CC BY
309
О роли литературных реминисценций и аллюзий в повести И.С. Тургенева «Первая любовь»
УДК 821.161.1.09 "18’
Хохлова Марина Петровна
Московский педагогический государственный университет marinochka_xoxlova1988@mail.ru
О РОЛИ ЛИТЕРАТУРНЫХ РЕМИНИСЦЕНЦИЙ И АЛЛЮЗИЙ В ПОВЕСТИ И.С. ТУРГЕНЕВА «ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ»
В настоящей статье предпринимается попытка функционального рассмотрения литературных реминисценций и аллюзий в повести И.С. Тургенева «Первая любовь». Автор доказывает, что проза русского классика обнаруживает разнообразные художественные переклички как с текстами его современников, так и с произведениями его предшественников. Проза Тургенева берёт своё духовное начало в мире творчества А.С. Пушкина: вслед за своим старшим «учителем» писатель обращается к интеллектуалу-дворянину, выражающему существенные тенденции исторического момента. Автор статьи указывает и на близость тургеневских повестей философским элегиям В.А. Жуковского, Ф.И. Тютчева, А.А. Фета и др. Частотные в любовно-философской повести мотив воспоминания и приём автобиографизма сближают «Первую любовь» с творчеством Н.В. Гоголя. Кроме того, на художественный мир Тургенева оказала значительное влияние поэтика и философия Ф.И. Тютчева, продолжателя пушкинской традиции в литературе: автор исследования доказывает данный тезис, соотнося «Первую любовь» со стихотворением Тютчева «Предопределение», и приходит к выводу о том, что мотив любовного рабства, впервые прозвучавший в «Предопределении», актуализирован затем и в «Первой любви». Рассмотренные автором статьи случаи прямого или косвенного цитирования, имеющиеся в тексте повести Тургенева, являются своеобразными зеркалами чувств героев, поясняют их движение и развитие, именно поэтому использование их в повести становится, наряду с пейзажем, приёмом создания «тайного» психологизма. Несомненно, литературные реминисценции и аллюзии в тексте Тургенева есть своеобразные семиотические коды, эксплицирующие особую концепцию любви - тургеневскую.
Ключевые слова: И.С. Тургенев, «Первая любовь», любовно-философская повесть, литературная реминисценция, литературная аллюзия, художественные переклички, мотив, образ, авторская концепция любви, «тайный» психологизм.
Проблема прецедентное™, вторичности текста является в современном литературоведении одной из центральных. Художественный текст не существует изолированно, автономно, то есть вне связи с другими текстами. Он, по справедливому замечанию Н.А. Николиной, «часто возникает как отклик на уже существующее литературное произведение, <... > он включает и преобразует “чужое" слово, приобретая при этом смысловую множественность» [6, с. 156]; (здесь и далее курсив мой. - М.Х.). В связи с этим, как пишет Ю.М. Лотман, художественный текст «выдает разным читателям различную информацию - каждому в меру его понимания» [5, с. 33], что обуславливает такое свойство смысловой структуры текста художественного произведения, как поливариативность его интерпретации, бесконечность трактовок.
Художественная проза И.С. Тургенева изобилует реминисценциями и аллюзиями на другие тексты. Писатель всегда ориентировал свои работы на грамотного, вдумчивого читателя, обладающего широким кругозором. В письме к Е.Е. Ламберт в 1863 г. Тургенев писал: «Я никогда не писал для народа. Я писал для того класса публики, которому я принадлежу, начиная с “Записокохотника" и кончая “Отцами и детьми". Не знаю, насколько я принес пользы, но знаю, что я неуклонно шел к одной и той же цели, и в этом отношении не заслуживаю упрека» [9, т. 15, с. 117]. Такое понимание литературного творчества самим писателем лишний раз приводит нас к осознанию важности научного осмысления оппозиции «автор - читатель», значимой для понимания смысла художественного произве-
дения не только в пределах его сюжетной основы, но и в части его интенциальной периферии.
Автор статьи считает своей задачей определить, с какими текстами соотносим текст повести Тургенева «Первая любовь» (I860), определить роль литературных реминисценций и аллюзий в данном произведении. Наша научная гипотеза может быть сформулирована следующим образом: художественные коды, используемые Тургеневым в «Первой любви», являются своего рода семиотическими кодами, разворачивающими индивидуально-авторскую тургеневскую концепцию любви. Тургенев не просто делает отсылки к произведениям других писателей, но также принимает во внимание их философию и мировоззрение.
