CC BY
16
Алексей Чевардин
О случаях проявления антисемитизма со стороны советских и бывших польских граждан на Урале в годы Великой Отечественной войны
По мнению израильского ученого Мордехая Альтшулера, почти четверть евреев Советского Союза в предвоенный период проживала к востоку от бывшей черты оседлости1. На Урал в 1920-е - 1930-е гг. стекались представители еврейской молодежи, стремившиеся выучиться, получить хорошую работу, сделать карьеру в быстро развивавшихся крупных промышленных центрах: Магнитогорске, Нижнем Тагиле, Свердловске, Челябинске и др. Евреи составляли незначительный процент населения уральских городов, и отношение местного населения к ним было, по большей части, нейтральным.
Согласно исследованию Л.Л. Мининберга, в годы Великой Отечественной войны Урал принял всего около 30 % эвакуированных евреев. Наибольшее их число отмечалось в городах: Челябинске (7 %), Свердловске (5 %), Молотове (ныне г. Пермь) и Чкалове (по 3,5 %). Еще 11 % проживало в промышленных центрах областного подчинения: в Березниках, Каменске - Уральском, Лысьве, Магнитогорске, Нижнем Тагиле2.
Согласно источникам, в годы Великой Отечественной войны на Урале участились случаи проявления неприязни к евреям. Лектором Л. Е. Якобсоном в обком партии была подана записка «О некоторых явлениях межнациональной розни в БАССР». В ней приводились факты проявления антисемитизма со стороны местных жителей.
Он сообщал, что в Белебеевском районе Башкирской АССР в одном из сел жители отказывались расселять эвакуированных, так как они были евреями. «В Бирске циркулировали слухи о том, что пропавший без вести мальчик, русский по
Ьз
национальности, убит евреями, причем убийство носит ритуальный характер «мол, евреи на свою Пасху пьют кровь у русских младенцев». Эту отвратительную легенду слышал из самых разных источников. В середине мая был найден труп пропавшего мальчика в одном из колодцев в Бирске, и только тогда слухи прекратились»3.
23 июля 1942 г. с письмом к первому секретарю обкома обратился Борис Ефимович Копман, начальник отдела института № 86. Он также сообщал о следующих проявлениях П антисемитизма:
1. на улице Пушкина, где разместились эвакуированные из Киева семьи государственных и партийных работников, в начале первого ночи подошла группа подростков числом 10-12 человек и начала стучать в окна с выкриками «Бей жидов, спасай Россию!»...
3. К руководящему работнику одного из районов города (Уфы. - А. Ч.) члену ВКП (б) обратилась жена военного, погибшего на фронте, с просьбой оказать содействие в улучшении жилищных условий. Его первый вопрос в присутствии этой гражданки был, не является ли она еврейкой. Узнав, что именно так, он в помощи отказал и в оправдание своих действий стал приводить глупые доводы со ссылкой на какие-то еврейские семьи, создавшие неблагоприятные условия для жилья.
5. Около универмага возник спор из-за того, что один гражданин, которого не хотели пустить без очереди, доказывал, что евреев на фронте нет, что они якобы все в тылу, что все затруднения с продовольственными и промышленными товарами вызваны евреями. И это несмотря на то, что здесь же находится раненый боец-еврей, лишившийся ноги на фронте. Слушавший это милиционер не счел нужным положить конец спору4.
Довольно любопытно произведение советского гражданина О. А. Богаевского, проживавшего в г. Свердловске в годы Великой Отечественной войны. Согласно документам ГАА-ОСО, в исследуемый период он написал либретто к киносценарию «И смех, и грех». Несмотря на то, что автора этого произведения посадили, а его сочинение было приказано уничтожить, в уголовном деле сохранилась рецензия на это
либретто, написанная критиком свердловского отделения Союза советских писателей А. С. Ладейщиковым.
Время действия либретто - период Великой Отечественной войны, начиная от ее объявления. Место действия - по-| граничный городок, затем окраины Москвы, а потом один из уральских заводов. Фабула комедии в том, что еврей па-вер рикмахер Палкис, стремясь увильнуть от военной службы, щ обменивает свой чемодан с чемоданом и документами инже-§ нера Лихачева. Таким образом, около полугода парикмахер ® выдает себя за инженера, а инженер поневоле - бреет людей.
Когда проделки Палкиса разоблачают, он все же находит спо-| соб уклониться - эвакуируется на Урал. Попутно либреттист * дает знать, что при эвакуации евреям предоставлялись ма-§ шины и поезда, а русским - «шиш с маслом». В дальнейшем оказывается, что евреи получают с черных ходов в магазинах в изобилии всякие продукты, тогда как все остальные стоят в очередях. Рецензент заключал: «Совершенно несомненен в этой комедии ее шовинистический душок - как в изображении парикмахера еврея Палкиса, так и в изображении армянина Аванесова»5.
