CC BY
39
Таким образом, по Н.И. Жинкину, семантика внешней речи — это значение, семантика внутренней речи — смысл. Значение определяется парадигматическими и синтагматическими связями слов (оно фиксируется в словарях), а смысл определяется текстом (речевой ситуацией). Например: Иван продал лодку Петру. С точки зрения значения, Иван (Петр) — это человек, продал — обменял на деньги, лодка — плавательное средство, а с точки зрения смысла, Иван — продавец, Петр — покупатель, лодка — товар. Таким образом, значение единиц предложения репрезентирует его смысл. Семантика слова продал представляет собой нейтрализацию значения и смысла.
Во внешней речи отражается лишь часть семантики внутренней речи. Смысл внутренней речи, отражаемый в предложении, получил название суппо-зиции. Та часть смысла (семантики внутренней речи), которая не отражена в семантике предложения, но которая подразумевается им, получила название пресуппозиции.
Таким образом, внутренняя речь служит механизмом смысловой организации мышления и внешней речи.
Библиографический список
1. Выготский Л. С. Мышление и речь // Собр. соч., т. 2.
2. Слюсарева Н.А. Смысл как экстралингвистическое явление // Как подготовить интересный урок иностранного языка. — М., 1963.
3. Звегинцев В.А. Язык и лингвистическая теория. — М., 1973.
4. Щедровицкий Г. П. Смысл и значение // Проблемы семантики. — М., 1974.
5. Солнцев В.М. К вопросу о семантике, или языковом значении.// Проблемы семантики.—М., 1974.
6. Панфилов В. З. Философские проблемы языкознания. — М., 1987.
7. Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. — М., 1982.
8. Лурия А.Р. Язык и сознание. — М., 1979.
9. Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл. — Л., 1978.
10. Цветкова Л.С. Мозг и интеллект. — М., 1995.
ЦУПИКОВА Елена Викторовна, кандидат педагогических наук, доцент кафедры «Экономика».
Статья поступила в редакцию 28.10.06 г. © Цупикова Е. В.
УДК 659.4
Г. М. НИЯЗОВА
Тюменский государственный университет
О СООТНОШЕНИИ ЭТНОЛИНГВОФУНКЦИОНАЛЬНОЙ АРХЕГЕНИИ И АНАРХЕГЕНИИ В СОВРЕМЕННОМ ИНФОРМАЦИОННОМ ПРОСТРАНСТВЕ
Целостность информационного пространства находится в прямой взаимосвязи от социопсихо-лингвистического аспекта изучения становления форм дискурсивного поведения, на которое влияет необъятное число социальных факторов. Ни для кого не секрет, что «четвертой властью» в России называют средства массовой информации. Способность СМИ формировать общественное мнение и влиять на него не вызывает сомнений. Но в условиях, когда средства массовой информации фактически становятся коммерческими предприятиями, вынужденными зарабатывать самостоятельно, социальная функция телевидения ослабевает. Под социальной функцией мы подразумеваем информирование, просвещение, в том числе и в этнокультурных и этносоциальных вопросах. По сути, этот круг тем является свободным. В том смысле, что освещать события в жизни представителей разных национальностей или нет, в каком именно ключе их освещать, какие аспекты жизни этносов выбирать и, что самое важно, какую позицию в этом вопросе занимать — это зависит от редакционной политики каждого конкретно взятого средства массовой информации.
По тому, как строит свое дискурсивное поведение человек, можно судить об уровне его речевой компе-
тенции. В современных условиях для каждого СМИ важно не просто о чем-то написать или снять сюжет. Важно, так выстроить свой дискурс, чтобы эта информация дошла до зрителя и заинтересовала его. Поскольку существуют каналы за счет рекламы, стоимость рекламы зависит от рейтингов, а рейтинг — это и есть количество зрителей, посмотревших ту или иную программу. До некоторых пор в Тюмени подсчет рейтингов можно было назвать условным. Но сегодня от реальности не уйти, телезамерами занимается авторитетная компания «GALLOOP — Media TNS».
Итак, не просто снять сюжет, сделать программу, а снять так, чтобы было интересно всем — и тем, кого волнуют межэтнические отношения, и тем, кто занимает пассивную социальную позицию. Здесь стоит отметить, что вот уже несколько последних лет в России наблюдается кризис информационного вещания. Это связано с перенасыщением информационных выпусков негативной информацией (взрывы, убийство, насилие, катастрофы, террористические акты) и даже в какой-то мере смакованием кровавых подробностей. Закономерная психологическая реакция зрителя — уход. На фоне этого наблюдается рост популярности развлекательного телевидения.
