CC BY
61
© М.Ю. Г адаборшева, 2008
О СООТНОШЕНИЯХ МЕЖДУ ЛИНГВИСТИЧЕСКИМИ ТЕРМИНАМИ В РУССКОМ, АНГЛИЙСКОМ И ИНГУШСКОМ ЯЗЫКАХ
М.Ю. Гадаборшева
В настоящей статье решается задача соотнесения лингвистических терминов в трех языках: английском, ингушском и русском. Подобный аспект, ранее специально не освещавшийся, подготовлен определенными терми-новедческими традициями. В частности, для выявления некоторых тенденций развития тер-минокорпусов оказывается плодотворен анализ сложных единиц на материале английского и лезгинского языков (см.: [13, с. 169-171]). Причем трехъязычные корреляции повышают обобщающую силу соотнесения по сравнению с двуязычными [12, с. 10].
Соотносительность английской и ингушской лингвистических терминосистем мотивирована несколькими факторами. В их составе важно определенное типологическое сходство и положение англицизмов в исследуемом ингушском терминокорпусе. Типологическое сходство проявляется, во-первых, в определенной роли заимствований на этапе становления двух данных терминосистем (в ингушском - из латинского, русского, английского; в английском терминокорпусе - из романских, как показано в исследованиях Г.Г. Котова (см.: [8]). Во-вторых, типологически определенными являются некоторые сущностные черты, например совмещение в смысловой структуре слова, в том числе лингвистического термина, значений разного плана: инфинитивного и обобщенно-предметного (см.: [4; 10, с. 65]).
Проиллюстрируем эмпирическое пространство исследования. Предметом анализа являются ряды следующего типа, приводимые по системе источников 1:
рус. настоящее время -англ. present, present indefinite, present continuous, present perfect -ингуш. dar jolys jola xa.
Выбор латиницы для ингушского материала соответствует как одной из принятых традиций, так и специфической соотнесенности исследуемого английского и ингушского материала. При воспроизведении отдельных звуков в данном тексте есть условности: например, ингушский редуцированный нижнего подъема по техническим причинам передается знаком а -«а-умлаут». При этом лексемы и ЛСВ, как единицы плана выражения, преимущественно выделяются полужирным шрифтом, а толкования, как план содержания, - курсивом.
Материал показателен в двух общих аспектах: состав и семантика. В плане состава значительная часть рассматриваемых терминов представляет собой словосочетания. Объяснить их продуктивность можно двумя основными факторами. Во-первых, сочетание дает возможность наиболее детально представить то или иное понятие. Во-вторых, с его помощью отражаются различные видовые характеристики этих понятий. Подобная тенденция прослеживается в различных сферах. Так, Т.А. Булановская отмечает, что «многословные термины в большинстве европейских языков составляют 60-80 % от общего количества терминов» [1, с. 15].
В плане семантики значительна доля полисемичных терминов. Как отмечал исследовавший эту проблему на другом материале С.С. Вильчинский, «и однозначность, и специа-лизированность, и эмоциональная нейтральность терминов в значительной степени относительны. Однозначным и нейтральным термин может мыслиться, скорее, в теории; в реальном функционировании термин то обнаруживает старые (этимологические), то развивает новые (социальные, эмоциональные) оттенки. ...Т аким образом... мо-носемантичность термина, его интеллектуальная чистота, безэмоциональность - это желаемые
черты термина» [2, с. 21-22]. Это не отменяет постулата о том, что «термины образуются для того, чтобы освободить речь человека от... неоднозначного понимания явлений действительности. Профессиональное общение предполагает ясность, конкретность и краткость. Отсюда попытки найти однозначные номинации, требующие точности в употреблении» [7, с. 78].
На все рассматриваемые термины можно распространить положение проф. В.В. Ду-бичинского об интерлексах: исходно они являются «интернациональными лексико-семантическими вариантами лексем» [5, с. 70]; однако соотнесенность термина-лексемы и тер-миносочетания позволяет, с соответствующей оговоркой, усматривать сущностное межъязыковое (интернациональное) сходство и у многокомпонентных терминов.
