CC BY
40УДК 34 ББК 67
DOI 10.24411/2073-3305-2020-10237
О цифровизации деятельности государственных судебных органов в Российской Федерации
On Digitalization of the Activities of State Judicial Bodies in the Russian Federation
Нодари Дарчоевич ЭРИАШВИЛИ,
кандидат юридических наук, кандидат исторических наук, доктор экономических наук, профессор, профессор кафедры гражданского и трудового права, гражданского процесса Московского университета МВД России им. В.Я. Кикотя, лауреат премии Правительства РФ в области науки и техники
E-mail: professor60@mail.com
Георгий Мангулиевич БУТБАЯ,
научный сотрудник Международного научно-исследовательского центра судебной экспертизы и исследований
E-mail: advokat979@gmail.com
Аннотация. В статье на основе анализа литературы и законодательства относительно регулирования цифровизации деятельности государственных судебных органов в Российской Федерации высказано несколько суждений: предназначение цифровизации в поиске оптимального сочетания между экономикой и правом в Российской Федерации; нормативным правовым актом, специально предназначенным для цифровизации, является Федеральный закон от 8 июля 2006 г. «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»; противоречия между Федеральным законом от 10 декабря 2008 г. «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации» и Федеральным законом от 8 июля 2006 г. «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» должны разрешаться по правилу коллизии между нормативными правовыми актами с равной юридической силой.
Ключевые слова: законодательство; Федеральный закон от 8 июля 2006 г. «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»; Федеральный закон от 1 0 декабря 2008 г. «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации»; право; цифровизация; государственный судебный орган.
Abstract. In the article based on the analysis of literature and legislation concerning the regulation of digitalization of the activities of state judicial bodies in the Russian Federation several judgments are made: the purpose of digitalization in the search for an optimal combination between the economy and law in the Russian Federation; a regulatory legal act specifically designed for digitalization is the Federal law «On information, information technologies and information protection» of July 8, 2006; contradictions between the Federal law «On ensuring access to information about the activities of courts in the Russian Federation» of December 10, 2008 and the Federal law «On information, information technologies and information protection» of July 8, 2006 conflicts between normative legal acts with equal legal force should be resolved according to the rule.
Keywords: legislation; Federal law «On information, information technologies and information protection» of July 8, 2006; Federal law «On ensuring access to information about the activities of courts in the Russian Federation» of December 10, 2008; law; digitalization; state judicial authority.
Предметом данной статьи является циф-ровизация деятельности государственных судебных органов в Российской Федерации1.
Первоначально о состоянии теории.
Так, Л.А. Терехова представила «основные направления использования новых технологий российскими судами»: «Дальнейшее развитие электронного правосудия зависит от развития двух составляющих: 1) технической оснащенности судов и участников судопроизводства; 2) наличия необходимого законодательного регулирования в указанной сфере. Причем представляется, что законодательное регулирование должно опережать внедрение технических достижений в судопроизводство. Учитывая значимость роли органов власти в развитии системы электронного правосудия, трудно переоценить значение нормативных документов Правительства РФ, принимаемых для развития электронных технологий в судопроизводстве»2.
В монографии В. А. Пономаренко представлена общая характеристика «коммуникативной системы» и «содержится концептуальное обоснование ряда оригинальных авторских предложений, направленных на борьбу с коррупцией, а также на ускорение и упрощение доступа к правосудию» (« 7. Внедрение в арбитражное процессуальное законодательство элементов «электронного правосудия» является формальным проявлением объективного процесса правообразова-ния, обусловленного освещенными в работе социальным, коммуникативно-технологическим, экономическим, политическим и научно-методологическим правообразующими факторами»; «... в работе сформулированы и аргументированы следующие практические предложения. 1. Вне-территориальная подсудность электронных дел. . 2. Автоматическое распределение электронных дел между судьями по принципу случайной выборки. .3. Деперсонификация сведений о составе суда. ...4. Доступ к гражданскому судопроизводству в общих и арбитражных судах по принципу «одного окна» ... 5. Доступ к электронному гражданскому судопроизводству в режиме «одного электронного окна» .»3.
Авторы-единомышленники А.Ф. Волынский и В.А. Прорвич рассмотрели «основные научно-практические аспекты электронного судопроизводства по преступлениям в сфере экономики как традиционной, так и цифровой» («Обобщение данных правоприменительной практики показывает, что значительная часть проблем, связанных с подготовкой кадров следователей, способных эффективно отводить атаки крими-
нала в новых сферах традиционной и цифровой экономики, обусловлена консервативным отношением ведущих представителей юридических наук к потребностям нового, информационного общества»)4.
Современное состояние электронного правосудия в России анализирует А.Е. Солохин, рассматривая следующие его элементы:
■ подача в суд документов в электронном виде;
■ направление судебных извещений через Интернет;
■ подготовка и рассмотрение дела с использованием документов в электронном виде;
■ выполнение судебных актов в форме электронного документа;
■ направление судебных актов и их копий в электронном виде.
