемыми, как указывает Э.К. Кутуев, — это меры процессуального принуждения, предусмотренные гл. 14 УПК РФ (кроме временного отстранения от должности — авт.) и процессуальные действия, содержащие элементы принуждения [10, с. 84].
А.Н. Ахпанов для классификации средств уголовно-процессуального принуждения избрал соотношение этих средств с правами и свободами личности. Им выделяются меры: уголовно-процессуального принуждения, устанавливающие ограниченный правовой статус личности в области социально-экономических, политических, культурных и личных прав (заключение под стражу как мера пресечения; задержание по подозрению в совершении преступления; помещение в медицинское учреждение для проведения стационарного обследования); уголовно-процессуального принуждения, устанавливающие ограниченный правовой статус личности в области социально-экономических прав (отстранение обвиняемого от должности); процессуального принуждения, регламентирующие ограниченный правовой статус в области личных прав: права на неприкосновенность жилища и имущества (обыск, выемка, наложение ареста на имущество, арест почтово-телеграфной корреспонденции), прав на телесную неприкосновенность (освидетельствование, получение образцов для сравнительного исследования, личный обыск граждан), права свободы передвижения и выбора места житель-
ства (иные меры пресечения, отобрание обязательства о явке по вызову судебно-следственных органов, привод) [2, с. 21].
Таким образом, меры процессуального принуждения, предусмотренные УПК РФ достаточно разнообразны и входят в понятие государственного принуждения, они связаны с ограничениями прав и свобод человека и гражданина.
Наиболее существенное ограничение прав человека при применении мер уголовно-процессуальное принуждения — это ограничение права на свободу и личную неприкосновенность. Это право относится к основным правам человека и гражданина и закреплено в ст. 22 Конституции РФ. В системе мер пресечения это право ограничивается, главным образом, заключением под стражу. Среди других мер уголовно-процессуального принуждения заключение под стражу по характеру ограничения прав и свобод человека и гражданина наиболее тесную взаимосвязь имеет с задержанием подозреваемого. Недаром заключение под стражу, содержание под стражей и задержание как меры государственного принуждения указаны в одной и той же ч. 2 ст. 22 Конституции РФ и в ч. 1 ст. 10 УПК РФ, закрепляющей принцип неприкосновенности личности в уголовном судопроизводстве.
Задержание подозреваемого чаще всего прямо перестает в заключение под стражу, а для лица, подвергнутого этим мерам принуждения, в принципе, они представляются одним и тем же продолжающимся процессом с изменением лишь условий содержания. С процессуальной же точки зрения — это, несомненно, разные меры процессуального принуждения. Заключение под стражу — мера пресечения, применяемая для достижения целей, указанных в ч. 1 ст. 97 УПК РФ, а задержание подозреваемого по своему характеру — мера уголовно-процессуального принуждения, носящая неотложный характер [1, с. 80], и состоящая в помещении в изолятор временного содержания лица, подозреваемого в совершении преступления, сроком до 48 часов в целях проверки его причастности к совершению преступления и (или) решения вопроса о применении к нему меры пресечения в виде заключения под стражу.
К заключению под стражу и задержанию подозреваемого по характеру ограничения прав человека примыкает помещение в медицинскую организацию, оказывающую медицинскую помощь в стационарных условиях, или в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных усло-
виях, для производства судебной экспертизы, предусмотренное ст. 203 УПК РФ, которое к мерам процессуального принуждения, предусмотренным разд. IV УПК РФ, включающим в себя главы 12. «Задержание подозреваемого», 13. «Меры пресечения» вообще не относится. На одинаковую юридическую природу ограничения прав человека всех упомянутых выше трех принудительных мер указывает ч. 2 ст. 10 УПК РФ, в соответствии с которой суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель обязаны немедленно освободить всякого незаконно задержанного или лишенного свободы, или незаконно помещенного в медицинскую организацию, оказывающую медицинскую помощь в стационарных условиях, или в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, или содержащегося под стражей свыше срока, предусмотренного УПК РФ.
