CC BY
36
КОММУНИКАТИВНЫЕ И ДИСКУРСИВНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
COMMUNICATION AND DISCOURSE STUDIES
Оригинальная статья УДК 81-119
DOI: 10.29025/2079-6021-2019-1-23-30
О статусе языковой личности преподавателя в литературном дискурсе1
Л.М. Бузинова
Московский Международный университет, г. Москва, Российская Федерация ORCID ID: 0000-0002-2721-3482; e-mail: [email protected]
Получена: 4.12.2018 Принята: 28.01.2019 Опубликована онлайн: 25.03.2019
Резюме: В данной статье рассматривается языковая личность преподавателя в ее профессиональном статусе сквозь призму художественной литературы. Статусные характеристики личности, в частности языковой личности, продолжают привлекать внимание лингвистов как в нашей стране, так и за рубежом. Основополагающим является понимание языковой личности, с одной стороны, в качестве конкретного носителя языка, способного понимать, воспроизводить и создавать тексты, а с другой стороны, это личность, охарактеризованная на основе анализа созданных ею текстов с точки зрения репрезентации в этих текстах разнообразных средств языка для выражения окружающей действительности в различных аспектах ее проявления. Поэтому неудивительно, что рассмотрение языковой личности является многоаспектным.
Статус индивида в его языковой ипостаси может рассматриваться в различных аспектах: лингво-культурологическом, социолингвистическом, психолингвистическом, семиологическом и др. В рамках когнитивно-коммуникативного и культурно-антропологического анализа выявляются сущностные черты профессиональной идентичности преподавателя (учителя).
В статье рассматривается статус преподавателя с точки зрения его персонологической модальности, иными словами в русле позиционирования профессиональной языковой личности в национальной лингвокультуре. Речь, прежде всего, идёт о коллективных представлениях носителей национального языка, в частности литературного, о преподавательском призвании и личности педагога. Выделяются качественные и количественные параметры социального и дискурсного статуса преподавателя в сознании носителей русского языка. Определяется ряд доминантных черт преподавателя в российской лингвокультуре.
1 Статья публикуется в рамках V Международной научно-практической конференции «Коммуникативные технологии в образовании, бизнесе, политике и праве: проблемы и перспективы реализации в современной цифровой среде» (Волгоград, ВГСПУ, 6-8.12.2018).
Ключевые слова: языковая личность, преподаватель, статус, национальная культура, литература. Для цитирования: Бузинова Л.М. О статусе языковой личности преподавателя в литературном дискурсе. Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2019; 1: 23-30. DOI: 10.29025/2079-6021-2019-1-23-30.
Original Paper
DOI: 10.29025/2079-6021-2019-1-23-30
On the linguistic personality of the teacher in the Russian literary discourse
Lyudmila M. Buzinova
Moscow International University, Moscow, Russian Federation ORCID ID: 0000-0002-2721-3482; e-mail: [email protected]
Received: 4.12.2018 Accepted: 28.01.2019 Published online: 25.03.2019
Abstract: This article examines the linguistic personality of the teacher in his professional status through the prism of fiction. Status characteristics of personality, in particular linguistic personality, continue to attract the attention of linguists, both in our country and abroad. Fundamental is the understanding of the linguistic personality, on the one hand, as a specific native speaker capable of understanding, reproducing and creating texts, and on the other hand - it is a person characterized on the basis of the analysis of the texts created by him in terms of representation in these texts of various means of language to express the surrounding reality in various aspects of its manifestation. Therefore, it is not surprising that the consideration of the linguistic personality is multidimensional.
The status of the individual in his language of incarnation may be considered in different aspects: cultural linguistic, sociolinguistic, psycholinguistic, semiological, etc. In the framework of the cognitive-communicative and cultural-anthropological analysis the essential features of the professional identity of the teacher are revealed.
