CC BY
52
НОМАИ ДОНИШГОҲ» УЧЁНЫЕ ЗАПИСКИ» SCIENTIFIC NOTES»
№4(41) 2014
УДК 4Т К.У.УСМОНОВ, Ф.У. ФАЙЗУЛЛАЕВ
О СТАТУСЕ НЕКОТОРЫХ ГЛАГОЛЬНЫХ КОНСТРУКЦИЙ ТАДЖИКСКОГО ЯЗЫКА В АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ
Ключевые слова: способ глогольного действия, глогольный модификатор, сложно-глагольные конструкции, предельные глаголы, непредельные глаголы
В таджиком языкознании статус некоторых глаголов, комбинирующих с инфинитивом или причастием в образованиях типа «хонда додам», «кофта гаштаанд», «гум шуда рафтед» «бусидан гирифт» и т.п., остается до настоящего времени неопределенным. Такие образования богато представлены в современном таджикском языке. В их состав по крайней мере входят две словоформы:
1) форма причастия на - а, которая называется двояко. В случае его адъективного функционирования его называют причастием, а в случае его адвербиального функционирования оно получает название деепричастия. Мы их называем причастиями предшествования, так как они лишены временной семантики и, как это доказано в работе К.Усмонова и Р.Ибрагимовой (12), такие причастия обозначают предшествование, называемого ими действия действию, которое выражается личной формой глагола в структуре предложения. Например:
Дарахтҳои мевадор гул бароварда, цомаирангин ба тан мекунанд. (16, 95)
Сухани ту гуфтарост баромад (19, 112).
В этих двух предложениях глаголы сказуемые употреблены в разных временных формах:
1. ба тан мекунад - настоящее - будущее;
2. рост баромад - простое прошедшее время.
Причастия «гул бароварда» и «гуфта» в этих двух предложениях остались неизменными, хотя причастие в первом предложении по смыслу обозначает действие, которое относится к будущему времени, а во втором предложении причастие обозначает прошедшее действие. Это значит, что время действия, обозначаемое причастием, определяется на основе формы времени глагола сказуемого. В обоих предложениях причастия указывают на предшествование обозначаемого ими действия к действию, вырраженному личной формой глагола. Исходя из этого, причастие на - а следует называть причастиями предшествования. Называть такие причастия двумя терминами также нецелесообразно, так как эквивалент данного таджикского причастия функционирует и в английском языке, оно имеет формант -ing и функционирует в одном случае как имя прилагательное, а в другом как наречие. Например:
The last soft light of the sitting sun had fallen on the earth (21, 118).
Taking his seat he looked at his watch (Ibid).
В первом предложении причастие sitting носит атрибутивную функцию, а во втором предложении причастие taking выполняет адвербиальную функцию. Эти причастия в двух функциях называют в англистике одним термином - Participle I.
Второй компонент в образованиях типа «навишта гирифтан» выступает как вспомогательный глагол, так как он частично или полностью теряет свое лексическое значение. Количество таких глаголов незначительно. Включаясь в структуру предложения, причастие предшествования в составе подобных глагольных образований, выступающих в функции сказуемого, не изменят свою форму, а в качестве спрягаемой части сказуемого выступает модифицирующий компонент рассматриваемой глагольной конструкции. Например:
Лола баланд хандида фиристод (18, 92).
Як шахси даррӯирег дароз хобидаро дида истода мондам (18, 72).
Как видно из этих двух примеров, «хандида фиристод» и «истода мондам» выступают в синтаксической функции сказуемого. В составе этих сказуемых причастия предшествования «хандида» и «истода» остались неизменными. Маркеры лица и числа глаголов-сказуемых «-ам» и «-и» присоединены о второму компоненту этих глагольных конструкций, причем лексическое значение глаголов-сказуемых выражены причастной формой.
НОМАИ ДОНИШГОҲ* УЧЁНЫЕ ЗАПИСКИ* SCIENTIFIC NOTES*
№4(41) 2014
Статус таких вспомогательных глаголов в составе указанных глагольных образований трактуются в таджиковедении по-разному.
Данное явление таджикского языка привлекло внимание ираниста В.В.Григорьева(1) еще в 1861 году. Он впервые в иранистике указал на функционирование таких образований в таджикском языке.
Об этом явлении таджикского языка упоминали в первой четверти XX века иранисты П.Е.Кузнецов (4) И.И.Зарубин (3) и др.
О глагольных образованиях подобного рода имеются некоторые сведения в работах А.З. Розенфельд(9), В.С. Расторгуевой(7), Д.Таджиева(11), которые относятся к 50 годам XX века. В их работах такие образования называются либо сложно-деепричастными глаголами (А.З. Розенфельд, В.С. Расторгуева), либо сложно-вербальными причастиями (Д.Таджиев). В.С. Расторгуева и А.А. Керимова в специальной монографии (8), посвященной системе таджикского глагола, подробно останавливаются на таких глагольных образованиях и называют их сложно -деепричастными глаголами (8, 211).
В учебнике таджикского языка для ВУЗов (2) написано, что значение совершенного вида и различные его оттенки в формах прошедшего времени (недлительный и многократный) выражаются глагольными составными глаголами (феъльои таркибии феълц). Такие составные глаголы образуются посредством следующих вспомогательных глаголов: гузаштан (мацлис шуда гузашт), шудан (китобро хонда шудан), рафтан (бемор сиҳат шуда рафт), баромадан (мацоларо хонда баромадан), мондан (вай омада монд), гирифтан (шеърро навишта гирифтан), додан (мактубро хонда дод), фиристодан (Рашид хандида фиристод) и другие. В целом приводятся 19 таких глаголов.
