CC BY
12УДК: 343.6 EDN TWKMXV
Тыдыкова Надежда Владимировна,
доцент кафедры уголовного права и криминологии Алтайского государственного университета, кандидат юридических наук, доцент, пр-т Ленина, 61, г. Барнаул, Россия, 656049, e-mail: academnauka@rambler.ru ORCID: 0000-0002-7889-9314
О ВИДЕ УМЫСЛА В ПОЛОВЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ
Аннотация. Статья посвящена анализу умысла в составах половых преступлений. Автор критикует сложившийся в теории уголовного права подход, в рамках которого признается возможность совершения рассматриваемой группы преступлений только с прямым умыслом. Доказывается возможность и практическая необходимость признания возможности их совершения с косвенным умыслом. Так как все из составов половых преступлений являются формальными, предложен вариант описания отношения виновных не к последствиям, лежащим за рамками состава, а к самому деянию.
Ключевые слова: половые преступления, изнасилование, действия сексуального характера, развратные действия, субъективная сторона, вина, косвенный умысел.
Tydykova Nadezhda Vladimirovna,
Associate Professor of the Department of Criminal Law and Criminology Altai State University, Candidate of Legal Sciences, Associate Professor, Leninast, 61, Barmaul, Russia, 656049, e-mail: academnauka@rambler.ru ORCID: 0000-0002-7889-9314
ABOUT THE FORM OF INTENT IN SEXUAL OFFENCES
Annotation. The article is devoted to the analysis of intent in sexual crimes. The author criticizes the approach established in the theory of criminal law, which recognizes the possibility of committing the group of crimes under consideration only with direct intent. The possibility and practical necessity of recognizing the possibility of their commission with indirect intent is proved. Since all of the elements of sexual crimes are formal, a variant is proposed to describe the attitude of the perpetrators not to the consequences that lie beyond the scope of the crime, but to the act itself.
Key words: sexual crimes, rape, acts of a sexual nature, indecent acts, subjective side, guilt, indirect intent.
Глава 18 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ), предусматривает уголовную
ответственность за преступления, которые в доктрине традиционно называют «половые преступления». Проблемы квалификации, с которыми сталкивается правоприменительная практика, чаще всего
касаются аспектов объективной стороны. Однако с учетом особенностей данной группы преступлений ряд проблем, носящих не только теоретический характер, возникает и относительно установления признаков субъективной стороны.
Рассматриваемые преступления
характеризуются умышленной формой
вины. В литературе можно встретить позицию о том, что все они могут быть совершены только с прямым умыслом [1, с. 111, 117, 119, 121, 123]. Вероятнее всего, такая позиция основана на сформулированном в ч. 3 ст. 25 УК РФ определении косвенного умысла, требующего нежелания, но сознательного допущения или безразличного отношения к наступившим последствиям. Основные составы всех половых преступлений не содержат последствий в качестве обязательного признака, ввиду чего, на первый взгляд, не ясно к чему устанавливать такое отношение. Думается, что отсутствие в конструкции составов преступлений указания на последствия не означает, что они отсутствуют как таковые. Они могут существовать, но быть вынесены законодателем за рамки состава по различным причинам, например, ввиду очевидности или процедурной
невозможности установления их наступления. В половых преступлениях такими последствиями выступает причинение вреда объекту (половой свободе, половой неприкосновенности, нормальному нравственному и половому развитию несовершеннолетних, здоровью, телесной неприкосновенности). Кроме того, вред здоровью легкий и средней тяжести охватывается составами, предусмотренными статьями 131 и 132 УК РФ. В случае его причинения в результате примененного насилия эти составы преступлений являются материальными, хотя последствия не фигурируют при их описании, будучи определенным последствием способа
совершения основного деяния -применения насилия.
Что касается установления отношения к последствиям, которые, как было указано, находятся за пределами рассматриваемых составов, то анализ правоприменительной практики показал, что в процессуальных документах вина как элемент состава половых преступлений чаще всего описывается так же, как в материальных составах1. Например, Б. осознавал общественно опасный характер своих действий, предвидел возможность наступления общественно опасных последствий в виде нарушения половой неприкосновенности, нормального
полового развития малолетней
потерпевшей и желал их наступления2. По другому делу суд указывает, что виновный, реализуя свой преступный умысел, убедившись в отсутствии рядом посторонних лиц, осознавая фактический характер, общественную опасность и противоправность своих действий, предвидя неизбежность наступления общественно опасных последствий в виде нарушения половой свободы потерпевшей, и желая их наступления, напал на нее3.