The article considers the status of the teacher from the point of view of his personological modality, in other words, through the positioning of professional linguistic personality in the national linguistic culture. First of all, we are talking about the collective views of native speakers of the national language, in particular the literary one, about the teaching vocation and the personality of the teacher. We distinguish the qualitative and quantitative parameters of the social and discourse status of the teacher in the minds of native speakers of the Russian language. And determine a number of dominant features of the teacher in the Russian linguistic culture. Keywords: language personality, teacher, status, national culture, literature.
For citation: Buzinova L.M. On the linguistic personality of the teacher in the Russian literary discourse. Current Issues in Philology and Pedagogical Linguistics. 2019; 1: 23-30. DOI: 10.29025/2079-6021-2019-123-30. (In Russ.)
Введение
Статус преподавателя в современном мире проявляется в его социальных функциях и является очень значимым для гармонического развития общества. Отношение и восприятие преподавателя в российском обществе всегда было неоднозначным. В России в конце XIX века из-за открытия большого количества земских школ профессиональных преподавателей не хватало. Поэтому критерием для приема на работу служили личные качества, такие как чуткость, порядочность, терпение, понимание, доброта. Позднее, в революционной и постреволюционной России, преподаватель видится как транслятор идеологических установок, воспитывая и развивая идеи социализма, позднее коммунизма, формируя волевую, принципиальную, стойкую личность.
В процессе эволюции общества меняются требования к личности, меняются требования и к преподавателю. Преподаватели перестали быть мудрейшими «воспитателями», чьё слово - закон, не подлежащий обсуждению и сомнению. Однако преподаватель должен обладать глубокими профессиональными знаниями и общей эрудицией, безупречно знать и понимать преподаваемый предмет, обладать коммуникативной компетентностью, суггестивными и перцептивными, научно-познавательными способностями, должен постоянно повышать уровень своей квалификации [3; 4].
В нашем исследовании акцент сделан не на преподавателе в прямой номинации, а на языковой личности преподавателя, под которой понимается образ педагога как определенное представление в концептуальной национальной картине мира, зафиксированное в языке.
Неотъемлемой частью любой национальной картины мира является художественная литература. Поэтому мы обратились к произведениям русской художественной литературы, в которой могут быть выявлены национально-культурные признаки языковой личности преподавателя. Это произведения: братьев Стругацких, Г. Полонского, А.П. Чехова, А. Иванова, В.П. Астафьева, В.Г. Распутина, Е. Гришковца. Так как термин «учитель» более употребительный, более емкий, то в литературе чаще всего встречается образ именно учителя. В данном случае мы не разводим термины «преподаватель» и «учитель», а делаем синхронный срез, чтобы выявить типологические характеристики [5].
Справедливо отмечает С.В. Кошарная, «... язык, выступая как универсальное средство общения народа и сохраняя единство нации и объединяя ее во времени и социальном пространстве, представляет собой универсальную оболочку различных форм общественного сознания (научного, обыденного, религиозного, мифологического, художественного)» [10, с. 16-17].
Цель статьи
Выбор предложенной темы связан с усилением интереса к проблемам языковой личности в ее взаимосвязи с феноменом национальной культуры. Актуальность определяется антропоцентрическим акцентом современных филологических исследований как в области обыденной, так и художественной коммуникации. Преподаватель как языковая личность представляет собой непреходящий и насущный объект исследований. Актуальной представляется сама целевая установка исследования: выявление способов вербализации языковой личности преподавателя в различных видах дискурса, в частности, в литературном дискурсе.
Обзор литературы
Обзор научной литературы по данной тематике позволяет говорить о широком спектре подходов непосредственно к исследованию феномена «языковая личность».
Одним из первых в русской лингвистике формулирует понятие «языковая личность» академик В.В. Виноградов и подчеркивает его системообразующий характер, включающий в себя индивидуальные и коллективные параметры. Ученый подошел к понятию языковая личность путем исследования языка художественной литературы. Логика развития понятий «образ автора» и «художественный образ», центральных в научном творчестве В.В. Виноградова, подвели исследователя к вопросу о соотношении в произведении языковой личности, художественного образа и образа автора [6].