Далее говорится, что эти вспомогательные глаголы в структуре глагольных составных глаголов, употребляясь в различных семантических оттенках, выражают полную завершенность действия и поэтому служат как средства выражения совершенного вида глагола (2, 321-323).
Учитывая сложность и многогранность единиц такого типа, профессор Д.Таджиев писал: «Исследование сложно-вербальных глаголов в современном таджикском литературном языке представляет не только большой теоретический интерес, но имеет также важное практическое значение, способствуя разрешению орфографических затруднений в вопросе слитного и раздельного написания причастных формообразований от таких глаголов» (11, 96). Хотя эти слова профессора Д.Таджиева были высказаны в середине 50-х годов XX века, вопрос этот все же еще недостаточно изучен и требует своего дальнейшего исследования. В связи с этим нам бы хотелось высказать свои соображения относительно статуса таких образований в целом и их второго компонента, в частности.
Сразу отметим, что ни выдвинутые этому явлению термины, ни определение их функции не отражают сущность таких образований.
Как было отмечено выше, рассматриваемые образования в таджиковедении номинированы следующими тремя терминами:
1. сложно-деепричастные глаголы (А.З. Розенфельд, В.С. Расторгуева)
2. сложно-вербальные глаголы (Д.Таджиев)
3. составные обстоятельственные глаголы (Н.Маъсуми)
Из этих названий вытекает, что образования этого типа рассматриваются таджикими языковедами как одно глагольное слово. Об этом ярко свидетельствует следующее высказывание В.С. Расторгуевой и А.А. Керимовой: «Сложно-деепричастными глаголами называются сложные глагольные образования, состоящие из двух глаголов, из которых первый ставится в форме деепричастия прошедшего времени (хонда, гуфта, дода), второй - в спрягаемой форме: гуфта монд. Сочетания, называемые ложно-деепричастными глаголами, выражают единое действие». Далее продолжают: «Сложно-деепричастные глаголы не являются чем-то данным, бытующим в языке. Они создаются каждый раз в потоке речи» (8, 216). Этими словами авторы противоречат сами себе, т.е. сначала они их рассматривают как глагольные слова, выражающие единое действие, затем они считают их не данными, а создаваемыми каждый раз в потоке речи. Их функцию они как и другие таджиковеды, видят в выражении определенных грамматических значений (преимущественно видовых). В частности Б. Сияев отмечает, что «глагольные составные глаголы играют большую роль в выражении грамматических категорий времени и вида глагола» (10, 141).
Такая же мысль повторяется в академической работе (6), изданной по иранским языкам в Москве. В ней читаем: «В таджикском языке получили широкое распространение особые
НОМАИ ДОНИШГОҲ» УЧЁНЫЕ ЗАПИСКИ» SCIENTIFIC NOTES»
№4(41) 2014
инновационные глагольные сочетания, получившие в грамматиках наименование сложнодеепричастных глаголов. Каждый из них образуется из двух глаголов, первый из которых представлен деепричастием прошедшего времени на -а, второй личной формой. Первый из глаголов является основным, второй - вспомогательным, модифицирующим, придающим дополнительные (чаще всего видовые) значения основному глаголу» (6,193). Нам бы хотелось высказать свое отношение относительно слов, «придающим дополнительные (чаше всех видовые) значения основному глаголу» из этой цитаты. Оказывается, второй компонент подобных образований не является словообразовательным компонентом, а служит для придачи первому компоненту дополнительного видового значения.
Коль второй компонент не изменяет лексическое значение первого компонента, а имеет аспектуальную функцию, то данное образование, на наш взгляд, никак нельзя отнести к разряду глагольной лексической единицы. Более того, никак нельзя согласиться с мнением о том, что глаголы, приведенные в учебнике для вузов (2,322-323), имеют словообразовательную функцию. Следовательно, существующие в таджиковедении термины сложно-деепричастный глагол, сложновербальный глагол, составной обстоятельственный глагол не отражают статус подобных образований.
Термин профессора Д.Таджиева сложно-вербальные глаголы является абсолютно ошибочным, так как слово вербальный исходит от английского слова verbal, которое означает глагольный. Если заменить английский термин вербальный его русским эквивалентом глагольный, то получается «сложно-глагольный глагол», что является абсурдным.
Термин, использованный в учебнике для вузов «феълҳои таркибии феълй» («составные глагольные глаголы») также является неверным, так как такие образования не являются глаголами типа «кор кардан», «ба даст гирифтан» и т.д., так как они не лексические единицы, а сложные глагольные конструкции. У них совсем иная функция, о которой пойдет речь ниже.
В таджикской лингвистической литературе известен термин «Намуд» (вид), с которым связывает учебник таджикского языка для вузов (2, 321) образования типа «хондан гирифт, хоҳад хонд, гуфта мегашт» и т.д. ,говоря, что у них имеется грамматическая функция и значимость. С этим мнением никак нельзя согласиться.
