CC BY
224
Главная Наука Общество Оборона Блог Научное издание Контакты Наши авторы Энциклопедия
2013-1(1) 2014-1(2) 2017-3(12) 2017-4(13) 2014-2(3) 2015-1(4) 2015-2(5) 2016-1(6) 2016-2(7) 2016-3(8) 2016-4(9) 2017-1(10) 2017-2(11) 2018-1(14)
Kimsa ОБЩЕСТВО OEÜPOHA noo-jouma!. НАУКА. ОБЩЕСТВО. ОБОРОНА
f йВ
Наука. Общество. Оборона (noo-journal.ru). - 2016. - № 3 (8)
Популярное
Россия на пути
укрепления
государственности
Симфония Русской идеи
Трамп и США - главный противник России
Без знания прошлого нет будущего
Военно-историческая наука действительно в упадке
Патриотические сводки от Владимира Кикнадзе
Рубрики
Противодействие фальсификациям
Фомов С. В. : Смирнова М. М.
Fomov S. V., Smirnova M. M.
О системе маскировки About the cloaking system
Аннотация. На основе рационального подхода исследуется один из видов боевого обеспечения - маскировка. Раскрывается ее структура, сущность и реализация. Показана принципиальная невозможность создания системы маскировки.
Ключевые слова: маскировка, система маскировки, скрытие, введение противника в заблуждение, диалектический материализм.
Summury. On the basis of the rational approach examines one of the types of combat support -masking. Reveals its structure, essence and implementation. The principal impossibility to create cloaking systems.
Keywords: masking, cloaking system, stealth, the introduction of the enemy into confusion, dialectical materialism.
В настоящее время проводятся масштабные мероприятия по повышению обороноспособности нашего государства. На эти цели выделяются беспрецедентные для новейшей истории России финансовые средства. Впервые появилась материальная основа реформирования Вооруженных Сил преимущественно не путем сокращения личного состава и продажи собственности Министерства обороны (1), а создания качественно нового их облика и такой структуры, которая позволила бы наиболее адекватно реагировать на существующие и перспективные военные угрозы.
Снятие материальных ограничений дает возможность реализовывать самые амбициозные проекты. Но не все предлагаемые пути совершенствования организационной структуры Вооруженных Сил одинаково ценны. В данном контексте хотелось бы проанализировать одну, не так давно появившуюся идею создания системы маскировки. Впервые эта идея наиболее явственно была озвучена на военно-научной конференции «Проблемы развития стратегической и оперативной маскировки в Вооруженных Силах и пути ее совершенствования», проводившуюся под руководством Генерального штаба в 1993 году. Многие докладчики тогда высказывали предложения о создании системы маскировки. Среди них, было много авторитетных на тот час личностей: начальник Центра военно-стратегических исследований (ЦВСИ) Генерального штаба ВС РФ генерал-лейтенант С.А. Богданов, начальник кафедры оперативного искусства Военной академии Генерального штаба ВС РФ генерал-майор Е.Г. Коротченко, старший научный сотрудник ЦВСИ полковник Ю.Н. Дубов и др.
Впоследствии, для исследования вопросов системы маскировки была развернута специальная НИР - «Система-М». В рамках исследований научными коллективами предлагались самые различные варианты системы оперативной маскировки, один из них представлен на рис. 1.
отечественной истории
Кадры и наука ОПК России
Миграционные и демографические риски
Олимпиада по военной истории
Наши партнеры
'■вЕаЦ.ШшМ!
ЖУРНАЛ
"НА СТРАЖЕ РОДИНЫ"
В
51 ■*»■
41 а 1
Данный вариант системы маскировки выглядит довольно несоразмерно, ее структура порождает больше вопросов, чем дает ответов. Рисунок приведен для того, чтобы показать тот общий подход, который традиционно применяется военными исследователями при попытках создания единой системы маскировки, заключающийся в непременном желании изобразить ее в виде иерархической организационной структуры. Имеющееся стремление не случайно, оно детерминировано главным методологическим принципом официально принятым военной наукой - диалектическим материализмом. Согласно диалектической концепции исследуемый объект понимается как некий ноумен (самодостаточный Абсолют), свойства которого раскрываются не через отношение к другим объектам, а через описание его внутренних компонентов, поиском внутренних противоречий. Предполагается, что раскрывая структуру объекта, можно, якобы, познать его имманентную сущность.