Наиболее существенный вклад в рассмотрение данного явления внес Ю.Н. Караулов. Под данным понятием учёный понимает «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание им речевых произведений (текстов)», различающихся степенью структурно-языковой сложности, глубиной и точностью отражения действительности, определённой языковой направленностью [9, с. 3]. Данное определение допускает двойственную интерпретацию: статическую и динамическую. В первом случае мы принимаем индивида в качестве личности, то есть субъекта социальных отношений, обладающего своим неповторимым набором личностных качеств. Во втором случае мы предполагаем, что на определённом этапе индивид ещё не является личностью, иными словами, не обладает отличительными социально обусловленными характеристиками.
Кроме того, языковую личность можно охарактеризовать с позиций языкового сознания и речевого поведения, т.е. с позиций лингвистической концептологии и теории дискурса. В данном направлении работает А.П. Седых, выдвигающий мысль о том, что языковая личность может рассматриваться, с одной стороны, как «имбрикационный концепт, вербализующийся в типичных коммуникативных ситуациях в рамках культурно обусловленного сценария», с другой стороны, - как «сигнификат (сигнатура) культуры, концептуальный потенциал лингвистической идентификации нации» [14, с. 6; 15; 18]. При этом языковая личность определяется в русле лингвокогнитивной типологии: «гипотетическая модель
актуализации динамической дихотомии язык - речь, репрезентирующая в обобщенном виде идеального носителя этнокультурных характеристик в процессе реализации национальных параметров коммуникации» [14, с. 6; 15; 18].
Мы же в нашей работе используем термин «языковая личность преподавателя», который рассматривается, прежде всего в корреляции с основной деятельностью индивида в рамках использования национального языка для достижения профессиональных целей.
Методы исследования
Для выявления типологических репрезентантов вербализации признаков языковой личности преподавателя используются когнитивно-коммуникативный [21], культурно-антропологический и функционально-прагматический подходы к трактовке языкового материала. Интерпретации языковых единиц соотносятся со стереотипными представлениями носителей национального языка, которые актуализируются при предъявлении высказывания и во многом определяются национально-культурной спецификой.
Языковые единицы, будучи зависимыми от институционального кода культуры, в своём употреблении в определённой мере формируют национально-культурные параметры литературного дискурса. Общность прагматических целей, реализуемых идеологической, эмоционально-экспрессивной, тематической семантикой, позволяет использовать в качестве основания для их объединения функционально-прагматический принцип, который является базовым для выявления черт языковой личности преподавателей сквозь призму лексической номинации.
Результаты и дискуссия
В рассказе В.П. Астафьева «Фотография, на которой меня нет», подчеркивается ценность учителя:
«Он был главным затейщиком, агитатором и пропагандистом в деревенском клубе, учил ребят играм, танцам, организовывал комедийные, злободневные представления, участвовал во всех сельских торжествах» [1, с. 144]. К профессии учителя относятся с большим уважением: «уважение к нашему учителю и учительнице всеобщее, молчаливое. Учителей уважают за вежливость, за то, что они здороваются со всеми кряду, не разбирая ни бедных, ни богатых, ни ссыльных... действия оцениваются с позиций: учеников, их родителей, коллег, администрации» [1, с. 149]. Как видим, учитель всегда находится в центре внимания, его действия оцениваются со стороны учеников, родителей, коллег, руководства.