Кроме понятия вида в лингвистике используется также термин аспектуальность, который охватывает категорию вида и категорию способа глагольного действия. Термин «способ глагольного действия» не встречается в лингвистических источниках по таджикскому языку.
Из вышеуказанного обзора вытекает, что таджикские образования типа «гуфта монд», «хандида фиристод» и др. до сих пор не получили адекватную интерпретацию своего статуса и места в системе языка. Прежде всего, им даны неверные названия. Из вышеуказанных названий вытекает, что они входят в структурный разряд глаголов подобно сложно-именным глаголам типа «кор кардан». В действительности же они таковыми не являются, так как «кор кардан» как единица языка включен в различные словари таджикского языка, тогда как «гуфта монд» ни в одном словаре не зафиксирован. Следовательно, «кор кардан» является цельнооформленным словом, входящим в систему языка, тогда как «гуфта монд» нельзя считать цельнооформленной единицей языка, ибо он создается в потоке речи и поэтому относится к единицам речи. Коль так «гуфта монд» никак нельзя называть глагольным словом, он выступает как глагольная конструкция.
Неверно трактуется в таджиковедении и функциональная направленность образований типа «гуфта монд». Они обладают видовыми значениями. У таджикского глагола два вида: 1) совершенный вид (намуди мутлац), 2) длительный вид (намуди давомдор) (2, 269).
Если сочетание «гуфта монд» служит для выражения видового значения, то возникает вопрос: какая разница между видовыми значениями образований «гуфт» и «гуфта монд»? Нам представляется, что оба эти образования выражают законченные действия и относятся к совершенному виду. Следовательно, никак нельзя согласиться с мнением таджиковедов о видовой направленности образований типа «гуфта монд». Почувствовав сложность природы образований указанного типа, Б. Сияев писал: «Данная проблема требует дальнейшего серьезного исследования (10, 146).
Вид - грамматическая категория глагола, обобщенно указывающая, «как протекает действие во времени или как оно распределяется во времени».(6) Вид является морфологической категорией глагола, которая находит своё выражение морфологическими средствами. А вышеуказанное понятие «Способ глагольного действия» является лексико-грамматической категорией глагола, взаимодействующей с категорией вида и выражающей те значения, которые связаны с процессом
НОМАИ ДОНИШГОҲ* УЧЁНЫЕ ЗАПИСКИ* SCIENTIFIC NOTES*
№4(41) 2014
действия (какой-либо момент его осуществления, интенсивность проявления, внутренняя расчленённость и т.п.). Сюда могут входить значения, которые не являются видовыми:
а) начинательность
б) органиченность
в) результативность
г) распределительность
д) интенсивность
е) прерывистось
ё) сопроводительность действия и др (10, 456-457).
Это значит, что способ глагольного действия относится к лексике и семантике. В качестве примера можно привести два таджикского глагола: «шикастан» - ломать и «фикр кардан» -думать. Глагол «шикастан» - ломать своим лексическим значением указывает на действие, у которого есть предел, а глагол «фикр кардан» - думать- обозначает такое действие, у которого нет предела.
Вот такие значения объединяются под термином «Способ глагольного действия». Это понятие номинируется также немецким термином «Aktionart».
Таким образом, глагольный вид относится к разряду грамматических категорий, тогда как способ глагольного действия является лексической категорией.
Эти две категории обедняются в одно функционально-семантическое поле (ФСП) аспектуальности. К сожалению, до настоящего времени такая категория вовсе не упоминается в таджикском языке.
Только в сопоставительном исследовании П. Джамшедова «Семантика видов в русском, таджикском и английском языках»(13) имеются некоторые сведения о категории СД, (способ глагольного действия) хотя он не разграничивает вид от способа глагольного действия.
Неосведомленность таджиковедов о категории способа глагольного действия стало, очевидно, причиной неадекватной интерпретации образований типа «хандида фиристод», которые считаются в таджикском языкознании глагольной категорией, служащей для выражения видового значения перфекта (намуди мутлак).
Как известно, в соответствующих источниках таджикского языка выделяют два видовых значения:
1. перфектный вид (намуди мутлак)
2. длительный вид (намуди давомнок) (2, с. 269).
Наши наблюдения показывают, что почти все глаголы могут употребляться в форме и перфектного, и длительного вида, что говорит об универсальности этих двух видовых значений глагола. Однако образования типа «хандида фиристод» и ему подобные выражают действия с различным пределом, как-то завершенность, длительность, повторяемость, внезапность, интенсивность и т.д. Кроме того, у каждого вспомогательного глагола в образованиях такого типа имеется своё аспектуальное значение. Боле того, глагольные модификаторы, конструирующие такие образования, сочетаются не со всеми глаголами. В частности, хандида фиристод возможен, но афтида фиристод невозможен, хонда дод возможен, но парида дод невозможен, гуфта монд возможен, но фахрида монд нет.
Все это говорит о том, что модифицирующие компоненты таких образований не являются грамматическими средствами выражения видовых значений первого компонента и к тому же они не входят ни в какую-либо парадигму. Если бы они были маркерами вида, то они носили бы универсальный характер проявления заложенного в них видового значения во всех синтаксических конструкциях и к тому же употреблялись бы со всеми семантическими разрядами глаголов.