Несмотря на внушительный объем наработанного в ходе конференции и соответствующей НИР материала, дело дальше теоретических схем не пошло, практического воплощения данная идея не получила. Постепенно интерес к ней стал затухать. Тем не менее, время от времени некоторые военные теоретики предпринимают попытки ее реанимировать. Так, в журнале «Военная Мысль» была опубликована статья В.И. Орлянского и В.Ф. Кузнецова «О проблемах организации оперативной маскировки» [1, с. 17-23]. В ней напрямую не говорится о системе маскировки. Но поскольку авторами акцент делается на том, что проблемы оперативной маскировки якобы обусловлены отсутствием специально обученного персонала и специализированного программного обеспечения для автоматизированных систем управления войсками (АСУВ), то естественно напрашивается вывод: решение проблемы должно находиться в плоскости создания специализированной организационной структуры, занимающейся исключительно вопросами маскировки. Таким образом в публикации латентно высказывается мысль о необходимости создания системы маскировки (применительно к статье - системы оперативной маскировки).
Насколько такая идея перспективна? Прежде чем ответить на этот вопрос, необходимо прояснить ряд моментов, вокруг которых до сих пор среди военных теоретиков не утихают споры: является ли маскировка видом обеспечения или отдельной частью деятельности войск; насколько термин «маскировка» адекватно отражает сущность тех мероприятий, посредством которых она реализуется; каковы структура маскировки и ее составляющие.
История войн свидетельствует, что маскировка никогда не рассматривалась как самоцель, она всегда воспринималась как средство создания благоприятных условий для решения боевых задач. Именно поэтому она считалась и считается одним из видов боевого (оперативного, стратегического) обеспечения. Маскировка реализуется выполнением комплекса мероприятий, направленных на решение двух основных задач: обеспечение скрытности и введение противника в заблуждение. В зависимости от масштабов решаемых задач она подразделятся на тактическую, оперативную и стратегическую.
В отечественной военной школе сложилась традиция именовать мероприятия, проводимые в целях скрытия своих войск и введения противника в заблуждение одним словом -«маскировка». Во многих других странах применяется другая формулировка. Например, в странах НАТО и, в частности, в наиболее влиятельном ее представителе - США на стратегическом уровне используется словосочетание «обеспечение скрытности деятельности войск (сил) и дезориентация противника» (рис. 2).
Что лучше? Вопрос не принципиальный, это дело вкуса. Главное не формулировка, а то, какой смысл в нее вкладывается, достижение каких целей она предполагает. Американский термин более длинный, но зато позволяет акцентировать внимание на том, что скрытие и введение противника в заблуждение, хотя и подразумевают реализацию собственных мероприятий,
должны рассматриваться в неразрывном единстве друг с другом.
Преимущество отечественного варианта в его лаконичности. Увы обратной стороной краткости явилась неоправданно упрощенная трактовка ее сущности со стороны некоторых исследователей. Так, уже упоминавшиеся В.И. Орлянский и Н.Ф. Кузнецов полагают, что «содержание оперативной маскировки, по сути, должно объединять комплекс мероприятий в интересах достижения одной цели - введения в заблуждение (обмана) противника...» [1, с. 19]. В мероприятиях маскировки они замечают лишь эту ее составляющую, другую - скрытие -просто игнорируют. В некоторой степени такое пренебрежительное отношение авторов к скрытию может быть объяснено тем, что в руководящих документах мероприятия, относящиеся к выполнению задач по скрытию и введению противника в заблуждение, явным образом не разделены. Но это никак не может считаться основанием для того, чтобы не замечать принципиальные различия между этими двумя составляющими маскировки, и уж тем более девальвировать важность и необходимость устранения демаскирующих признаков при подготовке и в ходе выполнения боевых задач.
К сожалению, в руководящих документах дихотомическое деление мероприятий маскировки на нормативном уровне четко и внятно не закреплено, что следует признать серьезным упущением. Вместо него военными теоретиками принято использование иного системообразующего принципа - таксономического, вносящего в вопросы маскировки большую путаницу. В частности, прописано, что составными частями стратегической маскировки являются оперативная и тактическая маскировка. Для маскировки систематизацию по иерархическому признаку нельзя признать удачной. Это так же неверно, как и полагать, что стратегическое вооружение состоит из оперативного и тактического. Или, например, что карты масштаба 1:100 000 состоят из листов более мелкого масштаба, например, 1:50 000.