Значимость динамики терминосистемы усиливается в свете когнитивной науки: «Терминология рассматривается как результат когнитивной деятельности человека, который отражает определенный уровень познания данной отрасли. Закрепив полученную человеком информацию, термин сам становится инструментом познания, поскольку дает возможность обобщать научные знания, умножать их и передавать следующим поколениям ученых» [11, с. 68]. Изменчивость пронизывает внутреннюю сущность познания и его внешние условия: «Меняется концептуальная картина мира, меняется общее когнитивное и коммуникативное пространство» [6, с. 13].
Динамика взаимообусловлена с устойчивостью терминосистем. В этом плане мнения таких специалистов, как Д.С. Лотте, впервые сформировавшего основные критерии термина, а именно системность, абсолютную однозначность, краткость, понятность, независимость от контекста и степень внедрения [9, с. 73-74],
В.В. Виноградова, рассматривавшего термин как «средство логического определения» [3, с. 12-13], и других специалистов, стоявших у истоков терминоведения, и по сей день представляют собой базу для дальнейшего изучения и описания термина как основного элемента любой профессиональной деятельности человека. Такой подход к трактовке данного лексического пласта выдвигает на первый план особую значимость системного характера терминологических единиц.
Остановимся на характерном признаке -количестве языков, в которых функционирует формально соотносительный ряд/отдельная, несоотносительная единица. Этот признак условно называем квантилингвальностью термина, согласно чему различаются моно- и поли-лингвальные термины, а среди последних -билингвальные, трилингвальные и т. д. Например: русский термин деепричастие - особая форма глагола, совмещающая признаки глагола и наречия; ингушский solx alap двойная буква (М, с. 58) или английский еmpty word (букв. пустое слово) десемантизированный элемент не используются более ни в одном из сопоставляемых языков. Их можно именовать монолингвальными; они, так или иначе, являют неповторимость терминокорпуса и отражаемых им черт русской, ингушской, английской лексических подсистем.
Наоборот, как термин-интерлекса определяется ряд соотносительных единиц, ср. русский термин дифтонг - сочетание двух гласных звуков, произносимых слитно..., как один звук (БТС, с. 262); английский diphtong union of two vowel sounds or... vowel letters (H, с. 242) - единство двух гласных звуков или букв (перевод здесь и далее наш. - М. Г.); ингушский diftong - дифтонг (М, с. 58). Приведенный термин можно считать трилингваль-ным. В таких единицах проявляется общая теоретико-лингвистическая сущность соответствующих содержаний и форм, характеризующая все три терминокорпуса (а не только возможная специфика разных языков).
С отмеченным «количественным» признаком связаны также состав и специфика системных семантических отношений, охватывающих термин. Из них следует отметить общие и специфические. Наиболее значимая общность между тремя терминокор-пусами заключается в наличии полисемии. А существенную специфику обнаруживает единство полисемии с гипо-гиперонимичес-ким отношением.
Так, большинство рассматриваемых терминов участвуют в отношениях многозначности. Причем определяются два ее вида: внут-ритерминологический и так называемый внешний (когда терминологический ЛСВ в смысловой структуре полисеманта взаимодействует с нетерминологическим, общеупотреби-
тельным). Проиллюстрируем оба вида ингушским материалом.
1. В следующих случаях номинация обладает двумя терминологическими значениями:
jist слог; звук;
Шар 1. буква (вообще); 2. название буквы а (М, с. 143).
2. В нижеследующих случаях терминологические значения совмещаются в смысловой структуре полисемантов с нетерминологическим. Причем смысловая специфика их связи подчеркивает семантические закономерности, значимые для теории языка. Например:
оа1ат сказание, приказ, глагол (М, с. 190).
Два проиллюстрированных случая, противопоставленных друг другу, связаны в единой системе, что подтверждается третьим, комбинированным случаем - их совмещением, когда, например, в рамках лексемы два ЛСВ относятся к терминам, а третий - нетерминологический:
оаг звук, нота, гласный звук (М, с. 190).
Случаи полисемии регулярны также в русском и английском терминокорпусах. При соотнесении трех терминокорпусов показательны две корреляции. Вначале покажем их на соотношении русского и ингушского. Первая корреляция - в разных языках термин-полисемант обладает сходным набором ЛСВ. Ср.:
рус. азбука 1. Русский алфавит, созданный на основе древнеславянского письма... // О системе условных знаков...
2. Книга или таблица... служащие для первого знакомства с буквами или начального обучения грамоте (БТС, с. 30; см. также А, СЛТ и др.).
ингуш. abаt Азбука, алфавит // букварь (М, с. 139).