Однако различные проявления антисемитизма были зафиксированы не только среди местных жителей, но и среди лиц, оказавшихся на Урале в ходе Второй мировой войны. Согласно документам ГАРФ, к июню 1941 г. в Молотовской (ныне Пермский край), Свердловской и Челябинской областях находилось 39 648 депортированных польских граждан, так называемых осадников и беженцев (кстати, 13 165 чел. из них составляли польские евреи)6.
В ходе исследования удалось найти следующие факты неприязненного отношения к евреям со стороны оказавшихся на Урале поляков. Во второй половине 1941 года на территории Советского Союза стала формироваться польская армия В. Андерса. Попасть в нее желали не только этнические поляки, но и другие бывшие граждане Польши. В 1942 г. Бениамин Плохчинский узнал, что в поселке Дегтярка Свердловской области имеется доверенное лицо польского посольства. В ходе разговора с Б. Плохчинским этот польский представитель заявил: «Вы по национальности еврей, а в польскую
армию мы евреев не берем, они нам не нужны». Данный факт стал известен работникам НКВД и был зафиксирован в их документах7.
В г. Тавда Свердловской области в годы Великой Отечественной войны находился дом инвалидов для бывших поль- ос ских граждан, где проживали 120 чел. С весны 1942 г. в нем | разразился конфликт. «В доме инвалидов находилось 80 чел. но евреев и человек сорок поляков. Лица каждой националь- § ности считали, что они должны иметь предпочтение друг П перед другом: поляки считали, что уполномоченным должен й быть поляк, а евреи.., что должен быть еврей. Имевшиеся два ° уполномоченных от евреев и поляков, свою работу не кон- в тактировали и беспрерывно писали друг на друга жалобы в е представительство»8.
После разрыва дипломатических отношений с эмигрант- во ским правительством в 1943 г., в СССР было создано еще одно польское военное формирование - т.н. армия З. Берлин-га. В нее набирали, прежде всего, бывших польских граждан. Свердловское НКВД перлюстрировало письмо, написанное гражданкой А.И. Бочар на фронт мужу-поляку: «Дорогой Бронек, мы здесь погибаем, так как нечего есть, а никто ничего не дает. Войны не думают кончать, а Вас на фронт послали. А Польша для кого будет? Для Ванды ВАСИЛЕВСКОЙ, Берлинга и жидов»9.
В 1944 г. на Среднем Урале появился польский детский дом. Воспитанник этого детского дома К. Омахель вспоминает, как однажды к ним в спальную комнату привели мальчика с явно семитскими чертами лица. Дети, лежавшие в кровати стали громко смеяться, кричали ему по-польски: «Жидек! Жидек!» (перевод на русский: «Еврейчик! Еврейчик!»). Приведенный в комнату ребенок так испугался такому «гостеприимству», что залез под кровать. По словам К. Омахеля, еврейский мальчик легко влился в детский коллектив, и проблем с его национальностью больше не возникало10.
Из вышеприведенного следует, что проявления неприязни к евреям у польских и советских граждан было неодинаковым. Для местных жителей евреи были практически незнакомой социальной группой, появившейся в значительном
количестве на Урале только из-за войны. Синхронно с их появлением начались трудности со снабжением местного населения продовольствием и другими товарами. Евреев проще было узнать чисто внешне, тогда как другие эвакуированные | лица - славяне, внешне мало чем отличались от местного на-йс селения. Скорее всего, поэтому некоторые местные жители вер пытались увидеть в евреях виновников ухудшения их мате-ее риального положения.
§ Среди поляков неприязнь к евреям имела совершенно
® иные основания. На наш взгляд, причины кроются в событи-^ ях еще довоенного времени: в 1936-1939 гг., когда в Польше | активно формировался образ еврея как «врага - предателя». ? Во многом, из-за этого, в 1939 г. большинство евреев при-§ ветствовало приход Красной Армии в восточную Польшу (Западная Украина и Западная Белоруссия) и стало активно сотрудничать с оккупантами. Видимо, поэтому многие поляки затаили обиду на евреев. Однако следует подчеркнуть, что факты неприязненного отношения к евреям следует относить лишь к незначительной части польских граждан, находившихся на Урале.
Так был или нет антисемитизм на Урале в годы Великой Отечественной войны? В мае 2005 г. в г. Уфа было проведено интервьюирование 55 евреев, живших в этом городе в годы войны. Был задан следующий вопрос «Сталкивались ли Вы с проявлениями антисемитизма в Башкирии во время В.О.в. и в чем они выражались?»