В первую очередь, необходимо сказать об эстетическом влиянии на Тургенева творчества
А.С. Пушкина. Писатель до конца своей жизни оставался поклонником поэта, считал его своим учителем. 7 июня 1880 г. на заседании Общества любителей российской словесности в Благородном собрании Тургенев произнес знаменитую речь о Пушкине: «... нет сомнений, что он создал наш поэтический <... >язык, нам <...> остается только идти по пути, проложенному его гением» [8, с. 280]. В заключение писатель говорит и о сущности искусства, которое, по его мнению, «есть возведение жизни в идеал <... > вершина, к которой надо приблизиться» [8, с. 285]. Пушкинские мотивы пронизывают все творчество Тургенева. Обратим внимание на то, какое отражение дарование Пушкина получило в любовно-философских повестях Тургенева 1850-х годов и, в том числе, в повести «Первая любовь».
© Хохлова М.П., 2015
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова «S> № 6, 2015
65
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
Как отмечает Г.Б. Курляндская, вслед за Пушкиным Тургенев в новых исторических условиях обращается к интеллектуальному герою из дворянской среды, выражающему существенные тенденции исторического момента. С тех же пушкинских позиций признания незыблемых нравственных ценностей Тургенев развенчивает индивидуалистическую настроенность дворянского интеллигента, бессильного перед запросами истории, как бы продолжает критику «безнадежного эгоизма» [4, с. 27]. Действительно, тургеневские герои устремлены к идеалу: их не устраивает бытовое начало жизни, им важно познать сущность бытия, прикоснуться к его тайнам. Все герои желают познать истинную любовь, которая вывела бы их на иной уровень понимания жизни. «Тургеневские девушки» близки по описанию ранней Татьяне Лариной - таковы Ася, Зинаида Засекина. Эти героини не боятся своих чувств, их не устраивают «обычные», бесхитростные отношения. Подобно Татьяне, Зинаида Засекина выделяется из дворянского усадебного окружения своими интеллектуальными запросами, поэтической настроенностью, романтической мечтательностью. Также стоит обратить внимание на близость тургеневских повестей в плане проблематики и поэтики философским элегиям В.А. Жуковского, К.Н. Батюшкова, Е.А. Баратынского, Ф.И. Тютчева, А.А. Фета. Тургенев замечает частотность в произведениях этих авторов мотива воспоминания, задействует его и преломляет особым образом. Ранее существующую поэтическую элегию автор «Первой любви» преображает в прозаическую. С мотивом воспоминания связан в любовно-философских повестях И.С. Тургенева и прием автобиографизма.
Кроме того, на творчество Тургенева значительное влияние оказала поэтика и философия Ф.И. Тютчева, которого писатель характеризует как продолжателя пушкинских традиции1: «От его (Тютчева. - М.Х.) стихов не веет сочинением, <... > они не придуманы, а выросли сами, как плод на дереве, и по этому драгоценному качеству мы узнаем, между прочим, влияние на них Пушкина, видим в них отблеск его времени» [10, т. 13, с. 210]. Для автора «Первой любви» стал важным мотив любовного рабства, который у Тютчева впервые прозвучал в стихотворении «Предопределение» (1852). Данный мотив пронизывает все любовно-философские повести Тургенева, однако в последней повести его цикла, в «Первой любви», он актуален на всех сюжетных уровнях. В любовное рабство попадают все герои - как главные, так и второстепенные.
Существует мнение о связи любовно-философских повестей Тургенева с творчеством Шекспира. Так, И.А. Беляева пишет: «... повесть в творчестве Тургенева актуализировала в характере героя гамлетовское начало. Это, конечно, не означает,
что все герои тургеневских повестей типологически - Гамлеты. Но ими довлеет гамлетовская доминанта. Они, даже при определенной степени открытости миру и людям, все же оказываются сосредоточены на себе, а их существование замкнуто во времени и пространстве» [3, с. 92]. Согласимся с исследовательницей и подчеркнем, что сам Тургенев уделял большое внимание данному типу героя, написал о нём в статье «Гамлет и Дон Кихот» (I860). Нельзя не заметить, что чаще всего Тургенев отсылает читателя к поэтическим, нежели к прозаическим произведениям.
