CC BY
64DOI 10.47576/2712-7516_2022_4_2_183 УДК 343.4
НОВОЕ В УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОХРАНЕ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ
Скрипченко Нина Юрьевна,
доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры уголовного права и процесса, Северный (Арктический) федеральный университет имени М. В. Ломоносова, г. Архангельск, Россия, е-mail: n.skripchenko@narfu.ru
Проанализировав содержание новых особо квалифицированных составов, автор обозначает вопросы, которые могут возникнуть при квалификации насильственных половых преступлений, совершенных в отношении двух или более несовершеннолетних и сопряженных с совершением другого тяжкого или особо тяжкого преступления против личности.
Ключевые слова: несовершеннолетний; малолетний; изнасилование; насильственные действия сексуального характера; развратные действия; наказание.
UDC 343.4
NEW IN CRIMINAL LEGAL PROTECTION OF MINORS
Skripchenko Nina Yurievna,
Doctor of Law, Associate Professor, Professor of the Department of Criminal Law and Procedure, Northern (Arctic) Federal University named after M.V. Lomonosov, Arkhangelsk, Russia, e-mail: n.skripchenko@narfu.ru
After analyzing the content of new especially qualified compositions, the author identifies issues that may arise in the qualification of violent sexual crimes committed against two or more minors and associated with the commission of another grave or especially grave crime against a person.
Keywords: minor; underage; rape; violent acts of a sexual nature; depraved actions; punishment.
Повышенное внимание государства к вопросам охраны прав и интересов несовершеннолетних обусловлено множеством факторов политического, идеологического, экономического и социального характера. Уголовная репрессия занимает особое место среди средств, используемых публичной властью в охранительном механизме. В последние годы законодатель все более активно стал прибегать к уголовно-правовым резервам, расширяя перечень антиювеналь-ных преступлений, дифференцируя уголовную ответственность с учетом возраста потерпевшего, ужесточая санкции за действия, посягающие на несовершеннолетнего. Наличие социальных оснований для реформирования закона в означенном направлении не вызывает сомнений, нормативное же оформление соответствующих положений носит дискуссионный характер. Так, приня-
тие Федерального закона от 27 июня 2009 г. № 215-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс РФ» вызвало вопросы не только в части оправданности исключения признака «заведомость» применительно к возрасту потерпевшего в преступлениях против половой неприкосновенности, но и в части обоснованности избирательного подхода, так как в ряде составов указанный субъективный признак сохранен (например, истязание (п. «г» ч. 2 ст. 117 УК РФ), похищение человека (п. «д» ч. 2 ст. 126 УК РФ), незаконное лишение свободы (п. «д» ч. 2 ст. 127 УК РФ) и др.) [2; 5; 7; 9]. Немало вопросов вызвал и продолживший линию усиления борьбы с сексуальными преступлениями и педофилией Федеральный закон от 29 февраля 2012 г. № 14-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс РФ и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях
усиления ответственности за преступления сексуального характера, совершенные в отношении несовершеннолетних», который не только возродил институт специального рецидива (упраздненный в 2003 г.), ужесточил санкции за посягательство на половую неприкосновенность (до пожизненного лишения свободы и 20-летнего лишения права занимать определенные должности и заниматься определенной деятельностью), но и легально установив один из признаков беспомощности (возраст потерпевшего до 12 лет), перевел развратные действия в отношении лиц, не достигших 12-летнего возраста, в число насильственных действий сексуального характера (ст. 132 УК РФ). Широкое обсуждение в доктрине вызвал и Федеральный закон от 7 июня 2017 г. № 120-ФЗ «О вне -сении изменений в Уголовный кодекс РФ и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса РФ в части установления дополнительных механизмов противодействия деятельности, направленной на побуждение детей к суицидальному поведению», расширивший круг преступлений суицидальной направленности и ужесточивший наказание за действия, связанные за побуждение несовершеннолетних к суицидальному поведению [3; 4; 8].
Федеральным законом от 28 января 2022 г. № З-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс РФ» нормы о преступлениях против несовершеннолетних вновь подверглись изменениям, направленным на усиление уголовной репрессии за посягательства на половую неприкосновенность. Отредактировав ч. 5 ст. 131 УК РФ и ч. 5 ст. 132 УК РФ, законодатель расширил особо квалифицирующие признаки, отнеся к числу самых опасных сексуальных посягательств деяния:
- совершенные в отношении несовершеннолетнего старше четырнадцати лет (до изменений ч. 5 ст. 131 и ч. 5 ст. 132 УК РФ охватывали только малолетних потерпевших) лицом, имеющим судимость за подобное деяние (п. «а»);
- совершенные в отношении двух или более несовершеннолетних (п. «б»);
- сопряженные с совершением другого тяжкого или особо тяжкого преступления против личности, за исключением случаев, предусмотренных п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ («в»).