Для формальных составов такое описание умысла нехарактерно, т. к. в содержание вины не входит отношение к последствиям, ввиду их отсутствия в конструкции состава преступления как таковых.
В литературе отдельные авторы также не исключают возможность косвенного умысла в преступлениях с формальными составами, указывают, что конструкции умысла, предусмотренные в ст. 25 УК РФ, не ориентированы на юридические
1 Обвинительное заключение по обвинению Л. в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 132 УК РФ // Архив СУ СК по Алтайскому краю РФ ; Обвинительное заключение по уголовному делу № 11802500037000053 по обвинению А. в совершении преступлений, предусмотренных п. «б»
ч. 4 ст. 132, п. «б» ч. 4 ст. 132, п.«б» ч. 4 ст. 132, п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ // Архив СУ СК по Новосибирской области.
2 Обвинительное заключение по обвинению Б. в совершении преступлений, предусмотренных п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ, п. «б» ч. 4 ст. 131 УК РФ, п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ, п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ, п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ, п. «б» ч. 4 ст. 131 УК РФ (2023г.) // Архив СУ СК по Алтайскому краю РФ ; Приговор Новоалтайского городского суда от 04.06.2019 по делу № 1-200/2019 // Архив Новоалтайского городского суда Алтайского края и др.
3 Приговор Московского городского суда от 13 июня 2018 г. по делу N 2-0028/2018 // Архив Московского городского суда.
признаки законодательных моделей [2, с. 150-155 ; 3, с. 37].
Видится правильным признавать возможность совершения половых преступлений не только с прямым умыслом, но и с косвенным. При этом, для того, чтобы оставаться в рамках концепции формальных составов преступлений, например, применительно к развратным действиям, возможно описать отношение виновных не к последствиям, лежащим за рамками состава, а к самому деянию. Например, так: осознавал общественную опасность совершаемых действий, предвидел развратный характер своих действий, не желал такого их характера, но сознательно допускал или относился к этому обстоятельству безразлично. Такой подход обеспечит возможность
квалификации как половых преступлений и тех деяний, которые совершались с иными, чем сексуальные, целями, а равно при множественности целей их совершения.
Мотивы рассматриваемых
преступлений могут быть различными, о чем сказано в п. 1 Постановления Пленума № 16. Вопрос о целях половых преступлений является дискуссионным. Суть данной дискуссии сводится к тому, обязательно ли установление специальной цели или же она так же, как и мотив, может быть любой [4, с. 114-115]. Анализ правоприменительной практики
показывает, что решение вопроса о целях совершения действий сексуального характера является важным для их правильной правовой оценки. Цель этих преступлений не закреплена в конструкциях статей уголовного закона в действующей редакции, но вытекает из анализа аспектов соотношения составов, ими предусмотренных, со смежными. Ее можно определить так: вызывание сексуального возбуждения или
удовлетворение сексуального влечения виновного или потерпевшего, либо на пробуждение у потерпевшего интереса к сексуальным отношениям.
Действия, входящие в объективную сторону рассматриваемых составов преступлений, могут быть похожи на другие физиологические действия, совершение которых не имеет общественной опасности, так как не причиняет вред объектам половых преступлений, либо быть похожи на действия, которые образуют другие преступления. Например, демонстрация половых органов малолетним может быть квалифицирована как соответствующее половое преступление только при установлении вышеуказанной цели [5, с. 67]. Однако вопрос о квалификации возникает, когда лицо совершает такие действия при наличии нескольких целей, например, и указанной характерной для половых преступлений цели и, одновременно с этим, цели унизить, оскорбить. В рамках подхода о возможности только прямого умысла в половых преступлениях квалификация таких действий представляется
проблематичной. В рамках предлагаемого подхода она не вызывает сомнений. Достижение цели, присущей половым преступлениям, виновный может как желать, так и относиться к ее достижению безразлично.