Такая корреляция относится к взаимнооднозначным соответствиям.
Вторая корреляция - взаимно-неоднозначная: полисемии в одном языке соответствует две лексемы в другом. Ср.: в рус. точка совмещается терминологическое (пунктуацион-
ное) значение и нетерминологическое: 2. Знак препинания, разделяющий предложения; знак, употребляемый при сокращенном написании слов... 8. Предел чего-л. (БТС, с. 1335-1336). В ингушском же лингвистическое значение выражено лексемой-термином thadam, имеющей также значение капля, а нетерминологическое, коррелирующее с русским предел, конец, - совсем иной лексемой - dux (М, с. 159, 202). В ингушском семантическая связь между этими значениями не имеет формального системного закрепления, они не являются ЛСВ одного слова.
Первый вид корреляции чаще наблюдается при внутритерминологической полисемии, чем при «внешней».
Анализ рядов с формально закрепленным соотношением, а также предшествующих смысловых сходств создает условия для характеристики семантических корреляций. Отметим одну из них, сближающую английский и ингушский языки. Это лексемы, у которых совмещаются субстантивный и инфинитивный ЛСВ. Таковы представленные выборочно смысловые структуры:
ингуш. alar слово/сказать, молвить;
ler речь/говорить (М, с. 140, 181).
англ. соответственно talk 1.n. разговор... 2. v разговаривать (АРРА, с. 506).
Отметим теперь специфику национальных терминокорпусов, проявляющуюся в единстве полисемии и гипо-гиперонимии. Так, для ингушского показательны следующие отношения, при которых лексемы, именующие виды языковых категорий, обладают еще и нелингвистическим значением. Таким образом, семантически пересекаются, цементируя общую полисистему языка, согипонимы-тер-мины и общеупотребительные значения. Например, следующие лексемы обозначают соответственно наклонение, склонение, спряжение, падеж, и в то же время часть их имеет нетерминологические значения, см.:
lastar наклонение; направление/направить; махать;
sottam склонение;
sarf спряжение;
qetar падение; падеж (М, с. 184 и др.).
Эта особенность позволяет ставить вопрос и о специфике терминологического семантического поля как комплексного системного отношения. В том же ингушском налицо и более простой вид отличия, проявляющийся в ассоциативно-деривационном отношении. Ср. терминологические дериваты:
ghazqi той русский (язык);
ога тейа 1а по-русски (говорить).
У ингушских номинаций - собственно ассоциативные отношения, тогда как в русском и английском языках эти же значения выражены дериватами одной основы, формально родственными словами.
Первый ингушский дериват-терминосоче-тание соотносится с лексемой ghazqe, означающей казак, русский человек. Второй же дериват соотносится с лексемой огее, означающей медведь (М, с. 186). Системные отношения, в которые вступают эти единицы, совпадают, естественно, не полностью. Предполагаем, что два отмеченных вида специфики имеют также и не полностью совпадающие причины.
На основании проведенного анализа можно сделать следующие выводы.
1. Материал подтверждает объяснительную силу корреляции идиолекс и интерлекс, выделенной В.В. Дубичинским. Ее развитием можно считать соотнесеность между мо-нолингвальными и полилингвальными терминами. Выделенные соотношения интерлекс и идиолекс обладают качественными различиями. Наиболее заметна избирательность, связанная с условиями формирования термино-системы и с его внутренними причинами.
2. Монолигвальными оказываются термины, отвечающие двум условиям: направленности на частноязыковую специфику терминируемой сферы и определенной обособленности в плане происхождения. Билингвальны две группы: или термины, возникшие при активном взаимодействии между двумя языками; или номинации, «откликнувшиеся» на мощные семантические тенденции. Для трилингвальных же терминов характерна или независимость от определенной конкретной научной традиции, или принадлежность к такой традиции, которая господствует длительное время. (Это побуждает уточнять причины ее значимости.)
3. Выявляется также, по каким причинам формируется каждый вид соотношения. В системе причин существенны такие весьма различные характеристики, как типологические корреляции языков; ориентация при терминировании на определенную научную традицию; особенности терминируемой сферы. Этим обусловлено наличие группы единиц, которые сближают ингушскую терминологию с английской - и притом отличают их от русской.
