CC BY
26
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 3 (27) 2005
Д.А. Безбородов*
О роли научной теории в уголовно-правовом исследовании совместного преступного деяния
Основополагающим звеном в теоретическом познании уголовно-правовых явлений (как впрочем, и любых других социальных явлений) выступает научная теория. Под ней понимается система объективно верных, проверенных практикой знаний, воспроизводящих факты, события и их предполагаемые причины в определенной логической связи; это система суждений и умозаключений, объясняющих определенный класс явлений и осуществляющих научное предвидение1.
Именно с помощью теории наиболее полно выражаются результаты научного исследования. В отличие от других способов научного познания уголовно-правовых явлений, отображающих те или иные свойства и отношения социально-правовой действительности, теория дает единое, системное знание об изучаемом явлении. Она выступает как форма искусственного знания, в рамках которой отдельные понятия, гипотезы2 и законы теряют прежнюю независимость и становятся элементами целостной единой теоретической системы в рамках уголовно-правовой доктрины.
Правильного понимания сущности и роли уголовно-правовой теории в познании совместного преступного деяния можно достичь только при учете множества взаимосвязанных факторов, среди которых определяющими являются специфика отображения в ней действительности, ее связь с практикой, а также характер возникновения и развития самой теории. Это предполагает широкое использование средств и методов современной логики и методологии науки для анализа таких проблем, как структура уголовно-правовой теории, роль эмпирических и теоретических понятий в процессе систематизации научного знания по исследуемой проблеме, а также вопросы теоретического объяснения и предвидения развития уголовно-правовых явлений.
Термин «теория» в научном и обыденном языке употребляется в различных смыслах. В широком значении слова под теорией понимают всякую деятельность, связанную с рациональным осмыслением и познанием разнообразных явлений (в том числе и уголовно-правовых).
В гносеологии под теоретической деятельностью подразумевают все формы и процессы познания, связанные с абстрагированием, обобщением, выдвижением гипотез и другими видами рационального познания действительности. Такое понимание опирается на наличие в познавательной деятельности двух основных видов: эмпирического и научного.
Для научной ступени познания уголовно-правовых явлений характерным является широкое использование таких форм абстрактного мышления, как понятия, суждения, умозаключения, гипотезы. Поскольку эти формы в реальном процессе уголовно-правового исследования особенно часто выступают во взаимодействии, то теоретическая деятельность, по сути дела, концентрируется вокруг определенных систем идей, понятий и гипотез. Такие системы и выступают обычно как теории в узком смысле слова.
Теоретическая деятельность в уголовно-правовой науке, естественно, не ограничивается исключительно построением и обоснованием конкретных уголовно-правовых теорий. В ней важную роль играют также процессы абстрагирования и образования исходных понятий, определения производных понятий, выдвижения и обоснования гипотез, установления общих принципов науки уголовного права и т. п.
Конечной целью научного познания уголовно-правовых явлений выступает создание единой, целостной концептуальной системы понятий, утверждений, гипотез, с помощью которых определенные уголовно-правовые явления, в частности совместное преступное деяние, отображаются и объясняются как составные элементы всей системы уголовного права.
Характеризуя теорию как элемент научного познания уголовно-правовых явлений, следует помнить о том, что достоверным считается только не только теоретическое знание, но и эмпирическое.3 Однако достоверность теории, несомненно, выше, чем эмпирического обобщения. Но поскольку уголовно-правовая теория, обладая определенной спецификой, содержит в своем составе обобщения, гипотезы и другие допущения, которые в лучшем случае приблизительно верно описывают действительность, то она, естественно, не может гарантировать абсолютной достоверности своих
* Докторант Санкт-Петербургского университета МВД России, кандидат юридических наук, доцент.
выводов. Уголовно-правовые теории и гипотезы вначале появляются как предположения, однако эти предположения возникают в большинстве своем на основе накопленного эмпирического материала. Конечно, они не вытекают из него с логической необходимостью. Логические стандарты, связанные с проверкой уголовно-правовой теории на непротиворечивость, разумеется, способствуют ее обоснованию, однако полностью не гарантируют ее достоверности. К тому же логическая дедукция позволяет лишь переносить истинность посылок на заключения, иначе говоря, обеспечивает правильность, юридическую стройность и последовательность рассуждения. Истинность же посылок в подавляющем большинстве устанавливается практическим, а не логическим путем, поэтому о достоверности и вероятности знания можно говорить только в связи с анализом информации, содержащейся в посылках. Если же эта информация имеет статистический характер, тогда и заключение, полученное из нее, будет иметь только вероятностный, а не достоверный характер.
