CC BY
15Итак, драма Г.Ибсена «Женщина с моря» и комедия С. Моэма «Круг» типологически
сближаются на уровне сюжета, тематики и проблематики, конфликта и системы образов. Отличие драм заключается в трактовке женского вопроса, своеобразии каждого отдельного персонажа в ибсеновской и моэмовской пьесах, изображении конфликта и его разрешении, а также понимании финала обоими драматургами.
Список литературы
Адмони В. Генрик Ибсен. Очерк творчества. М., 1956.
Ибсен Г. Собрание сочинений: в 4 т. М.: Искусство, 1958. Т. 4
Кагарлицкий Ю.И. Моэм // История западноевропейского театра. М., 1985. Т. 7.
Моэм С. Круг // Моэм С. Собрание сочинений: в 9 т. М.: ТЕРРА, 2001. Т. 7.
Parker R.B. “The Circle” of Somerset Maugham // Shaw: Seven Critical Essays edited by Norman Rosenblood. University of Toronto Press. 1972. P. 36-50.
O.B. Спачиль (Краснодар) О ВЛИЯНИИ ТВОРЧЕСТВА А.П.ЧЕХОВА НА ТВОРЧЕСТВО ЮДОРЫ УЭЛТИ
В недавно вышедшем академическом
исследовании, посвященном влиянию А.П.Чехова на мировую литературу, имя Юдоры Уэлти/Eudora Welty (1909-2001) упоминается неоднократно (Литературное
наследство 2005). В частности, приводятся слова Уэлти, сказанные в интервью 1972 г. для «Парис Ревью»: «Я решаюсь сказать, что именно Чехов мне более родственен. Я чувствую свою большую духовную близость к нему, (...) Чехов - один из нас, мне кажется, что он близок к сегодняшнему миру и очень близок Югу...» (Левидова 2005: 722).
Юдора Уэлти читала и перечитывала Чехова на протяжении всей своей долгой жизни, она считала русского писателя наиболее родственной и близкой душой, называла чтение его прозы «чистым благословением» и говорила, что «читать Чехова - все равно, что слушать ангельское пение» (Conversations 1984: 195). В многочисленных интервью, когда у Уэлти спрашивали о том, под чьим влиянием она сформировалась как писатель, она неизменно указывала, во-первых, на Чехова, а затем и на других авторов (Conversations 1984: 19, 231,280, 324).
Результатом осмысления творчества Чехова стало эссе Уэлти «Действительность в рассказах Чехова»/ “Reality in Chekhov’s
О О.В. Спачиль, 2010
Stories”, вышедшее в сборнике произведений писательницы (Welty 1979) и включенное в один из наиболее авторитетных сборников, посвященных Чехову, изданном в 80-е гг. в США «Чехов и наш век» (Chekhov and Our Age 1978).
Сходство творчества Юдоры Уэлти с творчеством А.П.Чехова уже отмечалось исследователями (Gretlund 1989, Vande Keift 1983, Marrs 2002) и чаще всего ограничивалось общими замечаниями относительно тональности произведений Уэлти. В настоящей статье делается попытка проследить это влияние на конкретных примерах поэтики писательницы.
Вот два таких примера. У А.П.Чехова в повести «Дуэль» есть следующее высказывание одного из героев: « НВы говорите Ну вас вера, сказал дьякон. - Какая это вера? А вот у меня есть дядька-поп, так тот так верит, что когда в засуху идет в поле дождя просить, то берет с собой дождевой зонтик и кожаное пальто, чтобы его на обратном пути дождик не промочил. Вот это вера! Когда он говорит о Христе, так от него сияние идет и все бабы и мужики навзрыд плачут. Он бы и тучу эту остановил и всякую бы вашу силу обратил в бегство. Да... Вера горами двигает» (Чехов 1977: 433).
Этот отрывок своеобразно художественно осмыслен Юдорой Уэлти, действие рассказов которой происходит, в основном, на изнывающем от жары американском Юге. Совершенно иная культурно-историческая почва вызывает к жизни и своеобразие образа, созданного писательницей. В рассказе «По весне»/ “Ladies in spring” (1955) жители южного захолустного городка Роялза давно ждут дождя. Речка «почитай, вся высохла», «земля под ногами рассохлась в порошок» (Уэлти 1991: 826). Одна из жительниц Мисс Хэтти, называющая себя Rainmaker, в рассказе переведено как «Хозяйкой дождя», его периодически низводит, спасая всех от засухи. Для этой цели Мисс Хэтти «садилась у ближайшей воды и высиживала, сколько потребуется» (Уэлти 1991: 828).
