CC BY
6К.Я. Старосельская (Москва)
О СЕМИНАРЕ ПЕРЕВОДЧИКОВ ПОЛЬСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Идея семинара, который я веду уже больше тринадцати лет, родилась в недрах Польского культурного центра. В 2000 году ПКЦ переезжал из посольства Польши в старинный особняк на Тверском бульваре (который спустя пару лет подвергся рейдерскому захвату - на том дело и кончилось: Центр вернулся в помещение посольства). В связи с этим директор ПКЦ (тогда им был Марек Зелиньский) собрал московских полонистов, чтобы коллективно обсудить, как лучше организовать работу на новом месте. Было высказано много замечательных идей, в частности, о том, каким способом привлечь москвичей (в особенности молодежь) к посещению Центра. Помимо регулярных тематических мероприятий, желающие могли бы получить возможность пользоваться библиотекой, изучать польский язык на курсах; предполагалось даже устроить в полуподвальном этаже небольшое недорогое кафе. Я (на свою голову) предложила организовать семинар для начинающих переводчиков - меня и попросили его вести. Пришлось согласиться, хотя опыта подобного рода у меня не было. Однако я понимала важность этого предприятия: польская литература - незаслуженно! -большой популярностью на читательском рынке не пользуется, книг выходит мало, да и гонорары у переводчиков копеечные, поэтому молодые люди заниматься художественным переводом не рвутся. Значит, надо воодушевить тех, кто рискнет попробовать себя на этой ниве, а тем, кто уже дерзнул, но нуждается в поддержке, оказывать посильную помощь. Пожалуй, что-то полезное я тут смогу сделать...
Как строится работа переводческого семинара, я не знала, времени (да и навыков) изучать методические пособия (если таковые существуют) не было, и я положилась на свою интуицию, подкрепленную, разумеется, собственным многолетним опытом.
Первым делом следовало определить состав участников. ПКЦ распространил (в основном, среди изучающих польский язык студентов-филологов) объявление о будущем семинаре, где сообщалось, что для желающих заниматься в нем организуется конкурс, на который нужно к определенному сроку представить пробный перевод - пример-
но десять страниц художественного прозаического текста (вместе с оригиналом). Из двадцати с лишним претендентов, приславших на конкурс свои работы, я отобрала человек десять; важным критерием отбора, кроме знания языка, для меня служило осмысленное отношение к тексту. Кроме того, я сама пригласила нескольких начинающих переводчиков, с которыми мне уже приходилось иметь дело как редактору.
Среди первых семинаристов примерно половину составляли студентки последнего курса филфака МГУ, которые (кроме двух) задержались, к сожалению, ненадолго: занятия наши начались в феврале, вскоре предстояли госэкзамены, защита диплома, поиски работы, то есть времени на обучение тонкостям перевода, которым никто из них не собирался заниматься профессионально, не оказалось. К весне состав определился. Оставшиеся участники языком владели в разной степени, некоторые изучали польский самостоятельно, лишь трое-четверо что-то когда-то переводили, однако было ясно, что, даже если перевод польской прозы не станет главным делом их жизни, желание заниматься этим всерьез есть. Будущее это подтвердило. В дальнейшем кто-то «отпадал» - по тем или иным причинам (порой - в силу непреодолимых обстоятельств), но время от времени наши ряды пополнялись: кто-то приходил сам, кого-то приглашала я. Сейчас в семинаре двенадцать человек, из них четверо - «ветераны», не покидавшие семинар с февраля 2001 г.
Для начала я поделилась с семинаристками (немногочисленные представители мужского пола появились позже) некоторыми наблюдениями и заключениями, основанными на личном опыте. И рассказала, чему я могу их научить и как собираюсь построить занятия.
Наше дело требует определенных способностей: переводчику нужно обладать особого рода слухом, позволяющим точно улавливать мелодику чужого языка и адекватно перекладывать ее на родной. Адекватным переложение должно быть не только по звучанию, но и, разумеется, по смыслу, а для этого необходимо разобраться в «услышанном», до мельчайших подробностей вникнуть в сказанное автором. Способностям, как известно, не научишь. Зато можно научить некоторым приемам, предполагающим соблюдение ряда правил - хоть и не слишком оригинальных, но важных. Главный закон: переводчик обязан докапываться до смысла, как бы глубоко тот ни оказался скрыт; только уверившись, что разобрался, можешь чувствовать себя свободным в его передаче. Свободу эту, впрочем, ограничивает уважительное отношение к авторскому слову: нельзя увлекаться отсебятиной, необходимо
старательно избегать штампов и упрощений. Очень полезно, начиная работу или в ее процессе, читать литературные произведения на родном языке, близкие переводимому тексту - не обязательно по теме, но по духу, по стилю, манере. Уж не говоря о том, что следует постоянно «держать ушки на макушке», с обостренным вниманием относясь к живому слову... опять-таки круг замыкается на умении слушать. При соблюдении всех этих условий, при большом желании и добросовестном отношении к делу, можно браться за дело.