В частности, канал СТС на протяжении последних трех лет занимает устойчивую 2-3-ю позицию по общему объему телесмотрения в России. Отсюда возникла необходимость создать некую новую форму подачи информации. Её назвали «инфотеймент». Это компиляция двух английских слов «information» — информация и «entertainment» — развлечение. Таким образом, задача телевидения в сложившихся условиях — развлекая, информировать или информируя, развлекать. Принципиальной разницы в этих двух вариантах перевода, по нашему мнению, нет. У такого способа подачи информации есть несколько особенностей. Заметим еще, что язык телевизионной речи не часто становится предметом исследования в силу сиюминутности и моментальности произношения. В то время как печатные материалы можно перечитывать необходимое количество раз. Итак:
1. Лексические особенности. Новый жанр требует от журналиста особого — свободного — владения языком и всеми его лексическими и изобразительными возможностями. Приведем примеры из видеосюжетов рассматриваемой нами тематики:
«Климат здесь холодный, — говорят дети Кавказа, — зато души людские — самые теплые» — сопоставление (тележурнал «Точнее» от 2 мая 2006 года, сюжет о национальном празднике грузин в 69-й тюменской школе);
«Мигранты тянутся в Тюмень» (тележурнал «Точнее» от 25 мая 2006 года, сюжет о расширении квот трудовым мигрантам);
«Великое смешение народов на площади за Дворцом культуры «Строитель». Здесь прошел 11-й фестиваль «Мост дружбы». У нашего моста опоры крепкие. Это 19 национально-культурных автономий» — (тележурнал «Точнее» от 26 сентября 2005 года, сюжет о фестивале «Мост дружбы») — метонимия;
«Рядом немцы и ненцы» (Тележурнал «Точнее» от 26 сентября 2005 года, сюжет о фестивале «Мост дружбы») — аллофоны;
«Сибирская ветвь дала на российском татарском древе мощные отростки. Это — творчество тюрколога Хамита Ярми и поэта Булата Сулейманова. Первый изучал и развивал родной язык. Второй стал первым национальным поэтом, чьи стихи появились в толстых литературных журналах...» — (Тележурнал «Точнее» от 11 марта 2005 года, сюжет о днях татарской культуры) — метафора, языковая игра.
2. Синтаксические особенности. В основном тексты состоят из простых предложений, количество слов, учитывая порог внимания, — 11. Часто используются эллипсисы. Минимум деепричастных и причастных оборотов. Практически полное отсутствие сослагательного наклонения. Практически полное отсутствие назывных, безглагольных предложений. Особенности композиционного построения видеоматериалов. Жанр «инфотеймент», помимо традиционных — завязки, кульминации, развязки, предполагает раскрытие основной темы через деталь, историю героя, историю предмета и т.д. Композиционной особенностью может быть открытый финал.
3. Особенности выбора темы. Жанр «инфотеймент» предполагает особый подход к тематике. Гармонизации межэтнических отношений, осведомленности всех членов общества о жизни, традициях и обычаях народов, которые живут рядом, служат рассказы не только о фестивалях, конференциях, круглых столах по заданной тематике. Гораздо больший интерес вызывают сюжеты о национальной кухне, жизни конкретно взятой национальной семьи, конкретном национальном обряде. Для более
точного понимания последних журналисты используют такой прием, как соотнесение обрядов, ритуалов с русскими версиями. Поскольку календарный цикл у разных народов не сильно уже и отличается. В качестве примеров можно привести следующие сюжеты, вышедшие в эфире канала «Ладья — СТС»:
«Правильная свадьба» — сюжет о свадьбе имама — мухтасиба Ярковуского района, которая прошла по татарским законам;
«История для всех» — сюжет о еврейском празднике Пурим с включением фрагментов истории еврейского народа в контексте истории Сибири;
«Восток - дело тонкое» — сюжет о правилах поведения и этикете восточных стран в помощь туристу;
«Настоящая мама» - сюжет о многодетной матери, татарке по национальности, которая прививает детям татарские традиции и обычаи;
«Танцуют все!» — сюжет о национальных дискотеках в Тюмени.
Как показывают исследования, жанр «инфотеймент» находит понимание и приятие у зрителя. По данным компании «GALLOOP - Media......», программы канала Ладья — СТС занимают лидирующие места в рейтинге телесмотрения региона [Солоницына, 2006].
В освещении этнических проблем региональным телевидением есть еще один аспект, которого невозможно не заметить. Анализ сюжетов показывает, что такие составляющие этнической темы, как трудовая миграция и просто миграция, имеют ярко выраженные особенности. К примеру, проблема миграции в аспекте «жизнь и адаптация национальностей» имеет ярко выраженную положительную окраску. Это выражается как в поборе речевого ряда, так и визуального. В кадре — счастливые лица, яркие национальные костюмы, обряды, традиции, элементы вполне мирного и устроенного быта. В сюжетах подобной тематики — первый синхрон (в телевизионной журналистике это фрагмент интервью) обычно от представителя того народа, о котором идет речь.