Почему военные теоретики не только мероприятия по маскировке, но и другие процессы или явления, относящиеся к сфере их интересов, обязательно пытаются субординировать? Вопрос напрямую относится к особенностям военной науки: как она понимает свое предназначение, какая методология используется для решения военно-научных задач? Некоторые военные теоретики полагают, что полноценным военно-научным знанием может считаться только теоретическое и предостерегают не рассматривать его «как прикладное, практическое по своему характеру и содержанию», так как, по их мнению, «это заблуждение, ибо военная наука не может, по определению, совпадать с практической деятельностью, реальной деятельностью войск, их штабов и конкретными процессами вооруженной борьбы» [4, с. 210]. Другие, вторя подобным заявлениям, утверждают, что «главным «оружием» военной теории являются футурологические прогнозы» [2, с. 75]. Но тогда правомерно спросить об отличии их деятельности и, к примеру, произведений писателей-фантастов? Если не учитывать особенности лексики, то напрашивается вопрос: чем рекомендации таких военных теоретиков принципиально отличаются от рецептов магов, астрологов и иных провидцев?
Обычно советы различного рода предсказателей сводятся к трансляции общечеловеческих норм поведения - доброты, честности, искренности, благородства и др. Такие рекомендации подходят почти ко всем и каждому. Психологически, для восприятия рядового обывателя, всеобщность выглядит очень привлекательной. Но наивность и неразумность подобной позиции состоит в том, что всеобщность делает подобные рецепты абсолютно бесполезными на практике. Там, где нужен конкретный, осязаемый результат, а не красивые обещания, они бесплодны. Увы, военная теория, в основу которой положена методология диалектического материализма, как же склонна к выработке таких же универсальных рекомендаций. Нередко эти рекомендации затем перекочевывают в руководящих документов. Вот, например, перечень требований, предъявляемых к маскировке: «Мероприятия по маскировке войск (сил)
проводятся непрерывно, активно, комплексно. Они должны быть разнообразными, убедительными и обусловливаться целесообразностью» [3, с. 24]. Казалось бы, что плохого в этих требованиях? Ведь они предполагают творческое отношение к их выполнению, мотивируют командиров и начальников к поиску и внедрению нестандартных решений.
Но это на первый взгляд. Из-за отсутствия конкретики следуют совсем небезобидные последствия, поскольку в них не учитывается то важное обстоятельство, что речь идет не о пожеланиях, а о требованиях. А это уже не только различные понятийные категории, но и юридические нормы, за невыполнение которых предусматриваются совершенно иные уровни ответственности: за первые можно пожурить, за вторые в боевых условиях предусмотрена высшая мера наказания.
Таким образом, отсутствие четкости и ясности в документах в реальности превращается в бесправие перед контролирующими органами. Как следствие, непосредственный исполнитель мероприятий маскировки вынужден направлять свои интеллектуальные усилия не столько на поиск вариантов обмана противника, сколько на удовлетворение субъективных представлений об этом конкретного проверяющего лица. Командир невольно оказывается в ситуации, когда вынужден говорить одно (предписанное вышестоящими инстанциями), думать о другом (противостоять реальному противнику), а делать третье (соответствующее мнению инспектора).
Увы, диалектико-материалистическое учение, примененное на практике, склонно приводить именно к таким ситуациям. Если что в военном деле и совершается нужное и полезное для войск, то не благодаря, а вопреки догматам марксизма. Необходимо, наконец, признать очевидную для рационального мышления вещь: диалектическая методология, положенная в основу военной науки, теоретически несостоятельна, а с практической точки зрения - в лучшем случае бесполезна, а в остальных - просто вредна.
Благодаря диалектическому материализму, который своими корнями произрастает из метафизических традиций гегельянства, в военно-научный обиход внедрилось представление о существовании неких предмета и объекта исследования - понятиях, соотносящихся друг к другу как часть и целое. Объектом исследования, равно как и его предметом, может выступать все что угодно. Никаких внешних, естественно-объективных ограничений для них не существует. Имеется лишь единственный предел - богатством воображения. Диамат примечателен тем, что с помощью спекулятивных приемов «диалектической логики» позволяет объективные факты подгонять под личностные предпочтения, трактовать их так как «нужно» исходя из конъектурных соображений.