Л.В. Пумпянский полагает, что глубокое уважение к поэзии, в особенности - к поэзии Шекспира, Тургенев воспринял от Шопенгауэра2. Поэзия, по мнению философа, понималась как форма проявления универсальной мудрости народов.
Итак, мы указали на существующую близость между некоторыми образами и мотивами творчества Тургенева и художественными мирами других писателей и поэтов. Далее мы рассмотрим в функциональном аспекте собственно литературные реминисценции и аллюзии в «Первой любви».
Тургенев часто использует имена персонажей произведений, имена писателей, чтобы высветить историческую эпоху (время действия в повести «Первая любовь» - 1833 г.). Тем самым Тургенев отдает дань пушкинской школе романа, которой свойственна непрерывная датировка, внешняя и внутренняя. Через описание исторической эпохи Тургенев выходит к проблеме влияния на героев романтического мировоззрения. Следовательно, здесь литературные реминисценции и аллюзии уже способствуют раскрытию характеров персонажей (эта функция проистекает из первой и в основном реализуется в процессе создания образов Володи и Зинаиды). Так, изучив круг литературных интересов героев, можно сформировать представление об их мировоззрении. Вольдемару-рассказчику близко романтическое настроение: «Княжеский титул на меня мало действовал: я недавно прочел “Разбойников” Шиллера» [10, т. 6, с. 264]. По этой реплике можно судить о том, что герой - романтик, не обращающий внимания на предрассудки окружающих. Именно поэтому, как нам кажется, он и не держит зла на своего отца, несмотря на то что тот виновен в его любовных страданиях. К тому же Володя воображает себя рыцарем на турнире, превознося таким образом свою любимую женщину, поклоняясь ей. Герой готов сделать ради неё всё: «На ней было темненькое, уже поношенное, платье с передником; я, кажется, охотно поласкал бы каждую складку этого платья и этого передника. Кончики ее ботинок выглядывали из-под ее платья: я бы с обожанием преклонился к этим ботинкам...» [10, т. 6, с. 271].
Подтверждение того, что Володя в повести является обладателем романтического мировоз-
66
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова jij- № 6, 2015
О роли литературных реминисценций и аллюзий в повести И.С. Тургенева «Первая любовь»
зрения, можно обнаружить в эпизоде, где герой, собирающийся пойти к фонтану и разоблачить Зинаиду, вспоминает слова Алеко из поэмы Пушкина «Цыганы»: «Мне все мерещилось: Алеко, молодой цыган - “Куда, красавец молодой? - Лежи...”, а потом: “Ты весь обрызган кровью!.. О, что ты сделал?..” - “Ничего”» [10, т. 6, с. 310]. Отсюда понятно, что Володя очень чувствителен, эмоционален, поэтому и пытается «примерить» на себя образ Алеко, однако же несколькими строками выше читаем: «Эти новые, небывалые ощущения до того занимали и даже веселили меня, что собственно о Зинаиде я мало думал...» [10, т. 6, с. 310]. Из этой реплики выходит, что герой живет во власти эмоций, что он ещё самый настоящий ребенок. Лишь когда Володя столкнулся с горькой правдой, все его порывы сразу исчезли, и «ревнивый, готовый на убийство Отелло внезапно превратился в школьника» [10, т. 6, с. 311].
Образ Зинаиды также создаётся Тургеневым с использованием литературных реминисценций и аллюзий. Героиня «Первой любви» увлечена поэзией, размышляет о ней: «Чем поэзия хороша, говорит нам то, чего нет, и что не только лучше того, что есть, но даже больше похоже на правду...» [10, т. 6, с. 289]. Богатая фантазия Зинаиды способствует тому, что и сама она часто фантазирует на тему творчества: «Если б я была поэтом, я бы другие брала сюжеты <...> Я бы представила <...> целое общество молодых девушек, ночью, в большой лодке - на тихой реке. Луна светит, а они все в белом и в венках из белых цветов, и поют, знаете, что-нибудь вроде гимна» [10, т. 6, с. 292]. Интересно, что сюжет, рассказанный Зинаидой, перекликается с содержанием поэмы Екатерины Шаховской «Сновидения» (1833). Личность поэтессы послужила прототипом тургеневской героини. Поэма Шаховской обнаруживает ряд романтических атрибутов - лодки, волны, девы рая. Поэтическим опытам Шаховской в сильной мере присущи исповедальные мотивы, особенно ценные для нас. По-детски рассказывает княжна о том, какое смятение вызвала любовь у её героини, как велика её решимость отстаивать свое чувство вопреки целому миру.