Рассматривая таким образам уголовно-правовую теорию как форму рациональной познавательной юридической деятельности, мы сопоставляем ее с эмпирическим знанием, в котором в сравнении с мышлением превалирующую роль играет чувственно-практическая деятельность. Однако границы теоретического и эмпирического могут оказаться весьма условными, так как теория включается в процесс эмпирического исследования на всех его стадиях и на всех уровнях теоретического обобщения имеющихся фактов — от философских принципов и понятий обще социологической теории до частносоциологических теоретических подходов и обобщений сгруппированных наблюдений и фактов в виде особых социальных показателей, принципов и методов поиска этих связей и зависимостей4.
Дальнейшая спецификация теории проводится уже в рамках рациональной мыслительной деятельности. Поскольку в этой деятельности различается результат и процесс, то при анализе теории следует учитывать следующие аспекты.
Первый аспект: уголовно-правовую теорию можно рассматривать в завершенной форме как некоторый результат познавательной юридической деятельности. При таком подходе главное внимание уделяется ее структуре, т.е., с одной стороны, выявлению тех основных элементов, из которых она построена, а с другой - характеристике тех логических взаимоотношений, которые существуют между этими элементами. Для выявления структуры теории могут быть использованы методы современной логики и семиотики, а также системно-структурный анализ.
Теоретическая конструкция совместного преступного деяния как уголовно-правового явления включает в себя следующие основные компоненты: во-первых, эмпирические предпосылки теории: ее основные фактические данные - состояние уголовного законодательства и практика его применения, результаты обработки имеющихся данных; во-вторых, исходный теоретический базис: имеющийся категориальный аппарат, главные допущения, идеализации исследуемого явления, принципы; в-третьих, логический аппарат теории: правила, определения производных понятий с помощью основных, логические обоснования этих понятий; в-четвертых, все потенциально вероятные следствия, или выводы теории.
Второй аспект анализа уголовно-правовой теории касается формирования, развития и обобщения научного знания, лежащего в основе конкретной теоретико-юридической конструкции. С ними непосредственно связаны также вопросы проверки и подтверждения теорий, установления границ их возможного применения, степени глубины отражения в них социально-правовой действительности. Все эти проблемы в существенной мере опираются на принцип развития, и поэтому их нельзя решить не только одними формально-логическими средствами, но и вообще методами, ориентированными на статический подход к исследованию. Такие процессы, как генезис теоретического знания о совместном преступном деянии, его развитие, могут быть правильно оценены лишь в их динамике, изменении в течение определенного периода времени5.
Наконец третий аспект построения уголовно-правовой теории заключается в составлении полного представления о теоретико-юридической конструкции совместного преступного деяния как уголовно-правового явления. Это представление можно получить только после выяснения функций, которые данная теория осуществляет в общем процессе научного познания уголовно-правовых институтов и норм. Этот прагматический аспект играет также весьма существенную роль в понимании природы уголовно-правовой теории.
Таким образом, исчерпывающее определение уголовно-правовой теории можно дать только после, во-первых, детального ознакомления с ее строением, характеристикой ее основных элементов и существующих между ними связей; во-вторых, исследования процессов возникновения и развития предпосылок формирования уголовно-правовой теории; в-третьих, раскрытия специфической роли конкретной уголовно-правовой теории (в данном случае теории о совместном преступном деянии) в процессе научного познания уголовно-правовых явлений.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 3 (27) 2005
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 3 (27) 2005
Теоретическая конструкция о совместном преступном деянии как о специфическом уголовноправовом явлении органически связана с более общим вопросом о значении и функциях теории в процессе научного познания институтов уголовного права. При этом возникают следующие вопросы. Во-первых, отображает ли уголовно-правовая теория действительность или служит лишь инструментом для упорядочения и систематизации эмпирических данных? Во-вторых, может ли уголовно-правовая теория давать полную и законченную картину этой действительности или создает только относительные, неполные, приблизительные ее отображения?