Исследователь считает: «В целом электронное правосудие развивается в России достаточно эффективно. Мы идем в ногу с большинством развитых правопорядков даже несмотря на то, что некоторые элементы электронного правосудия пока работают не в полном объеме из-за отсутствия технических возможностей»; «По своему структурному содержанию электронное правосудие в РФ тождественно зарубежным аналогам и направлено на достижение аналогичной цели: прозрачность и большая эффективность в осуществлении правосудия»; «Вместе с тем развитие информационно-коммуникационных технологий требует их дальнейшего, более масштабного внедрения в работу суда и в сферу его взаимодействия с различными государственными органами»5. В данном случае представляется уместным использовать термин не «правосудие», а «судопроизводство»6.
П. Гиллес, в отличие от А.Е. Солохина, уже оперирует термином «судопроизводство»: «Под термином «электронный процесс» не должен пониматься только некий вид судебного процесса или нечто, относящееся к судопроизводству в целом»; «В итоге все реформаторы системы правосудия, желающие заменить существующую культуру «судопроизводства» культурой «примирения» , должны поддерживать принцип уст-ности на стадии как судебного производства, так и досудебного урегулирования»; «Осознавая сущность принципа устности, а также его упомянутые функции и последствия, мы можем перейти к вопросу о его эффективности»; «Поскольку подведение общего итога данной работы не видится возможным в полной мере в силу множественности затронутых в ней вопросов, в заключение хотелось бы подчеркнуть: необходимо осоз-
190
Образование. Наука. Научные кадры 2020 / № 4
навать, что указанное изменение по большому счету неизбежно. Кроме того, так называемая формализация или гиперформализация в области судопроизводства за счет развития электро-нификации обостряет состязательный, сопернический характер судебного разбирательства. Существует еще одна современная тенденция, набирающая обороты, вступающая в противоречие с упомянутым изменением. Это тенденция общемирового масштаба, направленная на применение примирительных процедур в судебном процессе вместо судебного разбирательства, т.е. на увеличение устного и непосредственного взаимодействия сторон, их представителей и судей, присутствующих в зале судебного разбирательства»7.
Вероятно, не столь совершенные результаты научных изысканий предопредели и несовершенство законодательства о цифровизации, в том числе и о деятельности государственных судебных органов, в Российской Федерации.
Первоначально обратимся к Федеральному закону от 8 июля 2006 г. «Об информации, информационных технологиях и о защите инфор-мации»8. «1. Настоящий Федеральный закон регулирует отношения, возникающие при: 1) осуществлении права на поиск, получение, передачу, производство и распространение информации; 2) применении информационных технологий; 3) обеспечении защиты информации. 2. Положения настоящего Федерального закона не распространяются на отношения, возникающие при правовой охране результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Федеральным законом» (ст. 1).
Относительно государственных судебных органов действует Федеральный закон от 10 декабря 2008 г. «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации»9, равный по юридической силе с Федеральным законом от 8 июля 2006 г. В ст. 1 Федерального закона от 10 декабря 2008 г. приведены разъяснения нескольких основных понятий.
Таким образом, цифровизация всех сфер человеческой деятельности, в том числе и деятельности государственных судебных органов, — неизбежный процесс, не учитывать который оз-
начает для всякого государства фактическую утрату суверенитета.
Изложенное позволяет высказать несколько суждений.
Во-первых, предназначение цифровизации в поиске оптимального сочетания между экономикой и правом в Российской Федерации.
Во-вторых, нормативным правовым актом, специально предназначенным для цифровизации является Федеральный закон от 8 июля 2006 г. «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».
В-третьих, противоречия между Федеральным законом от 10 декабря 2008 г. «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации» и Федеральным законом от 8 июля 2006 г. «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» должны разрешаться по правилу коллизии между нормативными правовыми актами с равной юридической силой.
1 О государственных судебных органах подробнее см.: Галузо В.Н. Правоохранительные органы: учебник для студентов вузов. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2019.
2 См.: Терехова Л.А. Электронное правосудие: учеб. пособие. Омск: Изд-во Омск. гос. ун-та, 2013. С. 2, 91.
3 См.: Пономаренко В А. Электронное гражданское судопроизводство в России (штрихи концепции): монография. М.: Проспект, 2015. С. 2, 150—163.
4 См.: Волынский А.Ф., Прорвич ВА. Электронное судопроизводство по преступлениям в сфере экономики (научно-практические аспекты): монография. М.: Экономика, 2019. С. 2, 351.
5 Солохин А.Е. Электронное правосудие: особенности, проблемы и перспективы // Закон. 2019. № 6. С. 193—208.
6 О соотношении названных терминов подробнее см.: Доказывание при правоприменении в Российской Федерации: монография / под ред. В.Н. Галузо. 4-е изд., испр. и доп. М.: ТЕИС, 2018.
7 См.: Гиллес П. Электронное судопроизводство и принцип устности // Российский юридический журнал. 2011. № 3. С. 41—54.
8 См.: СЗ РФ. 2006. № 31 (ч. I). Ст. 3448; ...; 2020. № 14 (ч. I). Ст. 2035.
9 См.: СЗ РФ. 2008. № 52 (ч. I). Ст. 6217; ...; 2018. № 1 (ч. I). Ст. 7.