На одном из первых занятий я рассказала о том, как работаю сама. Среди множества индивидуальных методов нетрудно выделить две основные схемы. Одни переводчики трудятся поочередно над небольшими фрагментами текста до тех пор, пока не посчитают каждый сделанным, и лишь завершив этот этап работы, перечитывают весь текст от начала до конца, отыскивая ошибки и внося новые поправки. Другие (к которым я причисляю и себя) делят работу на этапы по иному принципу. На первом рука будто пишет сама, подчиняясь звучанию оригинала и «схватывая» лишь общий смысл (иногда, если уж попал в поток, не хочется отвлекаться даже на поиск неизвестного слова). Можно назвать этот, самый стремительный, этап черновым или, если угодно, этапом создания «музыкального» подстрочника. Следующий этап, напротив, - самый медленный, проверочный, требующий постоянного обращения к справочным материалам. Тут фактически приходится решать две задачи: надо не только проникнуть в суть авторской мысли, уловить все подтексты, обнаружить скрытые цитаты, отсылки, коннотации и т. п., но и многое уяснить для себя самого: разобраться в не всегда знакомых реалиях, уточнить понятия, нередко относящиеся к самым разным областям знаний, проверить факты (что подчас требует экскурсов в глубины истории), транскрипцию имен, топографические названия, расшифровать аббревиатуры. А еще - выловить ошибки автора (повторю вслед за польской писательницей Ольгой Токарчук: «Выискивая ошибки и непоследовательности, переводчики временами уподобляются инквизитору, отслеживая в языке каждую ересь, каждую мимолетную неточность. Их придирчивость вынуждает писателя быть бдительным»). И лишь убедившись, что смысл понят правильно и подводные камни устранены (этап этот может сильно затянуться, впрочем, и на всех последующих возможны неожиданные «открытия» - обнаружение новых загадок или собственных огрехов), я перехожу к (едва ли не самой увлекательной) части работы: огранке и шлифовке текста. Те-
перь, примерив на себя шкуру автора, сжившись с оригиналом и перелопатив его, я могу себе позволить более свободное обращение с текстом. Он теперь уже мой, и я, если сочту необходимым, меняю строй фразы, подыскиваю более подходящие синонимы, эпитеты, добиваюсь большей выразительности - ни на минуту не забывая, что, тем не менее, у моего текста есть хозяин. Пожалуй, это можно считать одной из главных заповедей в нашем деле: уважай автора, но не следуй ему слепо (совершенно недопустимо очень удобное самооправдание иных начинающих переводчиков: «так у автора»).
Подчеркнув, что суть своего метода я изложила лишь в качестве примера и впредь не собираюсь ничего никому навязывать - у каждого со временем обязательно сложится собственный стиль работы, я призвала слушателей (возможно, слегка ошеломленных) не пугаться неизбежных трудностей, ибо, сколько бы их ни возникало, сколько бы стараний ни приходилось прилагать, сколько бы раз ни захотелось, встретив непреодолимое на первый (и даже на второй и т.д.) взгляд препятствие, бросить работу и вообще никогда больше к чужим текстам не прикасаться, переводчик в конце концов непременно испытает прекрасное чувство удовлетворения, радости, гордости - хотя бы от самого сознания, что занимается полезным делом. Закончив на такой «высокой» ноте вступительную часть, я приступила к практике.
Для начала мы сообща перевели маленький рассказ Корнеля Филипповича - замечательного стилиста и тонкого психолога. «Сообща» в данном случае означало следующее: все работали порознь, а затем принесли готовые, по их мнению, переводы на занятия, где мы обсуждали фразу за фразой, выбирая наиболее подходящие, по общему мнению, варианты. При этом, конечно, выскакивали типичные для начинающих ошибки, на которые я обращала внимание всех семинаристов. Как только составился окончательный вариант рассказа, «вступительный» период занятий закончился, и будущие переводчики были брошены «в глубокую воду». Другими словами, к экзерсисам мы больше не возвращались - сразу начали работать над текстами для последующего их издания. Чем занимаемся и по сей день. Выбирая этот путь, я исходила из тех соображений, что, кроме реальной пользы для дела популяризации польской литературы у нас в отечестве, такой подход будет стимулировать переводчиков: приятно знать, что плоды твоих трудов не пропадут, что рано или поздно ты увидишь книгу, где значится твое имя (да еще и какой-никакой гонорар получишь).