Рассмотрим отрывок из «Сновидений» Шаховской:
Что голос осуждений света?
Глагол ничтожной суеты!
Я не хочу его привета И презираю клеветы!
Я знаю, люди не поймут,
Не оценят моих желаний И не постигнут упований!
С душой холодной не дадут Они мечте моей ответа ...
Для них чужда душа Поэта,
Их сила чувства не живит,
Их жизнь души не проявит [12, с. 51-52].
Установленные параллели между повестью Тургенева и произведением Шаховской обуславливают специфику художественной и эмоциональной атмосферы «Первой любви», вскрывают завуалированные автором мотивы поведения героев. Соотнесение поэтического настроения Зинаиды с ее прототипом - одна из граней «тайного» психологизма Тургенева. Писатель рисует образ героини и посредством других литературных отсылок. Так, Зинаида просит Володю прочитать стихотворение Пушкина «На холмах Грузии» и повторяет последние строки: «Что не любить оно не может. И хотело бы, да не может» [10, т. 6, с. 289]. Кроме того, Зинаида вспоминает сюжет об Антонии и Клеопатре. Наверное, во всех литературных реминисценциях и аллюзиях, связанных с образом Зинаиды, прослеживается единая мысль - эта героиня обладает взглядами в духе Жорж Санд: она готова отдать себя во власть чувства, не боится осуждений света, хочет любить и быть любимой.
Нужно сказать, что литературные аллюзии и реминисценции в повести выполняют и прогностическую функцию, приводят читателя к возможности догадаться, какая участь ждет героев в конце. Примером тому может служить отсылка к истории Антония и Клеопатры - возлюбленных, безвременно ушедших из жизни. Аналогия образов Антоний -Клеопатра и Петр Васильевич - Зинаида вполне оправдана. Схоже настроение Зинаиды и Клеопатры, которых объединяет отсутствие страха перед осуждением света и желание полностью отдаться своему чувству. Петр Васильевич близок с Антонием и в возрастном отношении («“- А сколько лет было тогда Антонию? - спросила Зинаида. <... > “Ему было за сорок”» [10, т. 6, с. 294]), и даже в том, что он первым умирает. Символом смерти героев Тургенева является повторяющийся образ мрачной комнаты, метафорически соотносящийся с гробом и выступающий предзнаменованием неотвратимой гибели того или иного героя. В «Первой любви» накануне известия о смерти Зинаиды Засекиной рассказчик видит «страшный сон»: «Мне чудилось, что я вхожу в низкую темную комнату... Отец стоит с хлыстом в руке и топает ногами; в углу прижалась Зинаида, и не на руке, а на лбу у нее красная черта...» [10, т. 6, с. 321]. Благодаря сну мы также понимаем, какая участь постигнет героиню. Тургенев снова демонстрирует нерасторжимое слияние двух противоположностей - Любви и Смерти - воедино.
Отметим, что литературные реминисценции использованы не только при воплощении образов Зинаиды и Володи: они употреблены ещё и для создания характеристики окружения Зинаиды. Для этого имеет место отсылка к «Гамлету» Шекспира: «...- На что похожи эти облака? - спросила Зинаида и, не дожидаясь нашего ответа, сказала: - Я нахожу, что эти облака похожи на те пурпу-
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова «S> № 6, 2015
67
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
ровые паруса, которые были на золотом корабле у Клеопатры, когда она ехала навстречу Антонию. <... > Все мы, как Полоний в “Гамлете", решили, что облака напоминали именно эти паруса и что лучшего сравнения никто из нас не приищет» [10, т. 6, с. 294]. Из данного сравнения, на наш взгляд, следует, что окружение Зинаиды представлено людьми скучными и предсказуемыми (именно поэтому они надоедают героине) и эти люди находятся в её власти, что подтверждается тургеневским тезисом о поглощении сознания одного человека другим.
Литературные реминисценции и аллюзии в повести «Первая любовь» могут также выполнять функцию создания элегического настроения героя. Эта функция реализуется в двух фрагментах. Один использован Тургеневым в середине повести, другой - в конце. Рассмотрим их.