Аналогичным образом решается вопрос и о квалификации любых действий, которые не имеют в качестве основной цели ту, которая представляется обязательной для рассматриваемой группы преступлений. Например, в литературе отмечается, что при продаже лицу, не достигшему шестнадцатилетнего возраста, в магазине диска с порнофильмом, изготовлении эротических и
порнографических фото- и видеороликов с участием лиц, не достигших шестнадцати лет, с целью их последующей продажи, основным мотивом является корысть [6, с. 36-39]. Думается, что указанная в тексте названного Постановления Пленума Верховного Суда РФ цель развратных действий может быть не единственной. Важно лишь то, что она имела место хотя
бы наряду с другими. Так, можно допустить, что достигшее
восемнадцатилетнего возраста лицо, ведет разговоры откровенного характера с лицами, не достигшими шестнадцати лет, побуждаемый желанием
продемонстрировать свою
осведомленность и опытность в вопросах межполовых отношений, или
демонстрирует половой орган с целью хвастовства или нанесения оскорбления действием. Думается, что лицо, совершая такие действия в отношении лица, не достигшего шестнадцати лет, осознавало возможность причинения вреда его половой неприкосновенности или нормальному нравственному или половому развитию и относилось к этому безразлично. В практике такие случаи квалифицируются по совокупности ст. 242 УК РФ со ст. 135 УК РФ1. Другие авторы также приводят примеры квалификации подобных действий по совокупности преступлений [7, с. 43].
При этом необходимо понимать, что манипуляции с половыми органами потерпевшего, имеющие только лишь цель причинения физической боли
потерпевшему, квалифицируются как соответствующие преступления,
посягающие на телесную
неприкосновенность, здоровье или жизнь потерпевших, но не на половую свободу или половую неприкосновенность2. Анализ правоприменительной практики показал, что даже действия, совершаемые с участием полового органа или заднепроходного отверстия потерпевшего, не всегда расцениваются как носящие сексуальный характер, так как такие манипуляции могут иметь другие цели. Также подобные манипуляции, наряду с другими действиями, могут быть
основанием для вменения признака «с особой жестокостью» при убийстве.
Таким образом, теоретически оправданно и практически целесообразно признавать возможность совершения половых преступлений не только с прямым, но и с косвенным умыслом.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Комментарий к Уголовному кодексу РФ в 4 т. Том 2. Особенная часть. Разделы VП-VШ / В. М. Лебедев. Москва : Юрайт, 2022. 371 с.
2. Ширяев А. Ю. О возможности косвенного умысла в преступлениях с формальным составом // Российский юридический журнал. 2016. № 5. С. 150155.
3. Кондрашова Т. В. К вопросу о возможности косвенного умысла и легкомыслия в формальных составах преступлений // Вестник института: преступление, наказание, исправление. 2008. № 2. С. 37.
4. Бимбинов А. А. Субъективные признаки развратных действий // Актуальные проблемы российского права. 2017. №8 (81). С. 114-115.
5. Тыдыкова Н. В. О проблемах установления субъективной стороны в половых преступлениях против несовершеннолетних, совершаемых бесконтактным способом // Уголовное право. 2023. № 1. С. 65-72.
6. Миллерова Е. А. О некоторых проблемах квалификации развратных действий, сопряженных с изготовлением и распространением порнографических материалов // Уголовное право. 2015. № 2. С. 36-39.
7. Хромов Е. Границы иных действий сексуального характера // Законность. 2021. № 1. С. 40.
1 Например, приговор Кингисеппского городского суда Ленинградской области от 18 мая 2011 г. по ч. 2
УК РФ. URL: (дата обращения:
ст. 135, ст. 242 https://rospravosudie.com/ 12.11.2023).
2 Например, Приговор Первоуральского городского суда Свердловской области от 7 февраля 2018 г. URL: https://bsr.sudrf.ru/ (дата обращения:
12.11.2023) ; Апелляционное определение СК по уголовным делам Московского городского суда от 18 апреля 2022 г. по делу N 10-4156/2022 // Архив Московского городского суда ; Апелляционное определение СК по уголовным делам Оренбургского областного суда от 16 августа 2017 г. по делу N 22-2369/2017 // Архив Оренбургского областного суда.