Первым нашим автором стал тот же Корнель Филипович -«один из самых чистых, самых выдающихся наших прозаиков, истинный виртуоз в своей беспретенциозности», по мнению нескорого на похвалы Ярослава Ивашкевича. Филипович по праву считается мастером малой прозы: у каждой его вещи свои достоинства, совокупность же небольших по объему произведений вмещает в себя «непропорционально» большое разнообразие жанров, приемов, интонаций. При этом вне зависимости от формы смысл всегда глубок, но не замутнен, картины, написанные безыскусными, но точными мазками, - живые и многоцветные. Все это как нельзя лучше отвечало нашим целям: работая на таком поле, переводчику будет чему научиться, да и читателей у сборника, по моим представлениям, должно было бы найтись немало.
Издать первую книгу (как, впрочем, и ряд последующих) нам помогла, говоря канцелярским языком, «польская сторона». Современная литература Польши, к сожалению, не пользуется у российских издателей большим спросом (что объяснимо, но не о том сейчас речь). Мы понимали, что надо выбрать какое-нибудь конкретное издательство и заинтересовать его нашей «продукцией». При тогдашней конъюнктуре на книжном рынке (в наши дни если и изменившейся, то далеко не в лучшую сторону) ясно было, что без материального стимула не обойтись (хотя уровень автора и качество перевода мы гарантировали). Я обратилась за финансовой помощью к Польскому культурному центру и. к родным уже покойного на тот момент писателя. Готовящемуся изданию была оказана поддержка, о чем мы с благодарностью упомянули на обороте титула сборника Филиповича «День накануне», вышедшего в издательстве «Иностранка; Б.С.Г-ПРЕСС». Однако за работу мы принялись еще до того, как нашли издателя. Рассказы я распределила с учетом как пожеланий, так и возможностей каждого. Теперь занятия в основном сводились к обсуждению неизбежно возникавших у каждого проблем - подчас очень бурному, чему я, естественно, радовалась, стараясь не столько самой разрешать сомнения, сколько подталкивать к этому семинаристов. Все переводы я читала и подробно комментировала, первое время - карандашом на полях или на обороте машинописной страницы, потом - на странице компьютерной (в режиме рецензирования); находя ошибки, объясняла, в чем они заключаются, подсказывала, в каком направлении двигаться, но сама старалась не исправлять. И опять мы сообща искали ответы на вопросы, опять я читала новые варианты, вылавливая новые ошибки, что-то вынося на об-
щий суд. Потом предложила обменяться текстами и попробовать редактировать друг друга (устно критиковать коллегу оказалось легче и эффективнее, и все же, думаю, толк от этого неумелого редактирования был). Примерно через год сборник был подготовлен к печати; в 2003 году мы смогли взять в руки небольшого формата красивую книжку под названием «День накануне» с фрагментом картины Витке-вича на твердой обложке.
За тринадцать лет своего существования семинар выпустил одиннадцать книг; еще две ждут своего часа; сейчас мы переводим «13 сказок из королевства Лайлония для больших и маленьких» Лешека Колаковского, посвятив эту работу памяти Ольги Катречко, старосты и души нашего семинара, остававшейся с нами до своих последних дней.
Большая часть сделанных нами книг - авторские сборники. Предпочтительнее были бы сборники, объединяющие произведения разных писателей, но найти такие и отыскать желающих их издать -непростая задача: жанр рассказа вообще не очень-то привлекает наших издателей (разве что автор очень «раскрученный»), а уж у сборника, где большинство фамилий неизвестны, практически нет шансов попасть на книжный прилавок. При работе над авторскими сборниками труднее всего приходится наставнику, который должен превратить совокупность отдельных голосов в стройный хор. С другой стороны, больше требуется и от переводчика, что для начинающих только полезно: работая «в связке» с коллегами, приходится особенно бережно относиться к авторскому слову и интонации (хорошо еще, если рассказы разнообразны по стилистике, но перо ведь все равно одно). И все же семинар сделал три большие и, смею сказать, неплохие книги, две из которых - «Польские трупы» (детективные рассказы) и «Курортные романы» - опубликованы; довольно любопытный сборник фэнтэзи «Книга драконов» пока не нашел издателя. Иногда, впрочем, издатели сами обращаются к нам; предложения не всегда отвечают нашему общему «вкусу», но если материал позволяет приумножить переводческий опыт, мы не отказываемся. Очень важной и нужной работой, предложенной нам по инициативе петербургского «Мемориала», стал перевод знаменитой книги Юзефа Чапского «На бесчеловечной земле». Это воспоминания художника и писателя, который, попав в 1939 г. в советский плен и побывав в Старобельском лагере, чудом уцелел, вступил в польскую армию Андерса, где занимался розыском польских офицеров, после начала Второй мировой войны пропавших на террито-
рии Советского Союза. Большую по объему и сложную - в основном, из-за обилия фактического материала - книгу разделили между девятью переводчиками. Работая над текстом, они, в частности, приобрели новый опыт по составлению обстоятельных, выверенных примечаний, которые были совершенно необходимы: слишком мало наш читатель знает о событиях и польско-советских отношениях того времени.