В русском языке переводчик использовал глагол «высиживала», в то время как в оригинале использовано слово vigil: “Miss Hattie brought rain by sitting a vigil of the necessary duration” (Welty 1998: 626). «Vigil» включает в себя компонент «бодрствование, бдение, ночная молитва» и увеличивает сходство с чеховским героем, который видел доказательство веры в молитве о дожде дядьки-попа. Дальнейшее сходство подчеркнуто наличием у мисс Хэтти длинного свернутого
зонта, который позже, когда дождь пошел, стал похож на огромный парус, под которым смогли укрыться три человека. На мисс Хэтти также Н просторное черное пальто, специально надетое по такому случаю. И зонт и пальто упоминаются в рассказе неоднократно как важные, характерные детали экипировки мисс Хэтти, когда она занята вызыванием дождя.
Мисс Хэтти твердо верит в то, что делает. Она не дает жителям усомниться ни на минутку, что дождь будет, и он будет обильным. Это как бы ее вторая работа, первая - работа на местной почте, столь же важна и уважаема. Для такого захолустья как Роялз, где поезда, проезжая мимо, даже не
останавливаются, почта - единственная связь со всем остальным миром. «Мисс Хэтти никогда не допускала, чтобы ее личные отношения с дождем как-то сказывались на времени доставки почты или же время доставки почты - на ее личных отношениях с дождем. У нее было все продумано» (Уэлти 1991: 836). В подлиннике нет никаких «личных отношений с дождем», а есть “powers”, то есть «силы, способности». И перевод снова отдаляет нас от чеховского текста.
Жители городка ценят и уважают мисс Хэтти и открыто выражают ей свое восхищение:
«НИ молодец же вы, мисс Хэтти!
Н Вы - гордость Роялза, ей-ей, мисс Хетти!» (Уэлти 1991: 835).
К чести переводчика (М.Кан) следует сказать, что перевод, предложенный в русскоязычном издании, высокохудожественен и адекватен. Мы вынуждены уточнять некоторые детали, которые выпадают при переводе в некоторый «непереводимый остаток», неизбежный при работе с любым текстом. О трудностях перевода произведений Уэлти на русский язык существуют отдельные исследования (Федорович 2006).
Еще одной чеховской деталью у Уэлти являются окна, вернее заглядывание в окна. В рассказе «Клевета» во время свадьбы учителя истории Ивана Петровича Лошадиных и дочери учителя чистописания Сергея Капитоныча Ахинеева «В окна со двора засматривали люди, по своему социальному положению не имевшие права войти внутрь» (Чехов 1975: 276). Аналогичная ситуация описана и в рассказе «В овраге»: «Но вот и сам старик Цыбукин вышел на середину и взмахнул платком, подавая знак, что и он тоже хочет плясать русскую, и по всему дому и во дворе в толпе пронесся гул одобрения:
- Сам вышел! Сам]
Плясала Варвара, а старик только помахивал платком и перебирал каблучками, но те, которые там, во дворе, нависая друг на друге, заглядывали в окна, были в восторге и на минуту простили ему все - и его богатство, и обиды» (Чехов 1977, 10: 156).
У Юдоры Уэлти в романе «Свадьба в Делътеуу/Delta Wedding (1946) описана свадьба Дэбни и Троя. Дэбни - дочь южного плантатора и принадлежит к местной аристократии, ее свадьба - центральное событие романа и описана со всеми подробностями. В большой комнате, где происходит обряд венчания, собирается много гостей. И семья невесты, и гости - все белые, чернокожие слуги стоят внутри помещения по окружности стен, со двора заглядывают в окна все те, кто не поместились внутри, все поглощены происходящим: “All the windows were foil of black faces, but the family servants stood in a ring inside the parlor walls” (Welty. Complete Novels 1998: 300). И у Чехова и у Уэлти люди в обыденной жизни, разделенные социально, в самые важные моменты человеческой жизни на какое-то мгновение объединяются, хотя преграда между ними полностью не снимается. Окна, хотя и раскрытые, все-таки отделяют своих от чужих.
Предложенные примеры не являются исчерпывающими. Много общего у Уэлти с Чеховым в использовании художественной детали, построении диалога, роли и функции слова «казаться», метонимических
оживотворениях, упрощении и даже устранении фабулистического элемента, стремлении к лаконичности. Стилистическое сходство отражает родственность Уэлти взглядам Чехова на такие краеугольные понятия человеческого существования как жизнь, смерть, любовь, справедливость. Сходно отсутствие морализаторства и навязчивой назидательности, в чем южную писательницу не раз упрекали. Вслед за Чеховым Уэлти не отказывает ни одному из своих героев в человеческом достоинстве, уважении, уникальности единственности.
Каждое из положений вышеприведенного абзаца может быть развернуто в отдельное исследование, которое впереди. Но уже сейчас можно с уверенностью сказать, что Юдора Уэлти в американской литературе XX века явилась плодотворной продолжательницей традиций Чеховского реализма. Слова, сказанные ею о Чехове, вполне можно отнести к ней самой: «Величайшая тайна заключена в самой неприкрашенной действительности. Реалист Чехов, который всегда говорит просто
и всегда как человек и художник, показывает нам во всей полноте и во всем изобилии тайну наших жизней» (Welty 1979: 81).
