CC BY
49
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2006, Том 15, Экспресс-выпуск 306: 24-27
О территориальном поведении поползня Sitta europaea в Псковской области
А. В. Бардин
Второе издание. Первая публикация в 1981*
В результате многолетнего систематического кольцевания поползней Sitta europaea europaea Linnaeus 1758 мы получили материал, позволяющий описать территориальное поведение этого вида в условиях низкой плотности населения. Работа выполнена в окрестностях города Печоры Псковской области в 1968-1979 годах. В основном наблюдения проводились в смешанных лесах с преобладанием сосны и ели по рекам Пачковка, Белка и Пимжа. Использовали метод наблюдения за индивидуально маркированными особями, отмечая их местонахождения на карте. Птиц отлавливали для мечения на местах временной прикормки. Птенцов на гнёздах не кольцевали. Всего пометили 126 поползней. Получили 372 повторных сведения о 70 особях.
В районе исследования поползень гнездится регулярно, но в небольшом числе. Плотность гнездящихся птиц на участке многолетних систематических наблюдений (долина Пачковки) составляет порядка 0.5 пары на 1 км2. Птенцы вылетают из гнёзд с начала июня. После перехода молодых к самостоятельной жизни выводки быстро распадаются. Во второй половине июня происходят выраженные перемещения поползней. В это время на контролируемой территории ежегодно поселяются около 15 новых, преимущественно молодых птиц. В начале июля новое поселение этого вида оказывается сформированным. Его плотность на участке площадью 2.4 км2 варьирует в разные годы от 4 до 8 особей на 1 км2. С этого времени пространственное распределение поползней остаётся постоянным на протяжении позднего лета, осени и зимы вплоть до второй половины февраля.
Молодые поползни заканчивают расселение и оседают до начала постювенильной линьки или в самом её начале. В это время они образуют пары между собой или, реже, с овдовевшими старыми птицами, постоянно живущими в данном месте. Последнее отмечено в 18% случаев. Обосновав участок обитания, пара поползней строго придерживается его в течение осени и зимы. Птицы не допускают на него всех остальных особей своего вида, активно их изгоняя. Это даёт основание рассматривать участки обитания как территории пар.
* Бардин А.В. 1981. О территориальном поведении поползня // Тез. докл. 10-й Прибалт. орнитол. конф. Рига, 2: 9-12.
Пары поползней охотно присоединяются к смешанным синичьим стаям, состоящим из пухляков Parus montanus, хохлатых синиц P. cristatus, а также желтоголовых корольков Regulus regulus и пищух Certhia familiaris. В этих стаях они проводят большую часть времени, быстро осваиваясь с новой территорией. Придерживаясь общества синиц, поползни ограничивают свои перемещения границами территорий синичьих стай. При этом территория одной пары поползней включает в себя 2-3, иногда даже 4 территории стай синиц, охватывая площадь порядка 25 га. Во время кормления и запасания пищи поползни могут по очереди присоединяться к каждой из «своих» синичьих стай. Как описано нами ранее (Бардин 1975), на контрольном участке площадью 170 га границы территорий смешанных синичьих стай из года в год оставались неизменными. Поселяющиеся здесь в разные годы поползни каждый раз устанавливали новые территории, но последние как бы составлялись из территорий синичьих стай. Например, в одном году участок обитания пары поползней включал территории А, Б и В. На следующий год осевшие после расселения новые поползни обосновывались на территориях Б, В и Г, и т.п. При этом на одних и тех же участках поползни поселялись не каждый год.
Наряду с парами в осенне-зимний сезон встречаются одиночные поползни. Они составили 12% от общего числа наблюдавшихся особей. В литературе существует мнение, что одиночные поползни более подвижны и представляют собой не занявших территории и не образовавших пару птиц (Löhrl 1957; Вилкс, Вилкс 1961; Вилкс 1966). В нашем случае мы наблюдали у одиночных особей два типа поведения. Большинство из одиночек так же строго оседлы, как и птицы, находившиеся в парах. Однако существует какое-то количество менее привязанных к определённой территории особей. Эти последние также не находятся в состоянии непрерывного странствования и ведут, в общем, оседлый образ жизни, но при этом могут свободно менять участки обитания, перемещаясь более чем на 2 км. Эти птицы иногда замещают погибших членов пар, что мы наблюдали в 6 случаях в осеннее и зимнее время. Как показывают наблюдения, процесс закрепления территории у молодых неполовозрелых птиц после окончания дисперсии оказывается тесно связанным с образованием пар. В связи с этим мы склонны полагать, что строго оседлые одиночки в своё время создали пару, но рано утратили партнёра. После этого они продолжают держаться на установленной территории. В то же время мобильный резерв молодых поползней состоит, по-видимому, из особей, по каким-либо причинам вообще не установивших тесной связи с определённой территорией и не образовывавших пары. При этом в условиях изучаемой местности это трудно объяснить дефицитом жизненного пространства, как это делает Лёрль (Löhrl 1957).