1 фрагмент: «Он (Володя. - М.Х.)... начал громко читать обращение Ермака к звездам из трагедии Хомякова...» [10, т. 6, с. 299]. Здесь имеются в виду следующие строки монолога Ермака из 3 явления V действия одноименной исторической трагедии А.С. Хомякова (1804-1860):
Как я люблю под темным кровом ночи Прохладным воздухом дышать,
И с тихим вдохновеньем очи К лазури неба подымать!
Там звезды яркие катятся Вокруг невидимых осей;
Они текут, они стремятся -Река негаснущих огней.
О стражи сонного эфира!
Как мне приятен ваш дрожащий луч!
Мне кажется, он в сердце проникает,
И силой тайной, неземной,
Усталой груди возвращает Давно утраченный покой [11, с. 524].
Согласно комментариям Е.И. Кийко к повести «Первая любовь»3, отдельное издание «Ермака» вышло в Москве в 1832 г. Трагедия пользовалась большой популярностью. В 1835 г. в статье «И мое мнение об игре г. Каратыгина» В.Г. Белинский написал: «Закрывши рукой имена персонажей, я могу с наслаждением читать эту пьесу, ибо это собрание элегий и поэтических дум о жизни исполнено теплоты чувства и поэзии» [2, т. 1, с. 186]. На наш взгляд, обращение к творчеству Хомякова, с одной стороны, указывает на исторический момент: Володя знаком с этой трагедией, цитирует ее. С другой стороны, по справедливому замечанию Белинского, данная пьеса представляет собой «собрание элегий и поэтических дум» [2, т. 1, с. 186], поэтому, цитируя её, главный герой пытается примириться с самим собой, достичь гармонии. Напомним, что вся повесть в жанровом отношении может по праву называться повестью-элегией, и данный фрагмент лишний раз иллюстрирует эту её особенность.
2 фрагмент: после смерти Зинаиды уже повзрослевший Владимир цитирует:
Из равнодушных уст я слышал смерти весть,
И равнодушно ей внимал я [10, т. 6, с. 323].
Данная цитата восходит к элегии Пушкина «Под небом голубым страны своей родной» (1826). Примечательно, что элегия написана Пушкиным после известия о смерти Амалии Ризнич (18031825), которой поэт был увлечен во время южной ссылки. Зинаида Засекина практически повторяет судьбу Амалии, считавшейся одной из самых ярких женщин своего времени (она была высокого роста, стройная, с пламенными очами, длинной косой) и ушедшей из жизни совершенно молодой -в 23 года. Н.А. Балашова пишет, что элегия «Под небом голубым страны своей родной» «представляет собой повторяющийся переход настроений: от грусти к равнодушию, от страсти к бесчувствию; смену прошедшего настоящим, светлого настолько мрачным, что оно не оставляет места для субъективного чувства» [1, с. 25].
В элегии Пушкин говорит о невозвратимости, о смерти, о гибели прекрасного, о душевных потерях. Разителен трагический контраст светлого неба и «гробового входа». Бесчувственный, грубый мир равнодушными устами твердит о смерти, и «любившего» охватывает равнодушие. Он рассказывает о себе прозаично:
Напрасно чувство возбуждал я:
Из равнодушных уст я слышал смерти весть И равнодушно ей внимал я [7, с. 257].
Возникает ощущение бесчувственности, безразличия, в основе которых - страдание. Душа лирического «Я» ожесточилась. И в этом состоит близость лирического героя элегии Пушкина с рассказчиком из «Первой любви». Тургеневский повествователь боится возникновения у себя подобного чувства, для него равнодушное принятие смерти страшнее, чем сама смерть. Владимир не хочет забвения страданий любви, поскольку это чревато духовной смертью героя. Вспоминая былую молодость и свое первое любовное чувство, герой хочет вновь пережить то же состояние заново. Любовь принесла Володе много мучений, однако для рассказчика все эти хождения по мукам связаны с ощущением подлинной жизни, которое он хочет вернуть.