Исходя из этого, можно прийти к заключению о том, что второй компонент этих образований служат для выражения не видового значения. Они выступают в качестве модифицирующего глагола, придающего основному глаголу, стоящему в форме причастия предшествования, иногда инфинитива, определенные семантические оттенки способов протекания действия, такие как мгновенность, интенсивность, повторяемость, начинательность, однократность, многократность и т.д. В проявлении подобных семантических оттенков немалую роль играют и причастия предшествования смысловых глаголов и инфинитив. Комбинацию модифицирующего глагола с инфинитивом или формой причастия предшествования смыслового глагола мы склонны назвать сложно-вербальными конструкциями, которые возникают в потоке
НОМАИ ДОНИШГОҲ» УЧЁНЫЕ ЗАПИСКИ» SCIENTIFIC NOTES»
№4(41) 2014
речи. В их образовании, по словам А.З. Розенфельд, участвуют 32 модифицирующих глагола: афтодан, баровардан, баромадан, бастан, бурдан, гирифтан, гузаштан, гуфтан, даромадан, дидан, партофтан, расидан, расондан, рафтан, рондан, супурдан, даровардан, фаҳмидан, фиристодан, шудан, хестан, хурдан, гаштан, истодан, нишастан (9, 118).
В.С. Расторгуева и А.А. Керимова (8, 212) находят 15 таких глаголов: истодан, нишастан, гаштан, рафтан, омадан, мондан, гирифтан, додан, партофтан, фиристодан, сар додан, дидан, баромадан, гузаштан, шудан.
А Н.Масуми говорит о функционировании в таджикском языке 17 глаголов этого разряда: нишастан, гузаштан, шудан, рафтан, омадан, баромадан, мондан, гирифтан, додан, бурдан, дидан, партофтан, овардан, расидан, сар додан, фиристодан (5, 205).
Следует отметить, что способы и степень преломления этой категории варьируется от языка к языку. Категория способа глагольного действия в русском языке считается словообразовательной категорией, получившей широкое распространение, хотя его категориальные корреляты не образуют парадигму. В частности начинательный способ действия реализуется посредством приставки за зашептать, засвистеть. У этих образований отсутствуют слова с неначинательным способом действия. Или же смягчительный способ действия выражается при помощи приставок по-, под- и при - от глаголов совершенного вида: поразвлечься, подзабыть, прилечь и т.д. В целом данная категория в русском языке выражается при помощи приставок, суффиксов, комбинации приставки и суффикса.
Что касается английского языка, то категория способа глагольного действия не получила широкого развития. В этом языке данная категория занимает промежуточное положение. Она основана на взаимодействии лексического значения глагола и его синтаксической позиции. Сравните:
1) They ate all the apples on the plate (21, 118). 2) They sat in the room side by side. (22, 192)
В первом примере «ate» выражает действие с пределом, тогда как глагол «sat» обозначает действие без предела.
В таджикском языке в этом плане дело обстоит совсем иначе. Для выражения различных способов протекания действия употребляются специальные глагольные модификаторы, о чем пошла речь выше. Например: хандида фиристод, гуфта дод, дида монд и т.д.
Для подтверждения этой мысли считаем целесообразным проанализировать сложновербальные конструкции таджикского языка с глагольными модификаторами «гирифтан» и «мондан» и сравнить их с соответствующими единицами английского языка.
Наш фактологический материал по таджикскому языку свидетельствует о том, что модификатор «гирифтан» в составе сложно-вербальных конструкций полностью теряет свое лексическое значение «брать», «взять»; о чем ярко свидетельствует его употребление с его омонимом - смысловым глаголом «гирифтан», входящим в состав сложно-вербальной конструкции: Ҷавонони милтщдор чилбурҳои порашударо чида гирифтан/гирифтанд (14,292).
Еще одной особенностью этого модификатора является то, что он употребляется вместе с формой инфинитива смыслового глагола, а не с формой причастия предшествования: рехтан гирифтанд, рафтан гирифтанд, гуфтан гирифт. Комбинации подобного рода лишний раз свидетельствуют о неприемлемости названия «сложно-деепричастные глаголы» для образований этого порядка, так как в наших примерах отсутствует причастие. Наоборот, при анализе образований с глаголом «гирифтан» В.С. Расторгуева и А.А. Керимова(8, 263) не упоминают конструкции типа «рафтан гирифт». У них комментируются только сочетания типа «печонда гирифтанд». Нам представляется, что в составе таких образований в подавляющем большинстве примеров «гирифтан» в определенной степени сохраняет свое лексическое значение. Например: Вайро ба сафи союз цабул карда гирем (20, 118).
Ман ин яроцро рӯйхат кунонда гирифтам (Ҳамон ҷо, 176).
Ҳидоят аз гиребони Мансурбой маҳкам цапида гирифт (14, 216).
Шодй хост, ки фикри Муҳаммадҷонро равшантар фаҳмида гирад (16, 237).
Из их трактовок вытекает, что в таких случаях глагол «гирифтан» в основном служит не для выражения способа глагольного действия, а указывает на то, что:
» «действие совершается с целью привлечь или вовлечь кого-нибудь куда-нибудь» (8, 257).
» «действие совершается лицом в собственных интересах, для себя» (8,257).
» «действие указывает на особую активность субъекта при достижении результата действия» (8, 260) и т.д.
НОМАИ ДОНИШГОҲ* УЧЁНЫЕ ЗАПИСКИ* SCIENTIFIC NOTES*
№4(41) 2014
* Указанные значения не обозначают способ протекания действия.