Умение найти правильный подход к ученикам, установить с ними с педагогической точки зрения доброжелательные взаимоотношения наблюдаем в рассказе В.Г. Распутина «Уроки французского». Молодая учительница Лидия Михайловна «тогда было, наверное, лет двадцать пять или около того» [13], чтобы пробудить интерес к французскому языку в ученике и спасти его от голода, стала играть с ним на деньги и была за это осуждена администрацией. Профессиональный статус не допускал подобного панибратства, несмотря на то, что преподаватель пользовался авторитетом, стал наставником для мальчика и соответствовал профессиональным требованиям: «она сидела передо мной аккуратная, вся умная и красивая, красивая и в одежде, и в своей женской молодой поре, которую я смутно чувствовал, до меня доходил запах духов от нее, который я принимал за самое дыхание; к тому же она была учительницей не арифметики какой-нибудь, не истории, а загадочного французского языка, от которого тоже исходило что-то особое, сказочное, неподвластное любому-каждому, как, например, мне. Не смея поднять глаза на нее, я не посмел и обмануть ее» [13]. Учитель - профессия, которая в послевоенное время была определена социально-этическими и моральными рамками:
«Я не поверил своим ушам:
- Как же я с вами буду играть?
- А что такое?
- Вы же учительница!
- Ну и что? Учительница - так другой человек, что ли? Иногда надоедает быть только учительницей, учить и учить без конца. Постоянно одергивать себя: то нельзя, это нельзя...».
Часто учитель видится строгим и авторитарным, жесткость «становится с годами чуть ли не профессиональным признаком учителей, даже самых добрых и мягких по натуре» [13].
В рассказе Г. Полонского «Доживем до понедельника» понятия «учитель» и «человек» расходятся. С одной стороны, преподаватель, как официальное лицо, внушает уважение и страх, но, с другой стороны, он просто человек с «обычными, земными» характеристиками:
- А спички есть? - спросил мужчина, вытирая ноги.
- Спички? Не... Мы же не курим.
Мужчина прошел в учительскую раздевалку.
- Надо было дать, - сказал второй мальчишка. - Он нормально спросил, как человек.
Щуплый со знанием жизни возразил:
- А кто его знает? С одной стороны - человек, с другой стороны -учитель... Пошли» [11, с. 6-7].
В повести «Обелиск» Василь Быков, описывая сельского учителя Миклашевича, подчеркивает важность личностных, человеческих качеств:
- А я совсем его мало знал, - признался я. - Так, встречались несколько раз. Слышал: неплохой был учитель, детей хорошо учил...
- Учил! Учили и другие не хуже. А вот он настоящим человеком был. Ребята за ним табуном ходили [2, с. 31].
Очень показательным для формирования образа преподавателя является творчество А.П. Чехова, которое тесно связано с темой образования и воспитания. В названии многих чеховских рассказов отражена эта тема: «Студент», «Идеальный экзамен», «Учитель словесности», «Учитель», «Репетитор», «Экзамен на чин» и др. Героями его рассказов являются: гувернер, гувернантка, репетитор, учителя словесности, греческого языка, Закона Божьего, лектор, учитель домашний, сельский, учитель гимназии и др.
Персонаж одного из самых известных произведений А.П. Чехова «Человек в футляре», учитель греческого языка Беликов, достаточно подробно рассматривается в литературоведении. С одной стороны, показан ничтожный, мелкий, «футлярный» педагог: «у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой», но, с другой стороны, ему противопоставляется целый коллектив, имеющий позитивную оценку: «Вот подите же, наши учителя народ все мыслящий, глубоко порядочный, воспитанный на Тургеневе и Щедрине ...» [17, с. 101]. В рассказе «Учитель словесности» А.П. Чехов восхваляет профессию учителя: «Ты - педагог, работаешь на благороднейшем поприще... Какого же тебе еще нужно мира?» [17, с. 418].