Между тем сюжеты, связанные с вопросами трудовой миграции, имеют либо строго «официальный тон», либо легкий негативный. И здесь уже слово (синхрон) в первую очередь имеет представитель государственных органов. А представитель национальности может даже вообще не появиться.
Еще заметим, что в 2002 году в обиход неправительственных организаций и журналистского сообщества вошло новое понятие — «язык вражды», вольный перевод английского термина «hate speech». Оно возникло, когда 4 московские правозащитные организации — Информационно-исследовательский центр «Панорама», Московская Хельсинкская группа, Фонд защиты гласности, Центр развития демократии и прав человека — начинали свой проект «Национализм и ксенофобии в российских СМИ — мониторинг и общественные действия». Его цель — отследить язык вражды в СМИ. Хочется отметить, что язык вражды в том понимании, которое было предложено этими организациями (националистические высказывания и публикации, журналистская небрежность и некорректность в освещении вопросов межэтнической коммуникации), в исследуемом СМИ не зафиксирован. Заметим также, что язык вражды и язык толерантности — это не узко лингвистическая проблема. Ибо говорить мы можем «правильные слова», но есть невербальные средства информации, есть интонация, которые в случае отсутствия толерантной позиции журналиста будут играть «от обратного».
Анализируя эти программы, можно констатировать следующее: конструирование личности идет на основе архегениикак идеального прообраза естественного развития. Например, есть идеальный прообраз развития березы, а есть искаженный — из-за погодных условий, влияния человека и пр. Это — «платоновская» идея, вернее, дополнение к античным «идеям», хотя в античности идеи развития как таковой не было (античность статична, самодостаточна) — она появилась позже, в христианской устремленности к идеалу. В применении к сознанию человека архегения обозначает здоровое и нравственное развитие. Исходя из этого, как правило, в программах представлены колоритные, не вызывающие сомнения в этнической идентификации участники. Так, в Тюменской области одну из первых строчек по численности занимают украинцы, которые, в принципе, близки русским по многим позициям. Зачастую в отношениях между русскими и украинцами часто сбивает с толку их внешняя «похожесть», но следует учитывать, что представитель каждой культуры смотрит на мир своими глазами, которые не похожи на других. Действительно, набор сходных базовых ценностей не отменяет различий, связанных с особенностями материальной культуры, образа жизни, стереотипов бытового поведения, представлений о жизни, а также с особенностями бытового поведения.
Например, всеми исследователями отмечается, что украинцам свойственны напористость; деловая активность и настойчивость; старательность, аккуратность и исполнительность; стремление обязательно добиться желаемого результата; самостоятельность; повышенная потребность в самовыражении и одобрении других.
Эти качества отмечаются и в художественной литературе: «...Интересна ценностная интерпретация некоторых элементов зоны отдыха с точки зрения отра-женности в них национальной специфики общения.
Операторы [предприятия] — в основном украинцы. К числу особенностей их национального характера можно отнести: обстоятельность, нелюбовь к спешке, активность, раскованность поведения, честолюбие, желание показать себя, капитальность («визмэшь в руки — маешь вещь», утонченные, изящные вещи ассоциируются у них с «немужскими»), бережное отношение к вещам и т. д.
.Массивность, огрубленность форм. соответствуют представлению украинцев о капитальной, «мужской» вещи. Отсутствие. опоры для спины также удовлетворяет украинскому стереотипу поведения (для них характерна поза «кучера», им несвойственна русская «завалинка»). Заниженность (по высоте) горизонта общения, горизонта восприятия окружения — одна из особенностей, отличающая украинцев от остальных представителей юго-восточных славян. Украинцы не склонны беседовать «сложа руки», любая их беседа сопровождается непринужденной моторной активностью...
Украинцы, в отличие от белорусов, не предрасположены к созерцанию, уединению. Отдыхая, они стремятся продемонстрировать удаль, веселье, любят танцы и музыку. Пристрастие украинцев к спорту, особенно к велосипедному и тяжелой атлетике, очевидно.
.Соперничество украинцев — это противоборство людей, желающих и умеющих показать себя, свою силу, ловкость и умение.
.Следует отметить, что украинцы любят обедать основательно и к необходимости перекусывать (бутербродами и пр.) относятся с неодобрением.
.К хозяйке на Украине относятся уважительно, но место ее в дальнем конце стола, на втором плане. Само обслуживание стола традиционно относится к «немужскому» делу. Понятно, что сегодня это не носит столь острого характера, как раньше. И тем не менее... ценность смысла равенства восходит у украинцев к Запорожской Сечи, «мужской вольницы». Казак, приготавливающий обед, был там хозяином ситуации. Украинцы в своем большинстве меркантильны, злопамятны, мстительны. Высоко ценят комфорт, любят поесть.