В наших примерах глагольный модификатор «гирифтан» в сочетании с инфинитивом смыслового глагола служит для выражения способа протекания действия, т.е. он указывает на кратность или продолженность/длительность действия, выражаемого смысловым глаголом. Например:
1) Давлат ӯро ба огуш кашида бӯсидан гирифт (20, 91).
Davlat passionately embraced her and went on /kept on kissing (перевод информантов).
2) Бой хатро кушода хондан гирифт (14, 77).
The rich man opened the letter and went on /kept on reading (перевод информантов).
3) Онҳо ночор таклифи қазоқро қабул карданд ва аз думболи ӯ рафтан гирифтанд (14, 104).
Unwillingly they agreed with the Kazakh’s proposal and continued to follow him (перевод
информантов).
4) Мо соати охирини умри худро гузаронида истодаем, гуфтан гиред (14, 298).
We are living the last hours of our life, go on speaking (перевод информантов).
В первых двух примерах рассматриваемое образование указывает на многократность, интенсивность действий «бӯсидан» и «хондан»» А в третьем и четвертом примерах данная конструкция выражает продолженность / длительность действий «рафтан» и «гуфтан».
Как явствует из переводов этих четырех таджикских предложений на английский язык, аспектуальные значения, привносимые глагольным модификатором «гирифтан», передаются в английском языке глаголами «to continue» (продолжать) или «to go оп»(продолжать). Эти глаголы, употребляясь вместе с инфинитивом смыслового глагола, указывают на продолженность или многократность действия, и такое образование в синтаксическом плане должно анализироваться как составное глагольное видовое сказуемое. А в таджикском языке их эквиваленты образуют осложненное глагольное сказуемое.
Что касается образования, рассмотренные В.С. Расторгуевой и А.А. Керимовой(8, 257-263), то они служат другой цели, а не для выражения способа глагольного действия. В таких конструкциях глагол «гирифтан» в определенной степени сохраняет свое лексическое значение «взять, брать», и поэтому он служит для выражения семантического оттенка выполнения действия в свою пользу, для своих интересов (8, 257).
Например: 1) Дар миёнцои ҳавлӣ онҳоро як даста касони яроқдор иҳота карда гирифтанд (14, 313). In the middle of the yard they were captured by a group of armed people (перевод информантов). 2) Зебӣ ба Умрихола нигоҳ карда гирифт (17, 111). Zebi glanced at Umrikhola. (перевод информантов).
В этих образованиях отсутствует аспектуальное значение продолженности / длительности действия. Такие образования должны рассматриваться как составное глагольное сказуемое.
Наш фактологический материал свидетельствует еще о том, что сложно вербальные конструкции с модификатором «гирифтан» могут передаваться также и некоторыми другими средствами. Например:
1) Вақте ки маърӯза ва аз паси он музокираҳои дурудароз ба охир расиданду донишҷӯён пароканда шудан гирифтанд, Артур ба назди Ҷемма омад (15, 35). When the lecture and the long discussion which followed it were finished and the students began to disperse, he went up to Gemma. (22, 50)
2) Ҷемма ба курсӣ нишаста, банди гулҳоро аз баргу хор тоза карда ба гулдон мондан гирифт. (15, 164). She sat down beside the table and began clipping the stalk of the flowers and arranging them in a vase. (22, 168)
Из этих примеров вытекает, что в качестве эквивалента таджикского «гирифтан» выступает английский глагол «to begin», причем в обоих языках «гирифтан» и «to begin» выступают в качестве спрягаемого компонента этих образований. В отличие от конструкций с «to continue» или «to go on» +герундий или инфинитив образования «to begin» + герундий или инфинитив служат для привлечения внимания слушающего на кратность действия, выражаемого смысловым глаголом, а конструкции с «to continue» и «to go on» акцентируют на длительность / продолженность действия. Кроме того, сочетание «to begin + инфинитив или герундий» указывает на ингрессивный способ действия как одного из видов начинательного способа действия. Оно обозначает начало соответствующего движения, действия, которое имеет кратное повторение, т.е. характеризуется своей продолженностью.
У рассматриваемой сложно-вербальной конструкции таджикского языка имеется еще два других английских эквивалента, о чем говорят следующие примеры.
1) Артур аз духтар рӯ гардонда, оҳиста-оҳиста ба кӯча рафтан гирифт (15, 68).
Arthur had turned away, and was walking slowly down the street (22, 80).
НОМАИ ДОНИШГОҲ» УЧЁНЫЕ ЗАПИСКИ» SCIENTIFIC NOTES»
№4(41) 2014
2) Ҷемма ба охистагӣ ва хомӯшии мурдавор баргашта ба сӯи нахр рафтан гирифт (Ҳамон ҷо). Slowly and in dead silence Gemma turned and walked on along the river side. (Ibid)
В первом примере указанная конструкция находит свое выражение в английском языке при помощи формы длительного вида смыслового глагола (was walking), что адекватно передает функцию глагольного модификатора «рафтан» - указание на продолжительность предыдущего за ним смыслового «рафтан гирифт».