Пример образа личности преподавателя высшей школы видим в рассказе «Скучная история. Из записок старого человека» [17, с. 83]. Это рассказ о судьбе профессора Николая Степановича, чье имя «в России известно каждому грамотному человеку, а за границею оно упоминается с кафедр с прибавкою известный и почтенный». С его именем «тесно связано понятие о человеке знаменитом, богато одаренном», он считает себя «воспитанным, скромным и честным малым». Это говорит о том, что должность профессора имеет уважительный статус в обществе. Однако чтобы им обладать, нужно действовать, выполняя свое назначение: «Одним словом, работы немало, в одно и то же время приходится изображать из себя и ученого, и педагога, и оратора, и плохо дело, если оратор в вас победит педагога и ученого или наоборот». Даже «после лекции я сижу у себя дома и работаю. Читаю лекции, журналы, диссертации или готовлюсь к следующей лекции, иногда пишу что-нибудь» [17, с. 92, 94]. В произведении демонстрируется высокий профессорский профессионализм.
Николай Степанович подчеркивает наличие профессиональной компетентности преподавателя, делает акцент на умении работать с аудиторией: «Чтобы читать хорошо, то есть нескучно и с пользой для слушателей, нужно, кроме таланта, иметь еще сноровку и опыт, нужно обладать самым ясным представлением о своих силах, о тех, кому читаешь, и о том, что составляет предмет твоей речи»; говорит о речевой культуре: нужно стараться, чтобы речь была «литературна, определения кратки и точны, фраза возможна проста и красива» [17, с. 92].
Студенты, понимая отношение профессора к своему предмету и процессу обучения в целом, относятся к Николаю Степановичу с уважением, называя его в своих кругах «любимым профессором»: «Чувствуешь что-то особенное, когда за дверью морем гудит аудитория.при моем появлении студенты встают, потом садятся, и шум моря внезапно стихает. Наступает штиль».
Однако общественное мнение говорит об ироничном отношении к профессуре: «В нашем обществе все сведения о мире ученых исчерпываются анекдотами о необыкновенной рассеянности старых профессоров...» Если бы образованное общество «любило науку, ученых и студентов ..., то его литература давно бы уже имела целые эпопеи, сказания и жития, каких, к сожалению, она не имеет теперь» [17, с. 9]. Здесь можно согласиться с автором, так как литература в основном нацелена на иные ценности в описании учителя, герои несут в себе социально-типичные характеристики, обусловленные временем.
Оценка профессиональной компетенции, призвания к преподавательской деятельности появляется в современных произведениях. В романе Алексея Иванова «Географ глобус пропил» главный герой
романа, Виктор Служкин, становится учителем не по профессии, а по необходимости. Из-за отсутствия должного образования ему сложно построить диалог с учениками, завоевать авторитет, из-за отсутствия опыта работы, знаний методики преподавания и психологии общения: «Служкин ждал, пока все рассядутся. Школьники орали, деля парты. Наконец сплошной гвалт перешёл в сдержанный гомон, и весь класс ожидающе уставился на учителя. Служкин поднялся:
- Что же, здравствуйте, 9в, - сказал он.
- Привет! - запищали с задних парт» [8, с. 22].
В рассказе «Начальник» Евгений Гришковец централизует фигуру Владимира Лаврентьевича, который является педагогом по призванию, а не по статусу. Он пользуется авторитетом и уважением, что выражается в названии рассказа «начальник», он сближается с учениками, давая им авторитарные прозвища «юноша», «дядя». «Он радовался успехам подопечных. Он мог по нескольку дней провести с кемнибудь из пацанов, добиваясь от него совершенного исполнения печати фотографии. В случае получения результата он просто ликовал» [7, с. 112]. Благодаря своей самоотдаче, популярность преподавателя растет среди учеников, это позволяет устанавливать свои правила, воспитывать чувство прекрасного, развивать способности проявлять индивидуальность.