Учитывая, что вопрос о том, кого следует признавать лицом, «имеющим судимость за
ранее совершенное преступление против половой неприкосновенности несовершеннолетнего», нашел разрешение уровне Пленума Верховного Суда РФ (в соответствии с п. 14 постановления от 4 декабря 2014 г. № 16 «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности» к таким лицам относятся лица, имеющие непогашенную или не снятую в установленном порядке судимость за любое из совершенных в отношении несовершеннолетних преступлений, предусмотренных ч. 3-5 ст. 131, ч. 3-5 ст. 132, ч. 2 ст. 133, 134, 135 УК РФ. При этом также учитываются судимости за указанные преступления, совершенные лицом в возрасте до восемнадцати лет), реализация п. «а» ч. 5 ст. 131 и п. «а» ч. 5 ст. 132 УК РФ, не вызовет вопросов на практике.
Признак, характеризующий число потерпевших, широко используется законодателем в качестве квалифицирующего (особо квалифицирующего) в преступлениях против личности, в том числе и в половых преступлениях (например, ч. 4 ст. 134, ч. 3 ст. 135 УК РФ). Однако следует обратить внимание, что в судебной практике соответствующие посягательства оцениваются как единое сложное преступление, независимо от того, охватывалось ли посягательство на двух и более жертв единым умыслом, но только в тех случаях, когда причиняется предусмотренный законом вред двум или более потерпевшим. Согласно п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», убийство двух или более лиц, совершенное одновременно или в разное время, не образует совокупности преступлений и подлежит квалификации по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а при наличии к тому оснований также и по другим пунктам ч. 2 ст. 105 УК РФ, при условии, что ни за одно из этих убийств виновный ранее не был осужден. В соответствии с п. 19 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 декабря 2014 г. № 16 «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности» половое сношение, мужеложство, лесбиянство или развратные действия, совершенные без применения насилия или угрозы его применения и без использования беспомощного состояния по-
терпевшего лица одновременно или в разное время в отношении двух или более лиц, не достигших шестнадцатилетнего возраста, в соответствии с положениями ч. 1 ст. 17 УК РФ не образуют совокупности преступлений и подлежат квалификации по ч. 4 ст. 134 или ч. 3 ст. 135 УК РФ при условии, что ни за одно из этих деяний виновный ранее не был осужден.
В случаях же, когда вред будет причинен только одному потерпевшему, а в отношении второго общественно опасные последствия не наступят по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного, в действиях виновного уже будет совокупность преступлений. Так, в абзаце 2 п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» закреплено, что убийство одного человека и покушение на убийство другого не может рассматриваться как оконченное преступление - убийство двух лиц. В таких случаях независимо от последовательности преступных действий содеянное следует квалифицировать по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 и по ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Очевидно, что указанный поход будет применяться и по делам о насильственных половых преступлениях, актуализируя вопрос о реализации принципа вины и справедливости, ориентирующих на вменение только тех преступлений, которые охватываются умыслом виновного и в тех пределах, в которых этот умысел реализован, так как квалификация действий виновного по совокупности оконченного преступления против половой неприкосновенности и покушение на изнасилование (насильственные действия сексуального характера) двух и более несовершеннолетних повлечет двойную ответственность за одно и то же преступление. На наш взгляд, совершение насильственного полового преступления против одного несовершеннолетнего и покушение на половую неприкосновенность другого должно квалифицироваться как покушение на изнасилование (насильственные действия сексуального характера) двух и более лиц, с указанием в описательной части приговора на изнасилование (насильственные действия сексуального характера) одной несовершеннолетней потерпевшей (потерпевшего). Предложенная квалификация обеспечивает реализацию принципов вины и справедливости.
Следует обратить внимание, что законодательный учет числа несовершеннолетних потерпевших от насильственных половых преступлений может повлечь и повышенную ответственность лиц, совершающих преступление против половой неприкосновенности в соучастии, так как Пленум Верховного Суда РФ широко толкует указанный способ совершения насильственных половых преступлений, относя к нему не только согласованные насильственные сексуальные действия нескольких лиц в отношении одного потерпевшего, но и указанные действия, совершаемые в отношении нескольких лиц, при этом не обязательно, чтобы виновные совершили половой акт (насильственные действия сексуального характера) с каждым из потерпевших (п. 10 постановления «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности»).