Во втором примере «рафтан гирифт» переведен на английский язык при помощи фразового глагола, образованного от простого глагола «to walk» (Ср. to walk - шагать, to walk on -продолжать шагать). Статус глаголов этого типа становился предметом многочисленных исследований, комментирование которых не входит в нашу задачу. Здесь только отметим, что поствербы типа «on», «up» и им подобные во многих случаях привносят в семантику смыслового глагола и аспектуальное значение, т.е. указывают на различные способы протекания действия. В нашем примере «on», который в данной функции называется и наречием, и послелогом, и поствербом и т.д., указывает на длительность действия «walk» и выступает в качестве полного эквивалента глагольного модификатора «гирифтан» таджикского языка.
Теперь рассмотрим функциональную направленность сложно-глагольных конструкций с модификатором «мондан» (ставить, оставлять, положить). Данный модификатор вступает в лексико-грамматическую комбинацию с формой причастия предшествования смыслового глагола: дида мондан, гуфта мондан, афтода мондан и т.п. В составе такой конструкции «мондан» полностью теряет свое лексическое значение и служит для выражения категории способа глагольного действия. О его функции можно догадаться из следующих примеров:
1) Сонӣ кадом кас пиччӣ карда монд (20, 103).
2) Тащо ба як нафар гуломбачаи хафтсола гоҳ-гоҳ чашм андохта мемонд (14, 87).
3) Аммо цояш омада монад, хубам медавонад (20, 239).
В первом примере «монд» привносит в семантику глагола «пиччц кардан» значение мгновенности, однократности и законченности действия. Данное предложение можно перевести на английский язык следующим образом:
Then somebody whispered all of a sudden. (перевод информантов)
Как видно из перевода, аспектуальное значение мгновенности действия, выражаемое указанной конструкцией таджикского языка, передается в английском языке лексическим способом, т.е. при помощи идиомы наречной семантики «all of a sudden».
Во втором примере к «мондан» прибавлен префикс «ме-», указывающий на повторяемость действия. В семантическом плане разница между «чашм андохта монд» и «чашм андохта мемонд» заключается в том, что первое образование указывает на мгновенность и однократность действия «чашм андохтан» (взгянуть). Вторая конструкция обозначает прерывистость, быстроту и многократность этого действия.
Данное предложение переводится на английский язык следующим образом: From time to time he glanced only at the seven-year old slave boy. (перевод информантов)
В английском переводе значение мгновенности и однократности действия выражается семантикой самого глагола «to glance», который в отличие от своего синонима «to look» (смотреть), обозначающего действие без предела, указывающий на быстроту и предельность действия (взглянуть). Аспектуальное значение прерывистости и многократности действия реализуется при помощи оборота «from time to time» (время от времени), что говорит о широте спектра средств выражения аспектуальных значений в современном английском языке.
У глагольного модификатора в составе сложно-вербальных конструкций обнаруживаются и некоторые другие функции, о чем свидетельствуют следующие примеры:
1) Баъдҳо, дар зимистон, вақте ки модарам бемори бистарӣ шуда монд. ман саргардони парастории ӯ шуда донишҷӯён ва рисолаҳои ононро фаромӯш кардам (15, 16).
2) Ман пас аз гусел кардани онҳо аз инҷо мегузаштам, ки инро дида ба пешаш истода мондам. (14, 584)
3) Инро хуб фахмида мон (17, 204).
В первом примере в сказуемом «бемор шуда монд» глагольный модификатор «монд» указывает на интенсивность предикативного признака и на его постоянство. В английском переводе данного предложения «Then, in winter when mother got so ill, I forgot all about the students and their books» (22, 34) значение интенсивности выражено при помощи наречия «so», указывающего на степень признака болезни (so ill). Смысловой оттенок постоянства передан при
НОМАИ ДОНИШГОҲ* УЧЁНЫЕ ЗАПИСКИ* SCIENTIFIC NOTES*
№4(41) 2014
помощи глагола «to get» в прошедшем времени (got). Вместо «got» следовало бы употребить «was», но этот глагол не указал бы на значение постоянства.
Во втором примере конструкция «истода мондам» обозначает длительное действие с дополнительным семантическим оттенком полноты действия. Вот английский перевод данного предложения: After seeing them off I was passing through this place and noticing it I kept standing in front of it (перевод информантов)
В этом переводе значение продолженности действия выражено формой герундия от глагола «истодан» (стоять). В семантике герундия же заложено грамматическое значение
процессуальности. Модификатор «kept» передает значение «мондан», которое указывает на продолженное состояние субъекта.
В третьем примере глагольный модификатор «мондан» в форме повелительного наклонения указывает на значения интенсивности и долговечности действия «фаҳмидан». Это предложение переводится на английский язык следующим образом:
Remember it forever. (перевод информантов)
Значение интенсивности и долговечности действия переданы на английский язык при помощи наречия «forever».
Таким образом, в таджикское языкознание следует ввести понятие «способа глагольного действия» (тариқати амали феълц). Оно составляет особую лексико-семантическую категорию, которая вместе с категорией вида входит в широкую функционально-семантическую категорию аспектуальности. Категория способа глагольного действия (Aktionart) в индоевропейских языках находит свою реализацию различными средствами. В русском языке она осуществляется словообразовательными средствами. В английском языке данная категория основывается на взаимодействии лексической семантики глагола (его предельности и непредельности) и синтаксическим проецированием этой семантики. В таджикском языке категория способа глагольного действия находит свое выражение сочетанием ряда глагольных модификаторов с причастием предшествования или инфинитива смыслового глагола, и такое образование следует назвать сложно-глагольной конструкцией. Такие образования широко распространены в тюркских языках, в частности и в узбекском языке.
