CC BY
50
О СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ ПРАВОВЫХ ОСНОВ МЕХАНИЗМА РЕАЛИЗАЦИИ НОРМ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА В РОССИИ
© Малиновский О.Н.*
Кубанский государственный университет, г. Краснодар
В статье рассматриваются проблемы, относящиеся к правовым основам механизма реализации общепризнанных принципов и норм международного права, а также международных договоров в России, и предлагается комплекс мер, направленных на их решение.
Правовые основы, создающие условия для реализации норм международного права в России, установлены Конституцией Российской Федерации, ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» от 31.12.1996, ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» от 15.07.1995 и иными правовыми актами. В ряду конституционных положений центральное место принадлежит ч. 4 ст. 15, которая вывела Конституцию РФ в вопросе взаимодействия международного и внутригосударственного права в число передовых и подняла правовую систему России на качественно новый уровень, способствуя её гармонизации с международным правом. Данная конституционная норма по охвату норм международного права сформулирована широко, что сделало национальную правовую систему максимально открытой международному праву. Часть 4 ст. 15 не только установила общую санкцию на непосредственное применение норм международного права в национальной правовой системе, но и дала импульс закреплению положений о них в отраслевых кодексах и иных законах.
В целом можно констатировать, что ч. 4 ст. 15 оказала существенное воздействие на правовую систему, в том числе и на процесс развития законодательства, содействующего реализации норм международного права.
Вместе с тем задача повышения эффективности механизма реализации ч. 4 ст. 15 сопряжена с комплексом взаимосвязанных проблем, требующих своего решения на теоретическом, правотворческом и правоприменительном уровнях.
Привлечём внимание к тем проблемам реализации норм международного права в соответствии с ч. 4 ст. 15, для решения которых необходимо осуществить ряд мер на правотворческом уровне.
1. Отсутствие чётко разработанной нормативной базы реализации общепризнанных обычных принципов и норм международного права, неурегулированность статуса данных принципов и норм. Приходится констатиро-
* Доцент кафедры Конституционного и муниципального права, кандидат юридических наук, доцент.
вать, что иерархическое положение общепризнанных принципов и норм, формой выражения которых является международный обычай, в отличие от договорных общепризнанных принципов и норм, приоритет которых по отношению к нормам законов в случаях коллизий с последними обеспечен ч. 4 ст. 15, в национальной правовой системе четко не определено, что существенно затрудняет правоприменительную деятельность. Не установлен и их конкретный перечень. Не в малой степени это объясняется тем, что, как подчеркивал Г.И. Тункин, проблема обычных норм международного права является «одной из самых сложных теоретических проблем международного права» [1, с. 130]. «Традиционно вопрос установления наличия и точного нормативного содержания «общепризнанных принципов и норм международного права» вызывает многочисленные споры даже среди специалистов по международному праву», - отмечал, комментируя ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, Г.М. Даниленко [2, с. 162]. Представляется также, что одна из причин недосказанности Конституции в вопросе определения статуса общепризнанных обычных принципов и норм международного права заключается в том, что установление в ч. 4 ст. 15 их приоритета по отношению к нормам внутригосударственных законов нарушило бы соотношение между законом и обычаем, характерное для национальной правовой системы, в которой, как известно, ведущую роль играет не обычай, а закон. Можно предположить, что в том числе и по этой причине разработчики Конституции 1993 г. не восприняли подход, отраженный в Декларации прав и свобод человека и гражданина от 22.11.1991, которая провозгласила, что «общепризнанные международные нормы, относящиеся к правам человека, имеют преимущество перед законами РСФСР...» [3]. Напомним, что в 1992 г. данное положение стало ст. 32 действовавшей в то время Конституции. Вместе с тем следует обратить внимание на то, что в Конституции РФ 1993 г. появилась ч. 1 ст. 17, установившая, что в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права.