Другие меры пресечения по характеру ограничения прав человека существенно отличаются от заключения под стражу. По характеру ограничения прав и свобод человека и гражданина к заключению под стражу близко стоит домашний арест. В этом смысле, как представляется, домашний арест занимает промежуточное место между заключением под стражу и подпиской о невыезде и надлежащем поведении. Как и заключение под стражу, домашний арест ограничивает конституционное право на свободу и личную неприкосновенность, но в гораздо меньшей степени, имея в виду лучшие для лица условия применения данной меры пресечения. Как и подписка о невыезде, домашний арест ограничивает конституционное право на свободу передвижения, выбора места пребывания и жительства (ст. 27 Конституции РФ), но в гораздо большей степени, чем подписка о невыезде.
Иные меры пресечения права человека и гражданина ограничивают в меньшей степени. Так, права обвиняемого затрагивает залог, но только в качестве угрозы лишиться части своего имущества, причем имущество в залог могут передавать и иные физические и юридические лица и в таком случае могут пострадать их имущественные интересы, а не интересы обвиняемого. В меньшей степени права обвиняемого затрагивают такие меры пресечения как личное поручительство, наблюдение командования воинской части, присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым. Специфической особенностью личного поручительства является то, что в основе этой меры пресечения лежат доверительные отношения, которые имеют весьма сложный характер.
Таким образом, законодательная классификация мер процессуального принуждения не является единственной, а разнообразие мер пресечения, иных мер процессуального принуждения, входящих в систему уголовно-процессуального принуждения в широком смысле, позволяет относить их к различным классификационным группам.
Разнообразие мер обусловливает, в свою очередь, характер процессуальных гарантий прав, свобод и законных интересов обвиняемого, в отношении которого они применяются.
Не останавливаясь на генезисе понятия процессуальных гарантий, различных подходах к их определению и классификации, отметим лишь, что обычно к процессуальным гарантиям относят: уголовно-процессуальную форму, определяющую порядок производства по делу, судебный контроль, обязанности органов и должностных лиц, осуществляющих производство по делу, институт обжалования, институт ходатайств, институт реабилитации, прокурорский надзор [3, с. 40]. Полагаем также, что особое значение имеют те процессуальные гарантии, которые применяются для обвиняемых либо подозреваемых в совершении преступления, в отношении которых применяются установленные законом меры принуждения [8, с. 113].
При применении любых мер процессуального принуждения используются все процессуальные гарантии прав, свобод и законных интересов обвиняемого, однако характер их, в зависимости от значимости и степени ограничения прав человека отдельными мерами пресечения, может быть разным.
Возьмем для примера такую процессуальную гарантию, как судебный контроль. Судебный контроль в уголовном процессе в общем виде выражается в полномочиях суда, предусмотренных ст. 29 УПК РФ. В ч. 1 данной статьи перечислены полномочия суда при разрешении уголовного дела по существу, при непосредственном осуществлении правосудия. В ч. 2 ст. 29 перечислены исключительные полномочия суда по принятию решений, в том числе в ходе досудебного производства. В соответствии с ч. 3 данной статьи суд правомочен в ходе досудебного производства рассматривать жалобы на действия (бездействие) и решения прокурора, следователя, органа дознания и дознавателя в случаях и порядке, которые предусмотрены ст. 125 УПК РФ «Судебный порядок рассмотрения жалоб». Наконец, ч. 4 ст. 29 УПК РФ устанавливает: «Если при судебном рассмотрении уголовного дела будут выявлены обстоятельства,
способствовавшие совершению преступления, нарушению прав и свобод граждан, а также другие нарушения закона, допущенные при производстве дознания, предварительного следствия или при рассмотрении уголовного дела нижестоящим судом, то суд вправе вынести частное определение или постановление, в котором обращается внимание соответствующих организаций и должностных лиц на данные обстоятельства и факты нарушений закона, требующие принятия необходимых мер. Суд вправе вынести частное определение или постановление и в других случаях, если признает это необходимым».
Судебный контроль за расследованием осуществляется в двух формах: 1) предварительный (разрешительный); 2) последующий в пределах стадии расследования.