Во всех делах украинцы стремятся отличиться, быть в числе первых, быстрее других достичь успеха, как можно скорее закрепить его и развить. Украинцы быстро адаптируются к новым условиям, легко находят взаимопонимание с представителями других наций». Самое удивительное, что эти строки относятся к главе, посвященной эргономической разработке диспетчерского пульта крупного химического предприятия [Романов, Туркина, Колпащиков, 1986].
Современные исследователи украинского характера, говоря о характерологических чертах украинской нации, указывая на такую из них, как «компле-ментарность» (сопереживание, приязнь, симпатия), видят и существенные негативные стороны, связанные с «пограничностью» Украины, долговременным отсутствием государственности. Она обозначается как «комплекс меншовартостЪ>, связанный с признанием недостаточности своих национальных черт по отношению к другим народам, которая сложилась в силу разных исторических обстоятельств. Именно на этот комплекс ориентируются российские СМИ, формируя образ украинца в российском общественном сознании. Нельзя не согласиться, что созерцательная, а не активная позиция, настороженное отношение к среде («моя хата з краю, шчого не знаю», «поперед батьш не л1зь в пекло», «тихше води, нижче трави»), ориентация на общественные отношения в основном на уровне семейных, соседских («толока») — таковы некоторые наиболее часто указываемые характерные стороны украинцев, которые используются для формирования негативного образа народа-соседа. С «комплексом меншовартостЪ> связан и «комплекс кривди», обиды, которая может вызывать неадекватную, агрессивную реакцию на действительные или мнимые причины «меншовартостЪ>. На наш взгляд, этому способствовали образы Перепелицы и других украинских героев в советском кинематографе. Наиболее распространенным стереотипом об украинцах в советские времена было мнение, что их, т.е. нас, не существует вообще, следовательно, украинский национальный характер ничем не отличается от русского. При Союзе образ украинца подавался как эдакого очень милого, хитроватого, доброго салоеда. В советском кинематографе это всегда такой вороватый и разбитной старшина.
И тогда, и сейчас ходили и ходят анекдоты об украинцах, сале и галушках. Особенно культивировался образ Пацюка из «Ночи перед Рождеством» Гоголя, которому вареники сами прыгали в рот. На Полтав-щине, родине Гоголя, в годы застоя лицо этого сытого, ленивого, отвратительно толстого хохла было изображено буквально на каждом столбе. По словам одного из специалистов по пропагандистским акциям, который не захотел светиться, так навязывали мнение о пассивности и безволии. Но образ казака с огромным брюхом, которому в рот летят вареники, до сих пор доминирует в самоидентификации украинцев. Кто не верит — может пойти на Андреевский
спуск и посчитать, сколько в различных вариациях этот ненасытный казак попадается в сувенирах «национального» стиля. В связи с этим нельзя не вспомнить музыкальное шоу «Ночь перед Рождеством», показанное на 1 Канале в новогоднюю ночь, где этнические стереотипы представления о русских, украинцах, немцах, евреях были представлены ярко и красочно, причем с акцентуацией на негативных чертах характера, поданных в гротескной форме.
К сожалению, в большинстве случаев различные новостные спецрепортажи в той или иной степени продуцируют те же стереотипы, что не способствует, на наш взгляд, формированию толерантности в российском обществе, но таким способом стараются показать многообразие форм, в том числе и этнических. Соответственно, анархегения — это реальный образ развития, как мы можем воспринимать его органами чувств и в определенной мере отклоняющийся от естественного.
Поэтому применительно к развитию психики человека в этнолингвофункциональном подходе к информационному пространству этнолингвофунк-циональная психическая архегения — это идеальный прообраз развития психической жизни человека в конкретной этнокультуре. Другими словами, это филогенез психики человека, который в данном подходе понимается в рамках данной этнокультуры. Именно на активизацию этнолингвофункциональ-ной архегении нацелены передачи, освещающие национальные праздники, торжества, вечера культуры, газеты на национальных языках. Можно сказать, что воссоздается идеальная языковая и культурная среда, благоприятствующая пробуждению так называемой «родовой памяти», способствующей формированию различных форм идентификации у индивида.
Успех речевого общения зависит от согласованности речевых действий самих участников. Несмотря на множество условий, одной из таких необходимых составляющих является общий, единый для всех участников коммуникации языковой код. Между тем в конкретных условиях общения абсолютная идентичность кода, используемого всеми участниками коммуникации, — явление крайне редкое. Для информационного пространства полиэтничного региона характерна неоднородность языкового кода разной степени.