Интересно представлены образы иностранных преподавателей в русской литературе. Например, в повести «Капитанская дочка» А.С. Пушкина для обучения Пети Гринева был приглашен француз: «в это время батюшка нанял для меня француза, мосье Бопре, которого выписали из Москвы вместе с годовым запасом вина и прованского масла» [12, с. 5]. Для общественности была неважна профессиональная компетенция преподавателя, главное - престижность, именно то, что преподаватель был из-за границы: «в отечестве своем был парикмахером, потом в Пруссии солдатом, потом приехал в Россию pour être outchitel (чтобы стать), не очень понимая значение этого слова» [12, с. 5]. Бопре стал учителем случайно, поэтому особого желания и стремления к обучению Пети Гринева не прилагал. Однако, благодаря французскому обаянию, коммуникабельности, Бопре находит общий язык со своим подопечным: «Мы тотчас поладили, и хотя по контракту обязан он был учить меня по-французски, по-немецки и всем наукам, но он предпочел наскоро выучиться от меня кое-как болтать по-русски, -и потом каждый из нас занимался уже своим делом. Мы жили душа в душу. Другого ментора я и не желал» [12, с. 5].
Автор ярко выражает национально-культурные компоненты в поведении француза: «он был добрый малый, но ветрен и беспутен до крайности. Главною его слабостию была страсть к прекрасному полу; ... К тому же не был он (по его выражению) и врагом бутылки, т. е. (говоря по-русски) любил хлебнуть лишнее. Но как вино подавалось у нас только за обедом, и то по рюмочке, причем учителя обыкновенно и обносили, то мой Бопре очень скоро привык к русской настойке и даже стал предпочитать ее винам своего отечества, как не в пример более полезную для желудка» [12, с. 6].
Образ учителя Карла Иваныча, который является по национальности немцем, мы встречаем в произведении Л.Н. Толстого «Детство». Создавая образ учителя Карла Ивановича, автор постоянно подчеркивает его профессиональные и личностные качества: «Какой он добрый и как нас любит, а я мог так дурно о нем думать!»; «крикнул он добрым немецким голосом»; «у Карла Иваныча совесть чиста и душа покойна»; «Lieber (дорогой, нем.) Карл Иваныч!», но при этом Карл Иванович представлен и как строгий, требовательный учитель: «...Голос его был строг и не имел уже того выражения доброты, которое тронуло меня до слез. В классной Карл Иваныч был совсем другой человек: он был наставник...» [16].
Его национальность просматривается в умении разделять личное и деловое, он самодостаточен, справедлив и горделив: «...я не льщу и не потакаю во всем, как иные люди. Я привык всегда и перед всеми говорить правду, - сказал он гордо...» [16]. Коммуникативные нормы поведения обладают существенной национально-культурной спецификой. Одной из целей обучения иностранному является приобретение знаний и умений, необходимых для профессионального общения с представителями другой культуры, которое должно быть корректно грамматически и лексически, соответствовать коммуникативной ситуации. Умение адекватно вести себя в ситуациях межкультурного общения; знание и понимание культурных традиций, норм, ценностей, реалий и стиля жизни другой этнокультуры; распознавание и учет культурных стереотипов - это то, что формирует межкультурную компетентность [20; 21]. Знание этих норм значительно облегчает общение и снимает непонимание, которое вызвано не языковыми, а именно национально-культурными особенностями.
Заключение
Таким образом, в русской литературе языковой личности преподавателя отводится преимущественно «высокий» речевой статус, с которым коррелируют духовные, идейные, нравственные искания российских писателей. При этом образ педагога и его речь, как и взаимоотношения с окружающими, зависят от условий, определяемых конкретной эпохой. Однако остаются неизменными, вне зависимости от исторических перипетий, высокие требования к преподавателю и его языку: профессионализм, коммуникабельность, контактность, этическая и эстетическая рамочность речевого поведения.
Список литературы
1. Астафьев В.А. Последний поклон. Красноярск, 1996. 248 с.
2. Быков В. Обелиск: повесть. Москва: Эксмо, 2015. 192 с.
3. Бузинова Л.М. О концепте «Образование» в российской лингвокультуре // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2018. № 8-1 (86). С. 72-76. https://doi.org/10.30853/filnauki.2018-8-1.17.