Традиции естествознания - которые, в конечном счете, и позволили превратить науку в производительную силу общества - несколько другие. В прикладной науке только тогда, когда в какой-либо исследуемой области обнаруживается наличие устойчивых связей или повторяющихся событий или явлений, только после этого появляются основания для инициирования научных исследований. Сфера научной деятельности таким образом оказывается жестко лимитирована свойствами и отношениями материального мира.
Возможно ли исследовать маскировку не диалектически, а естественно-научно? Да. Для этого в деятельности войск необходимо выделить признак, который был бы характерен только для маскировки. Таким неизменным и постоянным свойством может считаться дезинформированность противника о наших войсках.
Именно деятельность по «обеспечению» противника сведениями о состоянии, возможностях и намерениях противостоящих сил является тем демаркатором, который отличает маскировку от других видов действий.
Дальнейшее освещение маскировки будет происходить на основе именно такого понимания ее сущности.
С учетом данного подхода цель маскировки - создание у противника ложного представления об обстановке и через искаженное информирование побуждение его к выгодным для нас действиям. Это достигается посредством реализации двух различных по характеру, но служащих достижению единой цели, мероприятий: скрытием и введением противника в заблуждение. Скрытие предназначено для лишения противника возможности получать полную и достоверную информацию, а мероприятия по введению в заблуждение проводятся для того, чтобы в условиях информационного дефицита преподнести противнику данные, влияющие на его поведение в нужном для нас ключе. Если прибегнуть к аналогии, то скрытие можно сравнить с ластиком, стирающим ненужные штрихи (устраняет демаскирующие признаки) с холста (общего информационного фона). На подготовленном таким образом полотне художник (полководец) отдельными мазками кисти (выполнением мероприятий введения в заблуждение) рисует новый сюжет (создает у противника искаженное, выгодное для нас представление о реальности).
Какой-либо один компонент маскировки не может нивелировать или поглощать другой, каждый из них выполняет свою особую роль. Введение в заблуждение побуждает противника
действовать в желательном для нас русле, а мероприятия по скрытию позволяют надеяться, что он не обнаружит подвох, проглотит дезинформационную наживку. При всей взаимообусловленности составляющих маскировки их суть принципиально различна. Если скрытие предназначено для исключения или максимального уменьшения количества данных, которые могут стать известны разведывательным структурам противника, то реализация мер по введению в заблуждение наоборот, намеренно вбрасывает ложные сведения в его информационный поток. Если первый вид деятельности осуществляется таким образом, чтобы не «тревожить» противника, то второй - преднамеренно воздействует на его «рецепторы». Если скрытие стремится не тревожить ситуацию, то введение противника в заблуждение активно вмешивается в естественный ход событий.
Таким образом, маскировка представляет собой симбиоз двух различных не только по назначению, но и методам достижения мероприятий. Решение задач скрытия целиком организуется внутри собственных войск, поэтому ничто не мешает их формализовать и структурировать. Это позволяет выработать единые требования к действиям войск, разрабатывать соответствующие нормативы, выдавать предприятиям оборонно-промышленного комплекса тактико-технические требования на разработку и создание необходимого вооружения и техники и т. д. Второй вид задач - введение в заблуждение -принципиально невозможно стандартизировать, так как он рассчитан на реакцию противника. Противоборствующая сторона - это не бездушный механизм, действия которого можно просчитать априорно на основе «сухих» исходных данных. Противник - помимо того, что он живой, мыслящий, обладающий адаптивными свойствами организм, он к тому же еще и злонамерен. При всех прочих равных условиях сторона, которая более другой преуспеет в создании ложного представления о себе, будет более хитрой, изворотливой и изобретательной, та сторона и будет обладать большими шансами на успех.
При организации мероприятий скрытия командир выступает как функциональная единица, действия которой поддаются объективной оценке и контролю. Второй компонент маскировки (введение противника в заблуждение) требует от командующего (командира) нестандартного мышления, творческого подхода, предполагает наличие у него полководческого таланта. Приемы по обману противника ни в коем случае нельзя копировать, лепить по единому шаблону. Повторился - значит стал предсказуемым, следовательно - потерпел поражение. Более наглядно общие характеристики и отличительные особенности компонентов маскировки представлены в таблице.