4. Появляется практическая значимость результатов анализа, а именно, учитывая выявленную специфику, можно осуществить частично дифференцированный отбор лексических минимумов. Например, для будущих преподавателей английского, переводчиков с первым (родным) русским языком и с первым ингушским такие минимумы могут совпадать не полностью, равно как и отдельные приемы овладения профессиональной лексикой, специальной терминологией, отражающей определенные подсистемы языка.
5. Намечается перспектива учитывать ту интерференцию в ингушской аудитории, которая исходит из владения русским и «вклинивается» в овладение вторым неродным -английским языком, английскими терминами, и, по возможности, предотвращать ее. Конкретно - английские термины в этом плане и в этих условиях могут быть разделены на две группы: при работе над первой нельзя опираться на русский язык; при работе над второй -целесообразно.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 В качестве источников в работе используются следующие словари: АРРА - Англо-русский и русско-английский словарь / Под ред. О.С. Ахмано-вой и Е.А.М. Уилсон. - М.: Рус. яз., 2006. - 1054 с.; А - Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. - 3-е изд. - М.: КомКнига, 2005; БТС - Большой толковый словарь русского языка / Под ред.
С.А. Кузнецова. - СПб.: РАН, 2004; М - Мальса-гов З.К. Ингушская грамматика со сборником ингушских слов // Мальсагов З.К. Избранное. - Нальчик: Эль-Фа, 1998. - С. 57-211; СЛТ - Жеребило ТВ. Словарь лингвистических терминов. - 4-е изд. - Назрань: Пилигрим, 2005. - 376 с.; Н - Hornby A.S. Oxford Advanced Learner s Dictionary of Current English. -L.: OUP 1980. - 1034 p.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Булановская, Т. А. Формально-структурные особенности оттопонимической лексики (на материале русского и английского языков) / Т. А. Булановская // Научно-техническая терминология : науч.-тех. реф. сб. - 2000. - Вып. 2.
2. Вильчинский, С. С. Термин и общелитературное слово / С. С. Вильчинский // Научнотехническая терминология : науч.-тех. реф. сб. -2000. - Вып. 2.
3. Виноградов, В. В. Пути развития науки о русском литературном языке // Виноградов, В. В. История русских лингвистических учений / В. В. Виноградов. - М., 1972.
4. Гадаборшева, М. Ю. О взаимосвязи тенденций в исследованиях терминологии (на материале терминосистемы лингвистики) / М. Ю. Гадаборшева // Дискурс: концептуальные признаки и особенности их осмысления. - Краснодар : Куб-ГУ, 2007. - Вып. 2.
5. Дубичинский, В. В. Теоретическая и практическая лексикография / В. В. Дубичинский. - Харьков ; Вена : Wiener Slawisticher Almanach, 1998. - 160 с.
6. Заботкина, В. И. Когнитивно-прагматический подход к изучению английской неологии / В. И. Заботкина // Проблемы английской неологии : материалы науч. конф. - М., 2002. - С. 11-20.
7. Зеленская, В. В. Классификация и оценка терминологических средств при переводе / В. В. Зеленская, Н. В. Курбатова // Язык и коммуникация: деятельность человека и построение лингвистических терминов : материалы Сочин. междунар. коллоквиума по лингвистике. - Сочи, 1996.
8. Котов, Г. Г. Внешние и внутренние факторы функционирования и развития языка / Г. Г Котов. - Краснодар : КубГУ, 2003.
9. Лотте, Д. С. Лекции. Как работать над терминологией : Основы и методы / Д. С. Лотте. - М. : Наука, 1968.
10. Мальсагов, З. К. Ингушская грамматика со сборником ингушских слов // Мальсагов З. К. Избранное. - Нальчик : Эль-Фа, 1998. - С. 57-211.
11. Новодранова, В. Ф. Когнитивные науки и терминология / В. Ф. Новодранова // Научно-техническая терминология : науч.-тех. реф. сб. - 2000. - Вып. 2.
12. Попова, Т. Г. Национально-культурная семантика языка и когнитивно-социокоммуника-тивные аспекты (на материале английского, немецкого и русского языков) : дис. ... д-ра филол. наук / Т. Г. Попова. - М., 2004.
13. Таджибова, Р Р Сравнительный анализ моделей словосложения в английском и лезгинском языках / Р. Р. Таджибова // Язык. Этнос. Сознание : материалы Междунар. науч. конф. - Майкоп : АГУ, 2003. - С. 167-172.