4. Бузинова Л.М. О дискурсном антропоцентризме и лингвоперсонологии // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: Гуманитарные науки. 2018. Т. 37, № 3. С. 394-405.
5. Бузинова Л.М. О терминах «УЧИТЕЛЬ» и «ПРЕПОДАВАТЕЛЬ» в образовательной сфере // Иностранные языки: лингвистические и методические аспекты: Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 40. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2018. С. 132-136.
6. Виноградов В.В. Избранные труды. О языке художественной прозы. М.: Наука, 1980. 362 с.
7. Гришковец Е. Следы на мне: Рассказы. М.: Махаон, 2007. 315 с.
8. Иванов А. Географ глобус пропил. М., 2004. 306 с.
9. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: УрСС, 2002. 264 с.
10. Кошарная С.А. Языковая личность в контексте этнокультуры: учебное пособие. М.: Директ-Медиа, 2014. 219 с.
11. Полонский Г. Доживем до понедельника. М.: Бамбук, 1999. 158 с.
12. Пушкин А.С. Капитанская дочка. Повести Белкина. Дубровский: Роман, повести. М., 2007. 360 с.
13. Распутин В.Г. Уроки французского [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://e-libra.ru/ books/322091-uroki-frantcuzskogo.html (дата обращения: 05.04.2017).
14. Седых А.П. Французская языковая личность. Когнитивно-коммуникативный аспект: монография. Белгород: ИД «Белгород», 2013. 244 с.
15. Седых А.П., Бузинова Л.М. Коммуникативный имидж французского преподавателя // Вестн. Сев. (Арктич.) федер. ун-та. Сер.: Гуманит. и соц. науки. 2017. № 4. С. 116-123.
16. ТолстойЛ.Н. Собрание сочинений: в 8 т. Т. 1. М., Лексика, 1996 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://ilibrary.ru/text/1179/index.html (дата обращения: 07.04.2017).
17. Чехов А.П. Собрание сочинений: в 4 т. Т. 2. Повести и рассказы. Иваново: Фора, 1995. 432 с.
18. Sedykh A.P., Buzinova L.M., Bakirova N.V., Tsvetova N.S., Kovalenko B.N. The sign, linguistic analysis, idioethnic interpretation, of communication and linguistic persona // International Journal of Engineering and Technology (UAE). 2018. № 7 (4). Pp. 100-104.
19. Ostrikova G.N., ZheltukhinaM.R., ZyubinaI.A., SidorovaI.G. Learning via visualization at the present stage of teaching a foreign language // Astra Salvensis. 2018. № 6 (1). Pp. 601-607.
20. Volskaya N.N., Tameryan T.Yu., Zheltukhina M.R., Boeva-Omelechko N.B., Komleva L.A., Knyazeva Y.G. Literary translation as cognitive overlap between foreign and native lagguages // Modern Journal of Language Teaching Methods. 2018. № 8 (8). Pp. 19-27.
21. Zheltukhina M.R., Busygina M.V., Merkulova M.G., Zyubina I.A., Buzinova L.M. Linguopragmatic aspect of modern communication: main political media speech strategies and tactics in the USA and the UK // XLinguae. 2018. № 11 (2). Pp. 639-654.
References
1. Astafjev, V.A. (1996) Last bow, Crasnoyarsc, 248 p. (In Russ.)
2. Bykov, V. (2015) Obelise Moscow: Ehksmo, 192 p. (In Russ.)
3. Buzinova, L.M. (2018) On the concept of "Education" in the Russian linguistic culture: Philological Sciences. Theory and practice, no 8-1 (86), pp. 72-76. https://doi.org/10.30853/filnauki.2018-8-1.17. (In Russ.)
4. Buzinova, L.M. (2018) On discourses anthropocentrism and linguapanels: Bulletin of Belgorod state University. Series: Humanities, vol. 37, no 3, pp. 394-405. (In Russ.)