В середине февраля зимующие пары молодых поползней начинают распадаться. Наступает период весенних передвижений. В это время подавляющее большинство зимовавших молодых поползней уходит. При этом первыми покидают зимовочные участки самки. В то же время пары, состоящие из старых или старой и молодой птиц, не распадаются и приступают к гнездованию на своей территории. В результате на контролируемой площади остаются все старые поползни и в среднем 3.5% молодых самок и 18% молодых самцов из обитавших здесь осенью и зимой. В новом населении следующего осенне-зимнего сезона остаётся в среднем 12.4% прошлогодних птиц.
Таким образом, население поползней изучаемого района ежегодно обновляется почти на 90%. Все перемещения птиц происходят в пределах двух периодов подвижности: послегнездового (вторая половина июня) и ранневесеннего (вторая половина февраля-начало марта). В остальное время года поползни строго оседлы. В послегнездовых перемещениях принимают участие все молодые и часть взрослых, уже гнездившихся птиц (около 6%). В весенних перемещениях участвуют лишь первогодки.
Поскольку подавляющее большинство молодых птиц находились зимой в парах и владели определённой территорией с достаточным количеством пригодных для гнездования дупел, их весеннюю подвижность трудно объяснить поисками полового партнёра, незанятой территории, места для гнезда или же вытеснением старыми птицами — т.е. теми причинами, которые наиболее часто используются для объяснения существования весенних перемещений у оседлых видов. Можно предполагать, что превращение пар молодых поползней (т.н. предпар) в гнездовые пары представляет собой сложный процесс, осуществление которого затруднено в условиях разреженного населения (нужны соседи). В этих условиях для поползня оказалось характерным установление упорядоченной территориальной структуры населения на осенне-зимний сезон и её дезинтеграция к гнездовому периоду. В результате у поползня в районе наших исследований отсутствуют территориальные традиции, поддерживающие пространственную организацию населения постоянной на протяжении многих лет, как это наблюдалось нами у пухляка и хохлатой синицы.
Литература
Бардин А.В. 1975. Сравнительное изучение жизненных циклов некоторых представителей рода Parus (Paridae, Aves). Автореф. дис. ... канд. биол. наук. Л.: 1-24.
Вилкс Е.К. 1966. Миграции и территориальное поведение латвийских синиц и поползней по данным кольцевания // Миграции птиц Латвийской ССР. Рига: 69-88.
Вилкс К. АВилкс Е. К. 1961. Сезонное размещение синиц и поползней в Латвийской ССР и их зимняя подкормка // Экология и миграции птиц Прибалтики. Рига: 151-160. Löhrl H. 1957. Der Kleiber. Wittenberg Lutherstadt, Ziemsen Verl.: 1-66.
Ю ^
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2006, Том 15, Экспресс-выпуск 306: 27-28
Осенняя миграция и линька юрков Fringilla montifringilla на островах Кандалакшского залива
Н. С. Бойко, Е. Н. Чигрова
Второе издание. Первая публикация в 1978*
На лесных островах Кандалакшского залива Белого моря юрков Fringilla montifringilla ловили в паутинные сети со второй декады июля до конца сентября - начала октября в 1968-1977 годах. Всего поймано 982 юрка: 238 взрослых самцов, 130 взрослых самок, 173 молодых самца и 246 молодых самок; у 195 молодых птиц пол не определён. Среди отловленных птиц юрки ежегодно занимают 8-39%.
Массовое перемещение юрков начиналось со второй декады августа (поймано 14%), резко возрастало в третьей декаде августа (28.7%), постепенно снижалось в первой декаде сентября (22.0%), и к концу сентября юрки покидали острова. Первая взрослая линная птица поймана 21 июля (линька первостепенных маховых соответствовала 9 баллам), в последующие дни количество линных юрков резко возрастало, и с 15 августа встречались отдельные птицы в новом оперении.
У 6 нелинявших юрков (2.2%) в середине июля отсутствовали видимые подкожные жировые отложения. Средняя масса тела их составила 21.4±1.1 г. В основном пойманные взрослые юрки имели жирность, оцениваемую баллом «мало» (см. таблицу). Средняя масса тела очень жирных птиц (балл жирности «много») превышала массу тощих на 3.7 г (17.3%). Такие юрки составили 13.3% от пойманных, линька у них была окончена. В основном же юрки покидали Кандалакшский залив, имея балл жирности «средне». Значительная часть юрков (стаями до тысячи и более) держалась в Кандалакше. Но откуда они, пока не выяснено.
* Бойко Н.С., Чигрова Е.Н. 1978. Осенняя миграция и линька юрков на островах Кандалакшского залива // 2-я Всесоюз. конф. по миграциям птиц. Алма-Ата, 2: 20-21.