Реализация анализируемого особо квалифицирующего признака актуализирует вопрос о справедливости уравнивания наказуемости действий лиц, реально совершающих насильственные сексуальные действия против несовершеннолетних и лиц, фактически совершающих развратные действия, но осуждаемых по п. «б» ч. 5 ст. 132 УК РФ в силу того, что потерпевший, не достигший 12 лет, отнесен законодателем к беспомощным лицам (примечание к ст. 131 УК РФ). Учитывая возрастающее число развратных действий, совершаемых посредством использования информационно-телекоммуникационных сетей, что влечет широкий охват потерпевших, можно прогнозировать практическую востребованность п. «б» ч. 5 ст. 132 УК РФ. При этом осуждаться по указанной норме будут преимущественно лица, совершающие бесконтактные развратные действия в отношении детей, не достигших 12 лет. Учитывая, что санкция по этой норме максимальна, устанавливая пределы наказаний строже, чем за квалифицированный вид убийства (санкция ч. 5 ст. 132 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от 15 до 20 лет, а по ч. 2 ст. 105 УК РФ - на срок от 8 до 20 лет), особую актуальность вызовет вопрос соответствия характера и степени общественной опасности криминального деяния мерам государственного принуждения, учитывая, что в действиях виновного факти-
чески отсутствует объективная сторона состава преступления, предусмотренного ст. 132 УК РФ.
В п. «в» ч. 5 ст. 131 и п. «в» ч. 5 ст. 132 УК РФ нашел отражение один из самых спорных в доктрине уголовного права квалифицирующих признаков, признак, отражающий «сопряженность» совершения криминального деяния с другим. По делам об убийствах сло -жилась практика, допускающая одновременное вменение соответствующего пункта ч. 2 ст. 105 УК РФ и сопряженного преступления [1; 6; 10], но она взывает критические замечания ученых как противоречащая ч. 1 ст. 17 УК РФ, исключающей совокупность преступлений в случаях совершения двух и более преступлений, предусмотренных статьями Особенной части УК РФ в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание.
С одной стороны, вменение совокупности в рамках сопряженности позволяет дифференцировать уголовную ответственность в случае покушения на «базовое» преступление или на преступление, с которым оно сопряжено, а также учесть квалифицирующие признаки последнего. Вместе с тем подобная квалификация имеет существенный недостаток - необоснованное завышение оценки общественной опасности деяния ввиду двойного учета признаков преступления. На это обращают внимание многие ученые, предлагая исключить признак сопряженности из числа квалифицирующих. Действительно, при сопряженности имеет место совершение двух взаимосвязанных, но вместе с тем самостоятельных преступлений, общественная опасность которых получила соответствующую законодательную оценку в санкциях. Вряд ли факт взаимосвязи преступных деяний влечет повышение их общественной опасности, учитывая, что в случаях законодательно учтенной идеальной совокупности деяний зачастую происходит снижение оценки их общественной опасности. Кроме того, Общая часть УК РФ не содержит положений
о том, что реальная совокупность преступлений более общественно опасна, чем идеальная, что вполне обоснованно, поскольку вред и от одного и от другого криминального деяния причиняется одинаковый.
Дополнительно следует отметить, что признак сопряженности, предусмотренный п. «в» ч. 5 ст. 131 и п. «в» ч. 5 ст. 132 УК РФ, отличается от аналогичных, закрепленных в ч. 2 ст. 105 УК РФ. В отличие от состава убийства законодатель не конкретизировал преступления, которые взаимосвязаны или сопутствуют изнасилованию или насильственным действиям сексуального характера, совершаемые в отношении несовершеннолетнего. Отнеся к сопряженным тяжкие и особо тяжкие преступления против личности и исключив состав убийства, сопряженного с совершением насильственных половых преступлений (п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ), законодатель актуализирует вопрос о содержательном перечне сопряженных криминальных деяний. Принимая во внимание возрастные характеристики потерпевшего, охватываемого ч. 5 ст. 131 и ч. 5 ст. 132 УК РФ, а также способы совершения преступления и общественно опасные последствия, которые заложены в конструкцию составов насильственных половых преступлений, к сопряженным тяжким и особо тяжким преступлениям против личности могут быть, на наш взгляд, отнесены, отдельные виды квалифицированного убийства (например, убийство малолетнего или группой лиц (п. «в», «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ), умышленное причинения тяжкого вреда здоровью (ч. 1-4 ст. 111 УК РФ), учитывая, что соответствующий вред не охватывается составами о насильственных половых преступлениях, а также квалифицированные виды похищения человека (ч. 2-3 ст. 126 УК РФ). Вместе с тем не исключены и случаи доведения до самоубийства путем жестокого обращения в форме изнасилования и насильственных действия сексуального характера (ч. 2 ст. 110 УК РФ).