Говоря об обычаях, действующих в правовой системе России, автор акцентирует внимание на том факте, что являющиеся вспомогательным источником права обычаи делового оборота и инкорпорированные в правовую систему международные обычаи, содержащие общепризнанные принципы и нормы международного права, обладают особенностями и свойствами, сравнение которых свидетельствует об их разной юридической силе, что не может не учитываться при определении их иерархического положения в национальной правовой системе. И если более высокая по сравнению с обычаями делового оборота юридическая сила законов сомнений не вызывает и подтверждается, в частности, тем, что обычаи делового оборота, противоречащие обязательным для участников соответствующего отношения положениям законодательства, не применяются, то проблема соотношения юридической силы законов и общепризнанных обычных принципов и норм меж-
дународного права с учётом истинного статуса последних гораздо сложнее. На протяжении уже ряда лет многие представители науки международного права утверждают, что общепризнанные принципы и нормы международного права независимо от их формы должны обладать приоритетом по отношению к внутригосударственным законам. Такой подход опирается на императивный принцип добросовестного выполнения международных обязательств, а также вытекающее из требований международного права и доминирующее в его доктрине положение о равной юридической силе договорных и обычных норм, недопустимости принижения статуса общепризнанных принципов и норм на основании того, что формой их выражения является не договор, а обычай. И в этом плане нельзя не согласиться с В.Н. Си-нюковым в том, что «социальная и юридическая ценность не есть привилегия каких-то видов источников правовой формы» [4, с. 359]. Так, О.И. Тиунов подчеркивает, что «ст. 15 Конституции РФ ничего не говорит о возможности применения закона в случае его противоречия общепризнанным принципам и нормам международного права, выраженным в форме международно-правового обычая. Однако внутренний смысл данной статьи позволяет прийти к выводу о том, что приоритет должен остаться за общепризнанными принципами и нормами как правилами, имеющими, в отличие от правил многих договоров, универсальный и фундаментальный характер, а в ряде случаев еще и наделенными свойствами императивности. Приоритет подобных норм перед внутригосударственным актом в форме закона Конституцией, признающей подчинение закона международному договору, -презюмируется» [5, с. 9]. Рассматривая вопросы реализации норм международного права в национальной правовой системе, И.И. Лукашук отмечал, что «приоритет норм международного права вытекает из принципа добросовестного выполнения обязательств по международному праву, который является составной частью правовой системы России» [6, с. 55]. При этом подчеркнем, что в Федеральном законе «О международных договорах Российской Федерации» 1995 г. говорится о том, что Россия выступает «за неукоснительное соблюдение договорных и обычных норм» [7].
Отмечая актуальность проблемы обеспечения приоритета общепризнанных обычных принципов и норм международного права по отношению к нормам законов, в то же время принципиально важным представляется ее решение таким образом, чтобы это не нарушило правовые традиции страны и сохранило необходимое соотношение между законами и обычаями, ибо законы, как подчеркивает, рассматривая источники современного российского права, М.Н. Марченко, являются «главным звеном, основой системно-иерархической структуры источников права» [8, с. 132].
Признавая, что априорное провозглашение Конституцией 1993 г. приоритета общепризнанных обычных принципов и норм по отношению к законам вряд ли было бы правильным, в то же время представляется, что в ч. 4 ст. 15 Конституции РФ следовало закрепить положение о том, что ста-
тус и перечень общепризнанных принципов и норм международного права устанавливаются федеральным конституционным законом, который мог бы уже не один год работать. Данный закон, установив перечень общепризнанных принципов и норм, придал бы общепризнанным обычным принципам и нормам форму закона и обеспечил бы своим статусом их приоритет по отношению к нормам федеральных законов в случаях коллизий с последними.
Итак, отметим, что вытекающие из требований международного права положения о равной юридической силе договорных и обычных общепризнанных принципов и норм международного права и о признании приоритета последних по отношению к законам сегодня вряд ли могут подвергаться сомнению. Однако такое признание во многом имеет доктринальный характер, в то время как проблема требует своего решения не только на теоретическом, но и на законодательном уровне.
Каким же видится это решение? В первую очередь в порядке развития положений, содержащихся в ч. 4 ст. 15, ч. 1 ст. 17, а также ряде других статей Конституции РФ, необходимо принять федеральный закон об общепризнанных принципах и нормах международного права. В законе должен быть установлен перечень данных принципов и норм и механизм их реализации в национальной правовой системе. В перечень могут вноситься новые принципы и нормы путем принятия дополнений к указанному закону. Включение в перечень общепризнанных договорных принципов и норм подтвердит их особый статус, означающий, в частности, что императивные общепризнанные договорные принципы и нормы могут быть изменены или отменены только последующими нормами такого же уровня и что все иные договорные нормы не должны им противоречить. Включение в него общепризнанных обычных принципов и норм устранит существующую неопределенность в вопросе их конкретных видов и придаст им форму закона. Представляется, что после принятия данного закона законодатель должен пойти и на такой объективно необходимый шаг, как внесение изменений в Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации» от 31 декабря 1996 г., направленных на обеспечение приоритета применения общепризнанных обычных принципов и норм, взятых в рамки закона, по отношению к нормам федеральных законов. Этот шаг будет способствовать повышению эффективности реализации в национальной правовой системе императивного принципа добросовестного выполнения международных обязательств и дальнейшему развитию положений Конституции РФ. Осуществление названных мер обусловлено потребностями практики, которая должна регламентироваться как можно более чётко, и вполне закономерно. Общепризнанные принципы и нормы международного права, как и международные договоры РФ, положение которых в национальной правовой системе определено не только ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, но и Законом о международных договорах РФ 1995 г., имеют свой собственный статус и, являясь самостоятельной понятийной и правоприменительной категорией
норм международного права, обладающих повышенной социальной ценностью, могут претендовать на то, чтобы их положение в правовой системе было четко определено на законодательном уровне. Указанные меры будут способствовать единообразному применению общепризнанных принципов и норм международного права на всей территории России.