Список литературы
Левидова И.М. От Шервуда Андерсона до Джона Чивера (Чехов и американские прозаики) // Литературное наследство. Том сотый в трех книгах. Чехов и мировая литература. М.: ИМЛИ РАН, 2005. Кн. 2. С. 714 -729.
Литературное наследство. Том сотый в трех книгах. Чехов и мировая литература. М.: ИМЛИ РАН, 2005.
Портер К.Э. Повести. Рассказы. Уэлти Ю. Дочь оптимиста. Рассказы: пер. с англ. / сост. И. Архангельской; Предисл. А.Зверева. М.: Радуга, 1991. (Библиотека литературы США)
Федорович О. С. Лексико-стилистические особенности литературы «южной школы» и проблемы их передачи на русский язык на материале творчества Юдоры Уэлти. Диссертация... канд. филол наук. М., 2006.
Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем в 30 т. Сочинения. Том второй. М.: Наука, 1975.
Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем в 30 т. Сочинения. Том седьмой. М.: Наука, 1977.
Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем в 30 т. Сочинения. Том десятый. М.: Наука, 1977.
Chekhov and Our Age. Responses to Chekhov by American Writers and Scholars. Ed. by James McConkey. N.Y., 1978.
Conversations with Eudora Welty. Edited by Peggy W. Prenshaw. Jackson, 1984.
Gretlund, Jan Nordby “The Terrible and the Marvelous: Eudora Welty and Chekhov”//Eudora Welty: Eye of the Storyteller, ed. Dawn Trouard. Kent, Ohio: Kent State University Press, 1989. P. 107- 118.
Marrs, Suzanne. One Writer’s Imagination: the Fiction of Eudora Welty. Louisiana University Press, Baton Rouge, 2002.
Welty E. The Eye of the Story. Selected Essays and Reviews. N.Y., 1979.
Welty E. Stories, Essays, and Memoir. The Library of America, N.Y., 1998.
Welty E. Complete Novels. The Library of America, N.Y., 1998.
Vande Kieft, Ruth M. Looking with Eudora Welty // Eudora Welty, Thirteen Essays. Edited by Peggy Whitman Prenshaw. University Press of Mississippi, Jackson, 1983. P. 236 - 257.
C.O. Драчёва (Тюмень)
О C.O. Драчёва, 2010
ХУДОЖЕСТВЕННАЯ (ИР)РЕАЛЬНОСТЬ В НОВЕЛЛЕ Г.УЭЛЛСА «ДВЕРЬ В СТЕНЕ» И РОМАНЕ М.БУЛГАКОВА «МАСТЕР И МАРГАРИТА»
На рубеже XIX-XX вв. в мировой литературе складывается представление о поливерсионности бытия, что означило стремление авторов к расподоблению обыденности и художественной
действительности, благодаря чему
многомерность мира вошло в ряд ключевых тем литературы, особенно в таком
направлении, как science fiction, одним из отцов которого является английский писатель Герберт Уэллс. Широко известные научно-фантастические романы «Машина времени» (1895), «Человек-невидимка» (1897), «Война миров» (1898) и др. сделали Г.Уэллса
классиком жанра, затмив, однако, для
широкого читателя его новеллы. Используя иные, нежели в романах, принципы изображения, автор делает фантастику приемом философского осмысления, вчитываясь через судьбу одного героя в историю всего человечества; поэтому в основе многих его новелл лежит представление об онтологическом статусе выбора человека и способности сделать невозможное реальным. Именно хронотопическая сущность выбора составляет главную мысль новеллы «Дверь в стене» («The door in the wall», 1911): немолодой Лайонел Уоллес (Lionel Wallace), баловень судьбы, терзается детскими воспоминаниями о зеленой двери в белой стене (the white wall and the green door), за которой он когда-то нашел зачарованный сад (the enchanted garden) и куда всеми силами стремится вернуться.
Данное произведение Г.Уэллса соотносимо с романом М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита» (1928/1928 - 1940). Исследователями
неоднократно отмечалась близость
художественного миротворчества двух
писателей1, однако документальных свидетельств, подтверждающих или
опровергающих намеренное следование
М.Булгакова письму Г.Уэллса, нет. Наша попытка сопоставления обоснована
обращением к универсальным приемам
создания и восприятия художественной действительности в данных текстах, хотя они и «“выросли” из традиций разных национальных литератур» и отличаются «культурными
контекстами» (Швейбельман 2009: 224).
Точкой сближения новеллы Г. Уэллса и романа М. Булгакова являются совпадения в организации пространства, образованного
соединением нескольких хронотопов. Первый