При, казалось бы, разнородном, хаотичном материале современного информационного пространства (которое иначе еще называют «информационной помойкой») весь материал четко структурируется в зависимости от этнолингвофункциональной согласованности языкового сознания личности, а именно:
1) коммуниканты владеют разными языками: каждая из сторон предполагаемой коммуникации говорит (пишет) только на своем языке и понимает только его. Это достаточно небольшая группа населения, которую представляют уходящая группа старшего по возрасту населения и прибывающая группа мигрантов из специфических стран и государств, практически не знакомых с русским языком. Именно для них создаются специальные передачи в метрополии, которые затем транслируются в другие государства. Кроме того, это строго ориентированные по языку сайты и т.п.;
2) коммуниканты владеют каждый своим языком, а кроме того, понимают язык собеседника (но активно им не владеют); относительное речевое общение и взаимопонимание возможно. Это ситуация между
«продвинутой» молодежью, говорящей (кроме русского) с большой примесью английского языка, и, например, представителями других возрастно-со-циальных групп;
3) коммуниканты владеют двумя или более общими для них языками, при этом для каждого из них один из языков может быть родным, но для процесса коммуникации это не имеет принципиального значения, поскольку общение может происходить то на одном, то на другом языке по взаимному согласию сторон. Таково, например, общение в диаспорах, а также в диаспоральной прессе, теле- и радиовещании;
4) коммуниканты владеют каждый своим (обычно родным для хотя бы одного участника) языком и, кроме того, одним и тем же языком-посредником; речевое общение осуществляется при этом с помощью языка-посредника. Такова, например, роль английского языка в современном мире, роль русского языка на постсоветском пространстве и т.п.;
5) один из коммуникантов, помимо своего родного языка, владеет языком собеседника, в то время как собеседник либо не знаком с языком первого, либо знает его недостаточно; речевое общение происходит только при помощи второго языка (например, общение русских и представителей других национальностей). Такие асимметричные коммуникативные ситуации чреваты некоторыми психологическими и психолингвистическими особенностями: разговор на другом языке в присутствии третьего, не знающего этот язык, может привести к коммуникативному дискомфорту последнего;
6) все участники речевого общения принадлежат к социуму, использующему один национальный язык. Однако одни из них владеют преимущественно или исключительно подсистемой 1-1, другие — подсис-темой 1-2, третьи — 1-3 и т.д. (т.е. местным диалектом, городским койне, литературным языком). Таковы СМИ, например, ориентированные на молодежную субкультуру (ж-л «Дождь», ж-л «Тюменские непо-седы» и т.п.);
7) различия между коммуникантами могут касаться не собственно набора языковых единиц, а набора расхожих коммуникативных стереотипов, используемых в тех или иных ситуациях общения. Различия в стереотипах также могут приводить к взаимонепониманию или коммуникативному дискомфорту, особенно на стадии установления речевого контакта. Эти стереотипы указывают на принадлежность к определенному классу.
Исходя из этого, можно говорить, что этнолинг-вофункциональная психическая архегения является идеальным образом этнической идентичностью человека. Этнолингвофункциональное определение понятия этничности в рамках нашей методологии — это идеальное соответствие человека всем мыслимым этническим признакам (т.е. этнолингвофунк-циональной архегении). Этнолингвофункциональ-ная анархегения определяется как реальное психическое и лингвистическое развитие конкретного человека в определенной этнокультуре.
Мы полагаем, что этнолингвофункциональное психическое развитие человека (архегения) соответствует общему плану филогенеза его психики и характеризуется лингвистическими, культурными, пространственными и временными параметрами. В частности, для полиэтничного региона России это развитие может быть описано в виде последовательных стадий: 1) сказочно-мифологической, 2) религиозно-этической и 3) научно-познавательной. Данные
стадии соответствуют общему плану развития русской культуры — от языческого периода — к христианству и затем — к современной цивилизации и научному мировоззрению. Эти стадии не являются иерархически соподчиненными — они указывают лишь на начало развития того содержания, которое обозначено в их названии. Каждая из этий стадий требует особого дискурса в зависимости от целевой группы.
Этнолингвофункциональное рассогласование
элементов содержания стадий психолингвистического онтогенеза может быть связано с регионом рождения и проживания конкретного человека. Например, в содержании отношений к собственной внутренней и внешней среде ребенка, родившегося и проживающего в Сибири, преобладают сказочно-мифологические представления народов Америки, Европы, Азии. Или же сам ребенок не переносит зиму, хочет жить в теплых краях, там, где нет зимы. Сюда также можно отнести выпадение той или иной стадии из психического онтогенеза того или иного человека. Например, из-за особенностей воспитания ребенка в его развитии «выпадает» сказочно-мифологическая стадия. Минуя «эстетический период», это развитие несвоевременно переходит к императиву «ты должен», т.е. к «этическому периоду» [Зеньк., с. 65-70]. В таком случае эмоционально-чувственная сторона отношений ребенка не успевает сформироваться, и нравственное воспитание превращается в морализирование. Данный тип нарушения мы вслед за А.В. Сухаревым называем «перегрузкой» религиозно-этической стадии [2004]. В результате «обвал» информации по другим странам и народам в СМИ закрепляет образ слабой родной страны, формируя негативную или плавающую эт-ничность у потребителей такой информации.