Вполне естественно, что никакая теория не может отобразить всех свойств и отношений, изучаемых уголовно-правовых явлений, да это в принципе и невозможно, поскольку они обладают множеством свойств. К тому же не все они одинаково важны для науки уголовного права, поэтому в процессе познания выделяются лишь некоторые основные, существенные для целей данного конкретного исследования свойства и отношения. Такое выделение происходит не через простое отбрасывание несущественных свойств и сохранение свойств существенных, как полагают сторонники эмпирической теории абстракции6. Этим путем могут быть образованы лишь простейшие эмпирические понятия, т.к. выделяемые свойства имеют здесь чувственно воспринимаемый характер. Все понятия подобного рода образуются не посредством отвлечения от существующих свойств предметов и явлений, а с помощью особого приема - идеализации уголовно-правового явления.
В действительности все реальные системы - в нашем случае уголовно-правовые институты - так или иначе взаимодействуют между собой, но степень этого взаимодействия далеко не одинакова. Поэтому там, где возможно абстрагироваться от этого взаимодействия, с успехом применяют понятие изолированной системы, хотя оно и представляет собой правовую идеализацию.
Уголовно-правовая теория, будучи в целом системой абстрактных понятий и утверждений, представляет собой не непосредственное, а несколько идеализированное отражение правовой действительности. Поэтому понятия и утверждения такой теории в строгом смысле слова описывают не свойства и отношения реальных явлений или систем, а особенности поведения концептуальной модели, которая была построена в результате исследования конкретной системы. Однако следует помнить о том, что эффективность уголовно-правовой теоретической модели, зависит, прежде всего, от того, насколько адекватно она описывает соответствующее явление.
Взаимосвязь между основными объектами теоретической модели выражается обычно с помощью принципов уголовно-правовой теории. Именно они вместе с исходными понятиями и допущениями и составляют основополагающее ядро этой теории.
Исходя из вышеизложенного, в любой уголовно-правовой теории можно выделить три основных компонента: во-первых, юридическая модель, которая с помощью абстрактных понятий описывает в идеализированной форме некоторые закономерности законотворческой и правоприменительной деятельности; во-вторых, исходные понятия, фундаментальные принципы, посредством которых выражаются связи и отношения между абстрактными объектами идеализированной юридической модели; в-третьих, вся совокупность логических следствий, которая вытекает из основополагающих принципов созданной уголовно-правовой теории.
Таким образом, уголовно-правовая теория о совместном преступном деянии в общих чертах представляет собой концептуальную систему, с помощью которой отображаются определенные закономерности функционирования и развития уголовно-правовых институтов, регламентирующих вопросы ответственности за совместное совершение преступления.
Хотя понятия и утверждения уголовно-правовой теории непосредственно описывают свойства ее идеализированной модели, тем не менее они в опосредованной форме с той или иной степенью приближения отображают свойства и отношения конкретных уголовно-правовых институтов. Конечно, далеко не все понятия уголовно-правовой теории одинаково связаны с реалиями практической деятельности. Как правило, те из них, которые служат исходными посылками, имеют наиболее общий и абстрактный характер. Следствия же, полученные из них, находятся ближе к реальной социальноправовой действительности.
Кроме того, целый ряд понятий играет в рамках уголовно-правовой теории вспомогательную роль, обеспечивая вывод одних утверждений из других. Так, например, акцессорность соучастия свидетельствует о том, что ответственность соучастников преступления ставится в зависимость от выполненного исполнителем деяния. Все это показывает, что соответствие между уголовно-правовой теорией и исследуемой ею реальной действительностью нельзя понимать упрощенно, сводя его, например, к обычному зеркальному отображению.