Общие характеристики и отличительные особенности _компонентов маскировки_
м п/п Компоненты
Харя ктернст ики Скрытие Ведение противника в заблуждение
Воздействие на;
информированность противника скрывает истинную информацию предоставляет тенденциозную информацию
информационные потоки исключает получение достоверных данных вбрасывает ложные данные
оошии информационный фон не нарушает искажает, преподносит в выгодном ракурсе
% Направлен ностъ интров ерти вная экетравертивная
Способы реализации стандартизирован иые эвристические
4. Роль командира функционер полководец
Дотермин ирушдстъ рациональная, априорная интуитивная, конкретно-ентуап ионная
В первом пункте таблицы представлены признаки, характерные только для маскировки. Пункты 2, 3 и 4 свойственны не только маскировке, но могут считаться общими для любого вида деятельности. В практике командиров и начальников на всех уровнях, в процессе осуществления управленческой деятельности всегда присутствует как элементы ремесла (выполнения предписаний), так и творчества (адаптация принимаемых решений к реально сложившейся обстановке).
В данном случае хотелось бы обратить внимание на то, что введение противника в заблуждение является креативной составляющей маскировки. Поэтому, возвращаясь к статье В.И. Орлянского и Н.Ф. Кузнецова [1, с. 17-23], совершенно непонятно, каким образом предлагаемые ими меры, направленные на увеличение штатной численности офицеров на командном пункте и введение дополнительного программного обеспечения в АСУВ, могут заменить собой творческую деятельность полководца.
Очень сомнительно, что их предложения хоть как-то будут способствовать оптимизации работы управленческого аппарата, мобильности принятия решений и снижению объема отчетной документации. И если последовать советам В.И. Орлянского и Н.Ф. Кузнецова, то не получится ли как в известной фразе: «Хотели как лучше, а получилось как всегда»?
Конечно, волевым решением можно создать некую дополнительную структуру, которая якобы будет заниматься вопросами маскировки. Но это будет «мертворожденный ребенок», отвлекающий на себя внимание и ресурсы и время, тем самым только усложняющий и без того непростую командирскую жизнь.
Маскировка, имея дихотомическую структуру, решает задачи по скрытию и введению противника в заблуждение (рис. 3). Данная композиция является устойчивой, инвариантной и воспроизводится на любых уровнях управления независимо от того, кем она организуется -командиром взвода, командующим фронтом или Верховным Главнокомандующим.
Мероприятия по скрытию и введению противника в заблуждение
взаимообусловлены и взаимоувязаны между собой. Отношения между ними носят контрарный характер, такой же, как между левым и правым, верхом и низом, фронтом и тылом и т. д. Хотя любой из терминов пары может употребляться самостоятельно, один без другого не существует, без своей противоположности исходное понятие лишается смысла.
Другая особенность контрарных отношений состоит в том, что значения заключенные в них, имеют не абсолютную, а относительную смысловую нагрузку. При анализе реальных событий маскировки одни и те же действия могут интерпретироваться по-разному. Например, развертывание ложных позиций нарушает естественный информационный фон. Следовательно - это дезинформационные действия. Одновременно они же приводит к повышению неопределенности истинного расположения войск, значит, их можно классифицировать и как действия по скрытию.
Маскировочные действия, согласно руководящим документам, реализуются самыми различными способами. Обычно в качестве таковых выделяют скрытие, дезинформацию, демонстративные действия и имитацию. В некоторых случаях маскировка может почти полностью сводиться к скрытию. Например, для Ракетных войск стратегического назначения, функционирование которых не предполагает прямого соприкосновения с противником, маскировка состоит в основном из выполнения мероприятий по скрытию своего положения, состояния и планируемых мероприятиях от разведывательных средств противника.
В то же время, при определении замысла общевойсковой операции на оперативном и тем более на стратегическом уровне, акцент делается на обмане противника. Замысел маскировочных мероприятий направлен на провоцирование противника осуществить действия минимизирующие его боевой потенциал и позволяющий реализовать преимущество своих войск (2).