Не вызывает сомнений, что для формирования гармоничной личности необходимо сохранение последовательности предоставления информации этнического характера. Как справедливо отмечают современные психологи и психолингвисты, нарушение последовательности стадий психического онтогенеза происходит, в частности, если вместо определенных воспитательных усилий по нравственному воспитанию на религиозно-этической стадии психического развития ребенку предлагаются «технологические» компьютерные игры и т.п. [Седов, 2004, Сухарев, 2004]. Вариантом нарушения последовательности является, например, «забегание» религиозно-этической стадии перед сказочно-мифологической или одновременное их начало. К сожалению, приходится констатировать, что в современном информационном пространстве традиционная для русских сказочно-мифологическая стадия практически исчезла. Так, вместо передачи «В гостях у сказки» детям предлагают мультсериалы о коте Томе и мыши Джерри, о моющей губке Бобе.
Этнолингвофункциональная архегения является идеальным прообразом развития системы отношений человека к расово-биологическим, культурно-психологическим, климато-географическим и нравственно-конфессиональным этническим признакам и в теоретическом приближении является психолингвистической нормой (здоровьем). Этнолингвофунк-циональными критериями соответствия этому прообразу являются данные таких наук, как этнология, культурология, история, филология, фольклористика, религиоведение и др., а также образы искусств, поэзии, литературы, музыки и другие. Этнолингво-функциональная архегения психики человека от-
ражает развитие мышления человека (его филогенез в конкретной этнокультуре), поэтому информационное пространство современности должно строиться в соответствии с этими стадиями, которые каждый человек проживает с момента рождения, становления и взросления. Таким образом, этнолингвофунк-циональная архегения составляет психолингвистическую сущность человека в определенной этнокультуре.
Важность этих процессов была подтверждена экспериментально и психологами, и лингвистами. Так, результаты экспериментально-психологических, клинико-психотерапевтических исследований и формирующих психолого-педагогических экспериментов показали, что психическая и психосоматическая дезадаптированность достоверно усиливается с нарастанием в психике испытуемых этнофунк-циональных рассогласований и нарушением последовательности этнофункциональных стадий их психического развития (т.е. с усилением выраженности степени этнолингвофункциональной психической анархегении). В свою очередь, психотерапевтическая проработка этнофункциональных нарушений этого развития достоверно повышает степень психической и психосоматической адаптированности человека [Ковалев, 1995; Коробейников, 1997; Седов, 2004; Сухарев, 1996-2004].
Степень выраженности этнолингвофункциональной анархегении может определяться как количеством нарушений этнолингвофункционального развития и является показателем степени психической дезадаптированности человека, его нездоровья, нравственно или общественно отклоняющегося поведения, так и внутренней согласованностью, целостностью различных сторон отношений личности к этнолингвофункциональной архегении.
Таким образом, современное информационное пространство должно продуцировать модели здорового поведения в обществе.
Важнейшим понятием этнолингвофункционального подхода, характеризующим архегению человека, является этноид. Этноид определяет степень расхождения этнолингвофункциональной архегении и этнолингвофункциональной анархегении: степень анархегеничности этноида.
В соответствии с понятиями архегении-анархе-гении личность, представленная в современном информационном пространстве, может иметь две направленности: 1) архегеничная личность, которая имеет направленность к этнолингвофункциональ-ной архегении, на восстановление пространственной и исторической целостности мышления, повышение степени организации психики, усложнение структуры поведения человека; 2) анархегеничная личность, которая имеет направленность на этно-лингвофункциональную психическую анархеге-нию, разрушение психолингвистической целостности, снижение степени организации психики, ее расстройство, упрощение структуры поведения человека. Возрастание степени анархегеничности эт-ноида определяет направленность личности человека от его психической сущности на «личину», уход от самого себя к множественной личности, не укорененной в собственной психической сущности.