При создании уголовно-правовых теорий, как правило, происходит схематизация действительности. Однако только при наличии этого условия возможно всестороннее и конкретное ее познание, которое достигается посредством метода восхождения от конкретного к абстрактному.7 ■
Потребность в урегулировании конкретных уголовных правоотношений возникает с накопления достаточного количества эмпирических фактов, выявления на их основе обобщений и выдвижения гипотез для их объяснения. Поэтому обязательной предпосылкой проведения уголовно-правовых исследований является эмпирическая интерпретация систематизированного и конкретизированного онтологического знания, что предполагает доведение его разработки до формализованного уровня. Этот уровень позволяет перейти к эмпирическому изучению объекта и обеспечивает практическую проверку того теоретического знания, которое было получено в ходе исследования (иначе говоря, проверка теории на практике). Впоследствии некоторые из хорошо подтвержденных гипотез находят выражение в законодательстве. Постепенно, однако, число таких обобщений, гипотез и эмпирических данных возрастает настолько, что возникает необходимость привести их в определенную систему. Эта систематизация состоит из нескольких этапов8.
Первый этап систематизации состоит в установлении связей между отдельными фактами и обнаружении логических отношений между казавшимися до этого изолированными гипотезами и эмпирическими данными. Благодаря этому не только достигается единство уже имеющегося накопленного знания, но и значительно увеличивается степень его достоверности. Действительно, когда приходится иметь дело с отдельными гипотезами, то каждая из них подтверждается только теми фактами, к которым она непосредственно относится и для объяснения которых, собственно говоря, и была создана. Если же обнаруживается логическая взаимосвязь между различными гипотезами, тогда факты, подтверждающие одну гипотезу, могут служить косвенным подтверждением другой. Особенно важно, когда одна или несколько гипотез могут быть логически выведены из другой, более общей и логически более сильной гипотезы или принципа.
Второй этап систематизации заключается в поиске таких гипотез или принципов, из которых можно логическим путем получить большинство прежних обобщений, гипотез и утверждений, найденных еще на эмпирической стадии уголовно-правового исследования. Переход к этому этапу систематизации и означает по существу построение уголовно-правовой теории, в рамках которой осуществляется не только координация, но и субординация полученного научного знания. Если на описательной, эмпирической стадии развития уголовно-правовая теория ограничивается установлением простейших взаимосвязей между фактами и их обобщениями, т.е. координацией существующего знания, то дальнейшее ее развитие характеризуется выявлением подчиненности различных элементов этого знания.
С теоретико-познавательной точки зрения отношения подчиненности представляют не что иное, как установление логической силы различных элементов теории (гипотез, законов, принципов и их следствий). Одно утверждение считается логически сильнее другого, если из него можно вывести последнее по принципу «от частного к общему». Наибольшей логической силой обладают основные законы, принципы и гипотезы теории, т.к. они служат в качестве исходных посылок дальнейших выводов. Выявление этих посылок составляет важнейшую задачу уголовно-правового исследования. Именно они дают возможность расположить весь известный материал в определенную систему.
Основная цель построения уголовно-правовой теории о совместном преступном деянии состоит в том, чтобы свести в единую систему все знания, накопленные в конкретной области исследования. При этом нередко оказывается необходимым уточнить и дополнить отдельные обобщения, если они не согласуются с некоторыми посылками теории.
Уголовно-правовая теория дает связное, целостное представление о совместном преступном деянии как уголовно-правовом явлении. Остальные формы мышления, отображая те или иные стороны и отношения этой действительности, входят в данную теорию как составные части. Однако в ее рамках они подвергаются уточнению и модификации, т.к. при этом происходит не простое суммирование различных понятий, суждений, гипотез и законов, а их объединение в единую систему.
1 См.: Спиркин А.Г. Философия. М.2001. С.451.
2 В данном случае под гипотезой понимаются научно обоснованные предположения о структуре объекта исследования (в нашем случае совместного преступного деяния), характере связей между изучаемым уголовно-правовом явлением и возможных подходах к решению уголовно-правовых проблем.
3 Хотя такое понимание и оспаривается некоторыми авторами. Так, например, в «Философской энциклопедии» теория в узком смысле определяется как «форма достоверного научного знания о некоторой совокупности объектов» и «в этом смысле... противопоставляется эмпирическому знанию и отличается от него... достоверностью содержащегося в ней научного знания, обеспечиваемой получением этого знания в соответствии с существующими научными стандартами и выражающейся в его внутренней непротиворечивости, реализации его проверки на истинность и т. д.» (См.: Попович М., Садовский В. Философская энциклопедия. Т. 5. М., 1970. С. 205).
4 На это обстоятельство справедливо указывает В.А. Ядов. (См.:. Ядов В.А. Социологическое исследование: методология, программа, методы. Самара, 1995. С. 22).