Для публикации отдельных произведений небольшого формата (не только рассказов, но и эссе, очерков, репортажей, фрагментов книг) есть еще одна площадка - «Иностранная литература»; переводы участников семинара регулярно печатаются и в специальных «польских», и в обычных номерах журнала.
За долгие уже годы выработался устойчивый стандарт работы семинара. Переменный фактор - состав участников; действующих «ветеранов», сохраняющих верность «Трансатлантику» (так с 2008 года стал называться семинар), как я уже упомянула, четверо, но общее число остается примерно одним и тем же - 12-14 человек. Появляются «новенькие» - иногда, прослышав про нас, сами, иногда по моему приглашению. Среди них есть совсем неопытные, только начинающие постигать азы художественного перевода, но они довольно быстро втягиваются в работу - в этом им помогают более опытные коллеги. Мы собираемся раз в месяц, приходит не меньше половины семинаристов, но часто и больше. Схема занятий (если еще правомерно употребление этого слова) всегда примерно одинакова. Большая часть времени (за непременной чашкой чая) посвящена взаимопомощи: мы все вместе ломаем голову над индивидуальными проблемами; одна из бывших семинаристок, вынужденно переставшая переводить, но нас навещающая, назвала это «гимнастикой ума». Часто обсуждение какого-нибудь, на первый взгляд, не очень сложного или очень узкого вопроса, перерастает в дискуссию, которая может уйти далеко в сторону от первоначального предмета разговора, а порой приводит к неожиданным или парадоксальным выводам либо даже к маленьким открытиям. Вопросы не обязательно связаны с общей работой, семинаристы рано или поздно начинают переводить самостоятельно, в одиночку, но за советом все (и я в том числе) обращаются к «коллективу». Разумеется, я по-прежнему читаю все переводы для наших общих книг, по-прежнему настоятельно прошу авторов не спешить принимать мои предложения (да и предлагать стараюсь поменьше), призываю спорить со мной, отстаивая свою правоту (я охотно признаю свои ошибки и радуюсь, когда ученики ме-
ня на чем-то ловят); если решение не найдено, в переписке с переводчиком появляется фраза: «Обсудим на семинаре».
Этим наша работа не ограничивается. Мы делимся информацией, касающейся новинок польской литературы, прикидываем, чем стоит заняться после завершения очередной книги. По мере возможности приглашаем гостей, которые не только всем нам интересны, но и... полезны. Например, представителей разных сфер знаний - ведь в чем только переводчику не приходится разбираться! Необычайно содержательный и поучительный разговор был однажды с Ольгой Северской, лингвистом, специалистом по русскому языку; очень много практических советов, связанных с методами поиска информации, мы не раз получали от коллег, свободно ориентирующихся в Интернете. А еще мы не упускаем случая, чтобы пообщаться с носителями языка, с польскими русистами, с нашими соотечественниками, постоянно живущими в Польше (кое-кто из них принимает участие в коллективных переводах и, приезжая в Москву, посещает семинар), с переводчиками на польский с других языков. Иногда, сговорившись, вместе ходим на польские спектакли, концерты. Вместе отмечаем дни рождения.
Что любопытно: с некоторых пор часть работы переместилась в виртуальную область (примета времени). В конце 2010 г. на Фейсбуке семинаристы по собственной инициативе, без всякого моего участия организовали закрытую группу для поддержания постоянного контакта в промежутках между семинарами. Они обсуждают профессиональные и организационные вопросы, размещают информацию об интересных событиях, связанных с Польшей и польской культурой, обмениваются ссылками на полезные ресурсы (словари, статьи и пр.) Выкладывают на свою страницу фотографии и видео; собрался уже довольно большой архив. Я очень рада, что мои ученики обходятся без меня. Но встречи «вживую» продолжаются, «Трансатлантик» на плаву.