Диапазон изменения степени анархегеничности этноида можно проиллюстрировать на следующем примере родственных слов (при рассмотрении религиозно-этической стадии). Выстроим следующую иерархию: личина (ей соответствует множественная, распавшаяся личность) — лицо (целостная, развива-
ющаяся личность) — лик (сущность). Личина множественна и лжива; лицо может меняться, но так или иначе отражает сущность человека; лик и есть его сущность (лик — архегеничен), он может быть только у святого, в нем виден образ Божий. Когда мы читаем о Христе: «.. .Он учил их как власть имеющий, а не как книжники» (Евангелие от Марка, 1, 22) в греческом оригинале, это означает не «власть имеющий», а «exusia» — «исходящий из сущности». Нравственный смысл архегеничной личности на религиозно-этической стадии ее развития — обращение к Богу (к сущности), а анархегеничной — отвращение от Бога. Соответственно, сущностью на сказочно-мифологической стадии является душа природы, ее образы и стихии — плачущие березы, грозно нависшие тучи, леший, водяной и т.п. — природа радуется, страдает, как писал Ф.И. Тютчев, «в ней есть душа, в ней есть свобода, в ней есть любовь, в ней есть язык». Эмоционально-чувственное и сказочно-образное восприятие природных стихий на сказочно-мифологической стадии, на религиозно-этической наполняется нравственным смыслом: вода имеет уже освящающую функцию, земля (в русской культуре) олицетворяется Богородицей и т.п.
Степень расхождения (рассогласования) между этноидом и этнолингвофункциональной архегенией человека характеризует степень диссоциации его внутренней и внешней среды. Наиболее сильной степенью выраженности этнолингвофункциональной анархегении является отсутствие содержания стадий психического развития (фактически — отсутствие какого-либо воспитания — случай «Маугли»). Относительно менее патогенными являются различные варианты сочетания этнолингвофункци-ональной рассогласованности содержания стадий развития с нарушением их последовательности и т.д.
Итак, сознание человека, как «внешний мир» коммуникации, также является системой, использующей смысл для связи своих динамических элементов — переживаний. Как справедливо отмечает Н. Луман, «адресат коммуникации не имеет под собой «субстанционального», «субстратного» начала, а является лишь схемой различения, кодом, фикцией, функция которой — организовать порядок в хаосе переживаний» [2005: 242].
Коммуникации являются определенной субстанцией реальности. В процессе утверждения определенной идентичности человека или его сознания информационное пространство занимает важное место, поскольку порождает реальность, а также схемы, посредством которых осуществляется личностная идентификация. Таким образом, массмедиа внушают чужой опыт, вторичные переживания, нечто аутентичное, вторичное, сначала пережитое кем-то другим, но одновременно обеспечивают индивидуальное наблюдение при помощи этого различения аутентичное/вторичное, а тем самым позволяют создавать и/или отличать «мою» подлинную, «мной» переживаемую реальность.
Этническая маргинальность в современном информационном пространстве
Как было показано выше, проблемы, связанные с массовыми миграциями и развитием средств массовой информации в современном мире, существенно характеризуются понятием «маргинальной» личности. Отметим основной смысл данного понятия для нашего подхода.
Это понятие было введено Р. Парком [Park R.,1932]; несколько позже концепция маргинальности была
развита Э. Эриксоном ^опедшБ; 1960]. В маргинальной психике стандарты, стереотипы поведения, духовные ценности различных групп приходят в противоречие, отражаясь в ней в форме внутренних конфликтов, состояния тревоги, напряженности.
Стоунквист рассматривает «культурную» и «расовую» маргинальность. «Культурная» маргиналь-ность проявляется в смешении традиционных социальных, религиозных норм в психике человека. Сегодня можно констатировать, что, к сожалению, СМИ способствуют процветанию культурной мар-гинальности. Нельзя сказать, что новация современности. Например, характер Дон Кихота, его оторванность от жизни были сформированы рыцарскими романами, а следовательно, последние выражают неаутентичное, предлагают индивиду для заимствования какой-то нереальный и/или неадекватный опыт. Но это различение реального, аутентичного и нереального, книжного опыта возвращается в роман, в сферу неаутентичного и учит индивида различать реальную и фиктивную реальности. Ведь именно из романа заимствуется схема донкихотства. В этом и состоит парадокс аутентичности неаутентичного, т.е. реальности фиктивного и фиктивности реального. Этому различению фиктивности и реальности учит как раз современное информационное пространство, прежде всего, его ли-тературно-развлекающая составляющая.
«Расовая» маргинальность означает биологическую метисацию, преломление в психике представлений о разнородных расовых признаках, характеризующих отдельного индивида или группу. В отечественной науке роль филогенетического аспекта культурного развития психики человека выделялась в подходе Л.С. Выготского и А.Р. Лурии. Наиболее отчетливо эта идея, под непосредственным влиянием биогенетического закона Э. Геккеля, была высказана Стэнли Холлом в его теории рекапитуляции, согласно которой онтогенез психики ребенка воспроизводит филогенез «собственной расы». Точнее, Холл отмечал, что «для полноты развития ребенка» необходимо, «чтобы он переживал древние чувства и точки зрения своей расы» [Холл, 1914: 30]. В отечественной науке «раса» — это большая группа людей, имеющих общее биологическое происхождение. Понятие расы в англоязычных странах в начале ХХ века имело более широкий смысл и нередко применялось и применяется в настоящее время для обозначения и этносов, особенно при наличии существенных языково-культурных особенностей [Козлов, 1995: 105]. В современной науке это понятие имеет, скорее, биологический смысл, чем тот, который вкладывает в него Стэнли Холл. С учетом сказанного мы полагаем, что Стэнли Холл был первым, кто, по существу, разрабатывал концепцию этнопсихологического (типологического) подхода к психическому развитию человека, однако не сформулировал эту идею как таковую.