В данной повести обращение Тургенева к мотиву воспоминания не снимает боли утраты любимого. Пессимистическое настроение писателя становится все более явно выраженным, и в «Первой любви» мы сталкиваемся с тем, что гармонизирующая роль элегического воспоминания утрачивает свою силу, как это было в предыдущих любовнофилософских повестях. Как отмечает Н.А. Балашова, «любовьлирического “я" связана с прошлым, но для душевной жизни “я" прошлое перестало существовать. Оно стало бесплотным, как и “ее тень"; “оно" существует “без слез, без жизни, без любви"» [1, с. 26]. Эти же чувства испытывает и рассказчик из «Первой любви», поэтому в по-
68
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова jir № 6, 2015
О роли литературных реминисценций и аллюзий в повести И.С. Тургенева «Первая любовь»
вести герой так часто взывает к молодости как ко времени, когда он был по-настоящему счастлив.
Очевидно, что в сюжетах тургеневских повестей колоссальную эстетическую и смыслопорождающую функции играет полифония произведений искусства - словесного, изобразительного, музыкального. Используемые Тургеневым реминисценции и аллюзии являются своеобразными зеркалами чувств героев, поясняют их движение и развитие, именно поэтому использование их в тексте становится, наряду с пейзажем, приёмом создания «тайного» психологизма. Литературные реминисценции и цитаты, используемые в тексте повести, становятся своеобразными семиотическими кодами, эксплицирующими особую - тургеневскую концепцию любви.
Тургенев в своих любовно-философских повестях, и, в частности, в «Первой любви», обращается не только к конкретным текстам других писателей, но и к философии своих предшественников и современников. На наш взгляд, четко прослеживается связь любовно-философских повестей Тургенева 1850-х годов с творчеством А.С. Пушкина, Ф.И. Тютчева. Мотив воспоминания отсылает читателя к традиции философских элегий 1830-х - 1850-х годов. Типологическое сходство тургеневских героев с Гамлетом позволяет обнаружить истоки повестей в творчестве Шекспира. В функциональном плане литературные аллюзии и реминисценции отражают культурную атмосферу исторической эпохи, способствуют раскрытию характеров персонажей, выполняют прогностическую функцию, маркируют элегичность настроения тургеневского героя.
Примечания
1 См. об этом: Тургенев И.С. Несколько слов о стихотворениях Ф.И. Тютчева // Тургенев И.С. Собр. соч.: в 15 т. - Т. 13. - М.: ТЕРРА, 1998. -С. 209-213.
2 См. об этом: Пумпянский Л.В. Тургенев-новел-лист // Пумпянский Л.В. Классическая традиция. Собрание трудов по истории русской литературы. -М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 427-447.
3 См. об этом: Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем в 30 т. - Т. 4. - М., 1980. - С. 490.
Библиографический список
1. Балашова Н.А. Некоторые вопросы пушкинской лирики 1826 года // Эстетические взгляды писателя и художественное творчество: межвуз. сб. - Краснодар: Кубанский государственный университет, 1981. - С. 23-34.
2. Белинский В.Г. Полн. собр. соч.: в 13 т. - Т. 1. -М.: Изд-во Академии наук СССР, 1953-1959. - 576 с.
3. Беляева И.А. Система жанров в творчестве И.С. Тургенева. - М., 2005. - 249 с.
4. Курляндская Г.Б. И.С. Тургенев и русская литература: Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов. - М., 1980. - 192 с.
5. Лотман Ю.М. Избранные статьи: в 3 т. -Т. 3. - Таллин: Александра, 1993. - 495 с.
6. Николина Н.А. Филологический анализ текста: Учеб. пособие для студ. высш. пед. учеб. заведений. - М.: Академия, 2003. - 256 с.
7. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений в одном томе. - М.: Издательство АЛЬФА-КНИГА, 2008. - 1214 с.
8. Тургенев И.С. Речь по поводу открытия памятника А.С. Пушкину в Москве // Тургенев И.С. Собр. соч.: в 12 т. - Т. 12. - М.: Худ. лит., 1979. -С. 277-286.
9. Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем: в 30 т. - М., 1980.
10. Тургенев И.С. Собр. соч.: в 15 т. - М.: ТЕРРА, 1998.
11. Хомяков А.С. Избранное: Лирика. Трагедии. - Тула: Приок. кн. изд-во, 2004. - 544 с.
12. Шаховская Е.Л. Сновидения. Фантасмагория // Молва. - 1833. - № 117.
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова «S> № 6, 2015
69