Число глагольных модификаторов в таджикском языке достигает двадцати. Эти модификаторы привносят в семантику глагола различные аспектуальные значения, такие как мгновенность, однократность, многократность, прерывистость, интенсивность, полнота действия и т.п.
В английском языке указанная категория не получила широкого развития, что связано, очевидно, с насыщенностью системы глагола этого языка разнообразными видовременными формами: длительными - недлительными, перфектными - неперфектными. Аспектуальные значения, привносимые глагольными модификаторами таджикского языка, передаются в английском языке единицами различных уровней языка: наречиями, поствербами, лексической семантикой глагола, а также его синтаксическим окружением.
ЛИТЕРАТУРА:
1. Григорьев, В.В. Обозрение диалектических отличий употребительного у бухарских таджиков персидского языка/ В.В. Григорьев.- Казан, 1861.-159 с.
2. Забони адабии ҳозираи тоҷик, қисми I. Душанбе: Ирфон:- 1973.- 456 с.
3. Зарубин, И.И. Очерк разговорного языка самаркандских евреев/ И.И. Зарубин. - М:- Академия наук СССР, -1928.- 180 с.
4. Кузнецов, П.Е. Сравнительный грамматический очерк таджикского и сартовского наречий/ П.Е. Кузнецов.- Ташкент - 1915.- 56с.
5. Маъсумӣ, Н. Асарҳои мунтахаб, ҷ. II. Забоншиносӣ./ Н. Маъсумй.- Душанбе: 1980. - 352 с.
6. Основы иранского языкознания. Новоиранские языки. - М.: Наука- 1982.- 570с.
7. Расторгуева, В.С., Керимова А.А. Система таджикского глагола/ В.С. Расторгуева, А.А. Керимова. - М.: -Наука,-1964. - 290с.
8. Розенфельд, А.З. Очерки по грамматике таджикского языка/ А.З. Розенфельд, выпуск 1. -Сталинабад,- 1953. - 47с.
9. Розенталь Д.Э. Словарь-справочник лингвистических терминов/. Д.Э. Розенталь, М.А. Теленкова - М.: - 1976. - 457с.
10. Сиёев, Б. Очерк доир ба таърихи феъли забони адабии тоҷик/ Б. Сиёев. - Душанбе: Дониш, -1968. - 113с.
НОМАИ ДОНИШГОҲ» УЧЁНЫЕ ЗАПИСКИ» SCIENTIFIC NOTES»
№4(41) 2014
11. Таджиев, Д.Т. Причастие в современном таджикском литературном языке/ Д.Т. Таджиев. //Очерки по грамматике таджикского языка, выпуск 5. - Сталинабад, 1954. - 128с.
12. Усмонов, К., Ибрагимова, Р.А. Глагольные признаки причастия в таджикском и английском языках/ К. Усмонов, Р.А. Ибрагимова-Сборник научных трудов ТГУК - Худжанд, - 2008
13. Джамшедов, П. Семантика видов в русском, таджикском и английском языках/ П. Джамшедов. - Душанбе: Маориф, 1989 -174 с.
Источники илюстраттивного материала
14. Айнӣ, С. Ғуломон. Сталинобод: Куллиёт ҷ. III. / С.Айнй.-1960.- 611с.
15. Войнич, Э.Л. Ғурмагас / Э.Л.Войнич.- Душанбе, 1983.- 320с.
16. Икромӣ, Ҷ. Асарҳои мунтахаб, ҷ.4. / Ҷ.Икромӣ.- Душанб: Адиб 1973.- 450с.
17. Ниёзӣ, Ф. Асарҳои мунтахаб, ҷ. I. / Ф.Ниёзӣ.- Душанбе: Адиб 1974.- 526с.
18. Толис, П. Куллиёт, ҷ. I. / П.Толис.- Душанбе: Ирфон, 1974.-671 с.
19. Турсун С. Камони Рустам: Повест. / С.Турсун.- Душанбе: Маориф, 1982. -176с.
20. Ҷалил, Р. Асарҳои мунтахаб: ҷ. II. / Р.Ҷалил.- Душанбе: Д. Адиб, 1988.- 463с.
21. Leacock St. Perfect Lover’s Guide and Other Stories.-M.: Foreign Languages Publishing House, 1963.- 344p.
22. Voynich E.L. The Gadfly. Foreign languages publishing house. Moscow, 1954.-332p.
REFERENCES:
1. Grigoryev, V.V. Review of dialectal Differences of Persian Language spoken by Tajiks of Bukhara/ V.V. Grigoriev.- Kazan, 1861.- 159 p.
2. The Modern Tajik Literary Language, volume I, Dushanbe: Irfon, 1973.- 456p.
3. Zarubin, I.I. An Essay on the spoken language of Samarkand Jews/ I.I. Zarubin, 1927.- 180p.
4. Kuznetsov, P.E. A Contrastive Grammatical Essay on Tajik and Sart dialects/ P.E. Kuznetsov.-Tashkent: 1915.- 56p.
5. Ma’sumi, N. Selected Works, volume II. Linguistics/ N. Ma’sumi.-Dushanbe: 1980.- 352 p.
6. The Principles of Iranian Linguistics. Modern Iranian Languages. -M.: Nauka - 1982.-570p.
7. Rastorgueva, V.S. A Short Essay on the Grammar of Tajik language/ V.S. Rastorgueva. An appendix to the Tajik-English Vocabulary.-M.: 1954.- 290p.