С точки зрения этнолингвофункционального подхода к описанию внутренней и внешней среды человека, вне рассмотрения остается группа климато-географических этнических признаков. Понятие «маргинальность» можно применить и к этой группе, поскольку психическая маргинальность может быть обусловлена, например, миграцией человека из местности с одним ландшафтом и климатом в местность с другими ландшафтом и климатом [Сухарев, 1996].
В связи со сказанным содержание понятия этнической маргинальности становится более широким по сравнению с «личностной маргинальностью»
Э. Стоунквиста, а также шире представления об этнической маргинальности как «этнической двойственности» [Мулдашева, 1991]. Нельзя не согласиться с тем, что этническая маргинальность является существенной характеристикой современного цивилизованного общества. Психолингвистический смысл этнической маргинальности состоит в наличии в психике человека этнолингвофункци-онально рассогласованных элементов («элементы психики» — в смысле А.Ф. Лазурского).
Однако этническая маргинализация общества порождает специфическую информационную ситуацию, когда резко снижается способность психической адаптации человека к порожденным системным кризисом цивилизации усложняющимся информационным потокам. Как уже было отмечено, это в значительной мере объясняется высокой степенью территориальной мобильности, незакрепленностью человека ни за одной устойчивой социальной общностью. Одним из способов адаптации человека к новой информационной ситуации автор считает создание «информационных фильтров» (субкультур), которые отсеивали бы наиболее значимые для индивида «сообщения» из потока социально значимых сигналов. Необходимость такой информационной защиты связана, в частности, с тем, что именно недостаточная или нарушенная способность переработки информации может обусловливать психические расстройства (например, неврозы и шизофрению). Такими информационными фильтрами
естественным образом могут являться этнокультурные образования, которые имеют ряд преимуществ над субкультурами иного рода (профессиональными, хиппи, панки и др.).
«Странные», нестандартные люди — излюбленная тема массмедиа, однако они фигурируют для конструирования реципиентом собственной идентичности, в том числе и этнической. Однако на первый план выдвигается возможность информированного выбора для общества и личности.
Следовательно, «плюрализм современного муль-тикультурного информационного общества с необходимостью требует признания легитимности самых различных парадигм обоснования толерантности» [Хомяков, 2004: 403] как фактора нормального функционирования этнолингвофункциональной архе-гении. Такая ситуация, в свою очередь, побуждает нас к созданию разных нарративов — историй о толерантности, являющихся параллельными главами противоречивого нарратива модерности. Плюрализм современного полиэтничного поликультурного общества требует плюрализма моделей архегенного и анархегенного сознания.
НИЯЗОВА Гульсина Мавлютовна, кандидат филологических наук, доцент кафедры журналистики.
Статья поступила в редакцию 18.12.06 г. © Ниязова Г. М.
удк 301+800 Л. Ш. ФАХРЕЕВА
Набережночелнинский государственный педагогический институт
МЕХАНИЗМ ВЛИЯНИЯ
СОЦИАЛЬНО-ПРАВОВОГО
РЕГУЛИРОВАНИЯ
НА ЯЗЫКОВОЕ ПОВЕДЕНИЕ ЛИЧНОСТИ В ПОЛИЭТНИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ
В статье рассматриваются вопросы социально-правового регулирования языкового поведения, определяется теснота связи между ними.
В современном российском обществе происходит формирование социально-экономических, социально-политических и социокультурных отношений нового типа, что нашло свое выражение в изменении языковой ситуации всего общества, языкового поведения членов этого общества. Сегодня языковые вопросы стали перерастать в политические. Это состояние обостряется тем, что в полиэтнических обществах происходит сужение сфер функционирования титульных языков, нет налаженных и эффективно работающих социально-правовых механизмов регулирования языкового поведения и процедур разрешения языковых проблем.
В рамках регулирования языкового поведения членов полиэтнического общества проводятся международные научно-практические конференции по проблемам языка, языковой ситуации и языковой политики в полиэтнических обществах. Так, например, под эгидой Западно-Казахстанского государственного университета намечено проведение Международной научно-практической конференции «Проблема формирования евразийского мышления (паритетного евразийства)» в г. Уральске 15-16 июня 2007 года. В Москве по данной тематике ежегодно проводится конференция «Язык, культура, общество», и в этом году намечено проведение IV Междуна-