2. Неполное соответствие ст. 3 и ч. 3 ст. 5 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации» требованиям ч. 4 ст. 15 Конституции РФ. В указанных статьях общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ названы после федеральных конституционных законов и федеральных законов, что в части международных договоров РФ, согласие на обязательность которых было выражено в форме федерального закона, явно противоречит ч. 4 ст. 15 Конституции РФ. Данные договоры должны уже сегодня занять в ст. 3 и ч. 3 ст. 5 рассматриваемого закона место, соответствующее их статусу, установленному Конституцией РФ. Что касается изменений в части общепризнанных принципов и норм международного права, то оптимальным вариантом, как уже отмечено, было бы внесение этих изменений после принятия указанного выше закона.
3. Недифференцированный подход к определению положения различных видов международных договоров РФ в ГПК РФ и АПК РФ. Ст. 11 ГПК РФ и ст. 13 АПК РФ, говоря о международных договорах РФ в целом, не подразделяют их на виды, в то время как соотношение юридической силы норм международных договоров РФ и норм иных нормативных правовых актов, применяемых судами, зависит от уровня органа государства, заключившего договор, и формы выражения согласия на его обязательность. Полагаем, что дифференцированный подход к определению положения различных видов международных договоров РФ с учетом их иерархической силы должен найти отражение в данных кодексах, что требует внесения соответствующих дополнений в названные статьи ГПК РФ и АПК РФ.
4. Включение частью 3 ст. 1 УПК РФ в состав законодательства, регулирующего уголовное судопроизводство, категорий норм международного права, которые не могут рассматриваться в качестве составной части законодательства. Нормы международных договоров РФ, согласие на обязательность которых было выражено не в форме федерального закона, de facto не могут являться составной частью уголовно-процессуального законодательства. На сегодняшний день не могут реально рассматриваться в качестве части названного законодательства и внедоговорные, то есть обычные общепризнанные принципы и нормы международного права. Последние если и вправе претендовать на роль таковой, то только в случае принятия закона об общепризнанных принципах и нормах международного права. В целом же очевидно, что в качестве части законодательства могут выступать только те нормы, которые содержатся в актах, имеющих форму закона. На данный момент применительно к уголовно-процессуальному законодательству это нор-
мы международных договоров РФ, согласие на обязательность которых было выражено в форме федерального закона.
5. Отсутствие в ч. 2 ст. 1 УК РФ положения о том, что данный Кодекс основывается на международных договорах РФ. И хотя этот пробел УК РФ в силу прямого действия Конституции РФ восполняется ч. 4 ст. 15, не совсем ясно, почему законодатель, включив в ст. 1 УК РФ положение об общепризнанных принципах и нормах международного права, обошел вниманием международные договоры РФ, которые выступают одним из ведущих средств гармонизации международного и национального права. Представляется, что ч. 2 ст. 1 УК РФ должна быть дополнена указанным положением.
6. Несистематизированность норм международного права, ставших в соответствии с ч. 4 ст. 15 составной частью правовой системы, применительно к отраслям права. Говоря о систематизации норм международного права в целом, отметим, что данная проблема стоит весьма остро. Выход в свет сборников международных документов, составителями которых являются учёные, заполнил информационный вакуум, существовавший ранее. Однако проблему нельзя считать решённой, так как данные сборники не являются официальными. Содержащиеся в них тексты представляют собой «языковую версию», и поэтому в ходе правоприменительной деятельности ссылки на них не допускаются. Несистематизированность норм международного права существенно затрудняет процесс их реализации. Представляется, что данную проблему применительно к отраслям права можно решить посредством разработки и принятия официальных приложений к отраслевым кодексам, содержащих нормы международного права, подлежащие применению в рамках той или иной отрасли права.
Список литературы:
1. Тункин Г.И. Теория международного права. - М., 1970.
2. Даниленко Г.М. Комментарий к ч. 4 ст. 15 Конституции РФ // Конституция РФ: Науч.-практ. комментарий / Под ред. Б.Н. Топорнина. - М., 1997.
3. Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. - 1991. - № 52. - Ст. 1865.
4. Синюков В.Н. Российская правовая система. Введение в общую теорию. - Саратов, 1994.
5. Тиунов О.И. Конституционный Суд и международно-правовые акты об обеспечении прав человека // Журнал российского права. - 1997. - № 7.
6. Лукашук И.И. Нормы международного права в правовой системе России: учеб.-практ. пособие. - М., 1997.
7. О международных договорах Российской Федерации: Федеральный закон от 15.07.1995 № 101-ФЗ // СЗ РФ. - 1995. - № 29. - Ст. 2757.
8. Марченко М.Н. Источники права: учеб. пособие. - М., 2005.