Предварительный судебный контроль предусмотрен ч. 2 ст. 29 УПК РФ, а последующий — ч. 3. Процессуальные гарантии прав, свобод и законных интересов обвиняемого при применении мер процессуального принуждения в виде судебного контроля (предварительного и последующего) выражаются в полномочиях суда, предусмотренных ч. 2 и 3 ст. 29 УПК РФ.
Например, предварительный судебный контроль осуществляется в отношении только трех мер пресечения: заключения под стражу, домашнего ареста и залога. О сходстве по характеру ограничения прав и свобод человека и гражданина заключения под стражу и домашнего ареста мы уже упоминали. Объединяет их и то обстоятельство, что как право на свободу и личную неприкосновенность, так и право на свободу передвижения относится к естественным правам человека [4, с. 33, 34].
Что касается меры пресечения в виде залога—пред-ставляющей собой внесение или передачу лицами, заявившими ходатайство об этом, в орган, в производстве которого находится уголовное дело, или в суд (на стадии судебного производства) денег, ценностей, ценных бумаг, недвижимого имущества в целях обеспечения явки подозреваемого (обвиняемого) к следователю, дознавателю или в суд, она также представляет собой меру предупреждения совершения им новых преступлений.
В случае нарушения подозреваемым либо обвиняемым обязательств, связанных с мерой пресечения в виде залога, залог обращается в доход государства (ст. 118 УПК РФ). В остальных случаях при постановлении приговора или прекращении уголовного дела судом решается вопрос о возвращении залога залогодателю.
Залог, впрочем, как и домашний арест, рассматривается, в первую очередь, как альтернатива заключению под стражу.
Для принятия решения о применении всех иных мер пресечения судебного решения не требуется. За их законностью и обоснованностью осуществляется только последующий судебный контроль. В то же время, в отношении заключения под стражу и домашнего ареста, а также залога, осуществляются как предварительный, так и последующий судебный контроль.
Таким образом, меры пресечения в уголовном процессе существенно различаются между собой по характеру ограничения основных прав и свобод человека, что, в свою очередь, влечет за собой различный характер процессуальных гарантий прав, свобод и законных интересов обвиняемого при их применении. Исходя из этого, законодатель предусмотрел, что важнейшей процессуальной гарантией конституционных прав обвиняемого на свободу и личную неприкосновенность, на свободу передвижения при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и домашнего ареста является предварительный судебный контроль. Если меры пресечения конституционные права обвиняемого не затрагивают, то за их законностью и обоснованностью осуществляется только последующий судебный контроль. Предварительный судебный контроль при избрании меры пресечения в виде залога обусловлен тем, что применение этой меры пресечения преследует цель предоставления обвиняемому возможности избежать заключения под стражу без ущерба для правосудия.
Литература
1. Айсина А. Т. Задержание отдельных категорий лиц в уголовном процессе России // Мир юридической науки. 2010. № 8.
2. Ахпанов А.Н. Меры процессуального принуждения: социальная ценность, теория и практика применения. Караганда, 1989.
3. Володина Л.М. Проблемы гарантий в уголовном процессе // Вестник ОГУ. 2006. № 3.
4. Гумбатов Э.А. Теоретико-правовая сущность права на свободу передвижения // Мир юридической науки. 2013. № 7—8.
5. Демидов И.Ф. Проблема прав человека в российском уголовном процессе (Концептуальные положения). М., 1995.
6. Еникеев З.Д. Меры процессуального принуждения в системе средств обеспечения обвинения и защиты. Уфа, 1978.
7. Зинатуллин З.З. Уголовно-процессуальное принуждение и его эффективность. Казань, 1981.
8. Исеев Д.Р. Соотношение уголовно-процессуальных гарантий и уголовно-процессуального принуждения // Бизнес в законе. 2007. № 3.
9. Кудин Ф.М. Принуждение в уголовном судопроизводстве. Красноярск,
10. Кутуев Э.К. Уголовно-процессуальное принуждение: Вопросы теории и практики. СПб., 2004.
11. СЗ РФ. 2013. № 48. Ст. 6165.
12. Философский энциклопедический словарь. М., 1983.