33 респондента (60 %), почти не задумываясь, ответили отрицательно. 22 человека (40 %) отметили проявления антисемитизма, сводившиеся к обзыванием «жидом/жидовкой» или жидовской мордой, пении антисемитских песенок. Особенно часто антисемитские оскорбления можно было слышать в очередях. Были случаи, когда еврейских мальчиков избивали одноклассники. Однако эти проявления носили эпизодический характер. «В целом же атмосфера во время войны, - констатирует автор, - оценивалась как вполне доброжелательная и все, без исключения, респонденты выражали благодарность республике, приютившей их, давшей возможность выжить в суровые военные годы»11.
О том, что в годы войны на Урале не было значительного количества проявлений антисемитизма свидетельствует тот факт, что далеко не все евреи после войны решили уехать отсюда. 20 апреля 1946 г. заместитель начальника УМГБ Свердловской области полковник Милицын докладывал в Москву: с «За отчетный период агентурой, среди бывших польских | граждан, зафиксированы следующие высказывания: ...Рабо- о чий синагоги Яблонович И., еврей, б/п, о своем нежелании в ехать в Польшу также заявил: «Раньше я думал выезжать в оп Польшу потому, что тогда было свободнее эмигрировать в й Палестину или Америку, а сейчас в этом очень большие труд- ° ности. Жить в Польше у меня нет никакого желания. Я решил в остаться в Советском Союзе». Вагнер и Яблонович находят- е ся под агентурным наблюдением. Служащая Свердловско- ст го почтамта Кочка Т., еврейка, б/п, в кругу своих знакомых во заявила: «Если-бы мы, с мужем, знали раньше, что в Польше так тяжело жить, то мы бы не стали оптировать. Ведь здесь мы живем в хороших условиях и нас, как евреев, никто не преследует»12.
Издавна евреи, жившие рядом со славянским населением, воспринимались последним не совсем «своими». Это касалось как русских, так и поляков.
В условиях тотальной войны на выживание у людей обострился инстинкт самосохранения: каждый человек пытался в уме обосновать, почему именно ему, а не соседу, должен достаться кусок хлеба. Некоторые советские граждане стали обвинять евреев в воровстве еды, в жульничестве, хитрости, нежелании работать. Часть малограмотного местного населения видела в них одну из причин своего бедственного положения, его виновниками: «евреям достается лучшее жилье, весь хлеб, вся картошка, остальным ничего не остается». Евреи «отсиживаются в тылу», когда «все русские» воюют на фронте и т.д. Некоторым малограмотным людям требовалось найти «козла отпущения», виновного в ухудшении условий их жизни. И он был найден - еврейство.
Не секрет, что часть населения усматривала некий союз между евреями и правящими руководством Советского Союза. Евреев очень часто обвиняли в полной лояльности совет-
ской власти, иногда советскую власть называли «еврейской». Недовольство советской властью переводилось на еврейское меньшинство данной местности. Поляки же ставили в вину евреям «духовную измену» бывшему польскому государству, | «продаже себя Советам».
йс Можно сделать вывод, что явного антисемитизма в годы Великой Отечественной войны на Урале не было, как среди ее местного населения, так и мигрантов. Но были его проявле-| ния в связи с малограмотностью части социума и трудностя-ей ми военного времени. По-особенному относились к евреям ^ некоторые польские граждане. Поляки находились, безу-| словно, в более сложных материально-бытовых условиях, й? чем местные жители. Также сказывалось влияние довоенной § санационной пропаганды, прежние стереотипы и предубеж-| дения.
1 Советские евреи пишут И. Эренбургу. 1943-1966. Иерусалим, 1993. С. 258.
2 Мининберг Л. Л. Советские евреи в науке и промышленности СССР в период Второй мировой войны (1941 - 1945 гг.). Очерки. М.: ИЦ - Гарант, 1995. С. 392.
3 Шкурко Е. А. Евреи в Башкортостане: полтора века истории. - Уфа: Аэрокосмос и ноосфера, 2007. С. 113.
4 Указ. соч. С. 114.
5 Государственный архив административных органов Свердловской области (ГААОСО) .Ф. 1. Оп. 2. Д. 41332. Л.125.
6 Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ) Ф. 9479. Оп. 1с. Д. 79. Т. 5.Л. 223
7 ГААОСО Д. 38296. Л. 30.
8 ГААОСО. Д. 38614. Л. 23.
9 СмыкалинА. С. Перлюстрация корреспонденции и почтовая военная цензура в России и СССР. СПб: Юридический центр «Пресс», 2008. С. 310
10 Воспоминания К. Омахеля. Личный архив А. В. Чевардина.
11 Шкурко Е.А. Евреи в Башкортостане: полтора века истории. Уфа: Аэрокосмос и ноосфера, 2007. С. 115.
12 Архив Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Свердловской области (Архив УФСБ РФ по СО). Ф. 1. Оп. 2. Ед хр. 253. Л. 93, 94.