5. Buzinova, L.M. (2018) On the terms "teacher" and "lecturer" in the educational sphere: Foreign languages: linguistic and methodological aspects: interuniversity collection of scientific works, Tver, no 40, pp. 132136. (In Russ.)
6. Vinogradov, V.V. (1980) Selected works. The language of fiction, Moscow: Science, 362 p. (In Russ.)
7. Grishkovec, E. (2007) The marks on me: tales, Moscow: Mahaon, 315 p. (In Russ.)
8. Ivanov, A. (2004) The geographer drank his globe away, Moscow, 306 p. (In Russ.)
9. Karaulow, Yu. N. (2002) Russian language and linguistic personality, Moscow: URSs, 264 p. (In Russ.)
10. Kosharnaya, S. A. (2014) Language personality in the context of ethnic culture, Moscow: DirektMedia, 219 p. (In Russ.)
11. Polonskij, G. (1999) We'll live till Monday, Moscow: Bambuk, 158 p. (In Russ.)
12. Pushkin, A.S. (2007) Captain's daughter. The Tales of Belkin: novel, stories, Moscow, 360 p. (In Russ.)
13. Rasputin, V.G. (2017) French lessons. Available at: http:e-libra.ru/books/322091-uroki-frantcuzskogo. html (access at: 5 April 2017). (In Russ.)
14. Sedykh, A.P. (2013) French linguistic personality. Cognitive-communicative aspect, Belgorod: Publishing house "Belgorod", 244 pp. (In Russ.)
15. Sedykh, A.P., Buzinova, L.M. (2017) Communicative Image of the French Teacher: Bulletin of the North. (Arctic.) fader. UN-TA, Ser.: Humanit. and social. sciences, vol. 4, pp. 116-123. DOI: 10.17238/ issn2227-6564.2017.4.116. (In Russ.)
16. Tolstoj, L.N. (1996) Collected works in eight volumes. vol. 1, M.: "Leksika", Available at: http://ili-brary.ru/text/1179/index.html (access at: 7 April 2017). (In Russ.)
17. Chekhov, A.P. (1995) Collected works in 4 volumes, vol. 2. Novels and stories, Ivanovo: For a, 432 p. (In Russ.)
18. Sedykh, A.P., Buzinova, L.M., Bakirova, N.V, Tsvetova, N.S., Kovalenko, B.N. (2018) The sign, linguistic analysis, idioethnic interpretation, of communication and linguistic persona: International Journal of Engineering and Technology (UAE), no 7 (4), pp. 100-104. (In Eng.)
19. Ostrikova, G.N., Zheltukhina, M.R., Zyubina, I.A., Sidorova, I.G. (2018) Learning via visualization at the present stage of teaching a foreign language: Astra Salvensis, no 6 (1), pp. 601-607. (In Eng.)
20. Volskaya, N.N., Tameryan, T.Yu., Zheltukhina, M.R., Boeva-Omelechko, N.B., Komleva, L.A., Knyazeva, Y.G. (2018) Literary translation as cognitive overlap between foreign and native languages: Modern Journal of Language Teaching Methods, no 8 (8), pp. 19-27. (In Eng.)
21. Zheltukhina, M.R., Busygina, M.V., Merkulova, M.G., Zyubina, I.A., Buzinova, L.M. (2018) Linguo-pragmatic aspect of modern communication: main political media speech strategies and tactics in the USA and the UK: XLinguae, no 11 (2), pp. 639-654. DOI: 10.18355 / XL.2018.11.02.51. (In Eng.)
Бузинова Людмила Михайловна, кандидат филологических наук, доцент, заведующий кафедрой иностранных языков и речевой коммуникации, Московский Международный университет, г. Москва, Российская Федерация.
Lyudmila M. Buzinova, Candidate of Philology (Ph.D.), Associate Professor of the Department of Foreign Languages and Speech Communication, Moscow International University, Moscow, Russian Federation.