Скрытие является функционально-стандартизированным компонентом маскировочных действий. Его можно редуцировать до любого уровня детализации. Так, успешность мероприятий по скрытию на стратегическом уровне напрямую зависит от того, насколько устранены демаскирующие признаки на оперативном уровне, которые, в свою очередь, определяются качеством их выполнения на тактическом уровне. И так далее по иерархической лестнице вниз. Иначе, эффективность скрытия на высшем уровне определяется полнотой и качеством выполнения соответствующих мероприятий в подчиненных звеньях.
Любопытно, что В.И. Орлянский и Н.Ф. Кузнецов о скрытии как компоненте маскировки, который действительно можно детализировать и структурировать, в своей статье вообще не вспоминают. Маскировку они понимают только как введение противника в заблуждение и пытаются предложить технологию совершенствования того, что вообще не поддается систематизации. Введение противника в заблуждение, в отличие от скрытия, нельзя структурировать, привести к какому-то стандарту. Идея обмана противника вызревает в голове у одного человека или у ограниченного круга людей. Замысел маскировки должен храниться в строжайшей тайне даже от непосредственных исполнителей. Объективного критерия эффективности введения противника в заблуждение не существует, как не существует сослагательного наклонения в истории. Здесь оценка производится по конечному результату - победе над противником. По словам Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, «определение способа организации оперативной маскировки и форм ее реализации в операции - это результат творчества командующего, его отношение к определению идеи обмана противника как к искусству. Формальное отношение, шаблон, механический повтор -это смерть любого творчества, любой идеи» [5, с. 52].
Подытоживая изложенное, необходимо отметить, что возвращение некоторых исследователей к идее создания системы маскировки обусловлено их приверженностью диалектическому
Рие. 3. Структура маскировки
материализму. Метафизика данного учения, корни которой произрастают из традиций классической немецкой философии, побуждают воспринимать маскировку как некую «вещь в себе». Это не позволяет «диалектикам» увидеть дихотомическую сущность маскировки, цели которой достигаются решением двух диаметрально противоположных по своей природе, но взаимоувязанных задач: скрытия и ведения противника в заблуждение. В связи с этим попытки создания системы маскировки выглядят бесперспективными и не могут быть предложены для совершенствования организационной структуры Вооруженных Сил, по крайней мере, по следующим причинам.
Во-первых, пытаться разработать для командира жесткий алгоритм действий по обману противника равносильно предоставлению ему «медвежьей» услуги, не сулящей ничего, кроме сковывания инициативы, без которой искусство ведения войны немыслимо.
Во-вторых, если обнаруживаются какие-либо стандартизированные приемы и методы маскировки, то они уже должны быть учтены в нормативных требованиях к действиям войск и тактико-техническим характеристикам вооружения, что опять же указывает на ненадобность создания какой-либо специализированной системы и органа управления.
Опыт Великой Отечественной войны и последующих военных конфликтов убедительно доказывает, что задачи маскировки вполне по силам решать штатным численным составом. Успешность их зависит не от дополнительных организационных структур, а от наличия и возможности реализации командиром своего полководческого таланта.
Комментарии
1. Ярко выраженная тенденция имевшая место во времена руководства Министерством обороны России А.Э. Сердюковым.
2. Некоторыми авторами иногда высказывается предположение, будто маскировка предназначена для сохранности личного состава. Это ошибочное мнение. Снижение потерь - следствие талантливо организованной маскировки, но никак не ее целеполагание.
Список литературы и источников
1. Орлянский В.И., Кузнецов В.Ф. О проблемах организации оперативной маскировки // Военная Мысль. 2013. № 1.
2. Военная Мысль. 2011. № 11.
3. Военная энциклопедия. Т. 5. М.: Воениздат, 2001.
4. История и философия военной науки: Учеб. пос. под общ. ред. Б.И. Каверина и С.А. Тюшкевича М.: Воениздат, 2007. С. 210.
5. Налетов Г.А. Оперативная маскировка // Армейский сборник. 2010. № 5.
Наука. Общество. Оборона (noo-journal.ru). - 2016. - № 3 (8)
О компании | Защита данных | Карта сайта
© 2013 Наука. Общество. Оборона © 2013-2017 Кикнадзе В.Г., авторы материалов. Сайт является средством массовой информации. 12+ Полное или частичное воспроизведение материалов сайта без ссылки /гиперссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства. All rights reserved