5 В этом случае особое значение при проведении уголовно-правового исследования должно придаваться сравнительным методам, прежде всего историко-правовому методу.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 3 (27) 2005
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 3 (27) 2005
6 Так, например, Дж. Локк писал: «Если из сложных идей, обозначаемых словами “человек” и “лошадь” исключить лишь особенности, которыми они различаются, удержать только то, в чем они сходятся, образовать из этого новую, отличную от других сложную идею и дать ей название “животное”, то получится более общий термин, обнимающий собой вместе с человеком различные другие существа» (См.: Локк Дж. Избранные философские произведения: В 2 т. Т. I. M., I960. С. 411).
7 «Познание, - как справедливо указывал В.И. Ленин, - это не простое, не непосредственное, не цельное отражение, а процесс ряда абстракций, формирования, образования понятий, законов, etc., каковые понятия, законы etc. ...и охватывают условно, приблизительно универсальную закономерность вечно движущейся и развивающейся природы» (См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 29. С. 163-164.).
8 Приводимые ниже этапы систематизации основаны на этапах, предложенных Г.И. Рузавиным (См.: Рузавин Г.И. Научная теория: логико-методологический анализ. М., 1978. С. 18-20).
А.С. Квитчук*, Е.В. Болотина**, И.Л. Третьяков***
Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств: уголовно-правовые вопросы
Автомобилизация Российской Федерации в последнее десятилетие растет бурными темпами. В отдельных регионах России (Москва, Калининград) на 1000 жителей уже приходится по 300 автомобилей. Этот фактор вместе с несовершенством автомобильных дорог, низкой правовой культурой водителей обусловливает рост дорожно-транспортных правонарушений, влекущих тяжкие последствия.
Ежегодно в России участниками дорожного движения совершается около 50 тыс. дорожнотранспортных правонарушений. В целом же в России в год совершается около 160 тыс. дорожнотранспортных правонарушений, гибнут около 30 тыс. человек и около 180 тыс. получают ранения. По уровню аварийности (с учетом тяжести последствий) наша страна вышла на первое место в мире1 .
Так, по данным ГИБДД СОБ МВД России, за январь-декабрь 2003 г. произошло 175423 дорожно-транспортных преступления, в которых погибли 32976 человек, ранен 208531. Иными словами, в течение года под колесами автомобилей гибнет и получает ранения такое количество людей, которое сопоставимо с населением среднего российского города2.
Согласно некоторым источникам, практически каждый девятый водитель в течение своей жизни получает травму или погибает в автомобильных авариях. Число жертв дорожно-транспортных преступлений в нашей стране в последнее время увеличивается ежегодно в среднем на 10%. Не удивительно, что «автосмерть» сейчас вышла не третье место после смерти от сердечно-сосудистых и раковых заболеваний. При этом общий риск гибели наиболее выражен при передвижении автомобильным транспортом.
Аналогичные тенденции зафиксированы и в других странах. Примечательно, что они одинаково отчетливо наблюдаются в государствах с различным социальным строем, уровнем развития экономики, географическим положением и т.д., что, видимо, свидетельствует об интернациональном характере причин, порождающих транспортные преступления. Так, в Японии число дорожнотранспортных преступлений составляет 430-440 тыс. случаев в год, их удельных вес в общей структуре преступности приближается к 30%. В Германии почти половина дел, которые рассматривают уголовные суды, касается дорожно-транспортных преступлений. Удельный вес этих преступлений в общей структуре преступности в Болгарии составляет 17%, в Венгрии - около 20%, в Чехии - свыше 20%. Те же тенденции прослеживаются и в странах Азии, Африки и Латинской Америки3 .
Интересы защиты общественных отношений в сфере безопасного функционирования транспорта диктуют необходимость постоянного совершенствования уголовно-правовых мер борьбы с дорожно-
* Начальник кафедры транспортной юриспруденции и безопасности дорожного движения Санкт-Петербургского университета МВД России, кандидат юридических наук, доцент, полковник милиции.
** Докторант факультета подготовки научных и научно-педагогических кадров Санкт-Петербургского университета МВД России, кандидат юридических наук, доцент, майор милиции.
*** Доцент кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета Санкт-Петербургского государственного политехнического университета.