Список литературы_
1.Губин Е.А. Сопряженность убийства и действий сексуального характера // Уголовное право. 2018. № 6. С. 32-36.
2.Гусарова М.В. Вопросы квалификации преступлений сексуальной направленности и назначения наказаний за их совершение // Уголовное право. 2018. № 3. С. 26-31.
3.Густова Э.В. Новеллы уголовного законодательства: проблемы конструирования и применения // Журнал российского права. 2018. № 11. С. 129-137.
4.Егорова Н.А. Новое в уголовно-правовой охране жизни человека // Уголовное право. 2017. № 6. С. 11-17.
5.Епихин А.Ю. Проблемы исключения признака заведомости из диспозиций отдельных составов преступлений на основании Закона от 29.02.2012 N 14-ФЗ // Российский следователь. 2013. № 14. С. 12 - 15.
6.Есаков ГА. Квалификация убийства, сопряженного с иными преступлениями, или cuiusvis hominis est errare (и законодатель не исключение) // Российский судья. 2004. № 12. С. 20-26.
7.Кибальник А. Судебные подходы к квалификации сексуальных преступлений // Уголовное право. 2014. № 5. С. 58-60;
8.Крылова Н.Е. Ответственность за доведение до самоубийства и причастность к самоубийству другого лица по уголовному праву Российской Федерации: оценка законодательных новелл // Уголовное право. 2018. № 1. С. 75-82.
9.Макаров А.В., Жукова А.С. Преступления против личности несовершеннолетних: вопросы внесения изменений в УК РФ и дифференциация уголовной ответственности // Российский следователь. 2014. № 12. С. 23-27.
10. Сидорова Е.З., Иванова А.Л. О некоторых проблемах множественности преступлений в российском уголовном праве // Российский юридический журнал. 2021. № 2. С. 115-125.
References-
1. Gubin E.A. Sopryazhennost' ubijstva i dejstvij seksual'nogo xaraktera. Ugolovnoe pravo. 2018. № 6. S. 32-36.
2.Gusarova M.V. Voprosy' kvalifikacii prestuplenij seksual'noj napravlennosti i naznacheniya nakazanij za ix sovershenie. Ugolovnoe pravo. 2018. № 3. S. 26-31.
3.Gustova E'.V. Novelly' ugolovnogo zakonodatel'stva: problemy' konstruirovaniya i primeneniya. Zhurnal rossijskogo prava. 2018. № 11. S. 129-137.
4.Egorova N.A. Novoe v ugolovno-pravovoj oxrane zhizni cheloveka. Ugolovnoe pravo. 2017. № 6. S. 11-17.
5. Epixin A.Yu. Problemy' isklyucheniya priznaka zavedomosti iz dispozicij otdel'ny'x sostavov prestuplenij na osnovanii Zakona ot 29.02.2012 N 14-FZ. Rossijskij sledovatel'. 2013. № 14. S. 12 - 15.
6.Esakov G.A. Kvalifikaciya ubijstva, sopryazhennogo s iny'mi prestupleniyami, ili cuiusvis hominis est errare (i zakonodatel' ne isklyuchenie). Rossijskij sud'ya. 2004. № 12. S. 20-26.
7. Kibal'nik A. Sudebny'e podxody' k kvalifikacii seksual'ny'x prestuplenij. Ugolovnoe pravo. 2014. № 5. S. 58-60;
8.Kry'lova N.E. Otvetstvennost' za dovedenie do samoubijstva i prichastnost' k samoubijstvu drugogo licza po ugolovnomu pravu Rossijskoj Federacii: ocenka zakonodatel'ny'x novell. Ugolovnoe pravo. 2018. № 1. S. 75-82.
9.Makarov A.V., Zhukova A.S. Prestupleniya protiv lichnosti nesovershennoletnix: voprosy' vneseniya izmenenij v UK RF i differenciaciya ugolovnoj otvetstvennosti. Rossijskij sledovatel\ 2014. № 12. S. 23-27.
10. Sidorova E.Z., Ivanova A.L. O nekotory'x problemax mnozhestvennosti prestuplenij v rossijskom ugolovnom prave. Rossijskij yuridicheskij zhurnal. 2021. № 2. S. 115-125.