8. Rastorgueva V.S., Kerimova A.A. The System of the Tajik Verb/ V.S. Rastorueva, A.A. Kerimova. -M.: Nauka,-1964.- 290p.
9. Rozenfield, A.Z. Essays on Tajik Grammar/A.Z. Rozenfield, first edition.- Stalinabad: 1953.- 47p.
10. Siyaev B. An Essay on the History of Tajik Literary Language/ B. Siyaev.- Dushanbe: Donish- 1968.113p.
11. Tajiev, D.T. Participle in the Modern Tajik Literary Language/ D.T. Tajiev. - In the Book: Essays on Grammar of Tajik Language, fifth edition.-Stalinabad: 1954.- 128p.
12. Usmonov, K., Ibragimova, R.A. Verbal Properties of Participle in Tajik and English languages / K.Usmonov, R.A. Ibragimova. Collected Articles of the TSUC -Khujand: 2008.
13. Jamshedov, P. Semantics of Aspect in Russian, Tajik and English Languages/ P. Jamshedov.-Dushanbe: - Maorif: 1989.- 174p.
SOURCES OF ILLUSTRATIVE MATERIALS
14. Ayni S. Gulomon (The Slaves) / S.Ayni.- Stalinobod: Kulliyot (collection of words) volume III. 1960. -
611p.
15. Voynich, E.L. Gurmagas (the godsey) / E.L.Voynich.- Dushanbe, 1983.-320p.
16.Ikromiy, J. Selected Works, volume IV/ J.Ikromy.- Dushanbe: Adib, 1973.-450p.
17. Niyozi, F. Selected works, volume I. / F.Niyozi.-Dushanbe: Adib, 1974.-526p.
18. Tolis, P. Kulliyot (collection of words), volume I. / P.Tolis.-Dushanbe: Irfon, 1974.-671p.
19. Tursun S. Kamoni Rustam (Rustam’s Bow), Narratives / S.Tursun.- Dushanbe: Maorif, 1982.-176p.
20. Jalil, R. Selected Works, volume II./ R.Jalil.- Dushanbe: Adib, 1988. - 463p.
21. Leacock St. Perfect Lover’s Guide and Other Stories.-M.: Foreign Languages Publishing House, 1963,- 344p.
22. Voynich, E.L. The Gadfly. Foreign languages publishing house / E.L.Voynich.-Moscow, 1954.-332p.
О статусе некоторых глагольных конструкций таджикского языка в английском языке
НОМАИ ДОНИШГОҲ* УЧЁНЫЕ ЗАПИСКИ* SCIENTIFIC NOTES*
№4(41) 2014
К.У.Усмонов, Ф.У.Файзуллаев
Ключевые слова: способ глагольного действия, глагольный модификатор, сложно-глагольные конструкции, предельные глаголы, непредельные глаголы В статье рекомендуется ввести в таджикское языкознание понятие способ глагольного действия, которое находит свое выражение при помощи сочетания ряда глагольных модификаторов и формы причастия предшествования или инфинитива другого смыслового глагола. Такие сочетания следует назвать сложно-глагольными конструкциями, которые обозначают различные способы протекания действия. Категория способа глагольного действия входит в понятие аспектуальности. Образования указанного разряда передаются в английском языке при помощи наречий, семантикой глагола и поствербами английского глагола, которые образуют фразовые глаголы.
On the Status of Some Verbal Constructions in Tajik language and their
Equivalents in English K. U.Usmonov, F.U.Fayzullaev
Key words: modes of action (Aktionart), verbal modifier, compound verbal constructions, terminative verbs, durative verbs
The article recommendes to introduce the notion of the modes of action into Tajik linguistics. It finds its expression by means of combination of some verbal modifiers and the form of a participle of priority or an infinitive of a different national verb.
Such canbinations should be called compound verbal constructions which serve to express different modes of action. This category refers to the functional semantic category of aspectuality.
Such constructions find their expression in English by means of adverbs, semantics of verbs or verbal postpositions of English phrasal verbs.
Сведения об авторах:
Усмонов Карим, профессор кафедры грамматики английского языка и теории перевода факультета иностранных языков Худжандского государственного университета имени академика Б.Г. Гафурова (Республика Таджикистан, г. Худжанд)E-mail:[email protected]
Файзуллаев Фарход Усаркулович, старший преподаватель кафедры грамматики английского языка и теории перевода факультета иностранных Худжандского государственного университета имени академика Б.Г. Гафурова (Республика Таджикистан, г. Худжанд) Email: farhodbek-0704@mail. ru
Information about the authors:
Karim Usmonov, A professor of the department of English Grammar and Translation Theory of the Faculty of Foreign Languages, Khujand State University named after academician B. G. Gafurov (Republic of Tajikistan, Khujand), E-mail:[email protected]
Farhod Usarkulovich Fayzullaev, A senior teacher of the department of English Grammar and Translation Theory of the Faculty of Foreign Languages, Khujand State University named after academician B. G. Gafurov (Republic of Tajikistan, Khujand), E-mail: farhodbek-0704@mail
